Чего хотят демоны

 

Лучше плохо написать хорошую книгу, чем хорошо плохую

Никому не известный автор

 

Мамс ловил рыбу на обед. Он был единственным злоборцем, кто хотел и умел рыбачить.

Монеты из мешочка закончились, на удивление, быстро. В первую очередь, конечно, Мамс купил на ярмарке боевой топор. Долго ходил по кузнечным рядам, присматривал достойное оружие. Крутил-вертел топорики. К поясу привязывал, народ опрашивал: на кого он с топором похож. Люди отвечали, что похож на какого-то Родьку Кривого, но Мамс им не верил.

Вдруг хитрый купчина угадал ответ.

— На воина похож. Только на заморского.

— Вот и Кир всем говорит, что я наёмник с южных островов, — не понял намёка Мамс и на радостях купил топор у сметливого торговца.

Остальное ушло на несколько комфортных ночёвок в деревенском трактире, во время которых все трое активно обсуждали дальнейший план действий, остальное же время спали, ели и пили. А потом то же самое только в другом порядке. А потом и без всякого порядка.

Обычно, когда Кир и Локус засыпали, экономный Мамс спускался на первый этаж, чтобы провести время в обществе дам, появление которых заранее обсуждалось с трактирщиком.

И так в одно прекрасное утро мешочек опустел. Мамс сунул было в него руку, силясь выискать хоть один завалявшийся между швами золотой, но тщетно. И прекрасное утро сулило стать Судным днём.

— Есть легенда о рыцаре. Колдунья заманила его в место, где всем хорошо. А на самом деле, он прозябал в мусорной яме и ел гнилые овощи, думая, что вкушает амброзию. Из-за колдовства он совершенно позабыл о Предназначении, — так объяснял Кир причину их беспечности.

Они расположились на пригорке и грелись под лучами палящего солнца. Вставать и идти куда-то в полдневную жару казалось невыносимым. Локус постелил на траву мантию и лёг загорать. Кир жевал стебелёк полевицы. Мамс же ловил рыбу.

— Вот и мы застряли в трактире, позабыв про великие дела, — продолжал разглагольствовать Кир. — Демон богатства заманил в сети и…

— Девушки, — выдохнул Локус, не слушая речей Кира.

— Где? — всполошился Мамс, у которого битый час не клевало.

— В том-то и дело, что нигде, — печально отозвался Локус. — В трактире я видел девиц, которые, возможно, согласились бы за золотой… Только как к ним подойти?

— И действительно, — буркнул Мамс, про себя усмехаясь.

— Вот другие могут просто взять и подойти, — не переставал удивляться Локус.

— Не хватило бы нам денег, — Мамс вытащил из воды пустой костяной крючок с замёрзшей третью когда-то насаженного червя. — Не хватило бы на всех по золотому.

Мамс сотворил новую наживу и закинул её как можно дальше в реку. Кир задумался о последней фразе, пытаясь понять, что Мамс имел в виду.

— Я имею в виду, — решил пояснить мельник, ныне наёмник с островов, — если уж все так все, никто так никто. Мы ж друзья.

Сказал и как ни в чём ни бывало продолжил с интересом наблюдать за передвижениями поплавка по глади озера. Мамс любил рыбачить. Мельница его располагалась неподалёку от реки. И с самого детства с дедом и с удочкой он выходил поутру, чтобы встретить рассвет и поймать рыбки. Теперь же рыба, по всей вероятности, станет главным и ежедневным блюдом их геройского стола.

— На чём мы остановились в рассуждениях о природе зла? — пытался вспомнить Кир, но голова отказывалась рассасывать полосы тумана в памяти. — Мы усвоили, что зло очень коварно. Искореняя его, сам можешь натворить куда худших дел.

— И поэтому расходимся по домам? — с надеждой спросил Локус.

— Как можно?! Мы потратили деньги в поисках минутных удовольствий, теперь должны совершить подвиг, дабы искупить вину.

— Кир, ты съезжаешь с катушек, — честно признался Мамс.

— Нет, друг мой, я чувствую, где-то рядом есть абсолютное зло, адский демон! Бр-р-р, самому жутко, — Кир взъерошил мокрые от пота волосы в предвкушении сложной миссии. — Настоящий демон, чьё существование противоречит основам мира и добра. И это не глупый тролль, нет. Уничтожить демона — вот достойная цель.

— Ты ошибаешься, — Локус не любил, когда Кир начинал строить из себя самого умного. — И без твоих демонов есть добрые и злые дела.

— Не верю, — Кир приготовился спорить. Он мог спорить с Локусом на любую тему: один любил стоять на своём, а другому нравилось противоречить.

— Да хоть старушке помочь. Представь, она попала в трясину и зовёт тебя, чтоб ты её вытащил. Что тут плохого?

— А вдруг она ведьма? — тут же нашёлся Кир.

— Какая разница? Она ведь человек.

— А вдруг бабулька держит взаперти прекрасную внучку, над которой издевается и не даёт жить?

— Потерпит внучка — старших надо уважать.

— А вдруг она ужасный ростовщик, требующий выплаты огромных процентов от должников? Из-за неё страдают сотни людей…

— Сами виноваты: нечего в долг брать.

— А если, пройдя мимо, ты спасаешь её от более ужасной смерти. Какой-нибудь грабитель с топором…

— Хорошо-хорошо, — Локус не хотел сдаваться. — Можно ведь там, например, задать ей пару вопросов, перед тем как спасать.

