Один из всех

 

 

Протяжный звук прорезал вечернюю тишину, и яркая вспышка окрасила небо. Глеб остановился и поднял голову.

"Двадцать восьмая, — подумал он. — Ещё одной меньше. Должно остаться пятьдесят".

Поправив котомку, он прибавил шаг. Лагерь совсем близко, но ночи здесь особенно опасные. Аяка встретила его у входа: в лёгком пляжном костюме, похожем на две шёлковые повязки и собранными на макушке волосами.

— Что так долго? — спросила она. — Я волновалась.

— Задержался за речкой.

Она понимающе кивнула и застегнула за ним проход. Мелкая сетка из прочного гибкого пластика, окутывала небольшой периметр, создавая своеобразную клетку. Только так можно было защититься от хищников, в изобилии населяющих эти места. Здесь на каждом шагу можно было наткнуться на шипящее, рычащее, прыгающее — в общем, кусачее. А сетка — единственное доступное средство, которое можно было отыскать. Прежде остров был заповедником, этаким раем для животных, и сеткой ограждались многочисленные вольеры, но затем небольшой южноамериканской стране, которой принадлежал остров, стало не по карману содержание заповедной территории, не оправдавшей себя как туристический центр. Он был заброшен, вольеры открыли, и многочисленные животные были предоставлены сами себе.

Глеб бросил на стол богатую для здешних мест добычу: трёх зайцев и куропатку. Наскоро перекусил жареным мясом, заботливо оставленным для него, и повалился на свой гамак. На берегу розовый закат освещал обнажённую фигурку бразильянки Вероники, совершающей вечернее купание. Глеб восхищённо любовался, с каким изяществом она поправляла волосы и грациозно прохаживалась вдоль берега.

— Любуешься? — спросил вошедший в клетку богатырского телосложения Дмитрий. Оглядев добычу, он бросил рядом пойманную двухкилограммовую рыбину.

— А как же? Ведь красиво!

— Хех, — хмыкнул он. — Вот у Дианки было на что посмотреть!

— Ой, мальчики, хватит судачить, — улыбнулась Аяка, начавшая разделывать добычу. — Она уже давно дома сидит, а вы ей косточки перемываете.

— Да мы ничего, — засмущался Дмитрий, склонив могучую с короткими светлыми волосами голову. — Завидуем просто.

— Кому? — прыснула она.

— Тому, кому она достанется, конечно.

Диана — пышногрудая блондинка — ушла уже через неделю, точнее, на восьмой день. Они тогда ночевали все вместе, на бревенчатом настиле, покрытом для удобства листьями тростника. Глеба среди ночи разбудила Аяка и с ужасом указала на Диану, на которой, между её больших полушарий уютно устроился огромный мохнатый паук-птицеед. Видимо, прохладной ночью он не нашёл более тёплого местечка. Его укус мог быть смертельным, и Аяка, первая увидевшая это, тихонько толкнула сначала Дмитрия, затем его. Дмитрий лежал с краю и, осторожно скатившись с настила, принялся искать нечто вроде лопатки, чтобы подцепить ею насекомое. Глеб же, возможно, ещё не осознавая опасность, схватил паука руками и швырнул подальше. Всё произошло настолько быстро, что никто не успел по-настоящему испугаться. Даже сам паук. Недовольно потрескивая челюстями, он исчез в темноте. Однако, уже утром, узнав о происшествии, Диана не выдержала и, выпустив сигнальную ракету, со слезами ушла встречать вертолёт.

------------------— ------------------— ----------------------

Неизвестно, сколько людей, засучив штаны, переходили по камням через эту речку, но, именно тогда, когда пошли они, пошла вода. Бешеный поток моментально сбил с ног, а течение подхватило и понесло их вниз, к водопаду. Глеб толкнул Светку к торчащему из воды серому острию камня, а сам удержаться не смог. Потом был полёт сквозь брызги, удар и провал…

Очнувшись, он увидел высокие силуэты худощавых людей. Их лица были смазаны, выделялись только овальные на выкате глаза. Они переговаривались, вернее, щебетали, как птицы, с интересом рассматривая его, ощупывая тело колючими пальцами. И снова -провал. Когда Глеб вновь очнулся, перед ним стоял человек в белом халате и Светка, плачущая и измученная.

