Что может быть проще космоса

Работа по сути была пустяковая: раздобыть пару старых альбомов. Однако вознаграждение ожидало приличное, как пояснил заказчик — за работу в глухомани. И правда, выяснилось, что без навигатора Мартину туда не добраться. Местечко оказалось не только глухим, еще и грязным, и всё там пошло наперекосяк. Пришлось разбираться с языком и с правилами поведения, клепать самодельные документы. Ладно, хоть одежда не слишком отличалась от привычной.

Он заблудился, устал, оголодал, и потому злился на себя. Вокзал был набит битком, город давил обилием людей и машин. Мартин долго кружил по окрестным улицам. Надо было найти крышу над головой, какое-нибудь тихое спокойное место, но гостиницы попадались все претенциозные и дорогие. Хотелось поесть нормально, но он натыкался либо на помпезные рестораны со швейцарами, либо на совсем гадкие забегаловки. Наконец Мартин нашел сравнительно недорогое и чистое кафе, наелся и немного успокоился. И как-то само собой всплыло решение проблемы постоя. Он вернулся на вокзал и почти тут же натолкнулся на немолодую женщину, предлагавшую комнату.

 

Дому было больше века, но комнатка опрятная, постельное белье не новое, но чистое, хозяйка разрешила пользоваться кухней и душем. Мартин освежился, отдохнул и отправился на поиски.

Места эти, несмотря на неухоженность, странно напоминали о доме. Погода, архитектура, даже название города были похожими. Эта ностальгия сослужила ему дурную службу.

 

***

Сергей Сергеевич Сергеев, доктор медицинских наук, доктор биологических наук, разменявший недавно пятый десяток, замер у обзорного окна лаборатории, любуясь на свое последнее приобретение.

Синяки с лица у парня уже почти сошли, хотя выглядел он пока еще паршиво. Однако Сергей Сергеевич полагал, что через пару, другую деньков подопечный будет, как огурчик.

Надо же, какой подарок преподнесла ему ПСГИ — программа сбора генетической информации. За десять лет работы программы они выловили несколько интересных мутаций, но этот побитый парень был прямо кармическим подарком каким-то. Такое раз в жизни выпадает. Сергей Сергеевич тяжко вздохнул. Страсть не хочется, но пора, пора звонить куратору и задушевному другу Витьке, Виктору Георгиевичу Кротову, полковнику службы, секретной даже в их секретном институте. Парень того гляди очухается, и, кто знает, что может приключиться.

 

***

 

Виктор Георгиевич Кротов с удовольствием шагал по коридорам вверенного его попечению научного заведения. Поначалу, помнится, проект казался ему сущей бессмыслицей, единственное назначение которого — прикарманить бюджетные денежки, но институт держался, ПСГИ из смутных идей превратилась в пристойную научную разработку. Вон, Серега Сергеев докторскую на материалах программы защитил. Нашлось кое-что полезное и для службы. А сегодня, похоже, Серега нарыл что-то особенное, уж больно голос у него был предвкушающий.

После традиционного обряда хлопания по плечам и обмена семейными новостями полковник Кротов устроился в любимом кожаном кресле возле докторского стола:

— Выкладывай, чем нынче разжился.

Друг Серега только вздохнул мечтательно.

— Давай уже, не томи. Что такого особенного в твои загребущие лапы попало?

Сергей Сергеевич опустил взгляд и ответил негромко, но ясно:

— Инопланетянин.

Виктор Георгиевич сглотнул первый попросившийся на язык ответ, потом второй и следом третий. Прочистил горло, кивнул:

— Выкладывай. Данные, анализ, выводы.

Сергей Сергеевич чуть повернул монитор, чтобы другу и куратору было лучше видно:

— Данные такие. Кровь прислали из шестой районной больницы, ну, стандартная процедура: там у них поступил криминальный потерпевший без документов и без памяти. Анализ в нашем центре делали. Смотри. ДНК, участки генов. Всё в пределах нормы. А дальше начинается интересное. Вот кодоны. Видишь, какие последовательности нуклеотидов?

Кротов с тоской воззрился на цепочки символов:

— Не, Серега, в таких подробностях я не фурычу. Что тут не так?

