Маятник

 

Старый паровоз стоял под парами. Вереница голубых вагонов подмигивала чистенькими стеклами окон. Публика неторопливо прохаживалась по перрону и поглядывала на большие вокзальные часы, которые, покачивая огромным маятником, отмеряли последние минуты до отправления поезда.

Меган Лоу поудобнее перехватила ручку саквояжа и тоже бросила взгляд на часы. Успела. Конечно, её странное везенье в один прекрасный миг закончится, но сегодня оно не подвело. Высокие каблучки удобных дорожных ботинок постукивали по брусчатке, вуаль развевалась на ветру, подол практичного темно-синего платья так и норовил замедлить стремительные движения, и приходилось приподнимать его чуть выше приличного. Подходя к вагону, девушка столкнулась с мальчишкой-разносчиком. Тот считал ворон и налетел на нее, перевернув лоток. Оранжевые мячики апельсинов запрыгали по перрону, и пострелёнок бросился их собирать.

Меган пожала плечами. В другое время она, разумеется, помогла бы ему и даже извинилась. Но не сегодня.

Купе оказалось пустым. Девушка поставила на диванчик саквояж, сняла шляпку, бросила прощальный взгляд на медленно уплывавший за окном вокзал и присела, переводя дух. С ней всегда так. Стоит начать торопиться, как возникают неожиданные препятствия. Конечно, она их героически преодолевает, но иногда кажется, что кто-то пытается её остановить, задержать. Ненавязчиво, но неотвратимо.

Меган пристроила шляпку на крючок, туда же отправила жакет и открыла саквояж. Хорошо, что в купе, кроме неё, никого нет. Она вполне сможет на просторе собраться с мыслями и ещё раз все продумать. Объект едет в шестом купе. Путешествует инкогнито. Ни свиты, ни охранников нет, только слуга, который ночует, разумеется, в другом купе, классом пониже. Девушка окинула взглядом содержимое саквояжа. Полный джентльменский набор, как говорил её муж, Дарси Лоу, офицер внешней разведки Великобритании. Они поженились пять лет назад, и именно супруг завербовал молодую жену, сделав её частью своей довольно опасной жизни. Через два года Меган осталась вдовой почти без средств к существованию. Но вскоре выяснилось, что служба Её Величеству приносит неплохой доход.

Тяжелый бархатный мешочек, вышитый бисером, лежал на дне саквояжа между изящной серебряной пудреницей, наполненной неким белым порошком, и скляночкой темного стекла с плотно притертой крышкой. Меган подержала мешочек в руках и, помедлив, развязала тесёмки. Конечно, в нем оказалось не рукоделье, не клубки цветных ниток и не стопка носовых платков. Дамский револьвер с перламутром на рукоятке удобно лёг в руку. Почти невесомый, совершенно несерьёзный на вид. И тем не менее…

Через два часа после полуночи она войдет в шестое купе и приставит ствол к беззащитному виску. Ключи, открывающие все двери в вагоне, лежали тут же, в саквояже. Меган вернула пистолет на место, защелкнула замочек и вздохнула. Что бы сказал Дарси, если бы узнал, что его жёнушка, его маленькая птичка стала обыкновенным убийцей?

За окном синели сумерки, в которых изредка мелькали огни, Меган потянулась и зевнула. У неё еще есть время. Она немного подремлет, совсем чуть-чуть, чтобы не нервничать, не терзаться тревожными мыслями. Совсем чуть-чуть…

***

Губы пересохли, кости ломило. Болело все, даже кожа, хотя раньше Меган с трудом могла себе представить, что такое вообще возможно. Она с трудом разлепила веки и увидела над собой светлый, в золотистых разводах потолок, который сначала плавно кружился над ней, затем стал медленно опускаться и подниматься.

Дождавшись минуты, когда потолок немного определился со своим положением, Меган осторожно повернула голову. Она лежала на высокой кровати, укрытая узорчатым, почти невесомым покрывалом и окруженная подушечками разных размеров и форм. Комната, в которой Лоу проснулась, была ей незнакома. Стены сплошь увешаны коврами и задрапированы пестрыми яркими тканями, на столике рядом с кроватью богато инкрустированный подсвечник с цветными свечами, от ароматного дыма которых кружилась голова. На противоположной стене висело большое зеркало в серебряной оправе. Опершись на дрожащие руки, девушка села на постели и взглянула на свое отражение.

О Небо, что она там увидела!

Крик ужаса вырвался из ее груди, она на несколько секунд зажмурилась, прочла "Отче наш" и вновь открыла глаза. Наваждение не исчезло.

Из глубины мутноватого стекла на нее смотрела незнакомая женщина с длинными волосами, переливающимися в неверном свете свечей всеми оттенками рыжего. Меган никогда не красила волосы, считала это дурным тоном и даже представить себе не могла, что будет выглядеть именно так. Дрожащей рукой она провела по шелковистым прядям и вздрогнула: равнодушная гладь зеркала отразила длинные, поблескивающие алым ногти. Торопливо выпутавшись из мгновенно ставшего тяжелым покрывала, девушка стремительно подошла к зеркалу, отметив краешком сознания, что каждое движение отдается неприятной болью в коленях. Разглядывая незнакомое лицо, золотистого драконы на плече, с которого сползла почти прозрачная рубашка, она почувствовала, как кровь отливает от щек. Женщина в зеркале побледнела почти до синевы, зеленые глаза наполнились слезами.

 — Проснулась, голубушка? Вот и славно! — скрипучий голос за спиной заставил Меган вздрогнуть и стремительно обернуться. В распахнутых дверях стояла невысокая фигура, и голос явно принадлежал ей. — А то я думаю: что-то заспалась моя красавица.

