Консервы

Вдох. Шипение. Хлюп — клапан сработал. Выдох.

Вдох. Шипение. Хлюп. Выдох.

Вдох. Шипение...

Циклы. Успокаивают. Раньше раздражали, но затем я понял их сакральный смысл и отношение изменилось. Здесь, в одиночестве, становишься философом. Вроде бы и времени на размышления нет, однако сознание как-то странно дробится, поэтому образуются... М-м, ищу термин... Параллельные мыслительные процессы? Субличности? Шизофренические состояния?

Одиночество сводит с ума. Как определить, уже ли я в категории психов или еще есть надежда? Единственным оценщиком может служить лишь собственное сознание, но если крыша уже набекрень, то мерило испорчено.

Я веду записи. Постоянно что-то бормочу... Проходит время, сравниваю новые и старые треки... Что предприму, если пойму, что трехнулся? Скорее всего — ничего, ничего в планах не изменится... Спрашивается — куда я денусь и что мне еще делать?

Вдох. Шипение. Клапан закрылся. Выдох.

Вентилятор гудит, струя воздуха высушивает пот на лице...

Надавить ступней на подошву. Магнит клацает, отпуская поверхность и я переношу ногу. Ставлю ботинок дальше, вновь надавливаю ступней... Магнит клацает, приклеиваясь к металлу. Теперь другая нога... Надавить на подошву, чтобы магнит сработал...

Вдох, шипение, клапан, выдох... Вентилятор гудит...

Циклы успокаивают. Сердце бьется, кровь бежит по артериям и венам, кислород достигает мозга... Никогда раньше не слышал своего тела, только теперь. Стук сердца, шум легких, течение слюны по гортани при сглатывании, шуршание кожи при соприкосновениях с одеждой, скрип сочленений скафандра... Он уже как тело... В тишине все слышно!

И мой голос... Я в полной мере ощутил вибрацию связок. Зачем их так сильно напрягать? Смысла нет — некого перекрикивать. Но жажда говорить не иссякает, потому, что мысли бьются о черепную коробку, мечутся, просятся на волю... И я шепчу, бормочу... Почти беспрерывно. Нет-нет, еще не совсем "ку-ку"... Спич — предохранительный клапан, который сбрасывает давление идей.

А еще записи — историческая хроника, если все же здесь подохну, а кто-то найдет мой труп и голос на носителе... Оставляю след... Все, что останется — замороженная мумия и голос. Шепот. Мне его легко разобрать — слух стал чутким, но нашедшие, вероятно, будут усиливать, пропускать через фильтры... Заранее извиняюсь.

Просьба: слушайте, не проматывайте. Пусть вам записи покажутся бредом воспаленного сознания... Но — окажите честь. Отредактирую, оставлю лишь главное...

Мы с вами живые... Пусть я — сейчас, а вы, возможно, и не родились еще... Однако мы — носители разума, следовательно братья, родственники, те, кто способен понять друг друга. А это в космосе такая редкость! Ведь пространство на девяносто девять процентов состоит из пустоты... Неужели не чудо — встретить нечто, говорящее на одном языке?

Нет-нет, я понимаю, у каждого свои дела... И все говорят, и все хотят, чтобы их выслушали... Ах, как бы я хотел сейчас замолчать и получить чей-то ответ, кто бы только знал! Действительно, истинные ценности приобретаешь, когда что-то теряешь...

Ценность номер один — дыхательная смесь. Уровень кислорода, уровень углекислого газа... Ценность номер два — энергия. Три — вода. Четыре... Пять... Конечно, общение даже не в первой пятерке. Но жажду никуда не деть...

Вся Вселенная, весь мир — математика. Закономерности. Измерение законов. Не знаю, может быть он всего один, но проявляет себя в многообразии, а, может быть, их несколько... Не додумал еще. Много думать тоже вредно, поскольку точно рехнешься... А равновесие, умеренность, гармония — один из тех самых постулатов мироздания. И надо стараться ему следовать...

