Один день в грибной шахте
Один день в грибной шахте
Мы работали на шахте, где добывают огромные светящиеся грибы.
Что поделать, такова участь каждого, кто пребывает на планету Денариум. Тебя либо заставят без конца пахать на иссушённой земле, либо засунут в рудник.
— Тедди, — сказал мой напарник Билли, с которым мы по обыкновению коротали смену. — К чёрту эту работу!
Космос — суров и консервативен. Он безжалостен по отношению к мечтателям и ребятам с большой фантазией. Чёрное вакуумное полотно нисколько не заботится об индивидуальности. Здесь ты обязан любить строгие прямоугольные формы, всякие пшикающие штуки, мигалки и шланги, которыми нашпигованы космические корабли и орбитальные станции. Просто потому, что у тебя нет другого выбора. Землю с её загаженными ландшафтами (уничтоженными катаклизмами) Вы можете видеть только из иллюминатора, а планета Динариум — не место для романтических прогулок.
А ведь романтики встречаются и в космосе.
Таким человеком был мой напарник Билли. Этот парень просто сдвинут на фэнтези. Его, если хотите знать, просто воротит от одного вида звёздного неба, и словосочетания "трансгалактический перелёт". Ему подавай старину, в которой люди ходили по земле, знать не зная, ни о какой планете Динарум, подавай магию, и другую небывальщину.
Этого парня хлебом не корми, дай поразмышлять на тему пышущих жаром легковых машин.
Лично мне эти железяки вовсе не интересны, но Билли, нет, он из другого теста.
— Послушай, — говорит он, извлекая из-за пазухи планшет. В него-то он и записывает всю свою дребедень. Парень всерьёз подумывает о том, чтобы стать писателем. И я понимаю, сейчас начнётся.
Он говорит:
— Я тебе хочу прочитать одну вещь, только вчера накатал.
Вот ведь какая штука, мне не получается сослаться на свои дела. Парень всё рассчитал и застал меня во время обеденного перерыва.
Он начинает читать:
— Раньше в древнюю-древнюю старину, когда люди водили в детский сад детей, а сами ходили на работу…
— В шахту? — Сразу спрашиваю я.
— Нет, — удивляется он. — Там было много-много работы. Например… программист, или строитель.
— Программист, — ухмыляюсь я. — Ну и фантазия.
Мне уже стало интересно, что он там дальше понаписал.
А Билли продолжает:
— Так вот, в эти далёкие времена, жил-был в тюрьме один преступник. Сидел он там за жестокое убийство. И ещё оставалось сидеть ему две своих жизни.
Ладно, насчёт двух жизней поверю. Сам слышал, что учёные уже решили этот вопрос. Говорят, нужно взять кусок мозга, заморозить его, а потом просто-напросто вставить в черепушку другого человека, у которого этот кусок вынули.
Но вот во что ни за что не поверю, так это в то, что человека за преступление могли посадить в эту самую в… как бишь её?... в тирьму… Зачем? Какого чёрта его вообще куда-то прятать? Проще ведь стереть память, а потом заново перепрошить. Пусть работает себе в шахте. А ещё лучше — сжечь. Чтобы, значит, места лишнего не занимал.
Но Билли продолжает дальше:
— Но тут его товарищ сделал подкоп. Они выбрались, оттуда, сели на колымагу и помчались совершать новое убийство.
Парня хлебом не корми — дай кого-нибудь убить. Я знаю, у него это скуки. У нас тут на Денариуме тоска смертная.
Весь день по минутам расписан. Никакой импровизации. Меня уже тошнит от здешнего быта, ей-ей, так он мне приелся. День твой начинается в проклятой криокамере. Герметичное окошко капсулы открывается, и внутрь попадает свежий воздух (хотя, какой он, к чёрту, свежий, воняет смазкой от роботов). Дальше всё просто — позавтракаешь и несёшься в другой прозрачной капсуле сквозь Пекло. Это так катакомбы зовутся, что к шахтам ведут. Видите ли, путь проходит через озеро лавы, на его поверхности то и дело лопаются пузыри. В общем-то, жизнь на Денариуме убивает своей предсказуемостью. Когда летишь сквозь Пекло, ты либо расшибёшься насмерть о случайный каменный сталактит и сгоришь в огромном резервуаре плавы, либо долетишь-таки до своей шахты, и будешь весь день собирать эти чёртовы грибы. Другого не дано. Есть ещё вероятность внезапного прыжка в нуль пространство, когда все обитатели планеты попросту отправятся к праотцам. Во всяком случае, роботы-учёные что-то такое между собой говорили. Так что, свой завтрашний день планировать весьма проблематично. Единственное развлечение — иногда по выходным мы отправляемся к звёздам, и смотрим на Денариум с орбиты. Но это такое унылое зрелище — иллюминаторы заляпанные, да и сама планета — однородный красный кружок.
