Бумеранг, или Шутки кончились!

Известно, что отпуск больше всего необходим тому, кто его только что отгулял. Как же тяжело возвращаться на службу после кровью и потом заслуженного отдыха! Особенно когда провел его вдали от цивилизации. Солнце, небо … и полный пляж аборигенок в соломенных юбках. Я даже форму не надел, желая подольше не расставаться со сказкой по имени Курорты Внутреннего моря. Так и явился на космодром в гавайской рубахе и шортах. Плюс огромные солнцезащитные очки и сожженный загаром нос — яркое олицетворение образа беззаботного туриста.

На посадочной площадке меня ждали. Дежурный по причалу, Савельич — наш каптер — и пара молодых людей. Один — который повыше — зыркал по сторонам, а другой смотрел перед собой, что-то нашептывая под нос. Я подошел, кивнул Савельичу и скинул с плеча сумку. Парочка не удостоила меня даже взглядом.

— Где этот чертов пилот? — сварливо спросил тот, что повыше.

Каптер проигнорировал вопрос, а второй паренек, все так же не отрываясь от линии горизонта, укорил товарища:

— Смирись, Великая Протоплазма не одобряет суетности.

Этого мне еще не хватало! Не иначе как из этих, из нео-агностов. Сектант на корабле хуже женщины — не только к беде, но и мозг вынесет качественно, с любовью.

Второй, услыхав увещевание, только раздраженно фыркнул:

— Твоя Протоплазма ничего не одобряет... Вы не знаете, где ваш пилот? — спросил парень уже у дежурного. Тот пожал плечами. Мол, я — не я, и пилот не мой.

— Угу, — буркнул Нервный и опять посмотрел на часы.

— Отринь спесь, брат, — полным благости голосом проговорил его товарищ. — Время — ничто, макрокосм вечен... Если пилот задерживается, то это нужно Вселенной.

— Да уж, — Нервный начал ходить взад-вперед. — Да уж... Не работал он с Сосновским. Тот бы его научил приходить вовремя. А помнишь, — снова обратился он к просветленному товарищу, — как мы на хоботунов втроем... Эх, были времена... Савельич, подтверди!

Савельич, хитро ухмыляясь в бороду, подтвердил.

— Эй, мальчики, не меня ждете? — раздалось откуда-то из-за спины сексапильное контральто.

Мы как по команде обернулись и замерли. Опершись плечиком о бетонную колонну, там стояла и с озорством поглядывала на нашу разношерстую компанию женщина моей мечты. В смысле, все как я люблю: высокая, рыжеволосая, ноги от ушей. Все прочие аппетитные прелести обтягивал и подчеркивал костюм звездной пехоты. Смертоносное очарование в чистом виде, взрывоопасная смесь… Такая легко сделает каждую из ваших ночей незабываемой… или в порыве ревности вырвет позвоночник. А может быть, и то и другое одновременно. Когда тебе вырывают позвоночник — такое уж точно не забудешь!

Нервный, видимо, был в этой парочке лидером и сразу постарался взять быка за рога. Ну, может, не быка, и даже не за рога совсем… В общем, он сразу решил произвести на даму впечатление. Парнишка, видать, не дурак по женской части.

— Рад вас приветствовать, леди. Меня зовут Игорь, я научный сотрудник БОТАН — Большой Трансгалактической Академии Наук, а это мой друг — Семен, он...

— Ну-ка захлопнись, тушкан, — небрежно обронило прекрасное создание, и нервный ловелас, клацнув челюстью, утих. — Ага... Это вы, значит, мертвый груз... Хорошо, кто из вас, ребятушки, пилот?

Я сплюнул сигарету — робоуборшики потом подберут — и помахал девице рукой. Все, исключая Савельича, ошарашено посмотрели на меня. Да, иногда правда шокирует.

Первой оправилась от культурного шока рыжая бестия. Сказался уровень подготовки и опыт. Видала, наверное, что-то и похуже, чем пилот в гавайке. Она кивнула мне, а затем, чеканя каждое слово, — куда только девался вальяжный тон? — обратилась к юнцам:

— Значит так, меня зовут Кристина, и я буду вас опекать. Сержант Сосновский в данный момент находится на выполнении важного правительственного задания. Поэтому...

— Лично вас... — она повернулась ко мне. Я воспитанно поклонился и представился:

— Алекс.

— Лично вас, Алекс, он просил позаботиться об "этих щенках" и сказал, что "с него магар". Однако хочу сразу внести ясность — это мои птенцы. И вы к ним не суётесь.

Я кивнул и постарался мило улыбнуться в знак согласия и примирения. Если она будет их муштровать одна — мне же лучше. Обещанный магар все равно ведь получу. Люблю, знаете ли, ничего не делать, и чтобы это приносило прибыль.

Я уже подумывал было озвучить этот взгляд на вещи, вставив два-три комплимента, однако меня остановил Савельич:

— Тпру, командир! Ладно эти, — он кивнул на студентов, — увидали юбку и все, мозги всмятку. Ты-то куда?! Взлетное окно через полчаса, а мы тут сюсюнькаемся!

Уж если Савельич прав, так он прав. Мы похватали снаряжение и галопом понеслись в сторону корабля. Я бежал позади всех, обоснованно считая, что без пилота все равно не улетят. Эта позиция позволяла изредка поглядывать с самого выгодного ракурса на нашу новую знакомую. Она, к слову, властно покрикивала на своих подопечных, выцеливала коленкой их пятые точки, но бить пока не решалась — для этого необходимо познакомиться поближе.

Впрочем, даже с такой вот скромной стимуляцией, мы успели вовремя забраться в корабль, плюхнуться в нуль-кресла и отчалить до момента, когда рассвирепевший диспетчер начал бы употреблять в эфире ненормативную лексику.

"Сарториус" легко вытащил наши сплющенные перегрузкой тела на орбиту и швырнул к звездам. Полет начался!

 

***

 

Кто рано встанет — быстрее всех проголодается. Железное правило. Вот и сейчас я очнулся, выполз из крио-камеры и поздоровался с соседом по рубке — здоровенным кактусом в мощном горшке. Он давно путешествовал со мной, поэтому я ему даже имя дал — Жорик. Так вот, Жорик промолчал, а мой собственный желудок тут же отозвался урчанием. Все-таки нормальный человек на этих инъекциях толком не проживет. Ну какая сытость может быть от питательной жидкости? С другой стороны, я представил, как аппарат жизнеобеспечения засовывает в вену телячью отбивную, и стало не по себе.

