Это все ради семьи
Выбор есть всегда.
И сама наша жизнь — это сумма выборов.
Джозеф О`Коннор.
2 марта
Я не могу сказать, что помню все, словно это было вчера. Отнюдь. Скорее всего, я капельку приукрашу события, сделаю собственную речь более гладкой и осмысленной и, смотря с высоты нынешнего опыта, не сумею точно передать собственные эмоции в те моменты, но…я должен хоть кому-то рассказать, как это произошло.
И так. Была суббота, это уж точно, так как я проснулся позже обычного и планировал, как проведу выходные. Грандиозных планов я не строил (все равно ничего не реализую), но очень надеялся уделить немного внимания чтению Стругацких. Телевизор размеренно бубнел, не привлекая к себе особого внимания. Единственное, что смущало — это крики, доносящиеся из соседней комнаты.
Опять.
В комнату ворвался сын: весь раскрасневшийся, русые волосы торчат во все стороны (только проснулся), темно-карие глаза прищурены. Хлоп!— дверью. Хлоп!— закрыл шкафчик. Хлоп!— поставил чашку. Никто не умел так агрессивно готовить кофе, как мой сын, когда поссорится с матерью. Было бы неплохо сделать ему замечание, так как наша, едва ли не раритетная, мебель не могла выдержать всю полноту его эмоций, но я промолчал. Мне ли не понять, ведь это продолжается не первый день. Пожалуй, взгляд у меня был сочувствующий, а не обвиняющий. Я отвел глаза.
-Па-а, хоть ты разрешишь мне пойти вечером на концерт? Ну я же не мелкий уже. Пацаны вон идут.
-А что за концерт?— как бы между прочим спросил я, пытаясь придумать такой ответ, чтоб после не выслушивать в очередной раз от жены все, что она обо мне думает.
-Это так принципиально важно, пап? Не боись, детям до восемнадцати вход разрешен. И всего-то полтинник стоит билет. Ну и там на колу десятку. Гривен сто пятьдесят хватит.
Я задумчиво кивнул. Арифметика смущала, но акцентировать внимание на этом не хотел. Мне больше вот не нравился его тон, его манера говорить со мной, да и вообще я чувствовал, что мы отдалились друг от друга. Хотя нет: мы никогда не были близки. Что с этим делать, я не знал.
-Молчание — знак согласия? Ну? Или тоже будешь читать лекции, мол, я забросил учебу, вожусь с разными кретинами и…
-Антон, ты не мог бы мне дать минуту подумать?— раздраженно прервал его я.
Повисла тишина. Я чувствовал, что ненависть сына постепенно перекидывается с матери на меня. Или, как минимум, равномерно распределяется. Но открыто он пока не хотел об этом заявить. Не был уверен. Потому ждал. И тут я подумал, что Рите, то есть жене, останься Антон дома, радости не прибавится. Все равно вечер утонет в криках и негодовании. Так почему бы не принять удар на себя, если можно спасти этот день хоть для одного человека?
-Ладно, иди. Только внимательно там. Деньги в моей черной куртке возьмешь, во внутреннем кармане.
Он заметно обрадовался:
-Не боись, па. Все будет по высшему разряду. Спасибо. — он протянул мне руку, и я пожал ее.
Да. Именно так началось утро того дня. В нем не было ничего особенного. Типичное такое утро последнего года. Честно говоря, мне просто хочется оттянуть рассказ о том, что случилось вечером, но, как назло, абсолютно не помню, что происходило днем.
Сын ушел. Первых несколько залпов обвинений со стороны Риты я героически принял на себя, и теперь, пользуясь последствием её обиды, в тишине наслаждался "Малышом" Стругацких. А жена, скорее всего, возилась с дочуркой. Дочку мы назвали в честь крестной — Лиза. Ей было уже три годика. Я обожал эти огромные карие глаза с длинными ресничками и светлые, прям таки светящиеся, волосы. Глаза, конечно, мамины, как говорится. Что досталось ей от сероглазого меня — я точно не знал. Я вообще не понимал, как в маленьких детях обнаруживают сходства со всякими пра-пра-пра и более близкими родственниками.
Так вот. Я сидел в спальне на кровати и читал книгу. И тут на словах "Что же это, значит, получается? — сказала Майка. — значит, либо негуманоиды, либо гуманоиды, но на стадии машинной цивилизации. Ничего не понимаю. Ты что-нибудь понимаешь?.." я услышал крик жены. Дыхание перехватило, в груди появился какой-то ком, внутри стало болезненно холодно, я замер. Да, я понимал, что разумнее было сразу кинуться к жене, но не мог ничего сделать с собой. Спокойствие. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Встал. Я иду, нет, бегу в детскую. Открываю дверь, врываюсь, вижу Риту. Она закрыла лицо ладонями и тихо всхлипывает, сидя около шкафа. В голове мысли переплетаются, разлетаются, снова сталкиваются: "Она напугана? Крыса? Змея? Что-то с ребенком? А может просто приступ? Стоп, ребенок". Я оглядываюсь по сторонам. Делаю два шага вперед и смотрю налево. И тут у меня самого возникает желание закричать и убежать. Я издаю странный сдавленный звук. Это сон. Это ведь сон? Спокойствие.
