Вкус Пустоты
Мрак. Я видела, как он проникал внутрь. В сердца, в души... И оседал на дне глазниц.
Печаль, от неё набухали веки и содрогались челюсти. Она обволакивала словно путы, связывая нас всех между собой одним всепроникающим горем.
Скорбь — это первый шаг к осознанию своей беспомощности перед мощным оружием смерти.
Племя двигалось неспешно, мы жались друг к другу в страхе отстать, похожие на стаю рыб, загадочно струящихся в поисках нового убежища.
Вдруг кто-то нарушил монотонность продвижения. Это была Саджитта, она продиралась сквозь толпу в безрассудном желании вернуться. Одни шарахались прочь, другие пытались остановить её. Клубящаяся тьма ещё виднелась далеко позади, обозначая место, где ещё недавно был наш дом, который теперь превратился в могилу для десятков наших сородичей.
— Они все мертвы, — пыталась донести до неё я, схватив за тонкие плечи.
— А если мы ошибаемся... А вдруг там кто-то остался...
Я помотала головой, вторя всем окружающим.
— Никто не выжил. Никто бы не смог выжить.
Подоспел Венатор, в сравнении с хрупкой Саджиттой казавшийся огромным. Он не был толст, но телосложением крепкий, синие ветви вен проступали у него на лбу, взгляд был полон негодования.
— Саджитта, — обратился он к сестре, — куда собралась? Ты вносишь смуту.
— Не указывай мне что делать, — разозлилась она, — отныне я глава семьи.
Высвободившись, Саджитта развернулась и побрела прочь. Тело её слегка подёргивалось. Пережитое оставило отпечаток на каждом из нас. Теперь никто не будет прежним.
Когда мы устроили привал, члены племени уже не питали иллюзий о возвращении. Все понемногу приходили в себя, матери кутали немногочисленных детей, малыши просили еды.
Саджитта сидела на камне и смотрела вдаль, будто заколдованная. Венатор испросил разрешения поохотиться, я дала согласие, даже не поинтересовавшись у матери, в моей ли это власти. Но племя же должно чем-то питаться? Запасов у нас практически не было.
Я услышала скандирование толпы: «Аликва! Аликва...»
Она как раз взобралась на какой-то пригорок и начала вещать о том, что мы все должны быть сильными, сплотиться, продолжать жить во имя тех, кто погиб. В общем, всё то, что пришлось бы произнести мне, если погибла бы и она.
Чьи-то руки коснулись моей шеи, я резко обернулась. Сзади стоял Фортас. Длинный, тощий, с идеально круглыми глазами. И хотя он и не из класса привилегированных, как негласно нас называют (или сами называем себя?), мы с Фортасом дружили с детства... Его мать была первой прислужницей моей бабушки — Великой Властительницы всего сущего Маньюм, покоящейся ныне в глубинах нижних пещер. В те времена Фортас жил в обители властителей. Мы одного возраста, потому часто играли вместе. Никто не обращал на это внимания, пока мы не выросли. А потом ещё и мать Фортаса погибла. Сначала бабушка Маньюм сжалилась над ним, взяла в подносильщики. Тогда, наверное, и поползла сеть трещин по нашей дружбе, когда ему пришлось прислуживать мне как своей повелительнице. Сначала недомолвки, мелкие ссоры, а закончилось всё тем, что, разозлившись, Фортас толкнул меня, я ударилась и рассекла голову. Изгнание — самое мягкое наказание, какое я смогла вымолить для него у Маньюм. С тех пор мы почти не виделись с ним, а когда встречались в толпе, то отводили взгляд, притворяясь будто и вовсе не знакомы.
— Как ты, Инис? Ты ведь теперь прямая наследница.
Я фыркнула. Неужели это сейчас занимало умы моих соплеменников? Неужели об этом мыслил Фортас? А ведь это первое, что он произнёс после столь продолжительного молчания... Мне стало противно.
Подошла Тиллита, и мы с Фортасом отвернулись. Видимо, многолетнюю привычку избегать друг друга не так легко искоренить.
