Доверие

В две тысяча сорок четвертом году ученые из Мичигана научились воздействовать на маленькие частички металлической пыли с помощью электричества и магнитных волн. Чуть позже они смогли придать им форму пирамиды, сложить в нужную им форму. А уже через пять месяцев, с помощью десятков датчиков и камер, с большими трудностями они смогли захватить изображение человека, научились транслировать каждое его движение. По началу движения были резкими, но позже эта скульптура получила плавные очертания, в итоге став неотличимой от человека, которого захватывали сенсоры. Через некоторое время один из гигантов индустрии коммуникаций научил придавать частицам цвет благодаря диодам, что были спрятаны в кольцо. Появилось несколько разновидностей, моделей этого устройства. От больших комнат, что могли проецировать самолеты, и до маленьких, помещавшихся в пространстве в один квадратный метр. И уже в две тысяча пятидесятом такой "проектор реальности" имелся в каждом доме.

Стоит рассказать, что из себя это устройство представляет. Это большое кольцо, в центре которого располагаются те самые частицы, над кольцом расположены несколько сенсоров, что захватывают человека, и если необходимо, пространство вокруг. Казалось бы, это может перевернуть мир, но нет. Теперь эти проекторы повсеместно используются вместо магазинов. В пятидесятых уже не нужно ходить в магазин, он сам приходит к тебе домой. Многие торговые центры превратились в парки, без множества магазинов облик городов моментально изменился. Уменьшилось количество убийств и ограблений. Попросту нечего грабить, остались единичные магазины для ночных гуляк и мимо проходящих. За доставку отвечаю андроиды-курьеры, доставляющие товары точно в срок, и без каких либо опозданий. Система доведена до совершенства. Мир пришел к тому, о чем мечтали многие. Теперь можно связаться со своей второй половинкой в Москве, находясь в Лондоне. Можно ощутить прикосновение её рук, тепло тела.

Человек почти стал единым целым с сетью интернет.

Я — Эндрю Брочевски, простой консультант из Сиднея, работаю в магазине одежды, что продает дорогие костюмы и платья, часто сшитые в единичных экземплярах и от того дорогие. Это и определяет круг наших покупателей, людей богатых, не умеющих экономить на себе. В нынешнее время работа консультанта не особо трудная. Каждому консультанту выделяется комната, где он предлагает клиенту, позвонившему в магазин, товар. Товар загружается отдельным файлом на приемник клиента и там из частиц воссоздается то, что клиент желает купить.

День мой начался прохладой Сиднейского ветра, сильного в конце августа. Прошлый вечер я провел в компании моей девушки, которую уже и не любил вовсе. Наверное, жизнь с ней вошла в привычку, но показывать я этого ей не хотел. Идти сегодня на работу не было никакого желания. Но пришлось, ибо деньги мне нужны, нужно на что-то выживать. Я добрался на такси до офиса компании, чье название раскрывать не хочу. Подтвердив в фойе карточкой свое присутствие, отправился к лестнице, что находилась возле лифта. Никогда не любил лифты. Они замкнутые и тяжелые. Желание человека закрыться в четырех стенах когда-нибудь его погубит.

Лестница встретила меня своим постоянством. Обычная лестница, которой очень редко пользуются. Серая, с синими перилами и цветовой маркировкой этажей. Мне необходим был пятый этаж, он помечен зеленым; так помечают отделы продажи. Поднялся я быстро, встретил уже полюбившуюся мне, такую же серую дверь с зелеными краями и открыл её. Передо мной предстал длинный коридор с десятками дверей. Я отправился в дверь номер 42, это мой кабинет.

Поздоровавшись с парой своих коллег, я благополучно добрался до кофейного автомата, налил себе горячий "американо" и вошел в кабинет. Из серых стен с кучей бумаг, закрепленных на них, я попал в свой маленький мир. Большое шестиугольное зеркало, что я установил сам. Несколько плакатов моих любимых фильмов, маленькие оранжевые фрагменты стен. Первым делом я включил компьютер, центр своей работы, сказав "Эндрю Брочевски". Услышав знакомую мелодию включения, я добрался до маленького кресла, сняв пальто и бросив его на тумбочку в углу комнаты. На черном столе лежала куча различных бумаг, электронная газета, электронные отчеты. Бумажные чеки, бумажные отчеты и прочий мусор из бумаги. Бумага — прошлый век, какой смысл марать деревья ради того, чтобы написать на ней цену платья?

