Размен

Размен — ход, которым собственная фигура отдаётся

за такую же или равноценную фигуру противника.

В равной позиции размен случается из-за того, что

оба соперника стремятся к одному и тому же.

"Размен (шахматы)", Википедия

Я просмотрел эту видеозапись уже раз сто и все равно не могу поверить своим глазам. Как природа могла создать существо столь непохожее на любую земную форму жизни и, в тоже время, настолько отталкивающее и омерзительное для человека?

Пилигрим Корт сидит напротив и с интересом рассматривает меня своими пронзительными зелеными глазами. По изящным рукам бегут разноцветные узоры, кожа-хамелеон пытается имитировать обивку кресла. Защитная мимикрия — страсть пилигримов, больше всего на свете они любят сливаться с окружающей средой. Сложность апериодического узора Пенроуза на подлокотниках это вызов, и Корт, в который раз, настойчиво демонстрирует мне — пилигримам нравятся вызовы.

— Тебя все еще передергивает, когда ты смотришь на хирудов, — замечает Корт, — Так и не привык к их внешнему виду.

Передергивает это еще слабо сказано — меня буквально тошнит с первой же минуты каждый раз, когда я их вижу и слышу. Еще лет пять назад я и подумать не мог, что найдутся в мире существа, от которых меня воротит больше, чем от продажных политиков, жирных капиталистов и фальшивых телезвезд.

— Между вами и хирудами полный антагонизм в биологическом смысле. Вы совершенно несовместимы и этого не исправить.

Хирудов не только передергивает от нашего внешнего вида — они искренне ненавидят нас всем тем, что у них заменяет сердце. Человечество для хирудов скверна — безусловно худшее из всех творений Вселенной, наносящее им смертельное оскорбление самим фактом своего существования в такой непростительной близости от их священных солнечных систем. По крайней мере, так утверждают пилигримы, и в этом я склонен им верить.

— Яркая взаимная неприязнь у разумных существ, не вступавших в конкуренцию друг с другом, довольно редкое явление, мы столкнулись с ним впервые.

Корт редко задает вопросы, но понимает людей едва ли не лучше, чем мы понимаем себя сами. Пилигримы устроили жуткий переполох своим внезапным появлением на Земле. Никто не ожидал, что первый контакт будет таким обыденным и в то же время пугающим. Никаких прелюдий к сближению и переговоров, никакого томительного ожидания, пилигримы просто перестали скрывать свое присутствие и земляне вдруг обнаружили, что не одиноки во Вселенной, чужаки давно живут среди людей, а огромный экспедиционный флот инопланетян уже висит на орбите.

Сколько лет пилигримы тайно наблюдали за нами до своего эффектного выхода на сцену? Они успели изучить нас до мелочей, вопросов у них практически не осталось. Помоги мне, Корт, у меня полно вопросов, а времени осталось в обрез!

— Гораздо чаще во Вселенной встречается взаимная неприязнь у разных групп одного биологического вида.

В яблочко! Еще чаще встречается личная односторонняя неприязнь — мой отец знать меня не желает, а я считаю старика едва ли не лучшим человеком на Земле. Он не разрешает мне видеться с моими сыновьями, пытается уберечь детей от моего дурного влияния, но я точно знаю, что дед все равно вырастит их хорошими людьми, он просто не умеет по-другому. Конрад Лоренц писал "Нет любви без агрессии, но нет и ненависти без любви". Я всегда буду любить свою семью что бы ни случилось, мой отец вырастил меня таким.

— Ваша иррациональная реакция на внешний вид хирудов весьма впечатляет. Люди по каким-то причинам предрасположены к приступам ксенофобии.

