Эльфийская карусель

 

 

 

Голова Хитрогнуса оказалась тяжелее двуручного топора, когда он попробовал ее приподнять.

— Ох, — издал протяжный стон полуорк, попытавшись нашарить поблизости бутыль с хоть какой-нибудь жидкостью. К разочарованию воина, в пределах досягаемости его огромных ручищ ничего не оказалось.

Сделав над собой усилие, Хитрогнус поднялся с пола и осмотрел убогое убранство каморки, в которую было бы стыдно пригласить на ночлег даже нищего. Воин присвистнул, силясь понять, какая нелегкая могла его сюда занести.

— Не свисти в доме, — раздался из-под вороха тряпья на кровати недовольный старушечий голос. — Денег не будет.

— Кто здэс? — встрепенулся наемник, лихорадочно пытаясь нашарить в ножнах оружие.

— Я это! — отозвалась сморщенная бабуля, ловко скидывая с себя ветошь и слезая с ложа.

Полуорк залепил себе пощечину в надежде, что боль позволит ему вспомнить события минувшей ночи. Хорошо хоть, не в одной постели проснулись.

— Я — кто? — осторожно уточнил Хитрогнус, когда оплеуха не возымела должного эффекта.

— Кентавр в пальто! Заказчица я. Али не помнишь, как деньги за заказ брал и обмыть сам предложил?

С ужасом воин осознал, что в словах хозяйки жилища есть как минимум доля истины.

— Ах да, канэщно, мадам, — чинно кивнул головой полуорк, не рискнув уронить воинскую честь открытым признанием факта потери памяти. В город он явился вчера, польстившись на слухи о местном черном рынке. В таких местах обычно ошиваются и заказчики.

Меч нашелся на положенном ему месте, и это успокаивало.

— Вот и славненько, сахарный мой. Значится, выступаем сейчас или водички сперва хлебнуть пожелаешь?

Хитрогнус сглотнул слюну, бабка понимающе улыбнулась и выудила откуда-то из тряпок запотевшую стеклянную бутылку с сургучной печатью.

— Накось, глотни и по коням.

Наемник выверенным движением отбил у бутылки горлышко. Содержимое, жизнерадостно булькая, отправилось в полуорочий желудок.

— Я гатов! — сообщил Хитрогнус и упал на пол без чувств.

 

Придя в себя, воин обнаружил, что лежит на полу все той же убогой хижины. Только что-то было не в порядке: то ли густой запах перегара, смешанного с дымом, то ли…

— Дым, — медленно дошло до сознания полуорка. — Огонь. Пожар!

Подскочив, словно его ошпарили, серокожий богатырь заметался по горящей хибаре в поисках меча, почему-то отсутствовавшего в ножнах. Дымная завеса больно щипала глаза и вызывала приступы удушающего кашля, попадая в легкие, но Хитрогнус не сдавался.

— У, щайтан! — выругался воин, так и не найдя дорогущий клинок гномьей работы, прослуживший ему верой и правдой целых пять лет.

— Воду давай! Туши! — раздался зычный голос откуда-то снаружи.

С потолка уже начали сыпаться горящие головешки. Сообразив, что дело дрянь, наемник, наугад выбрав направление в сгущающемся дыму, бросился плечом вперед. Хлипкая стена громко захрустела под тяжестью воина и, не вынеся такого надругательства, с громким треском проломилась.

Стоящий ближе всего к дому огнеборец со шлангом не успел отскочить и упал на спину, придавленный вылетевшей из-за дымовой завесы дверью. Напарники бросились ему на выручку, и тут же отскочили назад, в ужасе осеняя себя защитными знаками: не часто доводится увидеть огромного почерневшего от копоти полуорка, несущегося на тебя в свете отблесков пламени, словно демон из Преисподней.

— Свят-свят! — успел краем уха услышать Хитрогнус. Решив сразу оградить себя от ненужных вопросов местной стражи, воин бросился наутек. Куда бежать, он не знал.

— Найду, зарэжю, — стиснув кулак на ножнах, прорычал богатырь, вспомнив про бабку. — Задущю сабаку! — уточнил он, осознав отсутствие меча.