Фигура быстро просеменила к прикроватному столику, что-то с грохотом водрузила на него, потом шагнула к стене и дернула за одну из драпировок. Яркий солнечный свет заставил Лоу торопливо зажмуриться. Когда она вновь открыла глаза, перед ней стояла маленькая полная пожилая женщина и, улыбаясь всем своим морщинистым лицом, протягивала ей поднос с высоким бокалом, наполненным розоватой жидкостью, и маленькой тарелочкой с горстью разноцветных шариков.

— Давай, голубушка, пей скорее отвар и пора собираться, чай, сегодня в агентстве приемный день, — шмыгнув носом, сообщила старушка.

Машинально взяв в руки бокал, Меган поморщилась, когда ее яркие ногти звякнули о стекло, и принюхалась: пахло шиповником. А старушка ухватила тарелочку с разноцветными шариками и ткнула ее почти под нос Лоу. Она мысленно вздохнула, высыпала в рот шарики и запила их довольно приятным напитком. Едва бокал вернулся на поднос, как послышался частый стук каблуков, и в комнату влетела высокая светловолосая девица в совершенно неприличных обтягивающих штанишках и коротенькой, обнажающей живот блузочке. Она кивнула и затараторила, преданно глядя Меган в глаза:

 — Госпожа Лика, быстрее, через десять минут пожалует первый клиент, вы же договаривались о встрече, неужели забыли?

Выпалив это скороговоркой, девица нырнула за одну из портьер, которая прикрывала еще одну дверь, и закричала уже оттуда:

— Как вы будете сегодня выглядеть? Шикарно или очень шикарно?

— Конечно же, очень шикарно! — заорала в ответ старушка, заставив Меган вздрогнуть.

Девица появилась в комнате, держа в руках что-то невесомое и до невозможности яркое. Не смея сопротивляться, Меган позволила этим двум женщинам одеть себя, нанести на лицо макияж, сделать прическу. Пока они ловко колдовали над ней, она немного пришла в себя. Что ж, в свою бытность на службе Ее Величества ей приходилось попадать в разные ситуации. Попробуем и из этой выпутаться. Внимательно слушая, о чем щебетали эти столь разные особы, Меган выяснила, что она, оказывается, волшебница, более того, владелица детективного агентства. Старушка — Дарья, девица — Ульяна. Язык, на котором говорили женщины, совершенно не знаком Лоу. Она это отчетливо осознавала и все же понимала все, о чем без умолку, как сороки, трещали ее помощницы.

"А смогу ли я сама говорить на их языке? И что будет, если выяснится, что не смогу?" — в груди стало холодно, сердце болезненно сжалось.

А помощницы, между тем, с удовольствием оглядели дело рук своих и подвели Меган к зеркалу, явно ожидая похвалы. Новоиспеченная волшебница обреченно подняла глаза и отпрянула: яркая, роковая женщина-вамп в упор глянула на нее из зазеркалья.

— Иди уж, иди, ишь, глаз оторвать от себя не может, двести пятьдесят на днях стукнет, а она все молодится, — проворчала Дарья, заботливо поправляя браслет на правом запястье "хозяйки" и подталкивая ее к двери, за которой уже скрылась Ульяна.

" Двести пятьдесят! — мысленно ахнула Меган, спускаясь по витой лестнице. — То-то у меня каждая косточка ноет. И угораздило же меня…Но как?! Как?!"

Помещение агентства оказалось скучной комнатой, в которой кроме трех письменных столов, небольшого шкафа и маленького диванчика самой приметной деталью было большое зеркало, с которого Ульяна сдернула темное покрывало, как только Меган переступила порог.

 — Что же вы, госпожа Лика, — укоризненно проговорила девица, оглянувшись на застывшую в дверях "хозяйку", — активируйте же портал. Клиент вот-вот должен появиться.

"Вот оно…начинается", — мысли Меган в панике заметались, она беспомощно оглянулась, прикидывая, где же выход.

В это время Ульяна и уже устроившаяся за своим столом Дарья понимающе переглянулись, и молодая помощница протянула новоиспечённой хозяйке пожелтевший свиток. Развернув его трясущимися руками, "волшебница" перевела дыхание и, пробежав взглядом написанные витиеватым почерком строки, произнесла дрогнувшим голосом:

Солнце, небо земля и огонь,

Мчится по миру времени конь,

Соединяет дороги, пути,

Открою портал мановеньем руки…

И едва она слегка шевельнула пальцами левой руки, как почувствовала, что золотистый дракон на предплечье взмахнул крыльями, зеркало засветилось изнутри серебристым светом, по комнате прошелся легкий ветерок, а в глубине матового до селе стекла отразилась комната, уставленная тяжелой мебелью.

Ульяна торопливо подтащила кресло, Меган опустилась на мягкое сиденье, выпрямив спину и сжимая на коленях дрожащие пальцы. Она не понимала, что происходит, но интуитивно ощущала страх, почти ужас. В комнате, отразившейся в зеркале, было довольно темно, лишь отблески огня из камина освещали одиноко стоящее пустое кресло.

 — Осталось пара секунд, — прошептала за спиной Меган Ульяна. — Я сразу же заполняю договор?

Вопрос застал "волшебницу" врасплох. Но она собралась с мыслями и кивнула, надеясь, что помощницы сами знают, что делать. В себе же она вовсе не была уверена.

В зазеркалье между тем началось какое-то едва уловимое движение. Над креслом прямо в воздухе возникло белое облачко. Оно клубилось, разрасталось и, наконец, приняло вид сидящего в свободной позе джентльмена в высоком цилиндре, сюртуке и охотничьих сапогах. Полупрозрачный господин вежливо склонил голову и заговорил рокочущим басом:

 — Госпожа Милолика, мы счастливы, что вы согласились выслушать нас. О вашем агентстве ходят только самые благоприятные слухи, а ваши таланты в области магии выше всяческих похвал. Дело в том, что последние несколько месяцев кто-то тревожит духов, заставляя их покидать свои жилища и выполнять самые невероятные поручения и требования. Мы пытались самостоятельно расследовать, кто же осмеливается на подобные непотребства. Выяснить удалось только то, что магические ритуалы происходят на кладбище, расположенном в непосредственной близости к вашему дому. Мы несколько раз устраивали засады, но злоумышленник хитер и не появлялся на месте преступления, когда его ожидали. Мы предположили, что преступник — маг, и не из самых слабых.

