Главная Фигура

Друды — раса гуманоидов, населяющих квадрант 8А созвездия Водолея.

Входит в Межгалактическое Содружество с 20457 года от расселения.

Фото: ссылка {010292393-АБФД-0993202-8837872ХГХСЙ}

История цивилизации: ссылка {2313112312312-ХДЙСЙ-909088-9430920392}

Анатомия: ссылка {2323131321-ИУДХД-ИКДЙСКС-4321}

— Энциклопедия Галактики том 234 подраздел 87

В шахматах выигрывает тот, кто ошибается предпоследним...

— Савелий Тартаковер

1

xml:namespace prefix = o />

Это был предпоследний день отпуска Боба на Фаэтоне IV. Несмотря на самый разгар осени, погода стояла прекрасная. Температура воздуха почти не отличалась от летней, и легкий ветерок, который не давал жаре опуститься на город, с удовольствием игрался все еще многочисленной листвой в кронах деревьев. Два солнца местной системы, большой красный гигант Фаэ и его противоположность холодный карлик Тон, почти скрылись за горизонтом, и голубое небо над Столицей постепенно окрашивалось в сиреневые тона.

До начала парада трех лун оставалось совсем недолго. Это планетарное явление происходило в системе раз в два года. Все три луны Фаэтона IV выстраивались в линию точно между двумя светилами системы. Oсвещенные с разных сторон, они постепенно удалялись друг от друга и создавали потрясающую по своей красоте и оттенкам света ночную иллюминацию.

Посвященный этому событию праздник называли "тотэ", что в переводе на общегалакто означало пиво, так как употребление сего напитка населением Фаэтона IV в эту ночь било все мыслимые и немыслимые рекорды. В самый первый раз Боб услышал о празднике от деда. Сидя с малышом Бобbи на коленях и неспешно раскачиваясь на своем большом кресле, старик любил рассказывать о приключениях молодости, частенько приукрашивая или даже привирая, но всегда очень интересно. Поэтому, когда первый отпуск со службы совпал по датам с "тотэ" на Фаэтоне IV, Боб долго не раздумывал.

Темнота еще не опустилась на город, и вид с холма, где находилась гостиница, захватывал дух. Маленькие аккуратные домики были не больше трёх этажей каждый. Покрытые сверху рядами солнечных батарей, они разбрасывали вокруг тысячи разноцветных солнечных зайчиков. Сувенирные магазинчики, разбросанные тут и там, призывали посетителей через громкоговорители, а висящий в воздухе запах домашней выпечки пьянил своими ароматами. Боб поймал себя на мысли, что этот город, который местные звали просто — Столица, нравится ему намного больше, чем Новое Чикаго, столица конфедерации, застроенная небоскребами, шпилями и воздушными мостами. Обе столицы были по своему великолепны, но здесь всё так неуловимо напоминало Бобу о доме, что его сердце то и дело наполнял какой-то детский восторг.

Большие настенные часы, висящие в номере, показывали без четверти восемь. Похоже, пора было выбираться. Вставив в ухо нанопереводчик и заранее сделав заказ на завтрашнее утро, Боб вышел из номера и спустился в вестибюль. Пройдя через группу хомо, собиравшихся в бар, и вежливо отказавшись от приглашения присоединиться, он направился прямо к швейцару, друду уже в годах, стоящему у входа.

— Простите, сэр, вы мне не поможете? — Друд с интересом посмотрел на молодого постояльца. Его лицевые пластины разошлись в улыбке.

— Вы можете звать меня Сэм, сэр. Конечно помогу, это ведь моя работа. Что бы вы хотели узнать?

— Да вот, решил прогуляться немного, — ответил Боб, улыбнувшись в ответ. — Не подскажете, как мне добраться до района Лореложе?

Он с удовольствием смотрел на искреннее удивление, отразившееся на лице швейцара. Наверное, не часто хомо, как называли тут граждан конфедерации, спрашивали его, как доехать в один из самых окраинных округов Столицы.

— Понимаете, сэр, хомо в одиночку там лучше не ходить. Это не самый хороший район для туристов. — Было видно, что Сэм сказал правду, хотя и с трудом, так как возможные чаевые за помощь явно уплывали.

— Я уверен, что не самый хороший, — улыбнулся Боб, похлопав друда по плечу. У него в руке появилась купюра в 5 галакто.

— Ну что же, я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете, — вздохнул швейцар, и пятерка Боба пропала в его глубоком кармане. — Я вызову такси, так будет безопаснее.

— Не переживайте Сэм, я знаю что делаю. — Боб подмигнул друду и вышел на улицу.

