Терракотовый ветер

— Ветер! Терракотовый ветер! — доносились возбужденные крики детворы, бежавшей к своим домам от ближайшей опушки.

— Мы гмуров видели, — пищали тоненькие голоса мальчишек, — они уже проснулись!

— Ишь ты! — заохали старушки, прерывая свою мирную беседу.

Из домов на узкие извилистые улочки стали выбегать заботливые мамаши в засаленных передничках, поднимая пыль тяжёлыми подолами пышных юбок, и вылавливать из гурьбы восторженной детворы своих чад. Некоторым сорванцам не повезло — их уши ещё долго будут гореть багряным румянцем, напоминая о неосторожной шалости.

Каждый год в умеренную жизнь небольшого городка врывался терракотовый ветер, отравляя воздух ядом возбуждения вперемешку с волнением и страхом. Это время приходило с первыми лучами весеннего солнца, когда земля теплела и расцветала. Воздух оживал и разминался после долгой зимней спячки.

Люди уже научились жить в своём тесном мирке в соседстве с гмурами. Им же — почтенным хранителям таинственных знаний и сокровищ земли отданы во владение все горы и холмы, пещеры и леса. Подземные жители не нарушали размеренную жизнь в маленьком царстве людей, умещающемся на нескольких улочках, застроенных аккуратными деревянными домиками.

Лишь таинственный ветер мог размыть зыбкие границы тонкого мира, принося вместе с необычной пылью терракотового цвета в жизнь городишка новые загадки. Куда бы ни нанёс шаловливый ветер узор, жители охраняли его неприкосновенность, дабы не ощутить на себе гнев гмуров.

Только Анида радовалась этой поре и ждала с нетерпением, когда же городок снова заиграет на весеннем солнышке ярким терракотовым цветом.

— Анида, куда тебя понесло? А, ну возвращайся домой, дурная девчонка! — раздалось ей вслед.

— Да, мам! Я сейчас, только взгляну, — крикнула девчушка, скрываясь за поворотом у соседского палисадника.

С ребяческой лёгкостью она взобралась на вершину холма и повернулась лицом навстречу ветру, словно приветствуя доброго друга. Как давно он не играл с её длинными темно-каштановыми локонами? Ветерок потрепал девичью чёлку в ответ, проскользнул свозь каскад волос и прохладным дыханием поцеловал в ушко.

Большие серо-зелёные глаза семнадцатилетней девушки горели искоркой интереса и надежды, предвкушая перемены. Маленький слегка вздёрнутый носик и невероятно живые ниточки губ выдавали бурю эмоций, переполнявших грудь. Вот и сейчас лёгкая улыбка озарила личико. Неужели в этом году ветер разорвёт своими крылами замкнутый круг обыденных дел? Анида глубоко вдохнула весеннюю свежесть, аромат влажной земли и набухших почек.

Мысли унеслись в прошлое. Вслед за ними девочка очутилась в маленькой тёмной кухне своего дома. На столе тлела свеча, потрескивая и плюясь в воздух обрывками чёрной копоти. В печи доходил хлеб. Аппетитный запах поджаренной корочки нежно настраивал на ужин. Подперев голову пухлым кулаком, у стола сидела матушка. Чепчик под тяжестью волос слегка сполз на затылок. Устало нависшие мягкими складочками над когда-то крупными глазами, верхние веки придавали взгляду оттенок грусти. Лицо женщины в тусклом свете казалось ещё печальнее.

— Доченька, какие странные вопросы ты задаёшь. И чем тебе не нравится наш спокойный мир?

— Мамуль, но мы же ничего не знаем про него, — не уставала допытываться Анида.

— Мы знаем всё, что необходимо. Деточка, если ты не примешь то, что имеешь, никогда не сможешь быть счастливой, — с сочувствием произнесла мать.

— А что, если пойти и поговорить с гмурами? Они же хранители всех знаний, — не унималась дочка.

— Да что ты такое говоришь? — перешла на шёпот мать, — и не вздумай кому-нибудь сказать такую глупость! Давным-давно люди договорились с гмурами. Мы живём здесь и не тревожим их. Они не тревожат нас.

— А как же знания?

— Кому нужны эти знания? Да и не известно, есть ли они. А с гмурами лучше не связываться. Если их разгневать, — и женщина закатила вверх глаза, покачивая головой.

