Божественная дилемма

Вопреки многочисленным кривотолкам, Великий Рандом не был ни слепым, ни хромым, ни злым. Он всего лишь делал то, чего люди частенько избегали — принимал решения. Как бог, ответственный за причинно-следственные связи, он не мог допустить ни малейшей неопределенности даже в самом незначительном вопросе. Точнее, он и вовсе не делил решения на "важные" и "не важные", поскольку прекрасно знал, что может случиться с человеком, который в один прекрасный день выпьет утром чай, а не кофе.

Вот только однажды, за два месяца до пира по случаю юбилея Юпитера, супруга задала ему вопрос, поставивший Рандома в тупик. Ни разу за все тысячелетия своего существования не случалось ничего подобного. Рандом начал издавать в ответ на вопрос супруги какие-то нечленораздельные звуки, поскольку вымолвить фразу "я не знаю" он не мог почти физически. Наслушавшись невнятного бурчания, мычания и блеяния, Великая Фейт не на шутку разгневалась:

— Да что за мужик пошел? Элементарную вещь решить не можешь! Я уезжаю к маме, и буду жить у неё до тех пор, пока ты не соблаговолишь сделать выбор. Будешь готов — скинь Меркурия. Чао!

И она уехала, оставив своего мужа наедине со сложнейшей задачей из всех, что ему приходилось решать до сих пор.

Долго бился над решением Великий Рандом, призывая на помощь весь свой многовековой опыт. Тщетно! Прошла неделя, затем вторая, а к ответу он не приблизился ни на йоту. Он перепробовал все известные ему методики и хитрости — ничто не помогало. Отчаявшись найти ответ, Рандом без сил рухнул на свой трон и погрузился в мрачные и тяжелые думы.

— Господин, господин, — Сто Восемьдесят Четыре боязливо подергал бога за подол халата.

— Чего тебе? — Недовольно буркнул Великий Рандом. — Я в раздумья погружен, отстань!

— Простите, господин, но на Земле подходит к концу микросекунда, а вы так и не подсказали решения вот этим людям, — Сто Восемьдесят Четыре протянул ему свиток.

— Ладно, давай, — буркнул Рандом и развернул список. — "Синичкин Д.А. — Кем я буду когда вырасту?" Так, Синичкин это у нас... ага, вспомнил. Если станет космонавтом — сгорит при старте. Не пойдет. Станет музыкантом — цирроз. Тоже ничего хорошего. А, вот — проводник поезда дальнего следования. Самый оптимальный для него вариант. Следующий, "Андрэ Дж. Дж. — Сколько ложек сахара положить в её чай, две или три?". "Она" — это у нас Джулия Н. К, за которую я в прошлом году решил сказать этому самому Андрэ "да"? Ага, она самая. Так, она любит чай с двумя ложками сахара, а если он пересластит — будет скандал и развод через полгода. Не нужно ему такое счастье, пусть кладет две ложки...

Закончив со списком, Рандом собрался было вновь вернуться к мрачным думам, но тут в его голове родилась совершенно безумная идея. Но именно такая и была нужна. Рандом соскочил со своего трона, и подошел к глобусу Земли. Это был не обычный глобус, а самый точный из всех, что когда-либо существовали. На нём, при желании и должной сноровке, можно было разглядеть буквально всё, вплоть до микроорганизмов. Но сейчас Рандома интересовали люди. Положив ладонь на Африку, он на минутку замер в нерешительности.

— А-а-а, будь что будет, отчаянные времена требуют отчаянных мер! — Воскликнул он и начал раскручивать голубой шар.

Когда скорость вращения достигла двух с половиной месяцев в секунду, Рандом ткнул пальцем в глобус, отчего тот остановился. К счастью для населения Земли, "обратной связи" с самой планетой глобус не имел.

— Эй, Девяностый, — окликнул Рандом проходившего мимо слугу, не отрывая пальца от точки в Северной Америке. — Сбегай в покои Фейт и принеси мне оттуда Щипчики Апофеоза.