2

Такси мягко приземлилось уже через несколько минут. Боб забрался на заднее сиденье и наклонился к окошку назвать адрес. С водительского места на него с интересом смотрел совсем молодой друд, с небольшой покрашенной в белый цвет бородкой.

— Лореложе, пожалуйста.

— В Лореложе? Вы что, смеетесь? — Таксист смотрел на хомо с неприкрытым удивлением.

— А что? Что-то не так? — В свою очередь спросил Боб.

— Никогда не видел в том районе хомо. Только без обид, друг. — Таксист поднял руки, переходя на "ты". — Сегодня праздник трех лун, а в Лореложе по три бара на квадратный метр. Если кто-то сильно переберет, у тебя могут быть проблемы.

— Вот в бар-то мне и надо, — подмигнул ему Боб, — бар под названием "Крылья", не слышал о таком?

— А как же, очень даже недурное место. — Парень одобрительно хмыкнул. — А вот откуда его знает такой хомо, как ты? Вот это действительно интересно.

— А такой хомо, как я, слышал про это место от своего деда, такого же хомо, как и я, — растягивая слова и подражая друду, сказал Боб с улыбкой. Таксист расхохотался и, потянув педаль, тронул машину, которая, мягко набрав высоту, полетела в сторону скопления огней на юго-западе столицы.

— Значит, ты решил последовать примеру деда. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Молодой друд снова улыбнулся и, больше не разговаривая, сосредоточился на полете, так как машина вошла в скоростной поток. Вся дальнейшая поездка заняла около 15 минут, в течение которых Боб продолжал мотать головой из стороны в сторону, наслаждаясь красотами столицы, а таксист напевать какую-то местную песенку про жандармов и воров. Наконец машина вынырнула из транспортного потока, и через пару минут они приземлились в небольшом переулке, прямо напротив окованных железом дверей с большой надписью на крыше "Крылья".

— Это одно из самых старых мест, что я знаю в Лореложе, — сказал молодой друд, принимая от Боба щедрые чаевые. — Отличная тяжелая музыка и девочки, хотя не для тебя, конечно, — улыбнулся он. — Хорошо тебе оторваться сегодня, хомо. Я на смене всю ночь, так что, если нужна будет тачка, звони. И еще один совет, чисто по дружбе, Лореложе это район дуэлянтов, так что будь осторожнее. — Машина улетела, и Боб, сунув карточку таксиста в карман, направился к дверям бара.

Похоже, за прошедшие годы здесь почти ничего не изменилось. Стены "Крыльев" были обклеены плакатами местных групп и разрисованы различными символами местных группировок. Совсем недалеко, уже за первым поворотом улочки, находились еще два бара и небольшая гостиница. "Всё, как рассказывал дед", — улыбнулся про себя Боб. Двое здоровенных друдов у входа были настолько удивлены появлением хомо, что только проводили взглядом его спину, когда он вошел в бар.

Заведение нельзя было назвать огромным, но и маленьким оно тоже не было. Длинная барная стойка располагалась справа от входа, а небольшая сцена для выступления групп слева. Все остальное занимал большой танцпол, на котором уже вовсю отрывались местные. Однако, как только Боб зашел в бар, музыка резко оборвалась, а все посетители один за другим повернулись в его сторону. Боб поднял руки в приветствии и медленным шагом направился к барной стойке. Один из музыкантов, уловив настроение момента, заиграл на своем инструменте простенькую, но в то же время напряженную, как скрученная спираль, мелодию. Нечто подобное Боб когда-то слышал в старых вестернах, которые часто крутили по головизору в его детстве. Чем ближе Боб подходил к бармену и чем пронзительней звучала музыка, тем тише становилось в баре.

В тот момент, когда он остановился у стойки, музыка резко оборвалась, не доиграв тему на несколько нот. Бармен, в глазах которого Боб не увидел и малой толики дружелюбия, демонстративно вытер руки о передник и, не скрывая издевки в голосе, спросил:

— Ну и какой же сорт пива предпочитает наш друг из Земного содружества?

Бобу показалось, что каждый друд в заведении затаил дыхание. Он никогда не думал, что отношения к хомо на планете и в самом деле такие плохие, как об этом писали газеты конфедерации. Боб внимательно посмотрел на бармена, достал 50 галакто, и громко сказал:

— Два бочонка "янтарного скраба", я угощаю. — За несколько долгих мгновений тишины Боб подумал, что неправильно назвал сорт пива, который дед вспоминал почти каждый день, но уже в следующую секунду улыбка на лице друда и восторженный рев толпы на танцполе полностью успокоили его. Музыка заиграла снова, а Боб, присев на стул, наконец-то смог разделить с дедом восторг от "янтарного", который тот пронес в себе через столько лет.

