Сезон модных войн
Чурсина Мария,
Казакова Ольга
Сезон модных войн
Город был полон рыжих огней, порывами терпко пахнущего ветра и дождём, похожим на серпантин. Дождь шёл весь день, а потом весь вечер, так что лужи приняли уж совсем невероятные размеры.
Инесса возвращалась домой непривычно поздно. Городские огни отражались в низких облаках. Стылый ветер хлестал в лицо всю дорогу. Она спикировала на площадку на крыше дома, сложила за спиной крылья.
Они были небольшие, мокрые, дрожащие. Инесса, как могла, отряхнула с перьев воду. Дом принял её теплом и запахом пирожков из-под соседской двери. Она вошла в тёмную квартиру, сбрасывая по дороге туфли. Оставила мокрые следы на паркетном полу.
Было ясно, как два плюс два, что город опять менялся. Обычно такое происходило за ночь, в редких случаях — за две или три ночи, когда метаморфозы города были слишком сильные. Инесса наскоро приготовила бутерброды, налила сока в стакан и села перед компьютером. Если завтра город снова изменится, ей нужно знать, к чему быть готовой.
Тут же вылезло системное сообщение. Девушка пробежала по нему глазами и сглотнула. По спине пробежала толпа ледяных мурашек, встопорщивших перья.
«Внимание! Внимание! Внимание!
Проводится конкурс модельеров Фаисаны! В ближайшие несколько недель модельеры города будут соревноваться за звание лучшего. Конкурс проводится в первый раз, но, если результат окажется положительным, будет проводиться каждые пять лет. В конце конкурса жители города выберут лучшую работу голосованием.
Отдадим голос за лучшего!»
Чуть ниже мелкими буквами шла приписка:
«Завтра вашему вниманию будет представлена работа широко известного, заслуженного Кутюрье — господина Пэнж! «Саргассовый рай»
Инесса тяжело вздохнула и устало провела ладонью по лицу.
Одни изменения города ей нравились, другие — нет. Крылья, например, ей нравились. Они появились однажды утром, а вместе с ними: василькового цвета небо, взлётные площадки на крышах домов и музыка небесных сфер. Жаль, что мода на крылья кончилась.
Ещё она отлично помнила моду на клыки. Кровь на асфальте, отросшая шерсть на загривках и злобное рычание — подобное не забудешь. Такое Инесса не любила и очень ждала, когда же городу надоест.
А бывала просто странная мода, когда ноги и руки вытягивались и необычным образом изгибались. Всё вокруг становилось похожим на отражение кривого зеркала из комнаты смеха. Во времена такой моды было страшно засыпать — часто снились кошмары.
В ванной на особой полочке у неё притаился батальон пузырьков, отряд баночек с кремами и прозрачными капсулами, и в стерильных упаковках лежали шприцы. Это всегда занимало много времени, но ничего не поделать. Красота требовала жертв. Заперев дверь, она принялась за работу.
Дождь лил всю ночь, бормотал и пел в водостоках. А на утро она проснулась под водой. За окнами плескалось море, насквозь просвеченное солнцем. Инесса подошла к зеркалу и ощупала тонкие выросты жабр на своей шее. Сразу же выяснилось, что перепонки между пальцами очень мешают, когда готовишь завтрак.
Вода светилась, потому что глубоко на дне океана всё ещё горели фонари. Кое-где виднелись серые ленты дорог с цветными бусинами брошенных машин. Вместо клёнов и лип со дна тянулись узкие как змеи листья ламинарий. По дороге на работу Инесса увидела тех, чей организм не успел эволюционировать.
Они плавали, раздувшиеся, с испуганно вытаращенными глазами. Одежды колыхались в воде, как листья водорослей. Инесса сталась не смотреть в их лица: неприятно знать, что однажды возможности твоего тела иссякнут, и ты будешь там же испуганным и мёртвым, потому что метаморфозы города не знают состраданий, а косметика и лекарства, изобретённые умными людьми в белых халатах, тоже не всесильны.
