Я не бог!
Я не бог!
Выбор. Мы все всегда стоим перед выбором: какую книгу прочитать, какой фильм посмотреть, куда пойти учиться, сказать — не сказать, уйти — остаться. Иногда от выбора практически ничего не зависит, иногда зависит твоя жизнь, иногда чужая. Но кто ты, чтобы решать? Почему должен решать ты? Простое стечение обстоятельств или все предопределено? А если мы сами вершим судьбу, здесь и сейчас? А что, если нет никакого будущего, кроме того, которое мы создадим своим выбором?
Моя жизнь до какого-то момента ничем не была примечательна. Может чуть лучше среднего. Я родился в семье молодых инженеров. Родителями они оказались любящими, заботливыми и абсолютно не подходили под миф об учёных-очкариках, которые ничего кроме своей лаборатории не видят. Да, они выбрали карьеру, но пикники на выходные, походы с палатками и костром, ночные посиделки на кухне с обсуждением разнообразных научных гипотез — никто этого не отменял. А еще родители вкладывали большие усилия в моё образование. Им искренне хотелось, чтобы сын добился того, что, наверное, им не удалось. Я никогда не был вундеркиндом, но и участи среднестатистического оболтуса, не способного отличить созвездие Водолея от созвездия Волопаса, избежал. Школу закончил с золотой медалью, университет с отличием — всё это было не так сложно. А вот добиться своей истинной цели оказалось уже труднее.
Куча научных статей и десятки проектов, стажировка у ведущих астрофизиков, всё ради одного — участие в программе по поиску жизни в звездных системах под эгидой научно-исследовательского центра NASA. Мечта далекого детства. Но на эту программу брали только лучших из лучших. Одного из тысячи. Мои усилия не пропали даром, я получил заветное письмо с приглашением на участие конкурсе. И опять борьба за место под солнцем: сложнейшее тестирование, защита конкурсной работы "Анализ магнитного поля Gliese667 методом циклотронного лазерного излучения". И да!! Невозможное становится возможным! Меня принимают. Теперь я младший аналитик в Подразделении Изучения Экзопланет в Национальном управлении по исследованию космического пространства, а точнее в космической обсерватории Гершель5. Меня отправили изучать созвездие Лисички, а точнее экзопланету HD 189733b или же Старфокс.
Что может быть лучше? Это же — Космос!
И потянулись бесконечные дни с графиками, цифрами, анализами, фотографиями. Короткий отпуск и опять графики, цифры, словесные баталии, многочасовые споры и обиды из-за пустяков.
Cкучно? Да вы что! Разве мечта может наскучить? Бесконечный космос. Планеты, красные карлики, пульсары, солнечные ветра, холод пустоты и жар звезды, миг и вечность — я видел все воочию. Конечно, на Старфоксе никакой жизни не наблюдалась. Да и откуда — в три раза больше Земли, с температурой тысяча градусов по Цельсию. Но это была стеклянная планета со стеклянными дождями. В самом деле стеклянная! Потенциально, неограниченный источник кремния, если землянам он когда-то понадобиться в гигантских масштабах. Параллельно мы искали экзопланеты в соседних созвездиях Лебедя и Дельфина. Кстати, не безрезультатно. Шесть планет были включены в список NASA как высокопотенциальные для дальнейшего исследования. Все было отлично — блестящее образование, в 29 лет я уже руководитель группы, хороший оклад, любимая работа. Но контракт заканчивался. Можно было продлить договор на следующий срок, еще пять лет спокойной, насыщенной предсказуемой жизни и… Я решил все бросить.
****
Золотой протуберанец вырывается из лона огненно-красного гиганта. Изгибается дугой, сражаясь с притяжением. Рывок и поток раскалённого газа устремляется в неизвестность. Галактический ветер уносит частички звезды к другим мирам.
Могучий вихрь продолжает бушевать в океане гелия. Подобно лассо ковбоя плазменные петли взмывают к короне и развеваются предрассветным туманом.
И вот из недр выбирается гигантский дракон. Зверь расправляет огромные крылья, разевает пасть и взмывает навстречу звёздной системе. Пылающие крылья выжигают космический мусор, растапливают ледяные кометы, что неосторожно оказались рядом. Впереди виднеется мёртвый ландшафт небольшой планеты. Поток огня исторгается из глотки монстра, испепеляя серый шарик. Но не он цель чудовища. Зеленовато-голубая жемчужина уже видна. Оазис жизни в океане безмолвного жальника.
Зверь летит. Он изнывает от ярости. Она съедает его изнутри.
Победный рык и тварь огненным одеялом накрывает плоть планеты. Взмахи раскалённых крыльев укутывают невинный мир потоками плазменного ветра. Пламя, словно кислота прожигает некогда полную жизни твердь.