Невзрачные инопланетяне-андрогины в духе Урсулы Ле Гуин могли бы легко затеряться в толпе, но пилигримам нравятся вызовы. Зная о наших проблемах с терпимостью, они выбрали гладкую переливчатую кожу, огромные сияющие глаза, открытые лица с тонкими чертами, добавили ауру неуловимого запаха, глубокий голос, и купили нас всех с потрохами. Каждый раз, когда я вижу Корт, страх, любопытство и восхищение охватывают меня одновременно, и сердце мое начинает биться чаще. Такая реакция типична и, видимо, полностью отвечает интересам миссии пилигримов на Земле.

— Стремление к самосохранению играет заметную роль в жизни людей, страх может порождать враждебное отношение к чужому и незнакомому.

Наши отношения с пилигримами вряд ли сложились бы иначе, если бы земляне первыми добрались до мира хирудов. Мы бы избавили Вселенную от этих тошнотворных созданий с радостью, но, увы или к счастью, наша цивилизация по галактическим меркам оказалась весьма отсталой и такой возможности нам не представилось. А вот хируды отыскали человечество и теперь планируют заняться его истреблением. Пилигримы решили вмешаться и прилетели спасти нас, так они нам говорят. В это я не верю, они пришли и к людям, и к хирудам, как только обнаружили между нами аномальный антагонизм, им было все равно, кого спасать.

— Мы используем для взаимодействия с хирудами сферические и кубические формы, они уважают центральную симметрию. С людьми нам интереснее, вы менее предсказуемы.

Это не комплимент, Корт не в первый раз пытается что-то сказать мне, не говоря напрямую, старается пробудить во мне какой-то иной ход мысли, спровоцировать интуитивное прозрение. Как я должен реагировать? Слова, скрытые среди слов? Мы тоже неравнодушны к центральной симметрии, Корт, и ты это прекрасно знаешь.

— Люди так неоднозначно отреагировали на наше предложение, столько агрессии и личных мнений, яростных дебатов и вариантов ответа — работать с вами было очень интересно.

Пилигримы предложили человечеству переезд. Другая звездная система, три пригодных для обитания планеты, доступ к новым технологиям. Они хотели спрятать землян в глубинах космоса, сделать так, чтобы хируды нас не нашли. Стремление к самосохранению сыграло с нами злую шутку и подтолкнуло человечество ввязаться в эту авантюру. Люди бы до такого плана сами никогда не додумались, да и хируды, видимо, тоже — у таких, как мы, принято разбираться с угрозами иначе. Почему же до него додумались пилигримы? Этот вопрос однажды привел меня к поиску аналогий в животном мире и я нашел для себя подходящие ответы.

Осьминоги — признанные мастера защитной мимикрии. Предпочитают охотиться из засады, изменяя свою окраску и форму, сливаясь с окружением. Предположим, пилигримы перестали скрываться и сделали себя такими заметными, демонстрируя, что они не считают нас своими жертвами. В этом, определенно, есть смысл, слишком многое в поведении пилигримов указывает на то, что они потомки хищников.

Окраску тела осьминоги изменяют не только для маскировки, но и для общения друг с другом. Тут и говорить не о чем, Корт постоянно использует этот язык в общении не только с другими пилигримами, но и со мной.

От преследователей осьминоги стараются спрятаться. Пилигримы предлагают нам спрятаться от агрессоров вполне в духе стратегии осьминогов — забиться в глухую темную дыру где-то на другом конце Вселенной и сидеть там тише воды, ниже травы. У этого плана есть один явный изъян — далеко не все люди смертельно напуганы угрозой уничтожения, готовы с радостью примерить на себя переливчатую шкуру осьминога и скрыться бегством. Многим не хватает гибкости для этого отчаянного трюка, они хотят умереть в бою, встретив врага лицом к лицу, и не планируют отсидеться по углам — такая уж у человека природа, наши ближайшие предки не были осьминогами.

— Вы пытаетесь сочетать богатство и нищету, образованность и безграмотность, голод и сверхпотребление, трусость и бесстрашие. Нам нравится ваше многообразие.

