Чёрная пирамида

 

Антон, как всегда, опоздал.

В редакции не следили за временем прихода сотрудников. Пришли — и слава богу. Главное, появиться к утренней летучке, которая начиналась в десять. Но уж настолько опоздать — это надо окончательно обнаглеть.

В коридоре пахло кофе и освежителем воздуха. Разукрашенные в синий и зелёный стены задавали хорошее настроение. Из офиса отдела рекламы слышался смех. Ничего не предвещало беды.

В коридор навстречу Антону выбежала секретарша Людочка. Из-за юбки-карандаша она двигалась неуклюже, мизерными шажочками, как пингвин. Пингвин на девятисантиметровых каблуках — здорово же!

— Бегом к Иван Сергеичу, — прошептала Людочка, приблизившись. — Тебя уже десять минут ждут!

Зловещий тон и сердитый взгляд не сулил ничего хорошего.

— Чего там такое-то? — забеспокоился Антон.

— Струнов! — Людочка повысила голос, что было ей совсем несвойственно. — Бегом!

Тут Антон перепугался не на шутку. Засеменил в сторону кабинета главреда.

Антон взялся за дверную ручку. Металл был холодным. В кабинете говорили на повышенных тонах, даже массивная плотно закрытая дверь не могла этого скрыть.

Антон откашлялся. Хотел даже перекреститься.

— Струнов, ёптвоюналево, где настаешься?

Иван Сергеевич стоял у окна по привычке заложив руки за спину. Главный редактор был человеком неординарным — брился наголо, ходил исключительно в спортивной одежде самых ярких оттенков. Вот и сейчас он нарядился в салатовые шорты и оранжевую майку. Обувь надеть не потрудился — стоял на ковре босиком.

Иван Сергеевич собирал лисиц. Если кто-то из команды редакции отправлялся в командировку — нужно было обязательно привезти с собой лисицу, чем страннее, тем лучше. Под это странное хобби у главного редактора был выделен целый шкаф от пола до потолка. Двенадцать полок, уставленных лисицами — дикость, со стороны выглядит жутковато.

У этого самого шкафа сейчас стоял Виталик Петров — новенький фотограф, который отработал в издании меньше месяца. Он, как всегда, вырядился пижоном — белая рубашка с высоким воротником, зауженные "в облипку" джинсы, блестящие чёрные туфли.

— Что случилось, Иван Сергеич? — Антон ответил вопросом на вопрос и уточнил. — На меня Людочка в коридоре наорала. Никогда её такой не видел.

— И прально сделала, сталбыть! — главный редактор запрыгнул на подоконник и сел, закинув ноги на спинку своего стула. — Хана тебе, Тоха. Твой суперультрамегатурбо компромат на Сазанова нам боком вышел.

— Позвонили сегодня оттуда, — подхватил Виталик, указав на потолок. — На Сазанова в военном министерстве возлагают надежды.

— Ладно, чё ты ему лепишь, Виталя? — перебил Иван Сергеевич. — Твой компромат теперь не то, что на первой полосе — ваще нигде и никогда не выйдет. А мне приказ поступил — законтролить, что ты все фоточки свои постирал. И уволить.

Антон скорчил недоумевающую гримасу. Натужно улыбнулся. Посмотрел на Виталика, потом на Ивана Сергеевича. Вдруг шутят?

Серьёзные лица коллег ответили на вопрос лучше слов. Не шутят. Улыбка пропала с лица Антона.

Жаль. Всю жизнь мечтал именно для этого издательства фотографировать. Добился к двадцати восьми своего — кстати, сами пригласили, выкупили можно сказать — и даже наснимал материал, который по качеству и значимости мог сделать информационный взрыв. А теперь? Всё, забей, забудь, иди домой, снимай горящие дома, затопленные улицы и котов, забравшихся на деревья.

— Кароч, я там у своих курсанул — можем тебя спасти, сталбыть. Знаешь, Виталя на этой неделе должен был в Нагурское плыть?

— Это что вообще?

