Под счастливой звездой
— Вона, ты глянь, куда залезла!
Татьяна Григорьевна, тучная женщина лет шестидесяти, нагнувшись, смотрела под крыльцо. Там, в глубине, на стопке старых газет, лежала и жалобно мяукала черная кошка.
— Ты что же, милая, никак рожать собралась? Да, пора, намаялась, поди, уже. Ладно, завтра Васеньку позову, он с твоим потомством разберётся.
Послышались шаги, и на крыльцо неспешно вышел Максим Фёдорович — хозяин дома. Вздохнув полной грудью и хорошо потянувшись, он присел на верхнюю ступеньку крыльца, достал трубку, и неспешно, с удовольствием начал ее раскуривать.
— Ну, что там? Разродилась Муська? — наблюдая за Татьяной, спросил Максим Федорович, — Василия будешь звать?
— Завтра, наверное, родит. — Татьяна Григорьевна медленно выпрямилась, обхватив обеими руками поясницу. — Может, ты потопишь? Васька бутылку же попросит за такое смертоубийство. Быть может, всё-таки ты сам сделаешь?
Мужчина задумчиво раскурил трубку, сделал пару затяжек и выдохнул ароматное облачко дыма.
— Нет. Никак не могу грех на душу взять.
— "Грех на душу взять", — передразнила Татьяна. — А поросятам по осени ты тоже самое говоришь?
Женщина нежно погладила седой ёжик волос на макушке мужа и продолжила:
— Эх, какой от тебя толк! Подымайся, хватить курить, пойдём кушать. У меня уже всё готово.
Максим Федорович дождался, пока жена зайдет в дом, и глянул под крыльцо, где встретился с тоскливым взглядом кошки. Неожиданно, кто-то толкнул его под коленки.
— Майки, черный ты чёрт, напугал! — Мужчина обхватил пальцами чубук, другой рукой потрепал собаку за уши.— Хороший, хороший пес. Охраняй Муську.
Пес радостно завилял хвостом.
Вот дворняжки — лучшая порода! Самые преданные и добрые сердцем собаки. И хотя внук Алешка утверждал, что Майки — это бордер колли, Максим Федорович не верил. Даже очень похожие фотографии, найденные внуком в "тырнете", не могли его убедить. Откуда у них в деревне бордер колли? Только чистокровный "дворянин"! Но, когда Алешка гостил у деда, то в вопросе породы он с внуком не спорил, соглашался и кликал Майки не иначе как "Рыцарь".
Максим Федорович вытряхнул пепел из трубки в специальную, спрятанную от глаз под крыльцом, жестяную банку. Ещё раз бросив взгляд на Муську, он мысленно пожелал ей удачи, и, шаркая тапочками, пошел ужинать.
Проводив хозяина взглядом, Майки нырнул под крыльцо. Обнюхав Муську и убедившись, что с ней все в порядке, пес отчего-то радостно тявкнул, лизнул ее и убежал, весело помахивая хвостом.
* * *
Следующий раз собака заглянула под крыльцо, когда уже светало. Майки внимательно осмотрел пятерых котят, зарывшихся в мамкину шерсть и лежащих чуть ли не друг на друге.
Муська проснулась и издала угрожающий внутриутробный звук.
Пёс попятился, тявкнул пару раз для порядка и ретировался подальше от грозной мамаши.
Кошка встала, небрежно сбросив с себя котят, потянулась и обеспокоено огляделась. Сил после тяжелой ночи у нее совсем не осталось, нужно было поесть. Она быстро выбралась из-под крыльца и пробралась в сени, где хозяйка обычно оставляла ей еду.
* * *
— Это че, у неё только три котёнка? Вроде бы с таким пузенем ходила. Давай тащи ведро воды и носок, — пытался командовать Василий, невысокий мужчина с грубоватыми чертами лица. Его рано утром позвала Татьяна Григорьевна, как только увидела Муську в сенях.
— Больше тебе ничего не надо? — Максим Фёдорович вышел через распахнутые ворота со скотного двора. Воткнул вилы в землю. — Ведро вон, бери. А за водичкой, Василий, сам изволь сбегать.
— А чего я? Мне это надо? Я из-за вас на работу сегодня не пошел. А я ведь на пилораме сейчас работаю. Мне из-за вас за сегодняшний день на пилораме не заплатят.
— Поторопишься и на работу успеешь. Иди за водой, давай!
Но Васька все никак не мог приступить к делу: задавался вопросами, разводил демагогию.
— Что шумишь, что шумишь? Сейчас вынесу я тебе носок. — На крыльцо выбежала Татьяна Григорьевна. — Ступай, Васек, быстренько сходи за водичкой. Не потеряешь ты свой трудодень — получишь своё.
Когда Василий принёс с пруда ведро с водой, то лишь серый штопаный носок одиноко лежал на перилах. Тамара Григорьевна сбежала "по делам" в огород, а Максим Фёдорович копошился где-то на скотном дворе.
