Машка

"Нет ничего хуже половины пары". Так начинался старый фантастический рассказ. И название у него было: "Половина пары". Давным-давно читал, ещё на первом курсе в колледже. Небольшой рассказ, и вроде — ничего особенного. Но вот врезался в память почему-то. Может потому, что за столько лет так и не встретил свою половину пары. Ни на службе, ни в жизни. Уже привык всегда играть в одиночку, когда рассчитывать приходится только на себя. Если только иногда помечтать — а вдруг?! Но всё изменилось тем самым летом…

Тем самым летом, на отдыхе, в небольшой гостинице на берегу моря, у нас сразу сложилась дружная компания. Двое мужчин — где-то за тридцать. И две девушки — лет на пять-восемь помоложе. Лена и Машка, я и Слава. Ну и как-то пары образовались вполне очевидно.

Слава — как античный бог. Высокий, прекрасно сложенный, эталонно красивый мужчина. Иногда выходил к ужину в форме сотрудника Космофлота. И даже две звёздочки, пусть и небольшие, на погонах.

Увы, но мне до него было далеко. Пусть и пошире в плечах, но и до подбородка ему не доставал. Ростом, увы, не вышел. Поэтому был совсем не приметен на его фоне.

Лена… Тут даже и слова трудно подобрать. Чуть пониже Славы, но за метр восемьдесят точно. Блондинка, ноги от ушей, суперсекси… Да что ни напиши, таких только на обложках глянцевых журналов можно увидеть. При этом — остра на язык, эрудированна как википедия, и пара тоненьких сборников стихов у неё уже издано.

Машка… Машка была замухрышка. Ну, мы её так называли за глаза… и любя. Она даже мне чуть ли ни по плечо была. Рост — меньше ста шестидесяти, вес — меньше сорока. Представили?

Зато — огромные лучистые глаза, зато — доброта, зато — искренность, зато — наивность. Представили?

Вчетвером проводили часы на теннисном корте. Играли пара на пару. Разумеется, Слава с Леной, мы с Машкой. Слава неплохо играл в теннис, и Лена — не хуже. Но они у нас не выиграли ни разу. Потому что Машка была не очень сильный игрок, но прирождённый партнёр. Вторая половинка пары. Делала все, чтобы мячик потом пошёл мне под удар. Ну а тут уже без вариантов. Хотя обычно Лену жалел, бил на Славу. Не в полную силу, конечно.

Слава по уши был влюблён в Лену. Но и тут — без вариантов. В Лену просто нельзя было не влюбиться. Сам был к ней неравнодушен, хотя — никаких шансов. Такие девушки только в редком сне могут быть твоими. Если она на высоких каблуках, то и до плеча ей не достаю. Шансов — ноль, увы. Но какая потрясающая девушка! Фея Грёз. Пусть сам и не верю в чудеса.

А вот Машка… Было в ней что-то. Идеальная половинка пары, идеальный второй номер. Не тянуть одеяло на себя, а сыграть на партнёра. Поэтому иногда приходила мне в голову мысль: "А что если?.."

По логике вещей, Машка должна была по уши влюбиться в Славу. Но как-то это не было заметно… а Машка не из тех, кто умеет скрывать свои мысли и чувства. У неё всегда на лице всё написано.

Как-то гуляли вчетвером по парку. Нашли аттракцион — доисторический силомер. Молотом — по наковальне. Лена вдруг сказала: "Кто из вас окажется сильнее, того поцелую. В губы, долго и страстно".

Слава так молотом шарахнул, что чуть ни до красной черты указатель поднялся. Мне нужно было не ударить в грязь лицом. Совсем немного до Славы не дотянул.

Вечером в коридоре гостиницы столкнулся с Леной. Один на один. Нос к носу. Хотя мой нос — на уровне её подбородка.

— Зачем ты поддался? — неожиданно спросила Лена.

— Лена, ты про что? Кому поддался? Славе? А неужели я ему соперник? — искренне удивился я.

