Исцеление

 

 

Глава 1

 

 

Я почувствовала жгучую боль в животе, когда попыталась подняться с кровати. Думаю, это первое чувство, которое я смогла испытать за эту неделю. Отлично. Мои ноги, как по заданному маршруту, понесли меня в ванную комнату и остановились напротив большого зеркала. Если раньше отражение показывало жизнерадостную девушку с глазами, похожими на изумруды, длинными темными волосами и приятными чертами лица, то сейчас оно выдавало совершенно иную картину: глаза, когда-то излучающие счастье, выглядели пустыми, непонятное нагромождение из спутанных волос, выпирающие ключицы, впалые щеки и бледная кожа. После смерти родителей у меня осталось лишь два повода для радости. Во-первых, мои длинные темные волосы. Во-вторых, то, как легко их можно отрезать, ничего при этом не почувствовав.

 

 

Дел у меня не было, поэтому можно было спокойно бездельничать целый день. Я вышла из ванной комнаты и побрела в сторону спальни, чтобы снова завалиться на кровать. В абсолютной тишине я разглядывала черный глянцевый потолок. Воспоминания не давали мне покоя уже долгое время, каждый раз подкидывая новую порцию боли. Я знала, что не смогу всю жизнь убегать и бояться всего только потому, что прошлое было не самым лучшим. Да, нужно попытаться разобраться с собой и своими проблемами, но только не сегодня. От всех этих мыслей стало как-то нехорошо, поэтому я встала с кровати и потащилась на веранду, пытаясь хоть как-то отогнать от себя ненужные мысли.

 

 

На улице немного припекало. Внизу кучками бегали люди, погруженные в бешеный ритм городской жизни. Я не понимала такой жизни, и она меня за это, конечно же, по головке погладить не могла. Уже в школе я смогла получить не ужасное, но довольно обидное прозвище — Фрик. Вскоре мое настоящее имя забылось и стало существовать как бы отдельно. Кстати, забыла упомянуть, что меня зовут Рейчел. Рейчел МакАдамс, если быть точнее.

 

Впрочем, я родилась и выросла в обычной семье. Родители старались дать мне хорошее воспитание. Делали все, чтобы я была образована, имела высокие нравственные качества, мировоззрение, позволяющее осуществить свою мечту в жизни. Мама, которая была безумным книголюбом, вечерами часто читала мне. Она была моим первым учителем жизни. К сожалению, я все же стала вселять некую тревогу в родителей.

 

 

 

Когда была ребенком, я видела мир совсем иначе: он казался мне огромным и таинственным. В подростковом возрасте главным моим принципом общения с людьми были слова мамы: " Цени тех людей, которые тебе доверяют. Ведь они отдают свой кусочек жизни в твои руки".

 

 

 

Я старалась следовать этому принципу, но жизнь предстала моей взрослеющей личности, к сожалению, в ужасном виде. Да, я ценила друзей и всецело им доверяла, но такое отношение не дало мне ничего, кроме репутации доверчивой дурочки, к которой просто втереться в доверие и делать с ней все, что заблагорассудится. Мир был не таким, каким описывала мне его мама. "Мир не такой, каким он кажется нам в детстве", — я впервые поняла это лет в семнадцать. Думаю, что мой рассудок заклинило именно в этот момент.

 

 

 

Любой нормальный подросток, сделав такой вывод, старался бы сделать все возможное, чтобы изменить мир — занялся бы музыкой или рисованием, ушел к хулиганам или присоединился к одной из молодежных субкультур. А может совсем наоборот — сфокусировался бы на учебе, поставив себе целью стать известным политиком или крутым адвокатом. Но в моем случае все вышло иначе. Я начала выстраивать свой мир, в котором всегда хотела жить. Сначала этот мир существовал только в моем подсознании, заполняя все больше пространства и наполняя пустой информацией извилины.