— Что будет? — с нетерпением спросила девушка.

— Некоторые вещи лучше не знать! — отрезала мать.

Категоричные слова матери ещё долго отзывались глухим эхом в душе Аниды. Но сейчас, на вершине холма, загадочный ветер развеял тягостное эхо над макушками деревьев и полями, присыпав их терракотовой пудрой. Мысли девушки снова обрели лёгкость, вырываясь вместе с ветром-повесой за пределы городка.

С первыми пылинками на вихре терракотового ветра на песчаную дорожку ступил заблудившийся путник. Он шёл вдоль заботливо прибранных палисадников. Улица встречала его лаем местных собак и гусиным гоготом. Аккуратно постриженные кустарники и деревца приветствовали гостя, склоняясь к нему над невысокими деревянными заборами. Незнакомец шагал не торопясь. То останавливая взгляд на резных ставнях, то медленно переводя на кудрявые узоры калиток и ворот, смотрел на всё с неподдельным любопытством.

Жители городка бегали, суетясь в своей тревоге, прятали особо дорогие вещи, закрывали ставни на своих домах, готовились к чему-то непонятному, но, несомненно, ужасному в их представлении. В воздухе витал запах костра и золы от растопленных печей, разбавленный ароматом весенней свежести.

Путник повернул на главную улицу, тянущуюся через весь городок. На когда-то белых кроссовках виднелась пелена яркой пыли, которая всё больше и больше врывалась в город вслед за пришельцем. Обдуваемая ветром кожаная куртка обнимала широкие мужские плечи, из-под бортов небрежно торчала клетчатая рубашка. Потёртые джинсы и спортивная сумка компактного размера за плечом гармонично дополняли облик худощавого, но крепкого на вид молодого человека. На широком ремне, перекинутом через шею, висел фотоаппарат. Мужчина бережно придерживал его рукой, но то и дело подносил к глазу, примеряя что-то в объектив. Несколько раз щёлкнул заветной кнопкой. Лицо оживлялось, как у ребёнка, сачком поймавшего крылатую бабочку после долгой охоты.

Он остановился у аккуратного крылечка с резными перилами. Над дверью виднелась вывеска с надписью «Милости просим» и нарисованная чашечка кофе с горячим паром. От кофейни веяло чем-то самобытным и невероятно уютным. Со стороны приоткрытой двери доносился манящий аромат свежезаваренного кофе и корицы.

Незнакомец отворил дверцу. Под слегка сиплый скрип петлей осмотрелся по сторонам. В кафе стояло несколько небольших круглых столиков на двоих-троих гостей. В изящной мебели узнавалась старинная работа мастеров, скорее всего, ручная. Потемневшее дерево выдавало возраст, отчего ещё больше хотелось прикоснуться, ощутить тепло, дотронуться руками к памяти многих лет. Наверняка эти столы и стулья повидали не одно поколение, выросшее в этих краях. Тёплый приглушённый свет и аппетитный аромат обволакивали гостя и заставляли присесть на минутку-две, а, может, ещё на часик.

Владелец кофейни всегда сам обслуживал посетителей и знал каждого по имени. Вот и сейчас он поспешил на привычный скрип. Незнакомое лицо насторожило, но любопытство взяло верх.

— Добрый день! Правда, погодка сегодня не очень-то? Ветрено. Хотите чего-нибудь горяченького согреться?

— Здравствуйте! Не отказался бы от чашечки кофе и, если у вас есть, что-нибудь перекусить.

— Конечно, сейчас найдём! Хозяйка у меня, что надо! Вот пончики совсем свеженькие. А попробуйте ка наши булочки с корицей. Точно не пожалеете. Они сегодня особо удались. — И мужичок наградил гостя широкой улыбкой. Скуластое лицо излучало доброту и гостеприимность.

Не успел незнакомец допить чашечку кофе наедине со своими мыслями, как вокруг собралась шумная компания юнцов. Они откровенно заглядывали ему в лицо, не скрывая свой интерес. Кто-то пододвигал стульчики поближе, чтобы усесться поудобнее. Люди постарше держались поодаль, но не упускали чужака из виду.

— Откуда вы? Как забрели сюда? Куда путь держите? — сыпались вопросы один за другим.

