"Если бы"-жизнь

 

Василий провожал взглядом Гарика, который упругой походкой чемпиона шёл прочь по дорожке сквера.

"Хорошо, что ты забежал, наконец. Надо бы почаще встречаться, дружище! — прощальные слова друга всё звучали в голове. Игорь улыбался, и Василий, сглотнув, торопливо закивал в ответ:

— Ко… конечно!

— Ну, я пошёл. Не пропадай!", — Гарик хлопнул широченной пятернёй по подставленной ладони однокашника, развернулся, и ушёл.

— Ты не пропадёшь… теперь — не пропадёшь, — прошептал Василий, когда друг скрылся за поворотом дорожки. Достав из кармана пиджака плоскую коробочку размером с ладонь, он нажал на большую жёлтую кнопку на одной из сторон.

— Ну? Рассказывай! — едва Василий очутился дома, Света оказалась рядом. Привстав на цыпочки, взяла его лицо в ладони и требовательно заглянула в глаза.

— Там Гарик… живой.

Её глаза расширились. Жена явно хотела немедленно услышать продолжение, но Василий, мягко отстранив её, отлепил от виска тонкий кружок мыслеприёмника, прошёл в комнату, и упал в кресло. Помолчав немного, поднял взгляд на Свету.

— Совсем живой, понимаешь? Как мы с тобой. Только воспоминания отличаются…

Она подошла, присела на подлокотник. Обняла мужа за плечи. Василий, чуть подавшись вправо, положил голову ей на грудь. Склонившись над ним, Света с удовольствием вдохнула родной запах, шедший от тёмных волнистых волос.

— Там вообще всё настоящее. Вот, смотри! — он вытянул вперёд худую левую руку. На внутренней стороне запястья багровел кровоподтёк. — Ущипнул себя. Хотел проверить: останется, или нет, когда вернусь.

— Остался…

— Да.

Они помолчали.

— Теперь моя очередь! — Света тряхнула головой, и вскочила на ноги. — Давай сюда переходник!

Разом выйдя из задумчивости, она нетерпеливо пританцовывала перед мужем. Серо-зелёные глаза горели в предвкушении приключения.

Василий не смог сдержать улыбки. Света всегда была такой: непредсказуемой, с переменчивым настроением. Способной в один миг взорваться, увлёкшись какой-нибудь идеей, потащить всех за собой, и тут же — притихнуть, свернуться клубочком в уголке кресла.

Не заметить её было невозможно. Он и заметил — ещё тринадцать лет назад, на третьем курсе. Из-за спин сокурсников, стоявших плотной группой возле входа в пятый корпус института, доносился звонкий голос. Ребята откликались дружным смехом.

Заинтересовавшись, Василий подошёл ближе. Высокий рост позволил ему поверх голов и плеч разглядеть худенькую русоволосую девушку. Стоя в центре, она, судя по всему, рассказывала какую-то занятную историю: лица студентов неудержимо расплывались в улыбках.

— О, Парсек, здорово! — обернувшись, Дима Кушкин подался влево, давая приятелю возможность втиснуться рядом. — Вот, новенькая у нас. Перевелась с понижением.

Припомнив эту сценку, Василий улыбнулся. Ребята тогда расступились, он шагнул вперёд, и оказался рядом со Светой. Глядя на них, народ заулыбался.

— Пол-парсека! — хохотнул весельчак Юрка, и назавтра все звали новенькую "Полпи", для удобства чуть сократив прозвище…

— Держи, Полпи, — Василий протянул жене переходник. Но когда она схватила прибор, из руки его не выпустил. — Куда хочешь отправиться?

Та призадумалась.

— Так много всего… — они обменялись понимающими взглядами.

— Может, попробуешь в мой вариант попасть?

— Гарик…

Света вздохнула. Их общий друг ещё в институте стал чемпионом города по вольной борьбе. Тренеры всерьёз заговорили о сборной страны, и Игорь даже успел сделать к ней несколько шагов. А потом — инсульт. Лопнули сосуды ствола головного мозга. Почему это произошло с молодым, крепким парнем, врачи и сами не знали. Гарик впал в кому. Он пролежал без сознания несколько лет, а потом его доконал второй инсульт.

Только что Василий видел Гарика живым и здоровым. Чемпионом мира и Олимпиады.

Света свела брови к переносице.

— Знаешь, тяжело это. Столько соли на рану… но ты прав, это стоит сделать. Надо узнать, что мы можем. А потом… потом видно будет, куда дальше.

Василий кивнул, и, поднявшись из кресла, обнял жену за плечи. Спустя несколько секунд она решительно отстранилась.