— С кем я связался… — Мамс опустил голову, подставляя шею беспощадному солнцу. — Чудики есть чудики… Я вас обоих в бродячий цирк сдам клоунами работать, — обратился он к друзьям.

Поднимая глаза от созерцания своего смачного плевка на песчаной отмели, Мамс вдруг просветлел лицом и резво вскочил.

— Клюёт! — он потащил вверх удочку.

На крючке болталась дощечка с письменами.

— Да что ж за день сегодня такой!

— Это знак! — Кир бросился к Мамсу, пока тот не выкинул послание обратно в реку. — Дай прочту!

Буквы размытые, но довольно крупные.

— Объявление. Недалеко отсюда, в Глори, появился театр. "Театр, какого вы ещё не видели". Похоже, нам надо его посетить. Обязательно.

— Не люблю я актёров и прочих бродяг, — высказал мнение Мамс. — Разве что вас двоих им продам за круглую сумму.

Обычно Мамс любил повторять одну и ту же шутку дважды. Видимо, для закрепления.

— Демон там, я уверен: наша встреча должна состояться. Сама судьба посылает знак, приглашение на битву Света и Тьмы.

— Нет, тебя я, пожалуй, приберегу всё-таки для цирка, — подытожил Мамс и начал сворачивать рыболовные снасти.

— А если никакой битвы не будет, и твои слова — чистой воды бред? — усомнился Локус.

— Тогда нам терять нечего. Признаем поражение в деле злоборства и вернёмся к рутине, — уныло ответил Кир, готовый даже сам вызвать демонов, лишь бы его легенда о Предназначении оказалась истиной.

— Даю тебе последний шанс, Кир, — Локус поднялся с земли и небрежно накинул мантию.

Мамс сворачивал удочки.

***

Через главные ворота города Глори проезжали груженые телеги, всадники, шли толпы простого люда. Стража без вопросов пропускала знакомых людей, интересовалась незнакомцами.

Трое злоборцев в нерешительности встали чуть поодаль от городских ворот, чтобы не вызывать подозрений.

— Может, Ритуал проведём? — неожиданно для всех предложил Мамс.

— Невтерпёж? — спросил Локус.

— Терпимо… Я больше для воодушевления. Боюсь, опять чёрт знает что этот вон наговорит стражникам, а они шуток не понимают, отправят в городскую тюрьму — и жди потом, когда сестрица залог пришлёт.

— Да, Ритуал провести необходимо, — Кир словно не понял, что "этот вон" — его новое прозвище.

Но Мамс уже, не дожидаясь остальных, поспешил к городской стене подальше от центрального въезда. Остальные последовали его примеру.

— Как бы встать удобнее, — беспокоился Локус, которому особо дорога была мантия первокурсника Академии.

— Один за всех и все наперехлёст! — торжественно изрёк Кир.

— Хлёёёст, — коротенько проговорили остальные.

— Эй, а ну-ка руки за голову, хулиганьё, встать лицом к стене! — рявкнул кто-то за спиной. На плечо Мамса легло остриё палаша, и злоборец решил повиноваться команде. Что не могло не вызвать новых недовольств.

— Какого лешего!!! — взревел второй голос. — Они ведь на стену… На стену льют! Неуважение к властям!

— Политические… — в ужасе зашептал первый.

Воспользоваться новеньким топором, магией или мечом никому из троих даже в голову не пришло. И потому два голоса, оказавшиеся на поверку двумя стражниками, повели злоборцев прямиком через городские ворота, но не в театр, а в тюрьму. Дожидаться решения трибунала. Всех кинули в одну камеру, больше походившую на вырытую наспех нору для слона. Нора, конечно, была вовсе не грязная и совсем не сырая…

А в норе жил хоббит.

— Доброе утро, — поздоровался он с новыми жильцами.

— Не понял, — Мамс в упор смотрел на полурослика.

— Не знаете, что означает "доброе утро"? Пожелание добра или намек, что оно было добрым до вашего появления…

— Сейчас вечер, — перебил его Локус.

— За что ты здесь? — участливым тоном обратился к хоббиту Кир.

— Я помог шайке отчаянных гномьих ребят проникнуть в ратушу и унести из городской казны несколько мешков с золотыми. Я не нарочно, мне запудрил мозги один бродяга. В общем, теперь ребята купаются в золоте, а я застрял здесь на всю жизнь. Приключения, конечно, вещь занятная, только меня не предупредили, что в жизни они часто заканчиваются тюремной камерой.

— Сочувствую, — пожал плечами Кир. — Мы — злоборцы, и мы сделаем всё возможное, чтобы выручить тебя.

— Не лезь не в своё дело, — с досадой взвыл Мамс. — У нас и так проблемы с местной властью.

— Ты снова на грани между добром и злом, — глубокомысленно напомнил Локус. — Или напомнить о старушке в трясине?

— А он видел в трясине старушку? — поразился хоббит.

— Да. Она утонула, пока Кир допрашивал её о внучках и ростовщичестве, — язвительно сказал Локус. Хоббит изменился в лице, укутался плотнее в старый плащ и полез на кроватку в углу, подальше от злодея.

