Судьбу изменить можно, историю никогда

Сентябрь 1908 г.

— Второй раз! Свиньи! — Адольф со злостью захлопнул парадную дверь художественной академии.

— Я стану художником. Вы еще пожалеете о своем неверном решении, — шептал юноша, широко шагая по мокрой от осеннего дождя площади.

Злость ослепляла его. Он не видел ничего и никого перед глазами. Слезы предательски наступали. Адольф пытался взять себя в руки и больше не думать о неприятном моменте, но память будто издевалась над ним, и все картинки с провалившегося экзамена все более с точными подробностями всплывали у него в сознании.

— Я все делал правильно! Они хоть знают, что такое искусство?! Свиньи! — не унимался Адольф, и продолжал разбрасывать ногами по сторонам различный мусор встречающийся на его пути.

— Все, хватит с меня этих художественных штучек! Не быть мне художником! Не дано мне! Пойду в армию…ай, ай, ай — юноша остановился и скривился от боли. В одной из куч листвы затаился массивный булыжник, который и стал причиной внезапной нахлынувшей боли.

— Вам больно? — услышал неуверенный девичий голос Адольф у себя за спиной.

— Все хорошо, — выдавил юноша.

— Вы уверены? — не отставала барышня.

— Да, уверен, — Адольф резко повернулся к девушке и при виде черных обжигающих глаз тут же смягчил свой пыл.

-Я же вижу, что Вам больно. Давайте присядем на лавочку, — предложила девушка, почти повелительным тоном.

— Давайте, — сдался Адольф кривясь от не унимающейся боли.

Молодые люди присели, но разговор не клеился. Адольф делал вид, что случайная спутница его нисколько не интересует, а девушка следила за медленно падающей пожелтевшей листвой. У нее была славянская внешность, хорошая фигура и большой размер груди, что очень нравилось юному Адольфу.

— Меня Гердой зовут, — резко повернулась и представилась спутница. Она видела и чувствовала, что заинтересовала незнакомца, но решила не придавать этому значение.

— Адольф.

— Что ты здесь делаешь ?

Гитлер хотел сказать правду, но портить первое впечатление о себе, ни как не хотел.

— Гулял, — соврал юноша.

— Один?

— Да, один, — ему надоело обсуждать свою персону, — чем ты занимаешься?

— Я учусь в художественной академии.

— Академии? — зло прошипел Гитлер.

— Да, в академии, — неуверенно повторила девушка, увидев его агрессивную реакцию.

Юноша резко встал.

— Прощай, спасибо, за заботу, — бросил Адольф.

Девушка, молча, смотрела на него.

Сделав шаг, Гитлер скривился от боли, но не стал останавливаться и медленно потащил травмированную ногу.

— Стой! Стой! — Герда догнала Адольфа и легонько дотронулась до его плеча.

— Что ты хочешь? — выдавил он.

— Ты же ели идешь?

— Все в порядке, — отстранился Адольф.

— Что я такого сказала? Что оттолкнуло тебя?

Юноша молчал.

— Ты не любишь художников?

— Я сам художник, вернее хочу им быть.

— Это же здорово, — взбодрилась Герда.

— Не совсем, — сказал Адольф и повернул назад к лавочке, — я не сдал вступительный экзамен.

— Ничего страшного, в следующий раз обязательно пройдешь.

— Нет, не пройду.

— Почему?

— Сегодня был мой второй раз.

— Ну и что? Некоторых людей по несколько раз в грязь толкают, а они все равно борются и добиваются успеха.

Гитлер улыбнулся.

— Вот, ты уже улыбаешься, это мне нравится.

Через десять минут пара сидела в местном уютном кафе и пила горячий шоколад. Теплая беседа и уютная обстановка кафе расслабила Адольфа окончательно. Он понял, что постепенно влюбляется в Герду.

Нога Гитлера быстро зажила, а встречи молодых художника и художницы участились. Она рассказывала ему о своей учебе, он же ловил каждое ее слово и впитывал в себя. На выходные пара выбиралась за город и рисовала пейзажи. Герда давала советы Адольфу и учила технике написания картин.

Сентябрь 1909 г.

Через год Гитлер сдавал третий раз экзамены в Венскую художественную академию.

— Волнуешься? — Герда ласково погладила Адольфа по мягким волосам.

— Да, волнуюсь. Хоть не очень удобно признаваться тебе в этом.

— Ты можешь мне рассказывать все. Все твои страхи, желания и победы теперь мои.

Мужчина улыбнулся. Ровно год прошел с того времени, как они познакомились. За это время он получил от нее огромный поток энергии. Он стал морально сильнее, спокойнее и рассудительнее. Все, что он делал, теперь он делал для нее.

Возлюбленные зашли в академию, когда до начала экзамена оставалось полчаса.

— Все будет хорошо, — Герда поцеловала любимого в щеку и отпустила на испытание.

Через два часа Адольф вышел с аудитории с серьезным выражением лица. Герда встрепенулась.

— Что? Рассказывай.

— Не сдал, — угрюмо произнес юноша.

— Ничего, дорогой, у тебя все впереди, — принялась утешать Адольфа Герда.

— Пойдем в кафе? — спросил он

— Да, конечно. Почему ты так спокоен?

— Наверное, потому что я сдал, — состроил рожицу Гитлер.

— Ты проказник, — завизжала Герда и легонько ударила его по плечу, — нет не пойдем в кафе.

— Не пойдем?

— Не пойдем, а побежим!— она резко сорвалась вперед.

За неделю Адольф сдал на отлично все экзамены и поступил в академию. Заветная мечта его осуществилась благодаря Герде.