"Спаси меня! … — разносится предсмертный крик планеты. –Спаси…".
Тишина. Вечное безмолвие Космоса.
****
Я оторвался от монитора, в который бездумно пялился неизвестно сколько времени. Морок прошёл. Целый месяц я вижу этот странный сон про звезду, про танец протуберанцев и вспышку, которая как огнедышащий монстр, накрывает живую планету.
— Виталий, — в полуприкрытую дверь кабинета заглянул профессор Лейбниц, как всегда в безупречно белом халате. — Рад, что тебя застал. Как раз хотел поговорить.
Вечно улыбающийся профессор, постарался принять самый серьёзный вид, на который только способен. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, о чём пойдет разговор. Новость о моём уходе уже третий день будоражила станцию.
Одно дело лететь с миссией по изучению разведанного сектора космоса с командой учёных. И другое — отправляться в неизвестность на звездолете Искателей. Большинство из них такие же учёные, как и мы, но их всегда воспринимали как сумасшедших чудиков. Разве может современный учёный променять все прелести исследовательской станции на спартанские условия фактически боевого корабля с примитивной аппаратурой.
— Виталий, это же не из-за Ханны? — Лейбниц вытер платком вспотевшую лысину.
Прелести небольшого пространства — любая интрижка становится достоянием общественности. А когда она оканчивается, ну, скажем, не в вашу пользу, укрыться от сочувствующих взглядов невозможно
— Нет, профессор, дело не в Ханне…
Сказал, а сам задумался. Ну или не только в ней. Мы-то и вместе были всего ничего — каких-то шесть месяцев. Когда она прилетела на станцию, юная, миниатюрная брюнетка с озорными глазами и весёлым нравом, между нами будто искра проскочила. Наверное, это и называется любовь с первого взгляда. Отношения развивались стремительно. Уже через неделю после того, как оказались в одной постели, мы стали строить планы на совместную жизнь… Но "непостоянство — имя твое, женщина!". Новичок-Вадим, прибывший на станцию следующим рейсом, быстро изменил мои планы на будущее. Ханна перебралась к нему в постель, а я остался наедине с невысказанным вопросом: "Какого..?". А потом приснился сон…
— Мне тяжело находиться здесь, профессор. Тут ничего не поделаешь. Да и проект уже на финальной стадии. Ребята прекрасно справятся без меня.
— Но это же не повод уходить со службы вовсе. Есть другие станции. Есть исследовательский центр на Земле. Есть колонии. Нам нужны такие специалисты, как ты.
— Но мне нужно другое.
— Юношеская блажь! — профессор разволновался, покраснел. — Вся наша жизнь состоит из разочарований и потерь. Мы должны принимать их и идти дальше. Ты же сейчас пытаешь отгородиться от проблемы, сбежать, спрятаться в глубинах космоса. Это не твой путь, Виталий. Ты умный малый. Таких ещё поискать нужно. На таких как ты держится наука. А миссии Исследователей для безумцев. Риск чрезмерный. Ты просто пытаешься извращённым способом свести счёты с жизнью.
— Мистер Лейбниц, я не могу вам этого объяснить. Но я знаю, просто знаю, что должен поступить так. И не из-за Ханны… Не только из-за неё. Понимаете, у меня все хорошо: хорошая интересная работа, зарплата, должность… А жизнь проходит мимо! — выпалил я на одном дыхании то, что мучило меня уже несколько недель. — И тут контракт заканчивается, проект в стадии завершения, девушка уходит...
Лицо профессора приняло слегка снисходительное выражение. Наверное, сказал себе "ну вот, я так и знал — дело в девушке!" Но я продолжил свою тираду: Может пора? Бросить ли все и рвануть куда-нибудь? Насижусь я еще на станциях. Вот он, знак, сигнал, что пора выбраться из норы, попробовать новое…
— Может, подумаешь ещё?
Я покачал головой.
— Ну, что ж, я хотя бы попытался, — грустно улыбнулся ученый. — Удачи, мальчик мой.
****
Огненный смерч проносится мимо меня. Я стою посреди моря раскалённой плазмы. Нестерпимый жар… В вышине мерцают звёзды неизвестных созвездий… Что-то ещё. Не вижу. От жара глаза подводят.
Кто-то зовёт меня. Я послушно подчиняюсь. Заворожённо иду вперёд, словно крыса от дудочки гамельнского крысолова. Четыре силуэта на горизонте. Четыре человеческих силуэта. Они тянут руки ко мне. Губы шевелятся … Не могу разобрать...
— Не ошибись…— снова звучит чей-то голос.
Я оборачиваюсь. Передо мной огромный дракон. Он разевает пасть…
****
Будильник наигрывал привычную мелодию. Когда-то мне нравился этот мотивчик. Наверное, поэтому и поставил его в качестве сигнала. Но сейчас он просто бесит. Такова судьба любой мелодии, оказавшейся сигналом будильника.