3 марта
Я тогда видел, что она все еще не пришла себя. Белки глаз раскраснелись, сосуды на них вздулись, веки стали тяжелыми. Белая кожа покрылась красноватыми пятнами. Ей слёзы были не к лицу. Я сам, видимо, выглядел не лучшим образом. Боялся смотреть в зеркало, чтоб узнать точнее. Честно говоря, я вообще двигаться боялся. Да и зеркало наводило "не на те" мысли. Ночью мы не спали. Я сидел и смотрел в пустоту. Жена то развязывала свои соломенные волосы, то снова собирала в пучок; то вскакивала и ходила кругами, то садилась обратно; начинала что-то невнятно бормотать, и тут же замолкала; опять всхлипывала. Скорее всего, её нужно было обнять и утешить, но я не мог найти в себе силы. Вместо этого позвонил сыну. Попросил, чтоб он скорее вернулся домой, так как это связано с сестрой. Он, видимо, сразу понял, что что-то серьезное. Не знаю, сколько времени прошло, и тут я услышал, как он возится у двери, открывает её, заходит, скидывает обувь (опять кинет посреди прохода, подумалось мне). Я старался сконцентрировать внимание на этих звуках, словно на данный момент ничего важнее не было. Лишь бы не возвращаться обратно к увиденному мною. Нами. Слышу: сын повесил куртку, кинул рюкзак.
— Зайди сюда, Антон.— я попытался сказать как можно спокойнее.
— Чё там стряслось, пап?— он перевел взгляд на Риту,— Ма, что такое? Не плачь, мам. Ты так из-за концерта? Да мы с пацанами ни капли же. Или реально что с малой? Я пойду посмотрю…
— Стоп. Да, у сестры…проблема. Сядь, пожалуйста. — я сделал, как мне казалось, суровое лицо. И чтобы не сильно его взволновать добавил, — Уже час ночи. Поздно.
— Окей. Ну рассказывайте.
— Рита?
Она подняла на меня глаза, и я почувствовал к ней жалость. Вряд ли она была готова что-то рассказывать, но я тоже жаждал услышать подробности. Что я-то мог рассказать сыну? Только то, что увидел после её крика. Этого вроде как достаточно, но в то же время катастрофически мало.
— Пожалуйста, любимая, соберись.
Она кивнула, не отводя от меня глаз, медленно вздохнула, и начала рассказ:
-Вечером было все нормально, понимаете? Не было этого совсем. Одна она была, сидела себе, игралась. В два часа я же с садика её забрала. Она мне рисунок с елочкой показывала. Только там вверху треугольник был большой, а внизу маленький. Наоборот, понимаете? Не так, как обычно рисуют. Но это ведь ничего, она всегда невнимательная была, да еще и эта Нина Николевна -паршивый воспитатель. Ничего детям толково объяснить не может. У самой их нет, вот и завидует, наверное. Но если бы тогда это уже было, она бы сказала, понимаете? Любой бы сказал.
Я понимал слабо, а Антон и того меньше, но ведь чувствовал, что что-то неладное. Я сам Риту такой никогда не видел. И голос у неё был, как кожа, неравномерный от волнения. Она запнулась, перевела взгляд на Антона, а потом и вовсе уставилась на голубую салфетку на столе. "Мысленно собирается с силами" — тогда подумал я. Рита заговорила снова:
— Днем ничего такого. Мы ругались немного из-за концерта…
— Ма, ну прости…
— Не перебивай мать! — крикнула она, снова запнулась, вздохнула. — Прости, солнышко. Я просто… Так вот. Потом я помогала ей с аппликацией. Синий кот, хех. Хотя вроде бывают синие... Она выставила игрушки кругом. Опять свои спектакли ставила. А вы, мужики, так кукольный домик и не сделали малютке. Одно название от мужиков… Я и вышла. Чего мешать-то. Решила ужин готовить. Долго думала, что именно, а, тем временем, посуду мыла. А тут слышу голос Лизы. Стало интересно. Думаю, подойду, послушаю немного, а там заодно придумается само, что готовить.
-Ма, не тяни кота за... конечности. Пожалуйста.
-Тс-с, Антон. — зашипел на него я. Жена снова кивнула. Она-то понимала, почему он так раздражен. Тоху можно было понять. Её можно было понять. Всех понять можно. Вот происходящее — не очень.