Если бы в этот момент у серокожего был четкий план действий, все могло бы сложиться иначе. Однако Хитрогнус просто бежал, куда глаза глядят, пока не свернул в тупик. Прикинув, что перелезть через десятифутовую кирпичную стену вряд ли получится, он повернул назад и столкнулся нос к носу с тремя худыми высокорослыми фигурами, медленно выступившими из тени и перегораживающими путь к отступлению.

— Так-так, какая птичка залетела в наш силок на этот раз? — звонко рассмеялась одна из фигур, откидывая капюшон с головы.

В вечернем сумраке Полуорк увидел только заостренные уши и миловидные черты лица, но этого хватило, чтобы сделать вывод о расовой принадлежности хохотунчика.

— Элфы, — в сердцах бросил воин. — Когда жэ вы вымрэтэ, наконэц?

— Не дождетесь, — ухмыльнулся второй остроухий, грациозно скидывая маскировочный плащ и оставаясь в легкой серебристой кольчуге, надетой поверх неброского коричневого камзола.

— Выворачивай карманы, орк недоделанный, не то худо будет! — произнес третий, и все трое обнажили короткие, не длиннее двух футов, шпаги, украшенные двумя руническими S.

Это традиционное оружие эльфийских диверсантов обычно вызывало у полуорка смесь брезгливости, презрения, недоумения и иронии, ведь трехфутовый меч куда эффективнее, прочнее и надежнее, чем такая «зубочистка». Но сейчас безоружному воину было не до шуток. Бандитам вполне по силам понаделать в нем дырок и своими никчемными клиночками.

— Ладно, успакойся, брат, — примирительно вытягивая руки ладонями вперед, пробормотал Хитрогнус, судорожно пытаясь придумать, как выпутаться из неприятной ситуации. В том, что эти выродки не собираются оставлять его в живых, он не сомневался.

С тех пор, как король светлых эльфов Финалгон объявил свою расу единственной полноценной в обитаемых мирах, а девяносто процентов подданных его горячо поддержали, в мире стало нестабильно. Для начала несогласные с мнением Финалгона подняли восстание, но были разгромлены в силу своей малочисленности и ушли в изгнание в неизвестном направлении. Эта короткая, но крайне жестокая гражданская война вошла в историю под названием войны Гвэльфов и Гиббэльфинов. Изгнанников король объявил темными отморозками и навеки проклял. Затем взялись за прочих эльфообразных: все, кто хоть чем-то отличался от стандартов эльфийской красоты, были вывезены в урочище на окраине столицы и жесточайше расстреляны из луков.

В настоящее время даже за пределами страны остроухих встреча с одним из «высшей» расы считалась в народе дурным предзнаменованием. А уж столкновение с подобной троицей в темном переулке точно не сулило ничего хорошего.

— Не брат ты мне! — оскорбился один из эльфов, и все трое пошли в наступление. Волшебные шпаги, почуяв представителя орочьего племени, засияли, заставляя сонм теней плясать на стенах домов вокруг.

Далее события начали развиваться так стремительно, что Хитрогнус впоследствии с трудом смог восстановить картину произошедшего. Раз — и из его вытянутых вперед ладоней ударил сноп красных искр. Два — и эльфы заорали что-то нечленораздельное, ослепленные внезапной вспышкой. Три — и чьи-то сильные, но мягкие руки потянули наемника назад в образовавшийся прямо в сплошной стене проем.

Когда ослепленная троица проморгалась, то их негодованию не было предела, но жертвы и след простыл.

 

***

— Гдэ я и кому обязан спасэниэм? — стараясь сохранить спокойствие, произнес полуорк, пытаясь взглядом пронзить полную темноту, царящую в помещении.

— Я друг, — раздался бархатистый женский голос. — И ты в безопасности.

— Пакажис! — потребовал воин, не привыкший никому доверять.

Во мраке послышался тяжелый вздох, приглушенный шепот, и прямо над головой Хитрогнуса возник маленький светящийся шарик. Наемник увидел перед собой прекрасную деву с тугой косой до пояса и надменным, но немного печальным взглядом бездонных голубых глаз. Алебастровая кожа красавицы выгодно подчеркивалась почти черным облегающим одеянием с вышивкой рунной вязью, выдающей в ней обладательницу степени магистра магии.

— Ну что, посмотрел? — вызывающе поинтересовалась волшебница.

— Тфу ты, никуда от вас нэ спрятатса, — сплюнул на пол Хитрогнус и добавил сквозь зубы крепкое орочье словечко. Негодование наемника вызвали острые уши незнакомки, которые он только что заметил.