— Стой-стой, он всё придумывает, — оправдывался Кир. — Мы тем и занимаемся, что ищем зло в чистом виде: Демонов, Властелинов Тьмы, чёрных чародеев, тех-кого-нельзя-называть, безжалостных убийц. Вот твой бродяга, например, не демон?

— Нет, — робко ответил хоббит, от волнения закуривший трубку. — Они с шайкой грабили из благородных целей. Рядом с городом раньше стоял гномий посёлок Согге, который захватили местные, глоричане. Гномы пытались его отбить, но тщетно. Теперь вот потомки решили отомстить…

— А не знаешь, случайно, таких людей, в которых словно бес вселился, и они с ожесточением плодят зло? — продолжал допрос Кир.

— Да все вокруг, наверное, — хоббит выпустил дымовое кольцо, похожее на Кольцо. — В последнее время наш тихий Глори стал превращаться в притон. Грабежи участились, бродяг развелось, да и вообще атмосфера не та. Даже я вот, мирный хоббит, вдруг согласился стать взломщиком. Все такие, и я не отстаю. Стыдно отказывать, когда просят.

— И не говори, иногда отказать тяжело, — смог влиться в беседу Мамс, которого предыдущее её содержание не особо интересовало. — Так попросит друг пойти с ним в путь…

— А когда начались перемены? — перебил исповедь Кир, понявший, что ухватил демона за хвост. — Не заметил?

— Да вот как артисты к нам приехали, разброд и начался.

— Артисты… — протянул Кир, словно ему только что сообщила старая повитуха о давней подмене младенцев и его законных правах на королевский трон. — Артисты… Ну конечно! Я знал: всё не зря. Мы на верном пути, друзья.

— Мы в тюрьме, друг, — буркнул Мамс. — И, боюсь, без выкупа отсюда не выберемся.

— Предназначение всё равно укажет дорогу, — пророческим тоном сообщил Кир.

И тогда хоббит снова поверил, что он тот камешек, который вызовет горный обвал.

***

Судья выглядел уставшим. В последнее время тюрьмы в городе были переполненными. Половина всего населения уже перебывала там в разное время и на разные сроки. А в город тем временем продолжало прибывать чересчур много людей из предместий. И от нищих отбою не было. Представление в театре шло уже который месяц, но его хотели смотреть все в округе и по нескольку раз.

А сейчас перед судьёй стояла троица, похожая на ряженых. Один — в поношенных и недоделанных доспехах, смотревшихся на нём, как кафтан на курице; второй — в длиннополой серой мантии с капюшоном, третий выглядел вроде приличнее всех, так как был чересчур обычным.

— Итак, я вас внимательно слушаю. С какой целью вы решили посетить город?

— Мы шли на представление. А цель… — Кир сделал паузу для большей загадочности. — Мы злоборцы. Не слышали о нас? Барды воспевают…

— Нет, не слышал, — судья отреагировал спокойно. Писарь почесал пером за ухом и записал всё как есть.

— Тогда мы представимся, — твёрдо заявил Кир, и Мамс со вздохом отчаяния схватился за голову. — Я Кир, знаменитый рыцарь. О моей жизни ходят легенды. Детство моё окутано тайной. Меня нарекли дитя-неожиданность. Родители не ожидали, что я появлюсь на свет. Мать даже не была беременна… Так… Что там после чудесного рождения? Ах, да! Пророчица предсказала, что когда-нибудь я соберу орден рыцарей вокруг круглого столба.

— Круглого столба? — переспросил судья, не выказывая при том особого интереса к истории. Мамс слегка подтолкнул сзади Кира, чтобы тот замолчал.

— Впрочем, что всё обо мне. Это вот Мамс. Он наёмник, герой великих битв. Всегда сражался на стороне победителей.

Судья с уставшими глазами словно проснулся. Оживившись, он обратился к Мамсу.

— Так-так, я и сам в молодости воевал, пока рассудок в порядке был. Ты у кого под началом состоял? Где служил?

Мамс замялся. Он с усилием начал вспоминать всё, что знал о войнах. Битвы, битвы…

— Да вот недалеко отсюда, под Согге, освобождал город от гномьей осады.

Челюсть судьи медленно поползла вниз.

— Согге сожгли, кххе-кхх, триста лет назад, кхххо, — судья зашёлся в кашле. — Там одни кххх-руины и пустоши.

— А гномам-то что? Им и дела нет. Нападают и нападают! — Мамс улыбнулся, надеясь, что отговорился удачно.

— Локус вот великий маг, — вставил Кир, пробуя замять ситуацию. Локус вяло улыбнулся.

— Достаточно, — судья приложил мокрый платок ко рту и громко прокашлялся. — Вас обвиняют в неуважении к городским властям. Вы демонстративно помочились на стены города, причём одновременно, как сказано в обвинении. Признаёте ли вы вину?

— Нет, это нелепая случайность! — продолжал говорить за всех Кир. — Мы совершали тайный обряд Воодушевления, но стража нас прервала и попросила убрать руки за голову и повернуться лицом к стене.

— А что за обряд?

— Можно я шёпотом? Здесь присутствуют дамы и…

Дамам, конечно, никакого дела не было до злоборцев. Они дожидались других слушаний, но Кир тем не менее подошёл к судье и прошептал суть Ритуала.

— И что, действительно помогает? — с подозрением поинтересовался судья.

— Если уж такое не стыдно, то на остальное потом вообще глаза закрываешь, — выдавил Локус.