За спиной Меган слабо охнула Ульяна, продолжая деловито стучать по клавишам пишущей машинки. За соседним столом горестно завздыхала Дарья. А призрак продолжал:

 — Предвижу ваш недоуменный вопрос, госпожа Милолика, почему же мы не поставим магическую ловушку-манок. В том-то и дело, что мы ставили ее уже дважды. Обращались к волшебникам с очень высокой репутацией, заплатили немалую сумму, но, увы, злоумышленник не попал в расставленные сети. Остается последняя надежда — на вас. Надеюсь, мы можем рассчитывать на подобную услугу с вашей стороны?

В агентстве повисла тишина, нарушаемая только клацаньем клавиш да бормотанием Дарьи, торопливо перелистывающей пожелтевшие страницы огромного фолианта. Меган мысленно перекрестилась, глубоко вздохнула и произнесла твердым голосом:

— Надеюсь, наши расценки вам известны?

— О, не сомневайтесь, госпожа Милолика, мы вполне кредитоспособны, — полупрозрачный господин в зазеркалье уверенно качнул цилиндром.

Рядом с креслом "волшебницы" возникла Ульяна со стопкой исписанных листов в руках. Правильно истолковав ее взгляд, Меган взяла договор и, шагнув к зеркалу, протянула бумаги навстречу полупрозрачной руке. Через несколько томительных минут, за которые самозванка успела продрогнуть до костей, бумаги вернулись обратно. Меган облегченно вздохнула. Похоже, переговоры она не провалила. И тут призрак неожиданно снова заговорил:

 — Позвольте, госпожа Милолика, отдать должное вашей красоте.

Полупрозрачная рука снова потянулась к ней навстречу, Меган ничего не оставалось делать, как протянуть в ответ свою. Обжигающее холодом прикосновение заставило "волшебницу" содрогнуться всем телом. Призрак растворился в темноте, портал погас, а Меган стояла, прижимая к груди букет белых лилий.

— Фу, а цветочки-то, небось, с кладбища, — проворчала Дарья, отбирая у Меган цветы и брезгливо засовывая букет в мусорную корзину. — Иди-ка ты, матушка, отдохни. Что-то на тебе лица сегодня нет, чай, опять плохо спала, а ночью еще и на кладбище тащиться. Заклинанье нужное я отыскала, так что не думай даже об этом.

Вечерняя заря, залившая полнеба, медленно гасла, когда Меган очнулась от тревожного тяжелого сна. Она безропотно выпила все таблетки, что принесла ей Дарья, съела ужин, поплескалась в ванне (вот где благодать-то), натянула темные штаны (Ульяна сказала: "джинсы"), черную узкую блузку с высоким воротом ("водолазка"…ужас-то какой) и черный кожаный сюртук ("куртка"…до чего же она дошла!). Волосы заплела в тугую косу и спрятала под черный платок. Черные же перчатки довершили наряд. С отвращением глянув на себя в зеркало, Меган вслед за Ульяной покинула дом, предварительно заглянув в магическую книгу, заботливо подсунутую бабкой Дарьей. Вот и пригодилась память, натренированная годами службы в разведке Ее Величества.

У кладбищенских ворот она замешкалась. Темнота сгущалась стремительно, на расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Но Ульяна шустро бежала впереди, помахивая фонарем. Меган передернула плечами и прислушалась. Стояла глухая тишина. Даже ночных птиц не было слышно. Она вздохнула и осторожно, нащупывая ногой дорогу, двинулась вперед.

Пробираясь мимо могил, Меган невольно косилась на памятники и кресты, вздрагивая от малейшего шороха. Опять болезненно сжалось сердце. Нет, не от страха. Просто ощущение того, что она не там, и все вокруг не так и не то, холодком пробежало по телу и заполнило душу.

Ульяна поджидала "волшебницу" у мраморного надгробья в виде склонившегося в скорбном поклоне ангела. Помощница осветила фонарем овальную табличку с фотографией, на которой красовался важный мужчина в высоком цилиндре. Меган понимающе кивнула и, мысленно перечитав нужное заклинание, приступила к ритуалу.

Зачерпнув горсть сухой земли, "волшебница" высыпала ее на могилу, нараспев выговаривая заклинание:

Прах к праху, пыль к пыли,

Не думайте, что вас забыли,

Изволь явиться сей же час

Тот, кто посмел тревожить нас.

 

Потом, стремительно разведя руки в стороны, Меган соединила их с громким хлопком. Тихий воздух задрожал, загудел, как натянутая проволока, потом все стихло. Ульяна подхватила разом обессилившую работодательницу под руку и, светя фонарём под ноги, повела ее к воротам. Самозванка облегченно вздохнула: наконец-то они покинут это жуткое место. Не тут-то было. Не доходя до ворот, помощница нырнула в кусты, увлекая за собой "волшебницу" и, устроившись у покосившегося надгробья, приготовилась ждать.

В этот момент тучи разошлись, выглянула полная луна, освещая окрестности, и высокая сухопарая фигура в бесформенном балахоне, появившаяся в воротах, видна была затаившим дыхание детективам, как на ладони. Человек, нервно озираясь, быстро прошел мимо. Ульяна вскочила на ноги, Меган, тихонько охнув от боли в спине, тоже поднялась, вглядываясь в темноту. В этот момент в глубине кладбища вспыхнули белые огни. Они медленно двигались, образуя круг. Послышался глухой вскрик, топот ног, а затем жуткий, нечеловеческий вой. Так мог кричать смертельно раненый зверь…или всё же человек? Меган ахнула и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она зажала руками рот, подавляя крик, и бросилась со всех ног к воротам. Ульяна спешила за ней.