Мало думаю — тупею, много думаю — шизею...

Надо пребывать в гармонии. Только так жить. Циклы существуют только при равновесии. Это маятник. Раз-два, раз-два... Вдох-выдох, шаг, еще шаг... Образуется движение. И постепенно, шаг за шагом, я достигну цели.

Порядок правит миром, поэтому циклы — проявление добра. Если они есть — значит все в порядке. Если они нарушаются, значит энтропия берет верх, наступает хаос. А хаос, други мои, такая поганая штука, которая приводит к смерти всего и вся. Это плохо. Это пустота. Девяносто девять процентов во Вселенной хаоса, и только капелька упорядоченности! Я... Я... Подождите, сейчас отдышусь...

Циклы успокаивают. Нужно быть спокойным, поскольку эмоции выводят из равновесия. Можно совершить ошибку... Кислород расходуется больше нормы...

Осознание одиночества давит. Ощущаю себя уродливым разумным микробом в бушующем океане пустоты... Пылинкой чего-то в бездне ничего. Нельзя пустоту впускать в себя, иначе растворюсь нахрен! Исчезну...

Раньше, там, на Земле, я не понимал пустоты. На Земле ее и нет, хотя энтропия есть везде. Но там, на планете, люди просто не понимают, что значит — нет ничего. Люди не понимают, как можно считать ватты электричества, литры кислорода, капли воды. Не с приставкой "мега" или "кило", а в десятых долях. Постоянно...

Там немножко, здесь чуток, глядь — и соберем глоток...

Вот, предположим, земная пустыня. Нет воды. Но есть песок. Есть воздух, ветер, камни, светило над головой и даже жизнь, пусть ее не замечаешь... А в космосе нет ничего! Ничего, понимаете?

Фуф, кажется пришел... Кажется отпустило. Сейчас оглянусь...

Вот она — великая бездна! Кромешная... Завораживающая... И звезды в ней... Редкие... Тысячи, миллионы, миллиарды редкостей... Их так много! Но все они — пылинки в пустоте. Между светящимися песчинками такие огромные расстояния, что при столкновении галактик звезды почти не сталкиваются друг с другом. Их свет, который я сейчас наблюдаю, летел ко мне многие и многие годы... Быть может и нет их уже, и уж точно они в другой точке пространства. Глядя на россыпь далеких светил мы наблюдаем прошлое, иногда такое древнее, что и самой Земли еще не существовало...

О прошлом я думать не хочу, но оно не отпускает. Память... Без памяти и личности нет, а без личности... Смерть "я"? Хаос? Получается, что катастрофа, которая в прошлом, настолько же закономерна, как и сама жизнь!

Да, катастрофа... Я понимаю, что сейчас слушаете записи не из-за моих бредней, а чтобы понять произошедшее с транспортом. Но боюсь вас разочаровать, други мои — вам достался свидетелем всего лишь бурильщик. Мало понимаю в червоточинах, искривленном пространстве и уж, тем более, почему остался жив. Хотя догадываюсь... Из-за денег. Хе-хе, из-за денег и на Каладену записался.

Хи-хи-хи-хи... О-хо-хо-хо-ха! О-ха-ха... Гхм... Простите, не мог сдержаться. Мало повода для смеха у меня здесь бывает, но это действительно смешно! Деньги... Бред же. С моим-то перечнем нынешних ценностей! Но, вот вам пример того, насколько космос отличается от планет.