Корт само по каким-то признакам выбрало меня, просто пришло в один прекрасный день и заявило, что я должен помочь ему в подготовке договора между человечеством и Командованием экспедиционного флота пилигримов. Не сказал бы, что горел желанием помогать Правительству Земли, но я согласился. Достали уже этот липкий страх и унизительное всеобщее уныние, охватившие людей с приходом пилигримов. Хотелось самому разобраться в ситуации, использовать эту возможность, вмешаться. Мне хорошо знаком зов борьбы, настало время в очередной раз откликнуться на него, вот почему я согласился. Вряд ли так вышло случайно, у пилигримов, судя по всему, не принято полагаться на случай.

— Богатое наследие вашей материальной культуры и трепетное отношение к нему очень удивили нас.

Как люди могли улететь навсегда и оставить на Земле Колизей, Кремль или Кёльнский собор? Бросить Запретный город, Тадж Махал и Шах-Черах? Отказаться от Каабы, Храма Гроба Господня и Стены плача? Все политические и экономические разногласия отошли на второй план, тысячи и тысячи людей впервые объединились для решения общей задачи — демонтажа и транспортировки важнейших памятников материальной культуры человечества. Где-то дело не зашло дальше ожесточенных споров, а кое-где успели не только все разобрать, но и упаковали.

Пилигримы вмешались не сразу, но в конце концов снабдили землян оборудованием для создания полных цифровых копий макрообъектов. Технологии пилигримов могут воссоздать на новом месте точные копии всего, что земляне потрудятся оцифровать. Разобранное пришлось собирать заново, скептики в очередной раз оказались посрамлены, мир бросил все свои силы на глобальную оцифровку. Наступил окончательный перелом, стало ясно — человечество переезжает.

— Это была интересная проблема, мы хотели посмотреть на ваши попытки решить её самостоятельно. Многие из вас считают, что между точной копией и оригиналом есть какая-то разница — мы считаем, что её нет.

Нет разницы между оригиналом объекта и его точной копией — теперь я согласен с вами, но вы ведь не остановились на этом, правда, Корт? Вы заставили меня слетать на новые планеты и понять, в чем вы нас обманываете. Зачем вам понадобилось, что бы я это понял?

Сейчас, когда глобальная оцифровка завершена, миллиарды людей уже на орбите, а международные комиссии слетали на новое место и вернулись в полном восторге, трудности подготовки исторической сделки не принято вспоминать. Судя по отчетам, бюрократы теперь хором утверждают, что все три планеты лучше старушки Земли во сто крат и надо поторопиться с переездом. Раньше они пели совсем другие песни. Я побывал на двух планетах из трех, вернулся на Землю только вчера и могу подтвердить — условия для жизни там действительно превосходные, можно сказать, идеальные.

— Мы считаем стремление к оригинальности одной из причин вашего отставания в развитии. Мы обогнали вас потому, что не распыляли свои силы, нашли хорошие образцы и точно копировали лучшее.

Правая рука пилигрима уже повторила узор на подлокотнике кресла и почти незаметна, кожа левой руки продолжает бороться с перипетиями игры тени и света. Ты охотишься на меня, Корт. Я тоже не прочь слиться с креслом в котором сижу, бесследно раствориться в его цветных узорах, стать невидимым для твоих зеленых глаз, но это невозможно — человек должен действовать согласно своей природе.

Почему мы вообще называем их пилигримами? Мы не знаем, что за паломничество они совершают, чему и как поклоняются. Думаю, они сами подкинули нам это имя, захотели чтобы мы их так называли. Пилигримы катают нас на своих кораблях, но мы понятия не имеем, куда нас возят. Они указали нам звезды на небе и сказали, что это системы хирудов, но мы не можем это никак проверить.