***

День для Джона не задался с самого утра. Началось всё с того, что по вине испортившегося будильника он проспал. Затем, заваривая впопыхах кофе, Джон уронил на ногу турку с кипящим напитком. Выйдя из дома, он обнаружил, что у его машины спущено сразу три колеса. Дальше были: хам-водитель, окативший его грязью из лужи; скользкие ступеньки входа в метрополитен, послужившие причиной ушиба копчика; зажевавший проездную карточку турникет; захлопнувшиеся перед самым носом двери уходящего поезда; двадцатиминутное ожидание следующего состава; страдающий ожирением пассажир, усевшийся рядом с Джоном и вжавший его в боковую стенку так, что у него захрустели рёбра.

Из-за тревожных мыслей о предстоящем объяснении с боссом, который не отличался особой терпеливостью в отношении опаздывающих на работу сотрудников, у Джона начала болеть голова. Будто огромные щипцы впились в его виски и сдавили череп, да так, что тот почти затрещал по швам. Затем его дернуло куда-то вверх, чуть не вырвав голову из плеч, и с огромной силой понесло куда-то, сквозь иссиня-черный туннель, в стенах которого то и дело вспыхивали и гасли разноцветные искры.

***

— Трепещи, о смертный! — молвил Великий Рандом, вытянув Джона в свое измерение и усадив его на ковёр. — Ибо я есть... эм-м, ну ладно-ладно, ты это... успокойся давай.

Джон сжался в комочек, трясясь от страха и затравленно озираясь по сторонам. "Наверное, тот жиробас меня раздавил", — подумал он и спросил:

— Я что, я мёртв, да? Я умер? Ты Сатана? А эти в майках с цифрами — это черти? Но я ведь был хорошим человеком! За что?

— Не-не-не, никаких смертей, никаких чертей, никакого ада! Ты жив-здоров и с тобой всё будет хорошо! Я — Великий Рандом, бессменный и всемогущий властитель непринятых решений. А эти парни, — он указал на своих слуг, — Случайные Числа, мои преданные помощники.

Тридцать Девять, Минус Сто Сорок Шесть, Число Авогадро и Мнимая Единица приветливо замахали лапками. Джон потерял сознание.

***

На то, чтобы привести человека в чувство, отпоить амброзией и убедить в реальности происходящего, Рандому понадобилось больше часа. Когда Джон более-менее свыкся с мыслью о том, что его временно выдернули из жизни и перенесли на иной уровень Мироздания, в нём проснулось любопытство:

— Так ты бог неправильных решений?

— Непринятых. Слыхал фразу "пока выбор не сделан — всё на свете возможно"?

— Не помню точно, кажется, это было в каком-то фильме...

— Ну так вот: в этом есть доля правды. Каждый раз, когда кто-то задается вопросом типа "пойти мне направо или налево", возникает две вероятности. В одной он пошел направо, в другой, соответственно, налево.

— Мультивселенная?

— Не совсем. Мироздание одно, а вариантов — тьма тьмущая. Поэтому когда решение всё-таки принято — все остальные вероятности исчезают. А если выбор так и не сделан — то и вероятности никуда не деваются. Так что приходится мне "подчищать хвосты", так сказать. Иначе никакого пространства-времени не напасёшься.

— И часто это приходится делать?

— Ну, если по Земному времени, то примерно раз в две-три миллисекунды.

— Ничего себе скорость.

— Ну так здесь, в моих владениях, одной земной миллисекунде равен час с небольшим, так что справляюсь.

— А вот такое я точно видел в кино. Там еще была планета с гигантскими волнами и прикольные роботы.

— Да-да, принцип такой же. Тебе наверное интересно, зачем я тебя сюда выдернул?

— Эм-м, я каким-то образом нарушаю естественный ход событий?

— Нет-нет, ничего такого. Просто мне нужна твоя помощь в одном... эм-м, личном вопросе. Это касается моей жены Фейт и... в общем, если ты согласен, то мне проще тебе показать. Для наглядности.

— Но почему я?

— Ты Избранный, — соврал Рандом.

— Вау! Ты знаешь, я всегда чувствовал в себе нечто особенное! Конечно же я согласен тебе помочь, о владыка сложных задачек! Показывай, чего у тебя там?

"Кажется, с амброзией я немного переборщил", — подумал Рандом, вслух же сказав следующее:

— Для этого нужно пройти в покои моей жены, они в другом крыле дворца, пойдем.

— В путь! — Джон уверенно вскочил на ноги и двинулся вслед за Великим Рандомом.