— Поехали, — Светин взгляд стал сосредоточенным. — Ещё столько всего надо успеть. Давай так. Когда я пойду, засеки время. Ты почти сразу вернулся, а ведь пробыл там не один час.

— Часа два с лишним, это уж точно. А может, и три даже, — Василий виновато взглянул на жену. — Я…

Света улыбнулась.

— Как всегда, забыл обо всём на свете. Мировая наука должна быть благодарна мне по гроб жизни. Ты, конечно, гений, спору нет, но кто бы об этом знал, если б я не следила за тобой?

Она легонько ущипнула мужа за бок. На самом деле Света, как учёный, мало в чём уступала Василию. Но эта игра в рыцаря и оруженосца нравилась им обоим.

Подхватив с полки в прихожей мыслеприёмник, она приклеила его на левый висок.

— Пора. А то бабушка Ксюшу скоро из театра приведёт.

Света вдруг подмигнула мужу.

— Попробую заодно сувенир прихватить какой-нибудь. Должна же быть от нашего открытия реальная польза.

 

* * *

 

— Давай подытожим, — они сидели в столовой. Ксюша, шестилетнее торнадо, десять минут назад, наконец, заснула, и в квартире воцарилась тишина. Света поставила перед мужем, вполоборота сидевшим за столом, чашку чая, положила рядом бутерброд. Сама уселась напротив. — Помимо нашего мира есть ещё куча параллельных.

— Да. Их ровно столько, сколько мы можем придумать.

— Набор у каждого свой. В чужой мир не пробраться.

— Да…

Света зябко повела плечами. Попав в иной мир, она встретила там Гарика. Шансов было немного, она ведь даже не знала толком, где искать. Единственная зацепка — квартира, где он жил в годы учёбы — не сработала. Дверь открыли чужие люди, которые ничего не знали об Игоре Вербове.

Но Света всё же добилась своего. Может быть, это сам мир пошёл ей навстречу потому, что она очень хотела увидеть старого друга. А может, ей просто повезло угадать правильное место.

Гарик обнаружился в сквере. Том самом, где, по словам мужа, он долго и со вкусом общался с другом.

Игорь, мертвецки пьяный, лежал под скамейкой, мыча нечто невразумительное, и Свету не узнал. А ей, глядя на него, подумалось, что бомж, в которого превратился будущий чемпион, и на родную мать посмотрел бы таким же бессмысленным взглядом.

Света дёрнула углом рта, побарабанила кончиками пальцев по столу. Василий поймал её ладонь своими, чуть сжал.

— Я попробую ещё, — прошептала она. — У меня должен быть другой мир… там, где с Гариком всё… хорошо.

— Конечно! Да я уверен, есть такой.

Она благодарно улыбнулась мужу. Привстав, протянула руку, взъерошила ему волосы на макушке.

— Продолжим, коллега. Насчёт времени.

— Ты вернулась ровно через десять секунд, — с готовностью подхватил Василий.

— А пробыла там четыре часа. Пока до квартиры добралась, пока в институт съездила, пока…

— Пока моцион совершила, — тут же перебил Василий, не давая жене вновь свалиться в неприятные воспоминания, — аппетит нагуляла. А в итоге — нате вам соотношение.

— Один час там — две с половиной секунды здесь.

— А день тогда — минута.

Они чуть помолчали, приводя мысли в порядок. Василий хмыкнул.

— Ничего-то они не понимают. Те, кто говорит про себя — мол, этот день стал самым длинным в моей жизни. Вот мы им можем устроить такой день. Запросто.

— Да уж, — Света засмеялась. — Если каждая минута — день, то за наши сутки… сколько там будет шестьдесят на двадцать четыре?

— Тысяча четыреста сорок, — через секунду откликнулся Василий, перемножив числа в уме.

— Ого! Да… слушай, это же годы!

— Ага. Около четырёх лет.

Результаты нехитрых подсчётов, казалось, ошеломили Свету не меньше, чем само путешествие в параллельные миры.

— Четыре года… так за полмесяца всю жизнь прожить можно!

— Почему за полмесяца? Это же всего шестьдесят лет. Маловато как-то.

— Да нет, в самый раз. Ты же не с пелёнок начнёшь по дублям бегать.

— А… ну да, верно.

— Вот ещё что занятно, — помолчав, сказала Света. — Когда нас в этих мирах нет, их жизнь замирает. Выходит, мы — как ключ. Или батарейка. Возвращаемся, а там всё та же секунда.

Они ещё долго сидели на кухне, обсуждая итоги своих первых опытов и пытаясь понять, что делать дальше. В конце концов, сошлись на том, что продолжить эксперимент надо, а вот ставить в известность руководство НИИ, где работали Света и Василий, пока рано.

