Шесть мгновений
Шесть мгновений
Первое мгновение
Канцлер Фидекан Потен поправил галстук и посмотрел на изукрашенные высокие и широкие двери личного рабочего кабинета генералиссимуса домина Юстиспера Шептрума, правителя Оптиреджиской империи. Он ждал когда государь примет его доклад, который был достаточно тревожным. Поэтому молодой канцлер немного волновался.
По бокам от двери, вдоль стены стояли по двенадцать рослых гвардейцев. Нарядные и устрашающие они были гордостью империи. Высокие чёрные сапоги под цвет вороного мундира, расшитого золотом и тёмного берета. В руках они сжимали длинные штурмовые винтовки, а слева к портупеи крепились кривые короткие сабли-дюсаки.
Вдруг двери отворил молчаливый старый слуга и жестом пригласил войти молодого канцлера. Тихо войдя в кабинет Фидекан стал ждать когда домин обратит на него своё внимание. Дворцовский этикет, который сохранился ещё с времен императоров, требовал не беспокоить государя во время работы. Если на то нет веских причин.
Генералиссимус домин Юстиспер Шептрум был высоким и худощавым, лет пятидесяти, имел ещё чёрные усы и короткие волосы, но уже начавшие седеть. Как всегда был одет строго и просто, без лишнего изящества. Он уже четверть века железной рукой правил империей, которая раскинулась на в весь континент. Его правление можно назвать успешным: поднялся уровень жизни населения, развивается наука и техника, было выиграно несколько войн с Эмурильскими государствами и Майадской конфедерацией.
Обстановка на столе говорила, что её хозяин человек требовательный и педантичный. Аккуратно сложенные бумаги, неподалёку пара рабочих телефонов, компактный рабочий компьютер, лишь миниатюрный флаг страны украшал общую картину.
Юстиспер поднял суровые серые глаза. Канцлер поклонился в знак приветствия.
— Приветствую, Вас, мой государь.
— Докладывай. Что у нас на повестке дня?
Потен подошел к столу. По очереди кладя перед домином документы, он начал свой доклад.
— Из Внутренней Эмурилии прибыл посол от императора Кен-Сиха Киенга.
— Из Внутренней Эмурилии прибыл посол от императора Кен-Сиха Киенга.
— Что они хотят?
— Хотят обсудить вопрос о поставке нефти и окончательно решить вопрос с военнопленными.
— Устрой аудиенцию на завтра. Дальше.
— Через два дня в Восточном Пригороде будет открытие монумента в честь победы в "Пятидневной войне". Вас приглашают посетить это мероприятие.
Великий генералиссимус домин устало вздохнул.
— Съездим. Дальше.
— В западных и юго-западных регионах империи распространяется новая форма какого-то неизвестного вируса. В народе его окрестили "гнилым гриппом". Его особенностью есть то, что он распространяется воздушно-капельным путем. У больных этим вирусом в течение двух-трёх недель начинают загнивать внутренние органы, они умирают в жуткой агонии от заражения крови и боли. Уже умерло двадцать шесть человек. И около сто двадцати инфицированы, которые сейчас изолированы.
Государь на мгновение задумался.
— Что поэтому поводу сказал Амум Ротанес?
— Министр готовит спецгруппу из лучших профессиональных медиков. Он просит разрешения отправить их в пострадавшие регионы, для борьбы с болезнью.
— Разрешаю. Пусть лично проследит за выполнением всех необходимых действий. — просматривая принесённые документы, Шептрум тихо добавил, — нам не нужна такая ужасная эпидемия в начале лета.
Второе мгновение
Была глубокая ночь. Лето подходило к концу и поэтому в этот поздний час было достаточно холодно. Ветер шуршал листьями ухоженных деревьев в Летнем дворцовом парке. Под стрекотание сверчков звезды с небес перекликались с бледным светом фонарей, что стояли вдоль аллеек. Тишина и спокойствие царила здесь.
