Исследователи 2326

В заброшенном полутемном ангаре было четверо. Двое смуглых, черноволосых типичных выходцев с Кавказа и двое воров в малиновых пиджаках, цепях и прочей атрибутике. Они уже пятнадцать минут спорили на повышенных тонах.

— А я тебе говорю, дарагой, что я даю тебе и так лучшую цену. В таких количествах ты ни у кого не возьмешь товар.

— Да, но одно но, ты только даешь товар, а все остальное на мне. Даже канал, по которому вы его переправляете в Россию полностью контролируется моими людьми. Вам не нужно делать вообще ничего.

— Я не отступлюсь ни на копейку, либо ты соглашаешься на мои условия, либо не получишь товар.

— В таком случае на нашем рынке твоих людей не будет.

— Это твоё последнее слово?

— Да.

Чеченецы потянулись к кобурам, но тут же прогремело два выстрела, боевики упали. Из темноты за спинами воров вышли двое в камуфляже с автоматами.

— Тебе не кажется, что мы поступили подло, не по понятиям?

— Где ж тут подло, о таком в понятиях ни слова, да и они первые за пушки схватились.

Тут внезапно из-за ящиков вылетела граната, раздался взрыв. И ребята в пиджаках, и ребята в камуфляже упали на пол. К трупам подошло еще двое чеченцев.

— Черт, так и знал, что нельзя им верить! — проворчал один из "трупов" в малиновом пиджаке, привстал, сплюнул — пойдем уж в "мертвятник", бойцы.

И бывшие враги потопали к выходу с полигона. Впереди шагали "пиджаки". Думаю, настало время представить вам моих героев. Рыжий, короткостриженный паренек с небольшой щетиной и немного кривым после перелома носом это был Владимир Щеглов, известный среди своих как просто Вован, о чем и сообщала татуировка у него на руке, которую перед каждой игрой он наносил тушью. Это был лидер реконструкторского клуба "Матросская тишина", занимающегося в основном реконструкцией конца XX века. Рядом шёл Василий Шнырев по кличке Шнырь, он долго гордился этой кличкой, так как от нее веяло стариной, пока не прочитал её настоящее значения, но было уже поздно, она прилепилась намертво. Оба были ярыми фанатами старины, и маршрут "Тау Кита — Земля" проделывали чуть ли не чаще, чем обычные люди доходят до любимого бара. Даже если не было никакой игры, они летали просто погулять по старым развалинам городов и подышать воздухом, уже несколько сотен лет не отравляемым всевозможными производствами. Даже радиоактивный фон Земли мало где превышал 50 мкР/ч, это супротив 300 на их родной планете. Давно еще Землю хотели полностью переделать в музей, но продвигалось это все очень долго, мало кто хотел вкладывать в это кредиты, так что больше половины, да что там, где-то две трети планеты было брошено, так что чаще чем обычные туристы здесь все же собирались ролевики, любители "дикого" отдыха, ну или всевозможные религиозные секты. Поговаривали, что здесь также скрываются беглые преступники, но многие считали это вымыслом, так как любой преступник в здравом уме предпочтет казино Альфа Центавры, "красотам" дикой Земли, и найти его там будет только сложнее.

Ребята дошли до "мертвятника". Обустроен он был как большая камера в тюрьме, реконструированная почти с точностью по старым фильмам. Возле "параши" в качестве "петуха" сидел Эдуард по кличке Хитрый. Он полностью соответствовал воему прозвищу и внешне, и внутренне. Он был маленького роста, худой, со светлыми, торчащими во все сторону волосами, с узенькими глазами, которыми он успевал зыркать по сторонам с необыкновенной скоросьтю.

— За что тебя опять? — спросил Вован.

— Игровые деньги подделал. 6 часов дали и сказали, что еще раз попадусь, дисквалифицируют.

Вован отвесил ему затрещину — Сколько раз я тебя просил правила не нарушать? Не знаю, как еще тебя в клубе терпят.

Хитрый был из клуба "Бутырка", а терпели его за то, что лучшего снайпера было не сыскать, он будто родился со снайперской винтовкой в руках. Все это Вован знал и за это не любил малого еще больше, сам он был хорошим руководителям, но стрелком никудышным.

