Краски города
Кати сразу полюбила этот город у подножия озера. Странный, полный резких контрастов городок под огромным небом. Он был полон солнца, ветра, самой жизни, бьющей сквозь тебя неудержимым потоком. Это ощущалось даже на холеных центральных улицах, к которым относился и "тюльпановый бульвар" — именно по нему сейчас шагала девушка.
Он появился не так давно — кто-то из столичной знати заметил, что природа здесь красивая, лето — теплое, да и находятся эти места далеко от нестабильных границ. Так в небольшом рыбацком городке у озера и появились "цветочные", как прозвали их местные, улицы и бульвары. Здесь над холеными улочками, вымощенными цветной плиткой, нависали громады изукрашенных белокаменных особняков (белый как раз в это время начал входить в моду). Разумеется, каждый старался превзойти соседа в пышности и изобретательности, чтобы продемонстрировать окружающим собственный вкус и богатство. И если с последним у обитателей бульвара проблем не возникало, то вот с первым пунктом обычно было плоховато. Отдельные здания напоминали кремовый торт — все в завитушках, лепнине, скульптурах, колоннах самых разных эпох и народов, зато другие поражали изяществом и стройностью линий.
Но какими бы разными ни были дома, всюду здесь царили одинаковые тишина и прохлада. Они были везде — во взглядах, приветственных словах, стуке копыт по мостовой и прогуливающихся чинных парочках. Там, за неприступными стенами домов, может, и скрывались истинные человеческие чувства и страсти, но их отголоски едва достигали внешнего мира.
Куда больше Кати любила старые жилые кварталы, в основном состоящие из однотипных кирпичных домиков. Именно здесь особенно остро и ярко ощущался поток самой настоящей жизни, пронизывающий насквозь. Бесконечное движение, насыщенность звуков, запахов, цветов наполняли эти узкие улочки. Вдоль них теснились плотно прижатые друг к другу многоквартирные домики, множество небольших стихийных рынков, мастерских, магазинчиков, дешевых забегаловок… И все это заполняла пёстрая череда людей, спешащих по своим делам. Людей, у которых нет времени заботиться о том, как они выглядят в глазах окружающих — и потому таких разных. Что может быть прекраснее?
Девушка жадно вдохнула пыльный воздух и легко зашагала по мостовой, позволяя людскому потоку подхватить себя. В столице за ней смотрели куда строже, и улизнуть на прогулку вот так, в одиночку, ни за что бы не получилось. Да и сейчас никто не собирался отпускать девушку из "приличного общества" в столь недостойные юной леди места. Поэтому каждая тайная вылазка превращалась в настоящее приключение, будоражащее кровь. Именно на одной из этих прогулок она и познакомилась с Джейком. Все вышло куда прозаичнее, чем это бывает в романтических новеллах и сказках. Он не спас ее от бандитов или грабителей, а она не спрятала его от преследователей. И когда взгляды их встретились, сердца обоих не замерли от восторга. На самом деле в ту первую встречу они составили друг о друге далеко не самое приятное впечатление. А началось все с того набора старинных гребней на барахолке…
***
Кати уже второй день обхаживала этот набор — пара небольших изящных гребней с узором из полумесяцев и звезд. Вещица, как и ожидалось, оказалась дешевой. Медь с небольшими вкраплениями серебра в лучшем случае, да и поблескивающие на гребнях камушки — явно не бриллианты. Но в то же время украшение ей на удивление нравилось. Ведь бывает так, что вещи, пусть и вроде как ненужные, неожиданно западают в душу. И вот уже голос разума, вещающий о том, что все равно носить этот несчастный набор некуда и объяснять его появление будет сложно, отодвинут в сторону, и руки тянутся за новой покупкой. Она уже стояла у прилавка, и даже сделала первый вдох для произнесения заветной фразы, когда её вдруг перебил уверенный незнакомый голос.
— Я его беру.
