Судья

Судья

Он впервые был здесь. Холодно, темно, тоскливо. Насмешка Судьбы самому оказаться там, куда не раз отправлял других. Но он не был в обиде на Судьбу, она здесь не причем. Он сам приговорил себя к смерти.

Он, Великий Судья, ошибся. Казнь свершилась, но жертва оказалась невиновна. Ее брат просил отложить казнь. Он умолял. Он клялся, что успеет, что привезет доказательства. Но не успел! Когда мужчина вбежал на площадь, все было кончено. Безумный крик сорвался с его губ, и еще не разошедшаяся толпа как один обернулась на этот зов.

— Убийца! — гримаса ненависти исказила лицо молодого парня. — Она не совершала того, в чем ты обвинил ее.

Судья, стоящий на балконе городской ратуши облокотившись на перила, равнодушно произнес:

— Я не впервые слышу подобные слова, но доказательства говорят об обратном.

— Доказательства? — взревел брат казненной. — У тебя было лишь одно доказательство — отсутствие нашего петуха, который якобы нужен для обряда. Так вот он! — с этими словами мужчина вытряхнул из мешка, который нес за спиной, черную недовольную птицу.

Облаченный в черную мантию устало вздохнул:

— Он ли?

— Мои соседи могут опознать его по двойному гребню и пятну на голове.

— Обвиняемая признала свою вину, нет оснований для нового расследования.

— Есть, — упрямо наклонил голову мужчина, — я нашел свидетелей, видевших мою сестру тем вечером, и они готовы подтвердить, что она невиновна. Я требую суда. Я обвиняю тебя в убийстве.

Обвинение было выдвинуто и было рассмотрено. Судья проиграл.

Великий Судья беспристрастен. И он вынес новый приговор — смертная казнь за судебную ошибку.

Из Перигмы скоро пришлют нового "вершителя судеб" и он будет столь же суров, неподкупен и справедлив. Жрецы Перигмы умеют воспитывать Судей.

Он не жалел ни о чем. Он выполнил свое предназначение. Его жизненная цель достигнута. Да, он ошибся. Но смерть искупит эту единственную оплошность. Судья стоял посредине темницы, опустив голову и заложив руки за спину. В этой позе он простоял вот уже половину ночи. Не шелохнувшись. Не интересуясь окружающим. Полностью погруженный в свои мысли. Черную мантию, знак власти над людьми, он снял, оставшись в льняной рубахе и штанах.

В маленькое окошко, у самого потолка, можно было увидеть, если бы он пожелал подойти ближе, как возводится эшафот. Великий Эшафот, для Великого Судьи. Но он не желал. Судьи Перигмы бесстрастны. Они не умеют желать. Впрочем, как и жалеть.

Еле слышный шорох заставил его резко поднять голову. Звук прекратился, но Судья продолжал напряженно вслушиваться. Что-либо разглядеть в дальнем углу темницы, откуда донесся шум, не представлялось возможным. Мрак бережно, словно наседка цыпленка, скрывал свои тайны.

Он тряхнул головой, закрыл глаза и вновь замер. Спустя полминуты звук повторился. И Судья прыгнул. Сверхвозможный прыжок закончился столь же невероятным приземлением. Резкий перекат, вытянутая вперед рука и мгновенная остановка с зажатой в пятерне хрупкой шеей непрошеного гостя.

Тот не издал ни звука, лишь вздрогнул от неожиданности. Он не вырывался, зная всю бесполезность этих попыток. Судья всегда крепко держал свою жертву. Темнота заостряла черты лица, превращая человека в безликую тень.

Судья молчал. Гость молчал тоже.

— Кто ты? — наконец спросил осужденный.

— Тебе ничего не скажет мое имя, — ответила тень мягким женским голосом.

Вновь пауза.

— Что тебе надо? — в голосе мужчины скрежетнул метал.

Он по-прежнему сжимал ее шею, а она — по-прежнему стояла без движения, опустив руки.

Ситуация патовая.

— Узнаешь позже, — сказала гостья, слегка вскинув голову.

Судья резко дернул женщину на себя, заставив сделать пару шагов вперед. Свет луны и звезд из окошка под потолком позволил, наконец, рассмотреть незнакомку. Молодая милая девчонка, почти ребенок. Но Судью не обманешь, черные глаза выдавали силу.

Он пристально смотрел на нее. Она не отвела глаз. Он хмыкнул. Редко кто мог выдержать вес его взгляда, а точнее сказать — это был первый случай. Обвиняемые, встречая его взгляд, видели в нем свою Судьбу, свой Приговор, свою смерть.

Спустя еще пару минут гляделок, он все же отпустил ее, предварительно обыскав на наличие оружия. Оное нашлось за голенищем сапога — небольшой стилет с простой рукоятью. Судья крутанул находку в руке. Идеальный баланс. Хорош как для удара с короткой дистанции, так и для метания с длинной.