3

К середине ночи голова Боба уже гудела. Наверное, первый раз в жизни он так сильно напился. В этот вечер почти каждый друд хотел выпить с хомо, которого невесть как занесло в местный бар. В зале было не протолкнуться, и тяжелая музыка местных металлеров била по ушам Боба не хуже отбойного молотка. Большие часы на стене показывали начало второй половины ночи, и пора было возвращаться в гостиницу. Пиво на самом деле оказалось достойным воспоминаний деда. Боб улыбнулся сам себе, встал со стула и нетвердой походкой отправился к выходу.

Небольшая площадь перед баром была забита народом. Десять минут на свежем воздухе помогли ему немного прийти в себя и осмотреться. А посмотреть было на что! Три луны Фаэтона уже прошли точку пересечения и теперь находились друг от друга не более чем в 10-15 градусах по воображаемой оси. Зрелище на самом деле стоило праздника. Мягкий свет, казалось, лился прямо из воздуха и был почти различимого розового цвета. Он отражался от земли, растворялся в воздухе и играл бликами на зданиях. Игра света и тени могла бы надолго захватить Боба в плен, но накопившаяся усталость вкупе с выпивкой давали о себе знать. Поэтому, достав свой пэд, Боб набрал номер таксиста. Дожидаясь машину, он присел на землю, вытащил из кармана небольшую видеокамеру и решил немного поснимать. Деду должна была понравиться эта запись, а также небольшой бочонок "янтарного", стоящий рядом. "Подарок от заведения", как сказал ему бармен, догнавший Боба у выхода. Он с головой ушел в съемку, когда кто-то грубо толкнул его.

— Какого черта, урод, — вырвалось у Боба раньше, чем он смог подумать, стоит ли это говорить. Высокий друд, который успел отойти на несколько метров, тут же развернулся. Его лицевые пластины разошлись в ярости.

— Что ты сказал, Хомо?!

Говоривший выглядел как минимум странно. За две проведенных на планете недели таких друдов Боб ещё не встречал. Длинная кожаная рубашка, сшитая из кожи разных цветов, обтягивала туловище незнакомца, подчеркивая его мускулатуру. Брюки ярко-красного цвета были заправлены в высокие, до колен, чёрные сапоги. Антураж наглеца дополняли странного вида накидка на плечах и выбритый наполовину лобный выступ. Это был вид аборигена, которого в любое другое время Боб обошел бы за километр. Однако, то ли от количества выпитого, то ли от усталости, но его понесло.

— Я сказал, ка-ко-го чер-та, у-род? — Повторил он по слогам. — Или ты еще и глухой?

Шум толпы вокруг мгновенно стих, а когда незнакомец медленно направился к Бобу, то стихла и музыка в "Крыльях". Посетители бара высыпали на улицу. Происходило что-то очень странное. У Боба вдруг засосало под ложечкой, но отступать было уже поздно. Друд остановился прямо перед хомо. Ни говоря ни слова, он резко выкинул руку вперед, схватил Боба за подбородок и потянул к себе.

— Урод — это словечко для хомо. И только потому, что ты не знаешь, с кем говоришь, я отпущу тебя сегодня живым.

Каждое слово друда звучало хлестко, как плетка.

— Или ты хочешь умереть, человек? — Слово "человек" друд почти выплюнул в лицо Боба. Это было так унизительно, что страх Боба почти мгновенно сменился яростью. Его кулак сделал резкий выпад, и не ожидавший этого друд, не удержавшись на ногах, отлетел назад. Зрители, сначала медленно, а потом все быстрее начала отходить в стороны, образуя большой круг, в центре которого оказались Боб и незнакомец. Несмотря на то, что Боб вложил в этот удар почти всю свою силу, было похоже, что большого вреда он не причинил. Друд легко поднялся с земли, а его рука как молния метнулась к складкам плаща. В следующий миг Боб увидел дуло очень большого пистолета, направленного ему в лицо.

— А вот за это ты умрешь. — Голос друда был холоден, как лёд.

Боб смотрел прямо в дуло пистолета и понимал, что нужно что-то делать, но хороших мыслей, как назло, не было.

Вдруг из толпы зрителей вышел бармен.

— Нет, не умрет. — Сказано это было настолько спокойным голосом, что уже готовый к прыжку Боб немного расслабился.