К обеду вода поглотила дома со всеми шпилями и тонкими шпажками антенн, поднялась ещё выше, и солнечный свет потускнел. На работе две женщины обсуждали последний писк моды: платье, подол которого сужался к низу, а потом раскрывался пышным русалочьим хвостом. Дети у дома играли, гоняясь друг за другом, и блестели серебристые чешуйки на их лицах.
Потом фонари превратились в подводные растения, а машины поросли кораллами. В первый день всегда было тяжело: привыкаешь, приспосабливаешься. Учишься заново дышать и передвигаться. Свыкаешься со своим отражением в зеркале. На второй день уже проще.
У Инессы на прикроватной тумбочке всегда лежало зеркало, чтобы первым делом, когда проснёшься, посмотреть на себя. Теперь не было зеркала. Вместо него выросло существо на тонкой ножке со множеством щупалец. Щупальца медленно шевелились, полупрозрачные, гибкие.
«Как красиво», — сказала бы она, наткнувшись на подобный пейзаж в книге или фильме. Изнутри всё это не казалось ни красивым, ни уродливым. Инесса знала, что уже назавтра привыкнет, и не будет для неё ничего особенного в блестящих чешуйках на лице.
На другое утро она отправилась на работу, уже гораздо более уверенно передвигаясь в воде. Неожиданно дорогу ей перегородил какой-то очень странный тип: в плотной, толстой чешуе, с огромными сильными руками, в ширину едва ли не шире, чем в высоту. До сих по Инесса не видела подобных людей, хоть и жила в Фаисане с рождения.
-Здравствуйте, девушка! Буль… — Прощёлкал незнакомец. Было видно, что столь сильное изменение голосового аппарата ему неудобно. — Я в этот город недавно приехал. Из Интаны. Слышали про такой городок?
Инесса попыталась его обплыть, но неожиданно оказалось, что этот мужчина всегда спереди, как бы ты ни старался, будто занимает собой весь водный простор.
— И вот. Работу ищу. Перепланировка помещений, ремонт и всё такое! Квартирку не узнаете. Работаю быстро, беру мало. Ну, как?
— Спасибо, но не интересуюсь, — сквозь зубы процедила Инесса. — И вообще, пропустите меня. Я на работу опаздываю.
— Эх. Ну, извините, — незнакомец развёл руками, искренне кривя лицо в выражение скорби. — Меня, если что, Максим зовут. Я живу тут, недалеко. Вон за тем домом.
Но Инесса уже уплывала прочь. На работу она успела едва-едва.
Прошло меньше недели, девушка вошла в ритм, приспособилась к изменившемуся миру и начала получать удовольствие от плавания. Оно ведь чем-то похоже на полёт, только потоки — плотнее, и вода касается ощутимее, чем воздух. Она даже успела забыть про и конкурс, и про странного чудака из другого города.
На следующий день она проснулась затемно. По привычке потянулась к настольной лампе, но тут же замерла. Светились стены, облепленные мелкими рачками. Но что-то было не так. Инесса подобралась к окну, пробираясь сквозь тёмную воду, как сквозь дёготь.
Вода явно схлынула. Теперь она плескалась чуть выше её окна, покорные волны бились о верхние этажи домов. Возможно, виной всему была темнота, но Инессе показалось, что вода густеет, и всё тише, тише, тише колышутся волны.
Утром всё было по-другому. Проведя несколько часов перед зеркалом, по подземному ходу Инесса отправилась на работу. Своды подземелья нависали так низко, что иногда ей приходилось пригибать голову. В одном из ответвлений коридора гудела бурильная машина. Двое прохожих обсуждали, как остановить течь в далёком периферийном тоннеле. Из стен в совершенном беспорядке росли кристаллы. Они светились мягким голубоватым светом.
— Эй, парень! — Кто-то грубовато окликнул её из одного из боковых коридоров. — Да, ты. Я знаю, тебе нужен ремонт!
