Новоселье

Никита вытащил из багажника грузовика очередную коробку. Судя по тяжести, набитую чугунным металлоломом. Вещи разгружали уже час. Кто бы мог подумать, что их окажется так много. Уже близились сумерки, когда, наконец, Никита расплатился с грузчиками.

— Всё? — Вера вышла на крыльцо, подпёрла рукой поясницу и глубоко вздохнула.

— Вроде да. У меня сил только до кровати доползти. Остальное завтра.

— Главное, ночник найди, а я пока постель застелю.

Новый дом, незнакомые соседи, а проблемы с собой привезли старые. Ночник Никита нашёл на кухне в коробке с мелочами. Жёлтый пластмассовый пёс с чёрными ушами.

В маленькой комнате восьмилетнего Миши горел свет. Мальчик сидел на полу и выкладывал из помятой коробки игрушки с серьёзностью взрослого. Никита улыбнулся и подошёл к сыну.

— Принёс ночник. Шарик как всегда будет на страже твоего сна.

— Спасибо, пап. Я почти всё, — Миша поставил пластмассовый грузовик на пол в ряд с другими машинками. — Расскажешь историю?

— Конечно.

Обычно Никита или Вера сидели вечером с сыном, пока тот не начинал засыпать. Рассказывали забавные истории, иногда читали книги вслух. Главное, чтобы никаких монстров на ночь глядя. Пару лет назад Никита смеха ради пересказывал страшилки Мише, какие помнил из детства. Веселье закончилось после первых приступов страха и жалобах о чудовищах в комнате. Даже злодеи из диснеевских мультфильмов не давали потом мальчику спокойно спать.

Через полчаса весёлого рассказа послышалось мирное сопение. Никита включил ночник и прикрыл за собой дверь. Оставил только напоследок небольшую щель для «отступления», если понадобится срочно спасаться от монстров.

С утра вновь закипела работа. О собственном доме Никита и Вера мечтали уже давно. Сошлись во мнении, что жизнь в посёлке весьма неплохой вариант. Свежий воздух, свои продукты с грядки. Выбранный дом от города находился недалеко. Отличный вариант, практически идеальный.

Ближе к обеду дела пошли медленнее. Хорошая весенняя погода манила на улицу, погреться на солнце, подставить лицо приятному ветерку.

— Завтра по прогнозам обещают дождь, — задумчиво произнесла Вера.

Никита улыбнулся.

— Тогда завтра и продолжим. Пошли с соседями познакомимся, что ли.

Посёлок Запрудный раскинулся на небольшом холме. На востоке в километре от него виднелся лес, а на юге сверкала отблесками солнечных лучей речка. Кроме частных в один-два этажа, дома в Запрудном были и пятиэтажными. Даже свой маленький кинотеатр имелся. Миша как раз заинтересовался афишей с мультфильмами, как к прогуливающемуся семейству подошла полная женщина с двумя сетками в руках.

— О, новые соседи! — раздался басистый голос. — Вы ведь в дом Семёновых переехали вчера?

— Ага, — только и успела ответить Вера.

— Я Марья Никитина, через два дома от вас живу, ага, — затараторила женщина. — Зовите просто Машей. Ваш мальчик? Славный. Держи, — женщина выудила из сумки большое зелёное яблоко. Миша взглянул на маму и, дождавшись лёгкого кивка, взял фрукт.

— Спасибо.

— Вот умничка. Давайте я сумки занесу и вместе прогуляемся.

Никита не особо обрадовался этой идее, но отказаться не решился. К соседям надо относиться аккуратно, иначе в первый же день можно прослыть зазнавшимся хмырём.

«Просто» Маша оказалась приятной женщиной, хоть и чрезмерно говорливой. Часто шутила и забавно жестикулировала большими руками, словно отгоняла полчища мух. Вера смеялась и что-то выспрашивала, а Никита отрешённо смотрел по сторонам, наслаждаясь погодой. Рядом шёл сын и грыз яблоко, стараясь откусить как можно больший кусок.

— А вон ребятки местные, — Маша указала кивком на мальчика и девочку лет десяти, что играли в тени высоких берёз. — Это дети Скворцовых и Бузиных, мы только что мимо их домов прошли, ага. Мишань, иди с ними познакомься.

