Перевал

 

Перевал

 

Когда умрёт человек, то будет ли он опять жить?

В чести ли дети его — он не знает,

унижены ли — он не замечает;

но плоть его на нём болит, и душа его в нём страдает.

Иов 14:14, 21

 

Когда в неверном лунном свете показалась очередная виселица, юный Вашти побледнел и пристально уставился себе под ноги. Кейх только сплюнул в дорожную пыль. По крайней мере, мальчик ещё не разучился бледнеть. Впрочем, старый маг не был так уж уверен, к добру ли это. "Но ведь для того я и приставлен к нему, — подумал Кейх. — Чтобы безопасно довести мальчика до наших. Чтобы он мог бледнеть, краснеть и охотиться за юбками, когда мятеж останется позади".

Когда мятеж останется позади… Но останется ли тогда хоть один наш? И найдётся ли место, где юноша будет чувствовать себя в безопасности?

"А ведь я предупреждал их!" — мелькнула мысль. Однако собственная правота не приносила радости.

Когда запад забурлил чёрными знамёнами, а первые маги лишились своих голов, отец юноши не обратил на это внимания. Добрый старый Вардан… Он был, в сущности, неплохим хозяином, хоть и упрямым, как древний, истоптавший тысячи дорог ишак. Пронзительный резкий голос только добавлял вельможе сходства с малопочтенным животным.

— Это всё игра, — заявил он в тот день, когда Кейх принёс ему весть о мятеже. — Вельможи играют в короны и правителей, пока магам нет до них никакого дела. Стоит магам поделить трон, и от мятежников не останется даже праха.

— Вы тоже маг, — напомнил Кейх. — Эти люди ненавидят нас.

— Этим людям ненавистно, что у них нет власти, — отмахнулся вельможа. — А я всего лишь провинциальный помещик. С меня им нечего взять.

Добрый старый Вардан… Ты был, в сущности, неплохим хозяином и стал бы ещё лучшим ишаком. Где ты теперь? Милостивы ли боги, к тем, кто в них не верит? Кейх не знал. Одно он знал точно: если что-то и может спасти их теперь, то это милость богов.

С тех пор, как фамильная усадьба была разрушена, а крестьяне помогли мальчишке скрыться, прошёл уже добрый десяток дней. Сначала горы появились на горизонте туманной дымкой. Затем они надвинулись на беглецов: рыжие и изломанные, точно зубы демонов. А затем они обступили путников, и Кейху казалось, что они продираются через гигантские челюсти, готовые вот-вот сомкнуться. Они шли ночами, и в свете стареющей луны скалы всё больше напоминали диковинных чудовищ.

— Ты говорил, мятежники не доберутся до предгорий, — сказал Вашти.

Старый маг вздрогнул. За время бегства мальчик не часто подавал голос, всё ещё виня Кейха в смерти родителей. "Как будто я мог что-то поделать!" — подумал маг. Он подозревал, что юноша и сам это понимает, и потому не докучал Вашти разговорами.

— Говорил, — признал Кейх. — Я ошибался. Недооценил их.

— Удивительно, как это в стране ещё остались маги, — жёлчно проговорил юноша. — Сперва мы недооценили вельмож-людей, потом решили, что мятеж нам не грозит. Теперь мы даже не подумали, как перейдём горы, если перевалы займут.

— Может, всё ещё не так плохо, — заметил маг.

— Вряд ли бы они расставляли виселицы, если бы не чувствовали себя здесь, как дома.

— Если у тебя есть идеи получше, веди меня сам! — вспылил Кейх, но Вашти перешёл на примирительный тон.

— Не кипятись. Мы все оказались слепы. По крайней мере, ты видел больше отца.

— Если бы я видел больше, он был бы жив, — проворчал маг, но разговорчивое настроение его подопечного прошло. Ответом ему было молчание.

Кейх шёл впереди, внимательно глядя под ноги и стараясь не споткнуться. Дорога петляла меж утёсов точно лань во время охоты. Когда она, наконец, выпрямилась, старый маг остановился. Впереди лежала тёмная и необъятная в ночи долина. То здесь, то там высились причудливо обглоданные ветром скалы. Днём они были рыжими, цвета ржавчины. Сейчас они напоминали запёкшуюся кровь. Где-то там, впереди, ветер завывал в горах, как стая псов.

— Боги… — проговорил юноша. — До чего красиво.

Опомнившись, маг выругался и затащил своего подопечного в тень.

— Любоваться будешь с той стороны, — прошипел он. — А пока — смотри, куда идёшь.

— Зачем? Дорога впереди как на ладони.

— Значит, нужно сойти с неё.

— Как?

Кейх вздохнул. Он советовал хозяину подумать об обучении мальчика, но старик, как всегда, не послушал его. "Ещё успеет, — бросил он тогда. — Магия никуда от него не денется".

— Возьми меня за руки, — приказал маг. — Да не так, повыше запястья… И держись покрепче. Если ты оступишься, твоих костей не соберут даже боги.

Во всяком случае, мальчик слушался его. Если бы он проявлял норов, было бы куда хуже.

Привычным движением Кейх коснулся своей силы, выплеснул её себе под ноги. Спустя мгновение он почувствовал, как подошвы оторвались от земли, теперь они стояли на невидимой платформе: твёрдой и гладкой, как мраморные плиты.

— Это силовая линза, да? — спросил Вашти, но маг шикнул на него, заставив замолчать.