— Он очнулся! — радостно закричала она, повернув голову к человеку в белом.

— Хорошо, — закивал головой тот, придвинувшись ближе. — Очень хорошо. Вы, молодой человек, даже не в рубашке, в комбинезоне родились.

— Чего? — с трудом выговорил Глеб, пытаясь подняться.

— Лежите, лежите, — настоятельно рекомендовал тот. — Вы ещё слабы. Ну как же, — не скрывал он своего удивления, — упасть с такой высоты и не получить ни единой царапины?! Обычно мы только трупы вылавливаем.

— А где эти? — спросил он оглядевшись. — С большими глазами?

— Что, милый? — опешила Светка, переглянувшись с человеком в белом.

— Последствия сотрясения, — объяснил тот, разводя руками. — Это пройдёт.

Всё действительно быстро прошло. Но вслед за этим начались перемены, которые поначалу никак не проявлялись: Глеба внезапно потянуло в лес, в горы, где он мог проводить много времени, и это не радовало его вторую половину. Парня выворачивало от модифицированной еды, зато он запросто мог съесть жука или гусеницу, отчего выворачивало Светку. Спустя год она ушла, не выдержав такой жизни. Глеб оставил привычную работу и устроился егерем в глухую тайгу, смастерил лук, и, к своему изумлению, за полгода освоил его настолько, что никогда не промахивался. Его стрела летела быстро и била точно в цель. Однажды Глеб на спор попал стрелой в снятое со среднего пальца и подброшенное вверх кольцо. Он сам от себя не ожидал таких способностей. Случайно узнав об отборе на проект "Один из всех", он, не раздумывая, отправил заявку.

Вторая половина двадцать первого века отличалась обилием разнообразных реалити-шоу. Желание людей подглядывать в замочную скважину подстёгивало устроителей подобных игр и заставляло идти на всяческие ухищрения, дабы удовлетворить потребности искушённого зрителя.

Их было семьдесят восемь молодых и горячих, отобранных со всех концов мира, мужчин и женщин — поровну. Никого из них не волновало, что кругом натыканы миниатюрные камеры: на деревьях, камнях, ветках… — всюду и их превеликое множество. Кроме того, камеры были закреплены на плече каждого участника, и снимать их категорически запрещалось. Задача же предельно проста — выжить. Казалось бы, тропический остров, никаких тебе голосований, конкурсов на вылет… Время не ограничено. Живи и радуйся. И все радовались. Первые несколько часов. Потом раздался крик, и на берег выскочил корчившийся полноватый китаец. Его ужалила ядовитая змея. Ему с каждой минутой становилось хуже, и первая ракета взмыла в воздух. Для остальных это послужило звонкой пощёчиной. Игра началась.

-------------------------— ---------------------— ---------------

Уже на второй день пребывания люди стали делиться на группы и разбрелись по всему острову. Их компания подобралась ещё в отборочном туре, не столько по интересам, сколько все они говорили по-русски: богатырь Дмитрий из Ростова, маленькая и хрупкая на вид японка Аяка, с нетипичными для людей её расы большими глазами (сказывалось голландское происхождение по материнской линии), она с детства бывала на Курилах и научилась легко общаться с местным населением), красавица Вероника, окончившая МГИМО, представляла собой тот случай, когда ум и красота сочетались одновременно. Начинающая журналистка Диана — эффектная блондинка, решившая написать статью о своих приключениях. Деловитый, со смоляными кудрями итальянец Муриньё, женатый на русской девушке. Итальянец, впрочем, не смог себя найти в их коллективе, но остальные быстро сдружились.

Они шли тихо и осторожно. Обувь из шкур животных помогала бесшумно ступать по давно нехоженым тропам. Даже сухие ветки не хрустели под ногами. Скрытность — залог удачи в охоте. Более чем за три месяца Глеб успешно освоил эту мудрость. Он шёл впереди, Аяка следом. Она научилась чувствовать его и беспрекословно выполняла все команды. Внезапно Глеб остановился, поднял руку и, сняв из-за спины длинный лук, вставил стрелу. Молча кивнул в сторону плотно растущих кустов. Он уловил едва заметный шорох. Аяка поняла его и отошла на пару шагов. Подняв сухую толстую ветку, она швырнула её в центр куста. Серая куропатка едва успела подняться над ветками, как была сбита стрелой.

