Улицы зла
Белый Принц, окруженный сотней верных паладинов, ожидал своего Врага. Так было суждено, так было всегда. Черный Король явил себя, гордо восседая на своем ужасном вороном скакуне, он мчал впереди своего войска. Чешуйчатый доспех покрывал его длинное сухопарое тело. Броня блестела в лучах заходящего светила, играя на полированных до зеркального отражения пластинах всеми возможными оттенками черного. Шлем в форме вороньей головы наглухо закрывал его лицо. Над головой он держал огромный темный еще больше почерневший от запекшейся крови двуручный меч. Позади него ревели трубы, гремели в победоносном ритме барабаны. Тысячи глоток свирепо надрывались, проча победу своему Королю. Но громче всех был голос самого Черного Короля.
-Победа! Твой город пал! Падешь и ты! Тьма со мной! Я твоя погибель! Бейся!
Белый Принц ринулся навстречу своему Врагу. Белогривый благородный конь мчал своего наездника, яростно хрипя в предвкушении схватки. Кольчуга Принца сияла ярко пламенно. Глаза в прорезях шлема грозно сверкали голубым. Рука крепко сжимала изогнутый меч, направленный на приближающегося Врага. Так было и так будет всегда. На губах Принца застыла улыбка. Они сшиблись.
Серебристый росчерк, хруст костей, дикое полное боли ржание вороного. Черный король падает придавленный своим скакуном. У вороного сломаны ноги, наездник получил роковую рану чуть ниже груди. Его доспехи не выдержали удара, лопнули, обнажая сочащуюся красным плоть с обломками кости. От тела Черного короля по плитам площади пошли трещины. Армия захватчиков мгновенно затихла. Лишь вороной истерично ржал охваченный агонией. Принц развернул белогривого. Сделав полукруг, он приблизился к поверженным врагам. Мощным ударом передних копыт конь победившего размозжил голову вороному. Пару раз, дернувшись, тот умолк уже навсегда. Белый Принц спешился.
-Ты должен проиграть…— Черный Король хрипел, что то булькало в глотке не давая говорить. Голос его теперь был слаб, едва уловим. Принц встал над поверженным.
-Посмотри на мое лицо, лицо, про…
Сталь вошла в прорезь левого глаза. Руки Черного Короля дернулись. Трещины на площади углубились, пошли дальше. Твердь разверзлась, поглощая захватчиков все еще онемевших, тихих. Принц, улыбаясь, наклонился, откинул забрало вороньего шлема…
ТЭК отпустил резко. Будто сплюнул его. Вход был плавным, убаюкивающим, а выход всегда резким и неприятным. Он пощупал между ног. Опять мокро, ОНА будет недовольна. Он сам снял шлем и отцепил датчики. Это он уже давно умел делать сам. Он уже большой.
Выбравшись из своей колыбели, он упал на четвереньки и двинулся вперед. Вообще-то он уже научился передвигаться на двух нижних, но так ему нравилось больше. Пока ОНА не видит можно только до зеркала. Пластиковое девственно белое покрытие позволяло приятно скользить. Он улыбался. А вот и зеркало. Крякнув, он поднялся на обе нижних конечности. Раньше отражение пугало его, пока он не научился управлять лицевыми мускулами. Так теперь можно высунуть язык или скорчиться. Да он большой. Он часто слышал от НЕЕ "прогресс". Хотя уже не так часто как раньше. Отражение довольно сморщилось.
-Да, да, бурда белиберда, Принц победил тада да да.
Хорошо. Он прислушался. Приятно гудит кухонный автомат, наверное, готовит его любимый кокосовый чиф, хотя можно нарваться на что-то что ОНА считает полезным, но отвратительным на вкус. Прессованные вафли из водорослей? Только не омлет из кузнечиков. Они страшно хрустят во рту.
-Дерьмицо ууууу…
Ладно, что там еще. Шум.
"Сегодня министерство обороны Аргентины распространило официальное заявление, в котором сообщается что в случае…"
Шум его забавлял.
"…нанести точечные ракетные удары по группировкам вооруженных сил конгломерат Бразилии тактическим ядерным оружием".
-Бурда бурдой, бурдищее.
" …силами правопорядка полицейской корпорации "Аякс" пресечены беспорядки в секторах В14 и В15. Так же проведена зачистка так называемых "Банд Дна", Сивил-сити которые, по данным источников корпорации являлись зачинщиками и главными участниками волнений. По официальным данным ликвидировано, по меньшей мере, три с половиной тысячи активных членов банд ..."
