Когда исполняются желания

Касьян проснулся от кошмара. Кошмара, который преследовал его все эти годы. Хотя война с Консулатом Дайто закончилась больше десяти лет назад. Вот только не стереть из памяти, как пронзительно-голубое, совсем земное небо Стефании внезапно становится малиновым — это взрываются стратосферные станции, прикрывавшие кусок побережья с космопортом, через который шла отчаянная эвакуация. И сквозь беснующийся атмосферный пожар врывается звено штурмовиков, чтобы через мгновение сбросить свой смертоносный груз вниз, туда, где на огромном поле толпы беженцев обезумевшим морем текут к прямоугольным коробкам наспех переделанных для перевозки людей барж. Нет, на землю летят не обычные бомбы — смерть от осколка или в огне для тех, внизу, будет слишком лёгкой. Поле накрывает биологический аэрозоль. Люди, кому на кожу попала хотя бы капля этой дряни, кричат — истошно, дико. Ведь бактерии аэрозоля мгновенно размножаются, покрывая жертву пеной, которая превращается в кислоту…

День выдался унылый, окружающий мир будто облит одной и той же пепельно-серой краской. Безрадостные тона земли, неба, бараков Грязного города. Впрочем, здесь, на Сюркуфе, такая погода — скорее норма. Касьян стоял, притулившись под нависающим козырьком маленького крыльца, чтобы не выходить под дождь. Противная морось наполнила воздух влажным хлюпаньем и шуршанием, забралась под истрёпанную, давно потерявшую свой цвет куртку. Касьян задрожал от сырости и холода, но так и не вернулся обратно в барак. Слишком хорошо он помнил, что его ждёт с другой стороны двери. Тот же серый цвет, только ещё более тусклый, влажный воздух, полный тлена и плесени, узенькие комнатки-пеналы, где помещаются только нары и небольшой шкаф для вещей. И ощущение множества людей, как и он, давно потерявших надежду. Временный лагерь для беженцев. Наспех поставленные бараки из сварных листов, внутри отделанные самым дешёвым пластиком. Теперь — район под названием Грязный город, обиталище бродяг и отребья. Жилой угол здесь бесплатно предоставляли власти планеты, а на большее никто и не рассчитывал.

«Мы все давно стали мёртвой статистикой экономических потерь, сноской в отчёте в пыльном архиве. Явлением, о котором сытые обеспеченные граждане Терранской Федерации после окончания войны тут же постарались забыть», — с тоской подумал Касьян.

Он машинально потёр изуродованное лицо, потом руки от кисти до локтя — привычка, которую уже не замечал. Когда-то он стеснялся своих шрамов, но и это давно прошло. И вообще надо бы радоваться. Он тогда стоял у самого шлюза, и кто-то из экипажа успел втащить Касьяна внутрь и залить герметик-пеной из аварийного комплекта. Обожгло лишь грудь и лицо. Самое главное — остались целы кисти рук, рук инженера-наладчика интеллектуальной кристалоники, которые принято сравнивать с руками пианиста или хирурга. Но он все равно попал в Грязный город.

Когда его лечили, сквозь пелену боли он даже пытался отвечать на вопросы: кто такой, какая у него редкая специальность. Вот только получалось невнятно. А когда он снова смог говорить, оказалось, что перегруженным работой чиновникам не до него: проще человека оставить неопознанным беженцем без рода занятий, чем вносить изменения во все базы данных. Касьян надеялся — это временно. Ведь на Стефании он был великолепным инженером. Вот только здесь, на Сюркуфе, Касьян остался безродным и бесполезным нищим. Обезображенное лицо не располагало к беседам с потенциальными нанимателями, диплома у него тоже не было. Как и денег, чтобы пройти повторную сертификацию. Замкнутый круг.