— Шестая, — сказал он, укладывая добычу в кожаную сумку. — Дня на два должно хватить.

— Дмитрий ещё рыбу поймает, — поддержала девушка. — Вероника кореньев наберёт.

— Назад сама доберёшься?

Она кивнула.

— Навещу Марту, — он отдал ей сумку. — Два дня у неё не был.

— Долго не задерживайся, — она приблизилась вплотную и коснулась губами его подбородка, затем быстро развернулась и бесшумно исчезла в густой чаще.

-----------------------— -------------------------------------------— -----------------------

Это случилось на семнадцатый день их пребывания на острове. Участники выживали каждый по-своему: кто питался различными плодами, ставил капканы, а кто промышлял рыбалкой, а Глеб выбрал охоту. Он смастерил себе хороший лук, настрогал стрелы и использовал заранее приготовленную тетиву. Это была контрабанда. Кроме некоторых вещей из одежды и необходимых медикаментов, разрешалось взять только одну вещь из утвари. Он выбрал хороший нож. Однако почти каждый умудрился припрятать всякую мелочь: лезвие, расчёску, нитки с иголкой, булавку… Глеб спрятал тетиву. Он удивлялся, хоть и не очень большому, наличию зайцев и куропаток. Специально их завозили, что ли? По всем законам природы они не могли бы выжить на острове, который кишел змеями, рысями и прочими хищниками. Куропатки приспособились жить в кустах с колючими ветками, служившими защитой. Птицы опускались туда сверху: там не было колючек. Зайцы облюбовали места под торчащими из земли корнями деревьев, прикрывая отверстия пахучими листьями, сбивающими хищников с толку. Но, тем не менее, любителей полакомиться дичью было слишком много. Возвращаясь после удачной охоты, Глеб решил сделать привал, устроившись на плоском валуне, возле небольшого, заросшего кустарником холма. Отсюда был хороший обзор. Наскоро перекусив остатками сушёного мяса, он отхлебнул холодной воды из бурдюка, сделанного из шкуры маленькой горной козы. Покончив с едой, охотник растянулся на камне и, положив под голову сумку с добычей, задремал. Он успел привыкнуть спать чутко, просыпаясь от малейшего шороха. Его разбудило чьё-то присутствие. Придвинув к себе оружие, Глеб приоткрыл глаза. Маленькое животное, в котором он безошибочно узнал ласку, медленно подбиралось к сумке. Заметив движение, ласка быстро спрыгнула с валуна и юркнула под куст. Видимо, там была нора. Спустя минуту, животное вновь показалось из куста и, принюхавшись, подняло голову. Глеб посмотрел на него и увидел мутные белки глаз. Ласка была слепа.

— Как же ты сюда попала? — вслух заговорил с ней Глеб. — И кто тебя так?

Она совсем не испугалась его голоса. Только замерла. Глеб достал из сумки небольшого птенца и протянул хищнику.

— На вот, погрызи.

Она без страха прыгнула на камень, но к угощению ползла осторожно, пригнув лапы. Схватив пернатого, она спрыгнула вниз и с жадностью принялась уплетать свежее мясо. Насытившись, ласка благополучно исчезла в норе.

— Эй, а где спасибо? — усмехнулся Глеб, проводив хищника взглядом. — Давно, видать, не ела такого. Вот что, назову-ка я тебя Мартой. Сейчас ведь март. Хмм, а если это самец? А, какая разница. Слышь, животина! — крикнул он, пригнувшись к норе. — Я скоро вернусь.

Глеб стал приходить почти каждый вечер. Он присаживался на валун, клал рядом часть добычи и громко говорил:

— Марта, просыпайся, дичь подана.

Ласка, издавая радостный писк, появлялась тут же. Ловко запрыгивала на камень и с урчанием поглощала лакомство. Сначала она быстро возвращалась обратно, затем задерживалась, устроившись рядом с Глебом, спустя неделю позволила себя погладить, а ещё через несколько дней вообще не спешила уходить и располагалась совсем близко, положив голову ему на колени. Лишь когда он собирался уходить, возвращалась в свою нору. Больше она никого не признавала. Как-то Глеб хотел познакомить её с Аякой, но та, почуяв чужой запах, даже не вышла из своего убежища.

