Шепоток

В молодости город пытался понять людей, представлял, что их души — тоже города. Разные там обитатели: вечно спешащие амбиции, украдкой озирающиеся пороки, страхи со впалыми глазами, хлюпающие носами разочарования, а ещё — мечта. Её порой тяжело распознать в толпе: часто сменяет наряды, ходит бесшумно…

Но прошли времена, когда город был романтиком. Теперь Ворч помрачнел и перестал доверять людям.

По вечерам становилось совсем худо. Такой шум, гам! И виноваты, конечно, жители. "Ладно бы они только болтали, а то ведь всё время оглушительно думают. Будто бы им это так уж сильно в жизни помогает!" — возмущался он.

А этот вечер оказался одним из самых худших: люди устроили большой праздник. Глядя на их веселье, Ворч понял, что скучает: "Наверное, кризис среднего возраста. Например, соседи, которым за пять тысяч лет перевалило, дремлют, растут потихоньку и не горюют. Или новенькие городки, эти бесстыдники, ведут ночной образ жизни, и хоть бы что!"

И решил Ворч, чтобы развеять грусть, поиграть с людьми. Но для начала требовалось выбрать самых забавных. Вот и пришлось снова прислушаться к людским думам, совсем недавно так сильно раздражавшим.

"…и этот не услышал, что хотел услышать и ушёл. И зачем людям сдалась правда? Правда — блюдо острое, да к тому же, видите ли, Зрячая подаёт его не так, как надо! Нужен им напиток глупой надежды — правду запить. Укажи, что сделать, говорят и руки ломают, все в слезах. Или чуть не приказывают — научи, убереги от ошибки, а то мы тебя... Как же люди упорно не хотят верить, что их будущее столь же серо, сколь и настоящее! И всё ругаются, шарлатанкой обзывают. Лучше бы постарались изменить свою жизнь. Они, может быть, и рады, да боятся: риск велик. Но нет же рецепта одинакового для всех, как испечь своё счастье…

Хотя бы давешний клиент, завзятый игрок. Всё переспрашивал: "Будет ли удача благосклонна к нему в будущем?" И никак не поймёт: в игре ему не повезёт; удача не то что улыбкой не одарит, но даже и взгляда не удостоит.

Впрочем, в его будущее долго всматриваться не было нужды. На два часа лишь заглянула — всё безнадёжно: напьётся. Видимо, полагает, что удачу запах алкоголя привлечёт… А ведь наверняка проживёт долгую, безбедную (если все деньги своего богатенького папеньки не растратит), хоть и бессмысленную жизнь…

Богатство, слава, власть — всё, о чём смеют мечтать. Ну, ладно, пусть мечты у людей столь однообразные. А то ведь даже в помыслах боятся позволить себе замахнуться на что-то невозможное!" — горько размышляла Зрячая, очень одарённая, но пока неопытная провидица. А ведь у неё тоже была мечта — предсказать судьбу человеку, которого ждут великие свершения. Она бы направила его, подсказала бы, как преодолеть трудности. И пусть не будут помнить о скромной провидице, главное — помочь будущему герою. Только девушка уже не верила, что когда-нибудь встретит его…

Душа Зрячей — песчаный город. Высокие дворцы прекрасны, но лишь подует ветерок — превратятся в горы песка. Мечта — слепая птица, мечется, не знает, как взлететь…

"…древний праздник. Говорят, чудеса случаются в Ночь Духов. В крайнем случае, чудесам всегда можно помочь произойти. Уж я-то знаю, как это делается…

Люди собираются на площади. Предвкушая развлечения, совсем забывают об осторожности… У этого кошелёк из кармана торчит. Направляется ко мне. Идёт, пошатываясь — пьяный. Вот и чудо! Спрашивает, где нанять экипаж, чтобы доехать до Звёздной улицы. Пешком, дружок, пойдёшь. Сегодня звёзды тебе не благоволят. Кошелёчек— то я твой заберу… Всё, дело сделано. Теперь, отправить бы его куда подальше, пока не спохватился… Как люблю богатых чудаков!"

— Вы вон по той улице пойдите. Ничего сложного здесь нет, — сказал Адварп — начинающий вор и далеко не начинающий обманщик.