Отпил немного своего "американо", взял в руки электронную газету и стал медленно просматривать события минувших часов. Благо, современные способы коммуникации позволяют освещать события по всему миру в считанные секунды. Вот, очередные волнения в Канаде, вот Русские заключили какой-то договор с Южной Африканской Республикой. Она за последние двадцать лет стала одной из самых быстро развивающихся стран, взяв под свое крыло почти всю северную Африку. Но это меня не особо волнует. Не знаю, что в последнее время меня вообще волнует. Быть может, мне стало скучно, надоело всё. Такое бывает, просто нужно взять отпуск на пару недель, поехать к своему брату в Кэрнс, расслабится с ним.

Компьютер включился, я открыл программу заявок и с видом полнейшего отсутствия начал просматривать заявки на покупку нашей одежды. Не уж то кто-то согласен отдавать большие деньги за простую одежду? Что только человек не сделает ради того, чтобы его признали в обществе. Жалкая попытка самоутвердится, показать, какой ты снаружи хороший.

Вот и первый звонок. Проектор заработал, начав выстраивать из частиц модель человека. Частицы поднимались, вставали в нужные позиции, за ними поднимались другие. Мелкие шарики наплывали друг на друга, словно волна, принимали форму человека. Когда все частички встали на свои места, система начала передавать цвет. И вот, я вижу своего собеседника, могу его ощутить, посмотреть на него с любой стороны. Всё это заняло не больше четырех секунд.

Молодой человек захотел купить себе куртку из последней коллекции. Он сразу знал, что хочет, поэтому сказал мне всё, начиная от цвета, заканчивая своим размером. Такая куртка есть на складе, я загрузил на его "Проектор Реальности" модель куртки, услышал положительный ответ, и начал заполнять форму отсылки, спрашивая у парня необходимые мне данные. Он прикладывает электронный паспорт к сканеру. Я получаю всю информацию, деньги с его счета и отправляю робота-курьера.

Очень хорошо, когда человек знает, что ему необходимо. Берет это сразу, без долгих раздумий и противоречивых решений.

Второй человек оказался вовсе не таким. Женщина средних лет, позвонила в магазин и решила себе купить "что-нибудь красивенькое". Морщинки, мешки под глазами, видно было, что с мужем она не в самых лучших отношениях. Стресс, ненавистная работа и единственное желание поскорее добраться до дома. Такие люди как она обычно покупают ради того, чтобы уйти от проблем.

Она позвонила в магазин скорее от одиночества, нежели по необходимости купить что-то. Я в каком-то роде понимаю её, кроме своей возлюбленной у меня нет друзей, некому душу излить, с кем-то отдохнуть. Девчушка моя, да брат.

Ведь даже развития нет, я просто варюсь в собственном соку. Ничего не делаю, могу днями напролет смотреть телевизор ни о чем не думая. Даже сейчас этот поток мысли проходит сквозь сознание бедной женщины, пытающейся объяснить мне, какое платье она хочет. Я её не слушаю. Зачем. Проще отправить ей спасительный файл с набором платьев из всех новых коллекций и уйти в себя еще глубже.

Я никогда не боялся уходить в себя, быть может, я глуп для этого; быть может, моя бесконечная пучина сознания слишком мала для меня. Моя девушка боится в себе замыкаться, она непременно впадает от этого в депрессию. Это тяжело и грустно. Именно мне тяжело смотреть на неё. Депрессия — лишь выдуманный клубок банальных и глупых мыслей. И сейчас я сижу, просто смотря в одну точку. Знаете такое состояние, когда ты хочешь что-то сделать, это распирает тебя изнутри, а делать и нечего. Ты либо не можешь, либо тебе лень. Странное чувство, которое посетило меня сейчас.