Так, отставить глупости! Первым делом — проверил показания приборов. Голографическая панель с удовольствием рассказала, что корабль в полном порядке и через несколько часов пойдет на снижение.

Дозаправка — дело простое. Обычно моего участия не требовалось, автоматика делала все сама. Сама получала сигнал радио-маячка, отправляла опознавательные коды, ложилась на курс и заводила корабль в технологические доки. По большому счету, можно было и не просыпаться до самого старта. Но я предпочитал не пускать дело на самотек. Мало ли? Посижу, посмотрю, что да как. Ну, и если повезет, переброшусь парой-тройкой фраз с местными, я им анекдот — они мне несколько. Будет что потом рассказать в "Комете", там бармен любит послушать. Посмеется и, глядишь, третью рюмашку поднесет бесплатно. Уже ведь говорил, что люблю дармовщинку?

 

Бух-бух-бух! Тыдыщ!

— Пилот, откройте!

Ага, оказывается, я не один бодрствующий. Кому там еще не спится? На панели отчетливо виднелись три человека: наша бравая десантница и ее подопечные. Притвориться, что сплю? Потопчутся у двери — и уйдут. Не мои проблемы.

— Сейчас же открывай, любовник ксеноморфа! Я знаю, ты не спишь! Или я вышибу дверь!

А вот это вряд ли. Дверь у меня хорошая, новая. Не та фольга, что идет в базовой комплектации. Однако в голосе Кристины было что-то такое... Близкое к отчаянию? Довели ее сопляки? Слегка поколебавшись, я буркнул в микрофон:

— Не горячись, открываю.

И открыл. Вот так отзывчивость нас, пилотов, и подводит. Ни за какой дверью ее не спрячешь.

В каюту ввалилась вся троица: Крыся, Сеня и Игорек. Причем парни стояли так, будто их случайно занесло в мою монашескую келью, а Кристина… Вот уж настоящая валькирия! Ее очаровательные глазки метали молнии. Очень красиво, жаль только, что в мою растерявшуюся особу.

Прямо с порога она набросилась на меня. Хорошо, что напасть решила словами, могла бы и острым девичьим кулачком приложить. С нее станется!

— Алекс, что за ерунда?! Ты здесь пилот или сахарную вату продаешь?

Я попытался отшутиться:

— Ну, это зависит от предложенных комиссионных, — но тут же понял, что шутки для меня сейчас — путь в никуда, а точнее — верная дорога в реанимацию. И замолчал.

— Какого дьявола мы сели?

— Дозаправка, мэм, причем запланированная.

— Хорошо, дай сюда карту!

Я обернулся к монитору и вывел на просмотр область вселенной, в которой находился корабль:

— Вот, пожалуйста.

— Теперь покажи наше точное местоположение.

Я, мило улыбаясь, ткнул стиллусом в экран … и обмер. Мама дорогая! Все было вроде неплохо, и маячок автозаправщика обнадеживающе мерцал рядом с "Сарториусом". Вот только подмигивал он мне из полной, абсолютной, несомненной пустоты открытого космоса! Мы только что совершили контролируемую автоматикой посадку на планету, которой нет!

Тут у меня клацнули зубы. Кристина кивнула:

— Вот и моя карта то же показывает. Понял, наконец, летчик, мать твою, пилот?!

Я понял. Но не понял.

— Этого не может быть!

— Сама знаю, что не может. Но факты — штука упрямая. Ваши предложения?

Из-за ее спины выглянул один из ее подопечных, вроде Семен, и сказал:

— Я за то, чтобы выйти на поверхность яичка и осмотреться.

— Давай взрослые дяди и тети будут решать, ладно? — осадила его десантница.

Он нахмурился, хотел возразить, но, увидав злющий Крыськин прищур, смолчал.

— Я что думаю — черт с ней, с картой. Может, врет, мало ли. Поэтому, давайте, как запланировали — тихонько заправляемся и подальше отсюда. Я — спать, вы... чем вы там хотели заниматься, и всех все устраивает, — предложил я.

Кристина, все еще не до конца успокоившись, кивнула и глянула на птенцов. Те тоже в ответ закивали. Интересно, что она им приготовила, если подняла так рано?

В этот момент мерно заработали насосы, закачивая топливо в баки. Этот звук подействовал на меня очень успокаивающе. В конце концов, правильно, возможна ошибка. По возвращении доложим кому следует, а большие умы пусть разбираются.

Все было спокойно, спустя несколько минут насосы замолчали, закончив нелегкий труд. Жаль не удалось перекинуться парой словечек с местными. Видно накрылась моя бесплатная третья рюмашка. Ну, да ладно, я на попутчиках больше заработаю.

Команда тоже успокоилась и разбрелась по нуль-креслам. Еще полчасика, и можно будет всем вместе отойти ко сну. Подумав так, я сладко потянулся и запустил двигатели. Точнее попытался это сделать — а в ответ тишина. Вот тут уже у меня все упало и покатилось по полу. Баки были сухими, как мой любимый мартини!

Нас обобрали с такой элегантностью, что лучшие воры-карманники удавились бы от зависти. Должно быть, внутри топливного шланга проходил второй, по которому топливо выкачивалось быстрее, чем вливалось. Бортовая система просто не успевает распознать подвох. Я слышал про такой фокус, но вот увидеть довелось впервые.

— Почему не взлетаем? — в кабине вновь появилась Крыся.

— Все, отлетались.

К ее чести — и моему облегчению — она не набросилась на меня с кулаками, Видимо, поняла нутром, или чем там еще женщины чувствуют, что дело — дрянь. Лишь выглянула в коридор, закрыла за собой дверь и приказала:

— Выкладывай.

Я, разумеется, выдал все, хоть и не должен был. Она выслушала, неэлегантно, по-мужски поскребла подбородок и сказала:

— Дураку понятно — это попытка захвата корабля. Старые пиратские штучки. Странно только, что никто не лезет внутрь и не пытается перерезать нам глотки. Ну, или хотя бы требования выставить.

Сглазила. Не успела она договорить, как молчание в эфире оборвал низкий женский голос:

— Добро пожаловать на Базилевс одиннадцать. Предлагаю добровольно открыть главный шлюз и сдаться.