Обойдя девушку по кругу, он подошел к стене темницы. Проведя по гладким камням рукой, он почувствовал лишь холод и сырость. Никаких зазоров. Никакого движения воздуха. Никакого тайного хода, он был уверен в этом.

— Как ты сюда попала? — повернулся он к незнакомке. Его голос не выражал никаких чувств, хотя он был готов себе признаться, что ему чрезвычайно любопытно.

Девушка, до того бесстрастно наблюдающая за манипуляциями Судьи, изредка неосознанно потирая шею, лишь насмешливо приподняла уголки губ:

— Как попала, так и исчезну. Тебя не касается.

Судья не привык к такому обращению. Обычно, люди отвечали на его вопросы со всей возможной поспешностью. А если этого не происходило, в его распоряжении был целый штат профессионалов, способных развязать язык особо упрямым. Сейчас приходилось действовать по-другому.

— Ты ошибаешься, — скопировал он ее усмешку. — Ты уйдешь отсюда на рассвете, прямой дорогой на эшафот.

Девушка вздернула голову и отвернулась. Он был прав. Она не успеет открыть проход. Он просто не позволит ей этого. Надо что-то придумать. Мысли в голове носились со скоростью растревоженного улья. Она раскрыта, а потому придется действовать не по плану.

Судья подошел к деревянным нарам, одним движением скинул с них солому и улегся, закинув руки за голову, вновь предавшись своей странной медитации. Солнце еще не встало, но предрассветная дымка уже настолько хорошо разгоняла мрак, что девушка отчетливо различала, как бьется жилка на шее мужчины. Равномерно, в такт дыханию, противоестественно спокойно.

— Хорошо, — пошла ва-банк незнакомка, — тогда уйдем вместе.

Мужчина не смог сдержаться и, открыв глаза, удивленно приподнял бровь. За последние минуты он испытал и показал больше эмоций, чем за всю свою жизнь с того момента, когда жрецы Перигмы провели ритуал "очищения", освобождая маленького мальчика от ненужных чувств и желаний, делая его совершенным. Совершенным Судьей. "Быть может, всему причиной скорая смерть," — решил он.

Сначала он не собирался отвечать на столь глупое, по его мнению, предложение, но девушка напряженно ждала, нахмурив брови.

— Я сам приговорил себя к казни. С чего я должен изменить свое решение?

— С того, что девушка, из-за которой ты здесь, жива, — она сделала шаг вперед, чтобы лучше видеть его.

Судья повернул голову в ее сторону и посмотрел, как на умалишенную, не удостоив ответом.

— Она спасена, и значит ты не обязан умирать. Ты можешь жить!

— Ты лжешь! — зло бросил он, резко вставая. — Ты пытаешься спасти свою жизнь этим мерзким обманом. Она мертва! Я сам присутствовал на казне.

— Она жива! — твердо сказала девушка, упрямо глядя на Судью. — Я сама вывела ее из темницы, как и многих других.

— Кто же тогда был казнен? — его глаза сузились.

— Дух камня, из которого построена эта тюрьма, — она напряженно ждала его реакции.

— Дух камня? — усмехнулся мужчина, не веря ни единому слову.

— Он не может далеко отходить от этих стен. Ему скучно, — пожала плечами она, будто не замечая насмешки, — я призываю его из мира духов, а он принимает облик приговоренного и наслаждается недолгой жизнью в нашем мире, купаясь в эмоциях толпы. Ему нравятся людские страсти.

Он хотел посмеяться над ней, но внезапно его посетила шальная мысль:

— Ты шаман?

Она молчала, не решаясь ответить.

— Да, — наконец кивнула девушка.

Судья облегченно вздохнул, будто тяжкий груз свалился с его плеч.

— И ты думаешь, я стану помогать той, кого обязан убить без суда, лишь только доведется увидеть? Ты — воплощенное зло нашего мира, — сейчас он снова был спокоен. У него вновь появилась четкая цель — не дать уйти шаману.

Он подошел к ней вплотную, глядя с презрением. Она невольно поежилась, чувствуя, как ускользает из рук тоненькая паутинка надежды.

— Ты вновь готов ошибиться и взойти на эшафот, когда знаешь, что та девушка жива? Разве это не убийство невиновного? — предприняла незнакомка новую попытку.

— Это жертва, — ответил он ей со страшным безразличием в голосе.

Девушка вздрогнула. Заглянула ему в глаза. Увидела в них непоколебимую веру в собственную правду и страшно разозлилась.

— Хм. Знаешь, меня всегда удивляет, почему те, что с рождения был наделен тем же даром, что и мы, так ненавидят шаманов. Может это зависть? А? — она грациозно вскинула руки и отошла на шаг. Ее движения были несколько неправильны, а глаза горели безумным желанием высказать все, что она думает о нем, или умереть.