 

 

 

Вскоре, через полтора года, если быть точнее, полные абстракционизма фигуры и объекты, которые занимали большую часть моего сознания, заявили о себе и стали портить мне нормальную жизнь своими периодическими появлениями. Я стала задумчивой, замкнутой, чудаковатой и, наконец, оправдала прозвище, которое придумали мне одноклассники. Спустя несколько месяцев, борьба моего внутреннего мира с окружающим почти достигла вершины моего безумства: сверстники не уделяли мне никакого внимания, и я стала создавать собственные идеалы.

 

 

 

Чтобы окончательно не свихнуться, я занялась писательской деятельностью, выплескивая на тетрадные листы то, что разъедало меня изнутри и создавало препятствия для нормальной жизни. Откровенно говоря, проклятая гора рукописей росла с бешеной скоростью. Правда, мои труды так и не попали за пределы квартиры, ибо они не стоили даже чьего-то потраченного времени. Еще бы — это ведь были результаты творения моего не совсем адекватного ума, описывающие какие-то непонятные нормальному человеку явления вымышленного мира. В общем, моя писательская деятельность не приносила значительной пользы, но спасала от окончательного сумасшествия.

 

 

 

Все это продолжалось до того времени, пока судьба не решила подкинуть мне новые испытания. Двенадцатого сентября мои родители погибли в автокатастрофе. После их смерти я впала в глубокую депрессию и впервые почувствовала все несовершенства и несправедливости реальной жизни. Я прекратила писать и окунулась всем своим существом в суетливую жизнь нашего общества. Общество, как оказалось, не старалось принять к себе, но меня это не заботило. Но потом я неожиданно поняла, что вовсе не живу, а лишь существую. Все мои действия были направлены лишь на поддержание жизнедеятельности организма. Вы когда-нибудь чувствовали себя так, будто больше не понимаете, что происходит? Кажется, что не осталось больше ничего, чтобы двигаться вперед. В общем, все это превратилось в ежедневные терзания, которые сводились к борьбе сознания взрослого прагматика с сущностью подростка-романтика.

 

 

 

Но я не была одна. Каким-то непонятным образом я оказалась в среде профессиональных писателей. Я была среди них единственным неопубликованным автором, поэтому сразу оказалась в положении бесплатного приложения. Свое положение мне было известно, но ничего с этим поделать я не могла: ни изменить себя, ни начать писать что-то новое.

 

 

 

Теперь, даже сидя на веранде, в окружении цветов и запаха цветущего жасмина, мучения никак не оставляли меня. Сегодня было как-то особенно плохо: я понимала, что запуталась в своих чувствах и не могу их объяснить даже самой себе, что у меня появилось это гнетущее чувство пустоты. Думаю, что тихий бред уже близко. Да, близко, и в какой-то момент меня посетила мысль о свободе. Свободе, которую можно было получить с помощью веревки.

 

 

 

"Эй, стоп! — относительно разумная мысль неожиданно посетила меня. — Откуда такие кошмарные мысли взялись в моей голове? Ведь я когда-то любила жизнь, природу, радовалась улыбкам на лицах людей, песням, которые вселяли в меня уверенность, что всё будет отлично, не смотря ни на что. Надо прекращать страдать!"

 

 

 

Спустя пять минут, я уже стояла на улице. Она была пустынна. Высокие дома казались на удивление безмолвными, словно внутри они были пусты, как декорации на заброшенной съемочной площадке. Серые и безликие толпы прохожих носились из стороны в сторону в бешеном ритме города. Я почувствовала, что боль, копившаяся в моей душе годами, немного отпустила, что свежий воздух словно очищал душу. Мне хотелось зарыдать прямо на улице, но я смогла подавить это желание и продолжила свою прогулку.

 

Я дошла до огромного парка, который располагался в самом конце квартала. Он был всячески украшен скамейками, кустарниками и деревьями, а также скульптурами и большим фонтаном в самом центре. Заметив скамейку, я мигом уселась на нее, чуть потрепала темные волосы и закрыла глаза.

 

 

Глава 2

 

— Хэй, привет! — я быстро открыла глаза и увидела парня, который сидел рядом со мной и самодовольно улыбался.

