Семечко

Виктор Егоров

Семечко

— Валерий Петрович. А что это? — Егор подошёл к руководителю лаборатории по изучению неземных конструкций и протянул раскрытую ладонь, на которой лежало семечко.

Седой старичок в старомодном пенсне, приняв из рук интерна небольшой кристаллик, переливавшийся опаловым арлекином, улыбнулся:

— Да, парень, ты обратил внимание на интересный экземпляр. Этот зародыш доставила на Землю шестая звёздная экспедиция триста лет назад. И вот уже три века наша клиническая лаборатория бьётся над решением загадки, которую таит в себе этот артефакт. Очень похоже на кремнийорганическую жизнь, но попытки оживить семя — прорастить его пока ничего не дали. Семечко содержит в своей кремний кислородной структуре чудовищно огромный объём информации. Но мы так и не смогли получить доступ в базу данных этого артефакта. Информация зашифрована и спрятана в логических лабиринтах чужого разума — зародыш спит. И кто его знает, что нужно для того — чтобы зёрнышко пустило побег. Но я же давал установку, образцы руками не трогать.

— Извините руководитель. Просто сам не знаю, как рука потянулась в этот бокс. Наваждение какое-то. Я вдруг услышал печальный голос: — "Обогрей. Возьми и вдохни в меня жизнь". Не помню даже как взял семечко в руку. И я видел странный город. Вернее даже не видел, а чувствовал.

— Парень. Ты часом не надышался парами этиленгликоля. Ведь ты только что прибыл из венерианской оранжереи? Иди, подыши свежим воздухом и, да, покажись врачу. Пары спиртов этой группы токсичны.

— Да нет же, Валерий Петрович, технику безопасности я никогда не нарушаю. В парниках был в респираторе.

Руководитель с подозрением посмотрел на практиканта:

— А ты того, травкой не балуешься? Сейчас это модно но…

— Упаси Бог, — рассмеялся Егор, непроизвольно перебив старшего, — Я лучше сто грамм приму...

— Ну-ну, алкоголик — уже с иронией произнёс Валерий Петрович, — Но освежиться тебе нужно.

Сразу же после того как за практикантом закрылась дверь старый профессор подошёл к боксу в котором было прописано семечко найденное шестой экспедицией в планетарной системе одной из ближайших звёзд, и положил непознанный зародыш на место.

— "Что же ты такое? Какие тайны прячешь от нас в глубинах своей души, а она у тебя есть — я знаю?".

Егора подхватил поток неведомой энергии и, закружив, словно ветерок палый осенний лист, понёс в горизонт. Интерн сопротивлялся, но силы были неравны. Он пытался, кричать, размахивать руками, старался разорвать серебристую пелену окружающую его — но был бесплотен и нем. Только мысли стучащие в разум, его разум определяли бытие:

— "Что за дела. Возможно, руководитель прав, пары спирта просочились сквозь фильтры респиратора и я в нирване — отрешённый от всего".

И вновь Егор услышал знакомый голос: — Нет, добрый человек. Это не галлюцинации. Ты первый из представителей вашего континуума код, которого есть ключ открывающий портал в наш мир.

Интерн снова хотел отрезвить себя криком, но не смог даже вздохнуть:

— "Всё — таки наваждение. Боже, верни меня в реальность".

Его сущность стояла у ворот города. Интерн поёжился и вошёл в неведомое селение. Струящиеся языки холодного пламени окутывали Егора, и он вдруг почувствовал, что начинает парить над ласковым покоем чудных конструкций-домов невероятных очертаний. Дороги, перекрученные в кольца Мёбиуса, переплетались с колоннами, поддерживающими небеса. Разум практиканта с трудом продирался сквозь хитросплетения неизвестной геометрии. В центре града интерн увидел трёхмерную проекцию тессеракта.

— Хоть что то знакомое. — подумал он.

— Валерий Петрович! Там у нас ЧП. — закричал вбежавший в лабораторию охранник.

— В чём дело?

— Практикант, новенький, упал — ударился головой о бордюр. Не дышит.