— Вот изучим всё, как следует, тогда и настанет наш звёздный час, товарищ Парсек — улыбнулась она.

Ночью, уже лёжа в постели, рядом с тут же заснувшей женой, Василий вспоминал, с чего всё началось. А началось с невинного, казалось бы, разговора. Строго говоря, и не разговор это был — так, пара-тройка фраз между делом.

Прошлым летом они пришли на день рождения к Юрке, и в какой-то момент оказались на кухне втроём с именинником, которому посчастливилось хоть ненадолго избавиться от кучи разномастных приятелей и подруг.

— Завидую я вам, ребята! — с чувством сказал Юрка, падая на табурет и прикуривая сигарету. — У вас есть вы, я, ну и ещё пара друзей. И всё. Вы понимаете, всё! Это ж красота-то какая! Захотели — побыли одни, в тишине, и не надо телефон из розетки выдирать, чтобы он не звонил каждые десять минут.

— Юрочка! — раздалось в коридоре чьё-то мяуканье. — Юрочка, где ты? Я соскучилась.

— Вот! — прошептал Юрка, возводя очи горе.

— Так ты ж сам ещё с первого курса друзей-приятелей собирал, — усмехнулся Василий. — И подружек, конечно. Всё никак остановиться не мог.

— Юрочка, — дверь приоткрылась, из коридорных сумерек выплыло личико пергидрольной блондинки. — Ну я же вся обыскалась уже.

— Нет меня, — буркнул именинник. — Вы обознались, гражданка.

— Ой, Юрочка, какой ты смешной! — захихикала девушка. — А можно я с вами посижу?

— Не можно, — неожиданно жёстко отрезал Юрка. — У нас тут своя свадьба. Иди, веселись. Приду я.

Блондинка, приоткрыв ротик, сделала шаг назад, и исчезла.

— Эх, если бы был я тогда, на первом курсе, умнее, — вздохнул Юрка, — фиг бы полез в души компании. Больно нужна такая головная боль. Рассмеши, удиви, восхити… тьфу!

— Если бы да кабы, — с улыбкой протянула Света. — Что, отрастил задний ум, и он теперь тебе покоя не даёт?

Василий, взглянув на Юрку, который в последние года два заметно раздобрел, хрюкнул, а затем заржал в голос. Через секунду смеялись уже все трое.

— Да ну вас, в самом деле, — отдышавшись, сказал Юрка. — Я ж серьёзно. Эх, была бы на свете машина времени!.. Я б мигом в прошлое слетал, да себе по мозгам дал бы: не смей, дурень, лучше делом займись! Погляди вон на Парсека с Полпи — они учёными станут, им Нобелевку дадут! А ты так и останешься массовиком-затейником…

Тут на кухню ввалилась толпа одичавших без именинника гостей, и беседа прервалась. Но сказанное Юркой засело в голове.

И вот лежат на тумбочке возле кровати мыслеприёмник и переходник. Устройства, удивившие Василия со Светой своей простотой и собранные буквально на коленке. Пригодились даже некоторые детали конструктора, который Василий купил дочке, желая её всестороннего развития.

Приборы открывают дорогу в параллельные миры. Каждый из них — результат сделанного выбора. Есть настоящая жизнь, в которой он, Василий… ну, например, пошёл с одногруппниками в кино после сданной зимней сессии второго курса. А есть мир, в котором он вместо этого отправился гулять по городу. И встретил ту же Свету на год с лишним раньше. А может, и не Свету, а Таню, или Веру, или… встретил, в общем. Если, конечно, не поскользнулся на нечищеном тротуаре и не сломал себе шею.

Ведь интересно же, какой могла бы быть жизнь, если бы… Если бы.

Теперь они могут это узнать. Теперь любой сможет это узнать — если испытания пройдут нормально.

 

* * *

 

Для экспериментов Василий со Светой взяли в НИИ отпуск. Конечно, путешествия по мирам много времени не занимали, но ведь и результаты надо обработать, и, если нужно, программу опытов скорректировать… да мало ли что. И Ксюша будет рада — папа с мамой целый месяц дома! Найдётся время и с ней погулять, как следует, и в самом конце отпуска на славу отпраздновать её день рождения.

Для того, чтобы работа шла быстрей, собрали второй комплект приборов, заодно сразу условившись: они будут одновременно уходить в дубли только тогда, когда дочка в саду или с бабушкой, которая жила неподалёку и с удовольствием общалась с внучкой.