— Что хотел от тебя этот угорь? — поинтересовалась Тиллита.
Как она его...
Я пожала плечами. Мне не хотелось пускаться в долгие объяснения. Тиллита была дочерью Прорицательницы и с недавних пор моей компаньонкой. Несмотря на то, что Тиллита принадлежала к привилегированным, она никогда не жила в нижних пещерах, мы встречались лишь на уроках, потому, наверное, она и не знала ничего о моей дружбе с Фортасом. Да и не к чему ей было об этом знать.
— Это так ужасно, что они умерли, — заунывно заскрежетала Тилитта. — Куча народу погребена под…
— Ничего ужасного в этом нет, — перебила её я, — что действительно страшно наблюдать — так это страдания живых, оплакивающих своих близких…
***
Я уже начала привыкать к тому, что все относятся ко мне иначе. Они смотрят на меня как на будущую Властительницу, и уже не прячут своих гадких взглядов. Кто бы мог подумать? Моя мать четвёртая дочь, я — вторая. И вот — бах! Извержение уносит сотни жизней наших соплеменников, среди которых почти вся верхушка власти, остались — моя мать Аликва, я да младшая сестра Скале. Мы всегда были слугами просвещения, никто не учил нас властвовать и повелевать, мы с детства знали, что выбирать можем лишь между наукой и искусством, и вот... Какими будут годы нашего правления? Моя мать сильна, но мы с сестрой мало на неё похожи...
Я шла позади, замыкая шествие. Моей задачей было следить, чтобы никто не отстал, рядом шагали Саджитта и Венатор, которые наблюдали за окружающим пространством, выискивая признаки опасности. В округе мелькали лишь силуэты спутников, их сложно перепутать с другими существами: угловатые очертания, неестественные траектории движений, поблёскивающие поверхности мёртвых глаз.
Волна возбуждённых восклицаний пронеслась по толпе. И даже мне, идущей в конце колонны, стали видны верхушки каких-то исполинских сооружений. Это был город...
Пред нами простиралось нечто невообразимое. Сооружения походили на пещеры, только ровные, гладкие, вытесанные из камня, вытесанные живыми существами, а не природой.
Обтачивание камня — давнее ремесло. Но у нас изготавливали лишь мелкие предметы обихода, украшения, орудия, а здесь... Чтобы пройти через мириады этих рукотворных пещер, нужно очень много времени, столько, что два раза можно выспаться. Даже если бы всё племя осталось в живых, наверное, каждому досталось бы по два, а то и три дома, начни они расселяться здесь.
Самое странное, что все эти рукотворные пещеры снабжены отверстиями, назначение которых не совсем ясно. Одни явно предназначены для входа и выхода, иные, видимо, для осмотра территорий. Вот только зачем? Это же делает жителей открытыми для хищников.
— Тут ведь кто-то жил, — как-то невзначай заметила Тиллита.
— Наши пращуры? — отозвалась я.
— Может быть, может быть...
— Тогда что их заставило покинуть свои дома?
Нехорошие мурашки пробежали по телу, будто предзнаменуя что-то не доброе.
— Не знаю, но мне здесь не нравится.
Мать Тиллиты не разделяла опасений дочери. Место нарекли святым, назвав колыбелью наших предков. Обследовав все сооружения, мы выбрали часть города для заселения. Самое высокое строение отдали семейству Прорицателей. Подземных помещений не обнаружили, посему после укрепления одно из близлежащих убежищ заняла наша семья Властителей. Рядом поселили прислужников, советников, знать. Также недалеко разместили центр наук и искусств. Поодаль рассредоточились простые поселенцы. Окаймляли жилую часть города дома охотников и защитников. Благо, тех, кто умел обращаться с оружием, было в достатке, во время извержения большинство из них находились на промысле, далеко от пещер.