Даже колонии... Спрашивается, зачем отправлять людей в аммиачную пустыню добывать кризанол, если можно обойтись автоматическими станциями? Но, нет, это тысячи рабочих мест! Как будто бы рабочие спят и видят тяжелую опасную работу вдали от дома. Не работа им нужна — деньги. А что такое "деньги"? Фикция, условность, циферки на информационных носителях... Так зачем циферки людям? А, просто, за эти циферки им дают кров над головой, пожрать и то, что приглянется в магазинном каталоге. Циферки есть? Бери. Циферок нет? Шиш с маслом, сдохни на улице! У кого циферок много, тому можно все, что продается, а продается на планетах практически все! "Ты знаешь, сколько стоит твое оборудование?" — всегда спрашивал меня мастер, когда штрафовал. "Ты знаешь, сколько стоит твое жизнеобеспечение?" Раз, и циферки в минус! Сломанный бур? За твой счет! Запоротый движок? И его запишите... Да, я не знаю, сколько стоит жизнеобеспечение, просто верю на слово бригадиру, но прекрасно осведомлен о ценах развода, алиментах, кредитах и долговых расписках отца, а так же сколько стоят похороны в кремационной печи... Чего там стоить-то? Тело в картонный ящик, ящик в печку, прах по ветру...

А сейчас... Сколько стоит сварочная мазь, что я извожу на заплатку? Весь воздух, что вынюхал, вся вода, что прогнал через себя? Разогреваемые консервы из пищеблока? Плевать! Ценности другие — Вселенная предъявляет истинный прайс!

Фокус изменения заключается в тех координатах, что вы выбираете для существования. Или не выбираете, а тупо следуете за чьим-то выбором.

Бред, бред сплошной для вас, други мои, придумывают на планетах. Там, где все есть. А понять бредовость можно лишь там, где нет ничего. Ну, почти — кое-что осталось... Сейчас и латаю "что-то"...

Консервы... Вот, вспомнил же... "Человек в космосе — консервы", — любил повторять Жиль Бове, техник из третьей смены. Мрачный чувак, с черным чувством юмора. Всех его шуток не упомню, но про консервы как-то запало. Как-то жизненно, повседневно...

Дня, правда, здесь нет. До катастрофы были корабельные сутки, но сейчас сплошная ночь, без времени. Тьма. И я один в темноте, пытающийся при свете фонариков починить разодранный космический корабль. А он большой, черт побери, транспорт Компании... Да... А я один... Не корабельный инженер, не пилот или штурман. Экспедиционный буровик. "Как же ты сможешь починить транспорт?" — спросите вы меня. А вот так, руками... А что делать?

Я бы, может быть, и умер, были такие мысли, только привык жить. Чтобы жить — нужно отправляться на Землю. На Землю можно вернуться только на корабле, только при исправных двигателях, навигационном компьютере и прочей приблуде. Так говорит логика. Изначально на транспорте практически все автоматизировано, экипажа нет, одни пассажиры. Но сейчас автоматика вышла из строя. Починить ее у меня шансов нет. Выход один — нужно переделать системы на ручное управление. Те, что уцелели...

"И что же?" — спросите вы. — "Привести в относительный порядок корабль — это не возвращение!" Знаю я, знаю... Не совсем тупой. Просто решаю проблемы по мере актуальности. Сейчас — насущное...

Действительно, я плохо разбираюсь в пространственных червоточинах. Одно ясно: с двух сторон тоннеля должны быть врата, силуминовые кольца. Именно они не позволяют червоточине схлопнуться... Вероятно, что если бы разбирался, то стал бы строить врата здесь... Хотя — нет, я же прочитал... Нужен еще навигационный компьютер, который сможет рассчитать точные координаты врат. Компьютер есть, я его запустил, только точность вычислений не та. Не та вычислительная мощность. Ну, а как вы хотели — это же бортовой навигатор, а кораблю всего-то и нужно, что добраться до дырки, проскользнуть по тоннелю, да после выхода долететь до нужной орбиты в другой системе.

Еще нужна энергия, больше, чем у меня есть в реакторе... Не вялотекущая — взрывная.