— В том-то и дело, Витек. Всё не так. Либо у парня все гены мутированные, либо его собирали по другой схеме. Причем, на макроуровне, так сказать, он абсолютно нормальный, здоровый. Если не считать побоев. Мы все анализы сделали: состав крови, функции внутренних органов — всё стандартно. И посему первый вариант, вероятность, что он мутант мутантов, стремится к нулю. Так что, я склоняюсь ко второму. Парня собирали по другой схеме.

— И из этого ты делаешь вывод, что он инопланетянин.

— Понимаешь, Витька, схема сборки, это такая фундаментальная штука, для всего человечества. Так что, парня не у нас собирали.

— Ну хорошо, Серега. А не могли его, скажем, конкуренты собрать?

— Какие конкуренты? — взвился Сергей Сергеевич. — Англичане, что ли? Вить. Сколько лет ты со мной работаешь? Генетика ни у нас, ни у них до такого не доросла. Создать жизнеспособную человеческую особь с иными последовательностями нуклеотидов в кодонах, это фантастика, — хмыкнул Сергей Сергеевич. — Даже приличного клона толком сделать не можем. Это не мы. Не земляне, в смысле.

— М-да, инопланетянин, значит, — Виктор Георгиевич крепко потер обеими руками коротко стриженую голову. — Серега, это ж ни в какие ворота не лезет! — Вот это, — доктор ткнул в картинку на мониторе, — ни в какие ворота не лезет! Тебе это любой грамотный генетик скажет. С такими генами парень должен был родиться покойником, а ему хоть бы хны. — А это часом не железки твои сбоят? — с надеждой осведомился Кротов. — Обижаешь, полковник, — Сергей Сергеевич сердито зыркнул на приятеля. — Помнишь, полгода назад закупили немецкую аппаратуру? Виктор Георгиевич скупо кивнул. Помнил он ту аппаратуру. Денег на нее угробили — жуть. — Вот на ней я проверки и гонял, — доктор Сергеев покачал головой. — Тестировал железо, софт и снова гонял. А тем временем и нашу старушку загрузил. Пока она данные пережевывала, я немку раз на пять прогнал. Результаты, что на немке, что на нашей, сам видишь. — А... не консультировался ни с кем? — С такими данными? Смеешься? Я своих мальчиков боюсь к ним подпускать. Алешку только. Он гений с придурью, но молчалив, как сфинкс. — И что твой ручной гений говорит? — То же самое. Так не бывает, — Сергей Сергеевич хмыкнул. — Бедный Алешка даже ходил на парня живьем поглядеть, руками потрогать. Говорит, инопланетянин — самая разумная версия. — Такое надо переварить. Вот как я с этим к генералу пойду, а? — Кротов шумно поскреб макушку. — Коньячок-то у тебя не перевелся еще?

— Шутишь?

 

Выпили, закусили горьким шоколадом, помолчали дружелюбно.

— Ладно, прежде, чем докладывать, надо посмотреть на него, а лучше поговорить, — заявил Виктор Георгиевич. — Показывай своего марсианина. Или альдебаранца? Кем он может быть?

— Да откуда ж мне знать? Там, кстати, — Сергей Сергеевич неопределенно покрутил кистью руки, — никаких странностей не зафиксировано? Метеориты какие-нибудь?

— Тишь да гладь. Ты что же, думаешь, он на тарелочке прилетел?

Ученый от души рассмеялся:

— Вряд ли. В парне вообще ничего необычного нет, кроме кодонов. И одежка у него заурядная, на любом рынке такой завались. Если бы он гопоте этой не подвернулся, шишь бы мы узнали. И чего они на него наехали...

— Мало ли у гопоты поводов. Хотя, да, интересно: вдруг там какая странность приключилась. Ладно, пошли.

Своего нового подопечного доктор Сергеев поместил в смежной с диагностической лабораторией комнате, выглядевшей, как любая палата в хорошей больнице. Как всегда делал. Вот только нынче добыча попалась уникальная. Они остановились у обзорного окна палаты. Побитый инопланетянин спал. С виду и, правда, парень как парень, отметил Кротов.