— Этот хомо проявил уважение к нашим обычаям, а значит, сам заслужил уважения. Если ты как охотник кидаешь ему вызов, Зед, то выбор оружия остается за ним. Также, согласно кодексу, у него остается день на подготовку. Так что тебе придётся поумерить свой пыл.

Толпа зрителей одобрительно загудела, а друд, которого бармен назвал Зедом, посмотрел на него и сделал шаг назад. Было видно, что ему сложно совладать со своей яростью. Сделав глубокий вдох, он спрятал пистолет в плащ и повернулся к Бобу.

— Значит так, хомо, завтра в это же время у входа в "Крылья". Выбор оружия за тобой. И еще. Раз я обязан вызвать тебя по всем правилам, то это тоже тебе.

Боб почти не видел движения, но реакция его не подвела. Небольшой нож, кинутый друдом, только оцарапал его кожу.

— Неплохая реакция, — холодно улыбнулся Зед, — но завтра она тебе не поможет. Теперь в твоей крови яд, хомо, и если ты попытаешься сбежать с планеты, тебе не прожить и двух дней.

Зед достал небольшую бутылочку из кармана и отдал бармену.

— Противоядие ты получишь, только если победишь. Увидимся завтра, хомо.

Боб стоял, зажимая порез на ухе, и смотрел вслед охотнику. Толпа возбужденно шумела.

— Я сделал все, что мог, хомо. Шансов, если честно, у тебя немного. Увидимся завтра. — Бармен похлопал Боба по плечу, развернулся и ушёл назад в бар.

— Ну ты и нарвался, хомо. — Молодой таксист, подвозивший Боба сюда, стоял неподалеку. — Я ведь тебя предупреждал, не нарывайся. Зед — это самый быстрый пистолет нашего материка. Да и не только пистолет. Мозги у него тоже что надо. — В голосе таксиста звучало почти вожделение. — Он выходил живым уже из более сорока дуэлей, да он у нас тут почти живая легенда!

— Значит, я в полном дерьме, — только и сказал невесело Боб, залезая в машину.

4

Этой ночью он уже не заснул. Звонок в представительство Земной конфедерации ничего не дал — автоответчик вежливо обещал передать сообщение Земной консульской службе сразу после праздников. "После праздников" для Боба не работало. Его надежды, что все это блеф, умерли, когда наноанализатор крови, который на всякий пожарный выдавался всем без исключения межпланетным туристам, показал наличие в ней неопознанных органических соединений. Сейчас они были безопасны, но анализ их взаимодействия не оставлял Бобу никакого шанса. Информации отчаянно не хватало. Если дуэли было не избежать, то нужно было выбрать оружие, которое давало бы больше всего шансов на успех. Но здесь был тупик. Боб совершенно ничего не знал ни о дуэлях на Фаэтоне, ни о видах оружия, в ней разрешенных. Он попытался погуглить информацию через свой пэд, но почти вся данная тематика давала отсылки на закрытые данные знаменитой главной библиотеки Столицы. Бобу стало ясно, что библиотека была его последним шансом.

За окном уже рассвело. Есть совсем не хотелось, и, наскоро одевшись, Боб вышел из комнаты. В этот раз у дверей на улицу стоял совсем молодой друд, почти валившийся с ног после ночной смены и грохота музыки. Оставив хорошие чаевые за вызов такси и улыбнувшись парню, Боб вышел из отеля. Машина прилетела уже через несколько минут, и Боб, забравшись на пассажирское сиденье, назвал водителю адрес библиотеки. В этот раз таксист попался неразговорчивый, и без всяких предисловий машина взмыла в воздух. Библиотека находилась в большом парке, почти на окраине города, и полёт туда занял около двадцати минут. Здесь, в парке, влияние осени чувствовалось намного сильнее. Он был похож на рисунок ребенка, смешавшего на листе бумаги много ярких красок. От этой картины осени так захватывало дух, что Боб почти забыл, зачем выбрался сюда. Он опустил окна, откинулся на спинку сиденья и получал удовольствие от чистого прохладного воздуха и великолепного зрелища внизу.

Как оказалось, Библиотека была большим зданием, построенным из стеклобетона и креокерамики, и стоявшим в окружении хвойных деревьев какой-то местной разновидности. Даже в это раннее утро огромная многоэтажная парковка была практически забита машинами. Библиотека по названию, а по сути огромная развлекательная зона, была туристической жемчужиной Фаэтона 4, приносящей очень неплохой доход в казну Столицы. Наравне с более чем пятью тысячами терминалов, на которых можно было найти почти любую информацию или книгу, когда-либо попавшую в межгалактическую сеть, в "библиотеке" также можно было попробовать практически любую разновидность виртуальной реальности, многие виды которой были запрещены за пределами этой планеты, а так же поближе познакомиться с некоторыми другими аспектами местной культуры. Эти "аспекты" далеко не ограничивались хорошим, по местным меркам, борделем, дуэльной площадкой и многими видами легальных наркотических препаратов.