Внезапно на краю поля зрения мелькнула тень. Касьян резко повернул голову. Так и есть. За угол соседнего барака метнулся человек. Явно старается перемещаться незаметно. Все спят, что ему в такую рань надо? Сейчас в этом полушарии зима, сезон дождей. А на охрану района отбросов муниципалитет денег не даёт. Поэтому от заката и до рассвета каждый обитатель Грязного города барака не покидает, на улице в это время года можно запросто нарваться на забредшую стаю хордов. И пусть восход был час назад — не стая, но одинокая тварь ещё может рыскать по окрестностям, а не убраться обратно в Лес. Только ведь не просто так кто-то пробирается по улице?

В прошлой жизни Касьян никогда бы за непонятным чужаком не пошёл. Но теперь не раздумывал ни секунды. Ведь любая тайна — это деньги. А деньги — возможность выжить ещё какое-то время. Ради такого легко можно рискнуть единственным, что у него есть. Прозябанием в здешнем отстойнике. Судя по сохранившей цвета одежде, в Грязный город заглянул посторонний. Не заметит: за долгие годы Касьян успел превратиться в настоящего доку по части маскировки. Да и одинокий хорд страшен лишь для чистеньких горожан. Достав молекулярный нож, Касьян привычно подставил кромку лезвия на свет, убедился, что радуги там нет и, значит, лезвие ещё не затупилось. И бесшумно последовал за чужаком.

Чужак прошёл до конца района и остановился перед закрытыми дверями серого бетонного куба Центрального склада, где хранилась гуманитарная помощь от благополучных обывателей и разных фондов. Её раз в неделю распределяли среди всех обитателей Грязного города. Конечно, формально среди всех, большая часть давно попадала в руки главарей местных банд и теневых хозяйчиков бараков. Но сейчас Касьяна волновало другое. Из своего укрытия в груде мусора он хорошо видел, как чужак достал из кармана коробку, наклеил на дверь и тут же подцепил к чёрному ящику плёнку карманной клавиатуры. Касьян подался вперёд, потом выбрался из укрытия, подобрался ближе — чужак всё равно его не заметит, слишком увлечён. И ахнул: универсальная электронная отмычка. Да она наверняка стоит больше, чем хранящиеся внутри продпайки с просроченным сроком годности и замызганное бельё, которое вместо свалки отправили сюда. Но зачем? Додумать не успел. В голове взорвалась вспышка, в следующую секунду он стремительно погрузился в непроглядную тошнотворную тьму…

Касьян лежал на твёрдой, но удобной поверхности. До боли знакомой поверхности больничной кровати. Он хорошо изучил эти стандартные ложа, в мгновение ока способные опутать пациента проводами датчиков и шлангами капельниц. Страшно болела голова, мысли прыгали — сосредоточиться хоть на чём-то никак не получалось. А ещё чувство тошноты странным образом концентрировалось в ногах, и как такое могло быть, Касьян не понимал. Хотелось осмотреться, где он — но глаза были плотно завязаны чем-то вроде повязки. Издали донеслись приглушённые голоса, и вместе с ними долетел слабый, неуловимо знакомый запах. Что-то ароматное... Чай! Чай с Терры! Но откуда здесь, на Сюркуфе, который даже не столица сектора?

Он попробовал пошевелиться, но обнаружил, что руки и ноги схвачены медицинскими зажимами. Так делали, если опасались, что непроизвольные движения пациента ему повредят. Открытие было не из приятных. Но то, что он до сих пор жив, говорило о многом. Например, что кому-то он нужен живым, иначе его бы прикончили прямо там, возле склада.

Звук приближающихся шагов заставил его замереть. Шаги остановились совсем рядом, и кто-то снял повязку. Яркий после долгой темноты свет ударил по глазам. Когда Касьян проморгался, то увидел, как на него пристально смотрит самый настоящий чернокожий. Ослепительно белые брюки и просторная рубаха усиливали эффект. Иссиня-чёрный цвет — верный признак, что это в самом деле негр с Терры, у всех чистокровных землян-афроколонистов уже во втором поколении кожа приобретала оттенок пепельности. Или какая-то из локальных мутаций, но эту версию Касьян тут же отмёл. Черты лица выглядели типично негроидными, у колонистов же в ходу обычно смешанные браки. Гладко выбритую голову незнакомца украшал хохолок волос, казавшийся на расстоянии белым пером птицы. Стоило незнакомцу заметить, что человек на кровати его уже видит, как губы сразу же тронула доброжелательная улыбка, чёрная рука ловко расстегнула все зажимы.