Тещё, поразмыслив, ничего говорить не стали. Не хотели волновать, да и иначе упрёков было бы не обобраться. И так-то Валентина Ильинична считала, что Василий со Светой себя губят в "этом институте, с химией проклятущей". Объяснять, что они с химией дела вовсе не имеют, супруги бросили ещё лет семь назад. Тёща, женщина во всех остальных отношениях разумная и вполне современная, здесь и слышать ничего не желала.

С Ксюши взяли честное-пречестное слово, что и она бабушке не проговорится. Дочка, услышав, что без её помощи папа и мама не справятся, кивнула с важным видом.

По негласной договорённости, их брак Василий со Светой для экспериментов брать не стали. Хватит и других дублей. Хотя у него всё же разок засвербило в одном месте: а как бы оно было, без неё? Но Василий тут же одёрнул себя, для верности обозвав распоследним дураком. К тому же, без неё означает и без Ксюши.

— Вот всё же интересно, почему так? Синяки, царапины, и всё такое, что мы в мирах получили, остаётся, когда мы возвращаемся. А любая, даже самая маленькая вещица — исчезает без следа. Ну, точнее, остаётся ждать там.

Шёл третий день отпуска. Пока Ксюша была в саду, Василий со Светой успели выполнить всё, что наметили и теперь вместе с дочкой наслаждались вечерней прогулкой по парку, напоённому ароматами молодой листвы.

— И кто его знает, чего исчезает… — промурлыкала Света и, обняв мужа, пощекотала его бок.

— Ну, Светка! — Василий дёрнулся, прижал локтем ладонь жены к рёбрам. — Погоди! Неужели не интересно? Я ведь сегодня даже во рту прятал. Взял ластик в канцтоварах, и вернулся.

Света ойкнула, отстранилась и, взглянув на мужа дикими глазами, неудержимо расхохоталась. Василий растерянно смотрел на неё, не зная, как реагировать.

— Прости!.. — задыхаясь, сказала она через пару минут. Посмотрела на него и, не удержавшись, хихикнула. — Просто представила, как ты… как ты оглядываешься, берёшь ластик… засовываешь его… ох! — её всё же одолел новый приступ смеха. Справившись с ним, Света закончила: — И исчезаешь. Ограбление века свершилось.

— Ха-ха, — сказал Василий. — Очень смешно. Свет, ну в самом деле, нам с тобой такой шанс выпал, а ты…

— А что я? — удивилась она. — Что такого-то? Смешно стало, вот и всё… Вась, слушай, только не преврашайся в буку-сухаря вроде нашего Павла Александровича. Вот уж не надо.

— Да ни в кого я не превращаюсь, — махнул рукой Василий. — Просто… ну такое открытие ведь. Нельзя же, как школьники в луна-парке, в самом деле. Тут, может, судьба человечества решается.

Светины брови поползли вверх. Неужели это говорит её муж, чьё фирменное лёгкое отношение к жизни когда-то и подкупило её?

— Научный сотрудник должен относиться к своей работе максимально серьёзно, — приняв напыщенный вид, произнесла она. — Всякие шутки и болтовню следует оставить за пределами института. У вас будет на это время после работы. Хотя должен сказать, что у по-настоящему ответственного научного сотрудника помимо дела всей его жизни есть время только на сон.

Василий пару секунд безмолвно взирал на неё, а затем расхохотался.

— Вылитый Павел Первый, — утирая слёзы, сказал он немного погодя. — Спасибо, Полпи. А то что-то я… да уж.

Подбежала Ксюша.

— Папа, мама, смотрите!

В детском кулачке были зажаты ландыши. Где дочка ухитрилась отыскать цветы, на каком не затоптанном клочке земли?

— Это тебе, папа. Это — тебе, мама. А этот мне. Там как раз три ландыша было! Здорово, правда?

— Здорово, дочка, — улыбнулся Василий. — Ну-ка, иди сюда.

Он передал свой ландыш Свете, подхватил Ксюшу под мышки и посадил на плечи. Девочка радостно взвизгнула и свободной рукой уцепилась за папину шевелюру.

— Смотри только, не вырви, как те ландыши, — с притворной строгостью сказал Василий.

Сверху донеслось восторженное хихиканье.

Улыбнувшись мужу, Света вложила ладонь в его руку. Семья зашагала к выходу из парка.

— Ты у меня самый лучший! — запрокинув лицо, шепнула она. В ответ Василий чуть сжал её пальцы.

"Почему же вещи не проходят сюда? Туда — можно. Вот же мы в одежде проходим. Она, кстати, и обратно возвращается… но только она. Только то, что с собой принесли… А что-то оттуда взять — никак…, — с каким-то, непонятно откуда взявшимся, глухим раздражением, думал он. — И Светка ещё тоже…".