— Земля Франца Иосифа, метеостанция на Северном полюсе, — объяснил Виталик.

Молодой фотограф был возбужден, глаза блестели, в руках он перебирал пуговицу рубашки.

— Ага, — кивнул Иван Сергеевич. –Там, сталбыть, пирамиду какую-то нашли — эдакую. Хотел туда Петрова сбагрить пофоткать — опыта набираться. Тем более — эксклюзив, иностранщина в такие тартарары не полезет, да и не пустят, только нашенских.

Иван Сергеевич спрыгнул с подоконника, обошёл стол и подошёл к Антону почти вплотную.

— Я своих не бросаю, — главный редактор положил ладонь на плечо фотографу. От салатового цвета у Антона заслезились глаза. — Варианта два: либо увольняем, по зэпэ не обидим выдадим усё по фен-шую, либо задним числом отправляю тебя в Нагурское. Мол, ты уже плывёшь, назад не отзову. Сталбыть. Там, может, и уляжется.

Антон не выдержал взгляда главного редактора. Посмотрел на Виталика. Лицо Петрова выражало абсолютное счастье.

— Виталик с тобой. Потренируешь.

Петров улыбнулся, как звезда телеэкрана. Похоже, отбеливал зубы. Бывает.

— Опыта набираться, — кивнул Виталик.

— Сталбыть, ответ прям щас нужён, — Иван Сергеевич отошёл к столу. — Либо туды, либо сюды. Самолёт до Мурманска через пять часов.

Антону не нравилась белоснежная улыбка Виталика. Не нравилась рубашка с высоким воротником. Не нравились зауженные джинсы.

Антону нравился Иван Сергеевич. Настоящий мужик. Не бросит в беде. Не даром, что со всеми своими странностями и причудами — главред самого популярного фотоиздания в стране.

Будет здорово найти для него статуэтку лисы на Северном полюсе.

Виталик разложил на столе амуницию в три ряда. Каждый начинался с фотоаппарата, следом шли объективы от большего к меньшему, далее аксессуары вроде щёточек и ремней. Завершала композицию тренога. Все лежало строго параллельно друг другу. Каждый элемент композиции блестел, как туфли хозяина.

В узкой каюте с одной койкой и обшарпанным деревяным столиком такое оборудование казалось очень футуристичным. Виталик отошёл на шаг назад, склонил голову, присмотрелся, кивнул каким-то своим мыслям и спросил:

— Как тебе?

Антон чувствовал, что Виталик не мог позвать его просто так. "Пойдём в каюту, кое-что покажу" звучало от этого лощёного юнца если не пошло, то как минимум противно. Антон подумал, что надо было отказаться. Врождённая вежливость, чёрт бы её побрал. Теперь уже никуда не денешься.

Педантизм и перфекционизм Виталика раздражал Антона. Манера одеваться — раздражала. Ну что за красная куртка с золотистыми вставками? Ещё слитками бы украсил, чего уж мелочиться. Больше всего раздражало нелепое желание всем понравиться, заискивать со всеми, сыпать комплиментами направо и налево. Не достойно уважающего себя мужа.

— Шикарно, — кивнул Антон и вышел из каюты. Продолжать беседу не хотелось.

Антон предполагал, что Виталий начнёт набиваться в друзья. И всячески старался этого не допустить. Виталик походил на тот тип людей, которые при первой же возможности начинают бахвалиться — достижениями с женщинами, супер-приключениями в духе молодёжных комедий и сплетнями об офисных сотрудниках. Антону же от таких рассказов становилось тошно.

До Мурманска, к счастью, добрались в молчании — Виталик уснул в самолёте. В Нагурском был аэропорт, но его законсервировало правительство почти десятилетие назад.

А вот двое суток в ледоколе едва начались. И сразу "пойдём-кое-что-покажу" .

Виталик догнал Антона в коридоре и схватил за рукав.

— Тебе неинтересно?

"Как баба", — подумал Антон и вспомнил бывшую жену. Та хотя бы за рукава не хватала.