Молодой человек обвёл взглядом всех собравшихся. Детские лица сверкали любопытными глазами. Гурьба ребятишек с чумазыми мордашки, конопушками, взъерошенными чёлками облепила пришельца со всех сторон. Гость улыбнулся и поднёс чашку с недопитым кофе к губам. Слегка пригубив, он выдержал паузу и начал отвечать:

— Я путешествую по необычным местам и делаю фотографии, — он показал взглядом на свой фотоаппарат и добавил, — никогда с ним не расстаюсь.

Будто вспомнив что-то, незнакомец полез в свою сумку и достал несколько бумажных карточек.

— Вот, уже не помню, для чего я их делал, — произнёс он, выкладывая карточки на стол, — некоторые из моих самых удачных кадров.

На лицах подростков всё отчётливее проступало изумление. С открытыми ртами они глазели то на непонятный аппарат, то на странные карточки.

— Фотографии? Ты знаешь, что это? — проносился шёпот среди детворы.

Взрослые настороженно наблюдали за незваным гостем. В свете масляных ламп нависла дымка напряжённости и тревоги. Деды бросали неодобрительные взгляды на кучку зевак, качали головой.

— Не к добру это, не к добру, — ворчал седобородый старик.

— Вот это Сантьяго-де-Компостела — город в Испании. Туда стремятся паломники, чтобы пройти по старинной дороге к могиле апостола Иакова.

— А это ледники Гренландии, — продолжил после небольшой паузы незнакомец.

— Ледники? — пронеслось по воздуху, — то есть там везде лёд? И люди там живут?

— Да. Живут.

Незнакомец перебрал пальцами карточки и достал фотографию, на которой в немом величии освещались восходящим солнцем белоснежные барханы.

— О! Это тоже ледники? Такие большие, — пронеслось среди собравшихся, — там, небось, жутко холодно?

Молодой человек довольно улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Это одно из прекрасных чудес мира — пустыня Белых Песков. Индейцы апачи называли её фарфоровой пустыней. По-моему, это название больше подходит для такого сказочного места. И там совсем не холодно. Она находится в американском штате Нью-Мексико.

Заметив полное недоумение в лицах, незнакомцу на мгновение показалось, что он говорит на чужеродном языке.

— Неужели вы никогда не слышали? — Слова утонули в молчаливой пустоте смотрящих на него глаз.

Завывание ветра усиливалось, с улицы доносился скрип незакрытых ставней. Собравшиеся в кафе жители стали волноваться, то и дело слышались вздохи, шорох льняных юбок. Наконец одна немолодая женщина, не выдержав, вскочила и побежала к выходу: «Ветер, этот ужасный терракотовый ветер усиливается. Пора расходиться по домам от греха подальше. Как бы чего не случилось!».

Все в считанные минуты засобирались, и в кофейне совсем опустело. Незнакомец с чувством облегчения начал аккуратно складывать свои фотокарточки, но краем глаза заметил в углу, неподалёку от себя, девушку. Подняв голову, увидел пристальный взгляд огромных блестящих глаз. В тусклом свете хрупкий девичий силуэт в изящном обрамлении скромного в пол сарафана казался кукольным.

«Фарфоровая девушка» — подумал незнакомец и улыбнулся ей в знак приветствия.

— Как долго вы пробудете тут? — раздался тонкий, почти детский голосок.

— Я точно не знаю. Может, несколько дней.

— Меня зовут Анида. Вы уже нашли, где заночевать?

— Красивое имя! Если честно, я не успел ещё здесь как следует осмотреться. Меня немного застали врасплох ваши товарищи, и я увлекся своим рассказом.

— Ничего страшного. К нам редко захаживают гости. Я могу проводить вас к тётушке Эльзе. Думаю, она не откажет. У неё довольно уютно, хоть и тесновато.

— Отлично! Я только заплачу за свой обед, и мы сразу пойдём.

— Заплатите? Как это?

Скуластый мужичок в задумчивости смотрел на незнакомца. Гостеприимная улыбка сошла с радушного лица, уступив место молчаливой недоверчивости.

— Парень, я не знаю, что это за бумажки у тебя. Но нам чужого не надо! Ступай с миром.

Два путника шли молча. Солнце пряталось за горизонт. Ветер действительно набрал силу, и приходилось вступать с ним в борьбу за движение вперёд.

