Мазня

Белое пространство окрасилось черным. На темном фоне возникли первые буквы и слились в слово — имя Мастера.

Он всегда подписывал картины. Не по окончанию работы, а после первых мазков. Так художник знал, что обязательно завершит начатое и имя в уголке холста будет этому свидетелем. Если не закончит, бросит, то подпись станет клеймом его слабости. А он не хотел так жить и — вырос Мастером.

Искусство не признает сомнений. Ему нужны жертвы, терзания и стойкость, для создания гармонии, красоты и небывалого. Остаются сильные и выносливые, чтобы творить великое и бессмертное.

— А почему здесь нет таблички с названием? — спросил посетитель арт-центра.

— Просто работу я закончил лишь вчера и не успел придумать ей имя.

— Мне казалось, прежде чем рисовать что-то, вы знаете, как оно будет называться.

— Да, верно. Но тут особый случай. Я начал писать, не представляя, что выйдет в итоге. Обычно, поставив последний мазок, моя связь с картиной разрывается и она уже сама по себе. Как родитель отпускает ребенка в самостоятельную жизнь, так и мои творения начинают существовать отдельно от создателя.

— Интересная аналогия, — заметил человек.

— Ну, это лишь мои ощущения. А последняя работа , словно сама не отпускает меня. Понимаете?

— Да. Я вас понял, — непонимающе кивнул собеседник, — а вещь правда замечательная и каждый это произведение назовет по-своему.

— Возможно — ответил Мастер.

— Творческих вам успехов! — пожелал незнакомец и растворился в толпе, думая, что люди искусства все же народ странный.

Еще вечность тому назад художник отрешенно смотрел на мольберт. Но мысли прояснились, решение принято и Мастер погрузил кисть в черную жижу. Все начинается из тьмы. Благодаря ей виден свет.

Краски смешались на палитре. Возникли первые линии.

Застывший холст ожил. Цвета обрели яркость, оттенки сотворили объем. Робкие проблески света вырвались на волю. Чернота слегка отошла, уступив цветному хаосу теней и многослойному спектру оттенков.

Движения уверенные: резкие и быстрые, иногда плавные и мягкие. Порой кисть замирала в миллиметре от поверхности изображения, а спустя мгновение касалась рисунка.

Слабые наброски и нетвердые штрихи создали новое. Меняющийся тон красок слепил форму, а художник наполнил ее жизнью.

Мастер не заметил, как пролетели дни. Он был вне времени и полностью отдался себе: идеям, мечтам и чувствам.

Художник изредка прислушивался к посетителям галереи, отвечал на вопросы, улыбался и кивал кому-то.

Повсюду звучал возбужденный говор и доносились восклицания:

— Столько энергии и экспрессии!

— Просто великолепно!

— Необычная манера исполнения! Не правда ли?

В зале висело немало полотен Мастера, но почти все искренье восхищались одним. Никто не понимал сути мириад красок, теней и оттенков. Но чем-то манила именно картина без названия.

— Сложно, но с непринужденностью передано!

— Глоток свежего воздуха!

— Новый взгляд на мироздание!

Находились и те, кто улавливал скрытые за тьмой и светом, за миллионами огней проблески удивительного. Но не удавалось ухватить ту невидимую нить, которая притягивала взор.

— Гармония и хаос в оригинальной форме!

— Черное и белое на фоне цветных осколков вселенной!

Слышны были и вычурные философские суждения:

— Смотрите! Долгий путь возник с маленькой тропинки, освещенный у истоков пламенем свечи и тянется дальше по дороге, залитой ярким светом звезд. Все ведет к сердцу мира — хранилища душ, водоворота жизни и смерти!

"Они не виноваты, — думал Мастер, — каждый видит частицу и воспринимает крупицу великого и странного".

Всю глубину своего творения и он — творец, до конца не понимал. Не осознавал сложности того, что создал и поместил необъятное в тесную раму.

Ведь самое трудное — познать себя. А там изображен он. Его мир: знания и опыт, страхи и желания. Они обрели новую жизнь, став его продолжением: родились из темной бездны души, разлились красками и растеклись светом по полотну новой судьбы.

Реакция ценителей искусства и просто случайно забредших людей удивляла и радовала его. Критика и похвалы говорили о многом: Мастер создал шедевр: то, к чему стремился всю жизнь. Не хватало лишь одной детали…

— Мам! Смотри, будто молоко на асфальт разлили! — заметил мальчик.

— Точно! И посыпал конфетти и блестками! — подтвердила девочка.

— Ага, молочная дорожка с разноцветными букашками!

Помещение заполнилось детским смехом.

— Да уж. Чего только не выставляют. Еще и искусством величают: творчеством! Творцы недоделанные! — бурчала полноватая женщина.

— Кларочка, ну что ты такое говоришь! — возмутился худенький мужичек с редкими усиками. — Это же сам…

— Какая разница кто накалякал эту мазню! Наши дети лучше рисуют! Зря только деньги потратили!

Мужичек попытался что-то возразить, но женщина быстро его осадила, сказав все, что думает о нем и всех художниках.

Мастер улыбнулся и проводил взглядом семью. В какой-то мере мать была права, как и — ее дети.

Теперь художник знал, как назовет картину. Пазл собрался, и шедевр отпустил своего творца.

Спокойствие и блаженство овладело им. Не зря потрачено столько времени и усилий. Он укрепил веру — веру в себя и превзошел свои возможности. Мастер стал Гением.

И имя, выведенное белым на черном фоне, этому свидетель.

Спустя время под картиной появилась табличка с надписью: "Млечный путь", автор — А.С.Бог.