На прикроватном столике мигает коммуникатор.
Общий сбор через час. Поразительно, до создания "Стрел" расстояния между галактиками казались непреодолимыми. Мы едва-едва стали делать робкие шаги по Млечному пути, как группа ученых под руководством Джесперса и Харитонова создали первую искусственную червоточину. А буквально через год разрабатывается проект корабля Петровского, способного "прошивать" пространство и время. Новый корабль хотели назвать "Шилом", но потом, всё же, остановились на "Стреле". Так началась Эра Исследователей — космических искателей знаний, удачи и славы.
И вот, я лечу на одном из их кораблей и удивляюсь тому, что мы за какие-то десять часов переместились на десятки тысяч световых лет.
Я принял душ, оделся, привел себя в порядок. Оставалось еще добрых полчаса до общего сбора. Есть не хотелось. Нужно было чем-то заняться.
Ни читать, ни смотреть какой-нибудь фильм желания не было. Решение пришло само собой — не знаешь, что делать — работай!
Магнитное поле нашей будущей знакомой Эривоны, как мы окрестили планету Kepler-186f, по расчётам должно было быть стабильным. Вихревых аномалий по показаниям приборов не фиксировалось, но окончательный ответ можно будет получить лишь на месте.
Отключив монитор, я потянулся к коммуникатору. Рука случайно задела небольшую круглую пластинку. Диск упал на пол и включил голограмму. На ней были мы с Ханной…
Прошлое меня не отпускает? Или я его? Боль от обиды была уже не столь сильна.
— Девушка? — немного сиплый голос вывел меня из медитативного состояния.
В дверях стоял биолог Морис. Когда же я научусь запирать дверь своей каюты?
Морис привычным жестом провёл пальцем по своим миниатюрным усикам и вошёл. Биологом наш щуплый француз был от бога. Мне не доводилось ещё встречать человека, который знал наизусть весь кодекс Межгалактической Жизни. Причём он даже помнил все латинские названия видов, хотя большинство учёных ограничивались лишь английской терминологией. Уникум — одним словом. Но как он привлекал своими знаниями, так и отталкивал своими "утончёнными" манерами и высоким чувством прекрасного. Эстет, чёрт бы его побрал.
— Когда-то была… — после паузы нехотя ответил я.
— Расстались?
— Можно и так сказать.
— Бывает. Не заморачивайся. "Если невеста ушла к другому, то неизвестно…" В общем, сам знаешь.
— Да, всё нормально, Морис. Ты по делу?
— Да, Виталий. Меня ВасьМих за тобой послал. Общий сбор...
— Он же должен начаться только минут через тридцать!
— Час назад так всё и было.
— Чёрт! Похоже я заработался.
— ВасьМих тоже так решил. Выключенный коммуникатор был тому подтверждением. Вот я и пришел за тобой.
По коридору шли молча. Морис явно всё ещё испытывал неловкость за свое излишнее любопытство, а мне просто не хотелось говорить. Не то настроение.
Летучка, на которую мы спешили, была одновременно и распределением заданий, и неким ритуалом. Своего рода способ единения и напоминания о том, что даже вдали от Земли, мы всё так же представляем собой человеческое общество. А вечером будет ещё один ритуал — отчёт о проделанной работе. По факту шум, гам, обмен новостями, наблюдениями, находками. В общем, одни сплошные эмоции. Поначалу мне, привыкшему к сухому общению станционных учёных, это казалось диким. Но потом освоился. Даже стал получать некое удовольствие от процесса. Жаль, Ханны нет рядом. Ей бы понравилось…
В зале для совещаний собралась вся наша небольшая команда.
В кресле в углу в полудрёме сидела Катерина, пилот и попутно спец по управлению дронами. Красотка с ангельской внешностью, стройная, изящная. И не подумаешь, что за ее плечами уже пять экспедиций и командование крупным космолетом. Говорят, на том самом корабле произошла какая-то странная история с высокопоставленным пассажиром — то ли роман, то ли совсем наоборот. В общем, понизили нашего ангела в должности и отправили в экспедицию, чтобы скандальная история забылась. Морис так и вился вокруг нее, но пока, насколько, я знаю, безрезультатно. Эту холодную красавицу с наскока не возьмешь. А у меня с ней отношения и вовсе не сложились. Для Кати я был "салагой, не знающим, что такое настоящий Космос". И при каждом удобном случае, она всячески пыталась мне об этом напомнить. Впрочем, я в долгу не оставался. Может космоса и не знал, но колкостью на колкость отвечал весьма искусно. Это явно её злило. Ещё бы. Вот и сейчас она смерила меня презрительным взглядом, мол: "Этот чудик ещё и не пунктуален". На что я ответил не менее пренебрежительным выражением лица — "когда хочу, тогда и прихожу". Детский сад!