 

 

 

И тут я поняла, что вернуться к нормальной жизни было невозможно. Мое безумие стало очевидным. Нет, я не испугалась, просто плохо осознавала все, что происходило вокруг, поэтому попыталась игнорировать очередной выпад моего бушующего сознания.

 

 

 

Это было примерно два года назад, когда я училась в школе. Тогда я и решила написать очередной фантастический роман о путешествиях и приключениях, происходящих на другой планете. И так случилось, что на протяжении всей работы над романом мне стал очень близок главный герой — Кирен, безумно красивый, одаренный умом и обаянием, любящий жизнь семнадцатилетний подросток с темно-фиолетовыми волосами.

 

 

 

К сожалению, если смотреть с литературной точки зрения, то роман оказался не самым удачным моим творением. Я поняла это четыре года назад и прекратила писать. Окончательно прекратила. Забыла о том, что Кирен был когда-то частью моего хоть и абстрактного, но все-таки мира. А сейчас…Я не представляю, что делать с собственной бушующей фантазией.

 

 

— И чего ты застыла? Привидение увидела, что ли?— лицо Кирена приняло насмешливое выражение.

 

— Исчезни, — чуть слышно выдавила я.

 

— Я пугаю тебя? Или ты до такой степени рада меня видеть?

 

— Но ты не существуешь, — я пыталась сохранять спокойствие, но выходило это у меня, откровенно говоря, не очень хорошо.

 

— А вот и нет. Мое существование длится уже довольно долго. Я существую вот здесь, Рейчел, — Кирен дотронулся пальцем до моего лба. — Я могу приходить к тебе в любое время, потому что все еще существую в твоей голове.

 

— Но роман уже давно уничтожен, а я прекратила писать, — я начала ерзать на месте, ибо становилось как-то уж совсем не по себе. — Зачем ты вообще пришел ко мне?

 

— Начну с того… — Кирен пододвинулся чуть ближе. — Что у меня два дела сразу. Во-первых, тебе пора прекращать страдать. Я понимаю, что ты не так давно потеряла своих родителей, но нельзя страдать вечно, понимаешь?

 

— Давай не будем говорить об этом, хорошо? Это не стоит твоих забот. Я сама справлюсь с этим, — в моем голосе чувствовалась легкая дрожь.

 

— Нет, сама ты не справишься. Я слишком хорошо знаю тебя. И второе...

 

— Все, убирайся! — неожиданно заорала я. — Прочь, чертов плод моего больного воображения!

 

 

 

Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться хотя бы на минуту. На какое-то мгновение показалось, что рядом со мной никого нет. Глаза открылись — Кирен сидел рядом в той же позе. Мы молчали примерно десять минут, и я первая решила нарушить тишину:

 

 

— Знаешь, я как-то иначе представляла тебя раньше. Моложе ты был, что ли, — слегка ухмыльнувшись, сказала я.

 

— И чему ты удивляешься? Все мы меняемся со временем. — Кирен слегка улыбнулся.

 

— Да, но как это возможно? Ты ведь существуешь в абстрактном мире.

 

— Да, но этот мир создала ты. Разве ты забыла, что понастроила в нем? Ты просто не сможешь уследить за всем одна. Вот мир и продолжает сам по себе жить в твоем разуме.

 

— Что же там без меня происходит?

 

— Пандору захватили еще в прошлом месяце. Было еще что-то вроде митинга, но кого это интересует? Ты прекрасно знаешь, что меня это не волнует. Мне было ужасно скучно, поэтому я пришел к тебе.

 

— Тебе скучно в своем мире? — с недоумением спросила я.

 

— А ты как думала? — насмешливая улыбка опять искривила губы Кирена. — Закинула меня в самый дальний угол своей черепной коробочки и еще думает, что я всем доволен.

 

Кирен замолчал, а я развалилась на скамейке и стала рассматривать небо. Массивные серые тучи быстро заволакивали небо. Странно, но от этой картины на душе стало спокойно, и я взглянула на Кирена. Молчание длилось довольно долго, поэтому я снова решила начать разговор:

 

 

 

— Ты так и не рассказал мне про "и второе…"? — я вопросительно посмотрела на Кирена.