--------------------------— --------------------------------— -----------------

Подстрелив по пути небольшую птицу, Глеб подошёл к знакомому месту.

— Марта, просыпайся, — привычно сказал он, усаживаясь на камень.

Ласка появилась сразу, не дав ему договорить. Радостный писк успокаивал душу, и он с удовольствием наблюдал за трапезой своего питомца.

— Ты извини, — оправдывался он за долгое отсутствие. — Дела были.

Она замурлыкала, как котёнок, словно говоря: "Конечно, я всё понимаю".

Глебу совсем не хотелось спать, и он терпеливо наблюдал, как ласка нежится в лучах солнца, перекатываясь по его ногам. Его ладони поглаживали нежную шёрстку, и Марта дремала, издавая блаженные звуки.

— Ну, всё, красавица, — тихо сказал он, приподнимая её мордочку. — Мне пора. Нужно успеть до темноты.

Животное недовольно потянулось, но быстро спрыгнуло вниз и исчезло в густых зарослях.

— Я вернусь, — пообещал Глеб и услышал ответный визг.

--------------------------— -------------------------— --------------------------

Дик Корнейл — гражданин Соединённой Америки, продюсер и создатель проекта -худощавый, поддерживающий шестидневную щетину, с орлиным носом и глубоко посаженными глазами, находясь в наблюдательном пункте, потирал руки от удовольствия.

— Это джек-пот, господа! — восхищённо восклицал он, глядя на экран. — Фишка, если хотите. Маленький зверёк, принёсший нам дополнительно восемь процентов рейтинга! Вы должны его подкармливать. — Он с укором оглядел помощников, расположившихся вокруг десятка мониторов.

— Она ничего не жрёт, — оправдывался рыжебородый Герберт. — Еду уносят другие звери.

— Эта ласка даже из норы не выходит, когда мы её зовём, — поддержал коллегу грузный, с пухлыми губами Фредд. — Умная зверюга.

— Вообще не выходит?

— Абсолютно.

— Джина, — обратился он к огненоволосой девушке. — Ты ведь когда-то работала в этом зоопарке. Что можешь сказать?

— Мне нечего добавить, — пожала плечами она. — Я уже говорила, что никогда её тут не видела. Да и не могла видеть.

— Я ведь просил, усыпить и изучить животное.

— Уже, — отозвалась она и отчеканила: — Это ласка, семейство куньих, самка, ей более пяти лет, что является весьма почтенным возрастом. Слепота, похоже, вызвана родовой травмой. Она слепа с рождения.

— Насколько почтенный её возраст?

— По людским меркам больше ста лет. Долгожитель.

— Ну, это уже кое -что, — похвалил он. — Продолжайте работать.

-------------------------— -----------------------------— ---------------------------

Восемьдесят второй день оказался для их компании грустным. Состав уменьшился на одного человека. Закончилась игра для знойной красавицы Вероники. Она слишком далеко заплыла, и её ужалила медуза. Девушку спасли дежурившие под водой водолазы. Они и вызвали вертолёт, а её ракетница так и осталась лежать нетронутой…

— Нелепо как-то она ушла, — сказал Глеб, когда они втроём расположились вокруг костра.

— Дней десять назад я встретил участника из Европы, — вспомнил Дмитрий. — И тот рассказал, что у них четверо ушли из-за москитов, мол, тела распухли до безобразия, а одного поцарапала рысь. Все нелепо уходят.

— У них не было Аяки, — продолжил Глеб, обняв прильнувшую к плечу девушку. — Она бы им показала растения, отпугивающие этих насекомых, — он демонстративно потряс длинным листочком, источающим губительное зловоние для москитов и совершенно безопасное для человека.

— Победить должен только один, — напомнил богатырь, отмахнувшись таким же листком. — Последняя группа будет "поедать" друг друга. Так что извините, ребята, но я вас "съем".

Дмитрию Елину не суждено было выполнить свою угрозу. Сто двадцать четвёртый день стал его последним днём на проекте. Он вдруг решил пойти на охоту с Глебом, и, едва рассвело, они отправились в путь. Аяка осталась в лагере. Кто-то должен был оставаться после того, как их дважды ограбили, лишив припасов. Драки и грабежи были запрещены, но никто не мешал воровать по-тихому.