Годам к тридцати, лицо овальное, лоб высокий. Нос прямой, длинный. Брови прямые, густые. Глаза посажены глубоко, цвет — проснется, узнаем. Волосы темные пепельные, стрижены коротко. Губы тонкие, рот широкий, такой, что улыбнется — до ушей будет, завершил словесный портрет полковник.

Во всю правую сторону лица у парня синяк, но старый уже, в темную желтизну, чернота только вокруг глаза осталась. Виктор Георгиевич нахмурился:

— Когда, говоришь, его побили?

— Четвертые сутки пошли, — Сергей Сергеевич вдруг усмехнулся. — Когда его к нам привезли, все признаки диагностированных травм были адекватными.

— И что у него было? — хмуро спросил полковник.

— Гематома в затылочной части, разрыв печени первой степени, сломанное ребро справа, два треснувших слева, перелом левого предплечья и так, по мелочи.

Виктор Георгиевич присвистнул:

— Основательно били. Как он не помер-то?

— В шестой на травме хирург бог, когда трезвый. Повезло парню.

— И что?

— Ну, как его привезли, я все препараты отменил. С тех пор и спит. Разок просыпался, до унитаза сходил и дальше дрыхнуть. С утречка томограмму сделали: гематома почти рассосалась, печень заживает как миленькая, переломы тоже. Остальное, сам видишь.

Полковник поскреб затылок:

— То-то я смотрю, даже капельницу не поставили. Это он так без всякой дряни спит?

— Ага, — радостно подтвердил ученый. — Думаю, проснется скоро.

 

Приятели вернулись в кабинет. Основательно перекусили и допивали чай, когда у Сергея Сергеевича запищал датчик, нацепленный на лацкан халата.

— О, — оживился доктор, — никак проснулся наш болезный. Идем.

 

***

 

Солнечный свет сиял под веками розовым. Лежать было тепло и мягко, болело намного меньше. Мартин чуть пошевелился на пробу, в боку заныло, но терпимо. Просыпаться не хочется, но придется, полный мочевой пузырь лени не признает. Мартин вздохнул и открыл глаза. Светлая, почти пустая комната, которую он смутно помнил с прошлого пробуждения. Дверь слева должна быть заперта, а туалет вроде за той дверью, что в дальней стене.

Он осторожно сел, прислушиваясь к себе. Намного лучше. Его явно перестали пичкать лекарствами, и организм занялся привычным делом: залечивал повреждения. Мартин, конечно, не целитель, обычный ходок, но и у любого ходока порог самовосстановления высокий, нужно лишь спокойное и безопасное место.

Поход к унитазу на этот раз дался легче. В висках, правда, всё равно застучало, поэтому Мартин вернулся на кровать, прилег и начал уже задремывать, когда дверь в комнату отворилась.

 

Доктор Сергеев направился прямиком к подопечному, Виктор Георгиевич задержался в дверях. Каким он окажется, это чудо-юдо инопланетное? И что мы с ним сотворим? — мелькнул на краю сознания неприятный вопрос, но полковник задвинул его подальше, до тех времен, когда чудо начнет существовать официально, то есть, когда он доложит начальству.

Сергей Сергеевич между тем, присев на край кровати, произвел традиционный докторский ритуал: потрогал лоб пациента, взял за запястье, пульс сосчитал, улыбнулся профессионально.

— Вижу, самочувствие намного лучше стало?

Парень невольно улыбнулся в ответ, осторожно кивнул. Рот действительно оказался до ушей, отметил Кротов, а глаза не серые или карие, как можно было ожидать, а какой-то болотной зелени.

 

Мартин наблюдал за визитерами, сохраняя расслабленную сонную позу. Тощий жердина в белом халате явно врач, а вот другой: спокойный, тихий, взгляд цепкий, выправка военная. Явно какая-то особая служба. Попал, ходок. Еще бы денек отлежаться, да чего уж там. Мартин улыбнулся пошире, похлопал ресницами для пущего эффекта, произнес тихо:

— Спасибо. Мне вправду лучше.

Виктор Георгиевич внутренне усмехнулся. Хорош парнишка, сама невинность. И внешность располагающая, хоть в разведку бери.

— Чем мы можем вам помочь? — прежним тоном осведомился Сергей Сергеевич.

