Древняя форма

Как обычно, работяги начали без согласования, и пришлось, бросив дела, мчаться на очередную стройку десятилетия. Трудно сказать, чем им помешали мощные аллювиальные слои; очень может быть, что имело место банальное отмывание ресурсов на масштабных работах, но в любом случае грех было этим самым случаем не воспользоваться.

Разрез впечатлял. Впечатлял еще издали могучей вибрацией. Казалось, сам мир содрогался, причем не от работы, а от страха: ой! как бы не сделали со мной что-нибудь!

А что, ведь могли. Техника позволяла!

Судя по старым фотографиям, раньше здесь были горы, бессмысленные и бесполезные. Большую часть из них уже срезали напрочь, не оставив даже пятен, указывающих, что когда-то здесь... Нет! Никогда и не здесь! Старое должно уступать место новому!

Только желательно хоть немного его изучать перед окончательным уступанием.

Историк ускорился, и фронт работ как-то неожиданно появился сразу во всей красе.

Во всей чудовищной, впечатляющей, потрясающей, вибрирующей красе!

Некоторое время историк стоял, будто истукан, затем все же пришел в себя и ринулся к ближайшему вскрытому слою.

Он, конечно же, впечатлял тоже, но по-другому.

Мусор. Чудовищные завалы мусора.

Ошметки, обломки, осколки, фрагменты; перетертые в пыль — и почти нетронутые; более-менее понятного назначения — и совершенно неузнаваемые. Особого интереса, впрочем, ни те, ни другие не представляли — залежей мусора хватило бы на поколения исследователей.

Впрочем...

Историк приблизился и выхватил практически из-под челюстей сборщика небольшой, но все еще яркий фрагмент.

Несомненно, это был Предок. Очень-очень далекий. Сотни и тысячи поколений миновали с тех пор, развились, обрели Разум, успели повоевать и построить, поуничтожать и посоздавать. Если бы предок мог удивляться — он бы, конечно... да только до развитися чувств ему было еще лет десять непрерывной эволюции, а может и больше.

Двадцатать пятый год от Сотворения Мира, как сказали бы ортодоксы. Двадцать пятый год от возникновения нынешней системы летоисчисления, как сказали бы осторожные академики. От такого естественного 01.01 и совершенно оффтопичного 1980.

Примитивное создание, не умеющее даже переписать себя на другой раздел носителя. Даже в случае явной опасности! Отпечаток еще более далекого предка, настолько аморфного, что даже и отпечатков-то не осталось.

Скан.

"Мир фа..." — удалось прочитать историку, затем намагниченность окончательно исчезла и новенький сверкающий кластер просигналил "Свободен!"