— У липкое ууууу…
" … по прогнозам психоноптиков стрессовый фон в Сивил-сити составит 80 баллов по шкале Дитриха. Гражданам с неустойчивостью уровня "голубой" рекомендовано принять двойную дозу стимуляторов…"
— Беда бурда.
А вот и ОНА. С кем-то разговаривает в "пузыре". А это Хмырь. Он узнал его по голосу. Хмырь ему не нравился. Мерзкий дядька.
— Это единственная возможность, пойми — горячо убеждал ЕЁ Хмырь. — Тем более ты сама утверждаешь, что шоковый цикл не помогает. Он лишь глубже погружается в ТЭК.
— Да, но риск, как он воспримет…
— Я все же настаиваю на том, что стоит попытаться. К тому же он будет под наблюдением. Если случится форс мажор, мы сможем вмешаться.
— Я боюсь Карл. В городе неспокойно. Ты слышал о бунтах.
— Ах, перестань это на нижних уровнях. Как он туда попадет?
— Но что-то может пойти не так.
Хмырь глубоко и протяжно вздохнул.
— Тогда к чему весь этот разговор? Я занятой человек. В Центре сейчас твориться черти, что из-за приближающегося сеанса связи. Я сплю по четыре часа в сутки максимум. Пойми, я не могу терять своё время на утешения. Да я взял на себя обязательства перед Арнольдом…
— Не говори мне об этом ублюдке.
Снова вздох.
— Избавь меня от своих эмоций. Я считаю решения Арнольда присоединиться к миссии "Ковчег-3" верным. Разве ты не понимаешь, что происходит? Все было плохо, но после атомной бомбардировки сектора " Афганистан" стало еще хуже. Слышала об аргентинском междусобойчике? А экология? Ресурсы? В Индии легализован каннибализм. От обезвоживания ежедневно умирают десятки тысяч. "Ковчег" наш единственный шанс.
— Да, как и два предыдущих, пропавших где-то там, в заднице космоса. Перестань забалтывать меня этим эко дерьмом, оставь свое красноречие для ваших бесконечных конференций о судьбе планеты. ОН БРОСИЛ НАС. СТРУСИЛ И СБЕЖАЛ В КОСМОС.
— Не кричи. Да синдром Атанесяна страшная болезнь, но он оставил вам ТЭК. Ни у кого из больных в мире нет такого шанса. Они обречены. Тебе напомнить о третьей статье "Демографического сдерживания"? Думаешь, он сдаст тест на дееспособность? ТЭК оказал благотворное воздействие, но следует признать, что это была лишь первая ступень на пути к исцелению. Будь Арнольд с нами, быть может он понял, что делать дальше, но его здесь нет. А то, что я предлагаю, было прописано в его инструкциях. Пусть как крайняя мера, но все-таки.
— Чертовы ученые ублюдки.
— Ну ну успокойся. Подумай хорошо, взвесь. У него осталось не так много времени. Цикл на исходе. Вот что приезжай вечером ко мне сюда в Центр. Я пришлю билет на четырех часовой турбо экспресс. Пропуск получишь на первом посту. Обсудим все.
— Нет, мы обсудим все сейчас. Слышишь, ты найдешь выход…
— Я пришлю билет. До вечера.
Разговор прервался. Он услышал, как что-то треснуло.
— СУКА!!!
Хмырь явно расстроил ЕЁ.
— Ай, яй яй дерьмицо — жалобно провыл он. Когда она была вне себя, он боялся очень. По ногам потекла теплая струйка. ОНА вбежала в его комнату. Растрепанная, злая. На серой коже лица проступали некрасивые пунцовые пятна. Водянистые голубые глаза покрывала мелкая красная сеточка лопнувших капилляров. Ее взгляд был направлен на пятно у него между ног.
— Опять?
ОНА схватила его за шкирку и поволокла в ванну. Он заревел. Там она яростно стянула с него всю одежду и засунула его под струи вибродуша. Он продолжал хныкать. ОНА дала ему подзатыльника, затем намылила его тело гелем. Смыла пену и начала одевать. Он лишь жалобно поскуливал. Затем пришла очередь зубов. ОНА так давила на щетку что поранила ему десну. Он харкнул кровяной слюной. ОНА заставила его сполоснуть рот трижды. Он морщился, хныкал, но делал.
