Гурманы

Пиркс разглядывал Серегина. Тот выглядел типичным шкипером трампа — жилистый, ловкий, стрижка ежиком, взгляд с ироничным прищуром. Глаз не отводил, наоборот сам смотрел на преемника оценивающе. Весь экипаж "Сюрикена" уволился, без объяснения причин, лишь шкипер ненадолго задержался на Гекторе, чтобы передать дела.

Пиркс ещё немного поиграл в гляделки с Серёгиным и решил всё же спросить напрямую:

— Почему вы не хотите больше летать на "Сюрикене"? Мне предстоит занять ваше место, подобрать людей, и я должен знать, если вдруг с кораблем что-то не так…

Серегин решительно покачал головой:

— Корабль в порядке. Старый, конечно, но после ремонта еще полетает. И все "слабинки" описаны в отчетах. Подробнейше, тут я ручаюсь. Мы из-за другого уволились.

Он пристально всмотрелся Пирксу в глаза, словно оценивая, заслуживает ли тот доверия:

— Думаю, вам можно рассказать. Новый ремонтный док для трампов строят на Весте, а нам туда нельзя…

— То есть как? — Пиркс нахмурил брови. — Нелады с законом?

— Ну, вы же знаете вестианские законы... — шкипер помялся. — Давайте расскажу обо всём по-порядку.

— О, буду вам очень признателен. — Пиркс откинулся в кресле, предвкушая любопытнейший рассказ.

— Знаете, что три года назад мы на Титании плюхнулись?

— Слышал, но не знаю подробностей.

— Ну да, мы не распространялись. Мы доставили на Титанию автоматический маяк, рутинная работа, сами понимаете, но на взлете реактор забарахлил. Сработала защита. Конечно же, на одних аккумуляторах второй космической мы не набрали, пришлось садиться на маневровых вспомогательных. Ну и растопили лед, когда садились, и вмерзли потом по самый аварийный шлюз, да к тому же инеем оброс корабль, все люки заклинило.

— Вы говорите инеем? — Пиркс приподнялся в кресле.

— Ну да иней: метан, аммиак, немного воды... — Серёгин непонимающе посмотрел на преемника. — Э... На чём я остановился?

— Люки заклинило, — подсказал Пиркс.

— Вот, люки заклинило, сами освободиться не можем. А связи нет, только автоматический аварийный буй на орбите. Помощи ждать не меньше двух месяцев, сами понимаете, Уран-система задворки те ещё...

— Понимаю, — Пиркс кивнул, он бы и сам не поплёлся на холодные окраины Солнечной системы, если бы не двойной тариф по зарплате.

— Запасной генератор мы с грехом пополам запустили, воздух и вода рециркулировались нормально. А вот с едой вышло совсем плохо — синтезатор пищевого белка накрылся, когда напряжение скакнуло. Старый был. И запчастей никаких, ещё по дороге к Урану его чинили. Открываем контейнеры с эн-зэ, а там вонючая труха везде. Плесень какая-то анаэробная, производитель до сих пор неустойку выплачивает. То есть из еды у нас — только деликатесы, что на камбузе остались, а их бы никак не хватило пятерым на два месяца.

— Хм... — Пиркс сочувственно посмотрел на шкипера.

— И знаете, что пришло в светлую голову нашего штурмана? Мы же нового медробота незадолго до полёта к Титании поставили. Потому что старый совсем мышей не ловил. А этот что угодно может, в том числе новые органы выращивать клонированием. Да вообще любую органику может синтезировать, даже и еду. Может, но не хочет, хоть ты ему кол на процессоре теши. Я уж к нему голодный подключился, как бы на обследование, а он вместо того, чтобы накормить, рекомендует принять порцию высококалорийной легко усваиваемой белковой пищи. Перорально, ага. Ну, соглашался внутривенно подпитывать, однако сам же уточнял, что это временная полумера. Мы б уже с горя отчаялись, да не знаем, как это делается. Я взял, да и выпустил себе грамм двести крови и к медроботу подключился. Выпить свою кровь думал. Робот мне тут же и влил недостающую, да притом не заменитель какой-нибудь, а такую же, как у меня. На ходу синтезировал. Тут уж мы его уговорили три литра сразу выдать. Зажарили, да и съели.

— Вы питались кровью?! — Пиркс скривился.