Больше всего в городе меня поражали подъемы внутри домов. Сооружались они из гладких камней, водруженных друг на друга, ходить удобно, потому что ноги не скользят, как по склонам подземелья. Это так просто, так элементарно, что меня поражало, как наши предки не додумались до этого сотни циклов назад, ведь такие ступила они могли выдолбить в камне пола пещерных ходов. Хотя сколько ушло бы на это времени? И чем? Чем строители этого города долбили свои камни? Как добились такой идеальной формы? Этот секрет не давал мне покоя. Я не могла удержаться, чтобы не ходить по домам и разглядывать особенности их построения. Стены, отверстия, своды — всё это влекло меня, как добыча охотника.
Мне нравилось посещать дом Тиллиты, подъем её жилища закручивался спиралью как ракушка. Поднимаясь, я пересчитывала количество ступительных камней. Пару раз я даже дошла до самого верха. Тысяча ступеней! Это наивысочайшая точка города, откуда можно наблюдать за суетливым снованием обитателей. И пусть силуэты едва различимы, такая картина возвышала тебя над всем сущим.
— Инис, — обратилась ко мне Тиллита, — как ты думаешь, под землёй есть жизнь?
— Здесь, в городе? Ты имеешь ввиду подземные ходы?
— Нет, жизнь в самой земле.
— Конечно, есть, сколько раз мы выкапывали червей...
— Да нет, я не об этом... Представь, что там живут такие же существа как мы, ну, только подземные.
— Что за нелепость?! — удивилась я. — Как они смогут дышать? Их рот засыпало бы землей, и они умерли. Как они бы там дышали?
— А как черви дышат?
Я не знала, как дышат черви, но не могла в этом признаться, посему постаралась скорее переменить тему. Тиллита — моя будущая Прорицательница, мне не пристало быть глупее её.
— Что это? — спросила я, переводя взгляд на диковинные предметы, сложенные в углу.
— Не знаю, хлам всякий. Надо унести куда-нибудь.
Из кучи загадочных вещей я вынула один предмет, который представлял собой две пересекающиеся гладкие палки, одна длиною в ладонь, другая — в две ладони. Палки будто сращены или выточены из цельного материала, не видно как они соединены. С одной стороны на меньшей палочке какие-то символы, которые похожи на надписи, но невозможно разобрать слов. С другой стороны, раскинув руки на палке с символами, вдоль большей палочки расположена фигурка, сомнений не было — это изображение здешнего обитателя, сотворённое руками наших предков, мудрейших из предков, ибо смастерить такое...
— Может, это был правитель? — после продолжительного молчания осведомилась Тиллита.
— Или это детская игрушка.
— Зачем её пристраивать к странным палкам?
И верно. Я постучала вещицей по стене, остались царапины.
— Это камнетёс, орудие тех, кто построил город, — будто озарило меня.
***
Сегодня решено устроить трапезу, посвященную памяти погибших соплеменников. Все охотники отправились на промысел, собиратели искали съедобные плоды, слуги подготавливали место для церемонии — недалеко от нашего дома располагалась большая открытая площадка, с четырехугольным возвышением в центре, всё это место покрывал обточенный камень. На возвышении находились два высоких столба, соединённые на самом верху перекладиной, такой же толстой, как и сами столбы. Эта конструкция заинтересовала меня. Для чего её использовали бывшие жители? Она являлась важной частью головоломки, тайны, которую хранил город — так мне казалось. На Тиллиту же это место наводило ужас. Она говорила, что странная конструкция из двух столбов пахнет смертью.
— Инис, — окликнула меня сестра, — ты куда?
Я не желала быть свидетелем этой нарочитой суеты.
— Собираюсь осмотреть кое-что.
— Но ты нужна здесь. Кто будет командовать приготовлениями?
— Я поручаю это тебе.
— А мама не разозлится?
— Это я беру на себя.
Так странно... За пределами заселённой территории город словно мёртв. Причудливые строения кажутся усыпальницами былых времён. Где жители? Где? Живые или павшие. Кто они? Друзья или враги? Предки или современники, иная ветвь развития разумных существ или наши собратья, затерявшиеся в просторах бескрайнего мира? А есть ли у мира край? Почему те, кто отправлялся в дальний путь на изучение пространства, никогда не возвращались? Погибли они в пути от диких свирепых животных? Пошли на корм рыбам? Или ими найден иной мир, из которого не захотелось вернуться домой?