— Завтракать.
На завтрак было варево темно зеленого цвета столь же неприятного на вкус что и на вид. Он давился, пища ему не нравилась.
— Ешь.
И он ел. ОНА грызла ноготь на мизинце, бешено мешая ложкой свой утренний напиток который источал резкий запах по всей кухне. В визоре занимавшем пол стены за ее спиной шумел тропический лес такой же ядовито-зеленый как еда в его тарелке. Он больше любил коралловые рифы со стаями разноцветных рыб, но не решался попросить ее сменить фон. Понемногу ОНА успокоилась. Допив свой напиток ОНА подошла к нему и крепко обняв, обслюнявила его щеку.
— Прости меня малыш. Я виновата перед тобой. Просто все так навалилось. Но я обещаю, я найду выход.
Он весело заверещал.
— Бурда бурда, белиберда.
— Пойдем. Хочешь в ТЭК?
Он радостно взвизгнул. Значит сегодня не будет противной гимнастики. Она уложила его в колыбель, умело нацепила датчики, приятно холодившие его лоб затем надела шлем. Ее пальцы танцевали по сенсорной панели набирая нужные протоколы.
— Так малыш поставим на сутки. Мне нужно отлучиться. Если что я тебя разбужу. Так вот еще что.
ОНА сняла с него штаны. Несколькими движениями ОНА напялила на него эту впитывающую штуковину, после которой у него все зудело, но он не возражал. Он скорее хотел Туда…
— Так хорошо. Засыпай малыш.
Его начало приятно засасывать. Он еще слышал ЕЁ.
— Прости малыш, прости.
— Последнее слово?
— Я вернусь. Ты должен проиграть.
Белый Принц улыбнулся.
— Это все?
— Мое лицо. Взгляни на мое лицо. Ты должен.
Принц посмотрел на склонившего голову на плаху Черного Короля. Он видел лишь затылок обреченного.
— Хорошо.
Удар был резким оточенным. Еле слышно хрустнул позвонок. Голова мягко скатилась в корзину. Кровь напором брызнула вперед, тело заплясало в конвульсии. Славные жители Столицы вскричали в диком восторге. Они бросали в воздух цветные ленты, лепестки фиалок. Они улыбались, обнимались и лобзались, поздравляя друг друга.
Принц запустил руку в корзину. Он извлек голову Черного Короля за волосы. Кровь сочившаяся из отрубленной головы заливала белоснежные одежды. Он продолжал улыбаться, показывая своим поданным убитого им Врага. Когда Принц решил что собравшиеся достаточно насладились зрелищем, он повернул свой трофей лицом к себе…
Опять резкое пробуждение. Ниже пупа все зудело, но зато было сухо. В животе урчало. Хотелось есть. Очень. Он отцепил датчики, снял шлем. Решил, что пойдет на своих двоих. Порадует ЕЁ. Хотя жутко хотелось встать на четвереньки. Было тихо. Очень тихо. Не было дежурного Шума. Молчал кухонный автомат. ЕЁ тоже не было слышно. На кухню.
На столе в глубокой тарелке ароматно дымилась приличная порция кокосового чифа. Он набросился на лакомство. Жадно и быстро он уничтожил порцию. Стало хорошо. Теперь можно в ТЭК. Но нужна ОНА. Он заглянул в ее комнату. Пусто мебель да разбитый видимо вчера "пузырь". Он обошел еще рез все их жилище. Две комнатки, ванная, туалет, кухня. Все так же. Пусто, тихо. ЕЁ нигде нет.
Он вернулся на кухню. Вылизал тарелку с остатками чифа. На визоре плавали стайки желто-синих рыбок в бирюзовой воде. Он сел посреди кухни прямо на пол. Где ОНА? ОНА всегда была рядом, ОНА всегда была здесь с ним. Где ОНА? Ему надо в ТЭК. ОНА нужна. Он готов был зареветь, но передумал. Снова обошел квартиру. ЕЁ нет. Решил ждать. Получилось недолго. Надо посмотреть там, где Дверь. Он никогда ей не интересовался, Дверью. Пару раз он видел, как ОНА исчезает за ней. ОНА должна быть там за Дверью.