— …придумается само, что готовить, думала я. Хех. Да не придумалось. Стою у двери, не открываю, слушаю. Вроде все нормально было. Она всегда "диалогом" говорила, когда с игрушками играла, знаете ведь? Там, барби интересуется у далматинца, как тот на работу сходил. И ведь голоса одинаковенькие. Но сама суть "сценария" не как обычно. Раньше-то истории выдуманные, а это об Антоне, обо мне рассказывает. И еще, мол, надоело, что родители ругаются. И в ответ все новые расспросы. Странный диалог. Да еще тогда совесть кольнула, что мы с Сережей так ребенка огорчаем. Вот я и зашла. Вижу — сидят две девочки. Одна отвернулась, но волосы точь в точь, как у Лизоньки. И сама Лиза чуть дальше. Я обомлела. Ну откуда ребенку тут взяться? Когда пропустила? Была на кухне. Кухня около входной двери. Услышала бы. Верно? Да и кто это? У Ани вот, что с четырнадцатого дома, темные волосы. А та, что спиной ко мне сидела, все не поворачивается. Я так испугалась, не так как потом, но испугалась, и говорю: "доченька, а не представишь гостью?". Ну не стала бы я при девочке расспрашивать, откуда да кто, верно? Не вежливо. И тут…— она замерла и замолчала. Мы с сыном тоже не спешили прерывать её. Пауза. Стало слышно тиканье часов. Жена тряхнула головой и взяла себя в руки:
— В общем, оборачивается ко мне абсолютная копия дочки и говорит: "Я Лиза, мама". Повторяю: абсолютная. И тут у меня внутри все рухнуло. Я не знаю, как я выглядела. Я и книг толком не читала, чтоб знать, как в таких ситуациях люди выглядят. А в фильмах-то грим. Хотя и писатели-то видели людей в таких ситуациях?.. Они встали обе и начали руки ко мне протягивать, говорили наперебой всякое: "Мама, что случилось...". Я завизжала. Забилась в угол. Или не в угол. В общем, забилась, зарыдала. Я не выбежала за дверь только потому, что они около двери встали и руки протягивали ко мне. Они, наверное, тоже испугались, потому не подходили ближе. Я не смотрела на них, потому не знаю. Все. Вот. Потом отец твой вбежал.
Повисла тишина. Густая, как говорится, переполненная мыслями и эмоциями. Я боялся взглянуть на сына. Он выругался, и тут его прорвало:
-Что за бред? Вы меня разыгрываете? Вы устроили это, чтоб меня выманить с концерта? А не пошли бы вы?! В жизни такой ереси не слышал. Сказал бы грубее, да не стану. У вас и так уже шарики за ролики! Нельзя было как-то адекватнее? Попросить прийти. Сказали бы, черт подери, что вам скучно. Трындец просто!
"Однако пойти и убедиться в нашей неправоте он не спешит. Сомневается?" — подумал я. Чтоб как-то поддержать жену, которая теперь была еще подавленнее с виду (хотя минуту назад я сказал бы, что такое невозможно), я решил не молчать:
-Думай, как знаешь. Я подтверждаю все слова. Точнее сам факт наличия…клона, так сказать. Хочешь убедиться — зайди в детскую. А если боишься признать неправоту — можешь, как у вас говорится, валить к дружбанам.
-Не говорится так у нас. — буркнул он, но вставать не стал. И не пошел он никуда, собственно говоря.
Так мы сидели и молчали. И часы тикали на стене. Я тогда думал, вот сколько таких копий часов? Тысячи? Миллионы? И внешне одинаковые, и тикают на один лад и такт. Но с людьми так не бывает. Они, по моему убеждению, абсолютно уникальны. Даже близнецы. С другой стороны, может эта девочка и есть близнец, озаряло меня? И её просто нам подкинули? Странно, конечно, но это было наиболее рациональное объяснение, чем десятки других. Я был тогда буквально убежден, что это близнец. И, конечно же, в дальнейшем понял, что это было ошибкой. Но тогда сказал себе: "Я обязан найти этому объяснение. Завтра же примусь за поиски. Ради нашей семьи".
4 марта
Заснул под утро. Спал я, мягко говоря, не очень, да и сны были каверзные. То играл в теннис со своим отражением в зеркале; то гнался за Лизой по улицам, переполненным безликими людьми в костюмах; то разговаривал с отвратительного вида гадалкой, утопающей в рюшах и бантиках, которая, к тому же, была почетным носителем ослиного хвоста. Наутро раскалывалась голова, и настроение было скверным. Вместо жены нащупал сбоку скомканное одеяло. Последнее, если учитывать её педантизм, было плохим сигналом. Вставать не очень хотелось, но спустя минут десять все-таки пересилил себя.
На кухне никого не было. Сын, скорее всего, спал в зале. А жена повела дочку в садик. Дочку… Я сощурил глаза, ощутив едва ли не физическую боль. Вся проблема была в том, что я четко осознавал, что вчерашнее не было сном, хотя "эмоциональный интеллект" отбивался от этой мысли, как только мог. Скажу честно, мне было страшно.