— Мне бы полежать еще день-два, — с невинным выражением лица признался Мартин.

— И что дальше будет? — плохо пряча веселье, поинтересовался полковник.

— Потом я вернусь к своим делам, — широко распахнув глаза, ответил необычный пациент.

Виктор Георгиевич не выдержал, ухмыльнулся:

— Понятное желание. Как тебя зовут, парень?

— Мартин, — брякнул тот, ахнув про себя. Черт, крепко его по голове приложили. Мартин сообразил, что совершенно не помнит, что там значилось в его самодельном паспорте.

Кротов довольно крякнул. Так-то, парень. Какие б ни были у тебя расчудесные гены, а сотрясение есть сотрясение.

Мартин повторил трюк с хлопаньем ресниц и пожаловался:

— В голове всё перепуталось.

— Такое случается при сотрясении мозга, — озвучил свое заключение полковник. — Даже при чудесных генах.

На "чудесные гены" подопечный никак не отреагировал, только смотрел жалобно. Сергей Сергеевич вздохнул: как бы быстро парень ни шел на поправку, а поколотили его изрядно, и процесс исцеления, похоже, не особо приятная штука. И зря Витька на него так нацелился, парень явно не Джеймс Бонд.

Виктор Георгиевич покосился на приятеля с неожиданным пониманием. Да, никогда этот инопланетный парень уже не вернется к своим делам и кончит тем, что разберут его в итоге на эти самые кодоны. Независимо от его личного обаяния и умения хлопать глазами. Как парня ни жаль, а работать надо:

— И откуда ты взялся такой?

В палате повисло молчание. Мартин, стараясь не слишком тревожить побитое тело, сел, прислонившись к высокой спинке кровати, и внимательно рассмотрел допросчиков. Не купятся на жалость ни доктор, ни военный. Не купятся и не выпустят его отсюда.

— Я прибыл по личному делу, ненадолго. Я не хотел вас потревожить.

И не потревожил бы, кабы не попался под руку местному хулиганью. Полковник Кротов покачал головой:

— И много вас таких, по личным делам шастающих?

— Вряд ли, — улыбнулся углом рта Мартин. — Места ваши не очень гостеприимные.

Сергей Сергеевич удрученно качнул головой. Хоть бы попытался соврать или сделал бы вид, что не понял. Что ж он совсем не защищается. Эх, надо было Витьке на день позже позвонить. Глядишь, в голове у парня прояснилось бы, сочинил бы какую удобоваримую историю. Впрочем, с его генами ври не ври, всё одно, не отвертишься.

— Да уж, вон, как тебя неласково встретили, — подтвердил полковник. — А скажи-ка, какие именно личные дела у тебя в нашем мире?

Мартин взглянул на военного с некоторым удивлением:

— Личные. Вещь забрать, знакомого моего, — почти правда. Не говорить правды, не солгав, Мартин давно привык: много надежнее обычной лжи. Нет, не отвяжется. Надо менять тактику. — А может, вы мне поможете? Несколько старых фотографий?

Полковник от неожиданности чуть воздухом не поперхнулся, а парень еще и глазами хлопнул, ишь, наглец какой.

— Посмотрим, — протянул Виктор Георгиевич, — может, и поможем. Если и ты нам поможешь. Вот скажи, откуда ты?

Мартин досадливо поморщился:

— Я не знаю, как объяснить, — он даже оглянулся на окно, в котором голубело майское небо. — У вас не... не знаю.

— Ладно, не можешь объяснить. А на чем ты прилетел?

— Прилетел? — болотного цвета глаза воззрились на полковника недоуменно. — Я не понимаю.

 

После часового почти этакого бега по кругу, лицо у парня побледнело и покрылось испариной, а когда начали дрожать руки, он сказал невпопад:

— Я прилягу. Нехорошо... — и вытянулся на больничной койке, закрыв глаза.

Виктор Георгиевич засопел сердито, но Сергей Сергеевич твердо взглянул на него:

— Пойдем, Витя, — и вытолкал друга и куратора из палаты. Прикрыв дверь, добавил, — не скажет он тебе ничего.