Мальчик посмотрел на родителей, дождался одобрения и неторопливо пошёл к детям. Никита, пока они все вместе продолжали гулять, наблюдал краем глаза за сыном. Вроде с ребятами нормально общается, значит, приняли к себе. Идея отложить дела на завтра оказалась действительно удачной.

У очередного дома Никита заметил маленькую девочку. Она сидела на корточках и веткой старательно чертила что-то на земле. Мужчина немного отстранился от дам и подошёл посмотреть на детские художества. Нарисованный девочкой человечек имел очень длинные конечности с крючковатыми пальцами и маленькую голову. Похожее творчество Никита уже видел на своих сохранившихся с давних пор рисунках. Многие дети выводят одинаковые каракули, в которых опознать что-то можно лишь по общим чертам.

— Это папа или мама? — спросил с улыбкой Никита.

Девочка с испугом посмотрела на мужчину, бросила ветку и убежала к подъезду пятиэтажки.

— Детей обижаешь? — хмыкнула Вера. — Ай-яй-яй.

— Не обращайте внимания. Это Нади Сёминой дочка. Без отца растёт, ага, — тут же начала объяснять местная «справочная» Маша. — Немая, бедняжка. У них такая история произошла…

«Неужели Вера всё это запомнит?» — не без удивления подумал Никита. Соседка, по его мнению, пересказала биографию уже половины жителей посёлка. Вера внимательно слушала, кивала и даже что-то спрашивала, упоминая имена тех или иных людей. «Вот эту ерунду она помнит, — улыбнулся про себя Никита, — а где оставила сотовый утром, то тут как в тумане».

Первый день на новом месте прошёл хорошо. Дружелюбная соседка Маша до вечера перезнакомила Никиту и Веру со многими людьми. Жители посёлка оказались довольно неплохими. Не обошлось, правда, без сварливого старика и его сетований на обширную тень от деревьев в саду новосёлов. Назревающий скандал Вере удалось быстро разрешить. Она всегда была отличным дипломатом.

Весь день Миша провёл с новыми друзьями. Стёпа и Вика оказались на самом деле неплохими ребятами. Воспитанные и любознательные дети, они показывали восьмилетнему мальчику тот мир, который взрослые уже не замечали. Разорённое недавно котом гнездо; большую картонную коробку, выпрошенную у старших и переделанную в секретное убежище; сломанный бинокль, через который в полнолуние можно увидеть волшебную страну. Миша взахлёб рассказывал эти истории, чем вызывал искреннюю улыбку на лицах родителей.

На следующий день работа вновь кипела. Вера пересказывала вчерашние рассказы соседки, подражая её басистому голосу. Получалось похоже, что вызывало смех у Никиты. Миша ещё с утра убежал играть с друзьями.

После обеда началась гроза. Молнии готовились расколоть небо и обрушить его вниз под оглушительные громовые раскаты. Такой страшной погоды Никита не видел с детских лет. Тогда он гостил у бабушки в деревне и показательно делал вид, что гроза его не пугает, хотя невольно вздрагивал при каждом ударе грома.

— Ма-а-ам! — донеслось с улицы, и Вера побежала открывать дверь.

На бледном лице маленького Миши читался неподдельный ужас. Оказалось, дети уже собирались по домам, когда начался сильный ветер. Но их сын не успел добежать до дома, и первые минуты грозы обрушились на него вместе с проливным дождём. Молний и грома Миша боялся как огня, пожалуй, даже больше монстров из темноты.

— Сейчас пойдём в ванну, переоденемся, а папа пока включит Шарика, хорошо? — Вера знала, что жёлтый пёс-ночник сделает больше, чем слова утешения и ободрения.

Миша кивнул и крепко схватил маму за руку. Гроза действительно нешуточно разошлась, тут и взрослому немудрено испугаться. К вечеру, благо, непогода утихла, только редкий дождь продолжал стучать по подоконнику.

Ещё до обеда следующего дня в гости зашли Стёпа и Вика, новые Мишины друзья. Ребятня убежала играть во двор, ещё сырой с вечерней грозы.