 

— Точно, — он сразу оживился. — Я хотел попросить тебя кое о чем. Рейчел, только ты способна избавить меня от одиночества. Прошу, напиши про меня новый роман. Обещаю, что больше не буду приходить и травмировать твою психику.

 

— Знаешь, я бы с радостью помогла тебе, но не думаю, что теперь способна осилить все это. Возможно, если ты поможешь мне с этим делом, то что-нибудь получится.

 

— Почему я? Ладно, не суть, если ты просишь, я обязательно сделаю это. Когда сядешь писать, вспомни меня.

 

 

 

Я кивнула ему в ответ и, закрыв глава, откинулась на скамейку. Когда я открыла глаза и повернулась, рядом уже никого не было. Я вздохнула, протерла глаза и решила продолжить свою прогулку по городу.

 

 

 

Кто бы мог подумать, что Кирен может так измениться. Теперь он выглядит старше, волосы, которые когда-то были темно-фиолетовые, стали совсем черными с легким оттенком фиолетового. И одежда на нем совсем другая — наша, которую носит большинство современных подростков. И все же это был Кирен, мой Кирен.

 

 

 

Глава 3

 

 

Вечером, с очередной чашкой кофе, я уселась за свой рабочий стол, достала чистую тетрадку и начала думать над будущей книгой. Но в голову абсолютно не приходило. Словно на автомате, я набросала несколько предложений, которые не играли особой роли, как вдруг сзади меня послышался до ужаса знакомый голос:

 

 

 

— Сначала ты должна определиться с идеей и позаботиться об остальных героях.

 

 

 

— Знаешь, мне уже порядком поднадоели глупые и бессмысленные приключения, — начала вдруг я.

 

 

 

— Если говорить откровенно, то мне тоже. Хочу чего-нибудь реального. Любви хочу, что ли.

 

 

 

— Любовь? Тебе она необходима? — я вопросительно посмотрела на него.

 

 

 

— Не знаю, но хочу узнать, что это на самом деле. Я слышал, что любовь считается очень сильным чувством, которое нельзя описать словами. Ты просто любишь человека таким, какой он есть. Да и мне уже достаточно лет для нормальных отношений.

 

 

 

— Тогда бери тетрадь с ручкой и сам придумывай себе любовь, — я отхлебнула немного кофе и начала ходить по комнате.

 

 

 

— Я не могу этого сделать, потому что придумать можешь только ты.

 

 

 

Я не ответила на его слова и подошла к окошку. К вечеру погода испортилась, а небо окончательно заволокло тучами, и за окном была видна лишь тьма. На несколько секунд мне показалось, что состояние помешательства снова охватило меня. Спустя какое-то время, я вернулась к столу. Кирен расположился на моем рабочем месте и быстро исписывал пустые листы тетради довольно крупным, разборчивым, но незнакомым почерком.

 

 

 

Я еще раз взглянула на Кирена и увидела, что он исписал уже половину моей тетради. Мне сразу же захотелось чем-нибудь помочь ему, включиться в работу. Но меня охватил ужас, когда я поняла, что мне абсолютно нечего добавить. Все то, о чем пишет Кирен, давно мне известно. И это, наверное, — единственное, что мне известно.

 

 

 

******************************

 

 

Дверь в кабинет редактора чуть слышно отворилась, и кто-то бесшумно вошел. Кто именно это был, редактор сначала не заметил из-за лежащих на столе гор бумаг.

 

 

 

— Приветствую вас, — поздоровался равнодушно редактор, продолжая заниматься своими делами.

 

— Добрый день. Я принес вам роман, если это можно так назвать.

 

 

 

Редактор без особого энтузиазма отвлекся от своего занятия и посмотрел на молодого человека. К его удивлению, это был парень лет девятнадцати, держащий коричневую сумку, которую обычно носят через плечо, под подмышкой. Он легонько придерживал торчащую из сумки бумагу.