— Ага, дадим ему отдохнуть, — процедил полковник, — а завтра с утра он состряпает нам логичное вранье.

— Послушай, Витя, — раздраженно перебил его Сергей Сергеевич, — ты же понимаешь, он не по твоему ведомству, он за нашими гостайнами не охотится.

— А ты, Серега, заделался спецом по инопланетникам? Или просто на его невинные глазки купился?

— Да не шпион он, мать твою! Можно подумать, я твоих Джеймс Бондов не видел, — добавил доктор. — И не посол с официальным визитом к человечеству. Поговори с ним мирно, частным порядком, помощь пообещай, глядишь, парень чего расскажет.

 

Когда они утешились чаем с коньяком в докторском кабинете, Сергей Сергеевич вдруг заявил:

— Узко мыслишь, Витя. Что ты всё спрашиваешь, на чем он прилетел? Может, он из какого параллельного пространства?

— Очень уж он обычный какой-то, — немного невпопад пожаловался полковник.

— А ты зеленого человечка ожидал? — фыркнул доктор.

— Параллельные пространства, это слишком, — покачал головой Виктор Георгиевич. — Космос хотя бы в телескопы видно.

 

***

 

Мартин проснулся глубокой ночью. Полежал, прислушиваясь к своему избитому телу. Поднялся, не включая свет, сходил в туалет. Нашел на столике в изголовье кровати бутылку с водой, не торопясь выпил, осматриваясь в скупом свете луны. Потом подошел к окну, выглянул. Высоко, в сад выйти не дадут. Заметят движение, перехватят. Ладно, придется так.

Он прошелся по комнате, отыскал в шкафчике халат, уродливый на удивление. Но всё лучше, чем нагишом разгуливать. Застегнулся на все пуговицы и подошел к двери. Толкнул осторожно — не заперто. Выглянул в коридор: пусто, свет приглушен по ночной поре. Так, идем вправо, там коридор подлиннее и угол подходящий.

Мартин постоял на пороге, успокаиваясь и настраиваясь, потом повернулся и пошел.

Он шел, слушая ритм ударов своего сердца и ритм своих шагов. Где-то в глубине здания раздался шум, но Мартин не сбился, ни с шага, ни с внутреннего ритма. Еще пяток метров. Всё. Мартин задержал дыхание и повернул за угол.

 

***

 

Невыспавшийся и злой, полковник примчался ни свет, ни заря.

— Как он от вас сбежал, а? — рявкнул он, едва шагнув за порог кабинета. — Куда вы смотрели? Проспали?

— Здравствуй, Витя, — не отрывая взгляда от монитора, ответил Сергей Сергеевич. — Вот это как раз очень любопытно. Садись, смотри.

 

Виктор Георгиевич посмотрел запись раз, другой, третий. Всё то же: вот Мартин, в больничном халате, идет по коридору плавным ровным шагом, доходит до угла, поворачивает — и просто исчезает. В этом кадре есть. А в следующем — только пустой коридор.

— Что за чертовщина, — пробормотал полковник. — Здание обыскали?

— Сверху донизу. И сад обшарили, я сразу бригаду вызвал. Как не было парня.

— Вот и спросили, — угрюмо проворчал Виктор Георгиевич. — Так и не узнаем теперь, как он по космосу шастает.

— По крайней мере, парень теперь в безопасности, — тихо пробормотал Сергей Сергеевич.

Кротов оторвался от монитора, посмотрел на друга внимательно, усмехнулся:

— Романтик ты, Серега. Кто бы мог подумать. Соберись. Нам надо правильный отчет составить.

 

***

 

В этот раз дело пошло много лучше.

Мартин благополучно собрал второй комплект местной одежды, с сожалением поменял ботинки: его любимые внешне и не отличались от тех, что носили на тамошних улицах, но — долой, лучше перестраховаться. И главное: запасной навигатор снял с цепочки и пристегнул булавкой к внутреннему карману куртки. В том городе, так похожем на его родной, мужчины носили цепочки на шее, но что-то с ними было не так. Чем разбираться, проще снять. Пропавший навигатор жаль, но какой ходок не держит запасных? Черта с два местные разберутся, что за штука, его медальон. Навигатор — вещь сугубо индивидуальная, никаких механизмов в нем нет, просто узорчатая пластина, местным исследователям разве что за странный орнамент зацепиться можно.