Я на автомате поставил чайник, сел за ноутбук, начал бездумно листать новостную ленту в социальных сетях. Остроумные цитаты, картинки с енотами и котятами, псевдонаучные статьи… в голову ничего не шло. Мысль была только одна: какую такую фразу можно вписать в гугл, чтоб он ответил на мой вопрос. Варианты "что делать, если в доме появился близнец моего ребенка" или "клоны: инструкция по применению" отпадали сразу. Начнем с "близнецов".
7 марта
— Пойми, я просто пытаюсь разобраться…
— Сергей, каким нужно быть идиотом, чтоб спросить, уверена ли я, что родила только одного ребенка. Это все, чего ты достиг за несколько дней поиска в интернете?
Я тактично промолчал. Я сам понимал, что вопрос был не самым гениальным. Плюсом было то, что её депрессия стала развеиваться под давлением моих глупых вопросов и догадок. Потому я продолжил:
— Я еще в интернете видел серию коллажей "забавные сходства", которые являются иллюстрацией того, что иногда встречаются двойники. Там, например, Орбакайте похожа на Марлен Дитрих.
— Просто гениальное сравнение. — саркастично отметила она. — Вполне в мужском стиле. И что, по-твоему, из этого следует? Кто-то решил, забавы ради, найти двойника нашей дочке, как по характеру, так и по внешности, и подкинуть её нам? И, извини меня, каким таким образом? На шестой этаж, да еще и чтоб никто не заметил.
— Ладно, любимая. Давай тогда подумаем, что это может быть. — постарался я сказать как можно ласковее.
Она прикусила губу. Вот-вот занервничает. Явно, идей было у неё не так много. Все-таки быстро люди ко всему адаптируются, раз мы так спокойно обсуждаем данный вопрос.
И только тут мне почему-то в голову стукнула мысль:
— Рита, а ты в садик их обеих отдала сегодня?
— Ой, точно, забыла сказать. Нет, кажется… Одна резко куда-то пропала.
— Ага! Значит, можно было их отличить по одежде?
— Можно,… наверное, но я изначально не знала, кто есть кто. И вообще я не понимаю…ничего.
— Как так "не знала"?
— Когда я зашла в первый раз, то они обе были не в том платье, которое я надела на Лизу утром.
-Но ведь та, что пропала…
— А ты уверен, что на тот момент пропала не Лиза?
-Она у нас не такая.
-Прям таки. Сколько раз ты терял её в супермаркетах и в парках аттракционов?
— Ага. Ясно. — я приуныл. Не любил, когда она это вспоминала.
— На тебя всегда было невозможно положиться. Не закричи тогда я, ты бы вообще не заметил появление третьего ребенка. Подумаешь, одним ребенком меньше, одним больше…
-Как третьего? Их уже три?.. Ой, черт, глупость сморозил. Я не так понял. Ну честно. Не смотри на меня так. Кстати, а куда делся Антон? Ты ему не звонила?
-Не удивлена. Он не отвечает. И без того тяжело, так еще и поддержки с вашей стороны никакой. Хоть волком вой.
-Я ему позвоню. Все будет хорошо. — я подошел к Рите и крепко её обнял. Она вздрогнула. Я так давно этого не делал, что было даже непривычно. Ей тоже, думаю. Так мы и стояли в тишине. Только Рита начала что-то всхлипывать. Ну и часы на стене тикали, конечно, но это не имело никакого значения.
3 июня.
Ничего не происходит сверх того, что произошло уже, да и времени мало, чтоб вести записи. Хотя…признаюсь честно, сила воли у меня невелика, как для того, чтоб делать что-то регулярно и по собственной воле. Удовлетворение потребностей не в счет.
Ссоры с Ритой стали повседневностью, но я настоял на том, чтоб мы распределили обязанности: она следит за детьми, а я ищу способы решения проблемы. Думаю, это вполне рациональное и взвешенное решение.
А еще она перестала ухаживать за своим внешним видом. Думаю, я тоже. Обычно мысль о том, что "нужно бы пойти помыть голову" посещает после полуночи, когда горячей воды уже нет. Гигиена забирает так много ценного времени, которое можно потратить на поиски…
9 августа.
— Па, ты чего, "Сверхъестественного" пересмотрел?
— Что?
— "Сверхъестественное". Сериал такой.
Я решил промолчать. Я, кажется, сталкивался с какими-то данными про это произведение кинематографа, но не особо интересовался.
— Окей, понял. Мне он и самому-то не слишком нравится. Только первый сезон. Чё там у тебя? О, скандинавская мифология? Прикольно. Как давно ты таким интересуешься?
Я немного растерялся, но решил сказать прямо:
— Ищу информацию про разных древних духов, которые копировали человеческое обличие.
— Хе, кажись, понимаю, где ты нашел источник вдохновения для поисков.
— Думаешь, я совсем одурел?