Инесса невольно вжалась в стену тоннеля. Это несомненно был тот же самый мужчина, что поймал её несколько дней назад, когда вокруг ещё плескалась вода. Возможно, теперь он не узнал её: из-за коротких волос и шахтёрского комбинезона она бы и сама себя не узнала.
— Быстро, качественно, недорого. Экзотический интантский стиль. Не пожалеешь парень! Девушки в твою квартиру будут лезть толпами просто!
Инесса замотала головой, сказала что-то про то, что ей совершенно не интересно и со всех ног бросилась на работу. Только когда за ней закрылись наружные двери фирмы, она смогла вздохнуть свободнее. К счастью, на следующий день тот чудак ей не встретился.
Ещё через неделю Инесса проснулась зеленокожей и большеглазой. Зеркальце опять лежало на прикроватной тумбочке, только дом насквозь пророс плетущимися растениями. Деревья вздымались так высоко, что почти протыкали небо. Пахло первоцветами и землёй.
Дороги были — просеки, протоптанные в высокой траве тропинки. Люди с непривычки толкались плечами и ругались вполголоса. Их сделалось слишком много на узких тропинках. Круглые тени листьев плясали под ногами. Инесса слышала пение птиц, но в душу ей закрадывалась тревога. Никогда раньше городу не приходилось меняться так быстро. Инесса начала уставать от перемен. Хотелось бы знать, как много модельеров участвует в конкурсе? Хватит ли им лета и что будет зимой? Хотя, нет — что будет завтра? Снова этот чудак? Вот что с ним сделать? Может, пойти другой дорогой? Это, конечно, дальше, придётся раньше вставать, но зато есть гарантия, что этот ремонтник больше не встретится.
— Парень! Па-арень!
Инесса замерла, как вкопанная. Какого чёрта? Она ведь пошла совсем другой дорогой.
— Я, это, ремонтник! Меня Максим зовут. Вот. Сделаю тебе в квартире такой ремонт — закачаешься! Девки все твои будут! Быстро, качественно и совершенно не дорого.
Инесса обречённо вздохнула. Похоже, выбора просто не оставалось. Она договорилась с Максимом, что вечером он зайдёт к ней домой и сделает за три часа свой ремонт. Вечером же договорятся о цене. На этот раз девушка опоздала на работу, но втык от начальства не получила — директор и все начальники отправились на какое-то важное совещание, по поводу чего в офисах никто не работал, предпочитая гонять чаи.
Максим ждал её прямо у дома. Девушка отвела его в свою квартиру, после чего, закусив губу от ужаса, начала наблюдать за действом.
— От тут мы сделаем дверь. И стильно и удобно. А эту дверь заделаем. — Радостно говорил Максим, осматривая большую комнату.
Ремонтник плюнул на кулак и с радостным кряканьем ударил в стену — появилась большая дыра, ведущая на кухню. Немного поколдовав, Максим превратил дыру в дверь. Потом он произвёл ещё несколько манипуляций, полностью меняя планировку квартиры, после чего сгрёб какие-то безделушки со стола и хотел выкинуть их в окно, но Инесса повисла у него на руке, тихо воя.
— Тю, из-за цацек ноешь. Ты мужик или где? Не смотрятся они! Ну, да ладно. Оставлю. Уже всё, в общем-то сделал. Осталось только вот окно немного подправить и всё.
Оказалось, что подправить окно — это передвинуть его немного вправо.
Расплатившись и Максимом и выпроводив его из квартиры, Инесса заперлась на все замки. Большего ужаса она не испытывала ещё ни разу в жизни. Привычная с детства квартира начала ей казаться совершенно незнакомой. Пришлось выпить валерьянки, чтобы успокоить нервы.
Вечером она долго не могла заснуть, ходила по комнате, пугая ночных мотыльков. Растения, оплетающие потолок, выпускали быстро раскрывающиеся пёстрые бутоны всех возможных форм и расцветок. Послышался нежный сладковатый запах, расслабляющий ум и тело.