 

* * *

 

Света налила себе чай, села за стол, и с удовольствием стала перебирать в памяти последний визит в дубли.

Дома царила тишина. Ксюша была в саду, муж, очевидно, в каком-то из параллельных миров — хотя вроде не собирался, когда она уходила — и Свете было особенно приятно вспоминать недавние события.

На этот раз она захотела вернуть старую подругу. Думала об этом уже несколько дней, но решилась только на второй неделе экспериментов.

С Олей они дружили ещё со школы и вместе пошли в один институт, но в конце первого курса рассорились насмерть. В общем-то, из-за ерунды, как уже потом поняла Света. Но ерунда эта стала причиной такого скандала, после которого сама мысль о примирении казалась дикой.

И потом, не она же была виновата! Это Олька всё начала. Кому же, как не ей, делать первый шаг навстречу здесь, в реальной жизни.

Но если не мириться, а просто сделать так, что ссоры не было вовсе?

И Света сделала.

Встреча с Олей, затянувшаяся на весь день — удалось уговорить подругу сказаться больной на работе — словно убрала из жизни последние лет пятнадцать. Света снова стала девчонкой-первокурсницей, беззаботной и озорной. Правда, Оля поначалу не больно-то её поддерживала — с появлением мужа и детей появились у подруги несвойственные ранее серьёзность и осмотрительность — но, в конце концов, Света смогла её растормошить.

Конечно, они отправились в луна-парк — их любимое место прогулок во все времена. Света прыснула, припомнив лица людей при виде двух вроде бы взрослых женщин, с визгом гонявшихся друг за другом на электрических машинках. Да и на гигантских качелях было не хуже! Подруги разогнали величавого лебедя, заставив его взмывать чуть ли не до небес.

— Ну, вы даёте! — услышала Света, когда они, наконец, спустились на землю. Обернувшись, она увидела двух мужчин, смотревших на подруг с явным восхищением, покраснела от удовольствия и показала им язык.

А потом, вдоволь набесившись, они сидели на лавочке, пили газировку и трепались. Оказалось, что, несмотря на прошедшие годы, подруги всё так же понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. Впрочем, удивлялась этому только Света, а для Оли такое их общение было делом привычным — чуть ли не каждый день встречались.

И только вернувшись домой, Света вдруг вспомнила, что так и не поняла, есть ли у неё в том дубле муж и если да, то Василий ли это.

На минутку ей стало стыдно. Нехорошо как-то вышло. Но она себя успокоила: ничего страшного. Это всего лишь дубли. Выдумка, можно сказать. Фантазия на тему. Реальная жизнь — здесь, с мужем и дочкой, которых она любит.

А к Ольке можно бы и почаще заглядывать. Такого глотка свежего воздуха у неё давно не было. Да ведь и не всем с Васей поделиться можно, особенно сейчас, когда он стал каким-то замкнутым, а с подругой — запросто.

 

* * *

 

Сидя за столом, Василий заполнял дневник экспериментов. Сегодня, в самом конце второй недели отпуска, он работал над прямыми переходами из одного параллельного мира в другой, минуя реальный. Этот вопрос интересовал его уже давно, но учёный медлил: было страшновато. Одно дело, с твёрдой земли шагать в неизвестность. И совсем другое — из фантазии в фантазию. А вдруг они по разным законам существуют? Хотя бы даже микроскопическое отличие может взять да распылить его, Василия, на атомы. А может, злую шутку сыграет время. Недаром оно там идёт куда быстрее, чем в реальной жизни. Вдруг он состарится вмиг и вернётся дряхлой развалиной?

Эти страхи вместе с желанием всё же получить ответ на вопрос, крутились в голове Василия днём и ночью. С женой он это не обсуждал. К чему, если нет у неё по-настоящему серьёзного отношения к их работе? В этом он окончательно убедился несколько дней назад, когда Света рассказала ему об Оле и заявила, что будет забегать к подружке поболтать. Василий был поражён. У них всего месяц на то, чтобы исследовать новую Вселенную! Да, понятное дело, тут и жизни не хватит, но надо сделать всё возможное, чтобы хотя бы понять, можно ли уже рассказать об открытии людям, или надо ещё подождать, приглядеться, прояснить.

А она — поболтать.

Что ж, он и сам справится.

Василий поставил точку и с красной строки начал новый абзац. Эксперимент оказался успешным. Он спокойно перешёл из дубля в дубль. А чуть позже, во время нового перехода, сделал невероятное открытие. Оказывается, между параллельными мирами можно переносить предметы!

