Однажды в Крыгле
Меня зовут Иван. Мой прадед, дед и отец были кузнецами. Овладев всеми премудростями этой профессии, я стал первоклассным кузнецом в родном поселении Крыгл. Наша семья никогда не бедствовала, так как Крыгл несколько веков враждовал с близлежащим поселением Краг, единственным соседним городком. До остальных жилых колоний пришлось бы потратить полвека в одну сторону. Торговля в Крыгле была только внутренняя и больше бартерная. Все шло хорошо — воины воевали, торговцы торговали, а я ковал мечи и доспехи. Иногда мне везло, заказывали магический посох, за который полагалось приличное жалование. Но настало время, когда новый правитель Крыгла Павел II оказался врожденным миротворцем. Ему не хотелось воевать. Он любил музыку, танцы и театральные выступления. У Павла II подрастала дочь Татьяна. Длинноногая красавица обладала благодушным характером, пышной грудью и большими черными глазами. У главы поселения тут же возник план — свести свою единственную дочь с главой Крага Владимиром, создав этим союзом мир между двумя государствами и обеспечив себе спокойную жизнь и безмятежную старость. У него с легкостью это получилось. Долго ждать не стали, свадьбу сыграли через неделю после их знакомства. Гуляли месяц, пока внутренние органы Павла II не стали давать сбой. Я поначалу безумно радовался перемирию и, будучи в пьяной эйфории, женился на соседке Аленке. Веселье прошло, и жизнь потекла в своем привычном направлении, но только уже без ночных набегов врага, без кровопролития, без массовых заказов оружия и доспехов. Через полгода я осознал, что отсутствие войны пагубно сказывается на моем благосостоянии. У меня остались только мелкие заказы. Моя любимая супруга не упускала момент и постоянно укоряла меня в недостатке денег. Это съедало меня из нутрии. Воины в запасе занялись кто чем: кто земледелием или скотоводством, а кто засел надолго в местных пивнушках. Зато наш батюшка Павел II чувствовал себя героем, и каждый день разъезжал по поселению с довольным видом и миловался мирными деньками.
Как-то раз один из моих коллег кузнецов пожаловался спьяну Павлу II на свою судьбу.
— Тоскливо?! — удивился правитель.
— Очень, — ответил кузнец.
Павел II задумался, повернул коня и молча, уехал в свои царские палаты. Через день был объявлен конкурс между двумя государствами — "Мистер Кузнец". Я, слава Богу, не подошел по параметрам. Стандарт кузнеца считался — рост 190 — 200 см, обхват груди — 105 — 115 см, талия — 66 — 84 см. Меня "подкачала" грудь, вернее ее обхват — 99 см. Я с детства был хиленьким мальчиком. Мой отец всегда опасался за мою жизнь. Думал, что не выживу в суровое средневековье, но я выстоял, да еще и неплохо обосновался. Но конкурс меня не минул стороной, забрали в группу поддержки. Две недели мы готовили двух кузнецов к предстоящему батлу. Шили наряды, разучивали танец с молотом и даже сочинили гимн кузнецов. В итоге конкурс прошел не в нашу пользу, подвило отсутствие сопрано у наших конкурсантов, а противник верещал, будь здоров. Павел II вдоволь повеселился и зла на нас не держал. Прошел месяц. По Крыглу поползли слухи, что правитель готовит очередной указ, но кого он коснется, никто не знал.
— Слыхал Иван, весть? — спрашивал меня сосед Федор.
— Слыхал.
— Может теперь танцы с кузнецами устроят? — подколол меня сосед.
Я ничего не ответил, только зло посмотрел на Федора. Мужчина понял, что задел "за живое" и дружески похлопал меня по плечу.
— Да, — печально сказал Федор, — не думал я, что по войне скучать буду.
— И я не думал, — подхватил я.
— Хоть бы дракон какой-нибудь залетел.
— Мы ж всех их лет десять назад истребили. Их даже в "красную книгу" занесли. Если залетит убивать нельзя.