— Милый молодой человек, позвольте, я вам заплачу за помощь! — расщедрился пьяница и потянулся рукой к карману.

— Нет, нет, что вы, это излишне, — поспешно перебил его плут.

— А хотите мы с вами сыграем в карты? Я знаю тут одно заведение… — с какой-то озлобленной обречённостью произнёс незнакомец.

Но мошенник уже скрылся в толпе.

"…пристал гад! Лицо моё запомнил или нет? Хорошо бы менять внешность... Зажил бы я тогда… И ни о чём большем и не мечтал бы! А то всё время приходится озираться по сторонам, слоняться по грязным переулкам, думать, что соврать, как лестью мозги запудрить. Никакого удовольствия от работы не получаешь!"

Душа Адварпа — город зеркал. Заблудиться в отражениях проще простого. Мечта — хамелеон. Если прячется — не найдёшь; но чуть солнце выглянет — он тут как тут — вылезает погреться.

"... темно и сыро. Прекраснейшее место! Кричат, бранятся. Ещё не знают своего предназначения — стать частью коллекции. Идут. Злостью и ненавистью разит. Чудеснейший аромат! Тащат кого-то, а он упирается. Великолепно! Ругаются. Ругань — песня жизни! Вырывается, его ловят. Перестал. Жаль. Так неинтересно. Что-то лопочет. Про гадалку, про потерянный кошелёк, несчастную судьбу… Скучно. Говорит, не знал, что нечем заплатить… Удар. Падает…"

Горерад по вечерам пополнял коллекцию: спрятавшись в каком-нибудь отвратительном месте, ждал, наблюдал и очень редко бывал разочарован. С коллекцией было невозможно расстаться, ведь он выбрал для неё самое надёжное хранилище — свою память. Горерад обожал любоваться собранием воспоминаний. Мелких незначительных вроде ссоры торговок на базаре накопилось очень много, самых интересных вроде крупных драк — поменьше; но до сегодняшнего вечера не было ни одного убийства. Впрочем, даже убийство не могло занять в ней главное место, остававшееся пустым для битвы, о которой он прочёл давным-давно в другой жизни без коллекции. Битва настолько поразила воображение, что он постоянно думал о ней.

Душа Горерада — руины. Словно пронёсся ураган — ничего не осталось от города. Есть только мечта, мутировавшая в навязчивую идею. Она паук, и всё живое, что было в городе, запуталось в паутине.

Найдя людей, идеально подходящих для затеи, Ворч "приступил к активным действиям", как любили говорить пронырливые журналисты. Сначала он воскресил игрока, хотя вмешиваться в чужие дела и не имел привычки. Впрочем, город подумал, что от оживления человеку вряд ли станет хуже. Также Ворч твёрдо пообещал себе, что вернёт игрока обратно в мёртвое состояние, как только появится возможность. В конце концов, нельзя же портить человеку вечер ради собственных целей! Раз тому нравилось валяться в канаве и не дышать, так никто мешать не собирается (люди, вообще, всегда выбирают странное времяпровождение).

Затем город заговорил одновременно с тремя людьми, точнее он поручил разным районам выполнить эту задачу.

Со Зрячей завели беседу тихие улочки южной части города. Тут располагались небольшие двухэтажные дома, где почти на каждом балкончике стояли горшки с цветами. Их аромат внезапно ощутила предсказательница в своей комнате с наглухо запертыми окнами. Она распахнула ставни и сквозь шорохи ночи до неё донеслась заманчивая речь:

— У тебя есть мечта, и сегодня ты получишь возможность исполнить её…

Эхом отозвалась торговая площадь, завладевшая вниманием Адварпа. Узкая кривая улица, где крыши смыкались над головой, шепелявила, уговаривая Горерада вступить в игру.

— … придётся пройти лишь одно испытание, но учти, у тебя будут два соперника… если согласишься, я дам тебе проводника…

Город был честен и каждому оставил выбор: принимать предложение или нет.

Обычно недоверчивый коллекционер решился первым. Он не думал, не искал доводов за и против, им полностью овладела битва, которая, он знал, вот-вот должна была с грохотом обрушиться к его ногам.