Почти весь первый этаж этого гигантского комплекса занимал читальный зал. Каждый терминал был встроен в свою отдельную, звуконепроницаемую кабинку, в которой также находился автобар и массажёр. По желанию посетителя, кабинка могла затемняться, создавая пользователю сто процентную приватность. Боб заплатил за три часа вперед и устроился в кресле. Двери бесшумно опустилась за ним. Переключив клавиатуру терминала на режим "хомо" и пару секунд подумав, он напечатал: "Фаэтон IV, дуэль". Уже через час анализа того моря информации, которое вылилось на него, картина стала смотреться еще хуже. Местные правила не давали ему ни одной лазейки. В основе всего кодекса лежали три основных постулата. Первое, в дуэли могли участвовать любые гуманоидные расы. Второе, при вызове на дуэль, противники не могли покинуть планету, до тех пор, пока спор не будет улажен, и оба дуэлянта не признают это в присутствии юриста. И, наконец, третье, и самое неприятное, если спор не мог быть улажен, дуэль всегда должна заканчиваться смертью одного из дуэлянтов. К кодексу также прилагался большой список разрешенных для дуэли предметов, но более чем из двухсот наименований Бобу были знакомы только три, и, может быть, ещё о трех он когда-то слышал.

Ситуация складывалась печально. Несмотря на то, что выбор был за ним, стандартный бластер — единственное оружие, с которым Боб был знаком по службе на таможне — был плохим вариантом. Реакция любого представителя Фаэтона была как минимум в два раза выше, чем у любого "хомо" без стимуляторов. Но применение стимуляторов, даже если бы Боб их нашёл, было запрещено правилами. Он даже подумал о рукопашном бое, но, почитав о некоторых физиологических особенностях друдов, решил, что шансов у него будет даже меньше, чем с оружием. Чем больше Боб пытался найти какой-то выход, тем больше он мрачнел, и тем быстрее летело время.

Через два часа его желудок взбунтовался. Он ничего не ел с прошлой ночи, и живот сводили судороги. Так ничего и не придумав, Боб оставил кабинку и направился в ближайший ресторанчик, который по указателям находился на втором этаже. Когда он прошел мимо читальных терминалов и завернув за угол, его внимание привлекла довольно большая группа местных, которые, пытаясь перекричать друг друга, выкрикивали ставки. Несмотря на голод, любопытство возобладало, и Боб, пройдя мимо лифта, направился к игровой комнате в конце коридора. Протиснувшись через толпу, в которой были как друды, так и другие гуманоиды, он увидел небольшой ринг, на котором стоял столик с доской и фигурами. Два друда, обвешанные проводами, сидели за столиком друг напротив друга. Трансляция положения фигур на доске проецировалась на большую трехмерную голограмму висящую на рингом. Игра чем-то напоминала шахматы, хотя форма доски была совсем другой. Каждое взятие фигуры сопровождалось электрическим разрядом и криком одного из оппонентов. Похоже, чем сильнее фигура пропадала с доски, тем сильнее был разряд. Не зная правил игры, Бобу было сложно оценить позиции обоих игроков, но он смог оценить концовку. Когда очередная фигура покинула доску, разряд ударил одного из соперников с такой силой, что бедный "гроссмейстер" обвис без сознания в своем кресле. Толпа возбужденно загудела, и те, кто выиграл, кинулись менять ставочные талоны на деньги. Проигравшего, который до сих пор не приходил в сознание, унесли с ринга, а дилер объявил начало следующей партии КРИЖО через пол часа. Желудок еще раз напомнил о себе, и Боб начал проталкиваться к выходу. "КРИЖО" — было в этом название что-то знакомое. "Но откуда?"

Уже в следующую секунду, забыв о голоде, Боб кинулся к ближайшему терминалу. Через две минуты изучения списка разрешенных к дуэли предметов он нашёл: "КРИЖО — поединок идет до смерти одного из противников. Просьба о прекращении поединка, бросившей вызов стороной, может быть принята или отклонена в зависимости от решения оппонента". Боб почувствовал, как надежда возвращается к нему. Он всегда неплохо играл в шахматы. Похоже, это был его единственный шанс. Для ознакомления с правилами оставалось еще полдня. Боб поднялся с кресла и побежал в ресторан.