— Не только. Кровь не особо калорийная, вроде бы. Мы уговорили медробота, чтобы сердца нам выращивал, печени. Аналогичные нашим, естественно — чьи образцы дэ-эн-ка были, того органы и клонировал. После собственной крови собственная печень не так уж противна, да и голод не тетка. Так что притерпелись. Сперва думали просто мяса заказать, как на обычном синтезаторе, но что-то не могли роботу втолковать, он все предлагал цельную конечность вырастить, а это долго — кости растут медленно. Потом мы приноровились, освоились и совсем обнаглели — уговорили робота, чтобы клонировал нам копченую семгу. По образцу из тех запасов, что на камбузе были. Правда, получилось больше похоже на форель. Мы все нарадоваться не могли, что не человечина. Пробовали консервированный рис клонировать, получилось пюре с рисовым вкусом, однако ничего, съедобно. Уже с консервированной курицей экспериментировали, однако прилетел нас спасать "Ягуар". Как они "Сюрикен" из льда вымораживали и на орбиту буксировали, то особая поэма. А потом посланник с Весты на связь вышел по лазеру. Разъяснил проблемку. Что у них там за порядки, знаете?

— Гедонизм, — кивнул Пиркс.

— Вот. Но они сами своего гедонизма побаиваются. Понимают опасности крайностей. Их закон про людоедство знаете?

— Н-нет…

— Ну да, не афишируют. Это появилась у них в узких кругах каких-то извращенцев мода на человечину. Живых людей на мясо пока не забивали, а так, по кусочку мякоти вырезали у добровольцев. За плату, ясен хрен. Однако понятно, что и до смертоубийств ради людоедства недалеко с такой модой, так что запретили на Весте это дело. Людоеды, конечно, улетали в космос на шашлык из человечины, однако и тут закон нашелся, теперь если людоед на Весту явится, сразу под суд его, не важно, где он человечину ел. Если поймают, конечно, однако есть способы. И гражданство менять бессмысленно — с остальными правительствами все согласовано. А они же на Весте жить хотят, в других местах скучно им. Тогда людоеды стали собственное мясо есть. Кто вырезал у себя, а кто клонировал. И друг друга угощали, не без того. Адвокаты их пытались доказать, что ничего при этом не нарушается. Мол, человек и так постоянно глотает клетки слизистой. У себя во рту которые. Или кровь пьет, если язык себе прикусит. Ну и при поцелуях тоже эти клетки глотают, уже чужие. Однако закон поправили быстро — теперь клетки слизистой можно глотать, а филейную часть нельзя. Сложнее, конечно, закон, оговорки всякие. Там еще уточняется, что если человечина специально приготовлена, то это наверняка людоедство. Словом, прижали людоедов этих. И правильно. А тут мы с нашим тухлым эн-зэ. Нас тот посланник сразу так и предупредил, что если мы на Весту явимся, придется нас арестовать и судить, закон есть закон. Доказательства людоедства прямо в бортжурнале — задания медроботам пишутся туда автоматически. Нас бы, конечно, оправдали, потому как мы ж не ради гедонизма, а с голодухи свои клонированные сердца ели. Да и при аварии не пострадал никто...

— Я тоже несказанно рад этому, — Пиркс понимающе кивнул.

— Однако прецедент-то получается какой? — развел руками Серёгин. — Выходит, иногда, в особых экстренных случаях клонированную человечину есть можно. А людоеды, они ведь прецедент не упустят — организуют себе катастрофу, позаботятся, чтобы эн-зэ протух. Наклонируют человеческой филейной мякоти в медроботе и наедятся от пуза. А могут и дальше пойти — устроят катастрофу с трупами, чтобы уж настоящей человечины попробовать. Якобы с голодухи, пока спасателей ждут. Потому и нельзя нам на Весту.

— Мне всё понятно, — Пиркс облегчённо вздохнул. — Трамп в порядке, а на Весту вы не хотите из-за тамошних законов. Хорошо, что вы их так хорошо знаете...

— Э... Ну да... — Серёгин испытующе посмотрел на Пиркса, потом пожал плечами и сказал: — Да и вы там поосторожнее. Расспрашивайте, что за мясо подают — может, они вам, как почетному гостю, свое собственное наклонировали.

А Пиркс кое-что припомнил:

— Я видел вашего штурмана… Он покупал новый коммуникатор, с медицинским монитором, без таких туристам не дают визу на Весту. Самую дорогую модель выбрал.

Серегин резко окаменел лицом. Выхватил коммуникатор и принялся торопливо барабанить по экрану:

— Надо предупредить их консульство. Успеть бы!