— Что ж, коли так… — судья задумался. Тюрьмы переполнены, местные бродяги и так стояли в очереди на кастинг в камеру с кормёжкой. Выглядели эти трое не как политические преступники, а скорее как юродивые. — Я вас отпущу, но с условием. Вы ведь прибыли сюда бороться с демонами, так? На город в последнее время словно наслали проклятие…

— О да, мы наслышаны, и даже имеем одну версию, — деловито прервал судью Кир.

— Чудесно. Вы сможете покинуть город, если разберётесь с этим делом. Разрушьте проклятие, дайте мне отчёт — и ворота в большой мир вам открыты. По рукам?

— Да хоть по всем рукам! — ответил Кир с радостью человека, которому старая повитуха сообщила о наличии брата-близнеца, являющегося королём или, по крайней мере, лордом.

***

Театр располагался на центральной площади в правобережной части города. По ту сторону моста была видна ратуша, собор и памятник трёхсотлетия битвы за Согге, на котором изображён гордый рыцарь на коне, попирающем копытом лежачего гнома. Но всё величие осталось там, далеко за рекой.

Здесь же царило веселье. Особенно около высокого театра цилиндрической формы с развешанными по окнам яркими гравюрами и флагами. Он манил горожан на представление. Люди толпились перед входом: билеты стоили сущие гроши. Всего за один медяк можно купить не слишком уж престижное, но всё же место. Очередь тянулась длиною в двухэтажный, нет, лучше в пятиэтажный, а гулять так гулять — в десятиэтажный дом.

Трое охотников за демоном не встали в очередь, а подошли к стенам театра, вглядываясь в разношёрстную толпу. Вот важная дама. Мальчишка, грызущий яблоко. Пахарь с длинной бородой. Две симпатичные подружки-толстушки. Высокий кузнец, отправившийся на просмотр, даже не сняв рукавиц и фартука. Зловещего вида урук-хай, победоносно сжимающий кулак. Бабулька с тремя внучатами.

— Видите, они идут на заклание демону. Во время просмотра он проклянёт их всех, и из тетра выйдут сплошь злодеи, — размышлял вслух Кир. — Мы должны вмешаться. Локус, расскажи о проклятиях.

— Я пока плохо разбираюсь в них, — Локус редко любил сознаваться в собственном бессилии, но Кир порой требовал такого, что не под силу и архимагу. — Не слышал, чтобы хоть одно проклятие держалось больше суток и могло подчинить столько человек.

— Чего стоять? — вмешался Мамс. — Пошли сами всё и увидим. Как выйдет на сцену мужик, начнёт махать руками и нести тарабарщину, тут же хватаем его, связываем, потом тащим к судье.

— Можем не успеть, — оценил предложение Кир. — Локус, а есть защита от всех проклятий?

— Есть.

— Так давай, защити нас, — Кир нашёл простое решение.

Для человека, не разбирающегося в магии, смысл диалога можно передать так: "Локус, а есть в природе рубины и алмазы?" "Есть". "Так давай, принеси один".

Кир, как человек, не разбирающийся в магии, так и не понял, отчего лицо Локуса сначала стало бледным, а потом пунцовым.

— Глядите, — отвлёк друзей от новой ссоры Мамс. — Вон артисты вышли на перекур. Сейчас всё будет, я договорюсь.

И бывший мельник с важным видом отправился к троим, а точнее к двум с половиной артиста. Кир не смог удержаться от возможности раскрутки их организации в сфере музы Мельпомены и побежал за ним. Локус остался. Он же не быдло какое, чтоб куда все, туда и он.

— Доброго вечера, сударыня, — поклонился Мамс актрисе, бывшей в откровенном костюме, красочно подчёркивающем прелести женской фигуры. Она курила длинную трубку, которую потом передала коллеге, похожему на парня из плохого района города гоблинов. — И тебе, милейший, того же.

— Мы знакомы? — насупился актёр, приподнимая глазную повязку.

— Нет, так что давайте знакомиться…

— Иди куда шёл, — прервал всё тот же серьёзный малый, делая глубокий вдох дыма из трубки. Третий актёр, едва вывалившись из чёрного входа в театр, так и уснул на мостовой.

— Смотри, какой забавный человек, — актриса заметила Кира. — Ты у кого играешь?

Киру представилась возможность, которую он никак не мог упустить. И в очередной раз начал он пересказывать заново придуманную историю легендарной жизни. Мамсу впервые пришлось-таки признать, что редко-редко, но такая форма общения подходит лучше, чем стандартная. Жестом подозвали Локуса, чтобы и его представить. Тот нехотя подошёл. Он же не дикий какой-нибудь.

— Ты настоящий волшебник? — девушка провела пальцем по краю мантии и красным ноготком коснулась подбородка чародея.

— Да, — смутился тот. Локус большую часть времени проводил в мыслях о девушках. В детстве девчонки даже были его лучшими друзьями. Потом Локус начал стесняться женского пола. И теперь разговор с женщинами доставлял ему массу трудностей. Он и так был молчаливым, а с ними, считал он, вообще нет никаких тем для беседы.

— Мы разыскиваем демона, — Кир перешёл к делу. — Его следы ведут прямиком в театр.

— Демон среди нас? — девушка засмеялась. Актёр всё продолжал интенсивно курить. — Не знаю, не знаю. Может, Уилл, наш хозяин?