— Не волнуйтесь. Через пару минут Вы будете в полном порядке.

Тело и в самом деле начало обретать чувствительность, руки и ноги покалывало, боль прошла. С помощью незнакомца Касьян встал, сделал несколько шагов и неуверенно опустился в стоявшее рядом с кроватью кресло. Незнакомец устроился по другую сторону невысокого столика в таком же кресле. И выжидающе глянул на Касьяна. Но тот не торопился, предпочитая сначала осмотреться. Комната, где он оказался, была небольшой, освещалась мягким рассеянным светом. На полу пушистый, чуть пружинящий красный ковёр, стены завешаны драпированной тканью. А воздух буквально переполнен ароматами чая из небольшого стеклянного чайника на треноге. Причём подогревался чайник самой настоящей зажжённой свечой… Здешний хозяин человек очень не бедный. И зачем ему нищий из Грязного города?

Чернокожий проследил за взглядом Касьяна, кивнул, налил в обе чашки на столе рубиновый напиток и подал одну гостю.

— Угощайтесь. Я знаю, вы любите именно этот сорт. И раньше могли себе его позволить.

Касьян взял предложенную чашку, пригубил благоухающий напиток. Мысли в голове крутились вокруг одного: его притащили сюда не просто так, собеседник о нём знает очень многое.

— Я что-то должен для вас сделать?

Хозяин сначала поставил чашку, лишь потом ответил вопросом на вопрос:

— Любите брать быка за рога?

Касьян мысленно сделал зарубку: про его образование неведомый хозяин комнаты тоже знает. Ведь немногие сейчас поймут эту старинную идиому.

— Предпочитаю не тратить время зря. Вы бы не стали меня сюда волочь, потом лечить да ещё поить чаем, если бы вам что-то не было нужно. Денег у меня нет. Значит, вам нужна какая-то услуга.

Хозяин кивнул:

— Вижу, годы не притупили ваш разум и аналитические способности. Хорошо. И заодно для начала хочу принести извинения за такой несколько варварский способ доставки. Но мы знали, что вы любите стоять на крыльце по утрам, и что кто-то может вас там увидеть. А нам нужно, чтобы вы просто исчезли.

Касьян усмехнулся уже открыто. Вот вам и извинение пополам с намёком: откажешься — можешь и в самом деле исчезнуть. Хозяин тем временем закинул ногу на ногу и продолжил:

— Не знаю, увлекаетесь ли вы политикой, скорее всего, нет. Но наше дело связано именно с ней. Не ошибусь, если скажу, что последнюю космическую войну нельзя считать законченной. То есть все эти столкновения эскадрилий, бомбёжки планет и тому подобная чушь безусловно подошли к концу. Но в остальном всё продолжилось. Кстати. Как вы относитесь к Консулату Дайто?

Касьян надеялся, что его голос звучит ровно. Ведь именно из-за нападения Консулата на Федерацию он потерял всё.

— Никак не отношусь. Я подданный Терранской Федерации и человек. А жители Консулата, как всем известно, людьми себя не считают.

— Хорошо. Хорошо, потому что наше дело будет связано с одним из Великих Консулов. Но сперва ответьте ещё на один вопрос. Как Вы отнесётесь к сотрудничеству с Гильдией Танатоса?

Негр достал из кармана кольцо, надел на безымянный палец камнем вверх. И положил левую руку на стол. На Касьяна уставился рубиновый череп: знак самого разветвлённого полукриминального сообщества Галактики. Где-то организации, конечно, довольно уважаемой… Но в Федерации запрещённой. Когда-то, в прошлой жизни, Касьян бы горячо отказался с ними даже разговаривать. Сейчас лишь молча налил себе ещё чаю и принялся смаковать его мелкими глотками. Посмотрим, у кого выдержки больше? И лишь когда решил, что собеседник достаточно понервничал, ответил:

— Правительству я ничем не обязан. А заказчик есть заказчик. Так что вы заказываете?