Молчание прервала Анида:

— Откуда вы и как попали к нам?

— Я сам из Москвы. Приехал в Кабардино-Балкарию за редкими кадрами загадочных пещер. Село Заюково искал. Не подскажешь, сильно я с пути сбился?

— Так странно вы говорите. Слова такие интересные. Кабар…, как там? Москва? Красивое слово. У нас тут пещер хватает, конечно, — и она тяжело вздохнула, — но вот интересного и загадочного… Мне кажется, что у нас тут такая скука.

— Ну почему же? Кавказ всегда манил к себе людей — поэтов и писателей.

— Я не знаю, что такое «Кавказ», — стыдливо промолвила девушка и улыбнулась.

— Ничего не понимаю. Москву здесь не знают, Кавказ тоже. Деньги не видели. Ну, хотя бы название вашего городка можешь сказать?

— Да нет никакого названия! Мы просто живём тут. Иногда приходят люди из дальних земель, меняют травы, ароматные зёрна и масла на муку, товары наших мастеров. Вы были там, где много городов? — в девичьем голосе заиграли нотки любопытства, и взбудораженной надежды. «Может, про эти вещи мне лучше не знать?» — пронеслось у неё в голове под завывание ветра.

— Ах, да! — оживилась девушка. — Зато у нас есть терракотовый ветер! Он бывает каждую весну. Люди его ужасно боятся. Вот и сейчас дует, пыль яркую несёт.

— А почему его так боятся?

— Все думают, что он обязательно принесёт что-то плохое. Говорят, всему виной гмуры. Они как раз просыпаются. А мне, наоборот, очень нравится это время. Ветер хоть немножко оживляет нашу жизнь. Скоро город станет терракотовым.

Он улыбнулся в ответ и посмотрел в её лицо. При уличном свете серо-зелёные глаза казались ещё больше и волшебнее.

— Я хочу сделать несколько кадров вашего города, когда он станет терракотовым. Это будет ещё одно необычное место в моей копилке. А про себя подумал: «И обязательно сфотографирую эти глаза. Даже не знаю, что будет прекраснее».

Она проводила его до дома тётушки Эльзы. Та радушно приняла гостя, сразу показала комнату и засуетилась на кухне.

Прощаясь, Анида предложила незнакомцу поутру осмотреть город.

— А ещё я покажу вам невероятное место. Это холм возле моего дома. Оттуда открывается очень красивый вид на весь город.

— Спасибо, Анида! Тогда до утра!

В эту ночь Анида никак не могла уснуть. Она думала обо всех необычных местах, про которые рассказывал гость. Вспоминала виды на его фотографиях в мельчайших подробностях. Как бы ей хотелось тоже иметь такую копилку!

Сон к незнакомцу в эту ночь также не торопился. В путаные мысли о гмурах, потерянном Кавказе врывались серо-зелёные глаза. И невозможно разобраться, что заставляло сердце биться сильнее: потеря курса или нежданная находка.

Утром они встретились у крыльца тётушки Эльзы. Уверенными шагами Анида повела гостя к холму. Она ничего не стала рассказывать заранее. Ей казалось, что невозможно словами передать ту красоту, которую нужно увидеть своими глазами.

Ветер слегка притих после ночного буйства. За эту ночь он успел сделать многое: укутал город в сказочное терракотовое одеяло, на тропинках выложил волнистый узор из сверкающих на солнце пылинок. Местами яркое покрывало вспыхивало красными огоньками, словно кто-то рассеял кристаллы и самоцветы.

Анида с незнакомцем поднялись на холм.

— Ну вот, — произнесла она сбивчивым от прерывистого дыхания голосом, — я очень люблю здесь бывать и смотреть на город сверху. И туда, вдаль. Я никогда не бывала за пределами нашего городка, но мне кажется, там так прекрасно. Красиво, правда?

Сонные лучики восходящего солнца играли отблесками терракотовой пудры, укрывшей маленький городок, спрятавшийся в небольшой низменности между величественными холмами. Ветерок заигрывал с веточками оживших кустарников, надувших зеленоватые почки. Извилистая линия рельефных холмов то взмывала вверх, то плавным изгибом съезжала вниз по склонам, растворяясь за горизонтом. Природа просыпалась под переливистое щебетание птиц. Терракотовый румянец соседствовал с зелёным и салатовым цветом жизни, тянущейся к весеннему солнцу. Величественные горы, словно атланты, подпирали небо за мягкие подушки облаков.