Место было выбрано у подножия горы, а для этого нужно было пересечь реку, кишащую пираньями и крокодилами. Глеб ходил туда много раз и знал самый короткий путь. Часа через два они добрались до места, откуда на другой берег был протянут хоть и тонкий, но прочный пластиковый канат, метров тридцать длиной. Похоже, некогда он служил переправой, но теперь это был провисший канат, который забыли убрать, а возможно, никому не было до него дела.

— Давай, ты первый, а я за тобой, — предложил Глеб.

Напарник молча согласился. Его крепкие руки уверенно сжимали гладкий пластик, но всё же соскользнули с него, когда до берега оставалось всего ничего. Не удержавшись, он плюхнулся в тёмную муть.

— Плыви быстро! — крикнул Глеб, едва голова Дмитрия показалась из воды. — Очень быстро!

Тот всё понял и, что было сил, погрёб к берегу. Он почти вышел из воды, когда сзади его настиг трёхметровый крокодил, и зубастая пасть схватила за голень. Дмитрий крепко держался руками за берег, его сильные пальцы словно вгрызлись в него, но рептилия упорно тащила его назад. Глеб молниеносно оказался рядом. Первой мыслью было использовать нож, но он боялся, что от этого челюсти только сильнее сомкнутся. Схватив валявшуюся на земле большую корягу, он изо всех сил огрел рептилию по голове. Та отвлеклась и на долю секунды раскрыла пасть. Дмитрию этого хватило, чтобы вырваться. Поняв, что добыча сорвалась, речной гигант злобно щёлкнул пастью и благополучно погрузился в воду. Рана оказалась глубокой, была задета кость, и Елин, печально вздохнув, обречённо выкрикнул проклятие. Затем обнял напоследок друга, и протянул руку к ракетнице.

----------------------— -------------------— -------------------

— Вот так, Марта, мы с Аякой остались вдвоём, — рассказывал он ласке, лежащей у него на руках. — А ты зря на неё фыркаешь, она хорошая, добрая и вообще. А где-то по острову бродит ещё девятнадцать таких же игроков. Похоже, скоро финал и конец игры. Знаешь, всё когда-то заканчивается. Нам придётся расстаться. Я не могу тебя взять. Твоё место здесь. Это твой дом.

Ласка затихла, словно поняв смысл его слов. Она повернулась на бок, и Глеб погладил её белоснежную грудку. Это успокоило животное.

— Представляешь, — продолжал он. — Я, когда расстался со Светкой, тоже думал, что не переживу. Ныла душа, и хотелось выть. Но время проходит, и боль утихает. Она не пропадает совсем, только притупляется. Жить можно.

-----------------— ---------------------------— ------------------

Дик скрупулезно просматривал записи, приготовленные к трансляции, делая поправки и высказывая замечания:

— В этом месте нужно замедлить кадр. Прыжок леопарда тогда будет отчётливо виден.

— Это пума, — подсказала Джина.

— Неважно, — отмахнулся он. — А негр молодец! И глазом не моргнул. Так, что дальше? Здесь, лицо участника искажено страданием — крупный план. Зритель любит, когда всё натурально. А тут что? Нет, это убрать, фальшиво. Чередуйте с обнажёнкой — это расслабляет. Ага, меткий полёт стрелы, падает дичь, всё отлично. А здесь почему смазано? Где камеры?

Работники, ловившие каждое слово своего начальника, оживились и принялись бегло стучать по клавиатурам.

— Две камеры вышли из строя, — констатировал Фредд. — Вчера ещё работали.

— Срочно заменить, — распорядился Дик. — Команда спасателей на месте?

— Как всегда, — отозвался отвечающий за безопасность Стивен. — Группа аквалангистов постоянно дежурит по периметру.

— Отлично! Продолжаем работать.

