Amletus Erat

Глава Первая

 

Полицейский корабль Земной Конфедерации мягко приземлился на посадочную площадку Блаториумской исправительной колонии особого режима. Первым из звездолёта вышел высокий молодой мужчина худощавого телосложения, одетый в строгий костюм. Благородное лицо этого человека выражало абсолютное спокойствие, и лишь чересчур беглые голубые глаза выдавали в нём лёгкое волнение. Не успела нога его ступить на поверхность планеты, как на микропередатчик ему пришло сообщение.

— Как долетели, инспектор Сандерленд? — спросил хорошо знакомый голос.

— Неплохо, — ответил он.

— Можете проходить, уже всё готово. Куда идти, думаю, вы и сами знаете.

Погода, к слову, на Блаториуме была не из лучших. Круглый год здесь стояли суровые морозы, и вкупе с постоянной слякотью они давали весьма пренеприятный результат, а также высокую склонность здешних обитателей к туберкулёзу

— Ладно, я сейчас подойду к вам, — наконец сказал инспектор.

 

Фрэнк Сандерленд отключил передатчик и вдохнул холодный воздух Блаториума своим прямым орлиным носом.

— Да уж, стоило одеться потеплее, — пробормотал он. — В конце концов, я же знал, куда лечу.

Инспектор бросил взгляд на окружавший его ландшафт. Со всех сторон до самого горизонта расстилались бескрайние жилые зоны для заключенных, иногда пересекающиеся зданиями библиотек, школ и больниц. В общем и целом, Блаториум представлял собой типичную планету-тюрьму, куда перевозили крупных и мелких преступников, чтобы затем перевоспитать их и превратить в полноценных членов общества, верных работников (рабов?), любящих семьянинов и просто законопослушных граждан. По крайней мере, так гласил голографический транспарант у входа в главный штаб.

Конечно, Фрэнку приходилось бывать здесь и прежде. Несмотря на довольно юный для его должности возраст, он уже успел раскрыть немало преступлений различного характера. Попадались ему и бытовые усобицы, и жестокие убийства, и мошенничества в воистину Космических масштабах. Но в этот раз случай был совсем иным.

Фрэнку поручили дело известного на всю Земную Конфедерацию капитана Ллойда Янга, который был обвинён в геноциде планетарного масштаба и приговорён военным трибуналом к абсолютно беспрецедентному наказанию — смертной казни. Дело вызвало огромный резонанс — тысячи яростных родственников погибших пытались буквально растерзать капитана Янга, а власти вроде как-то и особо не возражали. Лишь в последний момент адвокат осуждённого смог добиться честного суда для своего подопечного.

И вот теперь инспектор Сандерленд был отправлен в Блаториумскую тюрьму для допроса подозреваемого. Да, фактически Ллойд Янг всё ещё считался "подозреваемым", хотя, пожалуй, никто во всей Галактике не сомневался в его вине. Тем не менее, Фрэнк волновался. Он не понимал, как человек, прошедший через всю войну и побывавший во множестве сражений, мог совершить такое. Конечно, предатели и дезертиры всегда были и всегда будут, но поступок Ллойда Янга не был похож ни на трусость, ни на корыстолюбие. Сперва бытовали подозрения насчёт его неадекватности, но судебная медэкспертиза не выявила у капитана никаких психических отклонений.

Что же заставило этого человека совершить подобное злодеяние? Что сподвигло его на такой ужасный поступок? Именно это и должен был выяснить инспектор Сандерленд. Но для начала ему предстояло получить доступ к камере для допросов у секретаря, чей офис располагался в самом дальнем углу штаба.

Блуждая по бесконечному лабиринту коридоров, Фрэнку посчастливилось встретить начальника тюрьмы, седоволосого и немного дряхлого старичка с именем столь же старомодным, что и его стиль одежды.

"Твою ж мать" — подумал Фрэнк. — "Только этого мне не хватало".

Тем временем старик торопливо приближался к инспектору, на ходу протягивая свою дряблую морщинистую ладонь.

— О, здравствуйте, мистер…эмм, — сказал он своим хрипловатым голосом

— Сандерленд, сэр.

— Очень приятно, — произнёс старичок, лукавым взглядом глядя на инспектора из-под своих неимоверно густых бровей. — Я Уильям Трэнфорд, начальник этой тюрьмы, — Уильям протянул руку для пожатия. Фрэнк неохотно сделал то же. — Вы к нам по делу?

— Я прибыл для допроса заключенного № 131-718-12-0851, — ответил инспектор, произнеся сложный номер безо всякой запинки, будто эти числа всегда находились в его голове. — А сейчас, если вы позволите, я хотел бы пройти к секретарю, чтобы получить свой допуск к камере допросов. Сэр.

— Ах, так вы к нашему секретарю?! — ухмыляясь, воскликнул Уильям. — Тогда можете не уходить далеко, она как раз сейчас сидит в моём кабинете.

На самом деле секретарь уже стояла в дверном проёме. Это была стройная молодая девушка с ярко-рыжими, почти красными волосами и элегантными очками на носу. Из-под её длинных огненных локонов выглядывали прелестные голубые глаза, порядком изнурённые постоянной письменной работой.

— Мистер Сандерленд, я полагаю? — сказала она с чуть заметным французским акцентом. — Меня зовут Ирен Кюри.

— Очень приятно, — произнёс Фрэнк, даже не пытаясь скрыть свою радость по поводу избавления от общества Уильяма.

— Насколько я поняла, вам нужен пропуск к камере допросов.