— Да, я из благородного рода перворожденных, — заметив реакцию воина, тут же добавила эльфийка. — Но тебе нечего опасаться.

— Я нэ за сэбя баюс, — оскалился воин, демонстрируя своей хищной улыбкой отсутствие двух зубов. — От твоего вида у мене кров закипаэт.

Колдунья чуть прищурила глаза и улыбнулась в ответ.

— Понимаю о чем ты, — подмигнула она. — Попытаешься протянуть ко мне свои похотливые лапки, останешься без них.

Сказано это было мягко, но с такой угрозой в голосе, что Хитрогнус невольно поежился, ощутив неприятный холодок, пробежавший по спине.

— Ладно, жэнщина, я жэ щютил. Щюток нэ панимаэш, да? Чэго ты от мене хочэш?

— Раз уж ты обязан мне жизнью, я бы хотела получить от тебя маленькую услугу.

— Савсэм-савсэм маленькую? — подозрительно спросил полуорк.

— Ага, — согласно кивнула колдунья. — Нужно организовать маленький государственный переворот в одном королевстве.

— Вах, красавица, так сразу, дажэ нэ пазнакомимся? Я развэ пахож на паладина? Свэргат крававые рэжимы эта их дэло.

Полуорк демонстративно поковырялся в ухе. С пальца сорвалась искра, и Хитрогнус ойкнул.

— Что праисходит вабщэ? — недоуменно уставился он на свою ладонь.

— Ты становишься чародеем, глупышка, — рассмеялась эльфийка. — Я объясню все потом, по дороге. Меня, кстати, зовут Фигвамель.

Хитрогнус, все еще рассматривающий свою руку, медленно перевел взгляд на собеседницу и расхохотался.

— Ничэго смэшнээ нэ слышал. Гдэ Хитрагнус, а гдэ магия?

— А как ты тогда объяснишь то, что произошло в переулке? А искрящийся палец? А как ты вообще нашел дорогу именно ко мне?

Полуорк гордо выпятил грудь и тихо, но твердо сказал:

— Я боец, а не маг. И давно доказано, что полуорки не имеют способностей к магии, а посему… Эй, а куда делся мой акцент? Подожди, ты за мной следила?

На сей раз в рукав прыснула эльфийка.

— Я все ждала, когда же этот момент наступит, — сказала она, сдерживая очередной смешок. — Видишь ли, мой внезапно поумневший друг, твое появление было предсказано задолго до того, как ты родился. «Пробудится он, лицом сер, и явит миру силу невиданную, и содрогнутся неверные, и падет тиран». Там еще много всякого тумана в пророчестве было, но по описанию ты подходишь. Магия тебя меняет — уже поумнел даже. И да, я за тобой следила.

Хитрогнус поскреб затылок.

— Пятачком чую — дело тут нечисто. Даже если пророчество про меня, с чего ты взяла, что я захочу тебе помогать?

— Ну, во-первых, если ты не научишься давать выход новым способностям, они тебя попросту убьют, и без моей помощи тут не обойтись, — подбоченилась Фигвамель. — А во-вторых, если ничего не получится, я помогу тебе вернуть меч.

Наемник обнажил в улыбке свои желтые, как олифантовая кость, клыки.

— По рукам! — изрек он. — Но я хочу, чтобы мне заплатили.

— О, за этим дело не станет, — кивнула девушка. — Награда будет королевской.

 

***

Дорога отняла больше времени, чем ожидал новоиспеченный маг. Отчасти из-за того, что его остроухая спутница решила во что бы то ни стало сделать из него полноценного чародея за время пути. Второй причиной послужили патрули стражей расовой революции, придирчиво проверяющие внешность всех, кто пытался проникнуть в «Царство подлинной красоты».

— Ты даже близко на эльфа не похож. Так что пойдем тайными тропами, — сообщила волшебница.

Узнав, что свергать предстоит непосредственно короля эльфов — самого могущественного мага в известных мирах, полуорк помрачнел и наотрез отказался идти дальше. Кое-как, где угрозами, а где посулами, волшебница смогла уломать спутника продолжить путь. Главным аргументом послужило клятвенное заверение, что к моменту прибытия на место, воин станет первоклассным магом. В конце концов алчность взяла свое.