— А что ж тогда делать с ними? — изумился Федор.
— Ловить и гуманно выпускать на волю, — объяснил я.
— Дааа, времена пошли, — печально констатировал сосед.
Мы взяли с соседом бутылку "лечебной" настойки и принялись поминать прошлые военные деньки.
— А как мы до жизни такой докатились? — вдруг спросил меня Федор.
— Как, как через постель и докатились.
— Как через постель? — изумился Федор.
— Дочь царя нашего Татьяна и царь врага нашего Владимир, что сделали? — тихо спросил я.
— А что они сделали? — удивился мой друг.
— По-же-ни-лись!
— Аааа, точно, точно, — качал головой сосед.
— Вот бы их развести.
— Поссорить? — задумался Федор. — Мысль хорошая, но опасная.
— Так мы же осторожно и с благим намерением.
— Если с благим, то можно. А как ссорить будем?
— Не знаю еще. Подумать надо.
Мы еще выпили и разошлись.
— Аленка, — позвал я жену придя домой.
-Что? — отозвалась девушка.
— Ты на что можешь обидится, сильно, сильно.
— Денег не будешь приносить или еду, вот и буду обижаться — спокойно ответила жена.
Я задумался.
— Не пойдет. Там денег "куры не клюют". А еще?
— С бабой чужой увижу тебя, тоже обижусь и скалкой проедусь сильно, сильно по морде бесстыдной твоей.
— С бабой?! — спохватился я, умащиваясь в теплой постели и будучи уже в полудреме добавил, — а это вариант.
Утро. Меня переполняла уверенность и правильность в дальнейших действиях. Я был настроен решительно и бесповоротно. План "Чужая баба" был разработан. Требовалось поссорить молодоженов с помощью простых городских сплетен, которые всегда отлично работали. Я выбрал кандидатуру местных сплетниц, которые славились своей ненасытностью на "обмывание и обсасывание чужих костей". Первой в моем списке болтушек являлась торговка мучных изделий Верка. У нее самой жизнь сложилась неровно. В четырнадцать лет Верка забеременела от неизвестного воина будучи "под мухой". Родила сына дебила и из-за своей врожденной сварливости и неряшливости никак не могла удержать нормального мужика. Единственным развлечением в ее скудной жизни оставалось злорадное потешание над чужим горем.
— Привет Вера, — поприветствовал я торгашку.
— Здравствуй Иван, — ответила она. — Как Аленка?
— — Хорошо, спасибо.
— Детей заводить, когда думаете? Уже пора.
— Разберемся, — сухо ответил я.
— Иль проблемы у вас? — прищурилась Верка.
— Проблем пока не вижу, — я начал злиться, но взял себя в руки и начал "окучивать" сплетницу. — У нас нет проблем в отличие от некоторых.
— От некоторых?! — обрадовалась женщина, нутром своим она чуяла прилив свежей информации, взятой из чужой личной жизни.
— Есть такие, — подтвердил я и спокойно продолжал выбирать связку бубликов.
— У кого проблемы? — шепотом спросила Верка.
— Очень знатные люди, тебе лучше не знать об этом.
— Знатные! — глаза торгашки загорелись.
— Очень.
Она не знала, как правильно подступиться ко мне. Все мялась и оглядывалась по сторонам, будто планировала кражу.
— Тебе бублики нужны, Иван? — ласково пропела она.
— Да, пару связок и пять лепешек.
— Вот эти бери, свежие, — женщина вытащила из-под прилавка две связки бубликов.
Я с недоверием посмотрел на товар.
— Свежие?
— Обижаешь, — скорчила гримасу Верка, — вы же с Аленкой мне как родные.