Мужчина нахмурился, но вопросов задавать не спешил, упрямо цепляясь за стальной стержень поставленной перед собой цели, и не желая вновь разрушать свое миропонимание, вслушиваясь в слова шальной бунтарки.

— Ты думаешь, что ты — Закон, что ты — благородный "вершитель судеб", выбранный из множества, дабы казнить и миловать безропотную толпу? Так знай, ты — всего лишь пустой сосуд! Твои создатели выкачали из тебя все: чувства, эмоции, желания, дар. Если бы тебя не нашли жрецы Перигмы, то сейчас ты был бы тем, кого столь яро ненавидишь, — она обошла вокруг него мягко ступая ножками в замшевых сапожках.

Он не шелохнулся.

— Ты думаешь, что твоя жизнь подчинена великой цели — служению Закону? На самом деле она бессмысленна. Хотя нет. Она бессмысленна для тебя, но не для твоих создателей. Они мудро решили, что опустошенные маленькие шаманы еще могут послужить. Тогда в мир вышли бесстрастные, безжалостные, беспощадные Судьи, чтобы держать в узде непросвещённую толпу.

Она изящно и завораживающе танцевала. Он понимал, что это обряд, что она отвлекает и гипнотизирует его, мороча голову своими рассказами, но не мог и не хотел прерывать ее. Он слушал и не верил. Не верил, но желал узнать продолжение.

— Но, возможно ты не такой как они? — она резким движением приблизилась к нему, тяжело дыша и обжигая его плечо горячим прикосновением своей руки, — Я чувствую — ты еще жив. Быть может тогда, в детстве, что-то пошло не так?

И он вспомнил.

Холодный камень алтаря обжигал голую спину. Острые детские лопатки упирались в гранит, словно пытаясь отодвинуть его. Жрецы Перигмы склонились над чашей, заполненной бирюзовым огнем. Эта чаша была соединена с алтарем и огонь, наполняющий ее, вытекал из небольшого пореза на его запястье. Жрецы по очереди окунали руки в огонь, и пили, захлебываясь от жадности. Он поспешно закрыл глаза. Ему отчего-то вдруг стало страшно. Он понял, что очнулся не вовремя, и увидел то, что не должен был видеть. Наставники целый год готовили его к этому обряду. Они говорили, что лишь избранный способен пройти его до конца и избавиться от вредных эмоций и желаний. Он очень хотел стать этим избранным. Он — попрошайка с городских окраин, страстно желал стать Великим Судьей. Он старательно засопел, притворяясь спящим, не замечая, как серый комочек вдруг возник возле его руки. Маленький волчонок старательно и поспешно зализывал раненое запястье.

Когда он вернулся из мира воспоминаний, девушка-шаман уже дорисовывала на полу странную угловатую фигуру. Призрачный мел, что она держала в руке, оставлял на камне отчетливые туманные нити-паутинки. Он понимал, что не должен был их видеть. Как и белую рысь, сидящую у ее ног. Но он видел. Мужчина вздрогнул, когда его правой руки с едва заметным шрамом на запястье, коснулся мокрый нос. Он опустил глаза и увидел волка. Он осторожно запустил пальцы в густую шерсть. Волк боднул головой навстречу руке.

За дверью послышался шорох, перезвон метала и тихий лязг. Утро уже наступило и пришло время выбирать.

Незнакомка насмешливо посмотрела на бывшего Судью:

— Что скажешь? Хочешь узнать, что будет дальше?

Он молчал. Он не знал как поступить. Веру, взращиваемую годами не разрушить в один миг. Но просто умереть не узнав правды он тоже не мог.

— Ты хочешь жить? — крикнула она, сверкая глазами, словно рысь у ее ног.

— Открывай! — хрипло прорычал он, подаваясь вперед. Покончить с жизнью всегда успеется.

Девчонка озорно улыбнулась и со всего размаха стукнула кулаком по центру нарисованной фигуры. Фигура со звоном разбилась, и четыре существа провалились в черную бездну. Два шамана и два их духа-хранителя. Незнакомка добилась своего. Белая Выпь, глава революционного движения, была уверенна, что лучший из звеньев Системы станет лучшим и в борьбе с ней. Да, потребуется много времени, чтобы заключенный прошел путь от Судьи до повстанца, но первый шаг он уже сделал.

Пока палач искал ключ, ему казалось, что из камеры доносятся какие-то странные звуки, он торопился, но отворив дверь, вздохнул с облегчением. Показалось. Великий Судья стоял посреди темницы, опустив голову и сцепив руки за спиной. В той же позе, в какой оставил его палач, уходя вечером.

Все в порядке, — подумал палач, не заметив змеиной улыбки, скользнувшей по губам пленника.