К удивлению Хитрогнуса, больше ни одного патруля они не встретили. Зато хищное зверье встречалось в изобилии. Без меча наемнику оставалось защищаться от нападений только магией. Дубину саблезубые кузнечики всерьез не принимали, а вот огненных шаров побаивались. Под чутким руководством своей наставницы воин наловчился пользоваться новыми способностями, и под конец пути уже вовсю сыпал иллюзиями и отпугивающими заклинаниями.

— Все равно не понимаю, — сказал серокожий, когда Фигвамель объявила, что город чудес Трындуил недалеко. — Как я должен свергнуть Финалгона? Да, я кое-чему научился, но против опытного волшебника я и двух секунд не продержусь.

— Значит, пора тебе рассказать про «Карусель».

— Карусель?

— Да, турнир «Карусель». Это не совсем обычное состязание. Сражаться может любой желающий, лишь бы он хоть немного владел магией. Участники разбиваются на пары, и их магические способности усредняются для уравнивания шансов. В общем, если не вдаваться в подробности, ты как самый слабый маг, будешь во время каждой дуэли получать львиную долю силы и знаний соперников. А дальше все будет решать смекалка и реакция.

— Ну, это, конечно, упрощает дело, — задумался полуорк. — Хотя меня терзают сомнения, что не пережить мне даже первого поединка.

— На «Карусели» все иначе, — подбадривающее похлопала его по плечу эльфийка. — Умереть там нельзя.

— А как я тогда должен убить короля?

На секунду Хитрогнусу показалось, что глаза колдуньи недобро сверкнули.

— Его не нужно убивать, — ответила она после секундной паузы. — Победитель турнира получает в награду исполнение любого желания, даже самого абсурдного. Желание только одно, но оно будет исполнено в точности. Просто пожелай, чтобы Финалгон сам себя убил.

 

***

Сплошная с виду скала, повинуясь команде Фигвамель, раскололась посередине, открывая длинный темный проход. Пройдя по длинному коридору, заговорщики уперлись в обычную дверь.

— Открывай, — шепнула девушка.

Полуорк, толкнул дверную ручку, и дверь распахнулась с мелодичным звоном. Яркий солнечный свет ослепил путешественников после неосвещенного скального прохода. Но Хитрогнус все равно сумел рассмотреть величественные высотные дома, увенчанные острыми шпилями из блестящего на солнце материала. Сами здания древнего города были, похоже, сложены из гномьего жаростойкого кирпича, ценимого за свои уникальные качества по всему континенту. Вдали возвышалась серая громадина эльфийского стадиона, а прямо за ним виднелись два храма, посвященные местным божествам, и дворец, огороженный тройным кольцом белоснежных стен.

— Красота-то какая, лепота! — выдохнул серокожий. — Однако мне сдается, что те ребята не очень рады нашему появлению.

И правда, стражники, высыпавшие изо всех щелей, не выглядели дружелюбными. Одни побежали к незваным гостям с алебардами наперевес, гремя доспехами, а другие спешно принялись натягивать луки, целясь в полуорка.

— Он меня заставил! — неожиданно заверещала Фигвамель за спиной у Хитрогнуса.

Не ожидавший такой подлости от заказчицы, воин обернулся, чтобы высказать ей свое мнение по этому поводу, но не успел. Подбежавший ратник издали метнул в нарушителя бола. Один из металлических шаров угодил полуорку точно в затылок. Шлем смягчил страшный удар, но сознание все равно померкло.

 

***

— Где я? — простонал серокожий.

— В тюрьме лучезарного лорда Финалгона, верховного существа, дарующего дождь и солнечный свет, повелителя Трындуила, будь его царствие славно во веки веков, — раздался женский голос.

— Мощно, — восхитился обилием титулов узник, дотрагиваясь до ноющей головы. Нащупав огромную шишку и скривившись от боли, он разлепил веки и узрел сырую тюремную камеру, ржавую железную решетку, а за ней юную эльфийскую деву. Девахе было от силы лет пятьдесят — соплячка по меркам остроухих.

— А ты кто? — спросил Хитрогнус, оценивающе рассматривая собеседницу.

— Я Дуриель, дочь тюремщика, — сделала книксен девица. — А вы правда украли принцессу Фигвамель?

Она была хороша собой даже для эльфийки, хотя ее теплая женственная красота разительным образом отличалась от холодной неприступности Фигвамель.