Скука смертная. Так что, парня можно понять — он от скуки и придумывает всякие небылицы да остросюжетные приключения. Но особый его конёк — убийство. Он аж прям весь замирает и испариной покрывается, когда это слово произносит. С придыханием так, да с расстановкой: "У-БИ-В-СТВО" — и смотрит на тебя так оценивающе, у меня даже холодок по телу пробегает в такие мгновения.
У нас-то самое страшное преступление что? Однажды Вашего покорного слугу поймали — гриб в шахте сожрал. Вот тут меня чуть не изжарили — всерьёз собирались мозг демонтировать. Насилу вырвался. Сижу в кресле и слышу разговор двух роботов: "Какого толку нам от этого человечишки, убытков больше, чем пользы, — говорит один. — Давай ему место в голове освободим, а туда другой мозг посадим. У меня как раз в холодильнике один интересный экземпляр стоит — старичок-насильник", — и рукой — на рукоятку. Но второй ему отвечает: "Нет, не факт, что твой старичок в шахте работать сможет, он же на другой почве мастак, а этот хотя бы интерес к грибам проявляет — проверено. Давай мы ему просто инъекцию сделаем — его от грибов тошнить будет".
И ведь воткнули. Инъекцию. И отпустили с миром, одно только что пинка не дали. Да только зря старались — есть тут у нас умельцы, раскодировали в два счёта за половины зарплаты. А сыворотку-то, ха-ха, из грибов сделали.
Но движемся дальше.
— Их лихой мустанг как нож масло резал податливую плоть ночи, наматывая на спидометре километры пройденного расстояния. Это были километры свободной жизни. И ничто не в силах было остановить наших героев, или поколебить их дух. Враждебный город оставался за бортом, и только злые полицейские вставали у них на пути, но лишь для того, чтобы быть низвергнуться на землю, поверженными пламенем фар…
О Земной жизни предков мы знали немного — в основном из кое-каких дошедших до нас книг да археологических находок. Билли любил копаться в истории и знал, пожалуй, больше, чем все остальные. Ещё он обожал излагать мысли высокопарным слогом, ей-ей, иной раз завернёт так, что уши на полочку складывать можно! Он знал много — никто бы не поспорил, но иногда перегибал палку. На чём сейчас я его и попытался подловить.
— Билли, приятель, — тактично прерываю я его, чтобы не обидеть. — Ты очень толково пишешь, у меня от твоей писанины внутри что-то всякий раз холодеет и егозит. Только в толк не могу взять: чем тебе так коллекционеры значков не угодили?
В наше время полицейских уже нет. Во всяком случае, на Денариуме. Может, и были раньше, но сейчас точно нет — спеклись все, или демонтировались. Жизнь у нас тут, видите ли, сложная. Поэтому поясню, полицейский, или человек в форме, это вроде как филателист, только второй марки коллекционирует. А первый — значки, да звёздочки на погоны. Говорят, поначалу сложно приходилось — прям-таки от уровня к уровню переходить, дабы звезду заработать. Подвиги совершать. Погибать даже: Но потом над ними сжалились, и получить звёздочку стало всё проще. Надо всего лишь научиться ждать. Для этого у них свой кружок организовался: участок назывался.
Но Билли посмотрел на меня как на идиота. В его взгляде я читаю: чего ты ко мне привязался, не ясно разве, что я этих полицейских для красного словца прикрепил — они по закону жанра здесь должны быть. Их во всех романах фэнтези берут.