***

Не успели Рандом и Джон пройти нескольких метров по коридору дворца, как их нагнал запыхавшийся Тридцать Четвертый.

— Хозяин, хозяин! — пищал слуга, размахивая планшетом. — Монетки, монетки!

— А позже никак?

— Никак, никак! Уже почти упали!

— Ладно, давай сюда, — Рандом взял планшет и принялся уверенно тыкать и "перелистывать" — Так, решка, решка, орёл, решка, орёл... Джон, ты даже не представляешь, как часто люди прибегают к этому древнему методу.

— Подкинуть монетку?

— Ага. Самый простой и доступный способ спихнуть на меня бремя выбора и ответственность за его последствия. Так, всё, это была последняя.

Рандом отдал планшет слуге, и они с Джоном продолжили путь.

— Ты не поверишь, но меня почему-то больше всего удивил планшет, — задумчиво сказал Джон.

— А что такого? Цифровая эра, всё-таки. Хотя половина Чисел всё ещё используют пергаментные свитки.

Коридор закончился высокими двустворчатыми дверьми. Великий Рандом распахнул их, и они вошли в просторный зал, стены которого были увешаны грифельными досками. Множество Чисел с блокнотами в руках перебегали от одной доски к другой, периодически делая на них какие-то записи.

— Игровой Павильон, — ответил на немой вопрос Джона Великий Рандом. — Здесь определяются победители спортивных состязаний, результаты лотерей и даже исходы партий в "крестики-нолики".

— Папа, папа, ты мне как раз и нужен! — из толпы Чисел выскочила белокурая девица лет пятнадцати и подбежала к Рандому. — Слушай, тут чемпионат по покеру в Монте-Карло скоро начнётся, и там будет играть тот красавчик, о котором я тебе вчера рассказывала. Можно он выиграет, можно-можно?

— Опять ты со своими любимчиками. Можно, но не больше семи миллионов. И вообще, где твои манеры, не видишь — у нас гости! Джон, это моя дочь Лак. Лак, это Джон, он... эм-м, приглашенный эксперт.

— Очень приятно, мистер Джон.

— Взаимно, мисс.

— А вы ничего так, — девчонка широко улыбнулась. — Хотите подкину пару выигрышных лотерейных билетов?

— Лак! Тебе не стыдно?!

— Да шучу я, пап, шу-чу. Ой, надо ещё раз растасовки колод проверить! Я побежала. Пока, пап! До свидания, мистер Джон!

Девушка нырнула обратно в толпу Чисел и в мгновение ока пропала из виду.

— Ну вот что с ней поделать? — сконфуженно произнес Рандом. — Возраст такой. Пойдем, Джон, здесь нам направо.

Они покинули Игровой Павильон и вновь оказались в коридоре.

— Послушай, Рандом, я вот тут задумался: ты сказал, что решаешь нерешенные вопросы, верно?

— Угу.

— И при этом ты принимаешь решение, исходя из последствий, к которым приведет тот или иной выбор, так?

— Всё верно.

— Но те решения, которые принимают сами люди, они... не нарушают генеральный план? Люди же далеко не всегда предвидят все последствия.

— Да генерального плана как такового-то и нет. Ну, точнее, есть некоторые разумные ограничения, по большей части направленные на то, чтобы люди сами себя не уничтожили как вид. Ну и чтобы качество их жизни более-менее улучшалось.

— Так не лучше ли тебе самому принимать все решения? Ты ведь знаешь, что к чему, и всё такое.

— Заманчиво, конечно, но так нельзя. Да и в конце концов, зачем вам мозги и свободная воля?

— И то верно. А это еще что такое?!

Свернув за угол, Джон и Рандом наткнулись на неожиданное препятствие: меж двух открытых дверей, расположенных друг напротив друга, шагало нечто, похожее на огромную сороконожку в белой попоне с цифрами "...71342757789609...". Ни головы, ни противоположного ей полюса существа видно не было.

— А, это Пи куда-то идёт, — Рандом вгляделся в цифры. — И это еще надолго. Ну ничего, здесь можно срезать.

Они вернулись немного назад, затем вошли в одну из боковых дверей и оказались в длинной комнате, в которой находилось огромное количество аквариумов. Приглядевшись, Джон увидел, что единственными их обитателями являлись бесчисленные стайки белых головастиков.