Старый генерал, ветеран многих войн, а теперь и министр вооружённых сил и обороны страны Ветмил Арма, одетый в обычную военную форму, спешил. Широким шагом, он призраком миновал несколько фонтанов с золотыми рыбками и живописных лужаек. Иногда ему попадались прекрасные, и не очень, мраморные статуи мифических существ и старых богов. В такую пору он спешил только к одному человеку.
Наконец-то в бледных лучах фонаря он увидел знакомый силуэт человека, который сидел на скамейке перед небольшим прудом. Ветмил подошел, на ходу кланяясь и приветствуя сидящего.
— Приветствую тебя, мой государь.
— Оставь формальности для дворца, друг. Мы здесь одни. — Это была правда. Территория парка тщательно охранялась. Особенно в ночное время, когда государь, страдающий бессонницей, любил прогуляться и насладиться тишиной и одиночеством. В эту ночь он опять работал допоздна и прямо из рабочего кабинета направился в парк.
— У меня плохие новости, — министр сел рядом с государем.
— В такой час я других и не ждал. Что стряслось?
— Я по поводу "гнилого гриппа". Я приказал провести расследование для выяснения его возникновения. Мне не понравилась эта эпидемия и то, что наши медики не могут с ней справиться.
— И что тебе удалось выяснить?
— Месяц назад контрразведка вычислила несколько групп агентов из Майады. Мы начали за ними следить, и нам удалось перехватить их шифровку. Они очень сильно интересуются "гнилым гриппом" и тем как прогрессирует болезнь.
— Ну, это не удивительно. Майадцы просто не хотят распространения эпидемии и у себя.
— Да, но из той же самой шифровки стало известно, что агенты перед тем как проникнуть на территорию Оптиреджи получили задание следить за ситуацией в стране в целом, особенно следить за эпидемией новой болезни.
— Продолжай.
— Нет, государь эта эпидемия уникальна и раньше её вспышки нигде не регистрировались. Кроме того, из-за эмбарго установленного между нами, попадание болезни в Майаду сводится к нулю. Конечно, есть риск проникновения вируса через сопредельные страны, но такой шанс минимален. Я бы даже сказал, микроскопический. В ходе длительного анализа и оценки ситуации, мы выделили три основные версии происхождения гриппа. Первая: обычная, заключается в том, что "гнилой грипп" есть мутацией некоего вируса ранее нам не известного. Однако, эпидемия возникла хаотично в местах с разным климатическим и географическим положением. И если даже учитывать длительный инкубационный период, зараженные не имели никакой связи между собой. Кроме того не было установлено какого-то либо единого источника её распространения.
Домин лишь хмыкнул.
— Вторая и третья версии: техногенные. Вирус есть продуктом человеческой деятельности. Вторая версия базировалась на догадках, что эпидемия начала распространяться в результате аварии или выброса отходов из какого-то засекреченного предприятия или лаборатории, которых у нас по всей империи полным-полно. Но расследование показало, что никаких аварий такого масштаба не было, а если и были, то не представляют опасности, поскольку были вовремя ликвидированы.
— Ты уверен? — спросил домин.
— Да, они все чётко фиксировались. Да и, по мнению наших аналитиков: за последние двадцать — двадцать пять лет не было ни одной серьезной аварии, ни выбросов отходов,ч я которые имели бы к эпидемии прямое отношение.
— Ты точно в этом уверен?
— Да.
Юстиспер задумался. Через минуту спросил:
— А третья версия?
— Принимая во внимание особый интерес майадцев к эпидемии, а также ту часть информации, что мы каждый день получаем... Я склоняюсь к мысли, что эпидемия, это их рук дело.
— У тебя есть доказательства?
— Пока нет ничего, что подтверждает это. Но в Майаде давно проводились военные разработки бактериологического оружия.
— Как и у нас.
— Да но мы уже больше десяти лет не проводили каких либо экспериментов. В отличие от майадцев, которые, как раз, в последние годы очень активно занимались разработкой новых видов оружия в этой сфере.