Не знаю, что же произошло... Возможно, что врата с одной из сторон дали сбой и нас выкинуло черти где, между звездными скоплениями в великом "ничто". Но почему транспорт в таком состоянии, будто бы его пережевали и выплюнули? Возможно, что возникли какие-то пространственные завихрения в самой червоточине, хотя, если бы нас протащило через стенки воронки, то размазало бы молекулярной пылью на тысячу парсек! Так было бы проще, гораздо проще — не пришлось бы варить, резать, перекоммутировать... Вникать во все...

Транспорт огромен. Не в смысле тоннажа и занимаемого пространства, а в смысле технологических достижений человечества. Каждый лист брони прикреплен специальными заклепками, в каждом техническом канале сотни проводов и магистралей. Счетчики, контроллеры, усилители, фильтры, блокирующие заслонки, аварийные сети... Несколько поколений людей трудилось, чтобы создать каждую деталь, прийти к решению, что она должна быть именно в таком виде и несколько тысяч — чтобы разработать из готовых блоков конструкцию космолета, а так же собрать весь пазл. Если случается поломка, то специалисты просто меняют блоки. Просто заказывают в магазине нужную деталь... Ну, если на верфи... На борту, конечно, есть аварийный комплект. Но даже если у вас под рукой все необходимые детали, в одиночку перебрать космический корабль — весьма трудоемкая работа. Что уж говорить о том, если приходиться собирать его из металлолома... И не быть уверенным в том, что заменяемый узел пригоден к эксплуатации... Мало того, мне нужно еще взять из компьютера учебник, инженерные схемы, понять, как все работало раньше!

"Это невозможно!" — скажите вы. И будете по-своему правы... Если бы мне некоторое время назад рассказали бы о том, что Иван Дементьев перебирает космический транспорт, я бы даже не смеялся, настолько глупо подобное звучит. Тем не менее...

Вот, еще одна заплатка легла, надо достать сканер, проверить швы... Ага, порядок...

Могу поделиться секретом превращения из нереального в реальное.

Постепенность и размеренность.

Однажды я слышал, что религиозные фанатики древности должны были совершить раз в жизни паломничество в некое священное место. Где-то на Земле. Мекка, кажется, называется. Ну, и давали они себе, для пущего испытания, всякие трудные зароки, чтобы испытать веру. На коленях весь путь проползти, или задом наперед... Глупо, согласен... Но ведь и другие лезут на вершину горы, хотя можно легко прилететь на машине! А кто-то отказывается еще от страховки, только на пальцах ползет... И каким бы невозможным все подобное человеку ни казалось, когда он приходил на место и оглядывался на проделанный путь... Появлялось доказательство веры, подтверждение — невозможное возможно! А всего-то надо, шаг за шагом, циклично, размеренно... Ну, в общем, вы поняли... Если существует достаточно времени, то нет вообще ничего невозможного!

Цикличность и размеренность стартовала от Большого взрыва. Пространство развернулось из одной точки, вместе с ним и время. Постепенно, шаг за шагом, разворачивалось, множилось, увеличивалось... Чтобы стать тем космосом, что мы сейчас наблюдаем.

Так, по крайней мере, говорят ученые, а мне нет резона не верить. Благодаря им, в конце концов, здесь я и оказался! Побывал на Спике Хоффы, на Таури, на, блин, Каладене... Топтал, что называется, внеземную пыль. А мой путь, между прочим, начался с того момента, как один из папашкиных сперматозоидов оплодотворил мамкину яйцеклетку. И мой путь — крошечная часть пути всего человечества. Постепенно, шаг за шагом, мы идем от каменных ножей к термоядерному синтезу. И дальше, дальше... Окинуть взглядом весь путь невозможно, поскольку это не под силу одному человеку. Мы все, други мои — звенья в цепочке последовательностей. Закономерности.

Даже катастрофа! Даже смерть...

Но я жив. И это, получается, так же закономерно.

Смерть — переход в хаос. Но — это, одновременно, часть порядка. Парадокс?

Долго думал — не совсем.