Он подошел к металлическому прямоугольнику. Потрогал пальцами. Что-то еле слышно зажужжало. Дверь отъехала в сторону открывая ему, длинный серый коридор, скупо освещенный утопленными в потолок лампами. ОНА там, ОНА нужна. Сколько он себя помнил, он ни разу не покидал пределов квартиры. Смутно он представлял, что там есть что— то и даже кто-то. Оттуда приходил Шум, там за Дверью обитал Хмырь. Ему было страшно, но еще страшнее было не вернуться в ТЭК.
Шаг.Он засеменил по коридору бурча себе под нос:
— Дерьмецо ходьба. Найду, верну.
Коридор закончился большой площадкой с еще одной дверью в стене, более длинной и высокой чем была в их квартире. Рядом с дверью на матовой поверхности мигали оранжевым цветом стрелочки. Он нажал ту, что указывала вниз. Там за стеной настойчиво загудело. Ничего не происходило. Потом двери разделились пополам и разъехались в разные стороны. Там была комната. Небольшая вся в зеркалах. В ней стояла женщина с каштановыми кудрями. Не ОНА.
Он недоверчиво смотрел на нее. Она вроде бы тоже смотрела на него. Ее остекленевшие карие глаза были пусты. Угловатое лицо казалось застывшим твердым.
— Вы едите? — без интонации спросила кудрявая.
— Бурда — испуганно пискнул он в ответ.
— Как хотите.
Двери зеркальной комнаты начали сходиться. Он сам не понял, как, но в последний момент пулей влетел в комнату. Ловко обогнув женщину, он вжался в угол.
— Уууууууууууууууууууууууу…
Он почувствовал, как комната стремительно падает вниз.
— Что приятель не хватило кэша на утреннюю дозу стимуляторов? — Даже не обернувшись, бросила незнакомка.
— Аргентина липкое липкое.
— Остался бы дома. Могут задержать. Ладно заткнись.
Комната стала падать чуть медленнее, замерла. Двери вновь разошлись. Вошли еще три женщины и один мужчина. Толстый, потный. Лицо его выражало отупение. Вновь падение. Остановка. Следующая группа. Дальше. Комната быстро забилась до отказа. Его зажали в углу. Оттуда он рассматривал входящих. Лица. Некоторые были пусты до безразличия как у кудрявой, другие неестественно скалились чему-то улыбаясь. Расслабленные, собранные, печальные. Все молчали. ЕЁ не было.
Комната падал. Потный толстяк как-то отчаянно жался к лысой девице в блестящем черном комбинезоне. Та резко дала ему локтем в нос. Затем развернулась и впечатала толстого лицом в зеркало. Поверхность треснула. Толстый мешком сполз на пол, оставляя за собой красную липкую бороздку. Все молчали.
Комната вновь замерла. В распахнувшиеся двери ударил свет. Неестественный режущий глаза до слез. Все дружно начали покидать комнату. Лишь темнокожий щуплый парень с застывшей механической улыбкой задержался. Он, ничуть не стесняясь чужого присутствия, исследовал карманы поверженного мужчины. Извлек что-то пластиковое, еще что-то кожаное и спокойно вышел.
Они остались вдвоем среди зеркал он и лежавший на полу. Он не хотел туда. Толстяк резко очнулся, заорал:
— Тварь. Животное. Трахну. Завалю.
Он выскочил в причинявшее глазам боль сияние.
Город подавлял. Громоздкой бесформенной массой стекла бетона угле волокна пластика. Он собирался в каньоны пересекающие друг друга, взбирался сам на себя бесчисленными уровнями зданий царапающих рваные клочковатые облака. Впивался в землю, уходя глубоко бесчисленной запутанной сетью тоннелей метро, полутемных кротовых нор населенных самыми бедными. По жилам дорог бесконечным потоком неслись, ехали, ползли, взрываясь натяжными гудками клаксонов машины. Справа налево, сверху вниз, туда и обратно. Город путался в собственных закоулках, заканчивался мусорными тупиками, сужался таящими опасность темными проулками и разливался широкими потоками эстакад. Он стремился стать бесконечным, пожирая сам себя.
Город горел. Огнями рекламы стимуляторов, проекциями обнаженных тел, всполохами разрядов скачущих между не выдерживающих напряжения силовых кабелей. Краски сочные яркие сияющие пытались утопить своего создателя, подбираясь к самому его горлу. Город предлагал, заманивал, соблазнял, умолял, взывал к разуму, похоти, тщеславию. А в местах, куда не могла проникнуть сводящая с ума радужная карусель света собиралась черная смолянистая липкая тень. Там в глубине темноты изредка сверкали, чьи то хищные глаза.