— Быть того не может. Майадской конфедерации как раз, не нужна война с нами. Они только с экономического кризиса вышли. У них только в этом году промышленность стала нормально работать. Если начнётся полномасштабная война между Оптиреджской империей и Майадой, то у них очень мало шансов на победу. Кроме того последние локальные конфликты, которые вели майадцы, показали, что и военная мощь у них не в лучшем состоянии.
— Так то оно так, государь, я был бы рад если бы ошибся.
— Ты что, предлагаешь мне войну объявить?!
— Нет, но нужно готовиться к войне.
Домин отвернулся от министра. Потом встал со скамейки и сделал несколько шагов в сторону фонтана. Ветмил Арма молча наблюдал за своим государем. Он прекрасно знал, что за усталой и равнодушной маской скрывается законченный трудоголик. Юстиспер — шестой генералиссимус домин из династии Шептрумов, родился ради того, что бы править. Старый генерал познакомился и с будущим правителем ещё во время учёбы в военной академии. Их дружба прошла испытание временем. И хотя злые языки поговаривали, будто именно из-за этой дружбы Арма и получил пост министра, а не за заслуги перед отечеством. Но это не так. Для Юстиспера дружба и политика не имели ничего общего. Ветмил бы и не получил бы этот пост, если не был бы лучшим из лучших.
Юстиспер повернулся к министру.
— Сколько сейчас насчитывается жертв?
— По официальным данным — триста шестьдесят девять умерших и полторы тысячи инфицированных.
— А на самом деле?
— Четыреста пять умерших и около двух тысяч пятисот инфицированных.
— Угу. Продолжай копать, майадских агентов арестовать и допросить. Держи меня в курсе. Если это действительно агрессия со стороны Майадской конфедерации, то мы должны быть уверены в этом на сто процентов. И ещё.
— Да государь? — министр поднялся, что бы уйти.
— Найдите мне панацею против этой болячки — долго так продолжаться не должно.
— Так точно.
Третье мгновение
Принцепс Спотимам Шептрум не сбрасывая чёрный кожаный плащ, на котором таяли первые снежинки, — поспешил к отцу. Попутно его приветствовали чиновники, слуги и гвардейцы. Он был точной копией своего отца. Высокий, худой, аристократический профиль лица, строгие серые глаза. Единственной разницей между отцом и сыном был возраст, который выдавали ещё не поседевшие чёрные волосы и усы.
Когда Спотимам подошёл к кабинету отца, двери вдруг отворились и оттуда вышло несколько министров во главе с канцлером Потеном. При виде принсепса они слегка поклонились и поспешили, кто куда, по своим делам. Принцепс заметил, что они были очень взволнованы кроме Ветмила Армы, который всегда сохранял спокойствие. Эпидемия с каждым днём набирала всё больших оборотов, становясь проблемой государственного масштаба.
В кабинете отца никого не было, даже старый слуга куда-то запропастился. Юстиспер выглядел неважно. Строгий рабочий костюм был помят, под глазами появились мешки от недосыпания, да и взгляд у него был немного рассеянный. На столе, где обычно царил порядок, были разбросаны какие-то документы, из под которых едва виднелись рабочие телефоны. Спотимам заметил, что часть бумаг была заполнена какими-то диаграммами, аналитическими таблицами и прочей статистикой. На краю лежало несколько газет и две книги со знакомыми названиями: "Падение императорской власти в Оптиреджской империи" и "Гражданская война. Установление домината династии Шептрумов".
Уставший отец поприветствовал сына кивком. Сын сбросил плащ и присел на стул перед отцом.
— Есть какие-то новости, отец? — первый поинтересовался Спотимам.
— Арма послал в Майаду несколько спецгруп.
— Он что-то нарыл?
— Да, но этого мало. Поэтому посоветовавшись, мы решили найти ответы у наших врагов дома.
— Мы так сами можем спровоцировать войну. А мы ведь не в том боевом состоянии, как летом.
— Если "гнилой грипп" их рук дело — то рано, или поздно на наши голову посыплются бомбы майадского производства.
— М-да... ты прав отец.