— Не-а. — он резко посерьезнел. — Правда, толк от этой эзотерики какой? Да, я совсем не понимаю, откуда эта…близняшка. Я-то и подойти пытался, поговорить. Да-да, я пересилил себя. То с одной заговорю, то с другой. Они далеко друг от друга не отходят почему-то, но толк и без того от разговоров невелик. Возраст у них еще не для полемик. Обычные дети. Обе эмоциональные, живые, энергичные. Шило, как говорится, в…ну, понимаешь. И очень радовались, что я подошел. Лиза — то все равно осталась Лизой. И ей нужна забота. Понимаешь, па? Не отстраняйся от...них. Я может потому и забил на это все дело. И мама, видимо, так же, как и я, мне кажется. Вон с того раза не видел, чтоб она печалилась особо.
Я видел, и не раз, но решил не развивать эту тему. Я понимал, к чему он клонит, но объяснить сыну, что у его отца сердце в пятки уходит, когда он видит двух дочек вместо одной… Мне было просто стыдно. Так стыдно, что даже ощущал малоприятное жжение внутри. Я столько раз за эти месяца успокаивал Риту и Антона, но ни разу не попробовал воспользоваться хоть одним советом из всего того списка, что я составил для них. Я не мог найти в себе силы, чтоб побороться со своими кошмарами, которые все сильнее отдаляли меня от семьи. Сын прервал мои мысли:
— Па, не думай, что ты один страдаешь из-за этого, как там у вас, ин-ци-дента, что происходит. И не забывай, что на тебе лежит ответственность за семью. Понял? Жить в семье — это не информацию про духов в интернете читать энное количество месяцев подряд, если чё. Это пытаться вместе справиться с проблемами… А, черт с ними, с моралями. В свое время они мне уже приелись, не без твоей помощи. Просто будь человеком, а не безмозглой амебой!
И тут он разворачивается, выходит и хлопает дверью. Почти как Рита. А я даже сил не нашел, чтоб найти ответ. Что это он вспылил так резко. И все же не нравится мне, как Антон со мной разговаривает.
11 августа
Сил нет больше в себе это держать. Принял решение завести блог, и отныне писать все там. В открытом режиме. Пусть люди думают, что я писатель — фантаст, если им будет от того легче. Наркоман, шизофреник, фантазер, мечтатель, лжец… Да кто угодно. Придам словам литературности, красочности и капельку пафоса. Любопытно, будет ли кто такой бред комментировать?
12 августа
Я бы не сказал, что я ничего не делаю. Мы сутками спорим с женой. Но как мы можем повести своего ребенка к доктору или дать объявление в милицию? Ну, допустим, доктор. Он нам, конечно, не поверит. А если поверит? Ребенка заберут на свои эксперименты, как мышь какую или лягушку?
Я вообще был поражен, как в тот, еще первый, понедельник моя жена решилась отвести Лиз в садик. Лиз… А, черт с ним, пусть будет как в фильме про "Олю и Яло". Лиза и Азил. Жуть какая. Но так проще для восприятия.
Так вот, она утром подошла к ним, одела, накормила, отвела в садик. Преспокойно потом забрала от воспитательницы одну, чуть удивилась моменту, когда присоединилась, допустим, Азил в тот момент, как Рита на секунду отвлеклась. Я уже не говорю за непосредственное общение с ними. Ежедневное общение. И так уже который месяц? Я искренне поражен её выдержкой. Нужно бы, правда, жену подбодрить, но каждый раз не могу подобрать слов, и снова молча ухожу на работу. Завтра попробую.
20 августа
Пришлось закрыть комментарии в блоге. От них никаких положительных эмоций я не получил. Было даже странно, что я плачу за интернет, чтоб терпеть этот поток оскорблений. Впрочем, а как бы я реагировал, прочитай блог о таинственных близнецах и духах-оборотнях.
Но сегодня мне пришло личное сообщение: "У меня та же ситуация". И все. Больше ничего. Я замер, словно любое мое движение приведет к исчезновению этой строчки на экране. Но потом взял себя в руки, и напечатал: "Добрый вечер. Простите, но я, пожалуй, мог неправильно трактовать Ваши слова. Это как-то связано с Вашими детьми?".
Я несколько раз перечитал сообщение, и только потом отправил. Не совсем передает мои мысли, но я боялся показаться последним идиотом, если окажется, что я действительно не так понял этого человека.
Я стал ждать ответа, но сообщение не приходило. Перешел на блог того, кто написал, но там записи, которые доступны для просмотра только автору. Десятки или сотни раз обновлял страницу, но в этот день ответ не пришел. Спал я беспокойно. Да и когда я спал спокойно в последний раз?
23 августа
Начиная с того времени все чаще и чаще разыгрываются сцены на кухне. Но при последней я, пожалуй, заигрался.
Я тогда услышал, как хлопнула дверь, и произнес:
— Привет, Рита.
— Мог бы отвернуться от экрана телефона и помочь с сумками. Ты уже даже здороваешься через раз. Работа и компьютер — это все что осталось в твоей жизни?