Существует теория бесконечности Вселенной. А в бесконечности возможно все! Обезьяны, печатающие сонеты Шекспира, человечество, так и не вышедшее в космос, ваш покорный слуга, загорающий сейчас на пляже Индийского океана и попивающий коктейль... Бесконечность наполняется повторами конечности... Законченности... Завершенностями... Черт, вновь не могу подобрать термин! Не важно... Циклы!

То, где вы пребываете, зависит от систем координат, которые выбираете для существования.

"Что же ты, умник, не выбрал пляж?" — спросите вы. Ну, вот, повелся на обстоятельства... Если бы не опоздал на поезд, то не зашел бы в кафе, не познакомился бы с Хельгой, она бы не забеременела, я бы на ней не женился, не бросил бы институт, не набрал бы кучу кредитов, не пошел бы работать во внеземную ресурсоразведку... Так, шаг за шагом я оказался здесь. Согласен, сплошная рефлексия. Но если бы, все же, "не" случилось, хотя бы в одном из звеньев цепи последовательности событий, то пляж бы вполне мог быть. Только не здесь — в ином цикле. Здесь произошло ровно то, что должно было произойти, равно, как и там, где мохито нагревается под полуденным солнцем. Варианты, которые, как нам кажется, могут быть выбраны, на самом деле разделены... Опять затык с термином... Пространством? Его структурой? Измерением?

Измерение, да, наиболее правильно. Я же говорю — все зависит от системы координат. Именно их надо выбирать! Квантовая физика, кажется, о том же говорит — все зависит от наблюдателя, его позиции и векторе желаний. А наблюдателем является разум.

Знаю, знаю, какой ехидный вопросец вертится у вас, други мои, на языке... "Откуда тебе, бурильщик, знать о квантовой физике?" Действительно... Только, прошу учесть, я сейчас собираю из обломков космический корабль и жив вот уже...

Сколько времени прошло? Трудно сказать... Момент, когда аварийная автоматика вывела меня из гибернации, плохо помню. Основные системы отрубились уже, а аварийные стали издыхать постепенно, по мере истощения аккумуляторов. Не до того мне было, чтобы на время смотреть! Потом, конечно, запустил дублирующий реактор, присоединил к аварийным сетям... Все равно, что-то работало, но большинство приборов — нет. Время — вроде бы и есть, но относительное.

И, еще хуже, собственные ощущения. Они стали какими-то другими. Могу не спать часов по тридцать-сорок, потом "выключиться" часов на шестнадцать, а могу бодрствовать около пяти-шести часов, но в моем представлении проходят сутки... Я варюсь в собственных представлениях о мире. Я — консервина, ставрида в масле... Или бычок в томате... Или...

Вот, други мои, я могу быть кем угодно: хоть ставридой, хоть килькой, хоть мастером-электриком, хоть физиком. Вкус, правда, от моих представлений о себе меняется. Сетка координат, точка отсчета, понимаете?

Сейчас, подождите, балку притяну... Та-ак... Ага, порядок... Начинаю варить...

Математика, конечно, великая штука! Жаль, что раньше ей не занимался... Абстракция, ясное дело, но вполне применимая к реальности. Принципы. Уравнения — в их основе равенство, значит и гармония. С помощью математики я могу узнать то, чего не знаю, заглянуть за горизонт просто введя себя в уравнение, в качестве одной из переменных. Смотрим на принцип и вычисляем...

Именно математика первой обнаружила бесконечность, как только люди начали считать: один, два, три... Оказывается, что считать можно бесконечно — к самому большому числу всегда можно что-то прибавить. Но математики же и не любят бесконечность, поскольку она ломает законы уравнений. К бесконечности всегда можно что-то прибавить, хоть саму бесконечность! И умножить, и возвести в степень... А, вот, отнять у нее ничего нельзя... И разделить ее не получается! С частью бесконечности — пожалуйста, но как может быть ее часть, если делить нельзя? Бесконечность единая и неделимая.