Они поднимались медленно, с трудом. Не так-то просто поднять в воздух и себя одного, что уж говорить о двоих. Поравнявшись с выступом скалы, маг осторожно заглянул за край и лишь тогда позволил юноше вскарабкаться наверх.

Кейх в смятении огляделся — вокруг простиралась мешанина утёсов, трещин и каменистых осыпей. Пройдут ли они? Не оступятся? Быть может, он пытается перехитрить себя, страшится теней?

Словно эхо его мыслей, из-за спины раздался голос Вашти:

— Ты думаешь, мы пройдём?

— Пройдём. Если, конечно, ты хочешь жить.

Чтобы подать пример подопечному, Кейх начал медленно взбираться по склону. Старые пальцы ныли, а колени предательски тряслись от слабости. Но ведь он обещал… да нет, дело даже не в обещании. Если бы не Вашти, маг остался бы с хозяином и разделил участь вельможи. Довести мальчика до своих — самое меньшее, чем он может расплатиться за свою жизнь.

Однако и эти мысли вскоре покинули Кейха. Остались только луна, сопение юноши да ещё крохотный клочок каменистого склона прямо перед его глазами. Весь остальной мир куда-то скрылся. Ему нужно было удержаться. Здесь. И сейчас. А что будет потом, он подумает после.

Наконец, прищуренное око месяца опустилось совсем низко. Горы сомкнулись вокруг беглецов, пятна мрака стали густыми и плотными, почти осязаемыми, ощерились пастями скрывшихся в тенях разломов. Взобравшись на очередной гребень, маг был вынужден остановиться.

— Пригнись, — приказал он спутнику.

Сам он прижался грудью к камням, всматриваясь в чересполосицу теней и света. Сердце отчаянно колотилось, а кости ныли тупой, гложущей болью.

— Мы не пройдём дальше, — услышал он голос юноши. Маг только отмахнулся.

— Видишь? — он указал рукой на склон, с которого они начали подъём.

— Нет.

— Вот там, скала, похожая на горбуна. Под ней…

Вашти прошипел что-то неразборчивое. Кейху даже послышались его собственные давешние ругательства.

Их было около полудюжины, точнее не позволяла разглядеть темнота. Быстрые бесшумные тени, часть из них двигалась по дороге, часть — передвигалась по склону. От уверенности их движений что-то противно ёкало под сердцем, словно это были и не люди вовсе.

— Кто это? — спросил юноша.

— Горцы. Наверное, они устали от магов не меньше мятежников… — Кейх помолчал. — О них говорят, что они знают горы так же хорошо, как своих женщин. И, уж конечно, умеют читать следы.

— Что нам делать?

Маг прикинул расстояние на глаз.

— Они примерно в трёх… нет, четырёх часах подъёма. И нам помогала магия, а им придётся карабкаться самим.

— Думаешь, этого хватит?

Маг пожал плечами.

— Я ничего не думаю. Просто луна скоро зайдёт, и мы не сможем идти в темноте. Нам нужно найти укрытие.

"Если я сейчас встану, моё сердце лопнет", — подумал Кейх. Он бросил взгляд на спутника. В неверном свете было видно, что лоб юноши покрылся испариной. Глаза его лихорадочно бегали, словно ожидая увидеть врагов в каждой тени.

— Пойдём, — негромко проворчал маг.

Сжав зубы, он вновь поднялся на ноги.

 

 

Он не сразу осознал, что уже очнулся: боль во всём теле сопровождала Вашти во сне, и оставалась наяву. Наверное, так чувствует себя распятый на дыбе. Хуже всего было плечам и рукам, однако и ноги, и спина также немилосердно ныли. Боги, что же тогда должен ощущать старик? Он не только слабее и старше, но ещё и щедрой рукой тратил силы на магию…

Юноша открыл глаза и окинул взглядом их убежище. Кейх сидел, привалившись спиной к скале. В свете дня было видно, как грязна и истрёпана его одежда, пегая щетина расчертила его щёки разводами. Доверенный слуга. Бывший солдат. Писарь, наперечёт знавший все повадки слуг Царя Царей. Теперь же — беглец.

Когда их путь ещё только начинался, Вашти сказал старику:

— Послушай, ведь я задерживаю тебя.

Маг хмыкнул, но даже не замедлил шага.

— И что ты предлагаешь? — наконец, спросил он. — Отрастить ещё одну пару ног? Для этого нужно крепкое седалище, ты не потянешь.

— Но ты же можешь идти без меня. Нет, послушай! — юноша попробовал было нагнать старика, но без особого успеха. — Ведь я не маг, мне ничего не грозит.

— Когда ты попадёшься этим псам, тебя повесят за шею, а не за магию, — отрезал Кейх. Больше к этому разговору они не возвращались.

Юноша пошевелился.

— Горазд же ты спать, — заметил старик.

"Любезен, как и всегда", — подумал Вашти, но вслух спросил:

— Сколько времени?

— Вечереет. Около часа назад показался месяц, — Кейх кивнул в сторону расстеленной на камнях тряпицы, поверх которой лежала выпотрошенная и зажаренная до хрустящей корочки птица. — Ешь. Свою часть я уже прикончил, так что доедай до конца.

— Но как же… дым… — юноша смутился под пристальным взглядом серых глаз.

— Дым? Когда ты мне надоешь, будь уверен: я смогу поджарить твою задницу и без дыма, — отрезал маг. — Своими собственными руками. Ешь, говорю.

Вашти попробовал, но кусок не лез в горло. Ветер всё так же завывал в скалах подобно плакальщице Дома Смерти. К вою примешивался ещё один звук: низкий, утробный, словно рык хищника. Горны, понял юноша, боевые трубы горцев.