-Пойми, что мне сложно. Я пытаюсь понять…
-А мне не сложно? Я не пытаюсь понять?! Скотина эгоистичная ты! Только себя и видишь. Даже вид заинтересованный не делаешь. Антон с тобой не разговаривает уже, а ты только и рад. Даже помириться не пытаешься. Когда ты к Лизе подходил в последний раз? До того события, да? Бегаешь от неё, как сумасшедший. Сил моих нет! Понимаешь? Сил. Моих. Нет! Мне легко? Думаешь, привыкла? Да как бы ни так! Я бы с радостью собрала чемоданы и ушла отсюда!..
-Так уходи! Тебя вообще кто здесь держит?— не выдержал я, и тут же пожалел.
Она пару раз втянула в себя воздух, потом прикусила губу, сощурила глаза, немного поникла, развернулась и вышла. Она не хлопала дверью. Даже не закрыла за собой. Просто сгорбилась слегка и вышла.
24 августа
Ответ пришел: "Да, с детьми. То же самое". Как же меня раздражает "таинственность", особенно когда она абсолютно неуместна. Ждать четыре дня, чтоб получить такой образец лаконичности... Слов нет. А если задам уточняющий вопрос, то еще придется ждать? Единственный вариант был — выпросить адрес или номер телефона. Так я и поступил.
27 августа
Ответ пришел вчера. Я ничего не рассказал жене. Более того, пришлось отпроситься с работы пораньше. После того, как я им сказал, что уволюсь — меня стали больше уважать и иногда идти на уступки. Отпустили. И правда, сложно найти дурака, который бы так много работал, так проявлял инициативу, получая за это гроши.
Но речь не об этом. Дорога в тот городок заняла часа три. Слабо понимал, как раньше люди ориентировались без интернета, так как даже с интернетом я помучился, прежде чем нашел нужный адрес. Оказалось, это была кафешка. Но заходить я не стал.
По её (она; и хотя ничего не было, но перед женой совесть мучает) просьбе, я кинул смс. Почему нельзя просто позвонить — понятия не имею. Жещины. Кратко объяснил, где я, во что одет. Мы же не в кино, чтоб она меня с первого взгляда узнала, верно? Ждал я…не уверен точно. Гаррисона читал, и не заметил, как она подошла. В ней ничего такого: островатые черты лица, рыжие волосы и уставшие глаза.
Общались мы больше часа, но разговорились далеко не сразу. Мне кажется, она не замкнутая. Просто замученная, да и тема была странная. Я долго не мог ей поверить. Думал, что шутит, разыгрывает. Она ведь читала мои записи — легко было придумать что-нибудь похожее. Но я ей верил. В целом, это была почти аналогичная ситуация, только у неё приемный сын, а не родная дочь. И ему шесть лет. И началось все раньше. Она так же ломала себе голову и не могла прийти в себя, заставить быть заботливой по отношению к…ним. Мы сели в мою машину, и я просто ездил по выцветшим улицам, слушая её рассказ. Иногда и я начинал "делиться опытом", чувствуя себя полным идиотом. Думаю, ей было не легче.
Теперь я дома. Жене сказал, что задержался на работе. Но она особо и не спрашивала, где я был. Думаю, я слишком горячо оправдывался, и она могла что-то заподозрить, только виду не подала.
После встречи стало еще хуже.
10 сентября
Я получил письмо от Марины. Забыл, кстати, написать, что ту девушку звали именно так.
Она рассказала, что её приемный сын и его "копия" стали плохо есть и плохо спать. Далее отрывок: "Они очень истощали. Более того, иногда один из них начинает жутко верещать. Я сначала думала, что есть на то особая причина, но нет. Я вбегала в комнату, а второй смотрел на меня равнодушным взглядом и спрашивал: "Мама, что-то случилось?". Представляешь себе эту картину? Я не могу тебе передать весь этот кошмар. Мне больно об этом писать. Но мне в голову пришла одна мысль. Мне кажется, что кричит именно мой сын. Я уже давно поняла, что второй — это не просто человек-двойник. Да, я верю в то, что это может быть неведомое создание, которое паразитирует на моем сыне. Я готова пойти на риск. Есть только один способ избавить моего, пусть и не родного, ребенка от этого. Думаешь, нормальная мать этого бы не сделала? Может это потому, что мы не связаны кровными узами. А может и потому, что я не могу видеть, как мучится ребенок. Ты понимаешь, о чем я? Помолись за меня".
Мне не по себе, если честно.
16 сентября.
Я звоню, пишу, отправляю смс — ничего. Представить не могу, чем там все закончилось. Жене не говорю о данной ситуации, а то опять устроит скандал, что я скрываю все от неё. Сын сегодня сказал, что хочет жить в общежитии. Мол, пришлось немного "дать на лапу", как он говорит, вахтерше, но теперь он там прописан. Пусть будет так.
24 сентября.
Я ощущаю…опустошенность. Пока не могу окончательно поверить в это. Я…не могу.