Тут подошёл мастер-"вертухай".

— Так-с, вы у нас как, надолго?

— Из автомата, один выстрел.

— Понятно, это значит на час. Хотя по-хорошему надо бы набавить.

— Это за что это?

— "Петуха" трогал? Трогал. А по понятиям за это можно и прибавить.

— Слушай, если уж настолько исторически все достоверно делать, может мне еще его и трахнуть?

— А что, помню на одной игре была тема, "игровое изнасилование", отыгрывалось поцелуем в лоб. Кому провинившийся не нравился, мог подойти и таким макаром ему еще час набавить.

Вован сел на "шконку" рядом со Шнырем.

— Вот, черт, меня уже шестой раз за игру убивают.

— Да это еще что. Меня уже восьмой.

— Да, джихадовцы в этот раз совсем оборзели.

Клуб "Джихад" был самым молодым из известных клубов, но самым многочисленным, они всегда отыгрывали чеченцев или иракцев, хотя на самом деле клуб состоял в основном из славян. Ребята из "Тишины" всегда завидовали им, потому что гримерами у них были выпустники ВгИКа (Всегалактический Институт Кинематографии). Вован еще помнил, как на одной игре его матросам выпало отыгрывать китайцев, грим получился настолько хреновый, что он до сих пор краснел вспоминая.

— А что собираешься после игры делать — сменил он тему.

— Да меня сестра в экспедицию зовет, у них там парней мало, вот и пригласила меня.

Сестра Шныря была исследователем, причем одним из тех фанатиков, которые до сих пор свято верят, что мы не одни во Вселенной, несмотря на то, что за три сотни лет космических исследований не было обнаружено даже намека на следы иных цивилизаций.

— Хочешь, полетели со мной?

— Я что похож на идиота? Лететь куда-то к черту на рога непонятно зачем, сменять пиджак на скафандр, а родной пневматический магнум на газоанализатор.

— Ты не понял меня. Я же сказал, у них мало парней.

— И что?

— Что, что! Там почти одни девчонки, причем в основном симпатичные. Парней почти нет, да и те, которые есть не помеха, мы на фоне этих ботаников будет там просто секс-символами. Сможем выбрать любую чиксу. Да и с газоанализаторами не мы будем носиться. Мы там больше на подхвате и для охраны будем.

— Там что своих охранников не будет?

— Будет один из их института, древний, как лошадь. Он летит только для галочки и только рад будет, если сможет всю экспедицию в шаттле просидеть не вылезая. Может и пушку свою плазменную даст.

— Ты её хоть раз в руках держал?

— Да. На военной кафедре. Из неё стрелять не сложнее, чем из пневматики.

— Ну даже не знаю. Мне в принципе все равно делать нечего. Можно и попробовать.

— Ну и отлично, я обо всём договорюсь.

***

Вован поставил очередной ящик с оборудованием на пол.

— Чёрт возьми, я не слышал ни одного упоминания о человеке грузчике за последние несколько сотен лет!

— Пойми, финансирование нашей экспедиции и так было урезано до минимума, так что приходится обходиться без роботов. К тому же, вы у нас реконструкторы, считайте это вашей данью старине. — сказала Альбина и улыбнулась.

Щеглов тихо выругался. Василий тоже поставил очередной ящик и бросил на сестру взгляд крайне далекий от взгляда, выражающего братскую любовь.

— А это еще что? — спросил Вован и уставился на вошедшего.

Это был наш старый знакомый Хитрый.

— Ты что здесь делаешь?!

— Я доброволец.

— Откуда он взялся?! — спросил Шнырь у сестры.

— Мы набирали добровольцев по интернету, я же тебе говорила, что у нас не хватает рабочих рук. А вы что знакомы?

— Да уж. Знакомы…

— Ты что, нас, сволочь, подслушивал?

— А что если и так?

— Да я тебя...

— Постойте, мальчики, не надо ссориться. Эдик — замечательный парень, я лично с ним беседовала. К тому же учился в медицинском.