Да, и ностальгию неуместную Мартин запихал поглубже.

 

Нужный дом нашелся быстро, но почти двое суток ушло на то, чтоб прошерстить старый захламленный чердак.

Мартин полюбовался на добычу: два старых семейных альбома с поблекшими черно-белыми фотографиями. Осторожно завернул находку в тонкий фрасский брезент и спрятал сверток в рюкзак. Дело сделано.

 

Он погулял по набережным под ясным весенним небом, город уже не казался таким шумным и грязным — или он просто привык? Съел четыре порции мороженого и присел отдохнуть в сквере. Наблюдая за голубями и прохожими, вернулся мыслями к первой неудачной попытке. Теперь, когда опасность миновала, и дело благополучно завершилось, история стала выглядеть комично. Мартин усмехнулся, вспомнив, как валял дурака перед странными тюремщиками. А ведь та забавная парочка, врач и военный, обошлась с ним милосердно. Могли бы, не смотря на побои, запереть где-нибудь в подвале, приковать к стене — или к лабораторному столу, и пропал бы он. За такое стоит сказать спасибо.

А как они допытывались, на чем он прилетел! Мартин ухмыльнулся и покачал головой, спугнув пожилую даму, собравшуюся было подсесть к нему на скамейку. План, вполне достойный его дурачества в той необычной тюрьме, только в такой славный весенний денек и мог прийти в голову. Мартин закрыл глаза и попробовал мысленно определить местонахождение непрошенных знакомцев. В институте их не оказалось. Это хорошо. В институт, с его системой безопасности, с камерами наблюдения, он сунуться бы не рискнул. В прошлый раз на его стороне был фактор неожиданности, во второй раз ему, скорее всего, уйти не дадут.

Парочка расположилась где-то в пригородах: сидят в беседке, чайком под разговоры балуются, вокруг сад цветет. В саду этом, конечно, тоже и охрана, и видеокамеры имеются, но на открытом пространстве Мартину и шага хватит.

 

***

 

— Легким испугом отделались, — проворчал Виктор Георгиевич, — но, Серега, чтоб больше такого ни-ни.

Вход беседки закрыла тень, и не забывшийся пока голос произнес:

— Привет.

Две головы повернулись разом.

Чуть выше среднего роста, худой. Одежка с ближнего рынка, на левом плече рюкзачок. Болотного цвета глаза, прямой длинный нос, широкий тонкогубый рот.

— Чтоб тебя! — выругался полковник.

— Здравствуй, — обрадовался ученый.

— Чайком напоите? — спросил Мартин, улыбаясь до ушей.

— Садись, не маячь, — проворчал Виктор Георгиевич. — Чего заявился? Не боишься?

— Нет, не боюсь, — ответил Мартин, усаживаясь за стол. — Пришел спасибо сказать.

— За что? — фыркнул Кротов. — Кабы не сбег, взяли бы тебя в оборот.

Сергей Сергеевич подал бывшему подопечному чашку ароматного чая, сдобренного коньяком. Тот кивнул, взял посудину обеими руками, вдохнул запах, зажмурился, отпил глоток:

— Спрашивайте.

Доктор и полковник переглянулись, но не произнесли ни звука. Мартин хихикнул:

— Помочь?

Друзья возмущенно уставились на нахала. Тот улыбнулся и хлопнул глазами.

— Вы спрашивали про путешествия по космосу, — он отпил глоток душистого питья, задумался. — Мне очень жаль.

— Чего? — буркнул полковник.

— Пока что вы очень далеки от цели. Я правильно понимаю, что вы не продвинулись дальше околопланетной орбиты?

Сергей Сергеевич кивнул. Виктор Георгиевич хотел было возразить, но махнул рукой:

— Реально, да, дальше орбиты не получается пока.

— И не получится, — серьезно ответил Мартин. — Вы... ваша наука двигается не в том направлении. И, похоже, даже не фантазирует пока о том, что реально может вывести вас в космос.

— Совсем? — уточнил Сергей Сергеевич.

— Совсем, — подтвердил Мартин.