— Что? — не сразу сообразил полуорк. — Ах, да. Я заставил ее провести меня в город, чтобы принять участие в «Карусели».

Хитрогнус подумал, что вряд ли принцесса затеяла весь этот спектакль ради того, чтобы заманить беспечного инородца в город на потеху толпе, и всерьез собирается устранить папашу. А значит, нужно следовать легенде. «Однако блестяще сыграно», — подумал воин. — «Ну, и я мордой в грязь постараюсь не ударить. Награду-то обещали королевскую!»

— Ой, какой вы смелый! — захлопала глазами дева. — А наши мужчины не способны на такой подвиг. Никто-никто. Ну, разве только сам король.

— Кстати, о его величестве, — шепотом сказал воин, — могу я с ним увидеться? Как я понимаю, только он может дать мне разрешение на участие в турнире.

 

***

Король поперхнулся, узнав о дерзкой просьбе недоэльфа, которую передал ему старший надзиратель.

— Как посмел, презренный! — затопал он ногами и случайно чуть насмерть не затоптал двух министров, только что павших перед ним ниц согласно дворцовому этикету. После этого он немного остыл и лично соизволил спуститься в казематы, чтобы лицезреть наглеца. С ним шла гудящая толпа придворных, уверенная, что гнев монарха на сей раз будет точно направлен не на них, а посему предвкушающая отличное представление.

Хитрогнус сидел в своей камере и развлекал Дуриель магическими фокусами, которым научился у Фигвамель. Увидев короля, девушка проворно отскочила от решетки, давая ему дорогу. Финалгон нахмурился, но быстро переключил внимание на полуорка, зачарованно уставившись на него. Воин набрался храбрости и посмотрел в ответ. Его взору предстал высокий, слегка обрюзгший тип в большой золотой короне, по всей видимости, призванной скрыть начинающую проглядывать лысину. На верхней губе царственной особы красовались черные как смоль усики щеточкой, при виде которых Хитрогнус не сдержался и хрюкнул, давя смех.

— Будьте здоровы, — не моргнув глазом, сказал Финалгон.

— Благодарствую, — подыграл ему наемник.

— Значит, вы тот самый негодяй, похитивший мою маленькую дочурку?

— Маленькую, как же, — буркнул Хитрогнус. — Да, это я. Но я не желал ей зла, а всего лишь отчаянно желал принять участие в турнире «Карусель».

— Ох, насмешил, — бесстрастно произнес Финалгон. — Неслыханно, чтобы такая падаль могла быть магом. Продемонстрируй же нам свои умения.

Наемник кивнул и дотронулся до решетки. По толпе придворных пронесся изумленный шепоток: металл побелел и начал крошиться. «Верховное существо» резво отпрыгнул назад.

— Все знают правила, — облизнул он пересохшие губы. — Любой чародей в Трындуиле имеет право состязаться. Мы не возражаем, но желаем, чтобы выскочке преподали урок на турнире. Мы хотим, чтобы он страдал.

С этими словами, Финалгон развернулся и ринулся к лестнице, ведущей к выходу.

 

***

— Не переживай, он не со зла, — попыталась утешить воина Дуриель, когда все удалились. — Он просто впервые увидел мага, которому удалось сломать антимагическую защиту решеток. Они тут зачарованные, а ты просто взял и сломал их.

— Но ты все равно отсюда никуда не ходи, пока не позовут, — продолжила девушка. — Стража у нас нервная, может не посмотреть, что ты участвуешь в турнире.

— Хорошая ты, все-таки, — задумчиво сказал Хитрогнус. — Не такая, как остальные остроухие.

Дуриель оказалось вовсе не пятьдесят лет, как он посчитал сразу. Ей не было еще и двадцати. Турнир должен был начаться через несколько дней, и полуорку нравилось, что есть кто-то, скрашивающий его одиночество в камере. Пока эльфы наверху упражнялись в магии, он расспрашивал девицу о местных традициях, а она жадно впитывала знания о внешнем мире, в котором никогда не была.

— А как появилась Карусель? — спросил девушку воин.