— Возникли… трудности, — маг заговорил через силу, как будто ему самому не доставляли радости его слова. — Нас искали ночью, с помощью колдовства. То ли часть магов всё же поддержала мятежников, то ли горцы помогают царям-колдунам.

Вашти так и застыл с недоеденной ножкой в руке. Сердце пропустило удар и часто забилось.

— Пока что мне удалось нас спрятать, — продолжал старик, — но дальше придётся быть осторожными. И… слышишь горны? Где-то здесь, в горах, ещё идут бои. И если мы наткнёмся на кого-то, нас наверняка прикончат, за кого бы там они не воевали.

"Что ты говоришь? — хотелось воскликнуть юноше. — Ведь это значит, мы пришли. Ведь…" Он оборвал себя сам. Уняв сердцебиение, Вашти спросил вслух:

— Разве мы идём не к магам?

Старик поморщился.

— Не знаю, — наконец выдавил он. — Правда не знаю. Там, на востоке, тоже идёт война, не забыл? Колдуны воюют за трон, им дела нет до того, маг ты или нет. Было бы золото, которое можно у тебя отнять. На западе, — он неопределённо мотнул головой, — тоже война. Только вельможи-люди режут вельмож-колдунов. И им нет дела до того, какого Царя Царей ты поддерживаешь. Но этим сгодится даже медь.

— Отец хотел, чтобы мы бежали на восток, к своим.

— Мальчик, твой отец тоже мог ошибаться, — юноше показалось или в голосе старика и впрямь скользнула нотка сочувствия?

Вашти передёрнул плечами, словно бы стряхивая с них воспоминания.

Когда крестьяне помогли им выбраться из усадьбы, он не позволил старику увести его. Юноша не мог уйти, не выяснив, что стало с отцом. Его не могли убить, твердил он себе, пробираясь через ещё дымящиеся развалины. Вашти так и сказал магу:

— Он жив. Он мог один испепелить сотню подобных псов.

Они нашли его на заднем дворе поместья. Тяжёлый кривой меч изуродовал лицо вельможи до неузнаваемости, но одежды могли принадлежать только ему. Капитан мятежников поскупился на добрый костёр для своих людей, и вокруг отца лежал с десяток тел. Вид у них был такой, как будто кровь вскипела в их жилах, и они сварились прямо в своих доспехах.

"Отец… Отец… Как ты мог?" — словно молитву повторял юноша, пока они складывали ему костёр. Вашти хотелось не то впрыгнуть на него вслед за телом, не то разметать начавшие заниматься доски. Однако отец молчал, а спустя полчаса ветер поднял его пепел и унёс туда, где его могли подхватить ястребы, чтобы отнести к солнцеликому Харсу.

— Собирайся, — хмуро проговорил маг. — Мы выйдем в сумерках. Если повезёт, завтра или послезавтра мы спустимся с гор.

Когда они выбрались из разлома, от одного открывшегося вида у Вашти закружилась голова. Казалось, эту землю создал какой-то безумный бог. Ветер выточил из утёсов исполинские колонны: тонкие и толстые, словно перевитые каменные лианами, и скалы, похожие на веретено. Прямо перед ними возвышалась плоская гора с пятью ровными, похожими на пальцы пиками. В отдалении ветер обгрыз скалу так, что он неё осталась лишь крутая арка.

Старик взял юношу за плечи, и Вашти почувствовал, как их приподнимает над землёй.

— Давай, я отдам тебе часть своей силы, — предложил юноша, но маг сделал вид, что не услышал его.

Потом они снова карабкались вверх и спускались в низины, вновь перебирались через пропасти и обходили стороной особенно сложные места. На сей раз старик остановился незадолго до полуночи. Он выбрал неровную, похожую на ладонь площадку на вершине утёса, и вскарабкавшись на неё, так и не смог подняться на ноги.

— Привал, — скомандовал он тусклым голосом. Никогда ещё Вашти не слушался его распоряжений с таким рвением.

Он и сам упал на спину, запрокинув лицо к равнодушному небу. Казалось, месяц взирает на него с холодным презрением. Казалось, каждая из тысяч звёзд — остриё направленной на него стрелы. Пронзительный резкий клёкот вернул юношу на каменистую вершину. Не поднимаясь с колен, старик вскинул руку, и что-то тяжёлое камнем рухнуло на площадку.

— Вот это я называю охотой. Не то, что ваши забавы с луками и копьями, — проворчал он.

Вашти неподвижным взглядом следил, как маг сплёл тускло мерцающий шар. Даже юноша чувствовал исходящее от него тепло, старик же вытянул к шару руки, поворачивая ощипанную птицу то так, то эдак.

— Сегодня мы попробуем пошпионить за горцами, — сообщил он, процеживая пальцами колеблющийся от жара воздух.

— Они ещё не отстали? — Вашти приподнялся на локтях. Старик молча кивнул в темноту за краем площадки.

Юноша подполз к краю и заглянул вниз. Его уже мутило от вида каменных глыб, но, благо, особой нужды всматриваться и не было. Среди нагромождений скал отчётливо виднелся огонёк и даже тени около него. Два, три… пять человек.

— Они не думали, что мы заберёмся так высоко, — по голосу Вашти понял, что старый маг улыбается. — Развели костёр в лощине, а с высоты-то всё отлично видно.

— Зачем нам соваться к ним?

— Посмотрим за кого они. Друзья или враги, — Кейх тяжело вздохнул. — Может быть, ты и прав. Может, нам незачем от них скрываться.