— Не надо меня за дуру держать, — резко и зло сказала Лена. — А то я не могу отличить мужика от тюленя. Ты же этот грёбаный силомер одним ударом мог разнести вдребезги.

Сложно сказать, может и смог бы. Но тут нужно полностью сконцентрироваться и на удар настроиться. И бить уже на яростном выплеске адреналина… Только как она смогла это понять?! Спросить, не спросить? Но тут в конце коридора появились Слава и Машка…

На прощальном банкете Слава танцевал только с Леной, а я — с Машкой. Танцор из меня — совсем никакой, но зато Машка — идеальный партнёр. Мало что в этом понимаю, но, думаю, танцами она занималась профессионально. Тут даже Лене далеко до неё было.

А потом… наверное, с непривычки лишнего выпил. Мы стояли вдвоём с Машкой на балконе и целовались. А потом… Машка — идеальный партнёр. И только утром, когда она уже ушла, на свежую голову я понял, точнее, увидел — у неё это было в первый раз.

На следующее утро за завтраком обменялись адресами в скайпе, ну всё как обычно. Договорились встретиться здесь же, через год. Но жизнь внесла свои коррективы в эти планы.

Через неделю мы неожиданно пересеклись со Славой. В служебном коридоре космодрома "Западный". Потом зашли к нему в кабинет, на двери которого была табличка: "Начальник службы материально-технического снабжения Вячеслав Борисович Зайцев". Приняли граммов по двести хорошего коньячка. Ну и пошёл я на посадку в лунный экспресс.

И встретил там Лену. В форме старшей стюардессы. Она улыбнулась чуть удивлённо, сказала: "Серёжа, какая приятная встреча. Рада снова тебя увидеть. В первый раз летишь на Луну?" Пока думал, что ответить, неожиданно рядом с нами возник первый пилот, когда-то учились вместе. "Серёга, ты? Ни фига себе. Лена, только представь, это же — Сергей Ивченко. Тот самый!" И тут у Лены от изумления поползли вверх брови. Сергей Ивченко — это же легенда! И вот так, вживую… совсем рядом…

А вот с Машкой… с ней мы встретились через месяц. Ровно через пять минут после того, как решился отправить ей электронное письмо. С официальным предложением выйти за меня замуж. Очень долго думал. Не может человек моей профессии предлагать это девушке. Но и жить без её светлой открытой улыбки мне становилось как-то все тоскливее и тоскливее.

Но в тот момент она письмо ещё не прочитала.

Я сидел один в кают-кафе, перелистывая новую документацию, когда кто-то вошёл. Поднял глаза — и увидел её: мою Машку-замухрышку. В лётной форме, с небольшим рюкзачком, видимо, прибыла только что регулярным рейсом. Когда она посмотрела на меня, на долю секунду у неё в глазах промелькнуло удивление. А затем сразу — радостный лучистый свет.

— Привет, партнёр, какая неожиданная встреча… — улыбнулась так, как ни одна женщина никогда мне не улыбалась. — Надо же, а я так скучала, если честно. А где ваш знаменитый Змей Горыныч?

— Кто? — переспросил её, изобразив удивление на лице.

— Ну, ваш шеф, его же все зовут Змей Горыныч. Легендарная личность, хотя, по слухам, характер препоганый — редкая зануда и педант. А как ты-то сам с ним ладишь? Надо ему сейчас доложиться о прибытии. А потом мы с тобой уже вдоволь наболтаемся. Как классно, что здесь тебя встретила… — тут она, наконец, обратила внимание на мои погоны. — Ой, извини, Сережа… то есть, извините, капитан-инструктор первого ранга. Пилот-навигатор Мария Захарова прибыла в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы…

— Машка, Машка… — сгрёб в охапку, легонько прикоснувшись губами к её волосам. — Ну ты, как всегда, в своём репертуаре. Давай покажу твою каюту.

И с тех пор мы с ней не расставались. Ни днём, ни ночью. Машка стала той самой… моей единственной. Второй половинкой пары — и в соседнем кресле второго пилота… и везде и всегда!