— Кто это там вякает? — осведомилась Кристина.

— С тобой не "вякает", а разговаривает губернатор вольного поселения, поэтому повежливей, — выдал эфир.

— С каких это пор пираты стали считать себя вольными поселенцами?

Ее замечание осталось без ответа, поскольку голос невозмутимо продолжил:

— Повторяю, открывайте главный шлюз и сдавайтесь. Тогда я, может быть, оставлю вам жизнь. У вас десять минут.

Крыся ответила и отключила связь. Я всегда не понимал, как сочные, спелые девичьи губки, могут произносить грязные ругательства. А тут заслушался — такого отборного, квалифицированного мата я не слышал даже от грузчиков в космопорте.

Не теряя времени на раздумья, десантница кликнула подопечных и скормила им запись переговоров.

— Так, сопляки, слушаем меня, — начала без предисловий Кристина. Фразы: "К вам это не относится, капитан" я не дождался, но возмущаться не стал.

— Если не сообразили, корабль в данный момент пытаются захватить пираты.

— Пиратки, — безмятежно внес поправку Семен.

— Пираты, — с нажимом продолжила Кристина. — Нас четверо, Савельича в расчет не берем. Пока он "оттает", пройдет не один час. Помощи ждать неоткуда. Придется делать все самим.

Извечный вопрос дополнился еще одним словом и повис в воздухе:

— Что именно делать? — осторожно поинтересовался я.

— Оружие есть?

— Есть, — я кивнул на небольшую панель за ее спиной, — стандартный набор.

Она мигом очутилась у нее.

— Пароль?

Я слегка покраснел и назвал набор цифр.

— Дилетант! — прошипела валькирия. — Кто ж заводские пароли на оружейном шкафчике оставляет?!

В этот момент даже Игорь с пресвятым Семеном смотрели на меня осуждающе. Я пожал плечами. Ну, а что тут такого? В мире, где все ставят индивидуальные пароли, кто про мой дефолтовый догадается?

Кристина вытащила бластер, батареи и повернулась к нам.

— Негусто, но чтобы некоторое время держать оборону пойдет. Жаль, что в оружейную комнату не попасть без каптера. Или, может, там такой же пароль, как у тебя на ящике, разгильдяй?— последняя фраза предназначалась мне. Однако пришлось признать, что каптер смыслит в безопасности больше пилота:

— Не, я разок попробовал ввести для смеху — безрезультатно.

— Эх, жаль, летун, я не твое начальство. Ты бы у меня отгреб "за нарушение должностных", как пить дать.

— Смотрите, — завопил Игорь и пальцем ткнул в монитор, на котором отображался вид взлетного поля вокруг "Сарториуса". — Вот сволочи!

И действительно — к нам, не торопясь, следовала группа местных. Человек тридцать, в массивных скафандрах рудокопов. Я так понимаю, броню они нацепили для защиты от нас, ведь воздуха в доках хватало.

Картинка напоминала бы компанию отмечающих зарплату шахтеров, если бы впереди себя толпа не гнала девочку лет двенадцати. Чтобы лучше ее рассмотреть, я увеличил изображение, насколько позволила оптика. Одета девчушка была в лохмотья. Под глазом красовался огромный синяк, на губах запеклась кровь. Иногда она спотыкалась и падала на серый, ноздреватый грунт, но ее тут же поднимали на ноги и пинками подгоняли в нашу сторону.

Остановившись метрах в пятидесяти, пираты — а сомнений в этом не было никаких — рассредоточились полукольцом около главного шлюза. От толпы отделилась одна фигура. Лица я не разглядел, все скрывал матово-черный гермошлем. Бандит схватил девочку за шею и поволок к входу в корабль. Забравшись под самое брюхо "Сарториуса", пират замер и сбросил защитный шлем. На нас смотрело женское лицо, а когда дамочка заговорила, я понял, что это она требовала нашей добровольной сдачи:

— Видит Бог, я не хотела, но вы меня заставили. Итак, правила изменились. Если вы отказываетесь сотрудничать, пойдем другим путем, — в ее руках появился огромный тесак. — Даю минуту и начинаю отрубать девочке выступающие части. Начну с руки, а чем закончу, зависит от вас, дорогие гости.

Услыхав это, пленница задергалась, но вырваться из захвата ей не удалось.

— Минута пошла, — крикнула разбойница и нервно хохотнула.

— Она блефует, — сказала Кристина, но я ее уверенности и спокойствия не разделял.

— А вот сейчас и увидим — осталось-то пятнадцать секунд, — напомнил не к месту Игорь.

— Может по ней влупить из лучемета? — предложил Семен.

Кристина пожала плечами:

— Как? Мы же внутри, а она снаружи?

— Нет, я имею в виду те, что закреплены на обшивке.

— Не достанешь под космолетом, — она кивнула на монитор. — Эта баба знала, где встать.

— Пять…четыре …три…один, — услышали мы усиленный внешними микрофонами голос пиратки.

— Стой! — гаркнул я. — Если тронешь девочку — врублю из бортового лазера по твоим комрадам!

Потянем время. Тянем-потянем, вытянуть не можем.

— Время тянешь, герой? — будто, прочитав мои мысли хмыкнула пиратка, подняла тесак и...

Дьявол! Эта тварь не блефовала — тесак рухнул вниз. Девочка истошно завизжала. Из отрубленной руки брызнул фонтан крови. Она упала на колени, держась за культю.

— У нее еще осталась правая. И чудные ноги. А там доберемся и до смазливой мордашки, — тут голос пиратки изменился до неузнаваемости, превратившись в звериный рык. — Открывайте!!!

Поймите правильно, я повидал многое. Я убивал, меня убивали. Не до конца, правда. Но видеть такое и бездействовать — не научился.

— Стой! — заорала Кристина, но было поздно. Наш шлюз открылся.

— Быстрее, закрывай! — Крыся ударила меня по руке и попыталась восстановить статус кво. Однако разгерметизация — штука серьезная, плавная. Поэтому у внешней двери отклик секунд семь-восемь. За это время пираты успели заскочить внутрь и парализовать створки какой-то дрянью.

Оставалось лишь обороняться. А чем, если на четверых — один лучемет?