-------------------------— ----------------------— ----------------------------

В лагере уже больше месяца было тихо. Не было громкого баса Дмитрия, изрыгающего проклятия в случае неудачной рыбалки, мягкого голоса Вероники и её обнажённой фигуры на закате, быстрых скороговорок итальянца Муриньё, который был с ними сорок дней, даже постоянные вздохи Дианы были бы куда лучше, чем угнетающая тишина. Теперь, когда Глеб уходил на охоту, Аяка подолгу оставалась одна. Дел было немного, и большую часть времени она медленно раскачивалась в своём гамаке. Это напоминало ей лёгкую качку, когда она с отцом на небольшом судёнышке уходила в море. Её отец занимался ловлей крабов и выращивал жемчуг вблизи маленьких островов. Тем и жили. Три года назад, при очередном погружении, на него напала акула, и спасти его не удалось. Аяка взялась продолжать его дело. Нужно было содержать двух младших братьев, а зарплаты матери едва хватало, чтобы заплатить по счетам. Аяка любила море и к опасностям привыкла с детства, поэтому участие в проекте стало для неё не столь большим испытанием. Куда больней оказалась разлука с родными, но возможный выигрыш означал приличное образование братьям, и Аяка рискнула. Сколько ещё участников осталось? Семь, девять — она сбилась со счёта. На прошлой неделе они, оставив лагерь на свой страх и риск, обследовали северное побережье и обнаружили только три опустевших пристанища. Больше найти никого не удалось. Участники разбросаны по всему острову, и, чем меньше их оставалось, тем труднее было найти. Вечером вернулся Глеб с добычей, которой им должно хватить на несколько дней. Перекусив, они отправились на прогулку по берегу. Ночью она нежно прильнула к Глебу и прошептала:

— Не хочу больше скрывать ничего.

Он не сопротивлялся.

— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего? — спросила она после завтрака.

— Чего?

— Хорошего душа. Ручей за лагерем трудно так назвать.

— Я знаю одно место, — сказал он. — Пошли.

— А как же? — она кивнула на вещи.

— А, — махнул рукой он. — Что тут брать? А птичек я ещё подстрелю.

Он отвёл ей к скалам, откуда стекал небольшой водопад, и они долго целовались в прохладных струях воды.

Они не спеша возвращались обратно, как внезапно Глеб ощутил чьё-то зловещее присутствие. Оттолкнув Аяку, замер в напряжении. Он схватился за рукоятку ножа, но не успел увернуться. Через миг плотные кольца тигрового питона крепко сжимали его тело. Инстинктивно Глеб поднял плечо, и острые зубы, целившиеся в шею, больно вонзились в руку. Глеб не удержал равновесие, и они покатились вниз по склону. Задыхаясь, он нашёл в себе силы и, развернув кисть, вонзил нож в змеиное тело. Брызнула зловонная жидкость, объятья резко ослабли, и огромная раненая змея быстро убралась восвояси.

— Интересно, их можно есть? — спросил он Аяку, когда она обрабатывала рану. — Может, стоит догнать эту гадину?

— Скорее в лагерь, — скомандовала девушка, не реагируя на его шутки. — Там есть сыворотка.

Несмотря на все усилия, рука к утру сильно распухла, и Глеб не смог подняться. Его бросало то в жар, то в холод, он бредил, и девушке ничего не оставалось, как вызвать спасателей.

— Я не оставлю тебя, — шептала она ему. — Мы покинем остров вместе.

-------------------------------— ----------------------------— -----------------------

Аяка Токанаги была признана победителем проекта, и ей пришлось отправиться в мировой тур для участия в различных ток-шоу. Таковы были условия контракта. Оказалось, что они одиннадцать дней жили на острове одни. Находясь в клинике, Глеб смотрел записи, великодушно предоставленные для него организаторами. Он наконец смог воочию увидеть, как жили и покидали игру остальные участники. Видел их поцелуй у водопада, схватку с питоном и грандиозный салют в честь победителя…

Но для Глеба игра не закончилась. Спустя две недели ему позвонили и предложили вернуться. Всё дело в Марте. Она заинтересовала Дика Корнейла, который продолжил за ней наблюдение. Марта была очень слаба, совсем не выходила из норы и отказывалась принимать подношения.

— Мы взяли её кровь и изучили состояние, — говорили ему. — Отклонений нет, но она очень стара. Просто достигла своего предела.

— Сколько ей осталось? — осторожно спрашивал Глеб.

— Счёт пошёл уже на дни, — следовал ответ. — Она больше недели не принимает пищу. Похоже, чувствует свою смерть. Мы потому и настояли на немедленном прилёте. Зритель хочет видеть финал.