Через час с кухни потянуло манящим запахом вишнёвого пирога. Готовить Вера не очень любила, но всегда делала это с душой. Никита вздохнул, глядя на полусобранную тумбочку, и решил, что лакомство подождёт. «Только бы дети хоть что-то оставили», — с усмешкой подумал он.

— Всё, собрал, — с гордостью сказал мужчина.

— Ага, — отрешённо ответила Вера, поглядывая через окно во двор.

— В чём дело? — Никита взял кусок ещё тёплого пирога.

— Да дети… Услышала краем уха, как они говорили что-то про лес. Знаешь, с такой серьёзностью.

— И?

— Я не поняла, о чём точно шла речь, — Вера нахмурилась. — Вика упомянула про каких-то духов, а как только увидела меня, то сразу же сменила тему. Таких историй Мише лучше не слушать.

— Брось, Вер, — отмахнулся Никита. — И так ограждаем сына от всевозможных страшилок. Даже мультфильмы просматриваем перед тем, как ему показать. Детские истории обычно безобидные. Глядишь, перестанет бояться невидимых чудовищ.

— Может быть, — произнесла женщина без уверенности.

Чуть позже Никита увидел сына с Шариком в руках и на вопрос, зачем ему ночник днём, Миша ничего не ответил.

— Тайна, значит, — сказал мужчина и вздохнул с нарочитой грустью. Для детей любая ерунда может иметь большое значение. Главное, что Миша сошёлся с детворой. На прежнем месте их жительства мальчик проводил дни в одиночестве, играя в многочисленные игрушечные машинки.

Вечером за ужином Никита заметил, что сын задумчивее обычного. На вопросы отвечал с заторможенностью, ковырял своё любимое картофельное пюре, так толком ничего и не съев.

— Мам? — неожиданно подал голос Миша.

— Да?

Мальчик открыл рот, хотел что-то сказать, но лишь пошевелил губами, так и не произнеся ни слова.

— Что, милый?

Ответил Миша не сразу.

— Можно пораньше лягу спать?

— Устал за день? — улыбнулась Вера. — Можешь не доедать, если не хочешь. Умойся и ложись. Чуть позже подойду.

Ночи в посёлке отличались от городских во многом. Тишину разбавлял стрёкот сверчков и далёкий лай собак. Ни пьяных компаний под окном, ни снующих туда-сюда машин. За плотными шторами не пробивались лучи многочисленных фонарей и рекламных вывесок. Никита лежал на спине, медленно проваливаясь в зыбучий сон, и вспоминал детские годы. Поздними вечерами в деревне у бабушки он любил выходить на улицу и смотреть на небо. В городе созвездия иной раз и не разглядишь толком сквозь пелену рассеянного света. А тогда над высокими деревьями в старом саду возвышался иной мир, завораживал миллионами далёких призрачных точек.

Ночное небо за закрытыми глазами зашуршало. Сон отступил, и Никита вновь услышал странные звуки.

«На улице, что ли?» — подумал мужчина. Вставать не хотелось. Даже открыть глаза казалось делом непростым.

Тихо скрипнула половица. Никита резко открыл глаза и сел на кровати.

«Воры», — пронеслась в голове мысль. Мужчина быстро оделся и приоткрыл дверь спальни. Вновь стали различимы тихие шорохи, доносившиеся со стороны Мишиной комнаты. Похоже, мальчик не спал. Никита машинально спрятался за угол, когда заметил приоткрывающуюся дверь. Мог бы спросить у сына, почему тот не спит, но решил понаблюдать из укрытия. Миша старался идти бесшумно, с осторожностью ступал по полу и двигался в направлении входной двери. Накинул куртку, погладил какую-то вещицу в руках, открыл засов и вышел на улицу. Странное поведение мальчика настораживало, но Никита решил не будить жену и посмотреть, что же задумал мелкий.

Когда мужчина тихонько приоткрыл входную дверь, то сразу заметил у забора Стёпу и Вику. Дети дождались подошедшего мальчика и начали что-то спрашивать. Никита напрягал слух, как мог, но уловил лишь обрывки фраз.

— …не слышали?

— Нет, — ответил Миша.

— Я и говорила, что не смогут.

Стёпа добавил ещё что-то, но слишком тихо для Никиты. После небольшой заминки трое детей направились прочь от дома.