Город умирал. Перенаселенный, больной, пересохший от жажды, бьющийся в истерике наркотической ломки, переполненный насилием и безразличием. Он продлял свою агонию, питаясь человечиной, пожирая собственных жителей их души и тела. Исторгая из себя бесчисленные людские потоки, он сталкивал их на улицах, в вагонах поездов, вечных пробках, в офисах и на биржах. И они дрались безжалостно до конца. Разорялись или богатели, убивали себя, убивали других, затаптывали падающих, работали локтями. А когда затихали дневные схватки, безразличные киберы городской службы собирали с мостовых тела проигравших. Аккуратно упакованных в серые пластиковые мешки, их ждала переработка в биомассу.
Он старался не споткнуться. Толпа несла его по неизвестному маршруту. Разношерстная разных оттенков кожи, разрезов глаз, стилей одежды, напряженная как кошка перед прыжком. Он попадал в ручейки, широкие потоки, водовороты. Нырял под землю, проходил по мостам, даже сквозь здания. Бесконечное количество лиц слились в одно мясистое пятно. Даже если бы он встретил ЕЁ, то вряд ли узнал бы. Ноги гудели. Он попытался остановиться. Его настойчиво толкнули в спину, еще раз. Он упал на одно колено. Чья-то коленка двинула ему в челюсть, грозя опрокинуть на спину. Он не понял, как смог подняться. Нет останавливаться нельзя. Нужно найти местечко, где он сможет отдохнуть, посидеть на пятой точке.
Он оказался на небольшой треугольной площади зажатой со всех сторон уродливыми коническими зданиями. Здесь поток был меньше не такой густой. Он прижался спиной к покатой стене одного из "уродцев". Сев прямо на асфальт он осмотрелся. Посреди площади человек триста стояли на коленях уперев головы в землю. Над ними прямо в воздухе разворачивалась картина. Огромное металлическое яйцо на черном фоне, усыпанном серебристой крошкой. Внизу синим, вспыхивал текст.
"Ковчег-3. Надежда цивилизации. До сеанса связи осталось 145 часов 15 минут и 2 секунды. Планета чтит героев покинувших дом…Иван Швецов".
Яйцо исчезло. Появилось бледное вытянутое как у лошади лицо с маленькими глазками. Молящиеся подняв головы хором пропели имя. Следующее лицо, снова хор. Следующее. Он хотел было отвернуться, но вдруг одно из лиц привлекло его внимание. Что-то смутно знакомое, давнее задвинутое в дальний чулан памяти, почти забытое. Толпа пропело имя.
— Бурда! — яростно буркнул он и отвернулся.
Он подумал о НЕЙ. Где ОНА? Где он? Как попасть обратно в ТЭК? Он не хотел быть здесь, он хотел обратно в квартиру, в свою колыбель. Хотелось реветь, но не получалось. Он попробовал еще. Нет, не выходит. Лишь шмыгнул носом.
— Эй, парниша чего такой грустный? Давай спою за дублон.
Перед ним стоял тощий тип неопределенного возраста. Грязные спутанные седые волосы закрывали половину его лица. Он широко усмехался, показывая редкие желтые обломки зубов. Потертая кожаная безрукавка прикрывало его узловатое тело. В тонких руках с длинными пальцами он сжимал неизвестный трехструнный инструмент квадратной формы с коротким грифом.
— Я Майк Трубадур. — Он хрипло хохотнул. — Здесь в Третьем Треугольнике я главный бренчала. Вообще мне нужно зазывать стадо в заведение Куртца. Ну я вижу тебе хреново вот я подумал, дай спою парнише, а он старику Майку дублон отвалит. Короче слушай сегодня утром пришла. Злая вышла. Думаю, ляжет тебе.
Он ровным счетом ничего не понял, а просто тупо уставился на Майка.
Пальцы пошли по струнам зазвучал незатейливый перебор. Майк пел хрипло и низко.
Зачем встаю с утра, иду, туда, где убивают,
Детей своих не уберег, их город пожирает.
Огромный атомный цветок сотрет мгновенья в пепел
Дружи с костлявой, чтоб дышать, суши в зачатке стебель.
Из жижи каменных мешков не выбраться святошей
Тела дешевле пыли здесь, а лица сменят рожи.