— Какие меры приняли служивый?

— Сообщили реаниматорам, бригада на подходе.

— К чёрту! Пострадавшего срочно в блок восстановления. Засеки время служивый, и запомни — семь минут. Ни секундой позже интерн должен быть доставлен в блок. Я займусь пострадавшим лично.

Валерий Петрович начинал свою карьеру в военном госпитале и был врачом высшей категории. Не одну сотню раз он вытаскивал своих пациентов с того света. Выращивателем неземных конструкций он стал случайно. Однажды пациентом уже известного врача стал пилот звёздного истребителя пострадавший в бою с галактическими кораблями воинственной цивилизации андромэнов. Тогда военврач чудом спас стринг-пилота. Из тела раненого солдата Валерий Петрович вместе с осколками шрапнели извлёк маленькую крупицу неизвестного вещества. Позже оказалось, что это была спора, какого то организма. Как она попала в тело стринг-пилота, так и не выяснили. Военврач прорастил спору и получил чудный результат. Из семени выросла невероятная конструкция, изучали которую долго, и "построение" которой дало толчок возникновению нового направления в науке. Валерия Петровича тогда забрали к себе военные, и с тех пор он руководил лабораторией по изучению артефактов и проращивал семена, доставляемые из разных концов Метагалактики экспедициями исследователей и военных.

— Эй! Есть, кто живой?! — закричал Егор и о чудо услышал свой голос.

— Смотря как понимать твой вопрос добрый человек. Здесь есть разум, но нет плоти. — услышал интерн ответ.

— Красиво, но не понятно неизвестный хозяин. Как мне понимать твою абстрактную выкладку?

Раздался звонкий смех: — А просто. Ты находишься в городе, в котором нет ни вещества, ни пространства.

— А что же здесь есть? Я ощущаю своё тело, слышу звуки — значит существую.

— Да добрый человек. Ты существуешь, но в другой ипостаси. Ты сейчас сгусток информации и находишься в городе абсолютных знаний, так же построенного из блоков абсолютной информации.

— Но носителем информации является материальный объект? Или вещество, или волна. — интерн почесал нос.

— Скоро ты поймёшь, что это не всегда так. Всё что ты видишь и чувствуешь сейчас всего лишь информационная модель. Пространство и чувства смоделированы в точке — безразмерном пространстве.

— Я криптобиолог а не математик, и вряд ли пойму такую концепцию.

А город менял свою конфигурацию. Тессеракт в центре развернулся в фигуру с непостижимыми абрисами. Дороги перекрутившись ещё в одном несуществующем измерении, уже были похожи на серпантин брошенный рукой сумасшедшего затейника в горизонт.

— Добрый человек, тебя пытаются вернуть. Но ты не забывай что где то есть город в котором нет боли, нет плотских страданий — но есть чувства высшие, и вечное знание того что разум родившись не умрёт никогда --— в отличии от вселенных.

— Разряд. — скомандовал Валерий Петрович.

Тело Егора напряглось и снова обмякло.

— Есть кардиограмма. Сердце запущено. — поступил доклад от ассистента.

— Продолжать реанимацию. Энцефалограмму мне на терминал.

— Нет ни альфа-ритма, ни бета, ни зет-ритма. Но это невозможно! Даже умерший мозг, недавно умерший, не даёт прямых линий. Проверить датчики! — профессор был в недоумении.

— Валерий Петрович там всё в порядке.

— Да. Тогда я знаю то, что ничего не знаю. — старый учёный развёл руками.

Ритмы головного мозга Егора проявились внезапно. На мониторе личного терминала профессора зазмеились графики активности серого вещества интерна.

— Ну, вот и чудненько, — старый учёный улыбнулся, — Всё — таки сбой системы. А я — то думал, новое открытие сделать.

Егор стоял у бокса с семечком: — И померещится же такое. А может быть, меня рано выдернули. Тьфу!

Семечко зашевелилось. Егор перекрестился.

Они прорастили семя. И сотворили город безразмерных конструкций, суть которого понять человечеству, не дано никогда.