— Уилл та ещё тварь, — подтвердил актёр. — Все деньги забирает себе, нам достаются гроши. Держит нас за рабов, хотя кто он такой? Кто?! Ничтожество! Люди идут смотреть как играет Джо, как красива Молли. Никому не интересно, как считает денежки Уилл!

— Успокойся, Джо, — девушка выхватила трубку из его дрожащих рук. — Успокойся!

Кир выглядел так, словно старая повитуха поведала, что её не допустили присутствовать при его рождении, а взамен прибыл таинственный волшебник с длинной бородой, который уже после умчался на вороном коне, унося загадку с собой.

— Да-да, хищный и алчный. Наверняка он и есть демон. Мы на верном пути. Все знамения не зря.

— А кого ты играешь в пьесе? — спросил Мамс, всё время очень внимательно изучавший костюм женщины. По крайней мере, делал вид, что изучает именно костюм.

— Портовую проститутку, — без заминки ответила Молли. — Джо играет короля.

— Короля?!

— Короля воров, — дополнила она ответ.

— А тот вон тоже кого-то играет? — Кир указал на спящего у стены посиневшего мужчину. — Утопленника, что ли?

— Нет-нет, пьяницу.

— Редкий талант… — заметил Кир.

— А можно посмотреть пьесу, но так, чтоб нас никто не видел?

— Наверху есть всего одно окошечко, — загадочно заговорил Джо. — Я вас проведу. Вы должны избавить нас от Уилла.

И все вместе, по пути захватив спящего гения, поспешили внутрь на начало спектакля.

***

Теперь-то они поняли, что значили слова Джо про "всего одно" окошечко. Спектакль ещё не начался, а трое друзей в тесной тёмной каморке чуть не подрались из-за того, что Локус посмотрел на сцену вне очереди.

— Начинается! — с радостью в голосе сообщил Кир, и тут же был сбит с ног, а потом почувствовал, как на его плечах кто-то стоит и нагло смотрит представление.

На сцену вынесли лавку, на коей в той же самой позе спал актёр, игравший пьяницу. Пятеро мужчин в лохмотьях сидели на полу и с азартом играли в кости. Молли медленно прогуливалась из одного угла в другой. Заиграла зловещая музыка, и взглядам зрителей предстала препротивная старушенция с клюкой и повязанным на голову толстым платком. Едва заметив её, Молли бросилась на колени и ползком поползла к ней, чтобы о чём-то просить.

Молли.

Прошу вас, смилуйтесь: верните ожерелье.

Мне дорого оно как память о родных.

Старуха.

Плати долг до конца, и снова твою шею

Оно украсит. Хых-хых-хых.

(Злобно смеётся.)

Молли.

Мне никогда не накопить такую сумму.

О, что дадите вы за этот медальон?

Старуха.

За медальон? (Танцует румбу.)

Ну за него дала б я миллион!

Но дам шесть золотых.

— Точь-в-точь как мой с ликом прекрасной Белли, — удивился Кир, выбравшийся из-под топтавших его ног, но тут же снова оказался затоптанным.

Молли.

О ведьма!

Старуха.

Точно.

Молли.

Будь проклята!

Старуха.

Тебе того же, дочка.

Старуха уходит, а Молли садится горевать. Выход Джо, короля воров.

Джо.

Эй, Молли, что ты плачешь? Вытри слёзы.

Такую не захочет воин при деньгах.

Молли.

Что толку в них? Старуха много просит.

И каждый день всё больше. Ах.

Джо.

Чего так мучиться? Давай её прикончим,

А ожерелье заберём. Кому она нужна?

Ты посмотри вокруг: вон спит твой отчим,

Вон сын его в игре на кон ставит тебя.

Все люди — мусор, все пройдохи, твари,

Скоты, уроды, гады, сволочи и сор.

Верхи жируют, рыцари воруют, а низы бухают,

И неудобных — сразу на костёр.

Ты посмотри вокруг: когда такое свинство,

К чему хранить невинность у души?

Ты всё равно уж проститутка, блинский,

Пойди скорей, старуху придуши!

— Так это и есть мой медальон, — вдруг вскричал Кир, не сумевший нащупать на шее заветную ценность. — Она украла его!

Несколько голов зрителей повернулись в сторону неожиданного звука, но ничего не смогли рассмотреть в полумраке зала.

А Кир уже порывался бежать на сцену, чтобы изобличить воровку. Локус удерживал дверь каморки.

— Мы должны дождаться начала колдовства, — уговаривал он порывистого друга. — Скоро чародей даст о себе знать!

— Слушайте, — вдруг дошло до Мамса. — Или у меня проблемы с головой, или вы тоже видели, что в очереди в театр стоял как ни в чём ни бывало урук-хай?

Наступило затишье перед бурей. Локус распахнул дверь настежь и побежал по ступенькам на первый этаж. Кир и Мамс ринулись следом, хватаясь за стены, чтобы не свалиться от волнения.

— Ты умеешь изгонять демона из тела? — кричал Локусу вдогонку Мамс.

— Да, этому нас учили, — сознался Локус. — Заклинание несложное. Только… Только если маг ошибётся и в человеке не окажется демона, маг похудеет на двадцать фунтов.