И расширяется Вселенная от того, что множатся варианты событии... Так я сейчас думаю, так говорит математика перевернутой восьмерки.

Значит, что меня или корабль разделить нельзя. В общем. В частности — пожалуйста, но в общем — я одновременно и здесь, и на пляже с мохито, и еще женат, и уже мертв, и еще не знаю, что бесконечность неделима, поскольку пьян, валяюсь в баре каладенского космопорта. Математики с физиками, конечно, придумали Мультивселенную, только дальше принципов и абстракций дело не пошло.

Хотя, вот, с физикой пространства одной реальности совладали... Или это случайная догадка? Как-то странно для закономерности получается: нам проще добраться до иной галактики, чем долететь до соседней звезды!

Но почему так? Почему можно, с помощью формул, то есть абстракций, рассчитать сопротивление балки, курс корабля, вероятность выигрыша в национальную лотерею, а с вероятностями пространства-времени не получается?

Кажется, что ответ лежит на поверхности — равновесие. Для того, чтобы мне быть на пляже, в баре или где-либо еще, мне нужно быть еще и здесь. Но если я могу по собственной воле менять в себе профессию, значит, я могу изменить и координаты реальности пребывания!

Не говорите, что это невозможно — с отрицанием мы уже разобрались. К тому же, в бесконечности, возможно все...

Понимаете, други мои, если я решу эту задачу, то смогу переместить всех нас и калечный транспорт отсюда без врат! Все три тысячи душ, пребывающих в гибернации, все заклепки, реле, компьютеры, километры проводов и трасс... Надо построить на корабле нейросеть, объединить ее с моим сознанием и изменить в себе координаты. Да, что-то в Мультивселенной следом и изменится, но...

Рот закрой!

Что?

Помолчи хоть немного! Бла-бла-бла... Кому все это интересно?

Тебе, что, нет? Ты в одной со мной лодке!

Вот именно! Но, вместо того, чтобы делом заниматься, ты всегда теоретизируешь...

Эти теории вытащат нас отсюда.

Едва ли. Не зря инженеры доверили транспорт автоматике, а не экипажу. Слишком много систем нужно держать под контролем. Сколько необходимо для этого людей? И, конечно, человеческий фактор никуда не исчезает.

Да, но мне удалось выжить! Не зря же, все-таки, придумали должность аварийного инженера! Сколько систем я починил, привел в относительный порядок...

Относительный чему? Все стремится к энтропии. Ты уверен, что твои кустарные поделки действуют так, как нужно?

Что ты этим хочешь сказать?

Лишь то, что сказал — помолчи. Послушай...

Слушаю. С моими субличностями я, конечно, постоянно спорю, но они помогают. Сейчас, возможно, тот самый случай, когда...

Господи, да заткнись же наконец!

Я сказал вслух?

Молчу. Слушаю.

Вдох. Шипение. Хлюп. Выдох. Вдох. Шипение. Хлюп. Выдох. Вентилятор шуршит...

Ты, что, идиот? Не звук! Звук в вакууме не распространяется!

Действительно... Чего это я? Нужно слушать не ушами. Вернее — не совсем так, как звук...

Все вибрации — это волны. Звук — движение волн в воздушной среде, но если ее нет, это не значит, что распространения волн не существует. Свет же, проходящий через вакуум, мы видим... Восприятие упирается в частоту волны.

Не знаю, есть ли специальный орган в человеческом теле, чтобы "слушать" вакуум. Скорее всего — нет, дело в настройке уже существующих. Как менять диапазон частот в радиоприемнике...

Я "слушаю" окружение, пытаясь уловить биение частот. Одновременно представляю весь транспорт...

Вот двигательный отсек, поглотители антиматерии, вот реакторный сектор, с горячим дыханием растянутого по времени взрыва. Трассы электропроводок, сетью окутывающие металлический остов судна, коконы информационных магистралей у процессорных блоков гибернационных камер... Линии термораспределяющих контуров... Вот! Вот оно! В третьем секторе, на отрезке 17-843, чувствуется биение, но не ритмичное, асинхронное. Разрыв контура?