Дальнейший путь Вашти помнил уже с трудом. Помнил, что крутой спуск то и дело норовил увернуться из-под ног, бросить им в ноги горсть щебёнки, сразу же приходившей в движение, так что приходилось цепляться за выступы в скале, чтобы не съехать вместе с ней. Помнил, что горы раскачивались, подобно пьяницам: то расступаясь в стороны, а то смыкаясь, превращая расселины в узкие коридоры, по котором они едва могли пробраться гуськом.

Наконец, старик остановился.

— Попробуем левитировать, — глухо произнёс он. — Ты топаешь, как чёртова фаланга.

Вашти не спорил. Он давно понял, что спорить с магом — себе дороже.

Кейх выбрал подветренную сторону и через сотню-другую локтей юноша увидел свет. Тени прыгали и метались по скалам, словно бы горцы решили устроить шаманские пляски.

— …устал, — говорил один из них. — Эти двое носятся по скалам, как горные козлы.

— Колдуны, — слово было брошено как ругательство. — Чего ты ожидал?

— Мы могли убить их ещё в предгорьях.

— Севаргу они нужны живыми.

Теперь Вашти видел одного из них. Высокий, смуглый — куда темнее кочевников из южных равнин — он набирал воду из ручья, чуть в стороне от лагеря. Длинные вислые усы свешивались до его ключиц, а в волосах бренчали медные украшения.

Третий голос произнёс что-то неразборчивое, и невидимый собеседник ответил.

— Он не доверяет своему ручному магу. Тому он что-то обещал за службу, а этих можно просто заставить служить.

— А я не доверяю Севаргу, — сказал тот, что был на виду. — Он сидит на перевале, как царь, пока мы ловим этих двоих. Людям с низин нельзя верить.

— Колдунам, — поправил его другой. — Всё, что приходили раньше, были колдуны. Эти — другие. И потом, они дали тысячу мечей.

Горец у ручья выругался.

— Из нашего же железа!

— А кто сказал, что их нужно слепо слушаться? Колдуны наши общие…

Юноша почувствовал, что линза под ногами чуть накренилась. Старик уносил их прочь. Значит, это всё-таки правда, и мятежников поддерживают маги: ища власти, золота или мести за старые обиды. Вашти вспомнил пепелище их усадьбы, и к горлу подкатил комок тошноты.

— Стой спокойно, а то рухнешь, — прошипел ему на ухо маг.

Юноша сглотнул и покрепче сжал запястья старика.

 

 

Горцы текли через перевал бурым плохо организованным потоком. Трубы пели — так же утробно и жалобно, как и день назад — и обтянутый кожей барабан выстукивал что-то тревожное, так что даже старому магу становилось не по себе.

"Боги, сколько же вас!" — думал Кейх, с высоты утёса глядя, как всё новые и новые ряды появляются из горловины ущелья. Ещё четверть схе&№769;на грязно-бурая река текла на восток, пока не сворачивала к северу. "Отлично, — мелькнула первая приятная мысль, — значит, нам на юг".

Прошло не меньше получаса, пока последние отряды не скрылись в отдалении. Кейх попытался сползти со своего насеста, но ноги затекли и наотрез отказывались его слушаться. Старик ещё раз помянул богов: на всякий случай вполголоса, чтобы те не слышали подобных эпитетов. Меньше всего ему хотелось надолго оставлять мальчишку одного.

Однако, опасался он зря. Вашти не только не сбежал и не заснул на своём посту, но ещё и поддержал мага, когда тот оступился и чуть не провалился в трещину.

— Что там? — нетерпеливо выдохнул он.

— Большой отряд. Целое войско, — Кейх передёрнул плечами, вспоминая выползающую из ущелья змею колонны. — Это и хорошо, и плохо. Там, на перевале, осталась дюжина человек и маг. Плохо то, что наш побег удлиняется. Даже если мы спустимся с гор, нам ещё придётся скрываться от войска. Или забирать к югу, а там пески. Но первая задача — всё же обойти перевал.

— По-твоему мы с ними не справимся? — в глазах юноши мелькнуло недоверие.

Маг фыркнул в ответ.

— Первое правило солдата, — наконец проговорил он, — лучше унести ноги, чем лишний раз обнажать меч. И твой отец это тоже знал: если он вынужден был принять бой, не думай, что ему не хотелось бежать, подхватив мантию. Однако всё, что он мог — это спасти тебя.

Он видел, что Вашти не понравились его слова. Тот напоминал встопорщенного воробья, готового вот-вот кинуться на защиту павших. "Нужно будет выбить из него эту дурь", — рассеянно подумал маг, вслух же сказал:

— Что-нибудь придумаем. У нас впереди ещё целый день.

Однако утро сменилось полуднем, солнце скатывалось всё ниже и ниже, окрашивая скалы кровью, а Кейх всё так же сидел, полуприкрыв глаза, и в голове царила звенящая, оглушающая пустота. Старик видел, что Вашти порой поглядывает на него, тот явно ждал какого-то решения. Однако пустота злорадно ухмылялась, а перед глазами всё плясали скалы, скалы, разломы, трещины… и тысячи, мириады горцев, смуглых и узкоглазых, как дети демонов.

Когда тянуть дальше не было уже никакого смысла, Кейх поднялся на ноги.

— Пойдём, — бросил он, и собственный голос показался ему слабым и надтреснутым.

Они шли быстро, надеясь покрыть как можно больше расстояния до наступления темноты. На склонах гор повисли низкие свинцовые облака, перевили пики, как пепельные бунчуки.