Мы бросились к входу, похватав на бегу все, что попалось под руки. Мне достался металлический прут длинной около метра. Против людей в скафандрах просто смешно... успеть бы посмеяться!

А эти самые люди уже вовсю хозяйничали на моем корабле. Первой в коридоре показалась женщина двухметрового роста. И в ширину примерно столько же. Настоящее осадное орудие с ногами. Она обходилась вообще без скафандра, Видимо, такого размера просто не существовало в природе. Либо кожа у леди-танка была дубленой и в защите не нуждалась.

— Ну-ка стой спокойно! Опусти оружие, и тебе ничего не будет, — прогудела бабища голосом настолько низким, что завибрировал пол. Уверен, при желании она могла бы петь инфразвуком.

— То же самое хотела сказать и тебе, мамонтиха, — парировала Кристина, все так же целясь в пиратку. Целиться было нетрудно. Огромная туша занимала весь проход. Проскользнуть мимо нее у взрослого человека не получилось бы. Плюсы: миновать ее также не могли другие пираты. Минусы: она одна вполне справится с нами. Вполне возможно, что четверых как раз хватит, чтобы удовлетворить ее суточную потребность в мясе.

— Отдавай девочку, и тогда, может быть, мы поторгуемся. И молись, мымра, чтобы она все еще была жива! — крикнула Кристина.

— Девочку? Ах, девочку. Что же, можно и девочку. Все равно эта падаль скоро окочурится. Эй, давайте сюда девчонку.

Еле разминувшись с громадиной, в коридор протиснулась маленькая заложница. Нижняя губа ее по-заячьи дергалась от пережитого шока. Глаза на зареванном личике запали. Из окровавленного рукава торчали лохмотья кожи. Медленно, будто бредя сквозь толщу воды, она сделала несколько шагов навстречу Кристине. Тут худенькие, все в синяках и шрамах, ножки подкосились… Девочка упала бы, если бы ее не подхватила десантница.

Обняв Кристину, пленница тихо прошептала:

— Спасибо, тетенька.

Внезапно девочка распрямилась, как высвобожденная пружина, и ударом оставшейся руки выбила бластер. Все произошло так быстро, что Кристина не успела среагировать. А бывшая заложница отпрыгнула назад и залилась истерическим смехом.

— Доверчивая дурочка! А-ха-ха-ха, … "тетенька", цирк, да и только! — изменившимся звонким голосом заорала она. — Барбура, взять!

Но огромная бабища не спешила нападать. Напротив, она великодушно предложила Кристине:

— Будь умницей, сдавайся. Тогда я не оторву руки заморышам и тому красавчику.

Против воли я ухмыльнулся.

— Чего лыбишься, заморыш? — фыркнула годзилла в мою сторону.

— Такая большая, могла бы и знать, что десантники не сдаются! — зло ответила Крыся.

— Десантники, значит... Военные, значит... — лицо пиратки потемнело, и мы с парнями застыли.

— Испугалась, жаба? — Кристину нельзя было обвинить в умении читать по лицам.

— Я уж думала тебя в живых оставить. Да видно не судьба. Что ж, тварь, держись... — и туша ринулась на нас. А точнее на Крыську, отчего-то здесь предпочитали лупить и калечить только женщин.

Как драться с такой махиной? Единственный шанс — вымотать. Подбежал — ударил — беги. Если успеешь. Не успел — умри. Все просто. Но это если есть куда. А в нашем случае — узкий коридор метра три шириной. Вмазать можно … разок…ну, два-три от силы. Не по потолку же драпать?

Подвернись Крысе под руки талисман на счастье — обрезок трубы или бита — вот тогда бы — куда ни шло. Но, как назло, ничего такого не случилось. Поэтому Оно выставило перед собой клешни, пытаясь сгрести Крысю в охапку. Та отпрыгнула, сделав кувырок назад. Все — спина ее уперлась в стену. До столкновения — доли секунды. Однако Кристина вывернулась — крутанула колесо влево, а ее противница врезалась в холодную сталь. Готов спорить — на металле остался отпечаток.

Другой бы от такой встряски помер на месте. А слониха лишь встряхнула головой — и снова в бой.

Кристина встретила ее боковым в челюсть и добавила коленом по ребрам. Еле успела увернуться от пронесшейся над головой ручищи. Двойка в корпус и укороченный локтем под дых. Мимо, локоть увяз в колоссальной груди, и вреда не причинил. Отскок — удар ногой с разворота на встречу — тот же эффект. А отступать снова некуда.

Крыська бросилась пиратке в ноги. Благо, наступить на нее та не успела. Быть бы тогда нашей десантнице плоской. Но нет, кувырок, и она вновь на ногах. Взметнулась вперед и вверх — локтем сверху вниз. С расчетом попасть в висок.

Вот тут великанше, видимо, надоело, что ее бьют. Она прогнулась всем телом вперед и ударила бесхитростно — животом. Кристина отлетела, будто куль с песком, и рухнула бесформенной массой. Клянусь, я бы уже не встал, но она, пошатываясь, попыталась подняться. Поздно — чудище взмахнуло ногой. Удар приподнял Кристину в воздух и впечатал в стену. Испустив тихий стон, девушка сползла на пол.

— Барбура! Хватит с нее! — хлестнул голос, и Крушительница Небоскребов замерла. В кают-компании появилась наша старая знакомая с тесаком. Без попугая на плече, с полным комплектом конечностей и глаз. Но с первого взгляда было понятно — перед нами пиратский капитан. Зеленые глаза мечут молнии из-под густой копны спутанных волос. Почти мужской — только без щетины — волевой подбородок с ямочкой и голос, привыкший повелевать.

–Может, пригодится еще. Доставим на Землю посылку, а там посмотрим, что с ними делать.

Тут она подошла к девочке-оборотню и погладила ее по голове:

— А ты, Мышка, молодчина. Отлично сыграла. Жаль, протез твой малеха испортили. Ничего, новый тебе справим, лучше прежнего.

— Протез?!! — у меня глаза вылезли на лоб.

— А у нас здесь, знаешь ли, уран везде, — взглянула на меня капитанша, — детки разные рождаются. Иногда всё на месте, а бывает, что и не всё. Ладно, мужики, кто тут пилот? Надеюсь, не эта ваша боевая сучка?

Упираться не было смысла, поэтому я поднял руку.