Артур — наш спец по геологии и климату. Ну, да, приходится совмещать. Сидит у иллюминатора, как всегда погружен в свои мысли. Разговаривать он любит только с камнями. Смешно, но они ему отвечали. Лучшего геолога, чем он, поискать еще нужно.
В центре, в капитанском кресле, восседал сам ВасьМих. Точнее Василий Михайлович Гончаров — историк, лингвист и лидер нашей команды. ВасьМихом прозвали его для удобства. Кэп вольностей не любил, и при нем сокращение лучше было не употреблять. Субординация есть субординация.
ВасьМих раздавал указания, уточнял детали. Мы и так всё знали, но порядок есть порядок. По сегодняшнему плану Морис должен был отправиться на северо-запад южного континента, где была замечена необычная растительность. Артур улетал к вулканической гряде северного континента, второго из двух имеющихся, для установки датчиков вулканической активности. Заодно ему предстояло установить метеорологические датчики.
Сам ВасьМих летел на островной архипелаг к западу от Северного континента. Сканирование ландшафта показало, что там есть какие-то руины.
Мне же и Катерине выпала сомнительная честь остаться на корабле. Я должен был изучить магнитное поле уже более тщательно, а Кэт предстояло доставить наших исследователей в точки высадки, а затем, уже с корабля следить за их сигналами. Мало ли какая опасность подожидала на планете.
— Итак, господа, всем всё понятно? — громкий голос капитана вывел меня из задумчивости. — Если вопросов нет, вперед, за работу. Встречаемся через восемь часов и обсуждаем результаты. Первый отчет должен быть отправлен на исследовательскую станцию уже завтра.
****
Шаттл ушёл в рабочем режиме. Сверкающая в лучах звезды титановая машина ворвалась в атмосферу планеты, оставив за собой огненный шлейф. Дальше я мог следить за ней лишь по приборам. Впрочем, мне было чем заняться. Во-первых, установить систему наблюдения на орбите. Привычно устроился в кресле. Пальцы забегали по клавиатуре, рычажкам и тумблерам. Семь зондов ушли в Космос. На их расстановку и развёртку пришлось потратить минут тридцать. И вот на мониторе появились первые показатели. Магнитное поле было нестабильно. Странно, учитывая, что планета давно сформировалась, и еще сутки назад показания дистанционных приборов были в норме. К этому моменту вернулась Катерина. Не забыв отвесить очередную шуточку, на этот раз про лабораторную крысу, девушка заняла своё место. Хотелось ответить ей какой-нибудь едкой насмешкой, но…
Аппаратура сошла с ума: приборы пищали, индикаторы мигали ярко-красным. Только что магнитное поле практически соответствовало норме и было относительно стабильно, и в одну минуту, словно шторм начался. Показания зашкаливали! Спокойно. Возможно это ошибка, надо только перепроверить. Все точно, ошибки нет — магнитное поле растет, радиационный фон тоже. На всякий случай, отправил данные на ближайшую научную станцию. Ответа пришлось ждать целую вечность. Приборы выключил, чтобы не орали над ухом. Попытался расслабиться. Может, обычный сбой? Наконец пискнул нуль-линк и пришло сообщение. Рука дрогнула, я не сразу попал по сенсору: "Немедленно покиньте звездную систему красного карлика Kepler-186…"
— Ну-ка подвинься! — рявкнул Катерина и оттолкнула меня. — Должен произойти, — скороговоркой заговорила она, — так-так… мощный выброс газа?! Что за хрень?!
Я стал рядом, взгляд побежал строчкам: "На основе полученных данных, можно сделать вывод, что на звезде в течение двух земных часов должен произойти мощный выброс газа. Поток раскалённых частиц накроет ближайшие планеты, в том числе и планету Kepler-186f, рядом с которой вы находитесь. Немедленно покиньте зону поражения. Спасательный корабль отправлен в вашу звездную системы, ориентировочное время прибытия через 6 часов".
— Что теперь делать? — бессильно спросила Катя. Лицо белое, как застывшая восковая маска, — никаких эмоций.
— Быстро сматываться! Но первое — не паниковать. Забираем наших, врубаем двигатели на полную и убираемся. Время есть. Мы всё успеем, — подбодрил я Катерину. И чего это я стал таким заботливым?
— Не успеем. Они в разных точках, и мы только примерно знаем, где. С момента высадки прошло уже пару часов, все разошлись по маршрутам.
— Катенька, солнышко, а по датчикам слежения их найти никак? Не тормози!
Подействовало. Кэт бросается к панели, а потом к приборам слежения экипажа. Затем с ужасом отшатывается и смотрит на меня совершенно стеклянными глазами.