 

— О чем же вы пишете? — спросил редактор и бросил короткий взгляд на молодого человека.

 

— О девушке, которой нет.

 

— Хм, она умерла?

 

— К счастью, она не умирала. Она просто не существует.

 

— Ох, снова фантастика. Поры бы вам завязывать с этой бессмыслицей. Надо писать что-то ближе к реальности.

 

— Да, соглашусь с вами. Одна моя знакомая писательница послужила прототипом главного героя.

 

— Хм, интригует… — проговорил редактор и остановился, будто вдруг пораженный мыслью, внезапно промелькнувшею в его голове. — Постойте, могу ли я ее знать?

 

— Да, думаю, что вы знакомы с ней.

 

 

 

Редактор встал и переложил несколько папок на верхнюю полку:

 

 

 

— Что же, меня это заинтриговало. Зайдите где-нибудь через неделю. Да, чуть не забыл, могу ли я узнать вашу фамилию?

 

— Фамилию? — молодой человек бросил быстрый взгляд на листок, на котором было написано "Энтони Уокер".

 

— Уокер, сэр…Кирен Уокер.

 

— Уокер… — сделав несколько пометок, редактор протянул на прощание руку. — До скорых встреч, мистер Уокер. Жду вас через неделю.

 

— До свидания, — еле слышно ответил парень и вышел.

 

Улыбка не сходила с лица Кирена и выглядела как-то неестественно на фоне угрюмых людских физиономий. Для него все вокруг казалось неизведанным и новым: улицы, дома, автомобили, люди.

 

Кирен завалился в первый ресторан, который попался ему на пути, и заказал все, что ему захотелось. Он сел за столик, который был скрыт перегородкой от остальных посетителей. И неожиданно он почувствовал чье-то присутствие. Но это был не официант.

 

— Эй, как тут поживает восходящая звезда мира литературы? — безумно радостный голос Рейчел показался Кирену каким-то подозрительным.

 

— Здравствуй. Что это с тобой?

 

— Мне ужасно захотелось понаблюдать за твоей новой жизнью, поэтому я здесь. Мне показалось, что ты уже начал забывать…

 

— Я никогда не забуду тебя, Рейчел. Если говорить правду, я немного злился на тебя, но это уже в прошлом. Ты удивительный человек, Рейчел МакАдамс, и я хочу поблагодарить тебя.

 

— Ого, а за что? — Рейчел слегка удивилась.

 

— Как бы то ни было, моя свобода считается твоей заслугой. Ты подарила мне настоящую жизнь. Я так благодарен тебе за эту возможность. — Ну, а ты как поживаешь? Мне уже кажется, что ты соскучилась по мне.

 

— Ну да, есть немного. Наш обмен доставил мне множество хлопот. Поначалу было трудновато, но сейчас все хорошо. Знаешь, ведь я только сейчас начинаю осознавать суть наших взаимоотношений. Мы ведь самые лучшие друзья, которые только могут быть на свете!

 

 

 

— Да, ты права, Рейчел, — Кирен крепко обнял девушку. — Обещай, что никогда не оставишь меня, что иногда будешь приходить ко мне, — он смотрел на нее с надеждой в глазах.

 

— Обещаю тебе, Кирен Уокер.

 

Кирен улыбнулся в ответ и отвернулся к окну.

 

— Рядом с вами свободно? — спросила девушка, которой на вид было лет восемнадцать. Рейчел уже испарилась.

 

— Да, конечно, свободно! Присаживайтесь.

 

 

 

Для этих двоих новая жизнь только начиналась. Роман Кирена вскоре был опубликован и одобрен большинством критиков, а спустя несколько месяцев он вышел массовым тиражом, и больше 8 изданий назвали его лучшим художественным произведением года. Он съездил в Амстердам, там тоже вышла его книга. Что касается Рейчел, то никому неизвестно, как именно она влияет на массовое сознание, но, получив бессмертие, она стала по-настоящему бессмертной.