Необычная постройка привлекла моё внимание, она заключалась внутри высоких стен, вход в которые, по всей видимости, раньше закрывался, но теперь заслон валялся на земле, опрокинутый изнутри. Смотровые отверстия в строении были маленькими, с дополнительной защитой от хищников — прутьями, пронзающими проём насквозь. Вход обычных размеров, а вот над ним восседали каменные двойники неведомых мне существ с четырьмя ногами, змеиными хвостами, а головы их — словно обросшие длинным мхом шары с клыкастыми пастями.
Я услышала первый призывный клич и поспешила вернуться на площадь, твёрдо решив для себя посетить это место позже.
Когда я возвратилась, все только начинали сходиться.
— Где ты была? — поинтересовалась моя мать, она была явно недовольна.
— Изучала окрестности.
— Ты должна думать о племени, а не о старых сооружениях. Ты — будущая Властительница.
— Тогда я буду делать то, что считаю полезным для своего народа, — огрызнулась я и пошла...
Куда?! На самом деле я так не думала, и Аликва это понимала. Мне хотелось делать это для себя — ходить, бродить, изучать. Рассматривать удивительные предметы, пытаться понять их назначение, разгадывать скрытые в них загадки, описывать наш быт, наш новый быт.
Трактаты... Далеко не все понимали их ценность.
Мы умрём, нас не станет. И что мы оставим нашим потомкам? Голые стены?
Второй призывный клич. Площадь заполняла толпа, все сновали туда-сюда, приветственно кивая в мою сторону. Мне хотелось убежать. Но, повинуясь долгу, я взошла на четырехугольный пьедестал посреди площади и заняла приготовленное для меня место. Вверху летали спутники, поблескивая поверхностями своих мёртвых глаз.
Яства, яства... Такого пира я не видела со времён празднеств большого цикла. Площадь кишела жителями и кушаньями.
Третий призывный клич ознаменовал начало пиршества. Толпа начала скандировать имя моей матери. Аликва взошла на специально сооружённую трибуну, которую поставили между двух столбов.
Все затихли. Властительница всего сущего начала вещать. Всё те же призывные речи о единении, о боли утраты. Я посмотрела в толпу, все внимали, никто не замечал моего блуждающего взгляда, как вдруг я наткнулась на взор Фортаса, и испытала какой-то дикий стыд. Продолжая скользить взглядом по толпе, я ощущала, как он смотрит, и мне хотелось узнать причину.
После моей матери на трибуну взошла Прорицательница, которая обнадёжила нас предсказанием благолепного будущего. Тиллита сидела рядом со мной и качала головой из стороны в сторону. Я сжала её руку, давая понять, чтобы она прекратила. Хотя какое мне до всего этого дело? Это ведь их внутрисемейные разногласия. Что я понимаю в прорицаниях?
Ритуал подразумевал, чтобы Аликва предложила возвещать членам племени. Приглашение это было чистой формальностью, ибо повод не предполагал своеволия. Однако, воспользовавшись положением привилегированной, старшей дочери Властительницы, я встала и направилась к трибуне.
— Моё имя Инис, — начала я, отдавая дань традициям. Будто кто-то из присутствующих мог не знать меня. — Я дочь Аликвы и Нунчеса. Как и вы все, я потеряла и оплакала своих близких. Но нам дарована новая жизнь и этот прекрасный город. Мы избраны для его покорения. И наша задача сохранить наследие этого места. В ваших новых домах прежние жители оставили множество вещей, назначение которых мы пока не можем понять, и посему не используем. Я хочу, чтоб вы все собрали эти предметы и снесли в одно место, где мы расставим их, и каждый сможет прийти и изучить, пронаблюдать, попробовать найти им применение.
Мать смотрела на меня негодующе. Я продолжала:
— Ничто не должно быть разрушено и утеряно. И я призываю добровольцев стать моими помощниками. Кто желает...