У крыльца дома, в котором располагалось агентство, перепуганные детективы остановились и несколько минут смотрели в сторону кладбища, над которым продолжали отсвечивать белые сполохи.

 — Зато контракт выполнен, — дрогнувшим голосом проговорила Ульяна.

Меган кивнула, и женщины, не сговариваясь, поднялись на крыльцо.

Уже устроившись под одеялом, самозваная волшебница подумала, что никогда еще в ее жизни не случалось столько странных событий в один день.

***

Старое полуразрушенное здание, скорее всего, промышленное, нависало над Меган угрожающей грудой закопченных кирпичей. Поправив рыжую непослушную прядку, в очередной раз выскользнувшую из-под платка, новоявленная волшебница запрокинула голову, недоумевая про себя, что она здесь делает.

Сегодня утром, проснувшись в очередной раз в чужом доме и чужом теле, Меган не могла отделаться от гнетущего беспокойства, которое сосало ее изнутри, не давало возможности собраться с мыслями. Нацепив на себя вчерашнюю одежду (чувство брезгливости благополучно промолчало), она выскользнула из дома и побрела, куда глаза глядят.

Ноги принесли ее на огромный пустырь, в глубине которого и маячило уродливое здание.

 — Боже мой, что я здесь делаю?! Странный мир, странное тело, странное чувство, как будто что-то меня манит, выматывая душу, выпивая все соки! — ломая руки, неожиданно воскликнула девушкаи внутренне ахнула.

Неужели это она? Нет…этого не может быть… Она недоуменно оглядела сцепленные пальцы, осторожно разжала их и снова взглянула на здание. На этот раз оно показалось Меган гораздо приветливее. Она почувствовала странное волнение, как будто там, внутри, ее ждет долгожданная встреча. Не успела Лоу опомниться, как уже стояла на высоком полуразрушенном крыльце и тянула на себя тяжелую железную дверь. Едва она переступила высокий порог, как по коже пробежал холодок, сердце бешено застучало, ладони вспотели. Преодолевая головокружение, девушка глубоко вздохнула, облизнула пересохшие губы и двинулась по длинному тёмному коридору, поминутно спотыкаясь о наваленный под ногами мусор.

Поворот, еще один — и вот ее взору открылась квадратная комната, освещенная едва проникающими внутрь сквозь плотно заколоченные окна тоненькими лучами дневного света.. Подождав, пока глаза привыкнут к полумраку, Меган огляделась. Никакой мебели, на полу битый кирпич…и только тёмный силуэт в углу выдавал чьё-то присутствие. Дыхание перехватило. Девушка сделала шаг вперед, потом другой. Тень шевельнулась, и взору взволнованной "волшебницы" открылось восхитительное зрелище: прекрасный молодой человек сидел на полу, сгорбившись, обхватив руками колени и, казалось, дремал. Меган сделала еще шаг вперед, чувствуя умиление и восторг. Она жадно разглядывала спокойное лицо с закрытыми глазами, поражаясь, как она жила до сих пор, ни разу не видя эту серую блестящую кожу, тонкие бескровные губы, жесткие темные волосы…

Под ногами покатился камень, ударяясь о битое стекло. Молодой человек медленно открыл глаза. Что это был за взгляд! Обволакивающий, манящий, страстный…

Меган сглотнула и, с трудом вытолкнув сквозь мгновенно пересохшее горло слова, спросила:

 — Кто ты?

Незнакомец, одновременно с ней задав тот же самый вопрос, медленно поднялся. Девушка затрепетала, разглядывая стройную фигуру. Ей очень, очень хотелось дотронуться до него. Желание было настолько сильным, что "волшебнице" пришлось сделать усилие, чтобы не кинуться к таинственному красавцу. Она качнула головой, чувствуя, как предательская рыжая прядь снова выскользнула из-под платка, и пробормотала еле слышно:

— Я…я не знаю…

Ее почему-то не удивило, что и незнакомец произнес те же слова. Она не обратила на них внимание, так как наслаждалась звуками голоса. Внезапно смутное беспокойство вкралось в заполняющий душу "волшебницы" восторг. Она поежилась и, чтобы осознать, что же все-таки произошло, опустила глаза и похолодевшими пальцами попыталась справиться с непослушной прядкой.

Когда же Меган вновь подняла глаза, незнакомец неожиданно оказался очень близко. Он странно посмотрел на девушку и протянул к ней руки. Теплая волна счастья побежала от сердца по каждой жилочке, пальцы Лоу мгновенно потеплели, она протянула их в ответ, и тут увидела длинные скрюченные когти парня. Сердце пропустило удар, а когда застучало вновь, липкий ужас начал расползаться в груди. Она торопливо шагнула назад и подняла руки, защищаясь. Пальцы непроизвольно сложились в странную фигуру, и из ладоней вырвался сноп голубовато-белого пламени, ударивший прямо в грудь незнакомца. Тот отлетел к стене, гулко стукнувшись о кирпичную кладку.

Меган замерла в ужасе от содеянного. Не понимая, что же происходит, она зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, перед ней предстала душераздирающая картина. Человек у стены корчился в судорогах, его тело выгибалось дугой, менялось на глазах. Из груди девушки вырвался пронзительный крик. Она сделала шаг назад, затем другой, упала на спину, но тут же вскочила, чтобы замереть в ужасе: незнакомец исчез, а у стены медленно расправляла крылья большая…птица? Нет!!!! Летучая мышь!!!!

Меган взвизгнула и бросилась прочь, не разбирая дороги. Она бежала, спотыкаясь, отталкиваясь руками от неожиданно возникающих перед ней стен, перепрыгивала через ступеньки возникавшей ниоткуда лестницы, а в голове билась мысль: "За что? Почему?"