— Ага.

— Покажите мне ваши документы.

Инспектор незамедлительно протянул ей стопку бумаг. Он отлично знал о проблемах бюрократии, и поэтому все бумажки всегда держал при себе.

Секретарь поправила свои очки и наклонилась к документам, дабы тщательно проверить все подписи и штампы. Фрэнк же в это время изо всех сил старался не обращать внимания на весьма откровенный вырез, образованной тремя расстёгнутыми пуговицами на её блузке. Но у него не очень-то получалось.

Спустя пять минут стопка бумаг иссякла, и Ирен наконец оторвала свой пристальный взгляд от бесконечного числа букв и чисел. Фрэнк же наконец оторвал взгляд от выреза.

— Вот ваши документы, там всё чисто, — сказала она, протирая ладонью уставшие глаза. — Сейчас сбегаю в свой офис за картой и мигом к вам.

 

Через двадцать минут инспектор Сандерленд уже направлялся в сторону камеры для допросов. Его сопровождали два армейский сержанта, которые всю дорогу бурно обсуждали, какую же всё-таки вкусную курятину подавали на обед.

Фрэнк откровенно не любил военных и всё, что с ними связано. У него была на то веская причина. В недавней Гражданской Войне он потерял своего брата Джеймса, который работал в Академии Естественных наук на одной из планет Периферии. Во время войны Джеймс оборонял здание своей академии от солдат Земной Конфедерации, командование которых посчитало это место чрезвычайно важным стратегическим объектом и собиралось сделать из него что-то вроде армейского блокпоста. Они никак не ожидали получить столь ожесточенный отпор от рядовых учёных. Многие академики и аспиранты погибли тогда, обороняя свой "гранит науки", и вместе с ними Джеймс Сандерленд. Молодой перспективный генетик пал жертвой очередного пустоголового солдафона, который наверняка потом хвалился своими "достижениями" перед точно такими же пустоголовыми девками в каком-нибудь затхлом и протухшем кабаке.

Порой Фрэнк жалел, что он не похож на своего брата.

 

 

Ллойд Янг уже сидел в камере допросов. Его обесцвеченные глаза смотрели прямо на трясущиеся руки, крепко прикованные к столу электромагнитным захватом. Осунувшееся лицо капитана, тем не менее, выражало абсолютное спокойствие. Он наслаждался теми немногими лучами света, что проходили сквозь решётку окна камеры для допросов.

— Я уже даже не помню, когда последний раз видел солнечный свет, — сказал капитан, увидев вошедшего инспектора.

— Радуйтесь, что вообще ещё хоть что-то видите. Если бы не ваш адвокат, мистер Янг, не видать бы вам честного суда.

— Честного?! Надеюсь, вы шутите, инспектор.

— Инспектор Сандерленд.

— Инс-пек-тор Сан-дер-ленд. — медленно повторил капитан, вновь уткнувшись взглядом в свои руки.

— Итак, — продолжил Фрэнк после небольшой и весьма неловкой паузы. — Заключенный 131-718-12-0851, Ллойд Янг, вы были осуждены за предательство Земной Конфедерации, а также геноцид целой планеты, который стал причиной

гибели более миллиона мирных жителей. Постановлением Верховного Суда Земли вас приговорили к смертной казни.

— Получается, — спокойно произнёс Янг. — Вы хотите убить меня дважды?

Инспектор не обратил внимание на остроту капитана.

— Хотите ли вы сказать что-нибудь в своё оправдание?

Ллойд Янг медленно поднял глаза на инспектора. Его лицо изображало что-то вроде улыбки, но выглядел он при этом крайне зловеще.

— Вы признаётесь в своём преступлении?

— Да, признаюсь, — голос капитана был невыносимо спокойным и в то же время каким-то неуловимо успокаивающим, будто он читал колыбельную своему ребёнку, а не признавался в тяжком преступлении.

— И вы согласны с постановлением суда?

— Вполне.

Фрэнк не нашёлся, что ответить. Он лишь смотрел на холодные глаза Ллойда Янга, будто пытаясь уловить в них что-то, что никак не мог увидеть.

— Можете ли вы рассказать мне, капитан, что случилось там? — спросил инспектор Сандерленд, не отрывая взгляд от лица, которое, казалось, уже не способно было выражать никакие эмоции.

Внезапно, капитан наклонился через стол, насколько ему позволяли электромагнитные захваты, и всё таким же непроницаемым взглядом упёрся прямо в лицо Фрэнка.

— А вы правда хотите знать? — спросил он своим спокойным, убаюкивающим голосом.

Фрэнк утвердительно кивнул в ответ.

— Видите ли, инспектор, передо мной стоял выбор. Знаете, как у шекспировского Гамлета — "Быть, или не быть".

— И вы, я так полагаю, сделали неверный выбор…

Ллойд откинулся на спинку своего стула и медленно поднял глаза на инспектора. На его лице красовалась широкая улыбка, открывающая вид на два ряда идеально-белоснежных зубов, не пострадавших даже от стольких месяцев в неволе.

— Ну, как видите.