Адварп тоже не медлил. Рассудил так: "Ночь — моя стихия. Город знаю, как свои пять пальцев. Так почему бы и счастья не попытать? Ведь если обещания Ворча правдивы, то нельзя упускать шанс!"

Зрячая долго ходила из угла в угол, останавливалась, злобным взглядом буравила ни в чём неповинную дверь. Под конец ей стало стыдно: "Неужели я, столько рассуждавшая о мечте, побоюсь рискнуть? Нет, не бывать этому!" — и поскорее выскочила из дома, словно тот был в огне, чтобы не успеть передумать.

Первый шаг никому не дался легко. Но уже нельзя было заглушить шёпоток мечты, щекочущий душу.

Зрячая последовала за одноглазым воробьём, Адварп за ящеркой, а Горерад за огромным пауком. Им казалось, что они знают, куда идут, на самом же деле, даже сама мечта не могла знать, куда заведёт людей её зов.

Они очутились в заброшенном театре. Пустовали места зрителей, но ощущалось незримое присутствие наблюдателя. На сцене отсутствовали декораций, только в центре находился маленький одноногий столик. А на нём мерцал камень.

Присутствующие не сразу приметили сидящего в первом ряду человека. Это был до странности знакомый всем незнакомец.

— Видите этого человека? — заговорил Ворч. — Кто его убьёт (не переживайте, этому человеку всё равно было суждено умереть), сможет дотронуться до волшебного камня, и его мечта исполнится.

Город был очень доволен собой: во-первых, он понятно сформулировал людям задание, во-вторых, решил проблему с игроком (тот ведь должен был сейчас быть мёртвым), в-третьих, поставил перед людьми сложный, как у них это вроде бы называется, моральный выбор. И теперь за ними наблюдать — одно удовольствие.

— Так нельзя, — прошептала Зрячая, ошарашенная словами города.

— А кто тебе, милочка, сказал, что придётся кого-то убивать? Для начала попробуем найти другой способ, — говоря "мы", Адварп подразумевал себя. Кинув быстрый взгляд на коллекционера и гадалку, удостоверившись, что те ничего не собираются предпринимать, он поднялся на сцену. Но попытка приблизиться к столу оказалась неудачной: от камня исходил ужасный жар.

Неунывающий Адварп подошёл к девушке:

— Так, как же вы говорили, вас зовут?

— Я не говорила.

— Меня зовут Адварп. Вот видите, ничего нет страшного в том, чтобы назвать своё имя.

— Зрячая. Я предсказательница.

— О! И вы можете предсказать, например, какой лотерейный билет выигрышный? — оживился практичный Адварп.

— Нет. Я могу видеть будущее людей, а не предметов. Если собираешься купить лотерейный билет, то я смогу узнать выигрышный он или нет. Только так.

— Ведь это не убийство, — задумчиво пробормотал вор, глядя на камень, — лишь приведение вещей в порядок.

Ящерка в его городе высунула язык и пробовала на вкус ветер.

— Я же могла это предотвратить, если бы глубже заглянула в его будущее…

— А стоило ли это предотвращать? — спросил Адварп.

Ещё долго продолжался бы бессмысленный диалог, единственной целью которого было оттянуть мгновение, когда придётся либо решиться, либо признаться в собственной беспомощности, если бы Горерад не бросился на игрока. Коллекционер испытал совсем незнакомые прежде чувства, ведь ранее он никому не причинял зла (бездействие не считал таковым). Он не успел ещё понять, нравятся ли ему новые ощущения, как вдруг из ниоткуда появился Адварп и стал отбивать добычу паука.

Тут город отвлёкся из-за жгучей боли: на окраине начался пожар. "Так и знал, что эти людские забавы не доведут до добра!" — а в то время, когда город жалел себя, с камня испарилась магическая защита.

Заметив это, Зрячая бросилась было к столу, но не смогла не обернуться на дерущихся. И сама удивилась, услышав взволнованный голос:

— Посмотрите! Исчезла магическая защита!

Адварп и Горерад отпустили многострадального игрока и ринулись наперегонки к мечте, мирно серевшей булыжником на столе.

Игрок же, воспользовавшись моментом, начал продвигаться к двери.

— Не упусти второй шанс! — крикнула Зрячая ему вслед.