Куда делось счастье и волнение, так приятно будоражившее ее? Ужас, животный ужас заполнил все тело самозваной волшебницы. За спиной в некотором отдалении послышалось хлопанье крыльев. Меган снова вскрикнула, пытаясь двигаться быстрее, свернула в очередной коридор, споткнулась и плашмя упала на груду битого кирпича. Хлопанье крыльев приближалось. Поднимаясь, "волшебница" нащупала рукой что-то гладкое и непроизвольно сжала пальцы.

"Мне не сбежать", — с тоской подумала она и машинально глянула на находку, оказавшейся обломком какой-то деревяшки. Затем резко обернулась и шагнула навстречу стремительно приближающемуся врагу. Вот уже можно различить маленькую тупорылую морду с оскаленными мелкими зубами.

"Боже мой, что же я делаю!"

Тяжелая палка взлетела в воздух и с глухим стуком врезалась в злобно сверкающие глазки. Мышь придушенно пискнула и рухнула на кирпичную крошку. Меган, разом обессилев, выронила палку и на трясущихся ногах добралась до поворота. То, что она увидела, вселило в сердце отчаянную надежду. В конце темного коридора зиял светло-серый провал.

"Окно! Там — открытое окно! — неизвестно откуда взявшиеся силы буквально понесли Меган вперед. — Только бы успеть! Только бы не упасть!"

Неизвестно, почему, но девушка была уверена, что стоит ей покинуть здание, как она будет в безопасности. Светлый прямоугольник окна стремительно приближался. Сделав неимоверное усилие, Меган прыгнула вперед, схватилась руками за узкий подоконник и буквально вытолкнула тело наружу.

***

Узкая тропинка долго петляла по бесконечному полю, пока неожиданно не уперлась в живую изгородь. Плотный туман скрадывал окружающие звуки, но Меган отчетливо услышала колокольный звон. Печально-требовательный, чуть надтреснутый звук заставил сердце вздрогнуть и болезненно сжаться. Не может быть! Хотя…после пережитых за эти дни треволнений она ни в чем не могла быть уверена. Если прыгаешь в окно заброшенной фабрики, спасаясь от кровожадной летучей мыши, и оказываешься на куче соломы в конюшне замка, то почему бы тропинке не вывести ее к приюту, в котором она прожила 18 лет своей жизни?

Меган провела рукой по волосам, чувствуя под пальцами застрявшие в прядях соломинки, и решительно толкнула калитку. Как она и ожидала, та оказалась незапертой. Разумеется, в эту часть сада никто никогда не ходил, и когда маленькая сирота обнаружила это убежище, то была неимоверно счастлива. Теперь иногда можно было побыть по-настоящему одной, скрыться от глаз назойливых сестер, которые, казалось, были вездесущи. Они постоянно находили детям очередное занятие, совершенно не считаясь с их желаниями. К тому же Меган никак не могла найти общий язык с приютскими ребятами, слишком уж свежа была память о семье, любящих родителях, которые баловали малышку, любили ее нежно и всячески это демонстрировали. Как случилось, что девочка оказалась в приюте? Этот вопрос мучил Лоу много лет. Потом жизнь закрутила ее в водовороте событий, и она перестала задумываться об этом. Лишь иногда, как сейчас, болезненно сжималось сердце.

Тропинка обогнула кусты сирени, мокрые от росы, и вывела Меган к старой скамье. Маленькая девочка в темном платье с черным бантом на затылке сидела на чуть влажноватой доске и покачивала ногой в грубом башмаке. Бледное личико мрачное, сосредоточенное. Тонкие губы сжаты. Между бровей залегла глубокая складка. Меган проследила за взглядом ребенка. Напротив скамьи, под высоким деревом, неопрятной кучей высился муравейник…вернее, бывший муравейник. Кто-то разорил его, безжалостно растоптав.

У Меган закружилась голова. Она помнила этот муравейник. Очень хорошо помнила…

Едва первые лучи солнца проникали сквозь узкие высокие окна в спальню, маленькая сирота просыпалась, почти бесшумно одевалась и, с трудом справляясь с тяжелыми дверями, спешила в сад. Там, у старой скамьи, под высоким деревом, отбрасывающим узорчатую тень, девочка присаживалась на корточки и с упоением наблюдала за жизнью муравьев. Большой муравейник, похожий на островерхую пирамиду, она обнаружила несколько дней назад, и с тех пор все ее мысли были связаны с копошащимися деловитыми малышами. Меган очень быстро научилась различать их, некоторым дала имена, наблюдала за деловитыми рабочими, которые тащили в муравейник веточки, соломинки, жучков, червячков. Переживала, когда чуткие солдаты отбивали атаки посторонних муравьев. Затаив дыхание, следила за поединком отважных воинов и огромной осы, попытавшейся проникнуть в эту, казалось бы, неприступную крепость.

Дни девочки наполнились смыслом. Даже придирки и наставления монахинь перестали раздражать. Она стала чаще улыбаться и перестала тоскливо плакать по ночам. Пока не наступило это утро…

Малышка на скамье всхлипнула, сердито потерла кулачком глаза и сплела на коленях пальцы. Губы ее беззвучно шевелились. Меган знала, что за слова рождаются на ее языке: "Никогда, никогда я не пожалею ни одного человека. Никогда, никогда никого не полюблю. Люди злы и жестоки. Я тоже буду такой!".

Вот оно… Вот оно, то самое решение, которое изменило жизнь маленькой Меган. Равнодушие, с которым будущая убийца будет совершать как добрые, так и злые поступки, завладело ее душой именно в этот момент. Ветка сирени качнулась, осыпав притаившуюся за кустом женщину холодными каплями. Девочка на скамейке оглянулась. Лоу глубоко вздохнула и шагнула вперед.