Я, кажется, слишком отвлекся. В такие моменты понимаешь, что думать лучше не на работе. А лучше вообще не думать, очень часто собственная мысль, петляя по закоулкам мозга, заводит тебя в тупик, и как выйти из него ты не знаешь. Вернуться назад нельзя, это неправильно. Всё это время, пока я был в себе, женщина себе ничего не нашла. Мы провели еще час в поисках подходящего платья, затем примерки, поиск нужного размера. Около двадцати минут я пытался оформить заказ, но упрямая женщина мне ничего просто так не давала. Умалчивала словно партизанка. И это в век цифровых технологий, когда я спокойно мог бы уже узнать её адрес, имя и сотовый телефон.

Наконец я от неё избавился и меня ждал перерыв, я сел на диван, уткнулся в потолок кабинета и попытался подумать о своем. Общение с дамой отбило всё мое желание разговаривать с самим собой. Вот же новость, я сам себе неинтересен!

Звонок. Я начал обслуживать клиента — всячески плясать перед богатым толстым дядькой, который присматривал себе новые туфли. Отпустил его. Раздался новый звонок. На этот раз помог даме выбрать кофточку на вечер. Однако мне очень нравится, что я иногда могу помочь человеку, подать ему немного радости в коробке из-под одежды.

Появилась возможность отдохнуть. Я поставил программу в ждущий режим и вышел из своего кабинета. Направился в маленькую столовую, надеясь взять себе что-нибудь вкусное, выпить чай и расслабиться. Путь до столовой не далекий, пройти десяток дверей, и вот ты уже в дверях комнатушки с несколькими креслами и столом в центре. Вокруг несколько холодильников с различной едой, которую компания закупает для своих работников. Еда разная, но я не буду вдаваться в подробности.

Ем обычно от скуки, когда дела не посещают мой свободный график. А ведь если бы не ел так, был бы худее. Но занять себя нечем, вот и ем. Вот и сейчас, я достал из холодильника рулет, налил себе чаю и отправился обратно в свой кабинет. Пытался ни с кем не говорить, всё-таки утренняя апатия до сих пор дает о себе знать.

Без последствий добравшись до кабинета, я сел, закинув ноги на стол. И ведь по своей врожденной неповоротливости знал, что достану ногой какую-нибудь вещицу. Этой вещью оказалась клавиатура. Я вывел компьютер из спящего режима, и компьютер резко зазвонил. Этот звук меня испугал, и в попытках удержаться, я попытался ухватиться за стол. Не вышло этого, рукой ударив о клавиатуру, я всё же упал на пол, ударившись головой. Резкий гул внутри черепной коробки затмил любые попытки подумать о чем-то. Дождавшись, пока гул стихнет, я встал.

Мое сердце на момент остановилось.

На проекторе я увидел труп мужчины. Он лежал прямо передо мной. Пустые глаза бурили дверь в коридор, руки почти дотрагивались до моих ног. Голова была разбита, я видел кровь на его дорогой рубашке, видел части его черепа на полу, видел месиво внутри головы. Видел всё в мельчайших подробностях, видел всё так, словно находился возле этого трупа. Рвотные позывы постучались в мое горло, я рефлекторно отвернулся от того, что можно было назвать мужчиной.

Всегда боялся смерти, всегда, а тут заглянул ей в лицо. В пустые глаза, смотревшие прямо на меня. Доедающие мой затылок, и смотревшие на мое нутро. Когда мои родители умирали, я не мог смотреть на них, это делала моя девушка. Я боялся смерти, как никто другой. И сейчас боюсь. Немного изменилось за четыре года.

Главное — не поворачиваться. Я не хочу видеть этого мужчину. Признался самому себе, боюсь, а менять ничего не хочу. Сердце перестало так бешено колотиться, вроде и шок прошел. Но поворачиваться я боюсь, до сих пор боюсь.