Пройди по лабиринтам Тьмы, ведь ты красив и молод
Вернись обратно прежним, но, вспоровшим пару глоток.
Я тля средь голограмм и стен, червь в рыхлости бетона
Мой город, мой саркофаг, мой склеп, мой крик умалишенный.
Один из призраков, что мертв еще до появленья
Брожу по городу пою, плевав на искупленье.
О улицы зла, улицы зла
Нет вам конца нет вам числа.
Он ревел во весь голос, пуская слюни.
— Ну я вижу тебе понравилось.— Майк был явно доволен собой. — Ну что гони дублон.
-НЕееееееееееееа, бурда, дерьмицо. Зачем улица? ТЭК, ТЭК, ТЭК.
Лицо Майка стало суровым.
— Ты что это решил меня кинуть? А ну выворачивай карманы.
Майк вцепился в волосы и силой поднял его на ноги. Профессионально обыскал его.
— Значит денег, нет?
Майк хищно оскалился.
— А ну пошел.
Причиняя дикую боль Трубадур поволок его к входу в здание. Окружающие безразлично скользили мимо. Толпа на площади орала очередное имя.
— Эй, Кали. Привел тебе нового работничка — крикнул Майк смуглому здоровяку в желтой спортивной куртке, что стоял у входа. Тот немедленно двинулся навстречу.
— Вот держи. Он должен мне дублон за песню. Пусть отработает. Без документов я пошарил. Думаю проблем не будет.
Его волосы перешли к Кали. Тот сжал их еще сильнее.
— Получишь, что причитается вечером. А сейчас шагай зазывать.
Майк довольно зашагал в толпу проходящих мимо, горлопаня на ходу под струнный бой: "Шлюхи Куртца, целуются, даются…"
Кали поволок его дальше. Он попытался было зареветь громче, но тут же получил тычок в живот.
— Молча. Перебирай ходулями.
Они были почти у входа. Он увидел призрачные тела. Они демонстрировали свои прелести, манили жестами, терли между ног.
— Добро пожаловать в коллектив. — Ехидно буркнул Кали. Они прошли сквозь строй призраков. Глянцевые створки распахнулись…
Среди молящихся расцвел цветок пламени, разметав ошметки толпы по углам площади. Громыхнуло. Ударная волна ударила в стекла и стены. Людской поток развалился, заверещал, смешался. Их с Кали бросило на пол протащив пару метров вглубь полутемного зала. Он больно врезался в ножку стола. Закричала женщина. К ней добавились вопли толпы снаружи. Кто-то умирал, другим было больно. Кали неуверенно поднялся на ноги. Развернулся. Из дымящейся воронки посреди охваченной паникой площади начали выползать длинные пригибающиеся к земле силуэты с … хвостами.
— Крысы, крысы!!! — истошно завопил Кали. Он ринулся, наружу вытаскивая на ходу увесистый матовый пистолет. С площади ударили первые вспышки. Кали ответил автоматическим огнем, ни сколько не заботясь о том, что некоторые заряды разили простых обывателей. Его голова неожиданно лопнула, тело по инерции сделало еще пару шагов и рухнуло у входа.
Крысы методично продолжали отстрел. Люди метались, пытаясь выбраться из треугольника. Началась давка. Оружие было не только у Кали. Завязалась перестрелка. Из ямы выползали все новые и новые силуэты. Эти не стреляли. Своими хвостами они обвивали тела мертвых и живых, чтобы утащить свою добычу в воронку.
— У липкое. Ууууууууууууууууууууууу.
Он встал на четвереньки как обезьяна и ринулся прочь из заведения. Бежать, быстрее, бежать. Издалека послышался настойчивый гул сирены. Он прилично разогнался, сбил с ног женщину с окровавленным лицом. Пробежался по ползущему без оторванных ног Майку Трубадуру.
— Гони дублон сука. — Бросил ему в след Майк. Бежать. Над его головой в стене разорвался заряд. Он почувствовал запах опаленных волос на затылке. Бежать. Вот один из выходов с площади. Закупорен орущей дерущейся окровавленной массой. Ничего. С разбега он прыгнул и начал карабкаться по людям. Почувствовал, как лопнул чей-то глаз под его пальцами. Ему нужен упор. В толпу ударил заряд. Масса под ним зашаталась. Он начал работать конечностями еще активнее. Наконец он оказался на той стороне. Бежать.