— Угу, — смерила меня взглядом пиратка, — все ясно. Барбура, девчата, заприте их куда-нибудь.

Уж не знаю, кто из нас троих был красавчиком, но руки Барбура не стала отрывать никому. Нас почти ласково проводили в каюту, хотя напоследок кому-то из Кристинкиных птенцов отвесили пинка. Кристину занесли и положили там же. Ох, и крепко ей досталось. Сознание потерялось и в скором времени, похоже, не вернется.

Пока Игорь с Семеном кряхтели и шепотом жаловались друг другу на жизнь, я осмотрелся. Ничего, что бы облегчило нашу участь или помогло сбежать, в каюте не оставили. Вынесли все, кроме привинченных к полу коек.

— Да точно они, я тебе говорю! — вдруг раздался крик Игоря.

— Этого не может быть, — со всей убежденностью правоверного утверждал Семен, — у нас в храме их давно отпели. Значит, Протоплазма приняла эти несчастные души.

— Кого приняла? О ком вы? — живо заинтересовался я разговором.

— Да пиратки эти! — Игорь обрадовался, что нашел слушателя, а Семен только покачал головой.

— И что там с пиратками?

— Я про них когда-то доклад писал! Это один из наших — федеральных в смысле — спутников. Там когда-то добывали уран и прямо на месте превращали в оружие.

— И?

— И когда колонии восстали, со спутников этих все выгребли. Ну, сам, наверное, помнишь, тогда Федерации плохо пришлось, времена были отчаянные.

— Что значит "все выгребли"? — уточнил я.

— Всех мужиков — на фронт, все оружие — туда же, всю мало-мальски пригодную технику — тоже. В общем, все. Остались одни бабы и минимум оборудования для поддержания жизни.

— И что дальше?

— Дальше ничего, — вмешался Семен, — Эти планетоиды были уничтожены силами колонистов. А те, что не были — их полностью расформировали.

— Да ерунда это, — поморщился Игорь. — Колонистам не до того было, чтоб полудохлые шахты уничтожать. Просто после мирного соглашения вспоминать об этих колониях было не с руки. Поэтому про них и забыли. А те, которые подавали признаки жизни, усмирили войсками.

— Но официально...

— Ну, да, официально! Ты еще Протоплазму вспомни, она тоже очень официальная!

Семен нахмурился и сжал кулаки, Игорь с вызовом посмотрел на товарища.

— Плутоний, значит... Вот как этот танк ходячий на свет появился... — я не обратил на назревающую драку внимания. Какая-то мысль крутилась в голове, но все никак не могла оформиться. — Теперь понятно, чего они так спецназ не любят. И Землю тоже.

Сказал, и осенило:

— Стоп! Игорь, оружие, говоришь, там делали?

— Ага. Бомбы, всякие двигатели, генера...

Секунда тишины. Нехорошей такой. Когда все всё понимают, но вслух никто говорить не хочет.

— Значит, посылочка, которую они везут... Это может быть...

— Да. Это может быть! — вдруг раздался Крыськин голос.

Вот десантура, вот молодцы, умеют воспитывать кадры! Кристина даже в сознание пришла как-то по-армейски собранно, организованно — открыла глаза и резко села, свесив ноги с кровати. Встряхнула гривой, чтобы, разогнать оставшиеся после удара спецэффекты и ехидно спросила:

— Ну? Что же вы не встряли, пока я ее мотала? А, дрыщи?

Молодняк отвечать не стал, видимо, привыкли уже к таким эпитетам, а я попытался оправдаться:

— Я не дрыщ! Я — джентльмен, и женщин не бью!

Не прокатило.

— А где ты разглядел женщину в этом мастодонте? — грубо осведомилась Крыся. — Если сиськи на грузовой звездолет налепить — тоже будет женщина?!

Я представил картину, как эта могучая космо-грудь будет трепетать при заходе на посадку, и невольно улыбнулся:

— Для меня таких слов, как сиськи не существует. Грудь, бюст...

— Бюст — это голова с плечами в старинном музее. А здесь — сиськи. Самые настоящие!

— А может, мы об этом потом поговорим? — вклинился в разговор Игорь. — У нас есть и посерьезнее проблемы!

— А чего переживать? — удивилась Кристина. — Лететь нам еще до-о-олго, будет время и план какой-нибудь обсудить и сись...

Но тут лязгнула дверь, и Крысю грубо прервали:

— Очухалась-таки, зараза? Крепкая.... как таракан!

— Тараканы не крепкие, они живучие, — парировала наша амазонка и вскочила. Вернее, попробовала. Травмы давали о себе знать, поэтому она с оханьем села на койку. В дверях, согнувшись, стояла Барбура.

— Пилот, давай на выход, — буркнула она, и я, делать нечего, дал на выход.

 

***

 

За столом — за моим любимым столом! — сидела капитанша пиратов.

Пристально поглядев на меня из-под спутанной гривы, она представилась:

— Звать меня Хельга. Я здесь главная.

— Меня звать Алекс, и я здесь пленник, — мрачно ответил я.

Она ухмыльнулась и продолжила:

— Ты человек военный, Алекс, и меня поймешь.

Эта фраза вызвала у меня прилив адреналина. Подобные обороты частенько используют боссы. И, как правило, это значит, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Добровольно сотрудничать ты, скорее всего, откажешься, — я кивнул. — Поэтому самое простое решение — шантаж.

— Шантаж? — выдавил я.

Капитанша кивнула.

— Старый добрый. Ты — ведешь хорошо себя и корабль. А твои дружки — спят в холодильниках, и ничего с ними не происходит. Ну, как? По рукам? Или готов пожертвовать кем-нибудь, затягивая решение?

— Да! — поспешно сказал я. — В смысле нет, жертвовать никем не надо. Я согласен.

— Вот и прекрасно, — улыбнулась капитанша, чего я никак не ожидал. Как-то не вяжется жестокая бандитка и такая добрая улыбка. — Хорошее решение. Барбура?

В следующий миг Разлучительница Собраний подхватила меня и взвалила на плечо. В ответ на удивленное ойканье, капитанша хмыкнула и пояснила:

— Курс к Земле мы проложить сможем. Ты понадобишься на подлете. Спи спокойно, пилот, — и минут через десять меня погрузили в крио-камеру.