«Какого чёрта тут происходит? — Мужчина боролся с желанием разбудить жену или подбежать к ночным путешественникам и всыпать каждому за то, что шляются по ночам в тайне от родителей. Но после небольшой битвы победило любопытство. — Посмотрю, что задумали. Всё равно ведь буду рядом».

Никита старался от детей не отставать, но и не выдавал своего присутствия, скрываясь за заборами или кустами. В конце посёлка мужчине стало весело. Играть в шпиона оказалось делом занятным. Эта роль принесла Никите удовольствие, как давным-давно так же радовали мальчишеские забавы. В детстве он с друзьями убегал к недостроенному заводу, и там разворачивалась нешуточная война по спасению мира. Воображение чего только не рисовало. За игры в этом месте от родителей часто влетало, но бравые подвиги того стоили.

Из посёлка выходила широкая дорога с глубокими колеями от проезжавших машин. Ребята пошли по ней. Никита старался не шуршать листьями, пробираясь придорожными кустами. Похоже, дети направлялись к лесу, больше некуда. И тут мужчина всё понял. В деревне они с друзьями тоже делали проверку на прочность: новичка отправляли на кладбище с наказом пробыть там минут пять. Хотя бы. Остальные дожидались чуть поодаль. Порой храбрившиеся до этого мальчишки и девчонки не доходили даже до кладбищенских ворот. Значит, Мишу тоже решили «проверить».

Молчаливый путь нарушил тихий голос Вики:

— Главное, не бойся. Если бы Света Сёмина в том году не пошла, кто знает, что у них дальше бы случилось.

Никита разглядел в сумерках, как Миша кивнул. Лица сына он не видел, но готов был поклясться, что мальчику страшно. Откуда же такая настойчивость на пути в тёмный лес у ребёнка, боявшегося спать в темноте? Да и девочка Света…

«Сёмина, Сёмина, — пытался вспомнить Никита. — Фамилия точно знакомая».

Без отца растёт. Немая, бедняжка. У них такая история произошла…

«Точно! Сёмины переехали два года назад. Отец Светы пил и не разрешал дочери покидать пределов двора. Что там ещё Маша рассказывала? Через сколько-то месяцев Сёмин как всегда принял на грудь и пошёл в лес за грибами. На закуску, видимо. Назад только не дошёл. Тело нашли на следующий день: мужик налетел животом на корягу. У старшей Сёминой тоже не ладилось что-то с огородом, кажется. Жили они очень бедно. Вера бы сейчас всё в деталях вспомнила, эх. А Света…»

Прошло несколько месяцев с гибели отца, и девочка неожиданно пропала, а вернулась только через два дня, ага. Что-то малышку напугало, видимо, и она с тех пор перестала говорить.

Никите пришлось напрячь всю память, чтобы вспомнить россказни Маши. «Но причём тут Света?»

Мужчина поёжился. Либо дети нагнетали обстановку страшилками, либо всё это игрой не являлось.

На опушке леса троица встала. Сумерки уже сгустились, но Никита всё равно заметил серьёзные выражения детских лиц. Словно Мишу ждало суровое испытание.

«Как в роли-то вжились», — попытался усмехнуться Никита, но внутри всё похолодело. Ситуация уже не походила на игру. Или во всём были виноваты сумерки, делавшие недалёкий лес поистине зловещим.

— Отдашь это, — Стёпа кивнул на что-то в руках Миши. — Скажешь, что дар. Он не тронет, Миш, только не бойся.

Мальчик помялся, прижал вещь покрепче к груди, постоял ещё немного, а потом зашагал к лесу. Мужчина уже хотел было крикнуть вслед сыну, чтобы тот вернулся. Впереди темно и страшно до жути. Это тебе не мнимые чудовища под кроватью, вид ночного леса и взрослого напугает до чёртиков.

Крик застрял в горле Никиты. Мальчик секунду назад шёл по опушке, но вдруг исчез.

«Вера меня убьёт, — молнией пронеслось в голове мужчины. — А если он ноги в темноте переломает?»

В глазах потемнело. Никита рванул из кустов и ринулся мимо удивлённых детей к высоким деревьям. Царапины, оставленные когтистыми ветками кустов, почти не ощущались.