Вернувшись к терминалу через полчаса, он с головой окунулся в правила. КРИЖО и в самом деле здорово напоминала шахматы, знакомые Бобу с детства. На восьмиугольной доске выставлялись черные и белые фигуры разного старшинства. Ходы делались по очереди каждым из противников. Задача, как и в земных шахматах, была поставить мат королю. Пешки могли двигаться только на одну клетку вперед, включая ходы по диагонали и вертикали. Пройдя весь путь по доске, они могли вырасти по рангу до старшей фигуры на выбор. Фигуры могли двигаться только строго по вертикали или горизонтали. Чем старше была фигура, тем на большее количество клеток она могла ходить. Главное отличие КРИЖО от шахмат, не считая разряды тока, бившие игроков за потерю той или иной фигуры, был джокер, аналога которого в шахматах не существовало. В начале партии он всегда занимал место в центре построения фигур игрока, и получал свой алгоритм движения уже в процессе игры. Прописка правил движения занимала один ход, но фигура не могла быть побита пока она не получала своего алгоритма. Почти во всех знаменитых партиях, которые Боб смог накопать для ознакомления с тактикой игры, джокер, в результате становился именно аналогом ферзя, в алгоритм которого входило движение по всем направлениям, включая диагонали. На планете часто проходили чемпионаты по КРИЖО, а вот выбор игры как вариант для дуэли был внесен в список только около 200-т лет назад.

Боб загрузил симулятор КРИЖО в свой терминал и начал играть. В течение следующих двух часов он проиграл восемь партий подряд, но вот уже к концу третьего выиграл свою вторую игру, правда, на самом простом уровне виртуального соперника. Продолжить ему не дал сигнал пэда, который возвестил о том, что его время вышло.

5

Боб вышел из машины, когда Фаэ уже скрылся за горизонтом, и Лореложе потихоньку укрывался мягким светом фонарей. Похоже, дуэль между хомо и друдом вызвала сильный интерес у местной публики. Друды были повсюду. Ими были забиты улицы и переулки. На крышах местных баров стояли стулья со столиками, а в воздухе кружились трансляторы по меньшей мере пяти разных телеканалов.

Бобу не пришлось проталкиваться ко входу в "Крылья". Создавалось впечатление, будто сама толпа обтекала хомо. Многие друды пытались прикоснуться к нему, когда он проходил мимо, или просто похлопать его по плечу. Огромная проекция в воздухе показывала соотношения ставок на данный момент. Цифры были достаточно красноречивые. Ставки на хомо принимались как один к ста.

У входа Боб увидел Зеда в компании с двумя другими друдами.

— Рино, хозяин "Крыльев", — представился коротко друд, который вчера стоял за барной стойкой. — Зед попросил меня быть твоим секундантом, если ты не против?

Боб кивнул головой. Он читал, что у каждого должен быть секундант и был рад, что хозяин бара сам попросил об этом.

— Грис, кивнул Бобу второй незнакомец. Я секундант Зеда, а также судья. Я сам бывший дуэлянт и имею право и лицензию судить поединки. Зед не согласился простить тебе твой проступок хомо и требует ответа смертью. Ты не струсил и пришел сюда, и уже одно это вызывает у многих, — он обвел рукой толпу, — уважение. Если ты умрешь сегодня, я обещаю послать весточку твоим родственникам. А теперь скажи свой выбор, хомо, и пусть удача будет на стороне правого.

Бобу показалось, что сам воздух застыл от напряжения. Вокруг стояла почти полная тишина. Боб посмотрел на Зеда, который поглаживал ручку пистолета и улыбался.

— Ну, давай, хомо, не тяни, — сказал друд. — Закончим с этим поскорее, у меня дела на вечер.

Боб сделал глубокий вдох и сказал:

— КРИЖО . — Он смотрел Зеду прямо в глаза. Его спонтанная реакция была очень важна и могла сказать о многом. В глазах друда на секунду промелькнуло недоумение, которое почти сразу сменилось триумфом.

— Парень, да из сорока поединков, что он выиграл, десять были партиями КРИЖО. — Хозяин Крыльев покачал головой, и Боб выругался сквозь зубы, но других вариантов все равно не было. Он посмотрел на проекцию со ставками. Соотношение стало 1 к 200. Вдруг Бобу в голову пришла шальная мысль. В конце концов, если к ночи он будет мертв, деньги ему все равно будут не нужны.