Споры ученых о том, видят ли люди в состоянии крио-покоя сны, ведутся с того самого момента, как эти камеры были введены в строй. Кто-то утверждает, что процессы в организме настолько замедленны, что ни о какой мозговой активности и речи быть не может. Кто-то думает, что это возможно, но только когда человек начинает оттаивать... В общем, и по сей день вопрос, снятся ли замороженным людям озябшие овцы, остается открытым. Кто прав, я не знаю, но...

...Мне снилась странная сцена: на каменном троне сидела Барбура — отчего-то вся зеленая, раздувшаяся и с хвостом. Ее лицо стало раза в три больше, но все равно было узнаваемым. У трона на коленях примостилась Кристина в очень фривольном костюмчике, похожем на позолоченный купальник со странной юбкой. Вид портил ошейник и цепь от него в лапах Барбуры. Рядом с троном на корточках примостился Игорь. Узнал я его не сразу — во сне он обзавелся длинными ушами и уменьшился в размерах. Где-то слева виднелся тип в странном костюме с реактивным ранцем. Шлем скрывал его лицо, но судя по сложенным в молитве рукам, — типом был Семен. Я обнаружился на заднем плане. Уж не знаю, что мне хотело сказать мое подсознание, но я был больше похож на гипсовое изваяние, барельефом торчащее из стены. И самое противное — мне казалось, будто все это уже было. Было давным-давно в далекой-предалекой…вставайтека? Какая еще "вставайтека"?!

— Вставайте-ка, товарищ пилот, — голос Барбуры разбудил меня окончательно. Я открыл глаза и принялся выбираться. Заморозили меня не в "пилотской" камере, поэтому "отходняк" был делом долгим и тяжелым. Это там меня бы мигом привели в чувство всякие препараты. А тут — все куда безопаснее, но так, долго! Организм медленно приходил в себя. Слабость постепенно отступала, в желудке просыпалось стандартное чувство голода. Примерно через полчасика я сумел подняться и побрел в капитанскую рубку.

Там сидели капитанша, Мышка и какая-то строгая дама. Видимо, их местный аналог пилота. И, что особенно неприятно, моего друга Жорика выставили куда-то далеко в коридор. Чем он им тут помешал?

— Что у нас плохого? — хрипло поинтересовался я. Вышло здорово. Очень по-пиратски.

— Неважно выглядишь, Алекс, — покачала головой Хельга. — Сможешь управлять кораблем?

— Еще и не такое смогу, — пробурчал я.

— Вот и хорошо. До Солнечной системы лететь еще часов восемь. За это время как раз оклемаешься. Нам же не нужны неожиданности, так?

— Успокойтесь, пройдем мы все кордоны. Меня там знают, коды я помню. Все будет нормально.

Пиратки удалились, оставив меня наедине с электроникой. Я уселся в кресло, вызвал пару панелей, проверил показания приборов. Маршрут был проложен грамотно, автопилот спокойно мог вести корабль до самой Земли. Но вводить код опознавания нужно вручную. Иначе, зачем вообще нужны пилоты?

Повалявшись в удобном кресле, окончательно придя в норму, я начал готовиться к предстоящей, наспех выдуманной операции по освобождению.

 

***

Бух-бух-бух! Тыдыщ!

— Пилот, открывай!

— Алекс, открой!

— Добром прошу, летун, открывай!

— Сопло ты алюминиевое! Сто парсеков тебе в дизель!

— Так, девочки, ломайте дверь. Он не откроет, хемуль субатомный.

— Не откроешь добром — я на тебя комбинезон красный примерю, понял намек?

— Ну-ка, девочки, расступитесь, щас я ка-а-ак навалюсь!

— Ай, Барбу...

— Ну, я же говорила, расступитесь...

Жаль, что я уже был далеко и не слышал все эпитеты, которыми награждали меня пиратки. Поставив таймер на запоре двери, я спрятался. Долго ждать не пришлось, мадам капитан решила проверить, как там дела, послала ко мне Мышь. Ну, и понеслось. Караул! Ужас! Пилот заперся и молчит! Только музыка ревет!

— Ох...

— Давай, давай, Игорь не кряхти.

— Ух...

— Как-то вы с Семеном похоже кряхтите! Можно концерт устроить. Потом. Да вылезайте вы уже! Времени мало!

— Уйди, пилот, мне тошно...

— Кристина, родненькая, а мне каково? Я так каждый раз встаю! Без моих пилотских стимуляторов вы бы час раскачивались.

— Да, да, понимаю... Уже... встаю... Эй... Вы двое! А ну живо вставать!.. Ох...

Игорек и Сеня сделали вид, что стараются. Должно быть, прошло не более десяти минут, как я извлек их из камер. Но для меня это время тянулось немыслимо долго. Поглядывая то на дверь, то на ребят, — и девчат! — я весь извелся.

— Ну? Ну?! Быстрее, мертвецы ползучие.

Так, Кристина пришла в норму, вылезла из капсулы и принялась вытаскивать птенцов. Почему мне не пришло это в голову?

— Надо же. Товарищ пилот, вы здесь, а мы вас обыскались.

Мои зомби и их храбрый предводитель застыли. Я медленно обернулся. В комнату входила капитанша с бластером в руке, а за дверью виднелись крупно-габариты Барбуры. Как они умудрились подкрасться так тихо?

— Эээ... Мадам капитан? А что вы тут делаете? Какая неожиданная, но, не скрою, приятная встреча...

— Алекс, мы же договорились. Ты ведешь себя хорошо.

— Так я и веду!

— А это что у тебя за спиной?

— Мои друзья.

— Хватит чушь нести, сукин кот! — рявкнула вдруг Хельга, и мои зомби, не выдержав, посыпались на пол, как кегли. — Хотела с тобой по-хорошему, а ты...

— Стоп!!! — вдруг, испугав самого себя, заорал я. Хельга так удивилась, что даже забыла начать угрожать.

— Мадам, вы меня не так поняли. Я вовсе не хотел доставлять проблем. Просто... Просто... Мы с ребятами — одна большая, дружная семья. Если вы понимаете, о чем я, — тут я ей подмигнул как можно развязнее. И уж никто бы не сказал, что я вру, не моргнув и глазом.