— Ты меня научи, как изгонять демона, — воодушевился Мамс, задыхающийся от одышки. — Мне бы пару раз попрактиковаться.

— Да… — протянул Кир, оценивая со спины высокого и худощавого Локуса. — Похоже, у нас есть всего одна попытка.

Путь в зрительный зал преграждали декорации: злоборцы оказались прямо за сценой. Огромный картонный замок с несколькими отверстиями, через которые к зрителям выходили актёры. Сейчас у одного из выходов уже наготове стояли двое вороватого вида типов и легко было догадаться, что это вряд ли положительные персонажи.

— В урук-хае демон может и не гнездиться. Они сами приспешники тёмных сил, — Кир был немного разочарован поворотом событий.

— Чего-то мне не по себе, — заявил Локус. — Вот добежал до этой точки, и всё. Решимость пропала.

— Проведём Ритуал? — предложил Кир, но остальные упорно отказались, ссылаясь на людность места. — Хорошо. Решаемся. Сейчас или никогда. Мы победим, или людей проклянёт урук-хай! Вперёд!

Он ринулся сквозь одно из отверстий, растолкав актёров, выбежал на сцену и, наугад ткнув пальцем в зрительный зал, заявил:

— Урук-хай среди нас!

Оказалось, попал. Модифицированный орк восседал аж в первом ряду.

В зале началась суматоха. Зрители вскакивали с мест, чтобы посмотреть на Врага, пробравшегося в мирный уголок.

— Урук-хай!

— Урук-хай в театре.

— Урук-хай пришёл съесть наших детей!

— Урук-хай хотел в темноте увести наших жён!

— Урук-хай мечтает захватить весь мир!

— Урук-хай стремится превзойти человека и стать смыслом земли!

Люди грозили кулаками в пустоту, показывали пальцем на злодея, нарушившего покой их досуга, кто-то даже сорвал со стены факел и умудрился зажечь его, призывая народ на войну. Представление неожиданно со сцены перевалилось в зал.

И тогда урук-хай встал с места и повернулся к зрителям.

— Люди, да что вы за люди такие?! Пришёл тихо-мирно посмотреть спектакль, и ведь не заметил даже никто. Чего я вам сделал-то? Почему из-за одного вы ставите клеймо на всех? Мы уважаем вас и вашу культуру… Ведь пока носом не ткнули, никто... Что говорить, вы до сих пор не видите: рядом сидит мой друг.

С третьего ряда поднялся точно такой же громила, отличающийся от первого разве что формой клыков да одеждой.

— А там ещё двое.

Теперь настал черёд парочки с шестого ряда.

— Обратите внимание на десятый ряд, — прогремел первый урук-хай, и после его слов весь ряд, сплошь из урук-хаев, встал как по команде. — На нашем языке это называется "флеш-моб". Мы решили доказать всем вам нашу…

Но его прервали. Человек с факелом метнул его прямо в десятый ряд, и шерсть одного из урук-хаев загорелась.

— Они пришли взять нас в плен! — вопила женщина огромных размеров.

— Мой дед их головы в огород вместо пугала ставил, — прошамкал седой пахарь.

Началась неразбериха. Люди хватали что попало и кидали в урук-хаев. Кто потрусливее пятился в испуге, надеясь уйти до того, как станет чересчур жарко. Злоборцы держались именно этих людей.

— Бежим, пока на нас не обрушилась крыша! — крикнул Мамс.

— Её там нет, — Кир поднял глаза ввысь и увидел вечернее небо. — Уже, что ли, успела рухнуть?

В это время первый урук-хай, поняв, что "флеш-моб" не задался, пошёл на помощь друзьям. Не найдя рядом подходящего оружия, выдернул одну из балок, подпиравших сцену. Раздался страшный треск: актёры провалились куда-то в подпол. Кир подскочил к Молли, у которой досками защемило лодыжку. С боем вырвал из её рук заветный медальон.

— Помогите! Вытащите меня, — просила о помощи старушка, игравшая старушку. — Эй, парень, дай руку, не могу выбраться.

— Эээ нет, бабуля, — потряс указательным пальцем Кир и побежал к выходу, где виднелись силуэты друзей. Вдруг кто-то мощным ударом в висок сбил бедолагу с ног. Всё поплыло перед глазами, его словно куда-то грубо тащили. Последнее, что он увидел перед тем как окончательно вырубиться, был урук-хай, помогавший старушке вылезти из-под завала.

***

Уилл подсчитывал монеты, потом прикинул, сколько уйдёт на ремонт декораций, сколько возьмёт городской совет за ущерб, нанесённый зданию театра. Он сидел посередине длинного прямоугольного стола, обычно служившего местом трапезы актёров. Комнату украшал гобелен с изображениями сцен известнейших трагедий. Единственная горевшая свеча около кружки с горячим чаем и пирамидки из монет придавала обстановке вид собрания тайного общества.

— Очухался? — спросил Уилл у мощного актёра, игравшего в пьесе роль вымогателя.

— Сейчас, приведу в чувства, — ответил тот и отвесил пару оплеух утонувшему в глубоком кресле Киру.

— Кто вообще продал билеты чокнутому? Не видно разве: не станет нормальный человек носить такие доспехи. А кто продал билеты урук-хаям?

— Вы не ставили запретов на просмотр спектакля, — нашёлся актёр и продолжил лупить Кира.