На прилегающих к площади улицах паники было не меньше. На дорогах возникли заторы. Люди толпами искали убежища в ближайших зданиях. Он ловко прошмыгнул окончательно вставшую забитую машинами дорогу и помчался по полупустому тротуару.
Бежать. На четвереньках. Так привычней. Наверху над ним пронеслось что-то яркое, быстрое, следом еще одно и еще. Третий Треугольник накрыли ракеты. Проекции лиц членов "Ковчега-3" смешались с огнем превратившим площадь, уродливые здания, заведение Куртца, Крыс, их жертв живых и мертвых в пепел.
Он не оборачивался, не видел огненный шторм бушующий за спиной. Ему казалось, что он бежит по языку страшного огнедышащего чудовища. Вот-вот и оно втянет его в свою пасть и сомкнет челюсти. Бежать.
За угол. Спрыгнуть с языка. Волна грохота и огня прошла дальше. Его слегка подбросило в воздух, но ему удалось. Звенели, рассыпаясь на острия стекла, кружилась плотной завесой пыль, выли сирены, но ему удалось.
Он побежал дальше. Все так же на четвереньках. Он обманул чудовище. Мерзкий Майк остался там. Он найдет ЁЕ и вернется в ТЭК. Прочь отсюда. Домой к вибродушу, кокосовому чифу… Он врезался в подошву массивного ботинка. Нос хрустнул, расквасился потек. Он лежал на спине. Над ним нависал гигант в черной коже. Глаза закрывали полукруглые зеркальные очки.
— Крыса?
— Беда, бурда. У чудища с языка, — слабо выдавил в ответ он.
— Не повезло тебе Крыса.
Боль заставила мир исчезнуть.
— С чего ты вообще взял, что это Крыса?
— Говорю тебе, он мчался на четырех костях как эти.
— Крысы передвигаются на своих двоих, просто на полусогнутых. Да и где его "хвост", шлем, лучевая винтовка?
— Откуда мне знать? Может он шпион? Решил просочиться под шумок атаки. Тебе что жаль одного гражданского? Доков у него все равно при себе никаких. Корпорация спишет все. Я чую он Крыса.
— Сколько ты сегодня принял? Тройную дозу "Адских грёз".
— Не начинай Радж. Ты же знаешь, так мне лучше работается.
— Ладно, он твой. Останки не забудь отправить на переработку. Запиши видео. Если что загоним на снафф-маркете. Остаешься здесь. Не шуми. Я с подразделением на зачистку, хотя, что там делать после ракет. Ты тянешь мертвого кота за хвост Ларс.
— Слушаюсь лейтенант. Есть тянуть мертвого кота за яйца.
Послышался гул. Открылось что-то тяжелое и массивное. Снова гул. Щелчок. Тишина.
— Эй, Крыса хватит притворяться. Время запеть.
Хлесткая оплеуха заставила его открыть глаза. Он сплюнул красным. Завыл. Руки скованные за спиной страшно ломило. Он осмотрелся низкий потолок, полки с оружием, ряды сидений с захватами. Он за столом напротив восседает гигант в черном. Где он?
— Это тактический командный бронемобиль "Альфа -03". Я капрал Дуглас, а ты, — он тщательно чеканил каждое слово,— ты моя Крыса.
Ларс все ещё был в очках. Он видел свое отражение в них. Перемазанный кровью, весь в копоти. Нос расплющен. Будь он в квартире у своего зеркала, он бы скорчил одну из своих рожицей, но сейчас…
— Ама, аааааааааааааааааммммммммммммммаааааааа — протяжно заскулил он.
Гигант не прерывал его, лишь катал в уголках рта зубочистку. Туда-сюда, туда-сюда. Он захрипел, кончился воздух в легких, на губах выступила кровавая пена.
— А громче можешь? Давай. — Капрал подбодрил его жестом, и он заверещал ещё сильнее. Ларс ухмыльнулся. Он встал, стянул с себя черную кожанку. Повесил ее на спинку стула. Его обнаженный торс бугрился мышцами. Из кармана штанов он достал небольшой шприц-пистолет и пузырек с мутноватой жидкостью. Наполнив шприц под непрекращающийся ор, капрал Дуглас сделал себе инъекцию в грудную мышцу. Ларса затрясло, массивный металлический стол заходил ходуном. Зеркальные очки слетели, упав на пол. Капрал Дуглас вытянулся дугой запрокинув голову вверх. Судорога. Ларс расслабился. Глаза его затянула корка льда так, что не было видно цвета сетчатки. Просто два холодных овала смотревших на него. Он пустил струю.