Я отмахиваюсь: пусть пишет что хочет. Одному Богу известно, чего там, на уме у этих фантастов. Полицейские так полицейские.
Увидев, что я даю зелёный свет, Билли продолжает:
— Разделавшись с последним полицейским, наши герои мчатся дальше. И вновь мягкая пелена ночи окутывает их с ног до головы. А волосы развеваются на ветру. Но вот впереди блестит металлическая конструкция. Кстати, Тедди, а как ты себе представляешь танк?
Этим вопросом он застал меня врасплох. Я силюсь вспомнить. Однажды в детстве я видел танк в музее Всех Начал — музее Земной истории. Но это было давно, и я был так мал.
— Ну, как тебе сказать, — я задумчиво чешу затылок, — Похож на здоровенного робота-уборщика. Только ума не приложу — чего таким роботом убирать можно. А из башки у него труба торчит. Называется, "дуло".
Про танк и его назначение нам, современным людям, известно мало. В книгах пишут, что они якобы в Войнах участвовали. Это типа парада такого на государственном уровне. Игра, в которой меряются силами, и этой самой… боевой мощью, во! По итогам сражений (или поражений, как бишь его вернее-то будет? Думаю, последнее) одна сторона признаётся выигравшей, а вторая обязана ка-ту-пу-ли-ровать — то есть, как говориться, уйти "ни с чем". При этом вождь проигравшей стороны должен пустить себе пулю в лоб — вот, ей-ей, суровые нравы у древних были. Так вот, участвовали в Войне Солдаты. Они постоянно меняли место своей дислокации, и всюду таскали полевую кухню — телегу с горячей солдатской кашей. Это самое главное: есть на Войне приходилось много, потому что парад иногда затягивался. Так вот, танки, насколько нам известно, как раз и перевозили кашу с места на место. Иногда их применяли и в мирное время, когда происходило какое-то глобальное действие. Думаю, Билли это и имел в виду.
Билли уже что-то правит в своих записях. Его губы шевелятся, выдавая слова "труба, называется ду-ло".
— "Чёрт, против нас выставили танк!" — скрипнул зубами Чарли. "А мне кажется, он тут весьма кстати, — задумчиво ответил Фрэнк, покусывая нижнюю губу, и убирая ногу с педали акселератора". Чарли аж подпрыгнул: "Шутишь?! Он нас задержит. Ты же не хочешь подъезжать к нему?!" "Да, именно об этом я и подумал". Фрэнк сбросил скорость, вырулил на обочину, и направил машину к стальному угрюмому монстру. "О нет", — простонал Чарли. — "Учти, это на твоей совести, — сказал он, когда машина остановилась, но Фрэнк уже решительно распахнул дверь, и смело шагнул навстречу танку. "Кто Вы? — Пророкотал громогласный утробный голос". "Это всего лишь я, и мой приятель Чарли", — приветливо, но слегка запальчиво ответил Фрэнк. — Не хочешь ли накормить нас?" "Что? Накормить Вас?! Разве что только порцией раскалённого свинца. — Машина от души рассмеялась". "Я бы не отказался от порции кое-чего более приятного. Например, каши". "С чего ты взял, что я угощу тебя кашей?!" Фрэнк ответил спокойно, с расстановкой, но так, чтобы каждое слово долетело до ума машины: "Потому что мы с тобой одной крови. Ты и я". Воцарилось гробовое молчание. Наши герои ждали, Чарли беспокойно ёрзал в кресле, эта затея нравилась ему всё меньше и меньше. "Хорошо, — наконец отозвался монстр. — Ты уболтал меня. Подходи по одному". "Вот видишь, — подмигнул Фрэнк, — я же говорил, всё будет тип-топ". Чарли всё-таки одолевали сомнения. Он подставил по дуло свою пустую тарелку. Оттуда неравномерным поток потекла ароматная густая смесь. "Ай, горячая, ай, больно", — морщился Чарли, когда капли каши случайно попали ему на лицо или руки…
— Билли, — прервал я моего тёплого друга. Во мне кипели сомнения. — Ты, конечно, спец по истории и фэнтези, тут я тебе не чета. Но с чего ты взял, что каша у танка льётся из дула. Я всегда полагал, он тащит её с собой на тележке…
— Тэдди, — спокойно ответил Билли, — если дуло для чего-то нужно танку, так для того, чтобы раздавать кашу. Ведь она варится у него внутри. Переливать её в тележку было бы ужасно не практично, ведь мы не на военном параде. И такая гора каши на свежем воздухе попросту зря бы испортилась.