 

Глава Вторая

 

"И на кой чёрт нам сдалась эта война?" — именно этот вопрос чаще всего задают мне мои подчинённые. Я не знаю, что им ответить. Конечно, мы не политики, и не нам решать, с кем и когда воевать, но не надо быть чёртовым гением, чтобы понять, что весь этот конфликт изначально не имел никакого смысла. Периферия всегда снабжала центр Конфедерации всеми необходимыми ресурсами, взамен не получая практически ничего. Так что неудивительно, что правительство окраинных планет быстренько наладило связь с триллианцами, флорианцами или кем-нибудь ещё из развитых. А уж эти ребята в Галактической Лиге находятся лет на тысячу дольше гомо сапиенсов, так что и прогресс у них, естественно, от нас ушёл довольно далеко. И какой периферийцам, спрашивается, резон дальше подчиняться Земле, если выгоды от этого у них никакой?

Вот они и отделились. Конечно, наши доблестные политики сразу начали слать на них орды вооружённых кораблей, типа нашего, да вот только с той стороны периферийцам помогают извне и, надо сказать, помогают не слабо. Ну и что мой бедный "Командор Элвис" может сделать с флорианским "Тристраном"? Да ни черта он не может. Ну мы и начали тогда искать удачу на планетарных сражениях, но нам и там палок в колёса понаставляли. Привезли им, значит, триллианцы газ какой-то, от которого у наших бойцов вмиг всё желание воевать пропадает. Падают прямо на голую землю и давай слёзы ручьями лить. И никакие противогазы, никакие спецкостюмы против этого газа не помогают. Так вот практически все сражения и проигрываем — без единого погибшего, но сделать ничего с этим не можем. Изредка лишь попадаются нам планетки, которые периферийцы ещё не успели как следует защитить, но они, обычно, никакой стратегической важности не несут. Правда, правительство Земли своим гражданами сообщает совсем обратное.

Я сидел в своей каюте, когда мои размышления прервал внезапно появившийся голографический экран, который сообщил о новом приказе из штаба.

— Компьютер, выводи меня на связь.

Прямо передо мной, будто из ниоткуда, выскочила голова министра обороны Земли. Его глаза горели каким-то неестественным огнём, а и без того сморщившаяся старческая кожа, казалось, сморщилась вконец.

— Здравствуйте, капитан Янг, — сказала голова. — Пожалуй, обойдемся без

прелюдий. У меня для вас есть важное сообщение.

Ага, ещё бы.

— Как вы, наверное, знаете, наши войска в последнее время терпят многочисленные неудачи… — отличное замечание, ага — И всё из-за этого триллианского газа, состав которого нам до сих пор неизвестен.

— Да, я всё это прекрасно знаю, господин министр.

— Так вот, капитан Янг, к нам на Землю недавно пришло сообщение с научной базы планеты STDNT 20215.

Я сразу же открыл интерактивную карту и нашёл координаты.

— Но по данным карты на этой планете нет жизни.

— Это секретная база, капитан. А потому ваша миссия будет ещё более важной. Мы доверяем вам, и надеемся, что наши ожидания будут оправданы…

— Так что вы конкретно от меня хотите?

— Ах да, — голова министра встрепенулась, и в глазах появился всё тот же странный огонёк. — Вы должны будете проникнуть на эту планету и забрать оттуда некого профессора Ричарда Клеминга. Именно он послал нам то сообщение. В нём говорится, что профессор наконец смог решить проблему.

Передо мной появилось лицо профессора. Это был пожилой мужчина с детскими глазами и морщинистым обвисшим лицом. Возле губ его рисовался небольшой шрам.

— Какую проблему?

— В сообщение об этом ни слова. Но мы уверены, что речь идёт о строении того газа. Возможно, профессор опасался того, что сообщение могут перехватить, а потому проявил некоторую осторожность.

— Почему бы ему просто не послать вам результаты своих работ дистанционно? Мы всё же живём в 22-ом веке, как никак.

— Вот тут-то и находится главная загвоздка, капитан. Планета оккупирована.

Я не поверил своим ушам.

— Что, простите?!

— Да, капитан Янг, вы всё правильно услышали. Периферийцы оккупировали планету. Профессор Клеминг и так сильно рисковал, посылая нам то сообщение. Если же он вдруг решил бы послать нам отчёты и результаты всех своих исследований, то их бы точно перехватили. И вот тогда мы бы точно оказались, извините, в заднице.

В моей голове творился полный бардак. Оккупировали? Не помню, чтобы периферийцы когда-нибудь занимались подобным. Они никогда не атакуют первые — не в их это стиле.

— Но зачем? — наконец спросил я. — Зачем им это нужно?

— Всё очень просто, капитан, — ответила голова. — В этот раз мы имеем дело не совсем с обычными жителями Периферии. Вы когда-нибудь слышали про "Оллатиорских Стервятников"?

— Да, министр. — Конечно, я слышал про этих ребят. Оллатиорские Стервятники — так называет себя кучка фанатиков с планеты Оллатиор, которая когда-то давно была пограничной военной базой. После отделения от Конфедерации эти фанатики захватили там бразды правления и начали вести крайне агрессивную политику по отношению ко всем своим соседям. Вот уже больше десятка лет никто не может усмирить этих идиотов: ни земляне, ни триллианцы, ни другие периферийцы. К огромному сожалению, оружия и техники (в отличие от мозгов) у этих "стервятников" хватает.

— Думаю, эти гады поняли, что мы что-то скрываем на этой планете, — продолжал министр. — И потому объявили ультиматум — мы должны сдать им планету, иначе они взорвут её ко всем чертям.

— Но почему бы им просто не захватить её? — спросил я. — Что их останавливает?

— Система безопасности, — министр опустил глаза и глубоко вздохнул. Было видно, что он собирается сказать что-то очень важное. — На этой планете установлена сверхпрочная защитная система — туда могут попасть только корабли с особым разрешением. Если в атмосферу входит звездолёт без такого разрешения — система безопасности срабатывает и начинается отсчёт. Через час планета самоликвидируется.