Ещё через три дня город снова изменился. Теперь он стал поход на лунный пейзаж — голые камни, пыль, резкий свет солнца и звёзды на бархатисто-чёрном небе среди дня. Тело покрылось чем-то похожим на облегающий эластичный костюм белого цвета с тёмными вставками, а на голове выросли забавные рожки.
— Здрасте, девушка! — Радостно заорал ремонтник, будто увидел в первый раз. — Я, это, ремонтник! Максим меня зовут! Я знаю, вам ремонт нужен. Не квартира будет, а конфетка. Быстро и не дорого!
Инесса подошла к ближайшему зданию и побилась головой об стену. В душу закралось серьёзное подозрение, что на ней просто делают деньги.
— Вы мне уже сделали ремонт несколько дней назад, — сквозь зубы процедила она.
— Не… не делал. Я б запомнил! — Максим растерянно почесал затылок.
— Делали. Вы ещё парнем меня называли почему-то.
— Такую красавицу? — Максим совершенно искренне удивился.
Инесса скрипнула зубами и предложила ремонтнику самому вечером посмотреть и убедиться, на что Максим радостно согласился.
После работы, она снова провела ремонтника к себе в квартиру. Тот прошёл в большую комнату, да так и замер с открытым ртом. Комната изменилась — стены стали серыми, из окон на них падал неестественный, резкий свет странного солнца, изменилась мебель, форма окон и дверей, но вот их расположение осталось прежним, таким, каким сделал его ремонтник.
— Это как? — Спросил мужчина, когда обрёл дар речи.
— А вот так! С тех пор, как начался этот дурацкий конкурс, вы каждые несколько дней ко мне подходите и предлагаете ремонт сделать! И несколько дней назад сделали! Если вам нужны деньги, так и скажите. Я дам. Сколько вам надо?
Девушка едва не заплакала. Было обидно до слёз. Вот почему именно она?
— Не, не надо мне. Я ж за работу только прошу. И вообще. — Он ещё раз огляделся. — Это, получается, вы были. А я всё думал, что за парень такой ненормальный — хлипкий и с бабскими цацками. А оно вон как…
Инесска кусала пальцы, чтобы совсем не расплакаться, а ремонтник тем временем осмотрел квартиру, о чём-то подумал и, наконец, спросил:
— Это получается из-за того, что город меняется. А чего так часто? Я ж когда переезжал, узнавал — где-то раз в пол года должен.
-Это из-за конкурса. Конкурса дурацкого, — ответила Инесса дрожащим голосом, после чего рассказала про конкурс.
— Эвон как, — глаза Максима радостно засветились. — А я смогу в этом конкурсе поучаствовать?
— Наверное. Если умеете с такими масштабами работать и хороший проект предложите.
— Ну, тогда я пойду. Запишусь. — Глаза Максима горели восторгом, он едва держался, чтоб и вовсе не убежать. — И вы это, не серчайте на меня. Не со зла я. Просто сильно меняетесь, не узнаю.
Инесса покивала головой и поспешила выпроводить незваного гостя.
Через несколько часов, после того, как нервы окончательно успокоились, она села за компьютер, проверила новости. Вылезло очередное объявление о работе, которую представят жителям Фаисаны уже через два дня: «скалы в японском стиле». Чуть ниже шла приписка, что на конкурс записался некий Максим Доронин из Интанты, тёмная лошадка. И ни слова о том, когда будет проводиться голосование. На форуме люди с пеной у рта обсуждали уже предоставленные работы, их достоинства и недостатки, всех возможных Кутюрье и предстоящие работы.
Инесса со вздохом выключила компьютер и отправилась спать на своё ложе из лиан и цветов. Мода требует жертв. Оставалось надеяться, что всё это скоро кончится и вернётся в привычную колею.
Ночь бархатистым покрывалом опустилась на вечный город. Одно за другим тухли окна, а на небе ещё быстрее загорались звёзды. Город засыпал в предвкушении новых модных изменений.