Негр несколько раз быстро моргнул, скрестил руки на груди и совершенно довольным тоном продолжил:

— В любом случае Ваша совесть и чувство патриотизма могут спать спокойно. Наше дело будет направлено против Консулата.

Хозяин вытащил из кармана брюк пластинку объёмной фотографии, кинул её на стол. Касьян вгляделся в голограмму. Ландшафт, какого он не видел никогда в жизни: холмы изумрудного цвета, упирающиеся в жёлтые небеса, меж песчаных берегов вдаль к горизонту извивается, течёт напоминающая по цвету клубнику река. На берегу реки стоит темноволосый юноша лет четырнадцати: ножом готовится содрать шкуру с огромного пресмыкающегося. Желтоватый свет играет бликами на пряжках и металлических частях комбинезона паренька, за спину закинута винтовка незнакомого образца.

— Фотография сделана год назад во время сафари. Имя — Акира, старший внук Великого Консула Саратоги. Я интересовался вашей жизнью в последние годы. И знаю Ваше неприятие мести. И то, что иметь дело с любителями без нужды лить кровь Вы всегда отказываетесь. Поэтому оговорюсь сразу. Убивать или калечить ради мести мы Акиру не собираемся. Он нужен нам живой и невредимый. Год назад из-за некоторых внутрисемейных сложностей Саратога решил запрятать внука подальше, на одну из окраинных планет, находящуюся в личном владении.

Касьян сделал ещё один глоток чая, поставил опустевшую чашку на стол. Легонько щелкнул ногтем так, чтобы дорогой фарфор отозвался чистым звуком и равнодушно бросил:

— Мне всё равно. К тому же жители Консулата не считают себя людьми. Только сразу: почему именно я? Уверен, в Гильдии немало своих профессионалов. Да и в остальной галактике можно найти немало готовых рискнуть за звонкую монету. Зачем вам никчёмный нищий из Грязного города?

Представитель Танатоса разлил по чашкам остаток из чайника, потом забрал голограмму и сунул обратно в карман.

— Не стоит так уж увлекаться самоуничижением. Всё-таки не каждый может похвастаться, что выиграл Тройные гонки в классе малых космических судов. А здесь, как и на соревнованиях, вам придётся маневрировать на грани фола, входить и выходить из атмосферы на предельных скоростях. К тому же стационарные точки входа в гипер охраняются, кораблю придётся входить и выходить через временную точку. А чтобы через неё проскочить, мало пилотского опыта — управлять должен ещё и хороший инженер. Это резко снижает число кандидатур. Особенно если вспомнить, что Великие Консулы отличаются изрядной мстительностью и злопамятностью.

Касьян при этих словах непроизвольно стиснул зубы и сжал подлокотники кресла. Два поколения Консулы ждали, пока получится отомстить системе Кёнсан за то, что она переметнулась к Терранской Федерации. К смерти приговорили не только родителей, но и детей, которым ещё предстояло родиться. А когда подвернулась возможность — Консулы, не испытывая жалости, развязали войну, в которой выжгли и сам Кёнсан, и все соседние миры: ведь туда за прошедшие годы мигрировало немало выходцев с мятежной планеты. Гильдеец понял состояние собеседника правильно.

— Да-да. Готовы рискнуть немногие. И среди них нет ни одного порядочного человека.

Увидев, как его слова ошеломили Касьяна, хозяин рассмеялся. Искренне, не стесняясь, от души.

— Я прямо готов повторить ваши мысли. «Гильдия Танатоса и порядочность несовместимы». Я вполне понимаю, почему нас изображают именно такими. Но сами подумайте: кто будет иметь дело с существами, нарушающими своё слово и готовыми переметнуться к конкуренту, если тот больше заплатит? Наши правила и нормы отличаются от принятых в Федерации, но определённая мера порядочности любого члена Гильдии или приглашённого со стороны специалиста — необходимое условие и для нас.

— Хорошо. Так что вам нужно от порядочного бродяги?

Лицо гильдейца тут же превратилось в маску. Жили на ней лишь глаза.