Кати торопливо обернулась. Фраза принадлежала неожиданно очутившемуся рядом незнакомому парню. Немногим старше её, темноволосый, загорелый, судя по одежде — обычный обитатель здешних кварталов. Впрочем, внешность незнакомца интересовала девушку куда меньше, чем подозрительно знакомый сверток у него в руках. Блеснувший в коробке медный зубчик ясно дал понять, что опасения не напрасны.
— Эй! Вообще-то я хотела его взять! — торопливо воскликнула Кати, готовая бороться до последнего.
— Правда? Ну что ж, могу только посочувствовать, — равнодушно пожал плечами тот.
— Я куплю его у тебя. Дороже, чем он стоил. В два раза, скажем?
Уступать кому-то совершенно не входило в ее привычку.
— Хм… А в десять?
— У меня столько нет с собой, но… Эй!
Кати вспыхнула, заметив насмешливую улыбку собеседника, — ее явно не воспринимали всерьез. Махнув рукой на прощание, незнакомец отправился восвояси, не обращая внимания на испепеляющий взгляд в спину.
***
— Вот ведь!
Кати вновь недовольно нахмурилась, в который раз за день. Происшествие на рынке все никак не выходило из головы. Никто ещё не говорил с ней в таком тоне, и уж тем более не смел отказывать и насмехаться! Естественно, это ужасно раздражало, и было даже обиднее потери заветной покупки. И что он о себе возомнил?
Городок был небольшим, и заблудиться она не боялась, так что, погрузившись в свои мысли, почти не обращала внимания на дорогу. Ноги уже привычно перепрыгивали с камешка на камешек — сохранившаяся кое-где брусчатка оставляла желать лучшего. Просто поразительный контраст, если сравнивать с аккуратными гладкими улицами центра. Впрочем, различия эти видны всюду, и бросаются в глаза все сильнее с каждым днем — интересно, в столице так же? И если да, почему она не замечала?
"Потому что видела районы за пределами центра по большей части из окна экипажа…" — задумчиво ответила девушка сама себе, наконец останавливаясь. Заблудиться-то здесь не заблудишься, но заходить совсем уже на окраины не стоит — это она хорошо освоила ещё с первых самовольных прогулок. Да и солнце опускалось все ниже с каждой секундой — оно уже коснулось крыш домов, и его косые лучи вперемешку с тенями стелились вокруг, окрашивая все в золотистые мягкие цвета. Именно в тот момент, любуясь игрой света на кирпичных стенах, она и зацепила взглядом смутно знакомый силуэт в конце улицы.
***
Джейк уныло пнул попавшийся под ноги камушек. Настроение стремительно ухудшалось с каждой минутой, да еще эти чертовы гребни. Каждый взгляд на все еще находящийся в руке сверток вновь возвращал к мыслям о Лике. Именно ей подарок и предназначался ровно до того момента, как Джейк не заметил ее, мирно прогуливающуюся под ручку с сыном местного владельца трактира, — таки нашла себе более выгодную партию. На самом деле сорвавшееся свидание огорчило далеко не так сильно, как должно было бы, — куда обиднее сам факт того, что его променяли на жалкого пижона. Видимо, не так уж Джейк ее и любил? Но в таком случае…
— Эй! Это же ты! Тот нахал!
Возмущенное восклицание раздалось совсем рядом.
— Ты еще кто? — недоуменно поинтересовался парень, оборачиваясь на голос. Его обладательницей оказалась невысокая девушка в плаще и капюшоном, наполовину скрывающем лицо.
— Уже не помнишь? Мы встречались на рынке. Я хотела купить те гребни.
— А, да, — рассеяно произнес Джейк, смутно припоминая ту мимолетную перепалку. Подумать только, она до сих пор злится? Вот ведь… — Да забирай ты их.
— Э?
Девушка растерянно замерла, когда в ее руки прилетел метко брошенный заветный сверток. Затем понимающе усмехнулась.
— Что, отшили?
— А даже если и так, тебе-то какое дело? — возмущенно вскинулся Джейк.
Он уже собрался уходить, когда очередной порыв ветра, пронесшийся по улице, сбил с головы незнакомки капюшон, наконец открывая её лицо. И открывшееся зрелище… Удивило, пожалуй. Утонченная, изящная красота совершенно не характерна для этой части города, — словно цветок на поле сорняков. Такую не скроет ни грубый плащ, ни растрепанные волосы, так же, как чистую белоснежную кожу и манеру держаться. Джейк чуть усмехнулся. Похоже, девочка-то с секретом.