Срочно туда! Нужно снизить давление, переключить отрезок на дублирующий, заделать течь...

Быстрее! Давление растет по экспоненте!

Да, да, вижу... Сейчас... Я сейчас... Отключаю магниты, перехожу на двигатели...

Балка!

Что?

Грруммм...

Тишина.

Прибой навевает дрему. Волны накатывают на берег пляжа с грозной размеренностью и неизменно отступают, шипя и оставляя пенный след. Циклы, они успокаивают.

Льдинки, тая в стакане, чуть потрескивают. Возможно, что обычному человеку, оглушенному рокотом прибоя, этого не услышать, однако у меня, после космической передряги, выработался широкий спектр восприятия. Слышу не только это, но и шуршание песчинок под шезлонгом, шелест листвы на пальмах, крики далеких чаек...

Тянусь губами к соломинке, тяну через нее холодную мятную негу.

Хорошо.

Нет, правда, хорошо... Просто замечательно!

Теплый ветер, ласковое солнце, соленый йодистый запах воркующей изумрудной воды... Я это заслужил. Плевать на все остальное...

Восстановительный санаторий "Данонг" в ста тридцати километрах от Момбасы, рядом — национальный морской парк Ватаму. Если верить рекламным проспектам — лучшее место для ныряльщиков. Еще по соседству Шимба-Хиллс, еще один национальный парк, но уже для любителей антилоп...

Интересно, почему шизанутых космонавтов принято держать в столь райских местах? Обычному трудяге нужно выложить вполне приличную сумму, чтобы, как я, понежиться на кенийском берегу, а нам, всего лишь, просто выжить в катастрофе... При том, что на спасение крезанутиков корпорации уже потратились, не считая убытков от крушения.

Говорю же, деньги не логичны.

Но меня, вообще, держат в изоляции от остальных. Минимум персонала, минимум общения. Из старых лиц — только Галла Доранте, наш медик из экспедиции на Каладену. Она сама прошла курс реабилитации, но, по моей просьбе, осталась. Как сиделка? Нет, скорее, как передаточное звено между мной и остальным миром.

А я не против. Я только "за". Все так, как мечтал. Индийский океан, мохито, любимая женщина. Изолированный сектор психлечебницы? А, что вы хотите, я и не отрицаю, что псих... Зато бесплатно.

На Галлу я запал еще на Каладене. Но, кто я такой, чтобы обратить внимание знойной брюнетки? Возле нее терлись многие, не такие чумазые неудачники, как ваш покорный слуга.

Там, в космосе, когда чинил транспорт, я часто любовался Галлой. Спящая красавица, в саркофаге межзвездной постели. Консервина, как все остальные, но особенная...

Сейчас она жива. Сердится на меня...

Но — рядом.

Почему?

Надо спросить. Тем более, что приближается время приема лекарства и я уже слышу ее шаги по песку.

— Наслаждаешься? — Ее голос приятно вливается в общий оркестр звуков. Я улыбаюсь.

— Думал, что одиночество стало моим уделом. Думал, что привык... Но — скучаю без тебя.

— Иван? Конечно, Иван, с остальными разговаривать тошно...

— Серьезно?

— Ну, из всех твоих шизофренических личностей, она наиболее приятна, поскольку влюблена в меня.

— Хочешь, именно она может остаться доминирующей.

— А что останется от тебя настоящего? Да и доктора против. Им еще нужно вытащить из тебя секрет телепортации. То, что ты собрал на транспорте — не работает. Кое-кто подозревает, что для переноса необходим еще и ты сам. Неотъемлемая часть машины...

— Я в космос больше не вернусь! Только не добровольно!