— Есть одна легенда, — задумчиво сказала Дуриель. — Давным-давно — несколько тысяч лет назад, когда эльфы еще жили в лесах, дедушка нашего короля Трындуил странствовал по свету. Однажды он наткнулся на башню, стоящую посреди густой дубравы. Башня была высокой-превысокой, и в ней не было ни одного входа. Только на самой ее вершине было маленькое окошко. Трындуил был очень любопытным эльфом и полез на самый верх, чтобы узнать, что скрывается внутри. А спустя час вокруг башни раскинулся город. Все появилось в один миг и выглядит сейчас так же, как и тогда: арена, дворец... Трындуил стал повелителем города, назвал столицу в свою честь и позвал всех обитателей окрестных лесов жить под защитой ее белокаменных стен. А чтобы отпраздновать сотворение нового города, был учрежден турнир. Он проводится среди магов города раз в сто лет, и любой волшебник может принять в нем участие.

— Что же он нашел в башне? — спросил наемник.

— Никто не знает. Но турнир нужно проводить каждые сто лет, иначе город погибнет — так гласит предание.

 

Время пролетело почти незаметно, и вскоре за полуорком явился тюремщик, чтобы проводить Хитрогнуса на стадион.

— Удачи! — шепнула Дуриель. — Я буду болеть за тебя.

— Спасибо, — ответил воин.

 

***

Арена встретила серокожего неодобрительным гулом, в котором тонули объявления распорядителей о правилах турнира. Их, похоже, все и так знали, кроме вновь прибывшего.

— Первый раунд! — прогремел над стадионом голос.

Хитрогнус обнаружил, что стоит напротив тощего сутулого эльфа в сером балахоне, расшитом серебристыми звездами, а вокруг ничего нет: ни зрителей, ни неба над головой, ни других участников. Как будто, существовал только песок арены и соперник.

— Жалкий червяк, ты ничто против моей эпической силы! — взвизгнул остроухий. — Я тебе покажу!

— Напугал ежа ежихой, — фыркнул полуорк и приготовился обороняться. Он почувствовал, как магия наполняет его, хотя особой прибавки к уже привычной мощи не ощутил. Противник оскорбился от игнорирования свой персоны и неуверенно метнул молнию, от которой боец просто увернулся. Эльф продолжил сыпать молниями через каждые десять секунд, а Хитрогнус неизменно избегал каждой. Наконец ему это надоело, и вместо очередного прыжка в сторону, он просто поднырнул под электрический разряд и сбил соперника с ног. Остроухий упал навзничь и забился в истерике:

— Нечестно! — плакал он. — Так нельзя! Это не по правилам!

— Раунд два! — послышался голос глашатая, и доходяга исчез, а вместо него в двадцати футах полуорк увидел другого эльфа.

На него у воина ушло от силы секунд пятнадцать. Тот только успел выставить магические щиты, которые совершенно не помешали серокожему вышибить из остроухого дух одним богатырским ударом. Соперники падали на песок один за другим, и полуорк чувствовал, как с каждым разом растет его сила.

Седьмой по счету враг смог предугадать тактику Хитрогнуса и легко избежал удара в челюсть, телепортировавшись воину за спину. «Опытный гад», — мелькнула у наемника мысль. Рефлекторно он развернулся, чтобы увидеть, как ему в грудь летит огненная стрела. «Капут», — подумал серокожий и зажмурился. Открыв глаза, он увидел, как соперник ошалело пытается сбить с себя пламя, костеря Хитрогнуса последними эльфийскими словами.

— Я что, отразил заклинание? — удивился вслух воин.

— Финал! — раздался голос глашатая.

Перед полуорком стоял Финалгон собственной персоной. На лице короля читалось недоумение.

— Как? — выдавил из себя король.

— Как два пальца, — с усмешкой ответил воин. Теперь он уже не сомневался в своей победе. Повелителя эльфов ему было даже немного жалко.

— К барьеру, — со злостью бросил монарх. Как-никак, он считался лучшим волшебником во всем королевстве и не собирался сдаваться без боя.

Эльф пошел в бой. Если бы пришлось выбирать, Хитрогнус не стал бы сражаться с подобным соперником. Финалгон действительно оказался первоклассным чародеем. Отбивая магическими щитами град атак всевозможными заклинаниями, полуорк пытался сообразить, как же можно справиться с таким противником. Словно сам бог колдовства воплотился в этом лысеющем короле!

Очередной блок оказался недостаточно сильным, и Хитрогнус упал на одно колено.

— Грррр! — нечленораздельно пророкотал что-то Финалгон.