— Просто интересно, — легко пожала плечами девушка. — Хотя тут и так все понятно… Э?
Она недоуменно уставилась на протянутую ей загорелую крепкую ладонь.
— Меня зовут Джейк.
— Кати, — неуверенно произнесла та в ответ, с подозрением глядя на нового знакомого, но все же пожала руку в ответ и неуверенно улыбнулась.
Эта улыбка, осторожное теплое прикосновение, озорные солнечные лучи, бьющие в глаза и мешающие разглядеть друг друга разом вытеснили из головы все невеселые мысли, плохое настроение и раздражение. И кажется, в этот момент город такой привычный и обыденный город стал чуточку ярче.
***
— Эй, ты слышишь?
— Да-да, конечно.
Джей встрепенулся, стараясь отбросить посторонние мысли.
— Мы тут важные дела обсуждаем, между прочим, — укоризненно заметил Брэд.
— Ха, да какие там важные дела, когда у него шашни в самом разгаре. Красивая девчонка, а? И где ты только нашел такую?
— И правда, где?
— Там, где нашел, уже таких нет, — весело хмыкнул Джейк. — И давайте уже по существу? Ты говорил, что нам предлагают присоединиться к деятельности синих? Это неплохо, только нужно сразу…
Этот диалог происходил в так называемой "Черной лавке". Собственно, раньше здесь и была лавка. Потом в ней случился пожар и здание забросили было забросили, но его облюбовала в качестве базы местная ребятня. Мрачное, со скрипучим полом и местами дырявой крышей, да ещё стоящее несколько особняком от города, оно было окутано туманом слухов, и оттого только ещё больше привлекало. Но и после того, как детские игры остались в стороне, "Чёрную лавку" не забыли — она так и осталась местом встреч старых компаний. Одним из тех детей был и старший брат Джея — именно он впервые привел его сюда незадолго до того, как уйти на войну.
Сначала это были обычные посиделки в кругу друзей. Но чем больше волнений происходило в стране, тем серьезнее и оживленнее становились споры и беседы. Кончилась одна война, а совсем скоро началась другая, и город наполнился столичной знатью, бегущей подальше от границ. Зато местных, напротив, исправно забирали на бесчисленные войны, вспыхивающие по неясным политическим причинам и лишающие городок так необходимых рабочих рук. В разговорах молодежи все чаще звучали вполне резонные вопросы, за которые можно было и запросто угодить в тюрьму. Например, почему военное положение так больно ударяет по средним и низшим кварталам, а празднества на центральных улицах все масштабнее и роскошнее? За что сражаются их друзья на чужой земле, да еще и с теми, кто совсем недавно были хорошими союзниками?
Вопросов становилось все больше, обсуждения все горячее, появились предложения, новые люди. Они помогали семьям тех, кто остался без кормильцев из-за войны, укрывали дезертиров, пытались сами придумать решения проблем… И как-то сами собой, без особого даже желания, стали одними из тех, что разыскиваются за угрозу государственной безопасности и противостояние властям. Джей же негласно перенял у брата, давно пропавшего на фронте, роль предводителя.
— Думаю, примем их предложение. Пора бы уже переходить к решительным действиям. Тем более что момент подходящий.
Если уж они теперь не просто дружная компания, а практически организация, и одно из самых известных в стране повстанческих объединений предлагает сотрудничество — отказываться совершенно не резон. Джейк весело хмыкнул в ответ на оживленные и радостные возгласы вокруг. Он прекрасно понимал товарищей. Им наконец представилась возможность сделать хоть что-то, что может реально изменить ситуацию, и показать себя после стольких лет бесполезной болтовни.
***
— Смотри, делегация наконец прибыла! И я заметила её первая!
Кати вскочила на ноги, показывая пальцем в сторону ближайшей центральной улицы. Они сидели на крыше одного из самых высоких зданий среднего квартала — отсюда открывался прекрасный обзор.