Я видел своими глазами куб из миллиарда человеческих тел в капсулах для анабиоза. Он не такой уж и большой, километра три по ребру. Этих кубов с человечеством в "состоянии мнимой смерти" на орбите уже семь. В самом первом из них, где-то в глубине, в кромешной тьме лежат мои дети и мой отец — последние осколки нашей семьи, разбитой и растерзанной революцией. Больше всего на свете я хотел бы достать их оттуда, но это уже невозможно.

Пилигримы говорят, что отправят все кубы разом на новое место. Чёрта с два! Никуда эти кубы не полетят. Мое путешествие к новым планетам было чем угодно, но только не перемещением тела в другую солнечную систему. Они положили меня в капсулу, ввели в анабиоз и вышел я из него ровно один раз — на том же самом месте, где и лег.

Проверить сколько раз я покину капсулу своим странным фокусом с волшебной коробочкой надоумило меня Корт. Оно показало мне, где наклеить липкую нить, позволяющую увидеть, как и куда из коробки исчезает содержимое. Это произошло прямо перед моим отлетом. По пути на орбиту я нашел у себя в кармане маленький тюбик липкой нити, и когда увидел капсулу для анабиоза, сразу же понял, что мне с этим тюбиком делать. Я не обнаружил своих нитей ни внутри капсулы, ни снаружи, когда якобы выходил из нее в другой солнечной системе. Нити оказались на месте, когда я вернулся на орбиту Земли.

Теперь Корт изучает меня, проверяет мою реакцию, отслеживает изменения в моем поведении, а я никак не могу сообразить, что должен сделать. Для чего я понадобился вам? Помоги же мне, Корт, помоги еще раз!

— Хируды любознательные, в этом вы с ними похожи. Они будут искать вас, если прибудут на Землю и не обнаружат людей.

Осьминоги используют автотомию: схваченное врагом щупальце может оторваться за счёт сильного сокращения мышц. Оторванное щупальце какое-то время продолжает двигаться и реагировать на тактильные стимулы, отвлекая хищника преследующего осьминога. Хорошо бы узнать заранее в какой роли должен теперь выступить я — не хотелось бы неожиданно обнаружить, что мне суждено стать оторванным извивающимся щупальцем человечества, брошенным напоследок хирудам.

— На Земле останется достаточное количество добровольцев, твои товарищи готовы остаться. Мы уничтожим все материальные следы своего пребывания на планете и в околоземном пространстве.

Решили все же принести меня в жертву? Какие еще добровольцы? Причем тут мои товарищи? Не сомневаюсь, вы уберете за собой так, что и атомов не сыщешь. Пилигримы умеют прятать концы в воду.

— Мы выбрали тебя из-за твоих убеждений и личных качеств, ты прекрасно подходишь на роль лидера землян.

Из-за моих убеждений вы достали меня из тюрьмы?! Это меняет всю ситуацию в корне. То, что для нас является предметом споров и дискуссий, для вас задачи с известными ответами. Пилигримы разделяют мои убеждения?!

Может быть, вы хотите чтоб мы отрастили человечеству новые щупальца взамен тех, что оно скоро утратит?! И мне придется заплатить за это?

Это вызов — пилигримам нравятся вызовы.

— Я остаюсь и принимаю ваше предложение.

Сказал, и все внутри оборвалось. Проклятье, почему я никогда не могу вовремя остановиться?! Я же хочу быть там наверху с моей семьей, плевать мне на этот мир! Да куда там, не ври себе, не плевать тебе на него! Больше всего на свете всю свою жизнь я хотел сделать этот мир лучше!

— Поздравляю со вступлением в должность! Правь разумно и справедливо! Мы исполнили все свои обязательства по договору.

Спасибо за оказанное доверие, сволочи! Остаться во главе энтузиастов, сбросить балласт из людей, не готовых к радикальным переменам, избавиться разом от застарелых социальных институтов, ярма частной собственности и религиозного мракобесия — я и не мечтал, что смогу склонить пилигримов помочь революции! Провались оно все пропадом!