Голос. Сердце опять ударило по грудной клетке, словно кулаком по стене. Ударило, будто испытало сильнейшую боль. Спокойный, размеренный голос, немного хриплый, с нотками некоего разочарования.

— Так-с, неприятность. Ты уж прости меня. Он, видимо, при падении кнопку задел. Ничего страшного. Но тебе лучше промолчать об этом случае, договорились?

Он говорил так, словно мертвого рядом и не было. Микрофон ловил каждый его шаг. Мое сердце ловило каждый его шаг. Вот, один оказался не таким размеренным, более длинным. Это Голос перешел через труп. Я перестал слушать сердце, вслушиваясь в шаги. Но их больше не было. Я понимал, что Голос стоит рядом со мной. Прямо за моей спиной. Я чувствовал его. Да, не скрою, что это лишь голограмма, но человек, что скрывался за ней, реален. Для меня он реальнее всего. Реальнее ковра, на котором я сижу, реальнее кресла, что валяется рядом, реальнее стола или компьютера.

-Давай сделаем так, друг мой. Я сейчас, во избежание каких-либо подозрений, закажу у тебя одну вещь. Броги, пожалуй, уж очень их мне не хватает. Отлично, ты сделаешь это?

Чувствовал я себя, словно пробежал несколько десятков километров. Тяжесть по всему телу, ватные ноги. Моя голова, наконец, вернулась ко мне, и принесла в дар грандиозный план. Я собрал последние силы, всё, что было внутри. Собрал каждую часть своего тела по кусочкам. Я вскочил, так резко, как смог, развернулся к "Проектору", закрыл глаза, и рванул к розетке. Спотыкнулся, пролетел сквозь частицы и упал прямо возле розетки, ушибив руку. Этой же самой рукой я, подобно змее, метнулся к кабелю и, схватив его, дернул так, что он улетел в дальний конец комнаты.

Частицы начали падать в тот же миг. Сигнал оборвался. Я, лежа на самом "Проекторе", почувствовал, как несколько частичек упало на меня, а потом, под действием магнитного поля, скатились к основанию машины. Каждая из этих маленьких песчинок отпечатались в моей памяти.

Всё это произошло так быстро, но длилось вечность. Но, вот я уже спокоен. Сердце перестало биться о грудную клетку. Единственное чувство, кроме чувства опустошения — это боль в руке. В страхе я и не заметил, как упал на неё. Слабый ветерок боли, проходящий по этой руке, от запястья к предплечью, приводил мой внутренний штиль в движение. Я ни о чем не думал, погружен в пучину полнейшего отсутствия, а страха перед мертвым мужчиной, как и не было. Даже не хотел обращаться в полицию, мне не нужны были проблемы, что появятся позже.

И я задумался о голосе. Снова он нарушил мой покой, но уже не резким ветром, а слабым дуновением. Теперь неизвестность будоражила мое сознание. Единственное, что я хотел знать, кто же он — обладатель этого спокойного, размеренного голоса?

Выпил остатки уже холодного кофе, которое на самом донышке оставалось. Всего пара глотков. Пытался отвлечься, думать о работе, но нет. Единственная мысль, что прожигала всё мое сознание — "а кто он, обладатель этого завораживающего голоса?". Покоя не было, все думы были лишь о Голосе. Я слышал его так четко, словно он до сих пор говорил. Словно опять идет за моей спиной, предлагает продать броги, перешагивает через труп так, что его и не существует вовсе.

Взглянул на проектор. Забыл о трупе, всех тревогах. Появилось чувство исследователя. То самое чувство любопытства и страха, присущее каждому человеку, подталкивающее его на свершения. В такие моменты разумом правит не холодный расчет, а резкие, меняющиеся и бьющиеся о скалы эмоции. И сейчас этот бурлящий поток подхватил каждую частичку моего разума и направил по направлению к розетке и проектору.

Я встал на четвереньки, пополз к двери, закрыл её; повернулся к проектору и начал ползти до розетки. Комната маленькая, особо не стоило труда добраться до единственной моей мысли. В считанные секунды я оказался возле неё. Момент, и я уже держал розетку в трясущихся руках.