— Ок, ты дока, тебе карты в руки. Что там было дальше?
— Парни на славу объелись, и их начало клонить в сон. "Ну, вот я же говорил тебе, — ворчал Чарли — Мы зря потеряем время". "Ничего", — жизнелюбиво пробормотал Фрэнк, поудобней улегшись на траве и поглаживая свой тугой живот. — "Парой часов сна мы не навредим себе". "Ты забыл о карманниках, — тактично напомнил Чарли. — Они могут обчистить нас, пока мы спим! Одному так и так придётся бдить". "Ах да, хорошо, что ты напомнил". Фрэнк засунул руку в свой рюкзак и извлёк из него какой-то продолговатый предмет. Чиркнула спичка, и через пару мгновений в небе расцвёл пышный цветок. "Фейерверк," — заворожено произнёс Чарли, глядя, как последние искорки опускаются на землю, образуя вокруг них силовое поле. "Ага, — небрежно бросил Фрэнк, вновь растянувшись на земле. — Он самый. Теперь нам никакая нечисть не страшна". "Но откуда ты взял его? Ведь сейчас не праздник. — Скептически произнёс Чарли. — Может у тебя в рюкзаке лежит ещё костюм дракона и парочка масок чудовищ". "У меня нет ни того ни другого, но зато имеется отличный кляп для тех, кто мешает спать". Чарли угомонился. Всего через пару минут оба блаженно посапывали. Все знали, что фейерверк — это отличная защита от злых духов. А карманники — самые противные из нечисти…
На следующий день оба, сытые и отдохнувшие, вновь мчались навстречу яркому солнцу. В животах у них переваривалась сытная каша, а в ушах звучало наставление, которое дал им напоследок танк: "Держитесь друг друга. Вместе Вы сила!" И парни, уходя, поклонились мудрой машине, и всю оставшуюся дорогу ехали, сцепившись пальцами. И в них и в самом деле клокотала неведомая доселе энергия. И они улыбались друг другу. Но вдруг впереди что-то блеснуло яркой вспышкой. Фрэнк вдавил в пол педаль тормоза. Его лицо напоминало холодную маску. Перед ними был тот, к кому были обращены все их помыслы. Машины шла юзом, поднимая в воздух клубы дорожной пыли. Наконец она остановилась. Всего в двух метрах впереди стоял крепкий — можно сказать старик — облачённый в чёрный кожаный плащ. Его лицо обрамляли пышные чёрные усы, а от уха до уха сияла улыбка. У него из руки рос пистолет — это был лучший стрелок во всём королевстве. Из этого пистолета он саданул пару раз по машине. "Не вставайте у меня на пути!" — Грозно посоветовал Асгар. Но у наших героев на этот счёт были другие планы. Парни рванули наружу, но их задержали собственные руки, которыми они продолжали держаться друг за друга. Увы, этого хватило, чтобы парень исчез — он буквально провалился сквозь землю.
— Сквозь землю? Ты так написал? — Перебил я Билли.
— Да-да, Тэдди ты правильно понял, — сдержанно ответил он.
— Может быть, растворился в воздухе. Ведь, насколько я знаю, икс-джампер работает именно так. — Я не унимался. Ваш покорный слуга — дотошен по части деталей.
— Нет, он провалился сквозь землю. И для этого ему не понадобился перемещатель.
— Хм, вот так дела.
— Я продолжаю?
— Давай!