— Нас интересует похищение господина Акиры. Ненадолго. Мы организуем, чтобы его потом нашли и освободили. Но в промежуток между похищением и спасением мы проведём определённую психообработку. Я откровенен, так как операция должна сработать как часы. И на вашу долю придётся не только похищение во время очередного сафари, но и подготовительная работа во время полёта до нашей базы. Все пять дней парень будет в состоянии искусственного сна, за это время установленное на корабле оборудование проложит в его память дорожки. По которым через блоки проберутся наши специалисты. А из-за ограниченных размеров жилой кубатуры медкомплекс будет на кристалонике. Второго же человека в экипаж не введёшь. Через защиту проскользнёт только двухместная яхта, и второе место зарезервировано под пассажира.

Касьян не колебался с ответом ни секунды. Он согласится, согласится в любом случае. Лишь бы не возвращаться обратно в Грязный город. И собеседник это знает. Осталось лишь выторговать награду побольше.

— Что я получу за свою работу?

— Корабль будет зарегистрирован на ваше имя. Через тагини. С нашей базы вы улетите с полной заправкой.

Касьян молча сжал правый кулак и выкинул вверх большой палец: он согласен. Древнейшая раса в Галактике была самым надёжным гарантом любого соглашения. А имея свой корабль, можно спокойно начинать новую жизнь.

— Кроме того, — продолжил гильдеец, — в корабельном сейфе будет лежать сертификат на предъявителя. Десять миллионов в одном из банков тагини, сертификат зарегистрирован через них же.

— Я согласен.

Касьян надеялся, что его голос не дрогнул. Слишком уж царские ему предложили условия: за такие деньги он купит себе и новое лицо, и диплом.

Три месяца спустя Касьян отчаянно маневрировал среди астероидов и мысленно клял богов жадности всех рас Галактики. За то, что принял предложение. Временная точка гиперпрыжка вывела яхту внутри обширного каменного поля. Активную защиту включать нельзя, вместо системы раннего предупреждения и автоматического уклонения стояла маскировочная аппаратура. Оставалось только маневрировать на грани возможностей яхты и пилота.

Проскользнув между двумя астероидами, яхта сделала сумасшедший кульбит, чудом разминулась ещё с одной каменюкой — и вдруг оказалась в чистом пространстве. Касьян перевёл дух и обнаружил, что плавает в собственном поту, не помогло даже впитывающее пилотское бельё. Да, во время Тройных гонок на кубок сектора трассы попадались и посложнее, проходили их тоже на время. Вот только во время соревнований везде дежурили спасатели, пилота вытаскивали чуть ли не раньше, чем он поднимет тревогу. А здесь на сигнал «SOS» в лучшем случае прилетит ракета, в худшем — чёрные трибуны Службы дознания. Касьян позволил себе расслабиться не больше чем на минуту. Дальше предстояла посадка, не менее сложная, чем манёвры в астероидном поле.

Агенты Гильдии сработали хорошо, да и маскировочная аппаратура действовала отлично. Корабль падал на поверхность, неотличимый от большого метеорита. Яхту трясло, каждая переборка вибрировала, как струна. Снаружи безумствовал огненный шторм, яростно старался прогрызть тепловую защиту. Касьян не отрываясь смотрел на альтиметр. Восемь километров. Шесть километров. Четыре. Пора!

Пилот взял управление на себя, двигатели заревели плазменным факелом. Вокруг бушевал не только огненный, но и воздушный океан, атмосфера отозвалась на вторжение бешеным зверем урагана. Яхту бросало из стороны в сторону, грозило подхватить и разбить о горы, у подножия которых и охотился наследник Акира. Касьян держал штурвал железной рукой, пальцы порхали по клавиатуре, как у пианиста, исполняющего особо сложный вальс. Слишком грозный вызов был сегодня брошен его пилотскому искусству… Но и награда выходила королевской. Яхта сумела невредимой проникнуть в самое сердце владений Великого Консула Саратоги.