Что-то ворча, Вася расправил носок, максимально растянул резинку, создавая широкую горловину. Забрался под крыльцо и, не обращая внимания на шипение и урчание кошки, быстро, одного за другим, запихал котят в носок.
Подошел к ведру. Закрутив конец, мужчина опустил пищащий и наполненный движениями мешочек на дно ведра. Задержал руку, пока ткань не намокла и весь свободный воздух множеством пузырей не поднялся на поверхность. Вася осмотрелся. Поднял камень и придавил приговорённых.
— Вроде, как где-то ещё мяучат. Иди сюда, поглядим, — крикнул со скотного двора Максим Федорович
Василий пошел на голос хозяина.
— Что, всё-таки больше трёх?
Мужики прислушались. Тоскливо мяукая, под ногами путалась Муська.
— А-а-а, вот он. Видимо мамашка успела перетащить.
Василий подхватил спящего среди хлопьев соломы слепого котёнка и поспешил вернуться во двор. Максим Фёдорович двинулся за ним.
Подойдя к ведру, убийца-благодетель выловил носок. Открыл его и, чертыхаясь, запихал очередную жертву к уже не шевелившимся братьям и сёстрам. Снова потопил и прижал камнем.
— Ну, чего? Где бутылка? Надо теперь грех с души снять. Чай, я не садист, а, так сказать, наёмный убийца. Хе-хе.
— Ты с Татьяной договаривался, с ней и разговаривай, — бросил Максим Федорович и пошел по своим делам.
Пока мужчины разговаривали во дворе, а Муська крутилась вокруг них, Майки забежал на скотный двор и внимательно обнюхал ворох соломы, где только что лежал слепой котенок. Вдруг, он почувствовал легкий шорох чуть подальше, у стены. Там едва шевелился еще один, последний котенок. Дымчатый, в белых "носочках", он был совсем слаб и только беззвучно открывал рот. Майки попытался схватить малыша за шкирку, но у него ничего не получилось. Пришлось взять его за переднюю лапку и, пока никто не видит, оттащить в огород и спрятать подальше от посторонних глаз.
* * *
— А это что за лишний роток у нас на балансе появился? Татьяна, ты видела это?
Пожилая женщина поспешила на голос мужа в сени. Максим Фёдорович с умилением указывал на очаровательного маленького котёнка, который вместе с Муськой лакал молоко из чашки.
— А? Видала я уже. Говорить тебе просто не стала. Да, не всех вы с Васькой котят отыскали. Вот я ему уже блюдечко поудобнее подготовила.
— Ну, здравствуй, милый дружочек! — Мужчина поднял котенка и, прищурившись, осмотрел недовольно пищащий комочек. — Мальчишка. Что же, значит, так звезды сложились и судьба у тебя такая — жить. Давай пользуйся этим подарком. — Котенок, потоптавшись на крепкой ладони, предпринял попытку спуститься. — Ладно, ступай, кушать, Барсик.
— Если чё, то я его уже Мурзиком зову.
— Да нет. Барсик это. Вон окрас какой красивый — прямо-таки снежный барс.
В сени забежал Майки. Сделав почетный круг, он подбежал к мискам. Обнюхал котенка, пару раз провел языком по спине Барсика. Малыш, окончательно забыв о еде, поднял хвост трубой, и смешно бросился на собаку.
— Да вы оказывается знакомы! Вот это да! Что-то я пропустил все события в доме!
— Конечно! А ты почаще к Егорычу ходи Олимпиаду смотреть! — смеясь, кричала Татьяна Григорьевна из кухни. — "Запустил события в доме"! В следующий раз придешь, а здесь уже и твоё койко-место занято!
— Да и ладно. Я на сеновал спать пойду. А то дома — душно.
Закончив завтрак и довольно урча, Муська запрыгнула Максиму Фёдоровичу на колени, тот погладил кошку по голове, почесал за ухом и умиленно вздохнул.
— Эх, мамаша…
А Майки и Барсик стали друзьями не разлей вода. Чего только не бывает в жизни! Эта неразлучная парочка все делала вместе, где один, там и другой — ели, спали, гуляли. А как начнут потеху — берегитесь люди, куры! Огромный пес со всех лап улепетывает от крохотного серого комочка, а у того хвост трубой и мурлыкающий боевой рык на весь двор! А тут еще у Барсика талант обнаружился. Как-то Максима Федоровича прихватил радикулит, да так, что на крыльцо подняться не смог. Пришлось Татьяне Григорьевне ему во дворе постелить, благо лето и ночи теплые. Кряхтя и постанывая, под причитания хозяйки мужчина кое-как устроился на лежанке, и к нему тут же на спину улегся Барсик, Майки же, не долго думая, устроился в ногах.
Утром Татьяна Григорьевна проснулась от звука топора — ее муж колол дрова! За ночь радикулит прошел. Удивились и забыли.
А еще через пару дней у Татьяны Григорьевны разболелась голова, да так, что хоть скорую вызывай. И опять Барсик помог. Устроился у нее на шее, прошел час, другой — и боль отступила. Вот и думай, случайно остался ли Барсик в живых или судьба у него особая.