"Ничего себе защитка" — подумал я.

— И это ещё не самое страшное, капитан Янг, — глаза министра начали неистово метаться, а его голографическое лицо покрылось пиксельным потом. — Стервятники смогли взломать эту систему безопасности, но у них нету специальных паролей для её деактиваций. Поэтому в данный момент никто не может попасть на планету.

— И что вы мне предлагаете? — недоувемая, спросил я.

— Вы должны проникнуть туда и забрать Ричарда Клеминга.

Сейчас же. Любыми способами. Это приказ.

— Предлагаете мне угробить всю планету?

— Я этого не говорил, — голова министра покачнулась и исчезла восвояси. Я попытался восстановить связь, но потом понял, что мои потуги напрасны. Линия министра была закрыта.

 

Я откинулся на своём кресле и принялся обдумывать произошедшее. Внезапно в каюту зашёл мой помощник, лейтенант Пак.

— Слышал, вам звонил министр, — сказал он своим смешным, будто вечно торопливым голосом. — Что он вам сказал, сэр?

— Слушай, отвяжись, пожалуйста, — у меня не было никакого желания разговаривать с ним сейчас.— Давай потом это обсудим, ладно?

— Мы полетим к этой планете? — сказал лейтенант, полностью проигнорировав мой ответ. Похоже, он всё это время подслушивал мой разговор, но злиться на него сейчас у меня не было никакого желания.

— Думаю, у нас нет выбора, лейтенант.

— А почему бы им не послать туда флот и не вырезать к чертям этих ублюдков-стервятников?

— Понимаешь, Пак, как только стервятники засекут на радаре хотя бы один корабль Земной Конфедерации, они взорвут всю планету. Мы не можем так рисковать.

— Но почему именно мы? Почему послали нас?

Я не стал отвечать. Оставлю, пожалуй, этот вопрос ему на раздумья — пусть пораскинет мозгами, а то они у него, поди, совсем от безделья заплыли.

 

Конечно, я понимал, почему выбрали именно мой корабль. Дело в том, что наш "Командор Элвис" был одним из немногих звездолётов в Земной Флотилии, оснащённых специальными "шлюпками". Эти самые "шлюпки", так называемые "Вихри S", имели возможность для полёта в стелс-режиме, при котором летательный объект не отображается ни на каких радарах. Они образуют вокруг себя что-то вроде электромагнитного поля, которое выполняет функцию "кривого зеркала", то есть все сигналы, посылаемые датчиками других кораблей, проходят мимо такой "шлюпки", будто её на самом деле не существует. Было бы отлично, если бы такую же штуку сделали бы и для больших кораблей, да вот только пока все старания учёных в этом направлении не увенчались успехом. Говорят, для того, чтобы подобным образом скрыть звездолёт размерами с наш "Командор", понадобится энергия целого Солнца. А это мы себе пока позволить не можем.

 

Что же, размышления-размышлениями, а приказ отдавать все равно придётся. Так что я немного подвинул к себе микрофон и вышел на связь с кабиной пилотов.

— Готовьте корабль к гиперпрыжку.

 

Глава Третья

 

Мы остановились в нескольких парсеках от нужной планеты. Достаточно, чтобы долететь остаток пути на "Вихре". Я взял с собой двух сержантов-инженеров и трёх рядовых из группы быстрого реагирования и загрузился с ними в шлюпку. Последним на борт "Вихря S" взошёл доктор Рейн, которого незадолго до этого особо охраняемым специальным рейсом прислали к нам из самой столицы. Его работа заключалась в том, чтобы проверить точность исследований профессора Клеминга и выяснить, помогут ли результаты его работ в войне с Периферией.

 

Наша шлюпка была готова к отлёту. Осталось лишь включить бортовой компьютер и отправиться в путь. Бортовой компьютер, к слову, здесь был вполне разумен.

— Здравствуйте, вы находитесь на борту корабля "Вихрь S", серийный номер — …

— Хэл, завязывай!

Хэл замолчал. Как вы уже, наверное, догадались, у нашего бортового компьютера действительно было имя, и назвали его в честь идентичного разумного аппарата из фильма вековой давности. Думаю, немногие на нашем корабле увлекались классическим земным кинематографом, но я тот фильм смотрел, и, если быть честным, был не в восторге от такого сравнения.

— Как скажете, босс… — Мне показалось, что в последнем слове робота присутствовала некоторая ирония. А возможно, это всего лишь моя паранойя.

— Ладно, Хэл, включай двигатели.

— Извини, Дэйв. Боюсь, что я не смогу этого сделать…

— Робот, который любит шутить и пестрить цитатами из древних фильмов. Где ж тебя собрали-то такого?

— В Техасе, капитан.

— А, ну тогда всё ясно.

По кабине прошёлся лёгкий смешок. Даже доктор Рейн выдавил из себя скромную

улыбку. Настроение экипажа было приподнято, а значит — самое время отправляться в путь. Я не знал, к чему нас это приведёт, но чувствовал, что задача будет не из лёгких.

— Так, всё, отставить хохот. Сержант Диксон, следите за приборами. Хэл, переставай ёрничать, включай двигатели и переводи нас в стелс-режим.

— 1-го уровня или 2-го? — голос робота вновь стал по-механически серьезным.

— Пока что первого. Как долетим в зоны видимости, включай второй уровень.