Я прервала свои увещевания. Со стороны одного из проходов по толпе покатилась волна тревожных сигналов, народ расступался. Кто-то шел к центру, это запоздавшие охотники, которые тащили огромного спрута. Исполин раза в три больше чем любой из охотников, и это без учёта щупалец, которые волочились по земле. Впереди шел Венатор, он нёс обмякшее тело Саджитты.
Это был сход памяти павших — миг нашей первой потери. Печалясь о погибших в пещерах, мы забыли о неотвратимости смерти. Выбрать территорию для последнего приюта умерших мать поручила мне, я лучше всех знала незаселённую часть города. И сразу на ум пришло это здание с маленькими отверстиями для осмотра задворков, окаймленное высокими стенами. Я полагала, что смогу его использовать для своих нужд, но сейчас ко мне пришло осознание, что для покинувших нас собратьев лучшего пристанища не найти. Впрочем, я не заходила внутрь, сооружение требовало доисследования. Венатор и Тиллита были назначены мне в помощники. Да они и сами бы согласились.
— Позволь мне пойти с тобой, — раздался голос в моей голове, тихо, незаметно для окружающих.
— Фортас, да ты толком и не знал её...
— Ну, и что... Я знаю тебя.
— Пойдём, — безропотно согласилась я.
Меня даже радовало, что он будет с нами. Только я не могла понять почему.
Заныла Скале:
— Можно я хоть раз пойду с тобой, Инис, ну, пожалуйста.
— Нет, сестрёнка, ты нужна тут.
Мать запрещала мне брать Скале с собой. Да и в душе у меня теплилась надежда, что из неё вырастет куда лучшая Властительница, нежели я.
Взяв светящиеся столбики, мы отправились в путь. Тиллита утешала Венатора. Мы с Фортасом шли чуть позади.
— Знаешь, мне понравилась твоя идея с сохранением памяти о бывших поселенцах с помощью их вещей.
— Я просто чувствую, что должна это сделать. А чем собираешься заняться ты?
— Хочу найти этих самых основателей города.
Я оторопела.
— Как? Каким образом?
— Отправлюсь в путь.
— Ты не вернёшься?! — даже сама не знаю, спрашивала я это или утверждала.
Он пожал плечами.
— Но зачем?
— Я просто чувствую, что должен это сделать...
Здание было каким-то не таким, упрощенным, неуютным. Длинные коридоры и комнаты. Комнаты, которые как нельзя лучше подойдут для склепов. Тиллите здесь не нравилось, она не отпускала руки Венатора.
Мы с Фортасом обнаружили ход, ведущий вниз.
— Тут есть подземное помещение, — сообщила я.
А ведь это первое здание с подземным помещением. Не зря! Не зря оно привлекло моё внимание.
Мы спустились. Здесь тоже длинный коридор, но комнаты... Комнаты не отделялись стенами, а лишь прутьями. Стены из прутьев, эти помещения как корзины для живности.
Движение. В конце длинного коридора я заметила какое-то движение. Мы все достали оружие. Неужели там кто-то есть? Здесь прячутся хозяева города? От кого? От нас? Или от какой-то неведомой силы? Или же это хищники, облюбовавшие укромное местечко? Враги или друзья? Противники или союзники?
Стая вопросов пронеслась в моей голове, оставляя меня без ответов. Мы двигались плавно, осторожно, вдоль стены. Венатор первым вошел в ту комнату, в которой было замечено движение. Мы шли следом, готовые дать отпор. Но руки опустились сами собой.
Со стены на меня смотрели четверо: Фортас, Тиллита, Венатор и ещё одна особь — я.
Фортас подошел ближе. И Фортас на стене подошел ближе. Фортас отступил. И Фортас на стене отступил.
— Как такое возможно? — не обращаясь ни к кому, произнёс Венатор.
— Магия, — только и выдавила из себя Тиллита.
— Так вот какая я, — вырвалось у меня.
Фортас улыбнулся.
— Что это? — произнёс кто-то за нашими спинами.
Я мысленно застонала. Это была Скале. Она тоже появилась на стене.
— Что ты тут делаешь? Если мать узнает, то нам обеим несдобровать.
— Не узнает, если никто не проболтается.