— Да. Ты права. Только давай на «ты», хорошо? — Он посмотрел на спутницу, она кивнула в ответ. — Отсюда можно сделать прекрасные панорамные фото. И сейчас как раз самое время, пока солнце только встаёт. Прекрасное освещение. Город выглядит волшебным.

Анида с интересом наблюдала, как молодой человек доставал свой фотоаппарат, открывал объектив, что-то подкручивал и, глядя в окуляр, перемещался то влево, то чуть вправо.

Незнакомец увлечённо работал, не замечая никого вокруг. Девушка присела на свежую, только проклюнувшуюся травку и задумчиво смотрела вдаль. Её серо-зелёные глаза не смогли укрыться от объектива фотографа. Он пополнил свою коллекцию самым прекрасным видом. И теперь мог отдохнуть со спокойной душой, присев рядом с ней.

Ветер понемногу успокаивался, солнышко поднималось всё выше.

— А куда ты отправишься потом? Ну, после того, как найдёшь свои пещеры.

— Не знаю. Пока ещё не думал. Есть много мест, где я хочу побывать. Может, проснусь завтра и пойму, что срочно нужно в Африку. Или, наоборот, потянет в Сибирь. Это всегда непредсказуемо. Я вдруг слышу свой внутренний голос, и сомненья уходят прочь. В такие моменты я уже точно знаю, куда мне надо идти и иду.

— Ты очень счастливый человек! — вдруг сказала она, глядя ему в глаза.

— Почему?

— У тебя в прошлом столько событий, что воспоминаний хватит на весь наш город. И ты никогда не знаешь, что будет завтра. Мы же здесь в подробностях знаем, какое будущее нас ждет, и что мы будем делать завтра, через год, а прошлое сливается в один обыкновенный день.

— Анида, мы сами выбираем своё прошлое.

Весь день Анида помогала матушке на кухне. Её тоненькие ручки приноровились искусно месить тягучее и упругое тесто, взбивая его и придавая причудливые формы булочкам и калачикам. К вечеру прибежал соседский рыжеволосый мальчишка и передал небольшой конверт.

— Странный парень просил тебе передать.

— А почему сам не зашёл? Где ты его видел?

Непоседливый мальчишка скакал вокруг неё, порываясь удрать к своим друзьям.

— Да не знаю. Просто на улице встретил. Всё, я побежал!

Анида открыла конверт и достала фотокарточку, с которой улыбался её знакомый незнакомец на фоне серых и невероятно высоких зданий. На обратной стороне карточки угольком нацарапано несколько слов: «Извини, что не попрощался. Хочу найти дорогу до темна».

В груди защемило, глаза застелила пелена. Слёзы едва не вырвались наружу, но девочка смогла сдержаться. Быстрым движением она спрятала карточку в карман передника и поспешила уйти из дома.

Ветер подгонял в спину и трепал волосы. Солнце собралось заходить, небо окрашивалось в багряный цвет. Не найдя спасения от нарастающей тоски в душе на вершине любимого холма, девушка спустилась вниз и побрела в сторону бугристых гор, краснеющих в лучах закатного солнца.

Люди не нарушали невидимую границу. Анида прекрасно помнила матушкины предостережения и понимала, что вторгается в удел гмуров. Но ей хотелось просто идти, идти вперёд.

Лицо вдруг обдало свежестью и прохладой. Перед Анидой возникла тёмная гора, массивной грудью застилая небо. Словно разинутая пасть, чернела дыра у самого подножия, грозящая поглотить незваного гостя.

«Эта бы пещера ему обязательно понравилась», — подумала девушка и присела на булыжник возле входа.

Пещера дышала влажным затхлым воздухом.

От хруста сухих веточек за спиной девушка вздрогнула и обернулась. Из-под густых седых бровей на неё безмятежно смотрели чёрные глаза-бусинки, утонувшие в глубоких морщинах. Острый нос выдавался вперёд и нависал над усами, которые разрослись и перешли в длинную нечёсаную бороду. Остроконечный колпак на голове усмирял буйную шевелюру, что белёсыми патлами спадала на плечи. Серая косоворотка свисала до колен низкорослого старичка, а внизу торчали на удивление большие лапти.