Кристина и заморыши в это время уже стояли за моей спиной. Капитанша нахмурилась, видимо, не совсем поняла. Эх, трудно одновременно улыбаться и скрипеть зубами. Вот так, мучая мышцы лица, я подошел к Игорю с Семкой и одного чмокнул в щеку, а другого хлопнул по заднице. Семен отреагировал как всегда — никак. Видимо, Протоплазма и не такое разрешала своим верным слугам. А вот Игорь мгновенно вспыхнул и, похоже, собрался возмутиться. Но тут Кристина — умница, девочка! — обняла нас обоих. Меня нежно, его — не особо. Бунтарь ойкнул и передумал выступать.

— Не обращайте внимания, он у нас такой шалун, — проворковала Крыся и куснула меня за ухо. Вот! И на мою улицу пришел праздник!

Глянув на нас с подозрением, капитанша с минуту подумала, потом решила:

— Бес с вами, извращенцами. Морозить вас уже поздно. Но учтите: я за вами слежу. Если что — космос станет чуть менее пустым, вы меня поняли?

Мы, конечно, поняли.

— Марш в каюту. Барбура, проводи.

 

***

Брифинг в плену. Есть в этом какая-то романтика космических приключений.

— Ситуация такова, — сидя на полу, рассуждала Кристина, — пиратки заселили пассажирские каюты. Ящик с посылкой стоит в кают-компании. Возле него постоянно дежурит пара мордовороток. Как туда пробиться, если нас постоянно держат на виду или взаперти?

Я предложил:

— Ну, конечно, можно попытаться свалить из капитанской рубки и освободить вас. Но получится ли…

На что Кристина лишь покачала головой:

— Ага, тут под дверью постоянно дежурит этот ходячий эсминец. С ней ты что планируешь сделать? Залюбить до смерти?

— Э, нет, это у вас не выйдет, — злорадно сказал Семен. — Ее сердце занято Игорьком. Достала уже: "Игорь красавчик, Игорь душка". Гудит и гудит под дверью. И еду всякую таскает с камбуза. Ну дети малые!

Он еще не успел закончить, а у меня в голове сложился план побега. Видимо, я просиял, как надраенный фюзеляж, потому что Кристина сказала:

— Давай, выкладывай.

— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но, Семен, ты гений. Порядок — кто нам мешает, тот нам и поможет, — и я с энтузиазмом потер руки. — К тому же у меня приготовлен небольшой сюрприз, вам понравится.

 

Под дверью, не умолкая, гудел басок Барбуры:

— Малыш, а хочешь, я тебе покушать принесу? Хочешь пироженку?

— Пироженку? Ты ее под дверь, что ли, просунешь? — капризно огрызнулся Игорек. — Нет уж, спасибо. Я буду пирожное лопать, а остальные — мне в рот глядеть?

— Так я на всех принесу, — не сдавалась леди-танк. — Ах, черт, у меня же ключей нет!

Игорь замолчал, но после того, как Кристина пригрозила ему кулаком, продолжил:

— Добрая ты девушка, Барбура.

— Стой, как ты меня назвал, повтори еще раз?

— Ну, Барбура…

— Да нет, не это, раньше.

— Добрая ты... э... девушка?..

За дверью воцарилось молчание, а потом послышались негромкие всхлипы.

— Что уже снова не так?

— Девушка…Меня пятнадцать лет так никто не называл, — отлично, процесс охмурения Барбуры шел как по маслу.

— Прости, я не хотел…

— Да нет, мне очень приятно.

Еще одна молчаливая Крыськина угроза, и Игорек решился:

— Странные у вас там люди, на Базилевсе. Не замечают женской красоты. А, у вас же там мужчин почти нет.

— Четырнадцать, — сквозь участившиеся всхлипы уточнила Барбура.

— Тогда понятно. Я бы на их месте не прочь был за тобой приударить, Барби.

За дверью исчезли даже всхлипы. А потом раздался грозный голос расчувствовавшейся охранницы:

— Отойди в сторону.

Дверь содрогнулась от сильнейшего удара, не удержалась на петлях и рухнула.

В каюту-камеру ворвалась Барбура. Вид у нее был немного помятый: свидание с сотней килограммов нержавеющей стали — вещь неприятная. Но лицо ее лучилось счастьем. Раскрыв широченные объятия, она воскликнула:

— Я иду к тебе, мой птенчик!!! — и сгребла в охапку несчастного Игорька, да так, что казалось, хрустнули кости. Или не казалось? Ее жертва тут же обмякла, будто набитый ватой манекен.

Хрясь!!! Это наша валькирия, выскользнув в коридор, вернулась с огромным цветочным вазоном и обрушила его на голову Барбуре. Та повалилась на пол, как подкошенная. Хорошо хоть перед этим выпустила "птенчика" из богатырских обнимашек. Он еле дышал, однако всем видом старался показать, что в порядке. Увы, кактус героически погиб — бедный Жорик!.. — но смертью добыл нам свободу. Путь к ящику был открыт.

Как назло, Барбура не носила с собой оружия. Хотя, зачем ей оружие? Она сама по себе — страшная разрушительная сила, заключенная в человеческую оболочку. И если эта оболочка очнется — нам всем не поздоровится. Поэтому мы, как ни сопротивлялся дамский угодник Игорь, раздели "спящую красавицу" и связали ее же одеждой. Огромный бюстгальтер, в котором легко уместилась бы пара школьных глобусов, послужил кляпом. Получилось неказисто, но некоторое время эта сбруя удержит нашу бывшую охранницу.

А нам много и не требовалось, все решится в считанные минуты. Все или ничего. Пан или пропал. Корабль уже подлетал к Земле, поэтому времени на подвиг совсем не оставалось. Думать о том, что сделают с нами, даже если затея удастся, совсем не хотелось.

— Ф-фу ты, квадрическая сила! Я уж думал, что вы не появитесь, — раздался хриплый, прокуренный, но такой родной голос.

— Савельич, как ты тут? — я открыл саркофаг крио-камеры.

— Как вошь под ногтем! — ругнулся он. — Ты же, ирод, божился, что на полчасика! А я по твоей милости в этом пенале часа два бока отлеживал.

Это и был мой обещанный сюрприз. Тогда я ухитрился разморозить всех, но Савельича уговорил остаться в камере. Промолчу, чего мне это стоило!

И сейчас у нас появился не только надежный союзник, но и ключ к оружейной комнате. Этот самый ключ, костеря меня на чем свет стоит, выбрался из пенала и сказал:

— Ну, пойдем, сорванцы, дам вам пукалки.