Это была чистая ложь. Мы познакомились с Веркой, когда ее сынуля-дебил влез к нам и потоптал весь огород, гоняясь за бабочкой. Меня в этот момент не было дома. Увидела этот ужас Аленка, когда наш урожай практически весь был уничтожен. Она схватила за руку мальчишку и стала отчитывать, но не агрессивно, понимая, кто перед ней находится. Тут влетела Верка с криком: " — Что же ты на дитя невинное набросилась, стерва!" Женщина долго и громко ругалась, а после пару защитных фраз Алены ринулась в бой. Так я и застал вытоптанный огород, ревущего мальчика и двух катающихся по земле женщин, вцепившихся друг в друга. Еле растянул хулиганок и выпроводил Верку с сыном восвояси.
— Так будешь брать? — спросила Верка.
— Платить нечем, кухонный кинжал возьмешь?
Она замешкала.
— Махнусь, что для родни не сделаешь.
Она схватила железный клинок, бросила на пол и принялась заворачивать в плотную бумагу две связки бубликов и пять лепешек. Она делала это медленно, специально тянула время.
— Так у кого беда? Расскажешь? — лукаво смотрела торгашка.
— А ты "могила"?
Она жестом застегнула свой болтливый рот.
— Наша царевна Татьяна рогами обзавелась, — тихо прошептал я ей на ухо.
— Да ты что! — вскрикнула торгашка.
— Тццц! — зашипел я.
— Прости, прости. Не верю. Не может быть такого. Говорят, по любви свадьба была.
— Была, может и по любви, но ты же знаешь — все мужики сво…
— Да, эти гады все такие, — кивнула женщина и тут же спохватилась, — но бывают исключения. Ты Иван идеал мужчины. Не пьешь, не гуляешь, все в дом приносишь.
— Да ладно тебе, — отмахнулся я. Я прекрасно знал, что все это ужасная противная лесть, но мне было чертовски приятно это слышать.
— Откуда знаешь?
— Видели его, не раз, охотники в березовой роще с девками местными.
— Да ты что! — снова вскрикнула торгашка.
— Тссс, — прошипел я.
— Извини.
Ее глаза быстро забегали. Наверное, "механизм сплетен" начал свою работу.
— Ну, я пошел.
Она молчала и только ее глаза бегали.
— Вер, я пойду, спасибо, за бублики, — повторил я.
— Да, да, конечно иди Иван, — проговорила торгашка, — спасибо тебе. Большое спасибо.
Я ушел, но пройдя двадцать метров, оглянулся. Верка стояла возле своей подруги Гальки и с огромным вдохновением нашептывала что-то ей на ухо.
Вторая сплетница в моем списке была Василиса-доярка. Я воспользовался той же схемой передачи ложной информации, что сработала с Веркой. Мне нравилось мое новое увлечение, я отнес очередной кинжал и обменял на пять литров молока. Третьим дезинформатором ,как нестранно был мужчина. Дед Макар был старым, но матерым цирюльником. К нему люди приходили подстричься, и послушать последние новости поселения. Я отнес кинжал, слил информацию и сам подстригся и Аленку прихорошил. Теперь оставалось только ждать.
Прошла неделя и два поселения гудели только одной новостью. Я ликовал и готовил свою мастерскую к новым большим заказам, ведь скоро война. Но случилось непредвиденное.
Был хороший солнечный весенний день, я трудился в своей кузне, готовясь к наплыву потенциальных клиентов-воинов, когда вошел удрученный Федор.
— Привет Иван.
— Здорово Федор. Ты чего такой кислый.
— А ты что новость не слыхал?
Я сделал непонимающий вид, хотя в душе меня распирала от гордости. Я знал, что грядет война и что я и только я виною всему этого.
— Нет, — я отрицательно замотал головой.
— Царь указ готовил — в месяц 5 золотых монет каждому кузнецу, 7 золотых монет воину и по 10 золотых воеводам.
— За что?
— За простой. За то, что не воюем мы.
— Пять золотых! Так это ж целое состояние. Я б горя не знал, а современен и дело новое освоил.
— Освоил бы, да не освоишь.
— Почему?
— Война. Владимир козлом редкостным оказался. Девок молодых любил щупать в березовой роще.
— Да ты что?
— Да. Говорят он и в чужие края запрос отправлял. Так для разнообразия.
Я обомлел.