 — Здравствуй, Меган, ведь тебя так зовут? Не удивляйся, я все о тебе знаю. Даже то, о чем ты сейчас думаешь. Ты приняла решение, очень важное, возможно, самое важное в твоей такой еще недолгой жизни. Я попробую уговорить тебя отказаться от него. Нет-нет, не упрямься, я не буду требовать и настаивать. Я просто расскажу тебе одну историю.

Представь себе муравейник. Да-да, такой же, как тот, за которым ты наблюдала все эти дни. Только очень большой. И живут в нем не маленькие насекомые, а люди. Такие же, как ты, или я, или Уильям и Дик, которые сегодня утром растоптали твоих маленьких друзей. Нет, не со зла. Просто по глупости, из озорства. Они, конечно, не подумали, что уничтожают целый мир. Для них это была просто веселая шутка. Но ты…ты ведь шутить не собираешься, верно? Ты собираешься им мстить. Им и многим-многим другим. Ты собираешься растоптать людской муравейник. Пусть не сразу, но ты попытаешься это сделать. Ведь так? Ты хочешь уничтожить целый мир. И, скажу тебе, это вполне возможно. Ведь муравейники так хрупки. Их легко разорить.

Скажи, малышка, тебе не страшно? Вижу, что нет. Не отворачивайся, посмотри на меня. Да, ты тверда в своем решении. Что ж…ты повзрослеешь, это произойдет очень скоро, поверь мне, и будешь убивать людей. Да, не случайно, не против своей воли, а потому, что так тебе будет велеть долг. Ты сама, сознательно выберешь свой путь. Вернее, уже выбрала. Твое сердечко уже готово быть безжалостным.

Меган, миленькая, я не хочу, чтобы ты стала виновна в гибели целого мира. Чем же ты тогда лучше этих глупых мальчишек? Дай мне руку. Неужели ты боишься? Ты, решившая отомстить всему миру? Какие у тебя холодные пальцы. Тебе страшно? Может быть, ты все же передумаешь? Мир так прекрасен. И люди…люди тоже могут быть прекрасными, добрыми, щедрыми. Ты обязательно встретишь таких. Что же ты качаешь головой? Не веришь. Ну, разумеется, ты никому не веришь. Тебя предали все…сначала родители, потом твои друзья-муравьи…они ушли, а ты осталась один на один с этим миром…я понимаю, Меган, но не согласна с тобой.

Ох…прости…я поранила тебе палец. Откуда взялась эта булавка? Неужели портниха забыла вынуть из манжеты? Да-да…я обманываю…ты ведь поняла уже, правда? Это не просто булавка. На ее острие яд. Ты сейчас заснешь, Меган, и больше не проснешься. Людской муравейник останется цел. Прости, но я имела право принять такое решение…ведь я — это ты… Не бойся, малышка, я засну вместе с тобой, а вместе — не страшно, уж ты поверь….

***

Лестница была длинная, с широкими неровными ступеньками. Меган поднималась, не чувствуя усталости, монотонно отсчитывая уже вторую сотню шагов. Лестница, казалось, висела в пустоте. По крайней мере, слева и справа клубился клочковатый белесый туман, а впереди только ступеньки. Интересно, а если просто остановиться, сесть на ступеньку и закрыть глаза, то будет она тут сидеть целую вечность?

Еще через пятьдесят ступенек (да-да, она продолжала считать, потому что мыслей в голове почти не было) прямо перед ней из сгустившегося темного облака материализовалась дверь. Деревянная, крепкая, с ручкой-кольцом. Меган замерла на мгновение, потом осторожно обошла её. За ней все так же уходил в туманную высь бесконечный ряд ступеней. Идти дальше? Или дернуть за кольцо?

Раздумья были недолгими. Она глубоко вздохнула (оказывается, она дышит, как ни странно) и потянула на себя кольцо.

Калейдоскоп красок, какофония звуков, смесь разнообразных запахов обрушились на нее. Меган зажмурилась и зажала ладонями уши.

— Так-так, кто это к нам пожаловал? — рокочущий насмешливый баритон заставил ее отнять руки от ушей и открыть глаза.

В вольтеровском кресле у пылающего камина уютно расположился рыжебородый джентльмен в вечернем костюме. Качнув ногой в лакированом штиблете, он приложился губами к огромной сигаре и выпустил в воздух клуб ароматного дыма. Его светлые глаза с затаенной насмешкой разглядывали Меган.

— Какая миленькая, — жесткий женский голос заставил девушку вздрогнуть.

На плюшевом диванчике слева от камина восседала изящная брюнетка в алом платье. Она вертела в пальцах пузатый бокал, наполненный золотистой жидкостью, и равнодушно встретила взгляд Меган.

— Очередная богиня, — устало пробасил кто-то за её спиной.

Она торопливо оглянулась: у карточного стола, затянутого зеленым сукном, пристроились двое: вальяжный господин в очках и небрежно одетый тощий джентльмен. Они мельком глянули на Меган и вернулись к прерванной партии.

 — Скажите спасибо, что на этот раз мы оказались не в овчарне или портовой забегаловке. Да и не в борделе, — многозначительно припечатала высокая леди, затянутая в темно-синее платье. Она отложила книгу в отсвечивающем золотом переплете, поправила на безупречном носу очки и поднялась с кожаного дивана, примыкавшего к огромному книжному шкафу. — По всем моим ощущениям, это — Английский клуб.

Пятеро обитателей комнаты разом хмыкнули и принялись беззастенчиво разглядывать Меган. Та почувствовала, как кровь прилила к щекам, а на лбу выступили капельки пота.

— Ну, деточка, не стоит смущаться, — проворковала брюнетка, отставляя бокал и тоже поднимаясь. — Мы рады приветствовать новую богиню.

— Но…я вовсе не богиня, — смогла, наконец, справиться с волнением Меган. — Прошу прощения, но я ничего не понимаю.

Услышав, как беспомощно звучит ее голос, она внутренне застонала.