— "Дьявол! Пресвятая Богородица! Он провалился сквозь землю!" — ругнулся Чарли, Обходя дымящуюся трещину в асфальте. Где теперь его искать?" "Да, действительно, провалился сквозь землю, — отозвался Фрэнк, подходя к нему со спины. — Но это не самое плохое. Твой GPS-навигатор завис, мы теперь не отыщем даже иголку в стоге сена, не говоря уж о чёртовом Асгаре. "Точно, — щёлкнул пальцами Чарли. — Идея!" "Господи, что ты задумал? Вид у тебя возбуждённый! Я бы душу Всевышнему продал, дабы узнать, что творится у тебя в голове! Не томи, выкладывай всё, что думаешь". "Сейчас ты всё узнаешь, — Чарли потёр руками. — Попробуй-ка найти здесь Сеть". В следующую минуту сеть была найдена. Это было проще, чем установить соединений со спутником для навигатора. "Я так и думал, — радостно произнёс Чарли, лихо клацая клавишами. — Халявный вай-фай, спасибо Вам, Боги! — Он перекрестился. — Почему эта мысль не приходит первой?". Чарли вбивал в строку пароль своей социальной странички. "Не подглядывай!", "Да больно надо, — Фрэнк обиженно отвернулся". "Ага, вот оно! Этот парень сидит онлайн. Сейчас мы его возьмём. — Чарли ликовал. — Приветики! Как дела? — продублировал он вслух текст личного сообщения. — Я с другом — его зовут Фрэнк, ты его видел — собираемся прогуляться, познакомиться с девчонками. Айда с нами". Фрэнк склонился через плечо. "Не надо про меня, скажи, что ты один!", но Чарли уже нажал заветную клавишу "отправить". Оба затаили дыхание, ожидая дальнейшее развитие событий. "Привет хорошо, — пришёл ответ. — Не могу общаться, ко мне с минуты на минуту должны прийти гости". Всегда, если кто-то не хотел общаться, он писал что-то подобное, дабы его не доставали. "Он дома!" — Радостно воскликнул Чарли. Найти домашний адрес не составило труда — он был в личной информации. Так они его и поймали, — подытожил Билли. — Демонтировали мозг, а потом играли им в футбол.
История закончилась, но парень настолько воодушевился, он уже не может остановиться. Билли украдкой огляделся по сторонам, чтобы никто его не видел, накинул на себя красный плащ и пошло-поехало.
— Нарекаю тебя святым прорабом!.. Да постигнет тебя проклятье падения твоих акций!.. Злой неработающий светофор!..
Ничего страшного, главное вовремя осадить парня. И вернуть его на землю. Точнее, в шахту.
Я кладу ему руку на плечо, и глядя в глаза, медленно произношу:
— Спокойно, Билли. Ты же знаешь, чудеса бывают только в сказках. А мы с тобой где? Мы в шахте. Нам надо работать. У нас ещё очень много работы. Ну же, давай вернёмся.
И он долго смотрит мне в лицо, не произнося ни звука, а потом вздыхает и тихо произносит:
— Да, наверное, ты прав. Чудес не бывает. Извини, я опять замечтался.
И мы упираемся лбами, как братья, и стоим так некоторое время. А потом вновь берёмся за работу, и ведём какую-нибудь вполне бытовую беседу.
А в конце дня мы взваливаем на вагонетку собранные грибы и едем на ней в самую глубь пещеры. Там переворачивается с одного бока на другой гигантский косматый ящер. Он питается грибами, но уже настолько зажирел, что не может сам до них добраться. Мы складываем собранный за день урожай у его морды, отходим в сторону и ждём, когда эта тварь разделается со своим обедом.
Сожрав грибы, она произведёт глумус — самый дорогой минерал во Вселенной. Источник вечной энергии, на нём держится вся экономика Денариума, местечка, где нет преступности. Нет инфляции или кризиса. Нет богатых или бедных, а из всех профессий скоро останется лишь одна — сборщик грибов в шахте.
Я смотрю, как змей жуёт последний гриб, и с тоской понимаю: жизнь моя скучна и безыинтересна. В ней есть только две вещи — полёт сквозь пекло, и старый косматый дракон. И иной раз меня вдруг тоже уколет внутри что-то, и хочется также, как и Билли придумать себе мир, пусть и несуществующий, чтобы спрятаться в нём.
Но, увы, взглянув на то, как зверь блаженно вытирает пасть языком, и в благодарность отваливает нам слитки золота (которыми уже с пола до потолка украшены наши стены дома), я спускаюсь на грешную землю. Вернее, в шахту.
И мы идём обратно с Билли, обнявшись за плечи. И оба с грустью понимаем: чудес не бывает.