«Если он заблудится? Запаникует и побежит чёрт знает куда? Если?..»

Никита остановился среди деревьев, напрягая зрение. Ничего не было видно за одинаковыми чёрными стволами. Лес почти не шумел. Паника сковала движения. В голове только и слышались слова: «Что делать? Куда идти?»

«Нужно закричать!» — Такая простая и ясная мысль обрадовала мужчину. Конечно же, Миша не мог далеко уйти, он сразу же откликнется. Никита только набрал в лёгкие воздуха, но тут же закашлялся. Чуть поодаль стоял его сын с вытянутыми руками. В маленьких ладонях что-то желтело, несмотря на полумрак.

«Шарик», — тут же подумал Никита и только хотел позвать Мишу, но кто-то дёрнул его за рукав.

— Не надо, — шёпотом произнёс Стёпа с такой настойчивостью, что мужчина повиновался. — Подождите немного и не шевелитесь.

В ушах раздался тихий звон. Протяжный, неприятный. Ветви высокого дерева над Мишей скрипнули и медленно, словно нехотя опустились почти до земли. Чёрный ствол затрещал у основания, раздвоился. Мальчик хотел было отступить назад, но сделал уверенный шаг вперёд. Никита как заворожённый смотрел на сына и то, кому он протягивал ночник. В темноте виднелись лишь очертания, сливались с чернотой леса, но мужчина видел движения дерева. Вытянутые руки-ветви, тихие поскрипывания-стоны, будто существо разговаривало. От страха Никита едва мог сделать хоть один полный вздох. Крючковатыми длинными «пальцами» нечто взяло из рук мальчика ночник. Мужчина уже и не знал, воображение рисовало эти детали или он действительно смог всё разглядеть. Верный Шарик исчез среди голых ветвей существа. Слух Никиты не улавливал больше ничего, кроме зловещих скрипов и собственного дыхания. Думать мужчина мог только о том, что видел.

«Дерево» слегка накренилось, ещё немного поскрипело и затихло. Миша отвернулся от существа и пошёл по направлению к замершему Никите.

— Вот и всё, — сказал Стёпа подошедшему мальчику. — Молодец.

Они вдвоём с Викой отправились прочь.

— Пап?

Никита хотел задать вопрос, но пересохшее горло не сразу дало выдавить слова.

— Что это было?

— Стёпа и Вика сказали, что леший, но точно никто не знает. А что ты видел?

— Дерево, которое двигалось. Двигалось!..

— А-а-а… — протянул Миша.

— А ты?

— Ну, это точно не дерево. Пошли, пап, тут холодно.

— Ага.

По дороге из леса Никита ни разу не оглянулся. Боялся, что вновь увидит существо.

«Только бы до конца дней в кошмарах эта дрянь не являлась».

Когда они вышли на дорогу, мужчина решился задать ещё вопрос:

— Зачем вы затеяли это?

— Лешему нужен дар и тогда он не будет нас трогать, так сказали ребята, — сонным голосом ответил Миша. — Я сразу понял, что нужно отдать Шарика.

— Да, жаль его.

— У Светы ничего не было, ей пришлось хуже.

— Хуже?.. Но почему вы нам ничего не сказали?

— Взрослые в это не поверят. И не смогут его увидеть, — зевнул мальчик. — И быстро забудут.

— Но я же видел.

— Может, потому что мы вызвали лешего? Не знаю…

— Страшно всё это.

— Ага. Я вначале очень испугался, когда Вика рассказала про духа леса. Но без дара было бы плохо. А я вас очень люблю, не хочу, чтобы что-то случилось, — мальчик сильнее прижался к Никите и с уверенностью добавил, — никакие чудовища вам не навредят.

Уже на подходе к дому мужчина размышлял, а не привиделось ли ему всё? Он помог Мише переодеться и лечь в кровать.

— Миш, ночника нет. Может, свет оставить?

— Не надо, — еле слышно произнёс мальчик. — Главное, что теперь всё хорошо.

Никита вернулся к безмятежно спавшей Вере. Думал, что не уснёт, но только закрыл глаза, и усталость разом навалилась, погружая в сон. В отяжелевшем сознании ясной оставалась только одна мысль: всё произошедшее было сном, который к утру забудется.