— Понял, капитан. Уже занимаюсь этим.

— Сержант Сдвижков!

— Так точно! — раздался хриплый голос из хвоста шлюпки.

— Включайте варп-ядро и готовьте корабль к переходу в гиперпространство.

— Будет сделано, сэр.

— Доктор Рейн!

— Да, — будто стесняясь, промямлил доктор.

— Всё в порядке?

— Да, капитан, всё отлично. Спасибо.

Оставалось лишь нажать на кнопку, что, я собственно, и не преминул сделать. Наш корабль полетел сквозь бесконечные плеяды звёзд, свет которых будто пытался угнаться за нами, но каждый раз совсем чуть-чуть опаздывал.

Через мгновение мы уже были за несколько сотен световых лет от точки старта. На горизонте виднелась ярко-красная звезда, приютившая под своим боком порядка двадцати планет. Одна из этих далёких планет и была нашей целью.

— Включай второй уровень, Хэл.

Теперь наш корабль был абсолютно невидим. В самом прямом смысле этого слова. Специальные фотозеркальные панели покрыли фюзеляж нашей шлюпки, и теперь ни одна живая душа во всей Вселенной не смогла бы нас увидеть. Мы стали недосягаемы не только для радаров, но и для обыкновенных глаз. Но только не для системы безопасности этой чёртовой планеты. Оставалось не так много времени — пора было что-то решать.Мною вдруг овладело чувство какой-то необъяснимой растерянности вперемешку с жутким животным страхом. Я не знал, что нас ждёт по ту сторону проколотой ткани пространства, но в то же время вся картина вполне явно вырисовывалась на моих глазах. И, скажу вам, картина та была весьма депрессивной.

 

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил я, повернувшись в сторону кабины.

Ответом мне была тишина. Даже неугомонный Хэл не нашёлся, что сказать. Первым признаки жизни подал сержант Сдвижков.

— Думаю, у меня есть одна идея, капитан…

— Я тебя внимательно слушаю.

— В время учёбы в институте я изучал различные защитные системы, — сержант говорил сбивчиво, словно боясь сказать что-то не то. — И, конечно, нас учили их взламывать. Я не уверен, справлюсь ли я конкретно с этой установкой, но попробовать стоит. Я думаю. — Последнюю фразу сержант сказал после небольшой паузы, посчитав, что мог проявить излишнюю инициативу.

Я задумался. Идея казалось неплохой, но, говоря откровенно, представлялась трудноосуществимой.

— И что вы конкретно предлагаете, сержант? — спросил я.

Сдвижков нахмурился. По его двигающимся скулам было видно, что он сильно нервничает.

— Вы можете отправить меня на один из спутников охранной системы, — наконец произнёс он. — Если у меня получится проникнуть внутрь, то я смогу взломать их защиту.

— Ни за что! — перебивая, прокричал Диксон.

— Да, это исключено, капитан, — добавил Хэл. — Как только кто-нибудь попытается взломать спутник, он подаст сигнал к началу отсчёта, после чего самоликвидируется.

— Но ведь можно попытаться! — воскликнул сержант Сдвижков. — У нас нет другого выхода! Хотя, конечно, если у вас есть идеи получше, выкладывайте. Я знаю, что моя задумка опасна, но, не знаю, как вы, а я готов пойти на этот риск!

— И ради чего? — вдруг сказал Лэнс, один из солдат группы быстрого реагирования.

На какое-от время в кабине повисла тишина. Непроницаемое, гнетущее своей тяжестью молчание, означавшее лишь одно — никто не мог ответить на этот вопрос.

Первым заговорил я.

— Нас послали на это задание. Нам отдали приказ. И уже неважно, видим ли мы с вами смысл в этой миссии. Такая уж участь солдата — подчиняться. Я думал, вы знали об этом, когда шли сюда.

— Да, но было бы гораздо проще, если бы мы знали, за каким чёртом нам вообще сдался этот профессор! — ответил Диксон, исподлобья глядя на меня глазами, озарёнными светом праведного возмущения.

— Да, было бы проще.

Все опустили глаза. Они понимали, что даже от меня в данном случае мало что зависит, что уж говорить про них.

Тем временем, наш "Вихрь" неумолимо приближался к планете

STDNT 20215. Время на раздумья уже не оставалось.

— Итак, сержант Сдвижков, за неимением лучшего решения мы вынуждены принять ваш план, — сказал я с, пожалуй, излишней официальностью. — Тащи сюда ракетный ранец, надевай скафандр и готовься к отлёту.

Уже через секунду сержант стоял в отсеке для выхода в открытый космос. Он доложил о своей готовности, но я прекрасно знал, что к такому просто невозможно быть готовым. Ведь, по сути, парень отправлялся на верную гибель, да ещё и сам настаивал на этом. Возможно, он и правда видел в этом какую-то высшую миссию. Если вернётся, надо будет обязательно поинтересоваться.

— Пошёл! — рявкнул я. Спустя мгновение сержант уже нырнул в гладь открытого космоса.

Тем временем, наш корабль неумолимо подходил к критической отметке.

— Если через пять минут сержант Сдвижков не отключит защиту, охранная система засечёт нас, — сообщил Хэл.

— А что будет, если мы спровоцируем защитную систему планеты? — взволнованным голосом спросил Рейн.

Я хотел было ответить, но Хэл меня опередил.