— Только не говори, что это...

— Ага, они самые.

— Фу!

— Что "фу"? Что естественно — то не безобразно. Ты и сам одним из них был когда-то, между прочим.

— Всё равно фу!

Пройдя комнату с аквариумами насквозь, Рандом и Джон вновь вышли в коридор. Взглянув налево Джон увидел, что Пи всё еще шагает из одной комнаты в другую.

— Он вообще когда-нибудь закончится? — спросил Джон.

— Не знаю, — ответил Рандом. — Я никогда его не видел сразу целиком. Пойдем, покои Фейт уже близко.

***

— Серьезно?!

Великий Рандом не ответил.

— Ты — бог всевозможных решений. Тебе ведомо, кому и когда родиться. Ты определяешь победителей олимпиад и счастливчиков, которые сорвут джек-пот в лотерею. Но ты не можешь выбрать жене платье для вечеринки?

— Нет, представь себе — не могу. От того, которое из двух она наденет, не зависит ну вообще ничего.

— А ты не можешь просто выбрать то, которое тебе больше нравится?

— Да они оба идеальны! Бело-золотое, конечно, выглядит богаче и светлее, но зато синее с чёрным идеально подходит под цвет её глаз...

— Ну тогда просто выбрать любое, наугад?

— Пробовал. Но всякий раз, когда я уже готов был принять решение — меня тут же одолевали сомнения, перебороть которые было просто невозможно.

— Подкинуть монетку?!

— Ты же видел, как это работает. Если я подкину монетку, то она будет скакать по полу до тех пор, пока я не выберу результат в приложении на планшете.

— И ты хочешь сказать, что вся моя великая миссия как Избранного заключается в том, чтобы вместо тебя ткнуть пальцем в одно из платьев?!

— Ну... да, именно так.

— Ну, знаешь!

— Джон, как друга прошу — помоги, а?

— Эх, ладно, раз уж я здесь. Пусть она наденет... э-э-э... ну-у... сине... нет! Белое. Хотя нет, стой-стой-стой, дай подумать!

***

— Всё пропало, — резюмировал Рандом. — Никто не в состоянии выбрать одно из этих платьев.

— Ты уверен, что нет никаких... последствий выбора того или иного платья? Ну хоть каких-то?

— Абсолютно. Они совершенно равнозначны, а потому, наверное, ни один выбор не может быть признан верным.

— Засада, конечно. Хотя, если нельзя выбрать что-то одно... слушай, ты же ведь всемогущ?

— Ну, в разумных пределах.

— В разумных — это в каких?

— До тех пор, пока пространственно-временной континуум не трещит по швам, скажем так.

— Ну, надеюсь, мою идею он выдержит. Я тут подумал: раз уж мы не можем выбрать одно из двух — пусть будут оба. Соедини их, слей как-то воедино, пусть оно будет бело-золотым и сине-чёрным одновременно.

В глазах Великого Рандома заплясали озорные искорки.

***

— Джон, еще раз спасибо тебе огромное! Ты меня просто спас!

— Не стоит благодарности, это ведь обычное дело для нас, Избранных.

— Что правда — то правда. К сожалению, я не могу пригласить тебя погостить в моём дворце подольше...

— Я всё понимаю. Нельзя так просто взять и выдернуть человека в иное измерение. По крайней мере надолго.

— Именно так. Но я уверен, что мы еще увидимся. До встречи, Джон!

— До скорого, Великий Рандом.

— И ты это, когда вернешься — купи лотерейный билетик.

Рандом взмахнул Молотом Изгнания, и Джон полетел сквозь пространство и время, прямиком в родной план бытия.

***

Фейт была в восторге от своего нового платья. Правда, в итоге оно стало причиной маленькой, но весьма ожесточенной Войны Богов, которые никак не могли определится: оно белое с золотым или всё-таки синее с чёрным. Но это уже совсем другая история.

***

Очнувшись в поезде, Джон долгое время пытался понять: приснилась ему вся эта история с богами и платьями или же всё это и правда произошло. Так и не найдя однозначный ответ на этот вопрос, Джон сошёл на нужной ему станции и отправился на работу. По пути он задержался лишь у газетного киоска, в котором купил лотерейный билет.