За считанное мгновение металл погрузился в пучину электрического тока, проектор снова заработал. Техника начала подсоединятся к прошлому собеседнику автоматически. Такое постоянно происходит после разрыва.

И вот маленькие частички уже начали подниматься. Никогда раньше не замечал, насколько они делают это медленно. Или для меня всё так остановилось? Казалось, сердце бьется всего пару раз в минуту. Казалось, что частички и вовсе не движутся. Но они уже отстроили труп мужчины.

Тут же мое сознание заработало в обратном направлении, я уже не хотел видеть этот труп, не желал. Но отступать было поздно, да и выдергивать шнур вновь, проходя через этот труп было не особо приятно.

— А ты вернулся, странный. Что же тебе нужно? — вновь прозвучал знакомый мне голос. Страх снова накатил гигантской волной, смывающей рассудок.

— Д-да. Зачем ты убил его? Зачем это сделал? — единственные вопросы, что возникали у меня в голове.

Я стоял в центре комнаты и смотрел на едва видимый силуэт мужчины. Проектор не дотягивался до него, мог выхватить только основные черты. Строгий костюм, брюки, темные туфли. Он ничем не выделялся из большинства обывателей. Ни за одну деталь я и глазом зацепиться не мог.

Все мои размышления прервал его голос. Всё такой же тихий и спокойный.

— Могу ли я вопрос задать? Хотя, да, могу. А зачем ты позвонил вновь? Ты понимаешь, что для тебя это ни чем хорошим не кончится?

— Кто ты? Зачем ты это сделал? — Стоял я в оцепенении. Не знал, что же можно сказать убийце. Мое сознание, моя собственная голова ушли от меня, но сердце продолжало напоминать о себе, стучать как бешеное, похожее на отца разъяренного отца, который стучится в комнату к сыну.

Мой взгляд магнитом притягивало к трупу, что лежал и смотрел на меня стеклянным взглядом. Мое любопытство не давало мне возможности отвернуться. Рвотного рефлекса больше не было. Труп больше не вызывал у меня такого отвращения, как было по началу.

— Ну что же, упрямец, если тебе интересно так, я расскажу. Расскажу, почему он здесь лежит. Почему убил его я.

Он, наконец, вышел вперед. Из темноты проступала каждая деталь, каждая мелочь. Его черты лица вырезались на камне моего сознания. Отточенные скулы, морщинистый лоб, нос с горбинкой. Губы, чуть приспущенные, словно от печали и слабая седина у висков выдавали в нем человека, лет сорока пяти. Немного впалые глаза, их цвет остался для меня загадкой. Проектор не мог передать цвет его глаз, они скрывались тенью неизвестности. Из-за этого я не мог понять его настроения, не мог увидеть, врет ли он. Даже показавшись из мрака, он в нем остался.

— Да, расскажи, зачем ты сделал это! — До сих пор были единственными словами, что я мог из себя выдавить. Как я не пытался думать головой, это у меня не выходило.

— Зовут этого человека — Виктор. Фамилия тебе ничего не скажет, но вот его состояние и место работы скажут многое. А работает, точнее, работал он в фармацевтической компании, получал много денег. Сейчас ты можешь завидовать ему, это обычное для обывателя чувство, когда дело касается заработка, — его жестикуляция и манеры говорить. Спокойный тон, уверенность в голосе, всё это выдавало в нем, если не человека богатого и знатного рода, так точно человека мыслящего и умного.

— Так и что же он тебе сделал? За что можно убить человека? Тебе так с рук не сойдет убийство богача!

Наконец разум возвращался ко мне из долгого бегства от страха. Но желания прервать беседу с этим человеком у меня не было. Страх, вопросы, адреналин, все это только больше подталкивало меня к необдуманному поступку. К беседе с убийцей. Я до сих пор не понимал, кто может отнять человеческую жизнь. Мой внутренний монолог прервал голос снаружи моего рассудка. Голос Убийцы.