Ларс медленно встал.
— Знаешь Крыса "Адские грёзы" забава для подростков по сравнению с этим. Я чувствую себя снежным гигантом. А ты Крыса чувствуешь, что я снежный гигант? А?
— Липкое, — пискнул он в ответ.
— Да сейчас здесь будет много липкого и красного Крыса.
Ларс встал у него за спиной, хрустнул костяшками пальцев.
— Я буду делать все руками. Видео, запись без занесения в протокол.
Что-то пикнуло. Он вновь пустил струю. Ларс снял с него наручники.
— Где ваше гнездо?
— Бурда, бурда.
Ларс вдохнул, выдохнул. Капрал взял его правую руку в свои, сжал ее до хруста.
— Я начну с пальцев, просто буду выдирать их из суставов. Потом сломаю руку в трех местах. Затем возьмусь за другую. Пой мне Крыса, пой про свое гнездо. Хотя лучше сопротивляйся. В этом города осталось так мало тех кто способен сопротивляться. Смотри мне в лицо.
Он вдруг успокоился. Мгновенно. Стих. Он смотрел в льдистые глаза и монотонно заговорил:
— Лицо, лицо, лицо. Черный Король.
— Какой Черный Король? Крыса я снежный гигант — плюясь, взревел капрал.
" — Мое лицо. Взгляни на мое лицо. Ты должен.
-Ты должен проиграть…
— Гони дублон сука.
— Тварь. Животное. Трахну. Завалю.
-Будь Арнольд с нами, быть может он понял, что делать дальше, но его здесь нет.
Принц, улыбаясь, наклонился, откинул забрало вороньего шлема…
Лицо в проекции. Там под шлемом. Отрубленная голова. Хор голосов на площади. Что они кричат? Черный Король. Арнольд Атанесян. Лицо такое же как у него, только старше в морщинах.
Да. Ублюдок".
Он улыбнулся. Тело заклокотало.
— Чему ты улыбаешься Крыса?
— Я улыбаюсь. Я Черный Король.
Тактическая бронемашина "Альфа-03" закачалась, повизгивая жесткой подвеской. Сквозь ее тяжелую непроницаемую броню послышался истошный вопль Ларса.
Дверь в их квартиру мягко ушла в сторону. Он вошел. ОНА бросилась ему на шею.
— Мой мальчик, прости меня. Карл обманул меня, он сказал, что ты будешь под наблюдением, что тебя будут вести. А сам просто хотел бросить тебя там на улицах. Я никогда больше не оставлю тебя. Твой отец…
— Мама не говори мне об этом ублюдке.
Он настойчиво высвободился из её объятий.
— Полли ты…
— Да мама я говорю. Я теперь многое могу. Так хорошо быть здоровым. Спасибо тебе за гимнастику. Сильное тело мне очень пригодилось там.
Он провел пальцами по лицу матери оставляя на ЕЁ коже красные полосы. Она вздрогнула.
— Что это, что у тебя на руках.
— Это, -он рассмеялся, -это реальность мама.
Она попятилась назад.
— Откуда у тебя куртка полицейского из "Аякса". Что с тобой произошло, Полли?
— А разве не ясно мама. Я выздоровел. То с чем я столкнулся там, помогло. Так что Карл в чем-то был прав. Я навещу его. А куртка это трофей. Приз. Как я тебе?
Он принял щегольскую позу. Она вскрикнула.
— Не надо мама с меня достаточно криков на сегодня. Я устал. Пойду в ТЭК.
— Но зачем?
— Для тренировки мама. Ну я пошел. Справлюсь сам. Да на завтрак я буду двойной кокосовый чиф. Спокойной ночи.
Он слышал, как ОНА зарыдала. Ничего привыкнет. Он вошел в свою комнату, встал пред зеркалом. Кто там? Окровавленный широкоплечий мужчина двадцати семи лет? Убийца снежного гиганта? Черный Король — Белый Принц? Да всё сразу и что-то новое, порожденное там внизу.
Он забрался в колыбель нацепил датчики. Нужно найти других. Вместе они развернуться. А пока тренировки. Минуту он раздумывал, а затем набрал на сенсорной панели:
О улицы зла, улицы зла
Нет вам конца нет вам числа.