 — Вот как, — кивнул рыжебородый, выбрался из кресла и дернул витой шнур, висевший слева от камина.

Где-то вдалеке мелодично звякнул колокольчик, потом дверь распахнулась, и на пороге возник человек во фраке с подносом, на котором сверкал хрустальный бокал.

Двое у ломберного стола отложили карты и тоже поднялись. Окруженная со всех сторон этими странными людьми, Меган почувствовала панику. Больше всего ей хотелось убежать, спрятаться, хотя бы закрыть глаза. В воздухе буквально повисло ожидание…чего? Что ждут от нее эти люди? Что она должна сделать?

Человек во фраке с легким поклоном приблизился к девушке, жестом предложив принять бокал. Она пригляделась: тот был наполнен бесцветной жидкостью.

— Но..я вовсе не хочу пить, — пробормотала Меган, стараясь оттянуть неизбежное.

— И не надо, голубушка, — высокая дама сверкнула очками. — Просто дотроньтесь до бокала.

Окружающие ободряюще закивали, а худой джентльмен даже кривовато улыбнулся, стараясь изобразить дружелюбие. Лоу, поколебавшись еще несколько мгновений, протянула руку и коснулась пальцем края бокала. Бесцветная жидкость помутнела, потом пришла в движение и начала стремительно менять цвет: алый, изумрудный, золотистый, черный, грязновато-серый…Отдернув руку, Меган заворожено наблюдала, как все цвета, перемешиваясь, закружились, образуя воронку. Раздался всеобщий вздох не то изумления, не то восхищения, не то ужаса, а бокал, между тем, оказался наполнен многослойным напитком.

Человек во фраке поклонился, осторожно поставил поднос на карточный стол и удалился, прикрыв за собой дверь. Повисла тягостная тишина. Меган, наконец, оторвала взгляд от бокала и обернулась к хозяевам. Те не спеша вернулись на свои места: дамы опустились на диваны, игроки сели у стола, рыжебородый погрузился в кресло. Одна Лоу осталась стоять, как ученица, не знающая ответ на заданный строгим учителем вопрос.

Рыжебородый вновь приложился к сигаре, несколько мгновений наблюдал за тающим в воздухе дымом, потом кашлянул и задумчиво протянул:

— Не богиня, действительно…

— Надо же, вот не чаяла когда-нибудь узреть подобное, — брюнетка лениво потянулась и откинулась на плюшевую спинку дивана.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — вальяжный картежник поправил очки и небрежно сделал ход

— Ну, это весьма спорный вопрос, — худой джентльмен скривился, как будто у него заныл зуб, и сердито задвигал бровями, разглядывая свои карты.

— Честно говоря, я совершенно сбита с толку, — Меган нетерпеливо дёрнула плечом. — Может быть, вы объясните? То я оказываюсь в чужом теле и занимаюсь всякими непотребствами, — она болезненно поморщилась, увидев ухмылку на лице худого, — я имею в виду магию, волшебство, — торопливо добавила она. — Потом убегаю от странного монстра, умеющего превращаться в летучую мышь. Потом вдруг опять возвращаюсь в свое тело, но оказываюсь в прошлом и вижу себя маленькой. И тут мне в голову приходит мысль, что я должна, убив саму себя, спасти мир…и вот теперь я здесь…так я умерла или не умерла? И если умерла, то что вообще происходит? И кто вы? И кто я?

— Ну, ну, остынь, — прервала горячую речь высокая дама. Она снова держала в руках книгу, на этот раз в пестром переплете. — Ты всего лишь Маятник…

— Всего лишь! — восхищенно хрюкнул худой, бросая на стол карты. — Так, самую малость!

Он залился визгливым смехом, потирая руки.

— Да, всего лишь! — твердо припечатала дама в синем платье. — Нет у нее силы божественной, как у нас. Нет и возможности исправлять содеянное. Но есть право выбора. И она должна будет им воспользоваться. И сие известно каждому из нас.

 — Как заговорила-то, какой слог, сколько экспрессии, — вновь фыркнул худой, но тут же замолк под ледяными взглядами остальных.

Высокая дама поднялась и подошла к Меган.

— Мы — боги…у каждого своя вселенная, свой мир….мы караем и милуем, уничтожаем и создаем….всё, что пожелаем… А ты…ты можешь сделать только одно: уничтожить свою вселенную, чтобы заново возродилась жизнь, но уже совсем другая, или оставить всё как есть. Покарать или милостиво простить. Третьего, к сожалению, а, может, к счастью, тебе не дано…

Меган обвела взглядом пятерых богов…богов? Может быть, хотя верилось с трудом. Она вдруг почувствовала, как слабеют ноги, и тяжело опустилась на подвинутый вальяжным джентльменом стул. Они глядели на нее…сочувственно?... навряд ли…с затаенным торжеством?...возможно…с высокомерным презрением?...наверняка… Что же делать? Что?

И тут худой в очередной раз хохотнул, подскочил к Меган, схватил ее за руку и потащил за собой. Она еле успевала, спеша за ним вначале по длинному узкому коридору, потом по крутой лестнице, ведущей вниз. Наконец худой распахнул тяжелую железную дверь и втолкнул Меган в длинную пустую комнату, дальняя стена которой была задрапирована тяжелым занавесом. Он хлопнул в ладони, и яркий свет потух, занавес разошелся, открыв бездонную черноту, усыпанную маленькими искрами, которые мерцали, переливались, манили к себе и рождали благоговейный ужас в душе изумленной девушки.

 — Вот, взгляни, это — самый лучший, самый необычный во всех существующих мирах тир! — ликующе воскликнул худой, выныривая из мрака у самого плеча Меган. — Вспомни, как ты любила стрелять в тире. А вот и прекрасная английская винтовочка, новенькая, но уже отлаженная, не дающая осечки.

Меган почувствовала в руках гладкую теплоту отполированного дерева и непроизвольно сжала пальцы.