— Вот такие вот дела. Готовь мастерскую. Скоро будем снова пахать как волы и семью не видеть.
Федор ушел, а я остался, словно старуха возле разбитого корыта. Нужно было что-то делать. Я выбежал на улицу и помчал в сторону рынка. Нашел Верку и рассказал ей новую историю о том, как старые пьяные охотники перепутали царя Владимира с местным Жигало.
— Вот смешно вышло, да?
— Не знаю, — криво улыбнулась Верка, — не похоже на правду. Все знают, что царь Владимир еще тот кабель.
— Но охотники говорят…
— Мало ли, что говорят! — отрезала женщина, — народу лучше знать, а уж законной жене тем более.
Я поплелся домой, но на всякий случай зашел к Василисе и деду Макару, но мне не верили.
Прошла неделя. Война началась. Я загибался на работе и корил себя за содеянную глупость. Моим спасением было возвратить мир в наши города, а значит помирить Татьяну и Владимира.
На следующий день я стал разрабатывать новый план — "Перемирие".
Первым делом я послал в палаты царя местных трубадура, балалайщика и гусляра с лирическо-романтическим репертуаром. Это естественно было послание от Владимира. После скупил всю цветочную лавку и отправил двумя повозками Татьяне с пометкой "с любовью от Владимира! Позже я выловил в местной пивнушке поэта и купил у него пару любовных стихотворений и отослал все потому же адресу — царские палаты, комната Татьяны. На все это я потратил практически все свое сбережение. Прошла неделя, а война не угасала. Мое подавленное настроение заметила жена.
— Что с тобой Иван? Совсем работа замучила, милый?
Я взглянул на нее глазами побитой собаки и рассказал всю историю.
— Дааа, натворил ты дел муженек.
Я ничего не ответил, только вздохнул и плечи мои еще больше опустились.
— Устрой им тет-а-тет.
— Тет-а-тет?
— Да. Напиши анонимные записки и устрой тайную встречу в доме лесника Гоши. Гошу я выманю сама на пару часов, ты там их закроешь, пускай выясняют отношения. Только далеко не отходи, сиди под дверью, если услышишь, что совсем дело худо, вызволяй.
— Спасибо, родная, — я вскочил, поцеловал жену и побежал писать анонимные записки.
Встречу я назначил на закате солнца завтрашнего дня. На следующий день я затаился возле дома лесника. Аленка, как и обещала, увела Гошу с собой в Крыгл. В поисках пьяного меня. Первым подъехал Владимир на черном коне. Он недоверчиво осмотрел округу и не спеша зашел в дом. Следом приехала Татьяна. Слезла с коня и вбежала в гости к лесничему. Я рысью ринулся к двери, подпер осторожно ее бревном и стал прислушиваться к разговору. Я взглянул в окно. Владимир крепко сжимал Татьяну в своих объятиях и страстно целовал. Я понял, что мир пришел в наши земли и принялся убирать бревно. Одно неловкое движение и я с грохотом падаю с лестницы вместе с бревном.
— Кто здесь? — Владимир вышел из дома лесника, в руке он сжимал оголенный меч.
— Я Иван. Кузнец из Крыгла. Не убивай! — я пятился назад. — Я думал, жена моя Аленка здесь с лесником Гошей забавляется.
— Не тронь его Владимир, — заступилась за меня Татьяна. — Гулящая она у тебя что ли?
— Не знаю, но люди говорят, что видели ее с лесником.
— Вот что я тебе скажу кузнец, не верь людям, а сам поговори со своей женой напрямую.
— Я так и сделаю
Владимир спрятал меч, посадил Татьяну на ее коня, сам сел на своего вороного и они удалились в неизвестном направлении. Я недолго смотрел им в след, вытирая испарину на своем лице и пытаясь утихомирить свое сердцебиение.
В тот же вечер между двумя поселениями Крыгл и Краг объявили перемирие. Я пообещал себе и Аленке, что больше никогда не буду лезть в политику, и стал разводить коз.