— Я не разбираюсь в этом, — честно ответил Антон, двумя пальцами оттолкнул Виталика и попытался пройти мимо. Но парень не давал проходу.

— В смысле? — глаза Виталика округлились. — Ты же, блин, лучший. Как это "не разбираюсь"?

"Нашёл кумира, — подумал Антона. — Да не того".

— Как-то так, — он пожал плечами. — Неопытному воину дай гранатомет — промахнется. А мастер сможет убить хоть зубочисткой.

Антон попробовал ещё раз пройти мимо. На этот раз Виталий не сопротивлялся. Просто стоял и смотрел вслед коллеге.

Антон не совсем понял, что он такого сверхъестественного сказал — вроде всё банально до неприличия. Но после того самого разговора Виталия как подменили. Виделись только во время приёма пищи. Вежливо кивали друг другу и садились за разные столы. Виталик сидел с девчонками с кухни — он что-то говорил, а они неестественно хохотали, прикрывая ладонями девичьи рты. Антон сидел в углу, за отдельным столом, с книжкой и выделителем.

Он был сторонником эффективного чтения, поэтому выделял наиболее понравившиеся моменты в книге. Потом пересчитывал, сколько фраз он пометил и делил количество страниц на это число. Чем меньше получалась цифра — тем считалась книга. Сейчас Антон перечитывал метров советской фантастики. Количество понравившихся мыслей зашкаливала — иногда по пять-шесть на страницу. Оттого одиночество казалось приятнее, чем хохочущая компания в другом конце столовой. Да и дорога казалась короче. Двое суток пролетели, как пару часов.

Станция оказалась местом чудесным. Морозным, как положено, светлым ото льдов и как будто бы чистым. Тут даже запахов не было — Антон чувствовал только свежесть и ничего более.

Справа, слева, спереди был только океан, над которым возвышались льды разных форм и размеров. Сзади находилась станция.

Пока Виталий тащил за собой два здоровенных чемодана, Антон, который ничего тяжелее рюкзака с собой не брал, успел осмотреться. Первым он увидел массивное трёхэтажное бело-синее здание в форме круга с несколькими входами. Дальше виднелись несколько вышек и небольшие постройки — видимо, местная воинская часть. За ними — ещё одно такое же круглое здание, только зачем-то ограждённое забором. С колючей проволокой.

Приняли гостей замечательно. Начальник станции напоил коньяком и рассказал истории про тяжёлый труд на Северном полюсе. Командир воинской части вручил фотографам по плитке шоколада. Объяснил, что в здешних краях шоколад очень ценится из-за сурового климата. Поэтому он и коллекционирует лучший. Родня да друзья в посылках отправляют. Двое молодых учёных-метеорологов на перебой рассказывали о таянии льдов — в этом Антон ничего не понимал и почти не слушал.

Украшением вечера стала женщина. Точнее, девушка.

Она вошла в столовую, где принимали гостей, когда половина бутылки уже выпили, и все были хоть и не пьяные, но разгоряченные. Антон заметил, что начальник станции, поздоровавшись с ней, отвёл взгляд и начал водить указательным пальцем по краю стакана. Военный кивнул и принялся о чём-то разгорячённо спорить с учёными. Виталий встал, пытался взять её ручку, чтобы поцеловать, но получил такой взгляд, что тут же сел на место и даже не сподобился на стандартный комплимент.

Девушка была высокой, стройной, но имела очень строгий вид. Волосы собраны в пучок. Очки с однотонной оправой. Чёрные брюки и водолазка. Непритязательно, но заманчиво. На вид ей было около тридцати. Единственным недостатком в идеальных линиях лица казались уши — они выпирали так, что Антону сразу пришли на ум ассоциации с Чебурашкой.

"В детстве, видимо, обижали, — подумал Антон. — Иначе зачем с незнакомыми людьми из себя змеюку строить?"

— Мария, — представилась она и протянула руку.

— Антон, — он улыбнулся, немного склонив голову в знак почтения.