— Спектакль должны увидеть все. О нём должны говорить все-все, — чуть слышно пробормотал мужчина, сидевший в самом конце прямоугольного стола и скрытый от чужих взглядов покровом тьмы.

— А? — подал голос Кир. — За что?!

— А ты за что сорвал мой спектакль и разрушил полтеатра? — тут же огорошил его Уилл и стукнул кулаком по столу. Пирамида из монет разрушилась, огонёк свечи задрожал. После созданного эффекта добавил в полной тишине: — И главное, чем ты мне за это заплатишь?

— Мы знаменитые злоборцы. Нас заказали уничтожить демона, разрушающего город. Демон завладел телом одного из членов труппы и насылает проклятия во время каждого спектакля. Сегодня мы увидели урук-хаев и решили: это их рук дело. Оказалось, нет…

— Демон? — удивился Уилл. — Я так и знал: наши враги не успокоятся. Теперь вот придумали россказни о демоне. Объясни ему, Заг.

— Я написал пьесу, которая отличается от прочих, — раздался голос из тёмного угла. — Здесь нет благородных рыцарей, прекрасных дам и злодеев-колдунов. Здесь всё настоящее. Как и есть в жизни. Люди приходят в театр словно посмотреться в зеркало.

— Да, и мы первые, кто начал её играть, — похвастался Уилл. — У зрителей — успех, от недругов — плевки. Они и придумали демона, чтобы снизить нашу популярность. Но Заг пишет новую пьесу, она ещё более натурально и жёстко изобразит жизнь.

— Её главный герой насилует женщин на тёмных улицах пьяной деревни, терроризируемой ненасытным палачом-инвкизитором, — потирая руки начал рассказывать Заг, но тут что-то отвлекло всеобщее внимание.

В коридоре послышался шум. Кто-то бежал, гремело железо… Дверь распахнулась. На пороге стояли двое: один — в длиннополой мантии, другой — с топором.

— Локус, жги! — завопил человек с топором.

И первый вытянул руки вперёд, напевая жуткое заклинание:

— Не верил он любви, свободе; на жизнь насмешливо глядел — и ничего во всей природе благословить он не хотел…

Дрожащий палец указывал на Уилла. Из пальца вылетела жёлтая молния. Долетев до хозяина актёрской труппы, она отскочила обратно и просочилась в тело колдуна. Тот вдруг застонал и начал иссушаться. От удивления Уилл потерял дар речи. А колдун за миг похудел настолько, что его мантия, казалось, висела теперь на вешалке вместо тела. С диким изумлением парень с топором рассматривал друга, но вдруг Кир вскочил с места и ринулся к выходу. Сообразив, что им больше здесь не рады, двое странных ночных гостей юркнули следом.

Они бежали по тёмному коридору. Гремело железо, но всем было невдомёк, что это за железо гремит. Локус чувствовал неземную лёгкость в мышцах, а также тошноту и головокружение. Мамс в сотый раз жалел, что ввязался в авантюру злоборства. У Кира же был такой вид, будто старая повитуха сообщила о страшной тайне и, заинтриговав его, начала рассказывать, сколько ухажёров у неё было до замужества.

***

— Мы ошиблись. Мы много раз ошибались, — оправдывался Кир перед судьёй, надеясь, что хотя бы честность поможет им получить разрешение на выезд из города.

— Так впредь не ошибайтесь. Поймайте демона, — судья был не в настроении. — А что с вашим другом? Или он того, стал рыцарем круглого столба?

— Нет. Он заколдован. Только изгнав настоящего демона, чародей сможет вернуть нормальный вес.

Локус исподлобья смотрел на судью. Сейчас он жалел, что сознался в умении изгонять демона. Всё могло бы быть так хорошо. Как и раньше.

Судья предложил друзьям отведать свежего сока и пригласил их в уютную беседку в саду. Служанка принесла кувшин, поклонилась и вежливо спросила, не угодно ли гостям чего ещё. Гости отказались, так как не знали, насколько далеко распространяется радушие судьи по отношению к должникам.

— Люди окончательно распоясались, — судья срезал виноградную гроздь и начал лакомиться ягодами. — Вчера одна уличная девка была обвинена в воровстве. Представляете, утащила гнома из-под копья рыцаря с памятника битве под Согге и поставила к себе в огород. При всех же публично заявила, что если в свинарнике жить, то лучше свиньёю быть, иначе сожрут. Вот до чего мы докатились. Вы обязаны изловить демона. От лица всего городского совета прошу.

Если посмотреть в тот миг на Кира, то можно было заметить в его взгляде такую радость, как если бы старая повитуха, рассказывая об ухажёрах, упомянула имя короля, который просил её спрятать до совершеннолетия где-нибудь его новорожденное дитя и…

— Я знаю, в ком прячется демон. Теперь я уверен полностью. Мы сегодня же приведём вам этого человека!

Локус поперхнулся глотком сока в предвкушении чего-то страшного.

— Не надо, а? Я двадцать фунтов и сам наберу. За годик-другой…

Но никто его уже не слушал. Судья с трепетом в сердце провожал на последнюю битву добра и зла своих верных бойцов.

***

Они стояли перед одним из фургонов, в которых прибыли в город артисты. Находился он на небольшом дворе, окружённом плотно сжатыми высокими домами, недалеко от театра. Кроме помоев, обильно вываленных под окнами, во дворе ничего не было. Пробираясь к нужному фургону, трое злоборцев перепрыгивали вонючие кучки.