 — А теперь — вуаля! — еще один хлопок в ладони, и в мерцающей черноте перед Меган повисли цветные шарики. — Не правда ли, они совсем как елочные игрушки. Такие же яркие и такие же хрупкие. Покажи свою меткость!

 — Ты не имеешь право подталкивать ее, — холодный голос заставил и Меган, и худого оглянуться. — Она должна сама принять решение. Маятник должен качнуться по своей воле.

Они все были здесь: брюнетка с бокалом, рыжебородый с сигарой, вальяжный в очках, высокая дама с неизменной книгой, на этот раз в кроваво-красном переплете. Несмотря на темноту, Меган прекрасно разглядела их напряженные позы и застывшие лица.

 — Да, да, да, — торопливо затараторил худой, снова разворачивая Меган лицом к мишеням. — Она сама, сама, но надо же понимать и видеть, что она должна уничтожить или помиловать. Я только всё покажу и объясню. А потом мы сможем отправиться каждый по своим делам.

Молчание было ему ответом, и он, приободрившись, снова заговорил почти в самое ухо Меган:

— Вот, взгляни, какие милые шарики. Каждый шарик — мир, населенный живыми разумными существами…

— А почему они разных цветов? — пальцы, сжимавшие ствол винтовки, вспотели, и Меган по очереди вытерла ладони о юбку.

— О! Хороший вопрос! — худой шагнул вперед и ткнул пальцем в направлении красного мерцающего шарика. — Красные — это те, где постоянно идут войны, разные, большие и маленькие, справедливые и не очень. Посмотри, таких шариков очень много. Разумные в этих мирах убивают разумных. Не правда ли, прелестный цвет!

 — Оранжевые — те миры, где власть принадлежит очень сильному, можно сказать, жесткому правителю, — вальяжный встал за спиной Меган, и она увидела, как в его очках вспыхивают яркие сполохи. — В них нет войн, потому что они уже не нужны. Все разумные здесь покорны единой воле, единой силе, единой власти.

 — А вот эти, золотистые, взгляни, — на этот раз заговорила брюнетка, оторвавшись, наконец, от своего бокала, — они наполнены покоем. Всеобъемлющим и абсолютно бездумным. Разумные в этих мирах счастливы одним своим существованием, но совершенно равнодушны к другим. Им дела нет до трудностей и несчастий других. Зачем думать? Зачем переживать? Ведь это нарушит покой, равновесие…

— А розовые миры, — подхватил рыжебородый, — заселены существами, строящими свое счастье на несчастье других. Нет, они никого не убивают, не уничтожают, но, как вампиры, питаются горем, да что там горем, даже мелкая неудача соседнего мира вселяет в них безудержное счастье.

— А вот эти, голубоватые, сверкающие, наполнены холодным разумом, — почти прошелестела высокая дама, захлопнув свою книгу. — Только трезвый, холодный расчет, только твердые, неопровержимые знания ценятся в этих мирах.

 — Попробуй, найди среди этих миров свой, тот, который взрастил тебя! — снова завопил худой, размахивая руками. — Этот, залитый кровью себе подобных, или этот, полный равнодушия и безразличия, или этот, пестующий покорность и страх? Будут ли эти миры и дальше безмятежно существовать? Подумай…у тебя только один выбор…только одно решение.

Он внезапно остановился, бессильно опустил руки и шагнул к остальным.

Меган оглянулась. Пятеро богов стояли в ряд, выжидающе глядя на нее. Она сглотнула и повернулась к ним спиной. Цветные шары висели в сверкающей темноте на фоне огромного маятника, который медленно качнулся сначала в одну, потом в другую сторону. Меган обвела взглядом миры, судьба которых была в ее руках, потом медленно подняла винтовку и прицелилась.

Щелк — в дребезги разлетелся красный шарик, щелк — желтый, щелк — розовый, щелк, щелк, щелк….

 — Пусть исчезнет ненависть, злоба, равнодушие, зависть, жадность, холодный расчет, пусть мир, который возникнет взамен исчезнувших, будет наполнен существами, которые всего добиваются своим трудом, талантами, целеустремленностью, пусть они будут счастливы только тогда, когда рядом счастливы другие, пусть разум никогда не возьмет верх над чувствами, но пусть чувства всегда сопровождаются разумом, да будет так! — выкрикнула Меган, когда последний шар цветными осколками разлетелся в мерцающей темноте.

И тут же почувствовала, да, не увидела, а именно почувствовала, как, качнувшись в последний раз, замер огромный маятник.

***

 

Старый паровоз стоял под парами. Вереница голубых вагонов подмигивала чистенькими стеклами окон. Публика неторопливо прохаживалась по перрону и поглядывала на большие вокзальные часы, которые, покачивая огромным маятником, отмеряли последние минуты до отправления поезда.

Меган Лоу поудобнее перехватила ручку саквояжа и тоже бросила взгляд на часы. Успела. Конечно, её странное везенье в один прекрасный миг закончится, но сегодня оно не подвело. Высокие каблучки удобных дорожных ботинок постукивали по брусчатке, вуаль развевалась на ветру, подол практичного темно-синего платья так и норовил замедлить стремительные движения, и приходилось приподнимать его чуть выше приличного. Подходя к вагону, девушка столкнулась с мальчишкой-разносчиком. Тот считал ворон и налетел на нее, перевернув лоток. Оранжевые мячики апельсин запрыгали по перрону, и пострелёнок бросился их собирать.

Девушка замерла на мгновение, а потом, опустив на перрон саквояж, бросилась ловить яркие шарики. Когда она, запыхавшись, сунула в руки мальчишке охапку упоительно пахнущих апельсинов, за ее спиной присвистнул паровоз. Голубые вагоны тронулись и медленно покатили прочь.

Меган Лоу смотрела вслед поезду и отчего-то улыбалась. За ее спиной по-прежнему раскачивался огромный маятник вокзальных часов.