Она улыбнулась в ответ. Антон взял назад все мысли про Чебурашку. Теперь понятно, почему мужики взгляд отводят. Все влюблены, как школьники в красивую практикантку. Хуже Виталика, честное слово.

Первая мысль, которая пришла в голову Антону после того, как он немного оправился от её улыбки — профессиональная. Надо сфотографировать. Наверняка у неё нет нормальных снимков, раз работает в такой глуши. Нельзя же такую красоту оставить на Северном полюсе и никому не показать.

Вторая мысль была уже не от сердца, а от разума. "А кто это вообще такая?" — подумал Антон. Сама не представилась и, судя по всему, никто из присутствующих делать этого не планирует.

— Вы приехали снимать пирамиду, насколько я знаю? — спросила Мария, усаживаясь за стол.

— Да,— ответил Антон и взял бутылку коньяка, вопросительно взглянул на девушку, она кивнула. — Расскажите, что там да как, а то я особо не в курсе.

— У меня бы спросил, — буркнул слева Виталик.

"М-да, — мысленно усмехнулся Антон. — Ещё приревнуй".

— У нас от станции каждый год уходят дрейфяки, — объяснила Мария и взяла стакан. — В миру — автоматические дрейфующие станции. Они бывают разных типов, не буду вдаваться. В общем — зафиксировали на одном островке неподалёку предмет, от которого идёт тепло. Совершенно случайно — нас это направление не интересует, островок необитаем.

Она взяла паузу. Одним движением подняла стакан и залпом выпила свои пятьдесят грамм. Даже глазом не моргнула. Не сморщилась, не скривилась. Просто громко выдохнула и продолжила:

— В общем, добрались дотуда — там пирамида. Не египетская, конечно, но размером с хороший двухэтажный дом. А, сами увидите, — она махнула рукой. — Мы огласку не давали, чтобы не привлечь сумасшедших исследователей. Но у вашего главного редактора невероятные связи — аж досюда добрались, — она смерила начальника станции осуждающим взглядом. — В общем, после вашего отъезда будем ждать наплыва туристов.

Виталик спросил:

— А когда мы сможем посмотреть?

— На завтра запланировано. Если вам удобно.

"Кто же ты такая?" — подумал Антон, выпил ещё стопку коньяка, попрощался со всеми и попросил проводить его в комнату.

Провожал один из метеорологов. Он что-то бубнил про "чего вы так рано-то, только ж начали сидеть". Антон перебил:

— Кто такая эта Мария? Из ваших? Или из военных?

Метеоролог как будто сгорбился. Подошёл к окну и указал на ограждённое забором с колючей проволокой круглое здание.

— Мы и сами толком не знаем.

Антон довольно кивнул. Как будто именно такого ответа и ожидал.

 

Пирамида и впрямь оказалась впечатляющая. Самое неожиданное — она была чёрной. Антон ожидал увидеть либо белую, либо какую-нибудь золотистую, к примеру, постройку. Иначе бы раньше нашли. Но сооружение находилось в таком углублении, вроде ямы, что со стороны вообще не видно.

Антон подошёл поближе, пока Виталик за спиной устанавливал штатив.

Чёрные плиты. Не блестящие. На ощупь — тёплые и гладкие, как потрескавшийся металл. На пальце у Антона осталась чёрная полоса. Окрашивается? Как будто раньше постройка была белого цвета, а потом её перекрасили.

— Готово, — крикнул сзади Виталик.

Снимали долго. Виталий сделал снимки с каждого объектива с разных дистанций и под разными углами и быстро отделался. Антон ходил вокруг долго. Забирался на разную высоту, делал несколько снимков, мотал головой, шёл дальше, затем история повторялась.

Почти через час безуспешных попыток он додумался забраться на саму пирамиду. Сделал снимок так, чтобы в фокусе были плиты, а за ним контрастом шли белые возвышенности. Получилось более-менее приемлемо. Вдруг Антон оступился. Нога поехала, фотоаппарат выпал из рук, а Антон начал заваливаться на спину. Через секунду он потерял сознание от удара головой о плиту.