— Как результаты твоей поездки?
— Ты не получил мой доклад?! — удивился Спотимам.
— Получил, но ещё не читал.
Спотимам развязав галстук на шее, заговорил:
— В Южной столице и провинции более-менее спокойно, введён комендантский час, повсеместно ввели контроль. На наличие инфекции проверяют все: от продуктов питания до детских подгузников. В город трудно попасть и ещё труднее выбраться. Полувоенное положение и бесплатная медицинская помощь успокаивает взволнованный народ. Это дает им ощущение заботы со стороны государства.
— Есть какой то прогресс?
— Наблюдается лишь прогресс болезни.
Юстиспер помассировал вики, у него начинала болеть голова.
— Что в Северной столице?
— Хуже. — Спотимам устало вдохнул, он почти месяц не был дома и тоже очень устал. — В Северной столице я не был. Там введен карантин. Во всей провинции всё перестало работать: промышленность, пресса... только военные патрули, да и медики, свободно перемещаться по провинции. А так все сидят по домам. Реальное количество жертв исчисляется приблизительными цифрами. И...
Вдруг двери открылись и в комнату вбежали мальчик и девочка лет пяти, похожих между собой как две капли воды. За ними спешила няня во главе перепуганной прислуги. Гнева домина боялись все. Дети же увидев Спотимама, весело закричали:
— Папа! Папочка! — и бросились к нему. Принцепс подхватил их на руки и, радостно смеясь, закружил с ними по кабинету отца.
— Господин! Извините меня глупую, — запыхавшаяся няня низко поклонилась. — Когда Филиус и Филия узнали, что принцепс Шептрум вернулись домой, их как будто ураган подхватил. Я не смогла их удержать.
-Ничего страшного. — в усталых серых глазах домина заблестели теплые искорки. Внуки были его слабостью. — Оставьте нас.
Слуги удалились, а дед государь с улыбкой смотрел на счастливого сына и весёлых, жизнерадостных близняшек. Когда-то, много лет назад, Юстиспер также кружил и играл с маленьким Спотимамом, когда тот прорывался к отцовскому кабинету. Да, было тогда хорошее время. Не менее трудное, но доброе время.
Четвертое мгновение
Амум Ротанес нервничал. Настолько сильно, что не выдержав выпил для храбрости и уверенности своего лабораторного самогончика перед заседанием Кабинета министров. А не после — как он обычно поступал. Но это ему не помогло. Руки дрожали, как когда то на его первом экзамене в медицинском институте.
Растрёпанный и подавленный, он в который раз перечитывал текст своего доклада от которого его бросало в дрожь. Он протёр очки платком и посмотрел на выступающего за трибуной в данный момент министра обороны и вооруженных сил Ветмила Арму:
— … поэтому я с полной уверенностью заявляю, что эпидемия "гнилого гриппа", есть ни, что иное как продукт человеческих рук. И кроме того является оружием специально примененного против Оптиреджской империи, с целью подорвать её мощь и спровоцировать народные волнения в стране. Данный факт подтверждает добытая нашими агентами информация о секретной разработке вируса, под кодовым названием "Плекто". Это оружие должно было быть применено при первой же войне с нами. И...
Арма имел спокойный и уверенный вид, голос его звучал твёрдо и чётко. Но Ротанес был не только дипломированным врачом — он был ещё хорошим психологом. Хоть он выглядел лучше чем остальные министры, он также отчаянно искал выход из сложившейся ситуации, а также боролся с собственным страхом. Он поступал так, как его учили: не паниковать и не допускать разложения дисциплины и порядка. А также продолжать бороться и искать решение проблемы.
Ротанес посмотрел на молодого Фидекана Потена. Тот выглядел растерянным и подавленным, он даже не пытался это скрыть, как Арма. Да и не только канцлер. Все министры впервые в жизни чувствовали себя беспомощными и слабыми. Они столкнулись с новым невидимым врагом которому было все равно государственный муж ты, или солдат, или обычный рабочий — смерть косила всех подряд. Да, они пытались, что то делать, предлагали разные идеи и способы решения проблемы. Но реально это были судороги утопающего.