Единственный "семейный" экипаж — муж и жена — в Службе экстренного спасения Космофлота. Испытатели всех новых моделей лунных шаттлов. Сергей и Мария Ивченко… те самые!

Аварийная посадка разгерметизированного шаттла вошла во все видео-учебники для космопилотов-спасателей. Когда я стал уже отключаться, Машка поменяла баллоны с кислородом. Мне нужно очень много — большая мышечная масса; она — замухрышка. Принципы парной игры на Земле и в космосе — кардинально отличны. Нет равноправной пары. Есть первый номер, есть второй. В данной ситуации минимальный шанс на выживание был только у одного. Машка сыграла на партнёра, отдала ему этот шанс. Шаттл я посадил, не сбрасывая скорость, — так никто никогда не сажал. Так вообще сажать нельзя — но смог это сделать. А врачи сумели спасти Машку…

Премия "Космолетчик года" тогда впервые была вручена сразу двоим — Сергею и Марии Ивченко. Мне — в хрен знает который раз. Машке — в первый. Когда нужно было выходить на сцену — подхватил её на руки. Если бы не она — нас бы здесь не было. Нас бы вообще уже не было! Хотя многие считали, что Машка — лишь небольшой довесок ко мне. А вы бы отдали кому-то свой последний глоток кислорода? Свои последние минуты жизни?! Машка ведь не знала, что смогу посадить этот грёбаный шаттл за три минуты. И сам этого не мог знать. Но ведь посадил! А других вариантов и не могло быть… Должен — сделаю!

Два года подряд встречались вчетвером в гостинице на берегу моря. В той самой гостинице, в то же самое время — в конце сентября. Слава постоянно смотрел на Лену тоскливо-влюблёнными глазами… но дальше этого отношения у них, похоже, не продвинулись.

— Мне так жалко Лену, — сказала как-то Машка. Мы гуляли с ней по пляжу, в этот раз — вдвоём, мне захотелось побыть с ней наедине, хотя вроде никогда и не расстаёмся.

— Почему? — спросил удивлённо. — О такой девушке любой мужчина может только мечтать. Ну, разумеется, кроме меня… — притянул Машку к себе, посмотрел ей в глаза.

— В том-то и дело, что кроме тебя… — тихо и задумчиво произнесла Машка. — Жалко мне Лену, она — удивительно хороший человек. Ты точно уверен, что сделал правильный выбор?

Это был единственный раз, когда что-то резкое сказал в ответ. Ну а как ей вообще могла придти в голову такая мысль? Она же — моя половинка пары!

Но ещё через год мы встретились только втроём. Лена, Слава и я. И не в сентябре, а в августе. И не в "нашей" гостинице, а на кладбище.

Хоронили мою любимую замухрышку… мою Машку.

Идиотское, немыслимое стечение случайностей. Меня вызвали на центральный командный пункт, прислали лёгкий ракетный катер. Через два часа на базе "Луна-4" вышла из строя установка регенерации кислорода. Машка вылетела на грузовом транспортнике с запасной установкой одна, хотя это категорически запрещено инструкцией. Но свободного экипажа как раз в этот момент не оказалось — а там люди погибнуть могут. Разбилась Машка при посадке уже на обратном пути. В самый последний момент неожиданно отказала компьютерная система управления полётом. Вероятность отказа — раз в двести тысяч лет. Топливо — почти на нуле, есть только одна попытка. А для посадки тяжёлого транспортника в аварийном ручном режиме нужны скоординированные действия двух пилотов.

Эту ситуацию потом сотни раз проигрывали на тренажёрах. У "сыгранных" пар получалось где-то с четвёртого-пятого раза. В одиночку — ни у кого.

В одиночку — ни у кого. Кроме меня. Получилось с первого раза. Потому что за спиной стояла Машка и подсказывала — что нужно сделать.