— Датчики сдохли… — её голос звучит спокойно, но на одной ноте, будто робот говорит. — И связь нестабильная…
Отлично, мы слепы и глухи! Но это было ожидаемо, учитывая происходящее магнитное возмущение. Кэт стоит словно изваяние. И она меня ещё лабораторной крысой называла. Тоже мне вояка.
— Кать, ты чего! — ору я. — Первый раз попала в аварию? Очнись!
По всей видимости действительно в первый раз. Растерялась. Мне никогда не приходилось кричать на девушку. Препоганые ощущения. Я голос не повысил даже на Ханну, когда она сообщила, что уходит. Во рту всё пересохло, руки пробивает едва различимая дрожь. Все признаки стресса. Собраться и действовать.
— Пилот первого класса, немедленно подготовить шаттлы. Полетим на координаты высадки, визуально поищем членов команды. Живее, у нас всего два часа!
Подействовало. Взгляд проясняется, и она бежит выполнять задание.
У нас два часа, два часа. Так, стоп! Почему два? Полтора. Полчаса ушло на общение со станцией и на обработку данных. На создание червоточины не хватит ресурсов. Слишком мало времени прошло с прошлого прыжка. Двигатели еще не успели набрать мощности. Значит в запасе только манёвровые движки. При их скорости у нас полчаса на то, чтобы всех подобрать и час на то, чтобы отлететь на безопасное расстояние. Шансы есть. Есть ли? Мы даже можем не успеть отлететь на безопасное расстояние. А если все бросить, и покинуть зону сейчас? Шансов больше. Бросить всех на планете умирать. Смерть будет мгновенной. Атмосфера планеты нагреется за несколько минут. Они погибнут, а у нас будет верный шанс на спасение. Мысли неслись нескончаемым потоком.
Подленько мыслите, господин учёный. Ни ВасьМих, ни Морис, ни Артур так бы не поступили…И Катя… Она согласится?
Голосовая связь не работает. Пальцы начинают быстро набирать текстовое сообщение с описанием ситуации и требованием выслать точные координаты. Кто знает, может повезёт?
В дверях появилась Катерина. Кажется, она пришла в себя: собранная, сосредоточенная, от былой паники нет и следа.
— Виталий, у нас только один шаттл. Второй требует заправки. Я утром всех развезла на точки, а на заправку не поставила.
Заправка займёт не менее часа. Чудесно!
— Умница, Катенька.
Она смотрит на меня с ненавистью. Перестарался с сарказмом.
— Спокойствие, успеем и одним шаттлом всех забрать, — говорю, стараясь держать себя в руках.
— Хорошо, я сейчас же вылетаю.
Не поняла. Отлично, может и не поймет. А по факту уже проще будет. Не успеем мы одним шаттлом всех забрать.
— Нет, Катенька, — подхожу вплотную и смотрю прямо в глаза. Господи, только бы самому не запаниковать. — Ты останешься на корабле и подготовишь его к старту. Я этого сделать не могу. Пилот у нас ты. А с шаттлом я уж как-нибудь справлюсь.
— Я и по возвращению успею…
Качаю головой.
— Времени мало. Ты нужна на корабле.
Молнии в глазах. Девушка взвешивает за и против, понимает, что я прав. Кивает.
— Хорошо. Второй шаттл готов, можешь лететь.
— Наше спасение в твоих руках, Кэт.
С этими словами я разворачиваюсь и ухожу. Вот так просто. Я знаю, что всех троих я забрать не успею. Понимаю, что сейчас беру на себе ответственность за смерть одного члена нашей команды — команды, которая еще вчера играла в карты, шутила, обменивались планами на будущее. Но почему я должен решать, кто будет жить, а кто нет? Ведь я не бог!
Шаттл отстыковался, сделал разворот и устремился вниз, к планете.
"Спаси меня! …" — разносится предсмертный крик..
Рычаг вперед на полную, двигатели понесли меня сквозь атмосферу.
***
Морис уже час пробирался через низкорослый кустарник. Катерина высадила его на широком плато недалеко от озера, обещала вернуться за ним часов через шесть и упорхнула ангелом в небеса.
"Могла бы и задержаться на полчаса. Цветочки вместе пособирали бы", — с тоской подумал биолог и мечтательно вздохнул.
Ему еще пять часов собирать биологические образцы, хотя и так уже понятно, что планета подходила для заселения колонистами. Воздух соответствует земному, чуть меньше содержание кислорода, но к этому быстро можно привыкнуть. Климат умеренный, даже отчет Артура не нужен. Остается детальный анализ растений, почв и можно сделать вывод, какие культуры тут приживутся. Работа пустяковая, если думаешь о ней, сидя в кабинете. А если идешь по плато в защитном скафандре, под палящими лучами солнца в полном одиночестве? Того и гляди, какая-нибудь тварь выскочит. Хотя сканеры показали, что крупных животных в этом районе нет. Но что сканеры видят?