А Горерад и Адварп одновременно коснулись камня.

Гадалка вздрогнула, почувствовав, как душу захлестнула волна разочарования, затопила улицы города. И даже страдающий от нестерпимой жажды песок не мог справиться с таким наводнением. Птица разбилась о землю. Страшный вопрос прозвучал в пустоте души: "Стоило ли его спасение мечты?" И прозвучал ответ: "Да"…

Провидица наконец разглядела ценность мечты и отныне каждую старалась уважать: и наивную ребёнка, над которой он посмеётся через несколько лет, и простую взрослого о незамысловатом счастье.

Её город менялся. Мёртвая птица, превратилась в землю, а земля покрылась травой. Росла новая мечта, и пока ещё не окрепшим голоском она шептала душе…

Великодушный Ворч исполнил обещание, несмотря на то, что люди нарушили правила игры. И Адварп, и Горерад получили мечты готовенькими.

Стража тщетно пыталась поймать мошенников и воров, которых очень много развелось после праздника. Предполагали, что орудует шайка, и небезосновательно, почерк преступлений всегда был один и тот же. А некоторые даже поговаривали (только шёпотом и в узком дружеском кругу), что заморские лазутчики пытаются подорвать экономику страны. А город — только начало, эдакая экспериментальная площадка. "Ишь, какие слова выдумали!" — дивился Ворч. Он-то знал, что нет никакой шайки, просто на всего Адварп вошёл во вкус. "Теперь, — думал город, скептически наблюдая, как здание ратуши перекрашивают в ядовито-зелёный цвет, — его никогда не поймают, даром что ли, каждый день надевает на себя новую личину". Тут Ворч почти не ошибся. Адварпа не поймали, он сам сдался властям. Почему? Ведь мог же жить счастливо, ни в чём себе не отказывая? Многие задавали ему эти вопросы, но никто не получил ответов. Он вообще ни с кем не общался.

Только как-то раз разговаривали два стражника рядом с его камерой…

— Она — из богатой семьи. Очень ты ей нужен! Мечтать не вредно! — Последняя фраза очень рассмешила заключённого.

— Что совсем с ума сошёл? — Спросили мошенника стражники.

— Исполнишь мечту, потратив все силы, а она, злодейка, сожрёт тебя изнутри, косточки обглодает. И ничего не останется! Я видел, как она поедает Горерада. Но не думал, что случится такое и со мной. Мечта хороша только, когда она золотая монета: если выходит из употребления, можно переплавить; если умирает, должна возродиться… — прошептал Адварп.

— Но тебе-то есть о чём мечтать, или нравится сидеть в тюрьме?

Адварп не ответил. Но где-то в его городе осколок зеркала поймал отражение ящерки…

Похоже, заключённый был единственным человеком, вспоминавшим о Горераде. "И правда, куда он запропастился?" — спрашивал себя Ворч, брезгливо перебирая грязные сплетни, смело гулявшие по улочкам бедных кварталов. Но не услышит больше город чёрных мыслей Горерада: вскоре после Ночи Духов того посетило видение. "Хрип железа, заржавевшего от крови, крики и стоны раненых, чёрный плащ смерти, искажённые болью лица"... Битва, увидеть, нет, почувствовать которую он мечтал столько лет! Она должна была стать лучшим, нет, единственным экземпляром достойным коллекции! Но ожидания не оправдались. То, чего он желал, было ужасно, грандиозно, а то, что дал город, оказалось посредственным. Коллекционер решил добиться справедливости: пришёл на центральную улицу, встал посредине (в надежде, что так Ворч лучше расслышит его) и воскликнул:

— Ты обманул меня!

Город тогда был занят спором с соседней деревушкой (совсем крохотной, но очень наглой), иначе обязательно ответил бы.

Неизвестно, сколько бы ещё там простоял Горерад, если бы его не сбил, неожиданно появившийся из-за угла экипаж. Последние слова коллекционера услышали лишь булыжники мостовой:

— Не верьте городу! Не верьте мечтам…

Эти слова оскорбили Ворча до самой захудалой улочки. Но, как ни странно, он больше всего обиделся не за себя, а за мечты. Частенько по вечерам он шептал:

— Мечты гарантий не дают.