У Глеба сжалось сердце. Вот так — работа на зрителя, повышение рейтинга, бизнес… Ему хотелось закричать, выплеснуть гнев в сторону бездушных бюрократов, но только сделать он этого не мог и вынужден был смириться. Выбора не было.

"Пусть снимают, — безнадёжно решил он. — Пусть делают что хотят. Их нет и всё".

Он наотрез отказался кормить Марту предложенной едой. Кто же предлагает диким хищникам замороженных цыплят? Нет уж, она будет есть настоящую пищу.

Было непривычно снова оказаться в лагере, таком пустом и безлюдном, и знать, что никого больше нет на острове. Место уже было убрано, но лук и стрелы оставались на месте. Как никогда он торопился на встречу, и вот уже знакомый холмик.

— Просыпайся, красавица, дичь подана, — громко произнёс он дрогнувшим от волнения голосом.

Он едва успел договорить. Громкий визг раздался из-под холма, и из кустов выскочила ласка. Не замечая добычу, она бросилась в сторону Глеба и прыгнула ему на колени. Грязная мордочка с укором поднялась кверху, словно говоря: "Где же ты был? Почему так долго?"

— Прости, — сдерживая комок в горле, сказал он, поглаживая её по голове. — Не мог я раньше.

Она всё поняла и, успокоившись, с аппетитом принялась уплетать куропатку.

В операторской царило оживление:

— Вы только гляньте, — искренне удивлялась всплакнувшая Джина. — Ожила?!

— Кто бы мог подумать? — пробормотал Фредд, находясь под впечатлением.

— Чтоб я сдох! — эмоционально воскликнул Герберт, стукнув кулаком по столу. — Как такое может быть?

Даже железобетонные нервы Дика, дрогнули.

— А я говорил вам, — возбуждённо размахивал он руками, — зритель сейчас наш!

Впрочем, он быстрее всех пришёл в себя.

— Так, ребята, не расслабляться, — последовала команда. — Работаем. Снимаем со всех ракурсов и всегда. Наш эфир — час в неделю.

---------------------------— -----------------------— -------------------

 

Аорн с присущей ему скрупулезностью, изучал последние данные по наблюдению за землёй. Его сущность принимала вид то ледяной глыбы, то грозность мрачной скалы, то застывшей языками пламени лавы. С момента последнего отчёта отправленного им Совету, прошло пятьдесят лет, а «зерон» — вирус цивилизации — непременный спутник разумных биологических существ, упрямо приобретал агрессивную форму, подчиняя землян своему влиянию. Поднятие уровня было опасно. Это понимали все. Люди стремительно приближались к уровню освоения своей Системы и готовности двинуться за её пределы. Но при подобном развитии вируса, их деятельность будет носить захватнический и разрушительный характер. Совет этого не допустит

База наблюдения долгое время скрывалась за спутником планеты, но в последние годы наблюдатели вынуждены были отвести её вглубь Системы и затеряться в поясе астероидов. Люди уверенно осваивали космическое пространство, покоряя пока безжизненные планеты. Совет не торопился с решением, однако всё более склонялся к запрету выхода землян в дальний космос. Нужна была срочная замена «зерона», однако многочисленные опыты не давали положительного результата. При любом вмешательстве, био-мозг резко снижал активность, что приводило к самоуничтожению объекта.

И только последний опыт оказался удачным. При его рассмотрении, Аорн принял вид тёплого ливня. Человек падал с большой высоты, навстречу гибели и был едва заметен среди водяных брызг. Группе удалось выхватить его у самой стихии. Для восстановления организма понадобилась полная чистка с заменой вируса. Дальнейшее наблюдение показало: объект не только выжил, но и получил абсолютный контроль над вирусом.

Вместе с отчётом, руководитель группы наблюдения — плазмоид с Системы Ацерон, послал своё заключение:

«Изменённый вирус цивилизации «зерон», может быть успешно внедрён в материю человека, если замена произошла в стрессовой для последнего ситуации».

Свет изменился, в зал вошла Сеа, сияющая ярким лепестком тионция.

— Как наш подопечный? — участливо поинтересовалась она. — Функции в норме?

— Более чем, — ответил Аорн, сменившись видом огненного лепестка. — Способ найден. У этих существ есть будущее.

— Может настало время открытого контакта? Или пора усовершенствовать наши биоскафандры, чтобы люди нас не боялись.