— А поделиться знаниями ты, конечно, не можешь? — угрожающе проворчал Виктор Георгиевич.

— Не могу, — кивнул Мартин. — У вас нет нужных понятий, терминов... Как я могу объяснить что-то, для чего в ваших языках нет слов?

— Как плохо-то дело, — пробормотал доктор.

Виктор Георгиевич облокотился на стол и наклонился поближе к инопланетянину:

— А сказать, как ты сам по космосу перемещаешься, можешь?

— Могу. Пешком. Ногами.

— Ногами, вот как, — протянул полковник. — А ничего, что там вакуум, абсолютный ноль, излучения всякие и с гравитацией не всё благополучно?

Хорош военный. Мартин засмеялся:

— По открытому межзвездному пространству какой же дурак попрется? Есть другие пути.

— Ага, другие, — процедил полковник, — и что ж, те пути такие сложные, что нам в жизни на них не попасть?

— Напротив, — вздохнул Мартин. — Попасть просто, нужно только понимать как.

— А чтобы объяснить, про это "как", у тебя нет слов.

— У вас нет слов, — поправил Мартин. Есть, на самом деле. Но говорить их следует, когда человек готов. И как на путь выбраться, человек поймет, если ему действительно надо.

— Пешком, — повторил Виктор Георгиевич. — Это значит, что на машине, к примеру, там проехать нельзя?

Мартин рассмеялся:

— Нет, никакие механизмы по пути не пройдут, — он на миг задумался. — И армию там тоже не провести. Вас ведь это интересует?

— Что, никаких победных завоеваний? — хмыкнул доктор.

— Никаких завоеваний, — подтвердил Мартин. — Зато действует в обе стороны. — То есть, — уточнил Сергей Сергеевич, — по этому пути и к нам с армией никто не придет. Инопланетянин кивнул.

— И совсем никто не летает? — с ноткой печали в голосе осведомился полковник.

— Некоторые летают, — признался Мартин, — их совсем немного.

— Их, это кого?

Инопланетянин задумался:

— Цивилизаций?

— Цивилизаций, — кивнул Виктор Георгиевич. — А почему немного?

Мартин задумался уже надолго.

— Для космических полетов нужны определенные ресурсы, — медленно проговорил он, — и определенная наука. Как у вас с ресурсами, я не знаю, но физика ваша даже не касалась пока нужных областей. Судя по тому, что я у вас на орбите видел. Полковник ахнул. И рот было открыл, но Мартин чуть повернул голову, стрельнул насмешливым глазом, и Кротов лишь потупился мрачно. — Я, правда, в тонкости вашей науки не вдавался, — продолжил инопланетянин, — может, у вас и есть нужные знания, а вы просто смотрите не под тем углом.

— Так всё сложно, — вздохнул Сергей Сергеевич.

— Да нет же! — воскликнул Мартин. — Путешествовать по космосу очень просто.

— Да, просто, сделал несколько шагов — и там, — скривив угол рта, сказал полковник.

Мартин неожиданно покраснел и вскочил:

— Мне пора.

Виктор Георгиевич вскочил тоже и протянул руку, чтоб ухватить чертова парня за рукав, но Мартин шагнул назад, подхватил рюкзак, улыбнулся, сделал еще шаг — и был таков.

Полковник растерянно заморгал. Вот только что стоял здесь, кокетничал, а теперь остались только доктор да он сам.

— Обрати внимание, Вить, никаких побочных эффектов: мерцания там или еще чего, — задумчиво протянул Сергей Сергеевич, — даже воздух не дрогнул.

 

***

 

Мартин остановился и обернулся взглянуть на только что покинутый мир. Красивая планета, почти как его родная.

Он вздохнул, медленно улыбнулся, любуясь видом. Путь уютен и безопасен, надежно защищает от вакуума, холода и прочих неприятностей космического пространства. Чудаки. Впрочем, ни военному, ни врачу путь не светит, слишком они привязаны к своему миру, семьей, работой... Вот заказчик его однажды покинул эту планету, одинокий и открытый мирозданию. Мартин покачал головой. Космос — это просто. Он поправил рюкзак на плече и отправился своей дорогой.