 

Фотографам пришлось задержаться на станции. Антон отлёживался в койке, за ним неустанно следил местный врач — Иннокентий Викторович, мужчина с солидной сединой, густой бородой и татуировкой, которая не сочетается с образом интеллигентного человека, с буквами "T.Л." на запястье. Иннокентий был человеком неразговорчивым, если и открывал рот — только по делу. То есть либо уточнял что-то по самочувствию, либо давал рекомендации.

Голова гудела, в висках постоянно стучало, к горлу то и дело подкатывала тошнота.

Первое, что сделал Антон, когда пришёл в себя — позвал Виталика.

— Что с фотиком? — он попытался привстать, но тут же лёг на место, закружилась голова.

— Всё нормально, фотки уже залил к себе на ноут, — отчитался Виталик. — Чтоб точняк не потерялись. Кстати, там парочку реально шикарных есть. У меня вот там тоже почти…

Антон закрыл глаза и попросил:

— Выйди, пожалуйста, мне что-то хреново.

Виталик в этот раз доставать расспросами не стал, всё понял, пожелал скорейшего выздоровления и пошёл к двери.

— В следующий раз зайду, — сказа он, прежде, чем выйти. — Фотки покажу.

 

Сначала послышался вой сирены. Антон открыл глаза и посмотрел за окно — темень. Дотянулся рукой до выключателя. Вспыхнул свет. Издалека — видимо, из военной части — слышался звук громкоговорителя. В коридоре послышались шаги.

Открылась дверь.

Чёрные брюки, чёрная водолазка, чёрная оправа, волосы в пучке — всё, как и в прошлый раз. Только взгляд уставший и встревоженный. За ней стояли двое мужчин с оружием.

— Как самочувствие? — спросила Мария.

— Пойдёт, — Антон сказал честно. Головокружения почти не было, только подташнивало немного. Видимо, нормально выспался. Реально "пойдёт".

— Уважаю. Собирайся.

— Что происходит? — спросил Антон, натягивая куртку. Хорошо хоть, что спал он в штанах. Иначе вышла бы неловкая ситуация.

— Нас окружили американские авианосцы.

— Чтооооооооооо? — Антон встал на месте. Ну чего угодно ожидал — но какие к чёртовой матери авианосцы?

— Давай быстрее, а, — Мария отошла в сторону. — Нам ещё на базу ехать минут пять. По ходу всё расскажу.

Больше вопросов Антон задавать не стал. Всему своё время.

 

— База, которая сейчас огорожена колючей проволокой, занималась раньше изучением подлёдных озёр, которых не так уж мало.

Они тряслись в снегоходе. Двое мужчин с оружием безучастно переговаривались шепотом на переднем сиденье.

— Года три назад там нашли пирамиду, — Мария замешкалась. — На самом дне одного из озёр.

— Такую же, какую видел я?

— Эммм, ну вроде того. Только к той наши учёные смогли подобрать ключ.

— Что за ключ?

— Не столь важно. Надавливаешь одновременно в три места — и проваливаешься внутрь. И становишься…. — она замолчала.

— Ну, не томи.

— И становишься океаном.

— Ясно.

"Розыгрыш, — заключил Антон. — Не смешной".

— Нам выписывали сюда уже десятки специалистов — никто не выдерживал, даже прошедшие подготовку космонавтов.

— Ага, — на всякий случай соглашался Антон.

"Или сумасшедшие все. Ну, или я один, — предположил он. — Как в этом фильме с Ди Каприо".

— Я думала, тебе интересно узнать, чего они не выдерживали? — не унималась Мария. Или её на самом деле по-другому зовут?

— Чего же?

— Обзора. Ты представляешь, каково это — увидеть каждую точку океана. Видеть на триста шестьдесят градусов вокруг себя? Мы решили попробовать выписать сюда фотографа — поэтому придумали эту пирамиду.

Антон просто взялся руками за голову. Главное, не сдаваться. И не смеяться.