— Папа, папа! — к столу подбежала Ксюша. — А почини Настеньке кроватку!

В руках девочка держала кукольную кроватку. Одна из ножек подломилась, и висела на нескольких волокнах.

Василий внутренне застонал. Ну почему именно сейчас? Неужели не видно, что он работает!

— Па-ап, ну почини. Пожалуйста!

Он знал, что дочка, несмотря на всю свою непоседливость, к игрушкам относится очень бережно. Он слышал, когда сломалась ножка — где-то полчаса назад. Всё это время Ксюша терпела и играла во что-то другое, надеясь, что папа вот-вот закончит работать. Наконец, он знал, что починить ножку — минутное дело. Капнуть "Моментом" на обе стороны слома, подождать несколько минут, и прижать ножку к кроватке. Всё.

Но это не помогало справиться с раздражением, которое горькой волной поднималось всё выше и выше.

Похоже, всем наплевать на то, как это важно для него!

Василий со стуком положил ручку на стол. Открыл рот, взглянул на Ксюшу… и, молча встав, взял дневник и ушёл на кухню.

Может, догадаются, наконец, оставить его в покое.

Через несколько минут Василий поймал себя на том, что не работает, а сидит и мучительно прислушивается к тому, что происходит в комнате. Ему всё казалось, что жена с дочкой непременно будут обсуждать поведение папы, и Света, конечно же, решит всё за него: нарочито громко скажет, что он был неправ, но скоро придёт и извинится. Однако за стенкой было на удивление тихо. Василий поджал губы. Ну, точно. О нём говорят, и раз шёпотом, то явно не хвалят.

"А могла бы хоть спросить, почему я так! Ведь не на ровном же месте, — с досадой подумал Василий. — Но нет, куда там! Конечно, что ей до дублей. Вот кроватка — это да, это важно".

Тишина всё больше действовала на нервы. Знать, что там, в комнате, сидят и осуждают, укоризненно вздыхая…

Похоже, поработать ему сегодня не удастся. Не выгонять же их из дома, в конце концов. А самому — куда деваться? На лестничную клетку идти? Вот ещё! А больше, похоже, некуда.

То есть, как это — некуда?

Василий замер на миг, а затем торжествующе улыбнулся. Ну, конечно!

Нацепить мыслеприёмник и дать команду переходнику выбрать мир, где он не вообще не женился, оставшись холостым, было делом одной минуты.

 

* * *

 

Оказалось, что муж у Светы в этом мире всё-таки есть, но это не Василий, а Саша. Саша Воронов, который вздыхал по ней с самого начала первого курса. На третьем, впечатлённая верностью поклонника и его очень романтичными ухаживаниями, Света стала с ним встречаться. Спустя несколько месяцев она даже начала было думать, что Саша ей очень нравится. Но потом в реальной жизни подвернулась возможность перейти в другой институт — тот, о котором она всегда мечтала, но после школы поступать не стала, почему-то испугавшись, что срежется — и Саша вскоре оказался забыт.

В параллельном мире их браку шёл уже четырнадцатый год, а сын Максим осенью отметил двенадцатый день рождения.

— Слушай, Светка, ну что ты так переживаешь? — Оля, склонив голову набок, посмотрела на подругу, которая в общих чертах — конечно, без упоминания параллельных миров — рассказала ей о ситуации в семье. Самое интересное, что, похоже, события в реальной жизни отзывались на ситуации в параллельных. Во всяком случае, здесь в Светиной семье тоже начались проблемы.

К четвёртой неделе Василий наглухо отгородился от семьи, сократив общение до минимума. Всё, чего удалось добиться Свете в ответ на свои расспросы, так это глухого бурчания: "Мне надо работать!". В конце концов, она обозлилась и плюнула: ну и сиди один, раз дурак такой!

Попыталась отвлечься любимыми книгами, пару раз сходила в парк погулять, сплавив Ксюшу бабушке до самого вечера. Помогло, но не очень. А тут ещё дочка начала дуться, обижаясь на то, что мама с папой про неё совсем забыли.

— Перебесится, да успокоится, — сказала Оля. — У них у всех такое бывает. Мой вон тоже однажды нервы мне портить начал. То ему не то, это не это. Я сначала переживала, плакала даже. А потом поняла: возраст у него, значит, подошёл. Этот самый, средний. И надо просто подождать. Я так и сделала и всё прошло. А он потом знаешь, как извинялся? У-у, Светка! На руках носил! Так-то.

Света, сомневаясь, пожала плечами, и отпила ещё шампанского.

— Так-то так, да неспокойно мне. Ладно бы кризис, слышала я о нём. Но кажется мне, что дело не в нём. Ну, не только в нём.