Потом, по записям бортовых систем регистрации, в очень замедленном темпе прокрутили всю последовательность Машкиных действий. И ведь всё она делала абсолютно правильно, моя маленькая умничка! Ей просто не хватило физических данных — силы, веса, длины рук… она же у меня была замухрышка. Посадить тяжёлый транспортник в одиночку, при полном отказе всех систем, мог только один человек во всём Космофлоте. Сергей Ивченко, тот самый… И она это прекрасно понимала перед своей, изначально безысходной попыткой… А меня не было рядом! Господи, но почему?! И за что?!

На следующий день после похорон ко мне в каюту вошла Лена. Под мышкой у неё была большая тонкая папка. Достала из папки увеличенную фотографию Машки… той самой нашей первой осени. Машка смотрела прямо на меня огромными лучистыми глазами.

— Ты хорошо запомнил её последние слова? — спросила Лена.

Конечно, запомнил. Хотя запись прослушал только один раз — второй раз ни за что в жизни не смог бы. Машка быстро прокричала в оставшиеся секунды: "Серёжа, только не смей этого делать. Слышишь — не смей!!!"

— Поклянись сейчас ради её памяти. Не мне — ей поклянись. Что не сделаешь этого! — Лена сейчас кричала мне в лицо… Чего "этого" я не должен делать, оба мы прекрасно понимали.

Не сразу сказал ей: "Клянусь". Сам я — сторонник более простых и быстрых решений. А так неизвестно сколько нужно ждать. Но и не выполнить последнюю просьбу Машки я не мог.

Из Космоса я ушёл. Он отнял самое дорогое, что было в моей жизни. И мы навсегда стали врагами.

Маленькая метеорологическая станция на одном из островков в Тихом Океане. Живу тут один, если не считать ручного попугая.

Иногда, раз в два месяца, ко мне прилетают Слава и Лена. Сидим вечерами на террасе, большое фото Машки на стене… так что снова — вчетвером, как когда-то. Неторопливо потягиваем коктейли, болтаем о всяких пустяках. И Слава всегда смотрит тоскливо-влюблёнными глазами на Лену. Наверное, понимает, что шансов у него — никаких. С такой девушкой — ни у кого нет шансов!

Хотя… пару раз в месяц Лена прилетает одна на выходные — чаще она не может. Но об этом знаем только мы с ней. За всё время она лишь однажды, сильно перебрав нашу обычную норму коктейлей, с непередаваемой тоской в голосе сказала:

— Я так давно мечтала, чтобы ты был мой. Но ведь не такой же ценой, Господи. Не такой!!!

А мне почему-то кажется… точнее, я просто уверен. Машка сказала бы Лене только одно слово:

— Спасибо.

Три месяца… Три долгих месяца… Три бесконечно долгих месяца… Лена не прилетала и даже не звонила. Впервые за два года. И мне её очень не хватало… как когда-то не хватало Машки. С другой стороны, должна же Лена устраивать свою личную жизнь? А так, как у нас, — это не вариант, сам прекрасно понимаю.

В этот раз она прилетела не на винтовом гидросамолёте-такси с автопилотом. Сверхзвуковой джет с вертикальной посадкой. Чтобы им управлять — нужна лицензия класса "А". Мастерски, сбросив скорость в самый последний момент, посадила его на вертолётной площадке. Вышла ко мне в новенькой, с иголочки, форме младшего лейтенанта Службы экстренного спасения Космофлота. Сказала:

— Да, знаю, мне никогда не стать для тебя Машкой. Но я прошла за два года ускоренный курс обучения, и все экзамены сдала экстерном. Так что эти звёздочки на погонах честно заслужила. И меня просили передать тебе несколько слов… Знаешь, тебя там всё ещё ждут. До сих пор ждут! Ты ещё мужик, или уже тюлень? Ну что решаешь — летишь сейчас со мной?

Думаю, мы с ней сработаемся. А ты как считаешь, Машка? Тогда пойду — надо быстро собирать вещи.

Пожалуй, сейчас устрою Ленке маленький сюрприз — вертикальный взлёт в турборежиме. Она ещё не знает — какие тут могут быть перегрузки. Но ничего — пусть привыкает. А кто сказал, что это просто… быть моей половинкой пары?