Противный кустарник цеплялся к комбинезону, приходилось высоко задирать ноги, чтобы вырваться из колючих веток. Морис вспотел, устал, но лезть в рюкзак за фляжкой было лень. Вот какого черта я опять поперся в экспедицию? Ведь и место в университете предлагали. Не из-за юбки же в самом деле понесло к чёрту на кулички. Хотя Катерина хороша!
Футболка под комбинезоном противно липла к телу. Морис устал, но продолжал идти, внимательно рассматривая растения под ногами. Время от времени он подбирал необычные экземпляры и аккуратно складывал их в специальную сумку для образцов.
Тяжело. Сидел бы на кафедре в университете, читал бы лекции студентам… Лекции. Кому нужны эти лекции? Гордыня взыграла. Славы захотелось. Вон, Бурцева из прошлой экспедиции привезла какое-то уникальное растение. Нечто совершенно не вписывающееся в наше представление о жизни. О нём полгода все говорили. Фурор в научном мире! Вот и захотелось ее переплюнуть. Стерва старая!
До ближайшей группы деревьев осталось пройти метров триста, когда противно зажужжал коммуникатор. Ну, что там у них еще случилось? Сейчас дойду до тенёчка и посмотрю. Эх, сейчас бы бокальчик вина и тростниковый зонтик. Лежать бы и наслаждаться прохладой. Коммуникатор неожиданно перестал жужжать. Ну и слава богу! Значит ничего важного.
Наконец Морис добрался до первых деревьев, достал флягу и пару галет. Прислонился к стволу, наслаждаясь спасительной тенью. Холодная вода, не вино, но вполне сойдёт. Хрустя галетами, уже довольный жизнью Морис наконец достал коммуникатор.
Какого?! Черт! Этого не может быть! Передать координаты? А где связь? Что там у них, проклятье, происходит?
Навигатор, извлеченный из рюкзака, благополучно подтвердил, что дело дрянь — сигнала не было.
Морис посмотрел на небо. Ему хотелось высказать всё, что сейчас было на душе. Он стоял в километрах от места высадки.
"Думай, думай! — Морис, схватился за голову и стал наворачивать круги. — Судя по времени, Катерина прилетит минут через двадцать. Она должна меня заметить. Как? Костер. Увидит дым и найдет. Морис стал судорожно ломать ветки, складывать в кучу. Спокойно, спокойно, у меня в запасе еще минут десять. Сейчас огонь разгорится и все будет хорошо".
Но пламя никак не хотело заниматься — наверное, не хватало кислорода. Морис в панике дул на ветки, подкладывал пучки сухой травы. И молил:
"Господи, помоги мне! Я хочу жить. У меня старенькая мама. Как она без меня?! Мне всего тридцать пять лет — вся жизнь впереди. Я буду много работать, я женюсь! Богом клянусь, женюсь. Мы нарожаем кучу детей. Господи, помоги!".
Неожиданно, пламя обрело силу и стало с жадностью поглощать ветки. Осталось ждать.
****
Артур взбирался по небольшому кряжу. Экзо скелет увеличивал силы в разы, так что подъём казался лёгкой прогулкой. Но расслабляться нельзя. Горы всегда могли преподнести сюрприз. Катерина сбросила его у подножья гряды, которую ВасьМих и обозначил в качестве его цели. Эта была единственная по близости ровная площадка, где мог приземлиться шаттл, поэтому за ближайшие пять часов предстояло не только взобраться на гряду и установить метеорологический датчик, собирая попутно образцы пород, но и спустится. Прекрасная Кэт… Он никогда открыто не высказывал своей симпатии. Если бы набраться смелости и сказать о своих чувствах… Но как? Вокруг нее постоянно крутится красавчик Морис и все портит. Да и ВасьМих по голове не погладит за шашни на корабле.
Геолог вздохнул и полез дальше по склону. Порода осыпалась. Пару раз чуть не свалился в пропасть. Не до мечтаний, надо под ноги смотреть и о работе думать, а то придется Катерине останки собирать. Шаг за шагом, выше и выше. Доберусь до высоты 2,800 и установлю приборы, настрою передачу данных и обратно. Обычная, стандартная работа. А после можно уже поискать образцы пород. Парочку любопытных мест он уже приметил, пока поднимался.
Мысли переключились на дом, вспомнился отец. Герой с большой буквы. Один из первооткрывателей Большого Космоса. Артур любил отца столь же сильно, сколь тот презирал отпрыска. Он привык быть сердцем компании, таких же покорителей космоса. И робкого сына, который вечно корпел над учебниками, собирал коллекцию бабочек, отец просто не замечал. Относился к нему, словно к грязи на ботинке.