Она помолчала, глядя, как под светом буфетных люстр в бокале играет напиток. Недавно Света выяснила, что хоть время в дублях и замирает без неё, но если приходишь в мир не в первый раз, то можно вообразить, что с последнего визита прошло сколько-то дней, и это сработает. С мужем делиться она не стала — за что ему такая радость?

Сегодня они с Олей пошли в театр. Пришли заранее, посидели в буфете и вернулись в него во время антракта. Подруга, в очередной раз проявив смекалку, взяла сразу восемь бокалов шампанского: "У нас компания большая!". Света охнула, но Оля со смехом ткнула пальцем в пару бутербродов и шоколадку: мол, закуска есть, всё в порядке. Да и потом, никто ж насильно не вливает. Останется, значит, так тому и быть. Всё лучше, чем второй раз в очереди стоять, если не хватит.

— Кажется мне, что дело в этих чёртовых ми…

Света осеклась, и посмотрела на подругу. Та встретила её взгляд лукавым прищуром.

— Чёртовы милашки были и будут всегда, Светка. А если муж твой на них посматривать стал, значит, пора принимать меры. Ну-ка, давай за нас, красивых! Мы с тобой не абы где, а в театре, и пришли сюда не кукситься, а удовольствие получать.

Они чокнулись. Света огляделась вокруг и подумала, что Оля в чём-то права. Ладно в реальной жизни проблем хватает, но если их ещё и сюда тащить… нет, это уж слишком. Она ведь, в конце концов, в параллельный мир прибежала как раз отвлечься от того, что оставила дома. Света допила бокал — кажется, второй, а может, и третий по счёту — и взяла следующий.

— Я знаю, что тебе надо делать! — заговорщицки прошептала Оля, перегнувшись через столик.

Света с интересом взглянула на подругу.

— Тебе надо его подразнить как следует! Пусть не думает, что он тебя навек к себе приковал.

Подразнить? Само это слово неожиданно отозвалось в душе озорными пузырьками шампанского.

Но…

Подразнить. Одного вида Оли было достаточно, чтобы понять, чего она имеет в виду.

— Да ты не думай, — та махнула рукой. — Не всерьёз же, не до конца. Ну, ты понимаешь. Так, хвостом покрутить. Главное, чтобы Сашка навоображал себе, да побольше. Тут-то и возьмётся за ум, вот увидишь!

Заметив, что подруга всё ещё в сомнениях, Оля подняла бокал:

— Так дело не пойдёт. Ну-ка, вспомни, что ты мне пару дней назад говорила, перед тем, как мы в луна-парк пошли? Жизнь одна и нечего всю её по расписанию жить. Возвращаю совет. Принимай и не вздумай отказываться! Давай, за нас, до дна!

Значит, подразнить, крутилось в голове у Светы, пока она мелкими глотками пила шампанское. То есть, пофлиртовать с кем-то, чтобы забеспокоился её здешний муж. Затем помириться с ним, чтобы заволновался уже Вася, которому надо будет дать понять, что он у неё не совсем один. И он будет волноваться, ох, как будет! Тем более, что сюда, в этот мир, Васе вход закрыт, и он никогда не выяснит, строила она на самом деле кому-то глазки, или просто на лавочке сидела.

Вот это история!

Света расхохоталась от всей души. А пусть знают!

 

* * *

 

Когда Света вошла на кухню, Василий, работавший за обеденным столом, головы не поднял. Ночью не спалось, и он, проворочавшись пару часов кряду, ушёл, наконец, сюда, чтобы привести записи в порядок. Отпуск заканчивался, а дел было — непочатый край. И всё в одиночку, всё сам. Что ж, пусть так. Но тогда и имя открытию он даст своё. А она пусть дальше шляется по подругам.

В ноздри ударил странный запах. Он вроде бы был знаком Василию, но ощутить его утром на кухне он никак не ожидал, и потому не сразу понял, что же это такое. А потом Василий услышал, как Света что-то напевает, стоя у плиты.

Учёный принюхался получше, и оторопело уставился на жену. Спиртное?

На Светиных губах играла улыбка, глаза были мечтательно прикрыты.

По всему выходило, что да, она успела где-то что-то выпить.

— А знаешь, в одном из миров у меня есть муж, — томно протянула она. — Но это не ты. Его зовут Саша Воронов. Мы с ним с первого курса вместе учились, пока я не перевелась. Он так ухаживал!

Света хихикнула, и повернулась к мужу.

— Он и сейчас ухаживает, представляешь? Там мы вместе уже тринадцать лет, а он всё ухаживает. Такой милый!.. но ты не подумай, у нас ничего не было. Я же ведь только тебя люблю, Васенька.