— От поганого эльфа слышу! Сам сдохни! — пропыхтел воин, приблизительно догадавшись, к чему клонит соперник.

На миг эльф ослабил натиск, словно опешив от такой наглости. Наемник немедленно перехватил инициативу, вложив в удар чистой волшебной силой всю свою мощь — все, что накопил в предыдущих раундах. И великий чародей упал, обливаясь кровью.

— Все кончено, — склонился над павшим Хитрогнус.

— Не может быть, — прохрипел король. — Она подстроила? Я узнаю это зелье…

— Я хочу, чтобы ты умер, — сказал наемник, следуя уговору.

— Погоди! Пожелай чего-нибудь другого! Я дам тебе золото, много золота!

— Уговор дороже денег, — приторно улыбнулся полуорк. — Убейся!

Неожиданно на воина нахлынул гомон толпы, ворвавшийся в безмолвие арены.

— Желание победителя Карусели — закон, — раздался сразу отовсюду потусторонний голос.

Финалгон с трудом поднялся на ноги. В его глазах застыла мольба, а руки и ноги, казалось, действовали против его воли.

— Ах, какой король погибает! — с чувством сказал тиран и, неожиданно разогнавшись, ударился со всего маху головой о каменную стену. Тело мешком плюхнулось на песок и больше не шевелилось.

Полуорк вдруг осознал, что находится среди враждебно настроенных эльфов и только что фактически убил их повелителя.

— Взять его, он мне нужен живым! — услышал он знакомый голос.

— Ах ты тварь неблагодарная! — возмутился воин, узнав повелительные интонации Фигвамель. — Это ты была, с самого начала!

Покрутив головой, он увидел ухмыляющуюся эльфийку, уже успевшую надеть на себя золотой венец — символ верховной власти.

Со всех сторон на него бежали стражники. Их короткие мечи ярко светились, что было заметно даже при солнечном свете.

— Не трогайте его, он хороший! — звонкий девичий крик перекрыл даже рев толпы, но резко оборвался — вероятно, кто-то заткнул Дуриель рот.

— Вот и все, — сказал сам себе наемник, приготовившись продать свою жизнь подороже. Магия после исполнения «желания» сразу покинула его тело, так что он вряд ли бы теперь смог даже искру из пальца выдавить.

Внезапно со всех сторон послышался нарастающий свист и небо почернело от сотен одновременно выпущенных стрел. На стадионе раздались крики ужаса, быстро перешедшие в предсмертные стоны и хрипы. Вслед за этим на арену с боем ворвались сотни тяжеловооруженных орков во главе с предводителем — Оболдуем. Этого здоровенного детину Хитрогнус знал еще с тех времен, когда воспитывался в племени «Горных козлов» — Оболдуй тогда больше всех обижал маленького полукровку во время жестоких игр орочьих детей.

— Вах, какие люди! — раскидав наседающих эльфов, крепко обнял его старый знакомый. — Маладэц, слюшай! Как ты их!

Битва еще шла, но ее исход был предрешен. Почти все население города присутствовало на арене, уверенное в своих дозорных и крепких стенах, а ворвавшиеся орки застали остроухих врасплох. Отдельные очаги сопротивления были безжалостно подавлены, и воинство Оболдуя занялось грабежом и ритуальными изнасилованиями — обычными занятиями победителей.

— Не ждал тебя, — честно признался Хитрогнус, поморщившись от начавшегося безобразия.

— А мы за табой слэдили, братуха! — орк был само дружелюбие. — Панимаэшь, шаман напрарочил, што ты паможэшь нам пабит всэх элфов. И ты правда памог! Они глюпые думали, што их мечи свэтятся, патаму шта ты в горадэ. А это мы все врэмя рядам были! Э, ты куда?

На глазах Оболдуя полуорк растаял в воздухе.

 

***

Туман рассеялся, и Хитрогнус очутился в темном помещении с маленьким окошком, света из которого едва хватало, чтобы осветить кусочек противоположной стены. В ту же секунду он был сбит с ног, его руки оказались прикованы к полу прочными цепями, а рот заткнут кляпом.

— Ублюдок орочий! — прошипела у него над ухом Фигвамель. — Ты во всем виноват и сейчас умрешь. Медленно. Но сначала я убью твою подружку. Ты ведь с ней успел сдружиться, не так ли?

Полуорк яростно замычал, пытаясь сбросить путы.