— Мы сделали почти такую же пирамиду, какую нашли на дне озера. И окрасили в чёрный цвет. Для пущей таинственности. Думали — попробуем запросить журналиста у твоего издания. Если не получится — сами сфотографируем чёрную пирамиду и подсунем твоему Ивану Сергеевичу через начальника станции. Тогда он точно заинтересуется. Чёрная пирамида среди белых льдов.

— Классно, — поддакивал Антон.

— Нам повезло, что фотографа два. Виталик уже на месте. Пробует.

— Ага.

— Ты мне не веришь?

— Я не могу поверить, — он посмотрел Марии прямо в глаза. — Просто не могу. Это же бред.

— Нас окружили американцы — это не шутки. Они как-то узнали о наших исследованиях.

Антон покачал головой:

-Не могу.

— Сейчас сам всё увидишь.

Снегоход остановился. Мария открыла дверь. В салон ворвался ветер.

— Пошли, — она обошла машину и открыла дверь со стороны Антона. Протянула руку в чёрной перчатке. — Если я всё придумала — с меня желание.

"Стриптиз, — подумал Антон и выпрыгнул из машины. — Как минимум".

 

Сначала долго шли по коридорам. То и дело Мария доставала карточку, чтобы провести по датчику у дверей. Загоралась зелёная лампочка, и они шли дальше.

Мария не пыталась заговорить. И на том спасибо. Антон попытался ущипнуть себя. Но не проснулся.

Потом восемь четыре спускались на лифте. Это как глубоко-то?

Снова шли по коридорам. Антон потерял счёт времени. Казалось, они идут минимум час. Хотя наверняка не прошло и тридцати минут.

Наконец ещё одна дверь, опять карточка и зелёная лампочка, и они вышли в огромное помещение, стен которых ни спереди, ни слева, ни справа Антон не видел. Сколько хватало взгляда был выстелен белый пол. Откуда-то издалека слышались голоса. Отдавались тысячами эхо. Но ни одного слова Антон не мог разобрать.

Шли ещё минут десять очень быстрым шагом, и только тогда Антон увидел купол метров десять в высоту и столько же в диаметре. Под ним стояла пирамида. Почти точная копия той, с которой упал Антон. Только белая.

У купола стоял начальник военной части, несколько людей с оружием, человек пять учёных в белых комбинезонах. На полу сидел, держась за голову, Виталик.

— Я не могу поверить, — он поднял глаза на подошедшего Антона. — Я был океаном. Целым океаном. Я был каждой рыбой. Каждым камнем. Каждой каплей.

— В этот раз он продержался семь секунд, — сообщил Марии один из учёных.

— Потом пирамида выплюнула его обратно?

— Так точно.

— Почти рекорд. Антона Алексеевича мы готовы подключить? — она увидела кивок учёного и повернулась к Антону. — Ты готов?

— Ага, — кивнул он.

Вдруг произошло нечто абсолютно необъяснимое.

Начальник воинской части подошёл к Виталику, схватил за шею и начал душить. В этот момент один из вооруженных людей направил автомат на юнца, а второй принялся обыскивать.

Антон хотел ринуться на помощь. Но почувствовал, что за плечо его взяла Мария и прошептала на ушко:

— С ним всё будет в порядке. Подожди секунду, мы всё объясним.

 

— Сам виноват, если бы сразу слушал нормально — я бы тебе всё ещё в машине рассказала. А ты меня за сумасшедшую принял.

— Так, — Антон указательными пальцами массировал виски, чтобы успокоиться. — Давайте ещё раз. Виталик — американский агент?

Командир военной части потряс перед ошарашенным Антоном двумя маленькими чёрными кнопочками — жучками.

— Из твоего дружбана вынули, ага.

— А зачем вы его сюда притащили?

— Антон, не хочется тебя расстраивать, — Мария взяла фотографа под локоть. — Но мы должны быть откровенны. Твои компрометирующие фотографии никто не запрещал. Это наш приказ для Ивана Сергеевича. Отправить тебя сюда вместе с Биллом.

— Биллом, — Антон просто повторил, не в силах больше удивляться.