— Ты спасла меня, — шептал Адольф девушке на ухо, нежно водя указательным пальцам по ее бровям.

— От чего? — Герда смотрела на него с непониманием.

— Отчего-то ужасного спасла меня.

— Откуда ты знаешь?

— Не откуда, просто чувствую это.

Май 1910 г.

— А теперь можете поцеловать невесту, — обратился священник к молодоженам.

Герда и Адольф выполнили свой скромный публичный поцелуй под аплодисменты гостей.

— Ты счастлива? — тихо спросил муж.

— Очень, — ответила молодая жена.

Январь 1920 г.

По всей квартире разбросаны вещи, перевернуты стулья, кухонный пол усеян битой посудой.

— Я хочу ребенка! — истерическим криком срывается Герда.

— Не будет у нас детей! — резко отвечает Адольф.

Девушка продолжает плакать, хоть слез уже давно нет, а глаза похожи на два размякших красных помидора.

— Что же делать? — всхлипывает она.

— Не знаю, — печально отвечает Адольф и уходит с квартиры.

Июнь 1942 г. Письмо Адольфа Гитлера Герде.

Здравствуй, единственная моя. Мы не виделись с тобой три года из-за этой проклятой войны. Хоть я и разделяю политические взгляды Мартина Бормана и верно служу нашей партии и стране, но война утомила меня. Я очень скучаю по тебе и дому. Здесь вдали от тебя я понял, как сильно я тебя люблю. У меня есть много времени на размышления своей жизни. Я постоянно думаю, постоянно что-то анализирую. Я скоро с ума сойду от этих мыслей. Так же я проследил всю свою жизнь от начала и до конца и понял все свои ошибки. Самая большая моя ошибка — твой аборт, на котором я настоял. Я был глупцом, прости меня. Люблю. Твой А.

Май 1944 г. Квартира Гитлера

На диване сидела женщина и читала свежую прессу, когда в дверь застенчиво постучали.

"— И это не Адольф, — проскользнуло в мыслях у Герды, — он всегда стучит настойчиво, громко, даже как-то по-хамски."

Бедная женщина уже целый год не получала от мужа писем и это безумно тревожило.

В дверь снова постучали, но с большим напором, чем прежде. Герда поспешила к двери. Она не любила заставлять кого-либо ждать ее.

— Добрый день, — сказал незнакомец, сразу же, как хозяйка распахнула входную дверь. Он был военным, о чем свидетельствовала офицерская форма отлично сидевшая на нем.

— Добрый, — ответила Герда и приветливо улыбнулась.

— Я, капитан Генрих Шильц, — представился гость, — я служу с вашим мужем.

Герду будто окатили с ведра наполненного ледяной водой.

— С моим мужем? — тихо переспросила она.

— Да, с вашим мужем, — повторил офицер, — я могу войти?

— Да, конечно, проходите, — опомнилась Герда, любезно пропуская гостя в квартиру, — проходите в зал я сейчас чай принесу с пирогом. Я только что его испекла.

— Не стоит беспокоится. Я не голоден.

Офицер присел на диван и потупил взор. Видно было, что он чем-то обеспокоен. Герда приглушенно откашлялась. Генрих посмотрел на нее пустым взглядом.

— Что-то с Адольфом? — осторожно спросила женщина.

— Нет, то есть да, — неуверенно сказал офицер, после взял себя в руки и затараторил. — Дорогая Герда, ваш муж в плену.

— Где? — Герда присела на скрипучий стул и судорожно стала чесать ладонь правой руки.

— В плену, — повторил капитан, — в советском союзе.

— Это страшно, — прошептала женщина и по ее щекам покатились соленные мелкие капли.

— Нет, — Генрих подскочил к убитой горем хозяйке и принялся ее утешать. — Нет, это не страшно. Это всего лишь плен. Он жив. Понимаете, самое главное, что он жив!

— Да, да, я понимаю, — махала утвердительно головой Герда, — я все понимаю.

Офицер не знал больше, что ей сказать и просто смотрел на нее с искренним сожалением.

Вдруг женщина вскочила и принялась ходить по комнате взад-вперед.

— Да, он жив и это главное, — твердила она, — он жив! Жив!

Германия. май 1954 г.

В парке пахло скошенной травой и мокрым асфальтом после прошедшего весеннего дождя. Седой художник третий час сидел на лавочке и рисовал свой первый послевоенный пейзаж. И это была его первая картина написанная левой рукой. От правой конечности остался только пустой рукав черного пиджака, развивающейся по ветру.

— Я принесла тебе бутерброд, — сказала подошедшая к художнику женщина.

— Спасибо, Герда, я ужасно голоден, — улыбнулся он.

— Мне кажется ты всегда голоден, — она погладила его гладко выбритую щеку.

Он ничего не ответил, а только улыбнулся любимой и откусил бутерброд.

май 1965 г. Художественная выставка "Нет войне на земле!"

— Прекрасные картины! — восхищалась женщина в шикарном красном платье, подол которого подмел весь пол выставочного зала.

— Согласен, — положительно кивнул солидный мужчина.

— А кто автор? — поинтересовалась дама.

— Оооо, да это же немецкий художник Адольф Гитлер! Его картины висят по всем галереям мира. Очень талантливый художник. Говорят, он еле-еле поступил в художественную академию.

— Да вы что?

— Его супруга стала его вдохновением и стимулом для упорной борьбы со строгими экзаменаторами.

— Такой талант чуть не погубили.

— Да, если бы не художественная академия был бы обычным человечком, а так подарил миру потрясающие картины, да еще и написанные левой рукой.

— Согласна с Вами, Адольф Гитлер великий Художник!