— Когда взойдёт месяц, — говорил маг своему подопечному. — Горцы будут видеть получше нас с тобой. Они и в темноте неплохо ориентируются, но до восхода месяца они нам не препятствие. Нам останется только миновать мага.

Вашти старался зевнуть и кивнуть одновременно. Нужно признать, что получалось у него не очень.

Спустя некоторое время старик указал вперёд.

— Вон, там дорога. Я не смогу укрыть нас магией, иначе колдун почует нас. Попробуем прокрасться сами.

Тени стремительно густели и наливались мраком. К тому времени, когда они спустились к тракту, Кейх с трудом различал даже линию, отделяющую горы от неба. Древние строители — маги, отметил про себя старик — вытесали здесь ступени. Они были широкие и ровные, достаточно удобные, чтобы по ним могли пройти гружённые тюками волы и мулы. Но время и тысячи ног постарались не хуже каменщиков: по центру ступени почти стесались, превратившись в гладкий и скользкий подъём.

— Постарайся идти потише, — напомнил Кейх. — Наши друзья могут решить, что на них надвигается армия.

— Я стараюсь, — ответил Вашти, но маг сжал его запястье крепкой хваткой.

"Просто возьми меня за руку, если что, — он мыслил медленно и отчётливо, проговаривая каждое слово. — Ты слышишь меня?" Мысленный голос его подопечного был похож на далёкое эхо в горах: раскатистый, едва слышный, словно пришедший из невообразимой дали. "Вот и славно, — заключил маг. — Идём".

Кейху начало казаться, что не только расстояние, но и время скрылось в жадной утробе мрака, когда они услышали впереди слабый звук. Покашливание. Затем бренчание. Маг нашарил в темноте плечо спутника.

"Он там, прямо на дороге. Слышишь, звенит волосами?" Кейх не разобрал ответ юноши, но ему это и не требовалось. Голос наставника, за долгие годы почти выветрившийся из памяти, сейчас звучал в его голове ясно и чётко.

— Кожа — естественная граница человека, — говорил учитель, крутя в пальцах палочку для письма в виде копья. — То же самое относится и к силе, так учит Иль Улла&№769;. Применяйте свой Дар к себе, и никто, слышите — никто этого не почувствует.

Маг ещё успел заметить обвитую плющом террасу, мутные воды реки, текущие за перилами — и выбросил видение из головы.

"Стой здесь", — передал он юноше. И в то же мгновение крепко зажмурился.

Сперва он почувствовал лишь зуд, как будто бы его кожа покрылась тысячей укусов. Потом его прошиб холодный пот, и внезапно сзади на него нахлынула волна нестерпимого жара. Кейх сделал шаг. Другой. Жар начал медленно слабеть. "Действует! — маг был готов расхохотаться. — Яйца мёртвого бога, оно действует!"

Ни разу в жизни он не шёл так медленно и осторожно. Никогда ещё не чувствовал себя таким… Бесшумным. Невидимым. Неотвратимым, как серая дева смерти. От камней исходило слабое покалывание, так что он знал, куда ступает. Но ещё ярче, всей своей кожей, всем существом — он чувствовал, как на него надвигается давешний жар. Живое тело. Тёплое, дышащее. Вместилище силы, от которой щемило сердце и что-то звонко отзывалось в нём самом.

Он обошёл источник жара сбоку. Зашёл за спину, чувствуя, как жжение становится всё сильнее, всё нестерпимее.

Бросок — и жар окатил его с ног до головы, магу даже показалось, что у него затрещали волосы. Первым же движением Кейх зажал горцу рот, другой рукой он второпях пытался нащупать сердце. Украшения в волосах варвара тревожно звенели, царапали лицо. Спустя мгновение он услышал под ладонью слабый толчок крови. Маг со всей силы вдавил ладонь в грудь противника и послал внутрь импульс силы. Удар, ещё удар — и сердце остановилось.

И в тот же миг он понял, что не может отнять рук от тела горца. Чужая сила сжала, скрутила его собственное тело. Там, внутри варвара — был кто-то ещё. Кейх чувствовал, как блекнет присутствие сознания, как рассеивается запертая в человеке сила. И всё же что-то не отпускало его.

— Я тебя вижу, — раздался незнакомый голос. — Кто ты?

Старик сжал зубы, хотя и понимал, что молчать бессмысленно. Другой маг и не ждал ответа.

— Кейх… — проговорил тот и повторил, словно перекатывая имя на языке. — Кейх, ученик Садата из линии Омейи. Здравствуй, Кейх.

И чужая сила отпустила его.

Маг тряхнул головой. "Здравствуй, здравствуй…" — всё ещё перекатывалось у него в сознании. Отпустил. Значит, уверен в себе. Сердце противно заныло от нехорошего предчувствия. Ещё не успев сбросить с себя тело горца, Кейх зажёг над головой свет. Яркий слепящий глаза шарик вспыхнул над ними, выхватив из темноты изгибы лестницы.

— Бежим! — крикнул он.

К чести юноши, тот не стал задавать вопросов. Замешкавшись всего на какое-то мгновение, он бросился вслед за старым магом вверх по лестнице.

"Только бы успеть! Только бы он был не на самом перевале. Проскочить бы!" — мысли неслись ещё быстрее тела. Впрочем, маг понимал, как безнадёжны его мольбы. Говорят, боги недолюбливают магов. Уж во всяком случае, в этом уверены жрецы.