— Эй! Аккуратнее, — недовольно воскликнул Джейк и дернул её за руку подальше от края.
— Да, да, — отмахнулась Кати, покорно усаживаясь рядом и довольно улыбаясь. Настроение было на удивление прекрасным, несмотря на непривычно душный пасмурный день.
Там, куда она только что показывала, по мостовой катилась роскошно убранная в нежные пастельные цвета карета, запряженная породистыми отборными белоснежными лошадями. За ней вереницей следовали другие, не менее нарядные.
—Красиво, да? — задумчиво произнесла девушка.
— Хм. По слухам, дела на войне все хуже и хуже. На днях снова подняли налоги, а вчера кучу народу забрали на фронт. А эти все веселятся, — нахмурился Джейк. — Не вижу ничего хорошего.
— Ты прав… — погрустнела Кати. — Им всем совершенно безразлично, что происходит здесь, — лишь бы деньги и развлечения не кончались. Если война придет сюда, они просто уедут туда, где спокойно, и продолжат развлекаться. Неудивительно, что ты их всех ненавидишь.
— Думаю, ты меня понимаешь, —хмыкнул в ответ тот. — Наверняка работать на них — то ещё удовольствие.
— Э? Ну да.
Кати опустила глаза. Здесь она для всех была горничной, приехавшей из столицы с одной из богатых семей. Это вполне объясняло и манеру держаться, и хорошую одежду, и жизнь в центре. Да и было довольно близко к настоящему её положению. Хотя лгать ей все равно совсем не нравилось, — просто сказать правду все страшнее с каждым словом, произнесенным Джейком в сторону высшего света. И ведь она часто была с ним согласна, но все же…
Джейк чуть сжал руку девушки.
— Скоро все обязательно изменится. Правда.
— Да… — задумчиво кивнула она.
На крышу, почти не пробивался городской шум, и вокруг висела уютная тишина. Та, что так приятно бывает разделить с кем-нибудь. Город под ногами казался маленьким и хрупким, а вдали блестел край синего бездонного озера. Кати вытянула вперед руку и провела пальцем невидимую линию вдоль "тюльпанового бульвара" к жилым кварталам. А затем дальше, за пределы города, туда, где обрывалась линия горизонта.
— Я никогда не забуду этого город, — мягко произнесла она, прикрывая глаза. — И никогда не перестану его любить. Потому что…
Обрывок фразы сорвал с губ и унес куда-то вдаль порыв ветра, все гуляющего по улицам. Впрочем, все это было совершенно не важно — сияющие глаза напротив говорили сами за себя. Иногда слова просто не нужны.
В тот день они сидели на этой крыше до самого вечера, думая каждый о своем и крепко держась за руки.
***
Кати настороженно огляделась, прежде чем подойти к двери. Не то чтобы ее небольшие вылазки оставались для окружения тайной, но все же сильно светиться не стоило. За такие прогулки девушку из знатной семьи уж точно по головке не погладят.
— Я тебя ви-жу! — пропел звонкий голосок прямо над ухом, заставляя испуганно подскочить.
— Не пугай меня так!
Кати возмущенно вздохнула, глядя на весело смеющуюся девочку рядом. Сестренка чуть ли не единственная знала о ее похождениях. За ней присматривали куда строже, чем за Кати, — маленькая еще, да и к тому же здоровье слабое, так что Анабель редко выходила на улицу. Поэтому рассказы старшей сестры о городе всегда приводили ее в восторг, как и то, что у них была общая тайна.
— Пойдем скорее, тебя уже ищут. Сегодня вечером бал в честь посла, забыла? Ты тоже идешь. А потом расскажешь мне все-все, хорошо? И про Джея.
Анабель хитро улыбнулась, примечая чуть покрасневшие щеки Кати, и тут же увлекла ее за собой. Стоило же переступить порог огромного пышного особняка, в котором они и проживали, как Кати тут же подхватили ловкие руки служанок и потащили собираться на бал. Она скучающе вздохнула, бросая взгляд на уже приготовленное лазурно-синее платье и размышляя о том, что с куда большей охотой осталась бы на тесных городских улочках.