29 сентября.
Я могу много писать всего, но это её не вернет. Рита…она покончила жизнь самоубийством. Я не буду это описывать. Не могу и не буду. Слишком...слишком…
Я ощущаю жгучую ненависть по отношению к себе. А когда думаю о ней — чувствую пустоту. Почему не мучительную боль? А просто безграничную пустоту.
Я перед этим ей сильно нагрубил, а она, видимо, только с виду была сильной. Все происходящее давно что-то в ней подтачивало. И теперь все. Конец.
Я не знаю, что можно писать еще. Мне есть о чем жалеть. Я вспоминал нашу совместную жизнь и осознал, каким черствым я стал. И как ей не хватало моего внимания.
Прости меня. Я тебя люблю, Рита.
14 октября.
Ответ от Марины еще не пришел. Все равно я все еще не могу отойти от потери Риты, а Антону, пожалуй, и того хуже.
Быт вести невероятно сложно. Да и с Лизой и Азил я свыкался долго. Выматывают они невероятно. Я им говорил, что мама уехала, а они ревели и требовали, чтоб я сказал, когда она приедет. Черт меня дернул за язык сказать, что через две недели.
Спасибо Антону, что помогает. Я не могу бросить работу, так как тогда некому будет содержать семью.
23 октября.
Девочки побледнели и похудели. Либо я их плохо кормлю, либо начинается то, о чем писала Марина. Я не знаю, что делать. Ведут они себя странно. Девочки стали разговорчивее, но улыбка исчезла с их лица. Вы видели когда-нибудь полный презрения взгляд маленького ребенка? Нет, не на мгновение. Мне не по себе, но я стараюсь быть заботливым.
25 октября.
Антон ушел. Попросил у меня прощение, но сказал, мол, "безнадежно это все", а у него "появилась возможность выбиться в люди".
5 ноября.
Сегодня раздался этот первый крик. Марина была права — это невозможно передать. Я пытался помочь, взять, успокоить, но она колотила меня маленькими кулачками и только сильнее кричала. Вторая стояла и умоляла: "Папа, не трогай Лизу. Ей больно". Я схожу с ума.
7 ноября.
Пока она была у соседки (да, вторая опять пропала) — я отправился в тот самый городок. Я обязан найти Марину. Только счастливые случайности бывают часто только в фильмах, и я её не нашел. Мы тогда расстались у кафе. Она не хотела почему-то, что я её подкинул до дома. Может у неё есть муж? Я почему-то не интересовался этим вопросом.
Слышал, что адрес можно вычислить через интернет, но…не уверен. Я не знаю что делать.
9 ноября.
Это не прекращается. У меня в голове звенит это "не трогай Лизу". Думаю, Марина была права. Это второе создание мучает ребенка. Но если нет?
Я смотрю на фотографию, где мы с Ритой и Лизой вместе. Как же мало у нас общих фотографий. Рита безумно красивая.
Прости меня, умоляю же! Прости. Прости, прости…
10 ноября.
Приходили соседи, робко интересовались, что происходит. Они слышат крики ребенка. Теперь ходят слухи, что я избивал членов своей семьи, из-за чего жена помешалась, а ребенок ежедневно выносит мучения за двоих. Злые языки не дремлят.
Но я против насилия! Хотя в этот раз понимаю, что выход только один. Поперек горла словно стоит что-то, и пекут глаза. И гул в ушах. Я не знаю, как я смогу поднять руку.
11 ноября.
Сегодня я не смог. Я подошел к ним. И вижу Лизу. Вспоминаю, как она ходить пыталась. Еще ножки неправильно ставила после ходунков, и слезы на глаза наворачиваются. Может, я ошибаюсь? Я могу совершить непростительную ошибку.
Странно, что до сих пор никто не вызвал милицию. Я понимаю, что клевета, но неужели всем настолько все равно?
12 ноября.
Опять не смог. Но даю себе последний шанс. Они обе уже совсем жутко выглядят. Я пытаюсь насильно запихнуть в них еду, но они заливаются слезами. А если что и проглотят — захлебываются от рвоты. Это отвратительное зрелище.
Я боюсь вызывать доктора. Я не знаю что делать.
Я долго не мог заснуть, но вдруг осознал, что это единственный шанс спасти утерянную мною семью. У меня есть выбор: либо дать им умереть обеим, либо попробовать спасти мою дочь. Я чувствую, что больше не могу временить. Сейчас чувствую смутную тень решимости. Просто…ради Риты.
13 ноября.
Я услышал опять этот вопль, и испугался не столько из-за него, сколько оттого, что мне предстоит сделать. Как же темно… Я взял пистолет с сейфа и, не дав себе вновь засомневаться, двинулся к комнате. Внутри все обжигало холодом, сердце колотилось, голова шла кругом, подташнивало, но я не остановился. Может ощущения были и несколько другими, но тогда было не то состояние, чтоб их идентифицировать. Пройдет 5 минут, и крик прекратится. Тогда опять ждать завтра. Нельзя. Я обязан. Я все твердил себе: "Ради Риты, ради Риты, ради Риты…".