— Рино, у меня тут есть немного денег. Если не сложно, поставь всё на меня. — Боб протянул хозяину свою накопительную карту. Судя по всему, шансы, что его две тысячи галакто превратятся в четыреста тысяч, были мизерными, но в любом случае Боб уже ничем не рисковал.

6

Через двадцать минут все было готово. Стол поставили прямо у входа в бар, где обзор для зрителей был лучше всего. Друда и хомо, сидевших напротив друг друга, подключили к контактам электродов и пристегнули к креслам тугими кожаными ремнями. Еще немного времени ушло на заземление контактов, так как наполненная озоном осенняя атмосфера Фаэтона была подвержена риску шаровых молний.

Начало партии было за Бобом и, делая первый ход, его руки немного дрожали. Скорее всего, сказывался уровень адреналина в крови. Но, как ни странно, паники не было. Наоборот, мысли были четкими и ясными, а шум толпы вокруг как будто растворялся в эфире, не доходя до его слуха. Как Боб и ожидал, уже на третьем ходу Зед ввел алгоритм "ферзя" в своего джокера. Друд играл легко и непринужденно, редко думая над своим ходом более минуты. А вот Бобу, который в первый раз сидел за доской КРИЖО, приходилось нелегко. Он выстраивал свои оборонительные редуты, иногда подолгу раздумывая над тем, как пойти. К одиннадцатому ходу каждый противник был все еще при своих фигурах. Пока игра больше напоминала маневры двух армий, где каждый игрок осторожно прощупывал оборону соперника. До поры до времени, но шахматная школа Боба его всё-таки выручала.

Две армии на доске потихоньку подтягивались друг к другу, но оба противника совсем не спешили кидаться в атаку. Прошло почти сорок минут игры, прежде чем Боб сделал ошибку. Подумав, что его позиция достаточно сильна для начала комбинации на своем левом фланге, он полностью проспал выпад соперника по центру доски. Удар током от потери пешки показался Бобу легким укусом по сравнению со вторым разрядом, который последовал после потери фигуры. Сила тока был такой, что Боб на несколько мгновений потерял сознание. Хуже того, хитрая комбинация Зеда создала огромную дыру в его защите.

— Продолжим? — Голос друда был полон сарказма. Было похоже, что Зед уже чувствует конец партии. Положение на доске и в самом деле становилось все более плачевным. Потеряв еще две пешки за следующие пять ходов, и получив два ощутимых удара током, Боб смог перегруппировать все свои фигуры ближе к левому флангу. Правда, тучи уже нависали и здесь. Боб понимал, что наглухо уйдя в оборону, он точно проиграет, но возможностей развития атаки не было. Партия, которую играл Зед, была безупречной. Джокер Боба все также стоял в середине доски, одинокий и забытый. Времени на него просто не было. В течении следующих десяти минут последовал стремительный обмен фигурами, который изрядно потрепал обоих соперников, но преимущество друда становилось все более неоспоримым. Боб смотрел на доску и не видел для себя ни одного шанса. Ставки на данный момент были 1 к 800. Похоже, все было очень плохо. Паника накатила сильнейшей волной. Боб закрыл глаза и попытался вернуть себе спокойствие, но все было бесполезно, и его просто трясло от напряжения и усталости. Он горько усмехнулся, вспомнив поговорку деда. "Обороной войну не выиграешь".

Боб открыл глаза и посмотрел на Зеда, который просто излучал спокойствие и уверенность. Странные правила дуэлей на Фаэтоне 4 не позволяли сопернику, который принял вызов, просить о пощаде, а вот у Зеда такое право было, только оно ему было совершенно без надобности. Боб вернулся к положению на доске. Он уже потерял пространство почти по всему полю. Его короля, как дичь, загнали в угол доски, где он гордо стоял, прикрытый оставшимися сильными фигурами, и ожидавший своего конца. У Боба не осталось ни одной пешки. Несколько слабых фигур стояли на доске, недалеко от бесполезного джокера. "Да уж, главная фигура!", Боб почти плакал. "Был бы ты хотя бы конь, могла бы выйти вилка на ферзя и аналог ладьи. Вот это, была бы шутка". Мысли Боба успели пролететь еще немного дальше, как вдруг резко остановились. Это было похоже на взрыв сверхновой или на прыжок без парашюта с Чикагской башни свободы на стеклобетон внизу. Ни в одной из известных партий, которые он успел изучить в библиотеке, джокер не играл роль коня. Боб не знал точно, но было похоже, что такая фигура была здесь попросту неизвестна. Он снова посмотрел на доску, и надежда, которая секунду назад улетала прочь на сверхсветовом лайнере, внезапно решила задержаться.