— Посмотрим. Пока никто насильно не тащит... На, лучше прими таблетки... И не потащит, поскольку комиссия пока еще не определилась, как к тебе относится. Бюрократы чертовы, сплошные заседания... Статус многое меняет: больное чудовище или шизофренический гений.

— А как относишься ты?

— К которому из тебя? Тридцать восемь личностей — не шутки!

— Да уж... Но и мне пришлось не сладко...

— Я не говорю, что сладко... Не знаю, как бы поступила на твоем месте... Да я и не была на месте аварийного инженера, только на своем, пассажирском.

— Корпорация экономила на специалистах, слишком полагалась на автоматику, а я был по уши в долгах. Решил срубить лишнюю деньгу... Сама знаешь, как это бывает — подмахивают "левый" контракт, стандартный гонорар делят между нужными людьми... Ну, и мне кое-что должно было перепасть...

— Что же ты, кретин, не разбудил нас? Десять лет, целых десять лет...

— Как? Если бы знал... Если бы мог...

— Врешь! Врешь ты, гад! И не думал даже, ресурсы экономил, чтобы выжить самому! Ты жрал нас, одного за другим, как те паршивые консервы! Не твоя ли шутка любимая была, что человек в космосе — это банка шпрот? А из гибернационных компьютеров съеденных строил квантовую нейронную сеть. Свою шкуру прежде всего спасал! А сейчас наслаждаешься прибоем, мразь...

— Галла, ты что-то путаешь... Бове шутил, Жиль Бове...

— Так ты и есть — Жиль Бове! Нет никакого Ивана Дементьева, придуман он от начала и до конца!

— Как же нет — вот он я...

— Меня от тебя, урод, тошнит...

Она разворачивается и делает шаг по направлению к санаторному корпусу.

— Галла, постой!

— Что?

— Почему? Почему ты осталась рядом, если...

— Я хочу вылечить тебя. Вылечить, чтобы ты все вспомнил. Чтобы осознал содеянное трезвым умом. А когда осознал, то открыл бы умникам способ телепортации. А затем тебя бы, как вменяемого, судили бы за каннибализм. А, что с тобой сейчас говорить...

Она сплюнула, махнула рукой и стала удаляться.

А я оставался...

Вновь в одиночестве, вновь наедине с мечтой...

Льдинки потрескивают в стакане. Я подношу его к губам, делаю глоток и упиваюсь мятной негой.

Плевать, на все плевать. Мне хорошо.

Закрываю глаза.

Вдох — волна набежала, выдох — отступила.

Вдох. Шшшш. Выдох. Шххх.

Циклы, они успокаивают...

Что-то мешает гармонии. Тоже цикличное, но какое-то настораживающее...

Открываю глаза.

Зуммер бьет по ушам — слишком громкий. В тишине-то... На забрале шлема мигает красная надпись: "Внимание. Опасное содержание углекислого газа!" Я оглядываюсь. Болтаюсь на привязи в сотне метров от обшивки покалеченного транспорта. Осторожно, чтобы не закрутиться вокруг оси, достаю из патронташа новый фильтр-поглотитель и меняю в гнезде старый. Надпись исчезает, размеренный писк прекращается.

Фуф, кажется потерял сознание...

А в беспамятстве могут быть видения? Такие яркие... Это... Это мое будущее? Я, что, действительно...

Чем меня приложило?

Хорош трындеть, проблема в магистрали на отрезке 17-843 еще не решена!

Точно!

Подтягиваю трос, задаю скорость сближения. Подошвы ботинок касаются обшивки, клацают магниты.

Шаг, еще шаг... До вентиля... Надо перекрыть поток охладителя, повести его по дублирующему каналу. Черт, автоматика не работает, а я могу и не успеть... Без охладителя реактор...

Меньше слов, приятель! Слишком много рассуждений!

Точно. Верно.

Вентиль туго поддается, но его обязательно нужно повернуть... Сервоприводы скафандра воют, перчатки соскальзывают, пот застилает глаза.

Давай... Ну... Давай... Давай, сука!