— Ничего хорошего, доктор, — сказал он своим привычным металлическим голосом. — Сработает тревога, жители планеты начнут спешно покидать свою обитель на специально сооруженных для таких случаев эвакуационных кораблях, но вряд ли хотя бы половине из них удастся выйти из этой звёздной системы.

Предугадав возможный вопрос доктора, Хэл добавил:

— Остальных же убьют стервятники. Или возьмут в плен. И, если бы меня спросили, что хуже, я бы, пожалуй, сказал "пас".

 

Глава Четвёртая

 

— Сержант, приём, доложите о вашем состоянии!

Сдвижков не отвечал. До критической отметки оставалось чуть более двух минут. Диксон ходил по кабине кругами, периодически хватая себя за волосы, а доктор Рейн сидел в углу и что-то тихо причитал.

— Может он просто не взял с собой передатчик? — пропищал доктор.

— Исключено, — ответил я, не сводя глаз с видеорации.

Корабль вновь погрузился в тишину. Лишь тихие стоны доктора иногда нарушали звуковой вакуум, царивший среди обречённых людей.

Когда до критической точки оставалось порядка тридцати секунд, моя рация неожиданно начала проявлять признаки жизни.

— Сержант Сдвижков! Доложите о своём состоянии!

Ответом мне был полный сожаления вздох.

— Простите меня, капитан.

Через секунду прогремел взрыв. Наш корабль начало неистово трясти. В моих глазах всё расплывалось, словно весь мир оказался в тумане; конечности отказывались работать. Диксон увидел моё состояние и кинулся за управление кораблём. Доктор Рейн держался за голову — из его ушей текла кровь.

— Мы входим в атмосферу! — кричал Диксон. — Мне не справиться с управлением!

Наш "Вихрь" целеустремленно направлялся в сторону земли, пикируя с невероятной скоростью. Ничего не соображая, я встал на ноги и, шатаясь, побрёл к штурвалу. Каждый шаг давался мне с трудом, в голове жужжало, но я продолжал идти, потому что у меня не было иного пути. Мы не могли запороть миссию — только не сейчас.

— Диксон, подвинься!

Я с трудом разобрал свой голос. Он казался мне каким-то неживым, будто за меня говорил кто-то другой.

— Капитан, осталось пять миль до столкновения, — твердел, будто из далека, Хэл. — Если вы собираетесь что-то делать, то сейчас самое время.

И я сделал. Не знаю как, но мои руки сами сделали всё, что нужно — наш корабль наконец стабилизировался.

— Механическая память, хех, — ухмыльнулся я.

Диксон сидел на полу — он был слишком изнеможён, чтобы радоваться. Зато доктор Рейн даже не пытался скрыть своего восторга — он просто сидел и плакал.

— Отличная работа, сэр.

— Ещё бы, Хэл.

Я окинул взглядом расстилавшуюся далеко под нами землю. Там царил хаос. Мягко говоря. Толпы людей мчались в разные стороны, постоянно сталкиваясь между собой. Они паниковали, и у них на то была весьма веская причина.

Конечно, жители засекреченной властями планеты должны были быть готовы к такому. Но это лишь в теории. На практике же получился полнейших хаос и сумятица. Люди буквально давили друг друга, пытаясь добраться до спасительного звездолёта. И разве

можно их в этом винить?

— А куда эти отправились? — услышал я вдруг голос Диксона.

— Кто "эти"?

Он показал мне пальцем. Действительно, довольно большая группа людей двигалось совсем не в ту сторону, нежели остальные. Они шагали не к космопорту — их целью была Академия.

 

Я сверился с координатами Ричарда Клеминга. Нет никаких сомнений — эти люди шли к нему, а точнее сказать, за ним.

— Твою мать! — воскликнул Диксон. — Его же разорвут на части! Как мы к нему проберёмся?!

Ошалевший от взрыва доктор Рейн мигом пришёл в себя.

— Что случилось? — спросил он, с недоумением глядя на нас с Диксоном. — Что-то не так с профессором Клемингом?

— Как бы вам сказать? — ответил я. — Полагаю, что в данный момент он в порядке. Но это ненадолго.

— Прямо сейчас к нему движется огромная толпа народу, — подхватил Диксон. — Видимо, они поняли, из-за чего именно началась вся эта кутерьма, и теперь ими движет желание убить виновника всего этого.

— И что же нам делать?! — взмолил Рейн.

В кабину зашёл Лэнс.

— Прорываться, — сказал он спокойно. — Извините, что вмешиваюсь, капитан, но я думаю, что у нас нет иного выхода. Мы всё это затеяли, и бросить всё это сейчас — не самое лучшее решение.

Доктор повернулся к нему. В его глазах застыли слёзы отчаяния.

Я посмотрел на Лэнса и коротко кивнул.

— Не волнуйтесь, доктор Рейн, мы всё сделаем быстро, — сказал я. — Внутри корабля вы будете в полной безопасности. Сержант Диксон останется с вами.

Сержант понимающе посмотрел на меня.

 

Тем временем толпа стремительно приближалась к нашему профессору. Я перевёл "Вихрь" на полностью ручное управление и понёсся вниз, к посадочной площадке Академии. Когда мы высадимся, у нас будет порядка трёх минут, чтобы забрать Ричарда Клеминга, прежде чем его растерзают озлобленные коллеги. Надеюсь, они ещё недостаточно спятили, чтобы вставать на нашем пути.