Так и жили. Но однажды…
* * *
Максим Фёдорович и Татьяна Григорьевна сидели в доме на диване и смотрели телевизор. На улице днём слишком жарко. Все хозяйственные дела они переделали еще рано утром и теперь отдыхали, заворожено наблюдая за танцем, как их назвал комментатор, дервишей. Мужчины в белых высоких продолговатых шапках и таких же белых костюмах кружились вокруг собственной оси. Длинные полы их странных одеяний, словно юбки, при вращении превращались в струящийся кокон. Звучащая монотонная музыка умиротворяла и клонила в сон.
В комнату, споткнувшись о порог, влетел Барсик. Следом за ним несся Майки. Вдруг котёнок замер, загипнотизированный происходящим на экране. Его шевелящийся кончик хвоста, словно стоп-сигнал, требовал преследователя остановиться. Но Маки не успел затормозить, налетел на котенка, и они кубарем покатились по полу.
— Это что тут за зоопарк на выезде? — Максим Фёдорович едва сдерживая улыбку, топнул ногой.
Лихая парочка бросилась прочь из комнаты.
В этот момент к дому подъехала большая синяя машина. Распахнулась дверь пассажирского салона. Наружу вышел двенадцатилетний мальчик. На голове у него была карнавальная маска из фильма "Крик". Следом выскочила черная собака.
— Алексей, держи поводок крепко. Терри может нервничать после долгой дороги. Намордник на него надень.
Открылись обе передние дверцы фольксвагена, и из машины неспешно вышли мужчина и женщина. Они одновременно радостно заулыбались, видя, как на крыльце появилась Татьяна Григорьевна, а следом и Максим Федорович.
— Ой, какие люди к нам приехали! Елена, Дмитрий, — пожилая женщина шла с распростёртыми объятиями встречать гостей. Лишь замерла возле внука. — Ой, а что это за два монстра ко мне приехали?
Мальчик зарычал. Только его детский рык больше напоминал писк, тем более в контрасте со страшной маской.
— А ну-ка, сымай этот страх! Дай мне Алешку поцеловать!
Мальчик стянул с головы маску, подставляя щёки на растерзание бабушкиными поцелуями. Собака на поводу зарычала.
— Ишь ты, разрычался, монстр страшный!
Мужчины крепко пожали друг другу руки. Елена радостно прижалась к отцу, с наслаждением вдыхая табачный аромат. Дом, милый дом.
— А что это у вас за собака? — спросил дед у Алёшки.
— Стаффордширский бультерьер.
— Такой же, как наш Майки — бордер колли?
— Нет, действительно породистая, — поняв иронию отца, с улыбкой ответила Елена.
Дмитрий раскрыл багажник, принялся выкладывать вещи на траву.
— Деда, а где Рыцарь? Он должен познакомиться с Терри.
Майки, уже обнюхавший машину, подбежал к Алешке.
— Привет, Рыцарь. Я ужас, летящий на крыльях ночи. — Мальчик со смехом стал размахивать маской, а затем попытался надеть ее на голову бультерьера. Собака зарычала. Гавкнула. И вдруг рванула с такой силой, что Алешка выпустил поводок из рук. Терри мгновенно бросился к Майки и повалил его на землю, пытаясь достать до горла.
Татьяна Григорьевна закричала. Елена схватила сына за плечи, прижимая к себе.
Собаки катались по земле. Майки жалобно скулил, отбиваясь. Бультерьер рычал, пытаясь одолеть дворнягу — густая шерсть мешала добраться до горла.
— Мужчины, сделайте что-нибудь. Остановите их!!! — кричала Татьяна Григорьевна.
Максим Федорович попытался ударить Терри ногой, но промахнулся. Дмитрий в растерянности сжимал в руках намордник и орал:
— Фу, Терри, фу!
Никто и не заметил, откуда выпрыгнул серый котёнок. Барсик когтями вцепился в голову Терри, Черное чудовище отпустило первую жертву. Заскулив, оно замотало головой, пытаясь сбросить серый комочек. Но тот намертво вцепился всеми четырьмя лапами. Тут наконец-то опомнился Дмитрий. Он, схватив за ошейник, оттащил пса подальше от Майки и попытался накинуть разъяренному псу намордник, но мешал котенок. Тогда мужчина схватил его и швырнул далеко к забору.
— Да что ж вы за люди — собаки? — выдохнул Максим Федорович, переводя дыхание.
* * *
Вечером Майки, свернувшись калачиком, лежал на крыльце. Барсик лежал на нём и усердно вылизывал повязку, заботливо наложенную Еленой. Их общий враг тоскливо гавкал где-то привязанный в огороде.
— Эх, братцы-кролики, — Максим Фёдорович смотрел на эту "чудно-милую" картинку. — Молодцы вы сегодня. Молодцы. Спаслись. Может для того и живем? Вместе-то оно легче выживать. М-да…
Он вытряхнул трубку в уже переполненную баночку, вздохнул и ушел в дом.