— Пойдем, нам пора. Отлет флота это впечатляющее зрелище, тебе стоит на него посмотреть.

Солнце касается линии горизонта. Океан лениво перекатывает свои холодные волны. В темнеющем небе над нашими головами уже появились первые звезды. Порыв свежего ветра проносится мимо, горько-соленые брызги остаются у меня на губах.

Корт окрасило в золотисто-бронзовый, оно находится в прекрасном расположении духа. Обо мне такого не скажешь, я поднялся на свой эшафот.

Семь ослепительных вспышек озаряют мир одна за другой. Примерно так я себе это и представлял. Мгновенная аннигиляция, океан прощального света и никаких следов. "Состояние мнимой смерти" перешло в "состояние мнимой жизни".

— Тебя опять передергивает. Не принимай близко к сердцу, это не конец — возможно, они когда-нибудь вернутся на Землю.

Передергивает это еще слабо сказано — меня буквально тошнит с первого же мгновения орбитального фейерверка. В сердце разгорается пожар ненависти, кулаки сжаты, в глазах темно. Каждая революция влечет за собою жертвы и это не первая жертва, принесенная мной. Я ненавижу себя, пилигримов и этот проклятый размен! Почему вы заставили меня выбирать?!

Вы загрузили цифровые копии миллиардов землян и слепок нашей материальной культуры в свои информационные конструкты. Я побывал в одном из них и не смог отличить себя от своей цифровой копии. Полное погружение, совершенная цифровая симуляция опыта жизни в реальном физическом мире.

Теперь вы можете реплицировать человечество, ускорять его развитие, стирать неудачные копии, ставить эксперименты, анализировать результаты, сравнивать варианты, перезапускать эволюцию снова и снова. Миллиарды вариантов, мнимые жизни, неотличимые от настоящих, цифровое бессмертие.

Вы наверняка испугали хирудов человеком, загнали их в свои силки тем же способом, что и нас. А может хирудов никогда и не существовало вне ваших конструктов? В любом случае, теперь вы можете исследовать наш антагонизм во всех возможных проявлениях и комбинациях.

Я позволил загрузить человечество в ваши виртуальные миры, отдал вам свою семью и цифровую копию самого себя — вы дали мне взамен возможность сделать Землю такой, какой я всегда хотел ее видеть. Крутите свои симуляции сколько угодно, черти, я знаю, что дед все равно вырастит моих мальчиков хорошими людьми, он просто не умеет по-другому.

Ну, вот и все, картина сложилась, задачи ясны. Принимаю ваш вызов, головоногие, этот размен еще выйдет вам боком, обещаю! Надеюсь, я оправдал ваши ожидания, Корт. Да здравствует революция!

— В лучшем случае, вернутся их копии. И хируды не прилетят — у них на планетах сейчас творится примерно то же самое, что и здесь, если вообще существуют эти планеты. Мы нужны вам для сравнения, это A/B-тест, оставшиеся на Земле — контрольная группа, вы не дадите сюда никому прилететь.

— Ты молодец, — говорит Корт, — Почему промолчал, если понял?

— Потому что вы хотели, чтобы я понял в чем подвох. Понял и промолчал.

— Хороший ответ, хороший ответ, — энергично кивает головой Корт.

— Почему я должен был согласиться добровольно на этот размен? Кто установил такие правила?

— Всему свое время, всему свое время. Еще слишком рано для тебя, — с улыбкой на лице отвечает Корт, наклоняется и целует меня.

Прежде, чем я успеваю прийти в себя и сообразить, что произошло, пилигрим Корт бесследно исчезает, продемонстрировав мне на прощанье свое искусство безупречного растворения в окружающей среде.

Отношусь к безобидной выходке Корт с пониманием — защитная мимикрия это страсть пилигримов. У людей тоже есть свои странности, унаследованные от предков. Когда пилигримы захотят нас найти, им не придется долго искать.

Мы не будем прятаться.