 

Ребята из отряда быстрого реагирования уже были готовы. Я быстро нацепил на себя бронежилет, схватил гаусс-винтовку и вышел из корабля. До величественного здания Академии оставалось около ста метров, а разъярённая толпа, судя по топоту, была уже совсем близко. Мы незамедлительно выдвинулись в путь. Судя по нашим данным, кабинет Ричарда Клеминга должен был находиться на пятом этаже в левом крыле строения. Да поможет ему Вселенная, если он сейчас не там.

Вместе с двумя рядовыми я зашёл в Академию и направился прямиком к нужному кабинету. Лэнс остался сторожить выход.

К счастью, Ричард Клеминг находился в своём кабинете. Он сидел за своим столом и смотрел в окно. Его глаза светились, от него явственно пахло испугом. Когда я зашёл в кабинет, профессор испуганно обернулся, но увидев офицерскую форму, немного приободрился.

— Мы пришли, чтобы забрать вас отсюда, — сказал я величественным тоном. — Нужно отправляться немедленно. Надеюсь, важная информация при вас.

— Информация… — протянул профессор. — Да, она при мне.

— Мы доставим вас на корабль, там всё и расскажете.

Ричард Клеминг послушно вышел из своего кабинета и пошёл вслед за нами к лестнице.

Внезапно, моя видеорация дала о себе знать.

— Их слишком много, капитан! — кричал оттуда Лэнс. — Они не реагируют на угрозы, мне не справиться с ними!

Чёрт. Дела плохи.

— Профессор, здесь есть чёрный вход?

— Да, есть.

— Ведите нас. Живо.

Теперь уже мы шли вслед за Клемингом. Его сухие ноги торопливо мельтешили, он постоянно оглядывался, боясь возможного преследования. Впрочем, небезосновательно. Топот нескольких сотен ног был уже совсем близко.

— Лэнс, двигайся за нами! — рявкнул я.

Лэнс не отвечал. Из динамика рации был слышен лишь непрекращающийся гул.

— Они уже в здании и, вероятно, знают, где мы! Либо вы наконец начнёте шевелить своей задницей, профессор, либо мы уже никогда не выйдем за стены этой чёртовой Академии!

 

Через служебную лестницу мы спустились в подсобное помещение. От выхода нас отделял лишь один единственный длинный коридор. Вдруг, откуда-то сбоку из дверей начали выходить люди, вскоре заполонив всё

пространство — по их лицам было видно, что они настроены весьма серьезно. Среди них была вооруженная охрана Академии, а у одного даже была гаусс-винтовка. Винтовка Лэнса.

— Именем закона Земной Конфедерации, — громогласно воскликнул я. — Освободите проход, или же нам придётся применить оружие.

Из толпы вышел человек. Это был высокий мускулистый парень, в его руках угрожающим светом блестел раритетный механический револьвер.

— Отдайте нам Клеминга и уходите, — сказал он тоном, который не предполагал пререканий.

Я снял предохранитель. Рядовые последовали моему примеру.

— Спрячьтесь за нас, профессор, — прошептал я.

Мои взгляд в последний раз упал на толпу людей. Все они пришли сюда, рискуя никогда не убраться с этой планеты, только ради того, чтобы убить Ричарда Клеминга. Я опустил глаза на винтовку. Я знал, что произойдёт в следующую секунду — все эти люди превратятся в тёмно-красное месиво.

— Огонь! — прокричал я, вскинув винтовку на уровень груди.

Непрекращающийся шквал из трёх гаусс-винтовок обрушился на разъяренную толпу. Во все стороны летели куски одежды и человеческого мяса. В воздухе стоял запах жареного. Пару раз мимо нас проносились заряды плазменных пистолетов, но ни один не достиг цели.

Через десять секунд всё было кончено. Я обернулся, профессор сидел позади в углу и силился не открывать глаза.

— Всё кончено, — сказал я ему.

Кажется, он не сразу поверил. Но глаза открыл и даже поднялся с холодного пола. Я повёл его через коридор — ему стало плохо от того, что он увидел. А кому бы не стало?

Я услышал стоны. Их издавал тот парень, что требовал от нас уйти. Странно, что ему удалось выжить, учитывая то, что он стоял прямо на линии огня. У него не доставало половины туловища, кожа на лице отсутствовала напрочь, а его правая рука со сжатым в ней револьвером лежала в двух метрах поодаль. Он смотрел на меня своими опустевшими глазницами и хрипел, оставшейся рукой пытаясь дотянуться до винтовки Лэнса. Но его мести не суждено было свершиться — к нему подошёл Том, другой рядовой из отряда быстрого реагирования, и с криком "Это тебе за Лэнса!" раздробил его голову ботинком.

 

Мы продолжали идти. Под ногами хлюпало вязкая бурая каша, воздух был красным от крови. Клеминга вырвало. Я попытался приободрить его.

— Всё хорошо, профессор, вы только держитесь, осталось недолго.

Тот тихо промычал в ответ.

Тихим шагом мы кое-как выбрались из этого коридора, который, казалось, не закончится никогда. Открыв дверь, я жадно вдохнул чистый воздух, не спёртый запахом боли и страданий. До "Вихря" оставались считанные метры.

В корабле нас уже ждал сержант Диксон, удерживая под прицелом пару смельчаков, пытавшихся было залезть внутрь.

— Сворачивайся, Диксон! Пора отлетать.

Так мы и сделали. Я сел за штурвал, а сержант занялся настройкой приборов. Клеминг сидел рядом с доктором, периодически тряся головой, будто пытаясь оттуда что-то выбросить. Нужно было отлететь подальше от этого ада, прежде чем проверять записи профессора. Ох, как же я надеюсь, что они имеют хоть какой-то смысл.