Моя сестра обвела всех присутствующих хитрым обезоруживающим взглядом, и смело пошла к девочке на стене.
— Гладкая, — констатировала она, проводя рукой по настенному двойнику, который вторил её движениям.
Скале обернулась и в этот миг её лицо, а спустя секунду и лица каждого из нас, исказила гримаса ужаса и отчаянья. Проход, через который мы попали в помещение, закрыла выехавшая из стены перегородка. Мы попали в ловушку.
Комнату затрясло. Ощущение, словно тысячу иголок воткнули в мою голову. А ещё через несколько секунд я потеряла сознание.
***
Очнувшись оттого, что меня трепала Скале, увидела перепуганные лица друзей, Фортас помог подняться. Комнату уже не трусило, но будто плавно колыхало. Осмотревшись, я поняла, что многое не заметила, войдя в помещение, магическая стена безраздельно завладела моим вниманием, и всё остальное померкло, а сейчас я видела...
Под потолком словно вкручены несколько спутников, круги их безжизненных глазниц трудно с чем-то перепутать. Странно их видеть в таком состоянии, а не в свободном полёте. Они тоже пленники?
Ещё в стенах располагались небольшие отверстия, но сквозь них нельзя было выбраться или даже просунуть руку. Невидимая преграда застилала их. Невидимая и прозрачная, сквозь неё легко можно рассмотреть окружающее пространство.
— Бесполезно, мы пробовали, не пробить, — остановила мои попытки Тиллита.
В центре комнаты на полу наличествовало ещё одно такое же маленькое круглое отверстие. Фортас как завороженный смотрел вниз. Я присела рядом. Под нами не было земли, лишь непроглядная толща вод.
— Как такое возможно? — вопрошал Венатор, понимая, что никто из нас ему не ответит.
Долго размышлять и не пришлось. Мы все запрокинули головы и просто наблюдали... А что нам ещё оставалось? Потолок раскололся надвое ровной, будто отчерченной, полосой, и уходил в разные стороны, словно крышку снимают с посудины, чтоб полакомиться припрятанным кушаньем.
Я смотрела вверх и ничего не могла понять, складывалось впечатление, что над стенами отсутствовала привычная среда обитания, не было воды, она как будто заканчивалась. Мы искали край мира повсюду, но никому не пришло в голову поискать его над своей головой...
Увидев за краем мира силуэты живых существ, мне захотелось к ним приблизиться. Оттолкнувшись от пола, я взлетела, как делают это рыбы. Мне удавалось удерживаться на одном уровне несколько секунд, интенсивно размахивая руками, но потом я рухнула вниз.
Через мгновенье, словно по заказу, сверху начали спускать конструкцию из столбов и перекладин, похожие мастерились нами для того, чтобы залезть куда-то повыше, но они не были столь совершенны.
— Неужели они нас понимают? — задалась вопросом я.
— Совпадение? — ответил мне Фортас.
Венатор взялся за лазательную конструкцию, но я остановила его.
— Инис...
— Должна пойти я.
Он повиновался. Традиции незыблемы...
Край мира, вот он, я вижу его. Ещё миг... Протягиваю руку и дотрагиваюсь... Пересекаю его границу... Ощущение тепла и лёгкости скользнуло по моей коже. Поднимаюсь выше. Каков он на вкус? Попутно замечаю живых существ, стоящих по кромке посудины, в которой мы прибыли. Они отличаются от нас.
Заглянуть... Заглянуть за край мира... Резким рывком вытягиваю голову и... Вкус пустоты. Он проникает в меня через рот. Перехватило дыхание. Я срываюсь и падаю вниз.
— Они такие же как мы, — сообщаю соплеменникам, — строением тела. Головы другие, лица... Глаза похожи на щели, нос торчит, губы тонкие, уши открытые, выпуклые, ладони и ступни маленькие, больше ничего не рассмотрела.
— Ого, — ошеломлялась Тиллита. — А край мира какой?
— Пустой...
— И как они живут в пустоте? — недоумевала Скале.
— А если они никогда и не знали иной жизни? Наверное, они созданы для обитания за краем мира. И их пустота чем-то наполнена, чем-то невообразимым...