Даже великий генералиссимус домин, был подвержен отчаянию. Эпидемия набирала силы в геометрической прогрессии. Юстиспер подолгу обходился без сна, стал сварливым и раздражительным. По-правую руку от него сидел его сын Спотимам. У него тоже был не важный вид.
— Но на данный момент наши агенты ищут подтверждения тому, что "гнилой грипп" действительно является тем самым вирусом "Плекто". Эта информация скоро либо подтвердиться, либо будет опровержена. Если же, все таки эпидемия окажется агрессией Майадской конфедерации против нас, то я не вижу другого выхода кроме войны.
Арма закончил доклад. Все посмотрели на Юстиспера.
— Ваш доклад министр, — голос домина звучал, как погребальные колокола. — Свидетельствует об агрессии со стороны Майадской конфедерации — нашего давнего врага. Их злодеяния должны быть обнародованы, а к ним самим направлены требования для того, что бы они понесли ответственность за свои злодеяния. Садитесь, или у вас есть что добавить?
Арма сел на свое место. Тяжёлый взгляд домина направился на Ротанеса. Что-то внутри Амума перевернулось и упав замерло.
— Министр медицины и здравоохранения страны Амум Ротанес! — громко произнес канцлер.
Ротанес встал. Пока он шел к трибуне, что казалось вечностью, старый врач боялся, что его не послушные ноги сейчас подкосятся и он упадет. Устроившись за кафедрой он кашлянул для того, что бы прочистить горло и обвел взглядом всех присутствующих. Кто-то смотрел на него с надеждой, кто-то нет.
— Вирус семьсот девяносто два, более известный как "гнилой грипп", является несомненно наибольшей катастрофой нашего государства. С каждым днём эпидемия набирает планетарных масштабов. Вспышки вируса фиксируются уже на островах Внешнего Эмурильского Кольца, а также во Внутренней Эмурилии, сигналы помощи начали поступать также из Отдалённых архипелагов. Но больше всего страдает наша страна. За последними подсчетами, — Амум на мгновение замялся, — погибло более полутора миллиона человек, более шести миллионов инфицировано. Болезнь уже начала распространяться за карантинные зоны. Ситуация такого, что мы не можем гарантировать наверняка, какой либо успех. Расширение карантинных зон вряд ли поможет, поэтому я предлагаю полностью закрыть границы нашей империи. Во избежание катастрофы планетарного масштаба.
Ротанес сделал паузу для того, что бы все смогли осмыслить сказанное. Гнетущая атмосфера в зале заседания Кабмина как будто налилась свинцом.
— Господин Ротанес, вы хотите сказать, что ситуация вышла из под контроля? — спросил домин.
Ротанес не знал, что ответить. Ответить честно. Что надеяться не на кого. Что многие квалифицированные медики сами стали жертвами "гнилого гриппа" или погибли в попытках изобрести вакцины против этого бедствия. Или сообщить, что вирус мутирует, и препараты, что как-то сдерживали развитие болезни полгода назад, уже сейчас не действуют. Что придумать панацею практически не возможно. А если даже кто-то и изобретет её, то ктому времени уже половина империи вымрет. Что ответить? Что!?
Амум Ротанес снял очки и произнес:
— Мы делаем всё, что в наших силах. Мы следим за ходом болезни и уверены, что мы скоро сможем справиться с болезнью, — министру медицины было тяжело. Ему хотелось напиться до зелёных чертиков и забыться.
Пятое мгновение
Юстиспер выключил монитор компьютер. Он больше не мог смотреть на толпы людей, что замерзали в очередях к аптекам, возле клиник, палаток первой помощи. Не мог видеть как умирают мужчины и женщины в расцвете сил, дети и старики, как они выплёвывают гниль с кровью, а ними и свою жизнь. Невыносимо было зрелище когда, кто-то трясся в лихорадке, или как у больных начинали опухать конечности, перекошенные агонией лица, остекленевшие от боли глаза.