В комнате светила только одна настольная лампа. Лиза не любила спать без света. Я зашел и, не дав себе опомниться, нажал на курок. Выстрел. Попал. Малютку подкосило, и она упала. Крик прервался. Я замер. Ощущения были настолько смешанными, что я был готов упасть на колени и рыдать. Я остолбенел. Услышал сдавленное и удивленное: "Папа…?". Тишина.
И тут в моей голове раздается голос. Мой внутренний голос, который против воли четко произносит: "Зачем вы убили свою дочь?". Я схватился за голову. Я увидел, как привстала и сделала шаг вперед девочка, которая пару минут назад кричала из-за неведомых мне мучений.
"Вы убили свою дочь. Понимаете? Я питаюсь человеческой энергией, но я не позволил бы Лизе умереть". Боги, я схожу с ума, схожу с ума. Бедная моя дочь. Но я все улажу. Я постараюсь, чтоб она про это забыла. Мы будем жить хорошо. Я найду общий язык с Антоном. Мы будем много времени проводить вместе. "Если бы Вы переждали этих две недели, то все бы наладилось. Я пыталась передать Лизе данные, которые способна подарить наша цивилизация вашей. Но от постоянной телепатической связи я чувствую боль…". Первым делом пойдем в парк, а потом…я Лизу отдам в музыкальную школу! Куплю фортепиано. Антон будет играть на гитаре, а я, может, тоже освою инструмент какой-нибудь. Обязательно. "Мы хотели наладить с вами общую связь, но пока абсолютно не понимаем вашей психологии. Простите нас. Я понимаю, что вы многое потеряли, но это ничто по сравнению с тем, что обретут наши цивилизации при сотрудничестве. Ваши брачные узы были и без того не столь прочные. А Ваша дочь могла стать одной из великих реформаторов…". Хотя может и поздно учиться играть на музыкальных инструментах, но в детстве у меня был чудесный голос, как говорили преподаватели. А еще я Рите пел на свиданиях. Да, было время. "Пытаетесь приглушить мой голос. Понимаю. Простите, но теряя связь с человеком, мы утрачиваем человеческую форму, потому вам предстоит не лучшее зрелище. Мы похожи на мимиков из вашей литературы. Понимаете, такая специфика материи, что…". Но главное, что все позади. Я обниму Лизу, и все станет на свои места.
— Лизонька…любимая, иди к папе.
"Ваша дочь мертва. Я не Лиза."
— Милая, теперь все будет хорошо. Я тебя крепко-крепко обниму и больше никогда в жизни не допущу, чтоб тебя кто-либо обидел.
"Я не Лиза."
— Не покидай отца. Все будет хорошо. Я тебя люблю больше всех.
"Не Лиза."
— Хоть ты у меня осталась. Но все наладится. Обещаю. Я сделаю все. Ради Риты. Ради семьи. Я сделаю тебя счастливой. Боги, а я уже счастлив. Теперь все будет нормально. Обними отца, любимая.
"Не…"
**
Когда мы зашли, в полутемной комнате сидел мужчина. Волосы засаленные, одежда в пятнах. По лицу у него текли слезы. Он держал в руках странное нечто, формой напоминающее ребенка, которое, буквально, таяло на глазах. Не знаю, что это такое, но смотрелось отвратительно. Он прижимал это к себе и шептал что-то типа: "Лизонька, все будет хорошо. Я с тобой. Не бросай меня" и прочее. Его дочь (позже узнал, что это была дочь) лежала мертвой неподалеку. Мы — то не сразу поняли, что мертва, но…факт. Мы были в ужасе. Когда пришли в себя — вызвали милицию.
**
Когда прибыли новые люди, он все еще бормотал. Ползал на коленях. В руках платье было. Та странная субстанция, кою мне описывали, исчезла. Не знаю, что он с ней сделал. Не съел же? Он потом, видимо, это тоже заметил. Потому что как начнет орать: "Где Лиза? Куда вы её дели?" и "Прости меня". Совсем из ума выжил. А я всегда говорила, что он сумасшедший. И Риту избивал, и сына, и дочь. А это так вообще пристрелил ребенка. Как только жить можно, когда знаешь, что вокруг такие типы бродят, а? Тут еще в прошлом месяце бабенка какая-то приходила. По описанию, ну точно его искала. Так я ей сказала, что таких не имеем. Точно же Ритке изменял с рыжей этой, а адрес-то любовнице своей не сказал. Правда странно чё-то. Она с каким-то мальчишкой пришла мелким. Лет семь на вид или шесть. Живенький такой, улыбчивый. Может и дети были на стороне, как думаешь? Обрюхатил её, а жить с Риткой остался. Поди пойми их, маньяков. Тьху.