Василий открыл рот. Закрыл его, потряс головой, зарылся пальцами в волосы, стиснул их в кулаках.

Света с интересом наблюдала за мужем. Виноватой она себя не считала. Ну да, был лёгкий флирт, и что с того? Она ведь женщина, в конце концов, хоть он об этом и забыл.

— Вот, значит, как… — глухо промолвил Василий. Посмотрел в окно. — А я-то ещё…

Ему вспомнилось, как в том, "холостом", мире, Гарик и Юрка звали его на Селигер. Соблазняли рыбалкой и девчонками, которых на турбазах — пруд пруди. Василий отказывался, хотя поехать бы стоило: давно хотелось проверить, насколько велик мир. Есть ли в нём другие города, страны?

Но Василий ещё помнил студенческие походы. Сначала все идут, потом на привале помогают друг другу собирать хворост и открывать консервы, вечером у костра под гитару поют "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались" и "Милая моя, солнышко лесное", а потом…

Нет уж, сказал он себе тогда. Обойдёмся. А размеры мира другим способом проверим.

Что ж…

Василий дотянулся до мыслеприёмника, лежавшего справа на краю стола, вынул из кармана переходник.

Хорошо, что он узнал, как перелистывать дни в мирах. Друзья не будут удивлены, что он так быстро передумал.

Когда Василий исчез, Света ещё некоторое время смотрела на пустой стул, а затем пожала плечами. Кажется, сработало, но немного не так, как она рассчитывала. Конечно, может быть и так, что он сейчас где-то выпускает пар, и вот-вот вернётся просить прощения… но не ждать же его здесь. Нет уж, пусть теперь он её ждёт!

 

* * *

 

Вернувшись домой, Василий, не разуваясь, кое-как доплёлся до дивана, и с наслаждением позволил себе рухнуть на него. Вот это отпуск! Настоящий, лучше не бывает! Целых тридцать дней на Селигере.

— Милая моя, солнышко лесное!.. — пропел он. В голове ещё бродил хмель, окружающее виделось в лёгкой дымке.

Вот для чего нужно его изобретение! Чтобы люди — все люди! — могли отдыхать на полную катушку. Потому, что без этого и жить не стоит.

А самое главное, отдыхать можно так часто, как только захочется. Что такое полчаса реальной жизни? Тьфу! Да там, в параллельных мирах, жизнь намного реальней этой! Её потрогать можно, ощутить под ладонями.

Василий чуть согнул пальцы, словно хотел взять две небольших дыньки.

Да!.. надо будет вернуться.

Кстати, интересно, а можно ли в мирах дни пролистывать не только вперёд, но и назад? Если да, то он, пожалуй, повторит именно этот отпуск ещё разика два-три. Уж больно хорошо вышло.

Из прихожей донёсся лёгкий хлопок, и вслед за этим в комнату вошла жена. Они встретились глазами, и на её лице он увидел следы удавшегося отдыха. Похоже, Света тоже не теряла времени даром.

В душе поднялась волна гнева. Надо же, сама всё начала, и ещё смеет так себя вести!

Кажется, женой владели схожие чувства. Она дёрнула щекой, сжала губы и отвернулась.

Зазвонил телефон.

Василий даже не пошевелился. Она стоит, вот пусть и берёт трубку. Он прикрыл глаза, чтобы снова погрузиться в воспоминания.

Солнце; брызги воды, искрами разлетающиеся под ударами вёсел; звонкий смех; искры от костра, взлетающие к ветвям деревьев, сквозь которые проглядывают другие искры — небесные; искры в глазах…

— Что там у вас происходит? — встревоженный голос тёщи бесцеремонно ворвался в грёзы Василия. Он поморщился. И когда она научится говорить тише? Её ж, небось, без всякого телефона слышно, если окно открыть. — Почему Ксюша плачет?

Ксюша плачет?

В груди неприятно заныло.

— Почему девочка пришла ко мне в свой день рождения и говорит, что она вам больше не нужна? Вы её что, не поздравили? Что проис…

Тёщин голос оборвался вместе с негромким клацаньем клавиш телефона, на которые Света преувеличенно аккуратно положила трубку.

Василий поймал её взгляд. А потом, спустя несколько секунд и ещё вечность, вскочил и ринулся в прихожую.

Первым под каблуком с громким хрустом погиб переходник. Тут же вслед за ним, разорванный пополам одним яростным усилием, полетел на пол мыслеприёмник.

Мимо уха Василия промелькнуло что-то тёмное и об стену, брызнув в разные стороны осколками пластмассы, ударился переходник Светы.