— Гой еси, девица! — произнёс старец сиплым голосом, не отводя пристального взгляда.

— Здравствуйте, дедуля, — тихо ответила Анида.

— Потеряла коль чего? — строго спросил старик.

Девушка робко пожала плечами.

— А ну ка покажи, что там у тебя? — Дед протянул сухую руку в сторону девушки.

Слегка помявшись, она неуверенно достала из кармана передника карточку и положила не его мозолистую ладонь.

— Охохох, — пробормотал старичок, разглядывая карточку. Ветер теребил его бороду, усы шевелились от движения губ. — Токмо ветер знает, откуда он и куда следует. Чуждый он, этому миру, девонька, чуждый.

— Так вы что-то знаете, старче? — Ободрилась девушка. — Как же встретить мне его?

— Сложный выбор тебе сделать предстоит, девонька, — ответил старик, поглаживая бороду, — невозможно двум мирам принадлежать.

Анида смотрела на него широко распахнутыми глазами, затаив дыхание. Удары сердца гулким эхом отдавали в виски. Голова начала кружиться, а ноги обмякли.

— Дедушка, что же мне делать? Тот мир так велик и разнообразен.

Старичок зажал карточку между ладонями и начал что-то неразборчиво бормотать. Усы отплясывали танец под массивным носом, ветер затих.

— Уходит уже ветер, следы заметает. Ночь только у тебя есть, девонька. Сложен выбор да труден путь. — С этими словами протянул ей карточку и продолжил, — ежели решишь оставить всё, как есть, спрячь эту карточку на ночь в место тёмное, укромное. Заметёт ветер тропинки, закроет проход, мысли освежит и уйдёт до следующей весны. А сейчас ступай, устал я.

— Будьте здоровы, дедушка!

— И тебе не хворать!

Анида побежала в сторону дома, прижимая к груди клочок бумаги. Чуть поодаль обернулась, но старичок уже исчез. Придя в себя, девушка вспомнила, как многое хотела спросить и не успела. Необратимость выбора нависла над ней тяжёлой тучей. Солнце ушло, не желая быть свидетелем невероятного шага, сделать который сама бедняжка безумно боялась.

Приблизившись к городу, она замедлила бег. Словно пытаясь запомнить в мельчайших подробностях, рассматривала улочки, светящиеся тусклыми огоньками свечей и масляных ламп. В одном домике семья уже собралась за ужином. А в другом — беспокойная мать никак не могла дождаться возвращения непослушной дочери.

— Привет, мамочка! — протараторила Анида, войдя в дом, — я очень тебя люблю, — промолвила она, крепко обняв оторопевшую женщину.

— Ну, наконец-то! И где ты пропадала? Стемнело уже, — облегчённо произнесла мать и обняла дочку в ответ.

Ночью Аниде было не до сна. «Ночь, только одна ночь у меня есть», — думала девушка. Беспокойство в душе нарастало с неимоверной силой. Мысли пульсировали в голове, что невозможно было оставаться неподвижной. Она встала с кровати и подошла к столу. Лежавший на нём фотоснимок разглядывала луна, освещая своим тусклым светом. «Ежели решишь оставить всё, как есть, спрячь эту карточку на ночь в место тёмное, укромное», — вспоминались слова старичка. За окном завывал ветер. Незнакомец смотрел на Аниду, прямо в глаза. Под пристальным взором решимость девчушки окрепла, запрятать это лицо в темень не было сил.

От резкого порыва ветра, ударившего в окно, Анида отступила на шаг назад. Луна, моргнув, с новой силой залила изображение мужчины, растворяя контуры карточки своим мутным густым светом. Раздвигая обмякшие рамки бумажной клетки, незнакомец протянул руку побледневшей девице.

Она думала мгновение перед тем, как протянуть руку в ответ.

Новый день наступил в городке. Люди облегчённо вздыхали и растворяли ставни своих окон. Хозяйки наводил чистоту на крылечках, отмывали от пыли окна. Терракотовый ветер утих. Теперь можно расслабиться, всё позади.

Утренний луч света заглянул в опустевшую комнату. На столе лежала фотокарточка: на фоне невиданной высоты серых домов светились улыбками двое — он и она.

Замёл ветер следы, задул тропинки и закрыл за собой проход.