Далеко бежать им не пришлось. Сперва из-за поворота дороги выскочил один воин, на ходу выхватывая из-за пояса саблю. Потом показались ещё двое. Кейх даже не замедлил бега: с его рук сорвались огненные брызги, покатились по земле впереди него, наливаясь жаром. Горцы замешкались всего на мгновение, но было поздно — волна пламени окатила их и захлебнулась бегом, оставив после себя лишь обожжённые тела.

Затем показались ещё пятеро. Маг щедро расплёскивал вокруг себя свою силу. Если они ввяжутся в бой, и на них насядет ещё и маг, у них не будет и шанса, это он знал точно. Придумывать что-то новое времени не было — на сей раз впереди него понеслась незримая стена чистой силы. Разметав противников, невидимый таран врезался в скалу у поворота лестницы и затих.

"Девять, — вспыхнуло в сознании Кейха. — Девятерых нет, осталось трое".

Маг остановился.

На месте противника он не стал бы бросать в бой последних воинов. Он вообще не стал бы бросаться в бой, даже уверенный в своей победе. Он бы ждал врага, выбрав подходящее место, а ещё лучше устроив засаду.

— Что? — выдохнул Вашти. — Что случилось?

— Он ждёт нас, — Кейх усмехнулся, вслушиваясь в ночную мглу. — Маг. Он ждёт, пока мы сами явимся к нему.

— Он напал… напал на нас? — юноша запыхался, и с его губ срывались кроткие обрывистые фразы, так что Кейх не сразу уловил в них смысл. — Придётся драться?

Объяснять было долго. Маг вновь положил руку мальчику на плечо и бросил в ответ целый ворох видений. Вот он крадётся в темноте, намереваясь убрать с дороги караульного. Вот сила, холодная и равнодушная, не отпускающая его. Вот голос, приветствующий его по имени. "Здравствуй, здравствуй…" — вновь загуляло эхо в его сознании.

— Он вложил в каждого частицу собственной силы, — пояснил Кейх. — Чтобы знать, что происходит с его людьми. Следить за ними. И он… почувствовал меня.

— Что теперь делать?

— Идти вперёд, — маг пожал плечами. — Только не сломя голову. Я почти уверен, что он уже расставил ловушку.

Вашти, кажется, обрадовала эта новость. Кейх даже почувствовал лёгкую зависть беззаботности мальчишки — он-то совсем не был уверен в собственных силах. Однако ни силы, ни уверенность не прибавлялись от настороженного ожидания в темноте, даже совсем наоборот — и потому Кейх, скрепя сердце, двинулся дальше.

То, что началось как нехорошее предчувствие, распрямилось во весь рост, закрыло собой луну, и звёзды, и даже колдовской огонь, плывущий за ними над дорогой. Ступень за ступенью чародей поднимался вверх, и не мог отделаться от мысли, что на самом деле он падает.

 

 

Они ждали путников на вершине перевала, где лестница делала небольшой виток прежде чем вылиться в плоское, как стол, плато — маг и трое воинов, полностью перегородивших путь. Они не опустились до засады, просто стояли и смотрели на приближавшихся к ним беглецов.

Намётанный глаз солдата сразу же оценил позицию. Дорога поворачивала, так что путникам либо мешал нависший над тропой утёс, либо они оказывались как на ладони у противника. В то время как Кейха и его подопечного окружали скалы, другой маг стоял на открытом пространстве. На десяток локтей вокруг него не было ничего, что магия могла бы превратить в оружие. И, конечно же, противник был выше — так что если дело дойдёт до мечей, они оказывались в проигрышной позиции.

"Что ж, наверное, этого следовало ожидать", — подумал Кейх. Над перевалом кружило вороньё, словно приготовившись к поживе.

Маг первым начал разговор.

— Тассир, — представился он, церемонно поклонившись. — Тассир, ученик Зубейра из линии Омейи. Мы с тобой почти родичи.

— Моё имя ты знаешь, — у старика не было настроения к любезностям.

— Да, но я не успел увидеть имени твоего спутника. — Маг улыбнулся. — Твой сын, я так полагаю?

Кейх услышал, как Вашти возмущённо фыркнул. Сглотнув, старик ответил вопросом на вопрос:

— Зачем ты здесь? Что у тебя может быть общего с этими… людьми?

— Осторожнее, — чародей прищурился. — Они могут решить, что ты хочешь их оскорбить.

— Невелика беда. И это не ответ.

Над головой Тассира висел его собственный колдовской огонь, освещая не только мага, но и лестницу на добрую дюжину ступеней вниз. Он был молод и в голубоватом свете казался призрачным. У его висков были заплетены косицы, спускаясь на впалую грудь чародея.

— Мой наставник, Зубейр, тоже был моим отцом, — ответил тот. — Его повесили, когда он отказался ограбить собственных крестьян. Царь Царей изволил охотиться в прилегающих лесах. Процессии нужны были пища, кони, женщины.

— И? — не понял Кейх.

— И мой отец сказал, что его крестьяне не переживут сезон дождей. Он забыл, что Царь Царей ещё и маг над магами, а настоящий маг всегда получает своё.

— Так значит месть?

— Нет, не месть, — маг качнул головой, отчего косицы лениво зашевелились, как согревшиеся на солнце змеи. — Мы просто помогаем тем, что думает похожим образом.

"Мы", — отметил про себя Кейх. И нанёс первый удар.

Он не был сильным, старик намеревался, скорее, прощупать возможности противника, чем всерьёз атаковать его. Как и следовало ожидать, вокруг мага на мгновение вспыхнул призрачный барьер, и мерцающие сгустки силы потухли, растворившись в нём.