— Ты — маленький книжный червь! Из дому боишься выйти. Все за мамину юбку держишься. Ты хоть раз в жизни подрался? Не о таком наследнике я мечтал! — любил повторять звёздный скиталец. — Твой удел — пыльный кабинет, а не дальние миры! Ты жалкий трус! Смирись с этим. Просто смирись и всё.
Отец до последнего не верил, что забитый, стеснительный очкарик осмелится написать прошение о вступлении в корпус. Но у Артура была цель: доказать, что отец ошибался. Когда прошение утвердили, старый космический волк пришёл посмотреть, как сынок облажается и побоится взойти на борт "Стрелы". Он ошибся.
После первого возвращения из экспедиции отношения изменились в лучшую сторону. А вскоре уже после каждого полета отец с нетерпением ждал сына с рассказами. Постепенно они стали друзьями. Смерть мамы еще больше сблизила вечных звездных скитальцев. Старик уже давно не летал, и рассказы Артура стали для него глотком свежего воздуха, возвращением в молодость. С каждой планеты сын привозил маленький образец породы. Собралась солидная коллекция, для которой старик смастерил особые полки в кабинете.
Неожиданно Артур почувствовал толчок, еще один. Кряж завибрировал. Землетрясение? Мелькнуло в голове. В кармане прожужжал коммуникатор и замолк. Что ж это такое? Земля словно пустилась в пляс. Чёрные скалы осыпались. По ним пошли трещины. Громадные куски камня откалывались от склонов и падали вниз. Артур укрылся за валуном и закрыл глаза. Сейчас все закончится. И не в такие переделки попадали. Это старые породы, сейсмически стабильные. Артур вытащил из кармана коммуникатор и прочитал сообщение.
Геолог посмотрел вниз. Ровная площадка, где приземлялся шаттл утром и где остался дрон, была завалена огромными валунами. Даже, если бы он успел спуститься вниз за тридцать минут… Шансов практически не было.
***
— Ну наконец-то эта бестия улетела. Достала, чертовка. Всю команду будоражит, а мне потом приводи их в чувства. Недаром говорится, что женщина на корабле — к несчастью, — ВасьМих тихо ворчал себе под нос, бодрым шагом направляясь к груде камней, обозначенных сканером развалинами.
Таких точек прибор обнаружил шесть штук, на двух континентах планеты. Капитан решил начать с этой, самой большой, что в излучине реки. Шансов найти следы древней цивилизации — один на миллион, но почему бы им не воспользоваться.
Легко, перескакивая с камня на камень, ВасьМих пересёк небольшую запруду. Высокий, поджарый, седой, ему было уже за пятьдесят, но блеск в глазах он не утратил. Избороздил половину вселенной. Где только не побывал! А ветер путешествий все не мог угомониться, звал дальше и дальше. Дома на земле задерживался не больше, чем на месяц — скучал. Он так и не женился, детьми не обзавёлся. Старый бродяга, какие уж тут дети. Но зато его монографии по древним цивилизациям внесли свою лепту в науку. По ним давно уже студенты учатся, а он превратился в живую легенду. Хорошо ребята не в курсе.
ВасьМих подошел к груде камней и начал внимательно их рассматривать. На одной из плит сквозь слой пыли и грязи с трудом просматривался нечеткий рисунок. Капитан снял рюкзак, достал инструменты и привычными осторожными движениями начал очищать камень. Через полчаса рисунок проступил настолько четко, что его можно было уже фотографировать. Символы что-то напоминали. Он уже видел нечто подобное на Артее, Чернушке, Кассане.
Следов жизнедеятельности — нет, но есть шесть разрушенных строений. Пирамиды? Возможно. Планета комфортная: вода, воздух, климат, сейсмической активности нет, но разумной жизни тоже нет. В чем причина? Никто не нашел? Но мы же нашли. Может ее используют как базу, перевалочный пункт? Почему тогда развалины? Забыли дорогу? Глупости. Хотя… Землю же тоже использовали. Следов осталось много. Один Белый Город в Венесуэле чего стоит, и где эти гости сейчас? Исчезли, только легенды остались. А символы-то схожие.
ВасьМих рассеянно начал искать сигареты, забыв, что бросил курить. Интересная задачка. Или это какая-то ловушка? Как сыр в мышеловке, которая вот-вот захлопнется. ВасьМих склонился над рисунком, пытаясь ухватить мысль, и в этот момент завибрировал коммуникатор. Черт! Как не вовремя. Капитан машинально достал его из кармана и взглянул на экран.