До оружейной комнаты наш отряд добрался незамеченным. Эх, не додумался я раньше развесить по стенам мечи и топоры, как в старинном замке. Сейчас бы очень пригодились.

План наш особой хитростью не отличался: врываемся в рубку и даем Кристине время поколдовать над бомбой. А там — колесо фортуны: либо ей удастся уничтожить взрыватель, либо…ох, это второе "либо" заставляло подкашиваться мои коленки, что тут говорить об Игоре с Семеном.

Чтобы не подоспело вражеское подкрепление, кто-то должен был остаться охранять дверь. Вызывался Савельич.

— Я слишком стар для всего этого, — буркнул он. — Силы у меня уже не те, что раньше, но за десять минут я вам ручаюсь.

Ворвались удачно — двинули дверью молоденькую пираточку. Та шлепнулась на пятую точку. Один-ноль, барышни!

А вот дальше начались неприятности. Сектант сразу заорал как полоумный: "Простите, люди добрые!". У правоверных, видимо, так положено — сначала прощения просить, а потом стрелять. Ну, хоть шуганул противника. Пиратки мигом очутились под столами и стали огрызаться. У них на этот счет никаких ритуалов не предполагалось. Краем глаза заметил, что Кристина метнулась к ящику с посылкой. Значит, все по плану.

Потянем время! Тянем-потянем, вытянуть не можем.

Нет, ну этих двоих надо было на Земле оставить! Один орет, второй, Игорь, решил поиграть в героев. Вместо того, чтобы палить во все, что движется, он бросился вслед за Крыськой. Прикрыл ее собственной впалой грудью. Дуралей, в двоих легче попасть, да и стреляют всегда по скоплению!

За дверью послышались выстрелы и мат — Савельич времени даром не терял. Надо было спешить. Рванул Семена на себя, сбил с ног. Вовремя — еще секунда, и он встретился бы с Протоплазмой. Правоверный, кажется, сообразил, что к чему и быстро пополз под стол, оценив задумку пираток. А я прикрывал его, потом кувыркнулся и пристроился рядом. Осторожно выглянул.

Пиратки спрятались. Кристина с Игорем — тоже. Сидят за ящиком и высунутся не могут. Пат? Да какой, к черту, пат, вот-вот ворвутся остальные пираты, надо что-то...

Бах! Хр-р-рясь!

На мгновение я оглох, поэтому дверь влетела внутрь почти беззвучно. Следом вкатился Савельич — живой! — и тут же ретировался за диван. Мгновение ничего не происходило. Из проема раздался голос Хельги:

— Девчата, прекратите огонь! Вместо того, чтобы потрошить друг дружку — поговорим, а, капитан?

Она вошла в комнату, подняв руки перед собой, мол, безоружная.

— А что, можно и поговорить, — согласился я. Теперь время работало на нас — Кристина тут же принялась возиться с замками ящика.

— Чего ты добиваешься, Алекс?

— А сама как думаешь? Нам очень не нравится ваша посылка, вот — решили от нее избавиться.

— Избавиться, говоришь?

— Угу, сделаем вашу бомбочку беззубой, а не получится — взорвем все к чертовой матери.

— А, так вот оно что. Послушай, а если там не бомба?

— Если? Если бы у бабушки был миллион кредитов, то это была бы не бабушка, а миллионер! Конечно, бомба. Все сходится: и урановые шахты, и поставки оружия, и, мягко говоря, неприязнь к матушке-Земле.

В это время за моей спиной раздался скрип — Крыська отперла ящик. Вот, момент истины. Ну?

— Что за хрень?!!

Неужели все так плохо? Но голос Кристины звучал скорее удивленно, чем испуганно. Хельга скрипнула зубами и прорычала:

— Повежливей, пигалица! Это моя мать, а точнее все, что от нее осталось. Закрой крышку, дура!

От неожиданности Кристина повиновалась.

— А ты, летчик, опусти пушку. Мы вас не тронем. Зуб даю.

Ее зубы мне были точно ни к чему, но я опустил. Уж больно уверенно держалась Хельга.

— Все правильно у вас вышло. Да только не учел ты, Алекс, что Земля — наша родина, а ненавидеть родину… Правительство да, вояк трусливых…сейчас бы любому из них глаз на локоть натянула. Потому как бросили нас, отмахнулись. Нелицеприятные мы. Свидетельство их бессилия и позора… Но причинять вред Земле нам незачем.

Хельга грозно оглядела нас.

— А в ящике, и правда, останки моей матери. Она боевым космолетчиком была, коллега твоя, значит. Часто говорила: хочу, мол, как подружка моя, сгореть при входе в атмосферу. А желание матери — закон, будь ты пират или святоша.

Я отвел взгляд. Почему-то мне было очень стыдно.

— Теперь довольны? Раз так, хватит балаган устраивать. Давай, пилот, тащи свой зад в рубку. Прилетели уже почти.

В этот день я в первый, и надеюсь, в последний раз в жизни увидел, как плачут космические разбойники.

 

***

 

Мы стояли на верхней палубе "Сарториуса" и любовались, как из-за края планеты кокетливо, будто женская коленка из разреза юбки, появляется Солнце. Первые несмелые лучи нахально вламывались в этот величавый мир. Жар растекался все дальше, еще миг и, нежась в потоках света, трепетала вся Земля.

От борта корабля отделилось небольшое темное пятно и плавно поплыло в атмосферу, увлекаемое притяжением планеты.

Ящик с останками все удалялся. Вот он встретился с атмосферой, вокруг его образовался огненный кокон, и металл ярко вспыхнул. Посылка доставлена. Прах к праху…

Когда все закончилось, я спросил у предводительницы разбойников:

— Послушай, Хельга, а дальше что?

Но вместо капитанши ответила Мышка. Она незаметно подкралась ко мне сзади, обняла за то место, где у барышень талия, а у меня — непонятно что, и сказала:

— Слышь, служивый, подбрось-ка девочек домой, — потом, алчно зыркнув на Игорька с Семеном, добавила. — И дружков с собой захвати. Сам понимаешь, двенадцать мужиков на всех не хватает.

И скривившись, будто проглотила морского ежа, сквозь зубы бросила Кристине:

— А вот тебе, смазливая, там трудно придется: конкуренция — вещь непредсказуемая!