И сейчас они твёрдо верили, что он находится там, внутри именно этого фургона.

Потому что их ведёт Предназначение.

Или потому что Молли объяснила, где он живёт.

Или потому что сами злоборцы видят его силуэт в окне.

— Значит, теперь действовать будем по моему плану, — взялся за дело Мамс, которому надоело терпеть неудачи из-за растяп. Он долго размышлял, что-то высчитывал и наконец поведал тактику. — Я пойду внутрь, свяжу демона в человеческом обличье и выведу сюда. Здесь Локус решится всё-таки свершить обряд. И дело в шляпе.

Кир возражать не стал, тем более с него сняли ответственность. Локус продолжал угрюмо молчать, и тогда Мамс, приняв молчание за согласие, отправился на дело.

— Ты сильно уверен, что снова не ошибся? — спросил Локус, когда они остались одни.

— Мы должны рискнуть, — с героическим пафосом ответил Кир.

— А чем рискуешь ты?

— Другом, — Кир по-отечески положил ладонь на худое плечо чародея.

Из фургона показался улыбающийся Мамс. Он вёл за привязанную к рукам верёвку недовольного полного человечка с маленькими злобными глазами и круглой залысиной.

— Это ведь ты, Заг? — уточнил для проформы Кир. В полутьме кабинета Уилла он не смог рассмотреть поэта как следует.

— Чего вам от меня нужно? Вас наняли мои враги, да? Знайте, я спрятал новую рукопись там, где её не найти.

— Заг, мы хотим изгнать из тебя демона. Стой не шевелясь, и процедура пройдёт на ура, — дружелюбно посоветовал Кир. Но Заг его не послушал и специально начал извиваться, прыгать в разные стороны. Выглядело это так, будто Мамс ведёт на поводке весёлую козу.

— Приступай, Локус! — приказал Кир.

— А ты чего командуешь? — запротестовал чародей. — Я не твой солдат.

— Да, что раскомандовался, рыжий? — подхватил Заг-попрыгунчик. — Не нравится в театре смотреть правде в глаза, так не смотри. Зачем остальным мешать?

— Извини, мне просто не терпится, — объяснил Кир Локусу, а потом объяснился с Загом: — Я не хочу видеть твою правду, которой никогда не было в этом городе.

И в сей миг Локус исполнился решимостью и снова пустил жёлтую молнию, вызванную заклинанием. Мамс спрыгнул со ступеней фургона, а Заг поглотил молнию и начал худеть. С громким воем из него вылетела чёрная тень, по форме напоминавшая бородатого мужчину, тоже с залысиной.

— Я ещё вернусь, — змеёй прошипел демон и растворился в тёплом летнем воздухе, напоённом гнилостным запахом помоев.

Локус ощупал руки, живот, ноги.

— Я пополнел! Я пополнел! — наверное, никогда эту фразу не выкрикивали ещё с таким энтузиазмом.

— Мы победили! — вопил Кир. Мамс лишь довольно улыбался с мыслью о том, что же всё-таки значит в деле хорошая тактика. Драматург, значительно исхудавший, поднимался на ноги.

— Добро пожаловать в новую жизнь, Заг! — подбодрил его приветственным тоном Кир. — Конечно, чтобы начать её нормально, придётся расплатиться с долгами старой жизни: сжечь пьесы, отчитаться перед судьёй, написать хороший сценарий для излечения города.

— Ты не рассказал ничего о догадках, Кир, — напомнил Мамс, который мало что понимал в идее проведённой операции.

Кир гордо оглядел собравшихся. Сейчас ему было жаль, что их только трое, а не целое королевство.

— Мы думали, что демон — алчный Уилл, грозный урук-хай… Но нет. Демон сеет зло не ради выгоды, а просто так.

— А при чём тут Заг?

— Мы все смотрели со сцены жизнь, которую он выдавал за настоящую. Конечно, есть люди, кто ворует, дни напролёт пьёт, забывает честь и совесть. Но для меня, например, в жизни они были редким и страшным исключением, не правилом. А в пьесах Зага это нормально, обычно, и твоя планка морали расслабляется, как резинка, держащая штаны. И штаны твои медленно спадают.

— У нас в Академии молодёжь говорит, что все архимаги — кретины, — привёл свой пример Локус. — Потому и мне не стыдно хотя бы на одно лето тоже стать кретином и отправиться с идиотами бороться со злом.

— Я всё равно ничего не понял из ваших рассуждений, — поделился Мамс. — Но главное: мы справились. Мы и в самом деле изгнали из мира настоящего демона. Кто бы мог подумать?

— Ты так говоришь, будто всё закончилось. Впереди почти целое лето! А демонов, их знаешь сколько?.. — похлопал друга по спине Кир.

Ведя ослабевшего Зага под руки, злоборцы покидали затхлый дворик. А из окна одного из домов осовевшими глазами следила за ними пожилая горожанка, которая никак не могла взять в толк, чему свидетельницей она только что была? Трое людей в маскарадных костюмах вытащили из фургона толстяка, сделали из него стройняшечку, а в воздухе витало привидение. Или она уже сходит с ума? Или виноваты испарения, которыми приходится дышать с утра до вечера каждый день. Может, взять метлу и прибраться, что ли, во дворе?