***
В атмосфере Эривоны творилось что-то невообразимое. Магнитное поле будто взбесилось. Приборы безбожно врали. Я летел практически вслепую, навыков не хватало. Даже вход в атмосферу не смог провести нормально. Шаттл едва на куски не разорвало, когда я сильно задрал нос. Что я тут делаю? Сидел бы сейчас на своей научно-исследовательской станции, копался бы в графиках и цифрах, флиртовал бы с девушками в кафетерии. Так нет же, понесло на край света. Решай теперь, кого спасать. Всех не успею, это очевидно. У меня только тридцать минут. По десять минут на каждого. Слишком мало. ВасьМиха подобрать необходимо. Он главный и именно ему отвечать за произошедшее. Капитан не дурак и сам все поймёт. Так что смерть одного из нас будет принята им как неизбежное зло во спасение. И откуда я нахватался этого пафоса? Но до него лететь минут двадцать, он будет вторым.
Осталось решить, кто будет первый, а кому достанется чёрная метка. Тут всё было просто. До Артура было ближе лететь. Зануду геолога я не переносил, а Морис мне нравился. Но до биолога лететь на пять минут дольше. Прости, Морис. Придётся обходиться без наших бесед обо всём и ни о чём.
Всё небо было затянуто розовым сиянием лишь, на севере отчего-то клубились чёрные тучи.
Двигатель на полную. Шаттл врывается в мрачное марево… Твою же мать! Облако пепла…Извержение. Увожу машину вниз. Нужно уйти под облака, пока пепел не забил двигатели. Может, ну, его этого Артура? Угробимся же вместе. Но я почти у цели. Кого обманываю, в этом аду человеку не выжить. К чёрту, надо разворачиваться! Он всё равно мне никогда не нравился…Не хочу быть убийцей. Три километра… Коммуникатор неожиданно оживает. На экране сообщение от Артура: "Извержение. Эвакуация невозможна."
Шаттл делает резкий разворот. Я веду его к ВасьМиху.
Небеса впереди загораются огнём, превращаясь в гигантского змия. Чудовище летит на меня. Разевает пасть…
***
Морис любовался небесным представлением. Привалившись к стволу, он попивал вино из маленькой фляжки, которую заботливо припрятал в сумке с образцами еще перед вылетом. Где-то в вышине зажглась и тут же погасла звезда. Последний глоток. Морис аккуратно положил фляжку на землю. Небо переливалась всеми цветами радуги, но оранжевого с фиолетовым было больше.
— Какая же красота, — Морис закрыл глаза — Еще минут десять, и Катя обязательно прилетит. Вечно девушки опаздывают!
***
ВасьМих понимал, что времени у него осталось совсем мало. Надо очистить еще одну плиту, отсканировать символы, сохранить их в базе. Рисунков достаточно, чтобы расшифровать сходные тексты с других планет. Это будет моим Розеттским камнем! Мы, наконец, сможем прочесть послание ушедших.
ВасьМих так увлекся работой, что не замечал огненных всполохов, устроивших грандиозный танец на когда-то голубом небосклоне. "Быстрее! — капитан мысленно подгонял сканер, который неторопливо полз по плите. — Мы успеем. Еще минут десять и можно будет лететь."
Его отвлекла тишина. Звенящая тишина. Ни шороха, ни звука, только оранжево-красно-черное небо над головой. Шаттла еще не было. Капитан вздохнул и облегчённо погладил тёплый камень со странными символами. Он успел, осталось дождаться Катю. Она прилетит. Она должна прилететь с минуты на минуту.
****
Машину бросает из стороны в сторону. У нее больше шансов разбиться в дребезги, чем пролететь от континента к континенту. Мне реально страшно. Интересно, будет ли меня вспоминать Ханна?.. Я не сразу сообразил, что делать. Но понял. Время еще есть! Время! Еще! Есть! Проклятье! Жму, выжимаю из шаттла топливо. Шаттл ревет, делаю то, что могу. Нужно успеть. Время еще есть, черт бы его побрал! Я лечу, пронзаю атмосферу, вырываясь в открытый космос на максимальной скорости. Топливо расходуется в рекордных количествах. Нет чувств, нет эмоций. Я делаю то, что должен. Я знаю, кого нужно спасти. Я знаю. Я спасаю.
Шипит разгерметизация, у люка встречает Катерина. Она смотрит с надеждой. Я скорбно гляжу в ответ, хотя готов улыбнуться. Но не буду. Время было, и я его потратил. Катерина бы что-то заподозрила, если бы я прилетел сразу же. Топливо выжег полностью, чтобы не возбуждать подозрений. Я спас нас обоих: себя и ее. Не за чем выбирать из двух зол. НЕ ХОЧУ брать ответственность за жизнь человека. Спаси одного — убей другого... Двоих — не успевал. Пусть они оба умрут, и в этом не будет моей вины. Ничьей вины тут не будет. Я не бог.