— Эй, зачем вы извлекли нас сюда? — вопрошала я, стоя на лазательной конструкции у самого края мира.
Ответа не последовало. Вместо этого я получала какие-то бессвязные сигналы, исходящие явно от обитателей Пустоты. Эти сигналы сопровождались шумом, и я почти уверена, что источником этих стенаний были сами существа, потому что они открывали рты — шел сигнал и звук, губы смыкались — звук и сигнал прекращались одновременно.
— Мы говорим на разных языках? — удивился Фортас.
— Да что в этом необычного? Мы живём в разных мирах!
— И как быть?
— Продолжать попытки...
***
Спустя некоторое время мои соплеменники утратили интерес к краю мира. Каждый пощупал Пустоту, попробовал на вкус, рассмотрел иномирцев. Контактировать мои спутники практически не могли. Это удавалось только мне и Скале. У других же получалось плохо. Им ничего не оставалось, как только изучать предметы, которые приносили местные.
К камере, в которой мы прибыли, присоединили другие помещения определённого назначения — для отдыха, принятия пищи, отхожее место, но мы не любили разлучаться и практически всё время проводили в главном отсеке.
Однажды жители Пустоты погрузили в прозрачном кубе плоскость с движущимися картинками, и тогда мои соплеменники приникли к ней, утратив интерес ко всему остальному.
Я же выяснила, что иномирцы называли наш способ общения телепатией. Среди их жителей ей владели лишь избранные, и то на очень примитивном уровне. Многие могли посылать образы, картинки, с чего и началось наше общение. В итоге они выбрали двоих, у которых лучше всех получалось посылать и принимать сигналы. Их звали Базиль и Валентин. Базиль был ихтиологом. Ему нравился наш мир, и он его изучал. Он стал моим контактёром. Валентин выбрал Скале, или она его, но контакт между ними возник сразу и очень легко. Валентин — этнограф, изучавший наше племя. Выяснилось, что иномирцы наблюдают нас довольно давно, через спутники, которые ниспослали в наш мир. Спутники оказались неживыми существами, изобретением учёных. Их мертвые глаза — линзы объективов — запечатляли нашу жизнь и транслировали иномирцам на их экраны. Сотни тысяч жителей Пустоты могли следить за нашей жизнью.
Общение продолжалось несколько циклов. Базиль и Валентин надевали специальные костюмы и спускались за край мира, к нам.
Фортасу не нравилось, что я провожу с Базилем много времени. Наверное, мой друг детства чувствовал себя одиноко. Но взаимодействие с местными — это на благо всего сущего, мы обменивались познаньями. Много удивительного удалось мне постичь в процессе нашего общения. Я наскоро изучила письменность и речь иномирцев. Наш язык освоить им не удалось. Не то чтобы Базиль был неразумнее меня, просто ему было это не дано.
Тем не менее, мир Пустоты оказался очень высоко развит. Базиль показал нам на плоскости экрана десятки надводных городов, которые превосходили найденный нами город и по красоте, и по величественности. В Пустоте таких городов было неисчислимое множество.
Иномирцы предложили нам дары. Они могли бы отдать всё, что мы пожелаем, но камера для путешествий ограничивала возможности перемещения. Я тщательно отбирала инструменты для строительства и другие полезные предметы. Наконец мы были готовы к отбытию. Впрочем, кроме меня и Скале, все уже давно настроились на возвращение.
— Я хочу остаться, — вдруг ошарашила меня сестра.
— Как? Зачем? Мы нужны своему народу, чтобы принести те знания, которые были получены нами от жителей Пустоты, чтобы они узнали, что за краем мира есть жизнь.
— Ты сможешь это сделать.
— А ты?
— А я не могу. Я должна узнать секрет сотворения миров. Инис, я обязательно вернусь, но позже.
Кое-как мы объяснились с Базилем. Через семь циклов иномирцы вновь поднимут камеру, заполненную ответными дарами. А спустя ещё пять циклов вернут обратно вместе со Скале.