Судя по всему, Тассир тоже воспринимал их разговор как ритуал, поскольку ответил, не раздумывая, без лишних слов. Его удар заставил воздух потяжелеть, налиться силой, Кейх ощутил, как невыносимая тяжесть давит ему на плечи. Если бы не щиты, колени подломились бы под ним. Вашти скрипнул зубами, но не произнёс и слова, только придвинулся поближе к спутнику в пределах их общего щита.

Пробный обмен ударами продолжался.

Кейх разнёс в щебёнку скалу, нависшую над ними, и бросил острые осколки камня в противника. Он метил в воинов, но окружавший Тассира щит полыхнул и растянулся, закрыв всех четверых. Мгновением спустя камни под ногами старика дрогнули и пришли в движение. Кейх поднял их с юношей над землёй, так что теперь они парили почти вровень с молодым магом.

— Неплохо, — прокомментировал чародей. — А что твой ученик? Или ты приберегаешь его на десерт?

Кейх не ответил. Он вновь поднял с земли острые обломки и заставил их кружиться, постоянно наскакивая на барьер врага и отступая во вращающийся вокруг него вихрь. Пока что щиты противника были сильны, но потом… рано или поздно, они должны были дать трещину. Пользуясь каменным водоворотом, скрывавшим его от врага, он начал медленно двигаться навстречу магу, однако далеко уйти ему не дали.

Старик почувствовал, что со всех сторон на него надвигаются стены силы. Выблескивая в лунном свете странным призрачным мерцанием, они сомкнулись в плотный строй. Вот начали трескаться камни, вот они сдавили щиты, так что Кейх не смог удержать стон.

На некоторое время над дорогой повисло молчание. Это было как состязание в силе, похожее на перетягивание каната — кто рухнет первым? Чья рука дрогнет? Впрочем, Кейх не собирался проверять, насколько хватит его упорства.

Он нанёс удар в тыл противника: порыв ветра бросил на колени воинов и поволок их по земле. Тассир покачнулся, но устоял на ногах. Щит, бывший раньше призрачным барьером, протянувшимся от одной стороны дороги до другой, накрыл противников куполом. Перетягивание каната возобновилось.

"Он ждёт, — передал маг, нащупав за спиной ладонь спутника. — Он ждёт, пока я первым нанесу серьёзный удар, потому что сейчас мои позиции лучше".

"Разве… разве мы ещё не начали?" — голос Вашти был тихим, но отчётливым. Похоже, мальчик и в самом деле чему-то учился.

"В таком положении мы можем стоять часами, и ни один из нас не сдвинется, — ответил маг. — Нет, этот бой должна победить хитрость. У него есть трое воинов, и нам нечем ответить им, но сейчас он вынужден прикрывать щитом всех четверых. А нас двое, причём ты можешь отдать мне часть силы. Но… я надеюсь, до этого не дойдёт".

"Может…" — начал Вашти, но молодой маг прервал их:

— Мне кажется, я знаю секрет твоего ученика. Ты не хочешь…

Кейх выругался. Осколки камня, вертевшиеся вокруг него, ринулись на противника всё сразу, смертельным роем. Маг легко отразил их и расхохотался.

— Дело твоё, родич. Я уважаю твоё решение. Но не суди строго, если я воспользуюсь твоей слабостью.

На Кейха навалился целый град ударов — спереди, сбоку, сверху — щит старика дрожал и гудел, отражая их. Он стонал непрерывно, почти человеческим голосом, когда воздух вокруг Кейха налился жаром, и мгновение спустя вокруг них уже бушевала огненная буря. Старик успел изменить щит, чтобы тот не пропускал тепло, но теперь он совершенно ничего не видел. За пределами крохотного уголка спокойствия царил полный хаос, в котором ярились огненные вспышки и мелькали молнии силовых снарядов.

Ещё немного — и его щит треснет. И, уж конечно, от каменного вихря не осталось и следа. "Проклятье, — пронеслось в голове Кейха. — Думай. Думай!"

Решение пришло почти сразу — как в те времена, когда они все, и маги и солдаты, стояли в рядах одного войска. "Этот щенок не помнит, не может помнить", — твердил себе маг, вслушиваясь в вой ветра над горами. Направить здесь… и здесь… "Боевая магия — это не огненные стены и вихрь стихий, — отозвался в памяти голос наставника. — Это противостояние терпеливых. Вы должны знать сотни хитростей, и пока противник защищает своё войско, где-нибудь он да оступится".

"Ну оступись же, оступись!" — молил Кейх, направляя ветер и из последних сил удерживая барьеры.

Поначалу он даже не видел, во что вылились его старания. Он заблаговременно укрепил щиты, не позволяя им пропускать звук, так что до них донёсся лишь низкий гул — слабое эхо того рёва, который сотрясал поле битвы в годы его молодости. Однако пламя вскоре начало редеть, а град ударов прекратился. Сквозь колеблющийся, ещё раскалённый воздух Кейх увидел, что один из горцев неподвижно лежит на земле, ещё один прижимает руки к ушам, из-под пальцев его сочилась кровь. Третьего старик не видел.

Теперь Тассир уже не тратил силы на разговоры. Ответный удар последовал незамедлительно, и Кейху показалось, что тысячи демонов тащат его в разные стороны. Давление на щиты было таким мощным, что старик опустился на колени, потому что ноги отказывались держать его.