Но больше всего его терзали горечь того, что его родные внуки и сын стали жертвами проклятой эпидемии. Филиус и Филия — единственная радость в жизни. Спотимам — гордость, надежда и опора. Юстиспер никогда этого себе не простит.
Он налил себе чистогана. Выпил. Обжигающий напиток вырвал его из мира грёз. В который раз осмотрел то, что раньше называлось кабинетом. Везде царил хаос и гнетущий полумрак подчеркивал его. Разбросанные порванные и скомканные бумаги на столе и на полу. В углу валялись обломки телефона, который домин бросил об стену в порыве бессильно ярости.
В дверь постучали. Шептрум глядя в стакан хриплым не узнаваемым голосом, крикнул:
— Войдите!
Кто-то вошел, тихо подошел.
— Мой государь… — слова из уста канцлера слетали с трудом. — Амум Ротанес… умер… Кажется, он отравил себя.
Домин продолжал созерцать хрустальное дно. Пару дней назад министр медицины приходил с рапортом об уходе в отставку по собственному желанию. Старый, опытный медик, отличный организатор и трудяга Ротанес — сдался. Он честно признался, что не знает выхода из сложившейся ситуации. Он много чего говорил. О том, что нет надежды на спасение. Что медицина бессильна…
Через несколько минут молчания канцлер продолжил:
— Государь... ээ... мы получили послания от императора Внутренней Эмурилии Кен-Сих Киенга и шести князей из Внешнего Эмурильского Кольца с просьбой о помощи. Они заявляют, что эпидемию к ним принесли беженцы из нашей страны.
Генералиссимус молчал.
— Ээ... государь?!
— Что?
— Что им ответить?
— Можешь послать куда подальше. Хотя нет... Пришли им Ротанесовой бодяги, и посоветуй застрелиться тем, кому не хватит отравы.
— В-вы серьезно?
— Да.
Канцлер замялся. Видно он о чем-то ещё хотел сообщить, но передумал, сложенные бумаги положил к себе в портфель и собирался уже уходить. Вдруг Юстиспер обратился к нему.
— Потен!
— Да мой государь.
— Ты каким богам молишься? — домин покрутил в руках стакан не отрывая от него взгляда.
— Старым, мой государь, — Фидекан был удивлен таким вопросом, генералиссимус никогда не отличался религиозностью, скорее наоборот.
— Мм... Понятно, — Шептрум налил себе ещё выпивки и добавил. — Наверное мы не тем богам молились?
Канцлер хотел, что-то сказать, но потом подумал, что это скорее был риторический вопрос. Домин выпил. Наконец-то посмотрел на канцлера.
— Возможно ли, что мы наказаны за наши грехи?
Фидекан не знал, что ответить. Он вообще с трудом соображал. Единственное, что его сейчас действительно заботило — благополучие его семьи. Молодая, красивая жена и маленькая дочка, которые сейчас были далеко от городов и эпидемии. По крайней мере, он на это надеялся. Он очень за них переживал.
— Не знаю государь... возможно так и есть...
Домин снова посмотрел на пустой стакан.
— Арма заходил перед тобой. Он принес подтверждения того, что "Плекто" и "гнилой грипп" это одно и то же.
В канцлера перехватило горло — это значило только одно.
Последнее мгновение
Зима подходила к концу. Снег таял, на улицах образовалась жижа которую не кому было топтать или убирать. С крыш и деревьев стекали маленькие слезинки воды. В городе царил настоящий беспорядок. Улицы стояли пустыми и безмолвными — когда-то шумный мегаполис превратился в один большой некрополь. Ни движения, ни огонька. То там, то здесь стоял брошенный транспорт, выбитые окна смотрели тёмными провалами в сторону дворца. Как бы упрекая власть за то, что не смогла защитить своих подданных.