— Убить человека можно лишь за убийство человека. Да, порочный круг. Но другого быть не может, убийца убийцы всё равно убийца. Этакий круговорот. Ведь этим и руководствовался ООН, когда создавал документ о запрете самосуда после двадцать девятого года. Ты ведь это знаешь?

— Кого он убил? Кому он желал зла? — Мне казалось, рассудок вернулся, я мог рассуждать здраво.

— Зла — никому. А вот зависть. Она, к сожалению, приводит к плачевным последствиям. И пример этого лежит перед тобой.

Он всё так же был спокоен, ни одна мышца на его лице не дернулась, когда он показывал на труп, лежащий у его ног. Я же в это время слышал больше стук своего сердца, отбивавшего какой-то сумасшедший ритм, какую-то невероятную и нелепую песню. Каждое его слово отдавалось ударом мечом по моему сознанию. При каждом его слове сердце останавливалось на мгновение, казавшееся вечностью.

— Ну и что же он сделал? Зачем убивать его? Ты ведь понимаешь, что ты убийца?

— А ты умнее, чем кажешься. Да, я убийца, да, монстр. Но он хуже. Он похищал людей, убивал их. Убивал не по каким-то соображениям. Убивал просто так, из-за зависти. Плохое чувство, не так ли?

-Я не вижу, чтоб он кого-нибудь убил. Убийца здесь ты. Не он.

— Привык мириться с тем, что видишь? Глупо. Могу рассказать тебе историю этого человека. Не хочу показаться в твоих глазах низким человеком, готовым убить ради удовольствия ,— В его голосе всё так же не было интонации, его невозмутимость придавала его силуэту какую-то невообразимую, почти мистическую силу, делала из него некое мистическое существо.

И он рассказал мне историю. Рассказал про то, что к нему пришел с просьбой человек. Спившийся человек с хорошими манерами, прилично одетый. В слезах рассказал ему, что его дочь похитил Виктор, что бы довести просящего до состояния, в котором он находится. Этот человек был владельцем компании. Последним, кто стоял на пути у безжалостного зверя к власти. Попросил убить человека, которого невозможно убить. По дороге к жертве мой собеседник проложил кровавую дорожку из людей, замешанных в похищении милой дамы. Никто не остался обделенным, и все получили прощение своих грешков. К сожалению, мой собеседник добрался слишком поздно до маленькой девочки. Её бездыханное тельце лежало на складе андроидов-фасовщиков фармацевтической компании заказчика. Виктору всё сошло с рук, а смерть девочки свалили на бедного работника фабрики. Дело, состряпанное впопыхах, и полное дыр было одобрено, старика посадили и, благо не убили. Хотя в тюрьме могут и убить. Мой друг вышел на Виктора и убил его. Как оказалось, жертва очень любила совершать какие-то оккультные обряды. В надежде занять место директора он сотворил с девчушкой такое, что собеседник рассказывать мне не хотел. Несколько морщинок на его лице дернулись, но голос остался невозмутимым, подобно титану.

— И в такие моменты кажется, что самосуд — единственное спасение, не так ли? — закончил он свой рассказ.

Я присел и начал обдумывать слова моего нового знакомого. Уже успокоившись, я мог адекватно реагировать на его слова, и что-то подсказывало мне, что в них нет лжи.

Не хотел отвечать на этот вопрос, моя мысль ушла в другом направлении. Что, если старичка, ни в чем не повинного убили в тюрьме? Убийцам ничего не сделают, как не делали и все последние тридцать лет. Психология убийства непостижима обычному обывателю, как непостижима и мне. Но опять мой полет мысли был прерван собеседником.

— Знаешь, что я понял за всю свою карьеру убийцы? А то, что делать надо по своим желаниям. Делай то, что хочешь делать. Не поведись я на слова толпы в начале моей карьеры музыканта, быть может, играл бы в какой-нибудь филармонии под бушующий океан аплодисментов, а не разговаривал тут с тобой. С другой стороны, нынешнее положение вещей необходимо для мира. Так же, как оно необходимо и душе человеческой. Любовь к ближнему своему иногда до добра не доводит. И смотреть нужно только на себя, никому не доверять, понимаешь?