— Все, все разрушено. Столько стараний, интриг… ради чего? Чтобы все досталось вонючим оркам? — бормотала колдунья. Она что-то готовила позади воина.

— Я это зелье восемь лет варила! Пять лет искала подходящего под пророчество болвана. Год выслеживала, чтобы напоить… Нет, ты мне за все ответишь, а с орками я как-нибудь разберусь.

По воздуху мимо Хитрогнуса пролетело что-то массивное и опустилось прямо перед ним. Затем в воздухе вспыхнули несколько светящихся шаров, позволяя в деталях рассмотреть обстановку. Серокожий увидел увесистую деревянную столешницу, на которой лежала Дуриель. Девушка была без сознания.

— Кругом враги, кругом враги… — бормотала Фигвамель, и полуорк решил, что она окончательно спятила.

Воин краем глаза заметил, как от стены отделилась тень, и что-то в полумраке поползло к привязанной девушке.

Хитрогнус в тусклом освещении увидел вызывающую омерзение бесформенную тварь, покрытую слизью. Из тела существа вылезли несколько длинных тонких щупалец и нежно погладили кожу на ногах очнувшейся Дуриель. Девушка отчаянно задергалась. На ее лице застыл ужас.

— Уговор в силе! — пророкотала тень голосом, в котором Хитрогнус узнал глас, делавший объявления на арене. — Первое желание за обед, второе желание за удовольствие.

— Что, нравится воплощение города? — подмигнула полуорку королева эльфов. — Знакомьтесь — это прадедушка Трындуил. Прадедушка — это Хитрогнус, твой десерт. Видишь ли, любезный полуорк, выброс магии на арене восстанавливает только волшебные силы нашего города, а физическую оболочку нужно поддерживать живой плотью. Без карусели нет и столицы.

Трындуил замер как-будто в нерешительности, не зная, с чего начать. Дуриель умоляюще смотрела на Хитрогнуса. Полуорк задергался, но цепи держали крепко. Наконец, тварь определилась с выбором и решительно поползла в сторону серокожего.

— Сперва еда, — прорычала она.

Хитрогнус зажмурился, когда в его сторону вытянулся хоботок с несколькими рядами зубов на конце. Затем заорал от боли, когда зубы вгрызлись в его ногу. К дикому крику воина прибавился еще один звук. До сознания наемника дошло, что это верещит Трындуил.

— Что ты мне подсунула, дрянная девчонка? — жалобно скулило воплощение города, суча по каменному полу щупальцами. — Он отравлен!

— Я не… что? — в панике забегала по темнице эльфийка, явно не понимая, чем можно помочь предку.

Трындуил издал протяжный стон и затих. Фигвамель тоже остановилась и закрыла лицо руками.

— Зелье! — простонала она, а затем с совершенно безумным взглядом схватила со стола меч и вонзила его себе в живот.

 

***

 

— Слюшай, ну ты громка матэрышса, — радостно сообщил Оболдуй, помогая Хитрогнусу избавиться от цепей. — Мы тэбэ сразу услышали. А патом горад савсэм-савсэм прапал, как дым. Толька эта башня асталас. Жалка всэ элфы сразу убежалы. Мои рэбята сэйчас их ловят. Как паймают — пирават будэм. Самый фкусный эльф — жывой.

— Спасибо, брат, — совершенно искренне сказал воин. — Я девушку заберу?

— Ап чом разгавор, брат. Забирай и дуй атсюда быстра-быстра. А мнэ тут нада пасматрэт, гдэ што плоха лэжыт.

Хитрогнусу дважды повторять не пришлось. Детство, проведенное в племени, приучило его не доверять никому. В особенности своим соплеменникам, которые обожали менять принятые решения.

Развязав Дуриель и вытащив из тела эльфийки меч, полуорк спустился с девушкой из окошка по веревочной лестнице, оставленной Оболдуем. Города действительно не было. Разве что огромный пустырь с матово-черной башней посередине намекал, что тут раньше что-то стояло.

Когда наемник и его спутница дошли до леса, до них донесся громогласный хохот орочьего командира. Парочка обернулась и, не сговариваясь, припустила со всех ног прочь. Позади высились неприступные стены, утыканные острыми шипами с черепами эльфов, насаженными на них, а на высокой башне в центре развевалось знамя с огромным багровым щупальцем на черном фоне.