"Надеюсь, когда-нибудь все правда изменится…" — с тоской подумала девушка, бросая взгляд на залитое кроваво-алым светом закатное небо.
***
Этот бал всколыхнул округу. Бал в честь посла Арнии, с которой они едва закончили войну. Войну, из-за которой осиротело столько семей! Тогда же разрушило часть соседнего района — и люди остались без крова накануне зимы. Те, что так и не нашли приюта, замерзали на улицах. А сейчас в честь бывших врагов уже закатывают балы, а сражаются с теми, кто были союзниками в той, первой войне. Они победили вместе, вместе праздновали победу, — а теперь опять вынуждены выходить на поле боя уже друг против друга только из-за того, что каким-то богатеям хочется еще больше расширить свое влияние и набить потуже кошельки!
Неудивительно, что большинство слуг перешли на их сторону. В обещанный час они откроют ворота, а сами уйдут, оставив аристократов предоставленными самим себе. А там "лавочники" уже возьмут все в свои руки — убийство посла, его семьи и гостей станет их первым серьезным заявлением о себе и о том, что никто не посмеет безнаказанно управлять их жизнями, как вздумается, ради собственной выгоды.
Джейк глубоко вздохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце и крепче сжимая винтовку. Все должно пройти просто прекрасно. Они шли не торопясь, словно оттягивая момент торжества. Оружие в руках словно бы разом придало им степенности, значимости. Едва ли не впервые в жизни они чувствовали себя хозяевами положения, — и это чувство горячило сердца, наполняя каким-то лихорадочным возбуждением. Ненависть, пылающая во взглядах, обращенных к сияющему яркими огнями дому, ощущалась вокруг почти физически. Буквально вчера пришли новые похоронки, и улица полнилась плачем, — а здесь вовсю пируют и радуются жизни.
— Что ж… Начинаем! — негромко воскликнул предводитель, когда они приблизились к парадным дверям.
***
Те люди пришли в разгар бала — ворвались в золоченые парадные двери с винтовками в руках, со смехом и криками, в каком-то лихорадочном возбуждении. Так в жизнь изумленных, уже чуть опьяневших, разгоряченных праздником людей ворвалась война, до того всегда бывшая лишь пустым звуком, заметками в газетах да нудными политическими разговорами.
На мгновение в зале повисла почти полная тишина. Люди в масках и с оружием, кажущиеся такими чуждыми в этих пышно разукрашенных чертогах, и люди, только что беззаботно веселящиеся и привыкшие ни о чем не думать, замерли друг напротив друга, словно пытаясь осознать, что происходит.
Это похоже на игру в молчанку — кто первый закричит или побежит, кто первый выстрелит? Кто положит начало тому, что неизбежно должно случиться? Правда, Джейка, стоящего во главе ворвавшихся, это сейчас интересовало меньше всего. Его взгляд был неотрывно прикован к хрупкой фигурке в роскошном лазурно-синем платье. Которое, конечно же, не по карману обычной горничной. Так же, как и поблескивающий в белокурых волосах сверкающий жемчуг, и драгоценное колье на шее… До чего забавно — он едва удержался от того, чтобы не рассказать ей об их затее.
Джейк криво усмехнулся, отстраненно размышляя о том, что Кати стоит в первых рядах и, верно, не узнает его в маске. И что палец предательски подрагивает на курке, хотя он так давно решил, что не будет больше сомневаться, и так зол сейчас за всю ту ложь. Все же было бы неплохо, если бы рассказал, — пронеслась в голове короткая мысль.
Он почти пропустил тот момент, когда тишину разорвал первый выстрел, неожиданно громкий и ясный, послуживший сигналом к началу. Тихий шорох медленно падающего на пол тела в лазурно-синем платье стал сигналом к началу — помещение наполнилось криками, дымом, запахом крови и громом выстрелов…
Только человек, стоящий во главе нападавших, так и остался на месте, молча глядя в застывшие навечно глаза первой жертвы.
А где-то за его спиной город медленно пустел и терял краски.