Домин смотрел на тусклый мир покрасневшими глазами. На столе, среди бумаг и пустых бутылок стоял открытый чёрный чемодан. Он был напичкан всякой электроникой, в центре которой находилась большая красная кнопка. Вдоль стены стояло несколько гвардейцев — последние солдаты, которые потеряли всё и готовы были стать свидетелями последнего решающего момента в истории их родины.
Домин бросил курить ещё в молодости, когда у него родился сын. Теперь он не выдержал. Бросая на пол и втаптывая в дорогой ковер выкуренные сигареты и прикуривая новые. Он ждал и наслаждался тишиной. Не хватало ещё нескольких персонажей для последнего спектакля.
Они пришли немного погодя: перепуганный и дрожащий канцлер и усталый Ветмил Арма. Больше у Юстиспера не осталось министров — кто не стал жертвой болезни бежали, или как Ротанес свели счёты с жизнью.
— Государь ещё не поздно отказаться от этого шага. — сказал Арма, только войдя.
— Нет поздно. — отрезал тихим голосом правитель, он продолжал смотреть в окно, он не мог поверить, что этот когда то дорогой его сердцу город превратился в пустыню. — Бороться с эпидемией мы не можем. А воевать у нас уже никто не может. У нас нет больше армии. Майадцы добились того чего хотели. Разрушили Оптиреджскую империю изнутри.
— Но государь это ещё не повод идти на это.
Домин промолчал.
— Друг, таким способом ты не вернешь себе сына и внуков.
Юстиспер посмотрел на закатное солнце. В алых лучах Имперская столица окрасилась в багрово-кровавые тона.
Канцлер прокашлялся.
— Государь. Я понимаю вы потеряли всё, как и многие из нас но... осталось ещё много ваших подданных которые ещё верят в завтрашний день. Да они покинули свои дома, бегут из страны, но ведь они остаются вашими подданными, остаются нашим народом. Государь! — голос Фидекана Потена срывался на крик. — Майадцы бессомнения заслуживают смерти, но не такой ценой!
— А какой? — домин обернулся и посмотрел прямо в опухшие глаза молодого канцлера, за последние месяцы он состарился лет на десять. — Потен, какую цену они могут заплатить за миллионы погибших, за миллионы которые ещё умрут. Ты говоришь о том, что люди верят в завтрашний день — а если его нет?! Если завтра нас ждет только долгая и мучительная смерть. Что они нам могут предложить, а?
— Лекарство, государь. Наши дипломаты сообщили, что они готовы помочь!
— Да, готовы... Они только и ждут, что мы приползём к ним на коленях. Когда мы будем молить их о помощи. Мы! Мы те кто их не раз громили в честном бою! Мы те которые заставляли их когда-то просить нас о мире! Это не гордыня канцлер — нет! Ты думаешь они нам действительно помогут?!
— А вдруг...
— Да даже если и так, Ротанес перед смертью сказал мне, что вирус быстро мутирует и старые препараты уже не действуют. Майадцы нам не смогут помочь. Это конец. Конец. Фидекан.
— Но...
Всё произошло быстро. Старый гвардеец, что стоял ближе всех к столу прыгнул вперёд и с яростным криком нажал на красную кнопку. Потом он упал на колени и зарыдал, закрывая лицо руками. Все окаменели. Только Юстиспер вздохнул, как будто, какая-то ноша спала с него. Домин подошел к гвардейцу, положил свою руку ему на плечо и спросил:
— Скажи свое имя.
Тот сквозь слёзы тихо сказал:
— Кор Силик, государь.
— Встань Кор Силик, солдату негоже плакать.
Тот встал, убрал руки от перекошенного от горя лица. Взгляд у старого ветерана был помутнен.
— Они... забрали у меня все... детей... жену... страну... все, что я любил...
Домин посмотрел на всех присутствующих. То как они выглядели в это мгновения невозможно было описать словами. Домин обратился к ним.
— Пока ракеты долетят и пока они ответят — у вас есть время укрыться в бункере под дворцом. Спектакль сыгран господа. Назад пути нет.
Юстиспер Шептрум — последний правитель Оптиреджской империи подошел к окну и закурил последнюю в своей жизни сигарету.