Приток адреналина был такой силы, что думать дальше сил у Боба просто не оставалось. Толком не просчитав позицию, он наклонился над доской и ввел правила хода своей главной надежды. Две фигуры друда, попавшие под удар, окрасились в розовый цвет. Зед был явно удивлен и даже ошарашен. Он с интересом посмотрел на доску и ознакомился с алгоритмом. Бобу даже показалось, что друд немного побледнел. Похоже, его противник совсем не любил сюрпризы. Боб поставил себя на место друда и попытался оценить ситуацию. Вероятнее всего, он бы отдал ферзя, чтобы не терять развития фигур на левом фланге, одновременно подтягивая пешку и снимая джокера Боба с доски следующим ходом. Но Зед, скорее всего под воздействием излишней самоуверенности, решил по-другому. Друд отвел ферзя в сторону и Боб увидел, как его противник внутренне собрался, готовясь к сильному удару током; однако удара не последовало. Уже занесенный над ладьей друда джокер-конь вдруг завис и опустился на клетку, расположенную по диагонали к ладье Зеда.

— Шах. — Боб с удовольствием, и даже злорадством, наблюдал, как медленно меняется выражение лица его противника. Как удивление сменяется неверием, а неверие ужасом в тот момент, когда друд понял: следующий ход это мат, и спасения от этого нет. Более того, Зед сам загнал себя в эту ловушку, отказавшись от жертвы ферзя. Фигура Боба стоявшая недалеко от джокера ставила шах и мат его королю, куда бы тот не пошел.

Только сейчас Боб смог немножко расслабиться. Шум толпы, как сильнейший водопад, обрушился на него. Рино, сидевший сбоку, смотрел на него почти с восхищением, а последняя ставка на проекции застыла на отметке 25 к 1 в пользу хомо. Боб попытался встать, но ремни все ещё крепко держали его.

— Извини, хомо, но ты должен доиграть партию. — Голос Гриса был холоден, но в нем звучало явное уважение. Боб посмотрел на Зеда, который уже сделал свой последний и самый бесполезный ход за всю игру. На его выбритом лбу выступила испарина. Он с ужасом смотрел, как Боб тянется к фигуре, которая должна была поставить точку в этой партии и в его славной жизни Охотника. Было видно, как друд лихорадочно ищет выход из ситуации, в которую он сам себя загнал. Боб уже опускал руку, когда наконец то услышал то, чего ждал.

— Я сдаюсь человек. — Зед смотрел прямо на Боба. — Ты победил.

Было видно, как трудно друду давались эти слова, но в них была его жизнь. Боб выдохнул и поставил свою фигуру обратно. Ремни игроков тут же обвисли. Хомо с трудом встал с кресла, оглядел затихшую толпу, улыбнулся, и, поддавшись внезапному порыву, поклонился. Друды вокруг встретили жест Боба дружным рёвом одобрения.

7

— Ну как, изжога от противоядия прошла? — Рино участливо смотрел на Боба.

— Да прошла, прошла, хотя это было больно.

Боб и Рино стояли у входа на орбитальный шатл, до отлета которого оставалось десять минут.

— Как только прилетишь, дай знать, что думаешь? После того, как ты вложил в "Крылья" двести тысяч и стал совладельцем, я подумал, что лучшего компаньона мне и не надо. Мы могли бы раскрутиться и открыть еще пару местечек. Вот тут небольшой бизнес план. — Рино отдал Бобу толстую папку с бумагами. — Изучи когда будет время, и дай мне знать, что думаешь.

— Конечно Рино, — улыбнулся Боб, пряча бумаги в рюкзак. — Как только контракт закончится, заеду домой, а потом сразу к вам. — Про Зеда что-нибудь слышал?

— Нет, но ходят слухи, что он покинул Фаэтон. Единственный друд в истории проигравший хомо. Так что будь осторожнее Боб, он этого не забудет.

Они горячо пожали друг другу руки и Боб направился к посадочному модулю. Лайнер стоял на орбитальной парковке, до которой было около двух часов полета. С комфортом развалившись в кресле пассажира первого класса, Боб почти задремал, когда его пэд подал сигнал нового сообщения. Дед писал как всегда, коротко и ясно:

"Видел вчера межпланетные новости. Когда приедешь домой, надеру задницу. Дедуля"…

Огромная благодарность от автора Боровику Александру за помощь в вычитке и расстановке запятых в моих многочисленных сложных предложениях.

December /January 2012-13