— Биллом-Шмиллом, какая разница, — командир махнул рукой. — Смотри, какая ситуёвина. Американцы прознали, что у нас тут за исследования. Как — пока не ясно. Потом мы узнаём, что один из их агентов устроился работать в журнал. Мы быстро мастерим историю с пирамидой и даём информацию, что это океан, которым может стать погрузившийся в пирамиду. Ну и ещё какую-то херню. Типа — нам нужен фотограф, чтобы всё это вывезти. Америкосы — дебилы — это хавают.

— Так это не правда?

— Ты взрослый мужик, Антон! — командир погрозил фотографу кулаком. — Какой, ёптвою, океан? Мы его загипнотизировали. Мария — один из лучших спецов в мире по глубокому гипнозу.

— Почему ты мне сразу не сказала?

— Ты должен был искренне реагировать на всё происходящее. У него же жучки.

Антон сел на Землю.

— Кстати, — сказала Мария. — Похоже, этот самый Билл помог тебе поскользнуться на пирамиде. По его задумке это нужно было для того, чтобы мы начали все тесты с него, а не с тебя.

Антон не успевал переваривать всю поступающую информацию.

— Подождите, — воскликнул он. — А авианосцы?

— Так вот! — продолжил командир. — Мы и подошли к главному. С твоим другом мы почти сутки уже балуемся. Когда американцы удостоверились при помощи его жучков, что мы можем управлять океаном — выслали сюда три авианосца. Которые давно неподалёку тусуются. Но мы-то про это знали. И сейчас над этим место находится наш спутник. Который заснимет бомбардировку. По мирному пункту!

— Какую ещё бомбардировку?

Командир посмотрел на часы.

— Минут через пять они поймут, что мы рассекретили твоего Виталю-Билла. Тогда они решат, что мы запускаем управлять океаном тебя. А мы тут сутки им лепили, что на тебя особые надежды возлагаем и всякую прочую муть.

— В общем, должны ударить, — подтвердила Мария. — Потому что океан, сам понимаешь, от их авианосцев не оставит пустого места.

— Скажите, что вы шутите. Это же спецслужбы! Это же США! Они, конечно, конченые, но как они поверят в такую откровенную дребедень? Это же такой бреееееееееееееееееед.

Командир ещё раз показал Антону пуговицу.

— Здесь фотокамера. Он уже снял пирамиду. И весь день ворковал про то, как чудесно быть океаном. Они не могут не поверить.

— Эта провокация — великолепна, — командир воздел указательный палец в небо. — Получишь героя России, сынок. Ты великолепно исполнил свою роль.

Антон кивнул. Героя ему совсем не хотелось — не заслужил пока что.

— А что это за пирамида? Просто утка какая-то? Декорации?

Пол задрожал.

И впрямь бомбят.

— Мы не знаем, что это, — пожала плечами Мария. — Так и не выяснили. Но именно она дала нам возможность сотворить это.

Она указала на купол, который начал вибрировать.

— То, что это за хрень, — подытожил командир. — Уже совсем другая история.

 

Иннокентий Викторович зашёл в комнату и протянул Антону руку.

— Пока, герой.

Он хотел уйти, но всё же обернулся у двери и спросил:

— Они знают, что это я заложил америкосам их проект, — усмехнулся он. — Но всё равно не увольняют. Почему?

Ах, вот зачем он пришёл. Совесть покоя не давала.

Антон уже ничему не удивлялся.

— Может, вы хороший доктор?

Иннокентий Викторович кивнул и вышел из двери, сказав напоследок:

— Спасибо.

Через минуту в дверь зашла Мария. Чёрные брюки, чёрная водолазка. Очков нет, волосы распущены.

На губах — игривая улыбка.

В руках она держала зелёную фарфоровую лисицу.

— Передашь Ивану Сергеевичу. Самая северная лисица в мире теперь в его коллекции.

Антон подошёл, взял лисицу и поставил её на прикроватный столик.

Положил ладонь на шею Марии.

— За тобой должок, — шепнул он.