— Ты… — было, начал я свою фразу, но меня прервал стук в дверь. Сердце тут же снова остановилось. Видимо, рабочий день уже кончился.

Собеседник кивнул головой и отключился. Частички упали на проектор реальности. Мне показалось, я понял его, словно он не кивнул, а сказал полное предложение. Это было очень странно, можно сказать, похоже на привязанность.

"Ты в чем-то прав", хотел сказать я, "нужно что-то менять в людях, в себе". И правда, я всегда хотел заниматься кибернетикой, еще с раннего детства. Или, может мне начать писать? Больше не хотелось сидеть на месте, не хотелось каждый день просыпаться с одной и той же мыслью, "очередной унылый день". А может, лучше жить одним днем? Чтобы не жалеть вовсе, как мой брат живет. Появилось доверие к этому странному человеку. Хоть я и не знал его имени, и даже лица почти не видел, но я знал — ему можно доверять.

Его слова запали мне в голову. Я встал, удалил всю историю разговора с компьютера и ушел. Не знаю, что было у меня в голове, но точно что-то, что не давало мне покоя. Я хотел что-то изменить, поменять полностью. В море сознания опять начала бушевать буря. Я вышел из здания и пошел, просто шел и думал, что можно изменить, что можно сделать. В моей голове рождались сотни идей, каждую из них я готов был воплотить в жизнь. Не хотелось больше жить обычной жизнью офисного сотрудника…

Но в тоже время, какая-то часть меня хотела обратиться в полицию. Как порядочный гражданин, я отправился в участок. Но, кто же мне поверит, ведь выходит какая-то нелепица. Мне позвонил убийца, и я с ним разговаривал, да еще и укрывать его хотел. Соучастие, как-никак.

Доктор пристально посмотрел на Эндрю, лампа выжигала лицо, невозможно было смотреть на самого доктора. Рядом с врачом стоял андроид ассистент и что-то пристально и без устали записывал. Темное помещение, состоящее из стола и двух стульев, кроме лампы, вокруг ничего не было видно. Даже эхо не разносилось по комнате, словно бездна поглотила стены.

— То, что вы рассказали — правда? — спросил его доктор.

— Да, правда.

— Но вы понимаете, что Виктора Фимцшерольда никто не убивал?

— Я своими глазами видел труп.

— Помутнение рассудка, сознание проецирует воображаемое на реальность. Записала это, Дэзи? — Спросил доктор у андроида, не отворачиваясь от Эндрю.

— Так точно, сэр, — машинным и ненастоящим женским голосом ответила ему машина, продолжая что-то записывать в электронный блокнот.

Темнота исчезла, распалась на кубики и растворилась в воздухе. Это был еще один проектор реальности, создавший вокруг темную комнату. За ним находилось множество людей в строгих костюмах. Свет ослепил Эндрю, он зажмурился, не увидел лиц стоящих и смотревших на него людей.

Среди их всех он заметил знакомый силуэт, стоявший за другими людьми в костюмах. "Мистер Демцширольд, ему никто и не поверит, он и сам себе поверить не сможет. Можем отпускать.", послышался, словно из бесконечности, голос доктора.

"Нет, господа, он свидетель, подержите его до полного перепрограммирования сознания, да отправьте на свободу".

Рассудок помутился, море сознания затихло. Подойдя сзади, Дэзи вколола в руку Эндрю укол. Внутри наступал штиль, каждый мускул расслабился, а глаза закрывались, отправляя Брочевски в нирвану. Силуэт развернулся, и собрался уже уходить.

"Никому не стоит доверять", сказал в сознании всё тот же невозмутимый голос. До Эндрю всё дошло. И личность убийцы, и его мотивы. Хотелось рассказать всем, что на самом деле это Виктор убил директора компании, прикинувшись для меня наемным убийцей. Всё это из-за зависти. Вот только было уже поздно что-то говорить. Осталось только единственное желание, желание спать.

И Эндрю уснул.