Фортас запаниковал. Ему не нравилась идея оставить Скале одну на краю мира. Он хотел остаться с ней, но вызвался Венатор. Он был охотником, посему миссия охранять дочь Властительницы должна пасть на него.
Сначала простились с иномирцами, затем со Скале и Венатором. Это было грустно. Но мы возрадовались скорому возвращению домой.
Две половины крышки соединились и кабину затрясло. Спустя мгновение сознание покинуло меня...
***
Аликва прижала меня к себе с неистовой силой. Я и подумать не могла, что она способна на такую любовь. Мать злилась из-за того, что я оставила сестру.
— Я бы поняла, если б осталась ты, — заявила Аликва, — со своим вечным стремлением к изучению неведомого, но Скале...
— Она взрослеет, и учится принимать решения самостоятельно. С моим же безрассудством покончено. Я будущая Властительница всего сущего, и понимаю, что должна вести себя иначе. Прости, мама, я была не права...
Она не нашлась, что мне ответить.
— Понимаю, я продолжательница великого рода, посему мне нужно выбрать соратника, который станет отцом будущих наследников.
— И кто же твой избранник? Надеюсь, не этот босяк Фортас, с которым ты гуляла по краю мира?
— Нет, это Венатор. Его семья одна из наиболее почитаемых и уважаемых в городе... Да, я не люблю его так, как любила Фортаса. Но до меня дошло насколько важно наследие, мы отразимся в наших детях. Ты ведь тоже не любила Нунчеса, верно? Но он был умным, сильным и привилегированным. Ты не знала, что станешь Властительницей, но всё равно выбрала наидостойнейшего продолжателя рода. А я знаю свою судьбу, она в том, чтоб сотворить величественное наследие.
По винтовой лестнице я поднялась в башню Прорицателей. Мне предстояло сообщить Тиллите о своём выборе. Я могла этого и не делать, она бы узнала от кого-то другого, но мы были подругами...
— Это мать? Это она тебя заставила?
— Нет, Аликва тут не причём, это целиком и полностью моё решение.
— Как ты могла?
Тиллита побежала вниз, захлёбываясь от негодования. Она поймёт, но позже.
Я уже решила уходить, но тут мой взгляд упал на предмет, который я когда-то по незнанию назвала камнетёсом, это позабавило меня, уголки губ поползли вверх.
Человечек, раскинувшийся на гладких палочках — бог на кресте. Сегодня Скале поведает мне о том, ты ли сотворил этот мир.
Фортас стоял у входа в то самое здание. Народ потихоньку начинал сбредаться. Магический взлёт камеры с дарами зачаровал каждого из присутствующих, и сегодня они пришли полюбоваться на её возвращение.
— Я должна тебе сообщить, что готова к зачатию наследников, и потому вскоре объявлю о выборе соратника.
Он взял меня за руку.
— За все время, сколько мы общались, я и мечтать не мог, что ты вновь заговоришь со мной. Даже не представлял, что мне выпадет честь…
— Фортас...
Нет! Не произноси этого!
— ...стать твоим соратником.
— Это Венатор, — выпалила я.
Он ничего не ответил, лишь обнажил клинок, подаренный ему иномирцами, и направился в здание.
Я стояла на павших вратах и вертела древний крест в руках. «Спаси и сохрани», — было написано на обороте. Вспомнилось, как Базиль рассказывал мне о чуде молитвы. Опустившись на колени, я зашевелила губами.
— Боже, я уповаю на твою милость, управь всё как должно...
Я подняла глаза. Камера медленно возвращалась на своё место.
Что я делаю? Остановить, не допустить…
— Фортас, Фортас…
Подле входа уже собралась делегация. Заслон открывается, я вижу, как Фортас влетает внутрь. Мгновение. Вбегаю следом. Комната наполнена красными, будто панцирь краба, коробами с дарами, ни Скале, ни Венатора здесь нет.
Почему пошла у неё на поводу и позволила там остаться?
Я медленно скольжу вниз по стене. Сдавливает горло, и словно в насмешку память возвращает меня в те мгновения, когда я впервые ощутила вкус Пустоты…