"Твоё оружие сила, — подумал он. — Хорошо, но за мной стоит опыт настоящей войны". Однако завершить свою мысль он не успел, потому что из-под земли поползли мерцающие щупальца. Они обхватывали шар щита, скользили по нему, но всё же неуклонно опутывали его плотной сетью.

Толчок. Ещё толчок. Щупальца раскачивали щит. Не способные проникнуть внутрь, они бросали беглецов из стороны в сторону. Ещё толчок. Щит ударился о скалу. По камню поползли трещины, но Кейх с ужасом понял, что его защита расползается под ударами врага. Словно бы этого было мало, Тассир направил на старика тонкие острые лучи силы, рассекающие внешние слои барьера. Пока что Кейх создавал всё новые и новые, но голова начинала кружиться, а кровь гудела в ушах, предвещая наступающее бессилие.

— Давай я… — голос Вашти словно пришёл откуда-то издалека.

Краем глаза старик заметил, что руки юноши лежат на его плечах, тот готов был передавать силу, но Кейх молча помотал головой. Нет, он не может. Мальчик не должен знать.

Ещё удар. Щупальца бросили их в противоположную сторону, и старик едва удержался на силовой линзе. Он попробовал отвлечь противника, нанося удары с разных сторон, но сил не хватало и Тассир, даже не следя за щитом, мог отразить робкие попытки сопротивления.

— …чем дело? — донеслось до него сквозь гул в ушах. — Ты сошёл с ума, старик! Ты убьёшь нас обоих!

Кейх скривился в гримасе боли — хорошо ещё, что мальчик не мог этого видеть. Нет, у него хватало сил на один последний удар, только нужно было знать, куда его нанести. Или заставить противника открыться. Заставить открыться…

"Всё равно я лишь старик, — думал он. — Помеха. Слуга, не уберёгший его названного отца. Я не важен. Я всего лишь щит. Главное, чтобы мальчишка думал, что он дворянин".

— Да прими же силу, старый дурень! — юноша не удержался и слегка встряхнул Кейха за плечи. Внешние слои барьера, словно бумага в огне, съёживались и отлетали прочь.

"Я всего лишь щит", — как молитву, повторял Кейх. Он закрыл глаза. Так он мог не видеть юношу, только чувствовать, что рядом с ним находится целое море энергии. Молодое, здоровое тело, полное жизненной силы. Она могла бы защитить их, могла бы даже переломить ход боя в их пользу. Старик осторожно коснулся её сознанием: разум его подопечного корчился от страха и бессилия что-то сделать.

Отбросив сомнения, Кейх открылся, чувствуя, как сила вновь наполняет его защиту. "Я щит, который стоит на страже, — настойчиво твердил он, не пропуская остальные мысли в сознание юноши. — Я рог, предупреждающий об опасности. Я посох, нащупывающий дорогу".

Последний удар. И его нужно нанести так, чтобы уничтожить и магов, и воинов. Старик сосредоточился. Теперь ему хватало сил, чтобы пробиться сквозь защиты Тассира, но он не собирался бездумно тратить их на обмен ударами. Он видел мага даже с закрытыми глазами: мерцающий кокон, в котором плескалась огромная мощь. Нужно всего лишь разрушить стенки. Всего лишь одна брешь.

Я щит, который стоит на страже…

Через буйство стихий, сквозь шевелящееся месиво щупалец, через обжигающую мысли стену щита Кейх потянулся к противнику и ударил в самое уязвимое место: сознание, которое управляло разверзшейся вокруг них преисподней. Ещё мгновение ничего не происходило, даже щупальца перестали шевелиться и поблекли. А потом раздался взрыв. Неконтролируемая сила чародея вырвалась на свободу, опаляя всё вокруг внезапно осевшего на землю тела.

Последними оставшимися в нём крохами магии Кейх успел укрыть их обоих. Взрывная волна подбросила их, перевернула пару раз и швырнула о ступеньки. Где-то поблизости застонал Вашти. Пошевелился. Приподнялся на локтях.

— Отец? — не то спросил, не то просто произнёс он.

Старик не слышал. Ему мерещилось, что он и впрямь стал щитом: тяжёлым бронзовым диском, заслонившим его сына от удара. Очень холодным. И слишком тяжёлым. Слишком.

 

 

Он положил Кейха лицом к закату, чтобы уходящее солнце могло проститься с уходящим в царство теней чародеем. На вершине перевала юноша отыскал крохотный лагерь горцев: полдюжины хлипких хибар, ещё тёплое кострище и разбросанное в беспорядке оружие — всё присыпано пеплом.

Юноша хоронил отца уже второй раз за какой-то десяток дней. С холодной отстранённостью он выламывал шесты из шатров, ломал об колено доски для костра. В груди поселилось какое-то чёрное удушье, но Вашти старался не обращать на него внимания. Он ни о чём не думал, просто ломал и складывал в кучу, ломал и складывал — пока груда деревянных обломков не начала доходить ему до груди.

Когда стало заниматься пламя, юноша начал перебирать в уме имена богов и божков, ища к кому бы из них обратиться с молитвой. Однако имена оставались пустыми и холодными, ни одно из них не подходило Кейху. Асар, Атама, Харс, Шеххан, даже покровитель магов и мудрецов Джахат — имена и образы осыпались ломким холодным крошевом.

"В конце концов, горы — это совсем неплохо, — вместо молитвы подумал Вашти. — Наверное, здесь ещё обитают духи земли. И как-то ближе к небу. Птицы сами отнесут его прах тому богу, который нужен".

С этой мыслью он развернулся и зашагал прочь. Через несколько шагов его поглотили сумерки. Без следа — как идущий ко дну корабль.