 

— Выводы делать рано. Время ещё есть, будем продолжать наблюдение.

----------------------— -------------------— ---------------------

 

 

У Марты будто открылось второе дыхание. Но она уже не отходила от Глеба ни на шаг, всюду следовала за ним. Он же, как ребёнок, играл с ней в прятки и бегал наперегонки. Обоняние ласки, до предела обострённое слепотой, помогало безошибочно находить его, и она весело прыгала ему на грудь, спрятав когти. Глеб играючи падал на землю и катался с ней по траве.

Они вместе охотились. Чувствуя добычу, ласка замирала, припадала к земле и медленно ползла на запах. Подобравшись поближе, она издавала громкое шипение. Испуганный кролик выскакивал из укрытия, а, ласка, догнав, сбивала его лапой, затем отскакивала в сторону, позволяя Глебу поразить добычу стрелой. Даже Глеб удивлялся такой взаимной гармонии. Вечерами они подолгу сидели на валуне, рядом с которым для Глеба поставили палатку, и он рассказывал ей весёлые истории. Она молча слушала, свернувшись клубком у него на коленях, и лишь изредка фыркала, обнюхивая воздух. Даже ночью она спала рядом с ним, не желая возвращаться в свою нору. Так прошло два месяца. Потом появилась Аяка, свежая и красивая.

— Я к тебе приехала, — сказала она, прижимаясь к нему. — Больше никуда не уеду.

Однако Марта её сторонилась, и, едва девушка подходила ближе, злобно оскаливалась и отползала назад.

----------------------— ------------------------— -------------------------

— Почему она её не принимает? — удивлялась Джина. — Она ведь нравится Глебу.

— Ревнует, наверное, — предположил Фредд. — Звери, они такие. Привыкают только к одному человеку.

— Уводим девушку, — решительно заявил Дик. — Она лишняя.

— Куда? — спросил Герберт.

— Сюда, конечно. Пусть отсюда наблюдает.

--------------------------— --------------------------— ---------------------------

Проходили дни, и Марта постепенно слабела, не в силах бороться со старостью. Спустя ещё месяц они уже не выходили вместе на охоту. Рабочие выпускали куропатку, Глеб сбивал её стрелой и отдавал питомцу. Она же ела только из его рук, медленно и с трудом проглатывая кусочки. Порой ему казалось, что из туманных глаз текут слёзы.

Он тихо говорил с ней, выдумывая всякие небылицы, а когда его голос стихал, она слабо стонала, прижимаясь к нему ослабевшими лапами. Он не выдерживал и снова говорил. Потом они подолгу молчали, но он по-прежнему держал её на руках. Два последних дня, когда она не могла уже есть, он не ел вместе с ней, не скрывая слёз и прижимая у груди маленькое животное.

Дик непрерывно глядел на экран, боясь упустить нужный момент.

— Вот, сейчас,— возбуждённо говорил он, прильнув к монитору. — Я хочу камеру на животном, крупнее, ещё немного. Ритмику сердца, громче! — он почти кричал.

— Тук-тук— тук, тук… — раздались в последний раз глухие слабые звуки, и всё стихло.

— Стоп-кадр! — скомандовал Дик, подняв руку. В наступившей гробовой тишине он устало выдохнул:

— Снято.

---------------------— --------------------— ---------------------------

Он чувствовал, как крохотное сердце билось всё медленнее и, стукнув в последний раз, навсегда остановилось вместе с последним шипящим вздохом. Не видя вокруг ничего, Глеб сжимал в руках каменеющий комочек, пока не почувствовал тяжёлую руку у себя на плече.

— Всё кончилось, — печально произнёс Герберт.— Пора.

Глеб приподнял голову и слабо кивнул.

Марту похоронили в её норе, плотно придвинув к отверстию большой камень.

— Мы тут надпись приготовили, — извиняющим голосом произнёс Дик, показывая металлическую табличку. — Ну, там, Имя, примерный день рождения, смерти…

— Нет, — твёрдо отрезал Глеб. — Никаких табличек.

— Как знаешь, — развел руками тот и, отойдя в сторону, глядя в вмонтированный в тёмные стёкла очков экран, отдавал в микрофон последние указания:

— Общий план, камень и героя. Теперь с другой стороны, только камень. Крупнее, ещё, ещё, стоп! Финальные титры.