Акира терпеть не мог, когда охрана дышала в затылок, особенно во время сафари. Какой тогда выходит поединок со зверем? Поэтому флаеры сопровождения обычно висели в нескольких километрах в стороне: и на помощь успеют, и молодому господину глаза не мозолят. Касьяну это было на руку. Он перешёл звуковой барьер прямо над флаерами, разметал их, как ветер сухие листья. И тут же сбросил газовые бомбы. Ещё несколько секунд — и яхта приземлилась возле внука Великого Консула. Всё вокруг уже залил особый газ, так что Акира встретил гостя счастливой улыбкой дебила. Безропотно последовал за ним, позволил усадить себя в кресло и пристегнуть. Яхта тут же рванулась в небо. Маскироваться больше не было смысла… оставалось унести ноги до того, как их сумеют перехватить.

Едва судёнышко пересекло границу измерений, Касьян с облегчением откинулся в кресле. Получилось! И тут же сморщился: у парня началась вторая фаза воздействия газа, его рвало, на комбинезоне расползались дурно пахнущие пятна. Касьян только вздохнул, набрал команду очистки рубки, а сам поволок Акиру в медотсек. Заодно вколоть снотворное и сунуть в капсулу медкомплекса.

По-хорошему, мытьё парня тоже стоило поручить автоматике. Но Касьян слишком крепко запомнил эти бездушные манипуляторы и даже грузу не желал их прикосновения. К тому же, привёл он сам себе аргумент, наверняка Консул Саратога спрятал в тело внука жучок. А Касьяна перед полётом подлечили, рукам полностью вернули прежнюю чувствительность. И следы инородного предмета он отыщет лучше любого робота.

След на боку Касьян обнаружил именно руками. Кожа в этом месте, как и по всему телу, была гладкая, холёная. Сканер тоже не выделял эту точку на боку никак. Но руки подсказывали хозяину — что-то здесь не так. Касьян запустил углублённое сканирование подозрительного участка. А когда на экране замерцали строчки анализа, то не поверил своим глазам и прочитал их несколько раз. Диагноз никуда не исчез. Когда-то парень получил в это место рану молекулярным ножом. Но куски керамики с режущей кромкой толщиной в несколько молекул — оружие уличной шпаны!

Касьян устало смотрел на прозрачный саркофаг, внутри которого лежал псевдо-Акира. И думал, что Консул Саратога их перехитрил. Знал о похищении и подсунул свою пешку. Подделка была исключительного качества. Не ищи Касьян так старательно и не знай он, что искать, не увидел бы ни одной старой травмы или раны.

Медкомплекс запищал — из тела удалён последний маяк, И мысли тут же переключились на другое. Пусть формально работу Касьян выполнил, Гильдия вряд ли останется довольна результатом. Поэтому нужно хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы выйти из дела живым и с прибылью.

Решение напрашивалось простое — сделать вид, будто ни о чём не догадался. Топлива в баках на один бросок, да и вектор прыжка автоматически устанавливался в сторону базы Гильдии Танатоса. Но для специалиста его уровня за пять дней полёта несложно запрограммировать новый скачок. Главное — заправиться. Пока медкапсулу довезут до базы, пока просмотрят медицинские файлы, Касьян давно будет на орбите.

Паренька, конечно, немного жаль. Но сам виноват, сопляк ещё, а уже полез во взрослые игры. В любом случае он не жилец. Даже если Гильдия не обнаружит фальшивку, его уберёт сам Саратога. Чтобы никто не догадался о подмене и провале покушения. Да и с какой стати ему жалеть о судьбе двойника Акиры? Всё равно они не люди… Мысль обожгла кислотой. А кто сказал, что перед ним лежит не человек? Сам Касьян? Вот этот мальчишка, поставивший на кон свою жизнь, лишь бы вырваться из трущоб своего Грязного города? Или Великий Консул Саратога, его внук Акира, сенат Федерации? Убери глупые границы — и не отличишь федерала от подданного Консулата, ведь у всех в жилах течёт одинаково алая кровь, подарок солёных океанов древней Земли.