Я повёл "Вихрь" вверх и включил стелс-режим. Вокруг нас то тут, то там шныряли эвакуационные корабли, уворачиваясь от выстрелов корабля "Олларионских Стервятников". Дважды снаряды даже пролетели совсем рядом с нами, но, к счастью, нас не было видно, а значит и прицеленный огонь по нам вести не могли. Чего нельзя сказать о беженцах.

Выбравшись из линии огня, мы совершили гиперпрыжок на несколько парсек. Нам не терпелось узнать, ради чего мы проделали весь этот путь.

— Итак, профессор Клеминг, — обернувшись, сказал я. — Сейчас вы передадите свои исследования доктору Рейну, который проверит их на достоверность и полезность для Земной Конфедерации.

Доктор уже был готов — в его руках лежал небольшой планшет. Клеминг передал ему свой жёсткий диск. Рейн недоуменно взглянул на диковинное устройство, но в планшет вставил, благо, тот имел универсальный переходник.

На экране появились многочисленные листы с формулами и пояснениями

к ним, вдоль и поперёк исчерченные авторскими заметками и рисунками, понятными, наверное, только самому Клемингу.

Через час Рейн закончил. Он снял очки и взглянул на меня.

— В этом нет смысла, — сказал он, протирая глаза. — Все его записи — полная чушь, написанная безумным стариком.

Боковым зрением я увидел, как Том достал из кобуры свой пистолет. Он вскочил со своего сидения и направился к Клемингу.

— Лэнс погиб из-за тебя! Сдвижков погиб из-за тебя! — вопил он. — Все эти невинные люди на планете погибли только потому, что мы пытались спасти твою никчёмную жизнь! И ради чего?! Чёрт возьми, ради чего они умерли?!

Он направил ствол на профессора. Лишь в последний момент Диксону удалось остановить его.

 

Я смотрел на Клеминга и не понимал, как всё это могло произойти. Как я мог пойти на всё это? "У тебя не было выбора" — можете сказать вы. Но это неправда. Просто я сделал неверный выбор, и теперь мне придётся поплатиться за это. Но для начала за это должен поплатиться кое-кто ещё.

В моей руке сверкнул плазменный пистолет. Через туман мыслей было слышно крики Тома и ещё более громкие вопли Диксона, пытающегося остановить его. На меня никто не смотрел. А зря.

Я прицелился в профессора.

— Эй, Клеминг! — крикнул я, не слыша собственного голоса. — Вы смотрели в глаза этих людей, так сможете ли вы так же смело посмотреть в глаза самой Смерти?!

Раздался выстрел. Профессор упал. Из его затылка сочилась кровь, растекаясь по всей кабине. Все мигом замолчали — их глаза смотрели на мёртвое тело. Диксон повернулся ко мне.

— Зачем, капитан?

Ответа не последовало. Сорвав с себя капитанский значок, я кинул его сержанту.

— Ты знаешь, что делать, — сказал я ему.

Диксон смотрел на меня с открытым ртом. Он до сих пор не мог поверить в произошедшее.

— Разве мы не можем ничего сделать? — почти шёпотом произнёс он.

— Нет, Диксон. Я совершил ошибку и теперь поплачусь за это.

Сержант наклонил голову вниз. Собравшись с силами, он достал из кармана наручники и сдавленно-серьезным голосом зачитал мои права.

Когда мы прилетели на "Командор Элвис", меня ждал отряд федеральной полиции. Они уже знали о случившемся — я лично связался с министром и всё ему рассказал. Спустя две недели я оказался в Блаториумской тюрьме, где и должен был провести свои последние дни. Естественно, историю про Клеминга замяли, но зато на меня повесили геноцид планетарного масштаба, массовые убийства и, как следствие, предательство Родине. Сидя в тюрьме, я много размышлял о роли правильного выбора в нашей жизни. Не знаю почему, но мне всегда вспоминался "Гамлет" Шекспира, которого я читал ещё в далёком детстве. Я часто становился посреди своей камеры и, держа в руках воображаемый череп профессора Клеминга, спрашивал у себя:

"Быть, или не быть?".

 

Да, чем-то мы с ним определенно похожи.

 

Глава Пятая

 

Инспектор Сандерленд сидел в холле Блаториумской тюрьмы. История, рассказанная Ллойдом Янгом, казалась ему одновременно и невероятной, и крайне правдоподобной. Он знал, что весь их разговор записывался, и теперь бывший капитан Межгалактического Флота Земной Конфедерации точно обречён на смерть. Конечно, часть его рассказа выбросят, часть перемонтируют, но факт остаётся фактом — Ллойду Янгу не жить. Его же, молодого инспектора, вежливо попросят молчать, а если осмелиться нарушить обещание… что ж, даже думать об этом не хочется. В любом случае, Фрэнк Сандерленд понимал, что от него теперь ничего не зависит, и завтра капитану введут смертельную инъекцию под аплодисменты многотысячной публики.

— Выбор всегда есть, — прошептал инспектор, глядя на ключи от камеры допросов, которые он должен был вернуть секретарю. — К чёрту всё это!

Он бросил ключи на кресло и зашагал к выходу.

— Никаких больше выборов на сегодня! — закричал инспектор, выходя из настежь открытых дверей.

Залезая в свой корабль, Фрэнк Сандерленд засунул руку в карман и достал оттуда диск с записью его допроса.

"Им стоило бы нанять более внимательную охрану" — ухмыляясь, подумал он.