— Ладно, Вован, остынь — Василий положил другу руку на плечо — и не с такими уживались, не поворачивать же теперь назад.

Вован что-то пробурчал и пошёл за следующим ящиком.

— Нет, ну как он посмел? — уже в каюте возмущался Вован.

— Успокойся, девчонок хватит на всех.

— Ты не понимаешь, я просто уверен, что он обязательно что-нибудь учудит в этой поездке! Я его не первый год знаю.

— Ты его знаешь только по игре. Люди часто в жизни ведут себя сильно по-другому.

— Ты знаешь моё мнение, как раз в игре люди свою истинную натуру и показывают.

— Ладно, все равно мы уже летим, так что теперь точно поздно что-то изменить. Все. Давай спать.

— А мы еще хотели сходить на ужин, познакомиться с командой…

— Слушай, после сегодняшней реконструкции грузчиков XX века у меня руки-ноги отваливаются, так что я пас.

— Я наверное тоже.

— Да, а всё-таки как-то непривычно, давно так цивильно не летал.

— Ага. Все больше до Земли, на попутках, с кучей пересадок.

Корабль был небольшой, помимо кают и кабины пилотов там был только один небольшой зал, который являлся одновременно и столовой, и лабораторией и залом для отдыха, в зависимости от того, что было на большом столе.

Наши бойцы, отдохнувшие и посвежевшие разглядывали женскую часть команды, всего девушек было десять и все, кроме мужеподобной женщины-механика, были очень даже ничего. Вот только нормально с ними познакомиться и пообщаться ребята так и не успели. После довольно скудного завтрака капитанша объявила о скорой посадке и отправила всех по каютам. Ну а после посадки была игра в грузчиков номер два. Причем таскали оборудование только трое: Вован, Шнырь и Хитрый. Ни двое лаборантов, ни старый охранник, ни тем более кто-то из девушек даже не подумали им помочь. И всё бы еще ничего, если бы не притяжение в 3g. Да и скафандры были не очень удобные, но без них никак, Альбина объясняла про состав воздуха, цифры ребята сразу выкинули из головы, поняли только одно: "дышать нечем". После выноса оборудования на поверхность планеты Щеглов и Шнырев вернулись в каюту и упали на кровати мертвым грузом.

— Черт, вот теперь я понимаю значение выражения "враждебный космос"! Чертовы три атмосферы, я думал мы на Земле затрахались эту дрянь таскать, но это были цветочки…

— Да… А ты видел, Хитрый-то с ними остался.

— Чего?

— Того.

— Ну и черт с ним, не до него сейчас, вот отдохнем и пойдём девчонок клеить сами.

Но ни в этот день, ни на следующий друзьям нормально погулять так и не дали. Оборудование еще несколько раз приходилось перетаскивать, и под вечер они просто валились на кровати и засыпали мертвым сном. Хитрый же наоборот настолько втянулся, что будто и не замечал усталости, смотрел за всем происходящим, участвовал в дискуссиях. Вован злобно посматривал на него, но что-то делать сил не было.

— Послушай, Альбина, а почему именно эта планета была выбрана для исследований? Здесь же нет ничего. — спросил как-то Вован за обедом.

— Ну почему нет? Крупной жизни мы не обнаружили, зато обнаружили множество неизвестных бактерий, которые мы и изучаем.

— Очень интересно. Но почему именно здесь? Нельзя было выбрать планету погостеприимнее?

Альбина посмотрела на него с удивлением, как на человека, который спросил у горнолыжника, не проще ли ездить по прямой.

— Завтра возвращаемся…

— Да… Так и не вышло из нас исследователей космоса.

— Самое грустное, что и космических ловеласов из нас тоже не вышло. Черт, я больше в эти ваши экспедиции не ногой.

— Я тоже. А Хитрый-то втянулся.

— Девок кадрить он втянулся.

— Да нет. Я наблюдал за ним. Он даже не пытался. Ему действительно всё это интересно.

— Ну не знаю, каждому своё. Не каждому дано быть исследователем. Может и правда не так он плох, как я о нём думал.