Самый простой способ — отдать мальчишку на растерзание. Совесть промолчит, за годы в Грязном городе она привыкла сносить и не такое. Да и внутренний голос твердит, что, получив диплом и работу, своими умениями Касьян спасёт сотни таких же мальчишек. На раздумья у него целых пять дней. Но как надо поступить, ясно уже сейчас. Вот только почему-то не хочется смотреть на себя в зеркало…

Атмосфера здесь была хоть и кислородная, но густая, как суп. С бешеными штормами, всё равно не способными разорвать сплошную пелену густых туч. Про аккуратные манёвры с помощью поляризаторов гравитации можно было даже не думать. Только грохотать на много километров вокруг факелами плазменных двигателей. Впрочем, прятаться здесь всё равно не от кого — Касьяна ждали.

Лязгнул входной люк, в лицо пахнул влажный горячий воздух с каким-то гнилым запахом. И темнота: большая часть излучения местного солнца приходилась на невидимую часть спектра, остальное поглощали облака. Касьян быстро спустился по лестнице трапа на бетонное посадочное поле. Дышалось на планете тяжело, не побегаешь. Касьян поправил на глазах очки ночного видения и огляделся. Гильдия Танатоса не стала выдумывать ничего особенного. Типовая база исследователей, в начале карьеры ему довелось побывать на таких. В призрачном сером свете, которым ноктоскоп-сонар рисовал картинку, было видно, как к кораблю уже подцепились трубы автоматического заправщика. Но топливо поступать ещё не начало, сначала должны забрать Акиру. Вдалеке, со стороны тёмной громады жилого купола, показались часто вспыхивающие и гаснущие огоньки, похожие на свет покачивающегося в руке фонаря. Приближались к кораблю. Минут через десять стало понятно, что это и в самом деле хозяева. Тележка для капсулы, два инженера и четверо охранников. Старший группы поздоровался, покосился на винтовку за спиной — Касьян взял для представительности заодно и оружие парня — после чего достал пульт, включил заправщик и отдал устройство управления хозяину яхты. Касьян кивнул: всё как договаривались. И отошёл к опоре корабля, сопровождаемый взглядами охранников. Не враждебными, просто профессиональная осторожность. Тем временем оба инженера сняли ноктоскопы, чтобы не ослепнуть внутри, и начали подниматься по трапу.

Когда первый из инженеров поравнялся с открытой дверью, всё вокруг озарила яркая вспышка! Касьян успел зажмурить глаза, потом тут же их раскрыл и начал стрелять. Широким лучом, не заботясь о сохранности батареи разрядника. Быстро, пока остальные в шоке: смонтированное устройство давало не только свет, но и мощную помеху в сонары. Поэтому никакие фильтры глаза не спасут. Тут же кинулся за опору, сорвал со спины винтовку и открыл огонь по второй группе охраны, которая пряталась в темноте. Пусть их яркая вспышка почти не задела, и бойцы в страхующей группе ему не чета — у Касьяна было преимущество в дальнобойности. Да и от систем наведения безумно дорогого охотничьего ружья не скрывали никакие маскирующие костюмы.

Когда противников в поле зрения не осталось, Касьян почувствовал боль в боку. Провёл рукой. Точно, профессионалы. Даже вслепую зацепили. Наспех прилепленная аптечка тут же залила рану гелем, впрыснула обезболивающее и тревожно запищала, что действия лекарства хватит всего на час. Дальше пациента накроет болью с удвоенной силой… Касьян усмехнулся. Хватит с лихвой. У Гильдии арсеналы здесь не хуже, наверняка есть и снайперы. Стоит Касьяну выйти из-под защиты опоры, он окажется в прицеле как на ладони. Его пристрелят. Вот только возвращаться на яхту Касьян не собирался. Корабль стартует в автоматическом режиме и сам доберётся до ближайшей из планет тагини. Когда парень очнётся, он найдёт депозит и прощальное письмо. Всего двадцать минут. Главное — не дать испортить заправщик. Поэтому Касьян будет охранять внизу до самого старта. Его выбрали за то, что он даже в Грязном городе сумел сохранить остатки порядочности? Что же, он останется порядочным человеком до конца.