Жизнь, идентичная натуральной
— Дружище, передай-ка мне ещё бира! Лукни, какое там похолоднее будет… опа, поймал, фенкую! — Андрей широко улыбнулся и подмигнул Владу. Поднял бутылку, загородившись ею от солнца, полюбовался игрой лучей на стеклянных гранях сосуда, формой напоминавшего бриллиант каплевидной формы. Затем потянул за краешек прилепленную к донышку таблетку электронного ключа. Гибкий кружок поддался с еле слышным причмокиванием. От него на дне остался след: вытравленная в стекле в момент отрыва круглая печать с гербом пивоваренной компании — свидетельство подлинности напитка. Андрей приложил ключ к горлышку, которое было наглухо запечатано тонкой серебристо-матовой плёнкой. Она мелко завибрировала, затем лопнула посередине, и, облепив стеклянные стенки, полностью слилась с ними.
Андрей прикоснулся губами к горлышку и позволил пиву тонкой струёй пролиться в рот. Закрыв глаза, насладился прохладой напитка, перед тем, как проглотить его. Откинулся на спину, ощущая лопатками сквозь футболку ласку мягкого ковра молодой травы.
— Лукая на тебя, я верю, что жизнь и в самом деле прекрасна, — хохотнул Мишка, плюхаясь на лужайку рядом с Андреем. — С таким фейсом пить бир может только очень счастливый мэн.
— Ещё бы, — поддержал Влад. — Вот только бир здесь ни при чём. Андрюха сам по себе такой — счастливый.
— Так я о том и говорю! Если б он коньяк за пару тысяч долларов хлебал — одно дело. Там понятно: купил, вот и радуется. А тут бир за пятьсот рублей — тоже мне, валью! Потому выходит, что дело в самом Андрее.
Он слушал разговоры друзей с улыбкой, по-прежнему держа глаза закрытыми. Жизнь и в самом деле была хороша и без спиртного.
"Как же здорово, когда рядом — верные френды! Вот так взять да выбраться за город. Просто потому, что захотелось… посидеть, потокать… да просто побыть вместе. Эх, красота! А завтра вечером — на Марс. На лыжах кататься. В энде сезона там весело, — перед внутренним взором Андрея возникли заснеженные склоны, маленькие фигурки, несущиеся по ним вниз. Затем их сменили картины ночной жизни горнолыжного курорта. — Отсюда взять подругу, или там найти?.. Наверное, всё же с собой захвачу. Чтобы потом не отвлекаться. Вдобавок, можно в полёте поразвлечься".
Приняв решение, Андрей открыл глаза, и сел, не помогая себе руками.
— За дружбу, гайзы! Куда нам без неё!
Влад с Мишкой, подхватив с лужайки бутылки, с готовностью чокнулись ими за тост.
Друзья засиделись до самого вечера. Обратно в город засобирались, только когда ясный и тёплый апрельский день окончательно попрощался с землёй, а звёзды, проклюнувшиеся на небе, пообещали скорое похолодание. Мобидом с подогревом и всеми удобствами с собой решили не брать ещё утром, так что оставаться на месте пикника смысла не было.
— Грейтно посидели! — Влада всё ещё переполняли эмоции, которыми он щедро делился с друзьями всю дорогу от лужайки до Москвы. Молодой человек восхищённо крутанул головой, и уже в который раз повторил: — Надо будет снова собраться, обязательно — и поскорее! Мишка, Андрюха?
Товарищи, уже слегка уставшие от его восторгов, тем не менее, воодушевлённо поддержали идею, которая нравилась и им самим.
Когда автопилот подводил эйркар к центру Москвы, ожил встроенный в левое ухо Андрея наушник. Услышав тихий звон, переданный коммуникатором, вшитым в запястье, молодой человек удовлетворённо кивнул головой.
"Отлично. Сэкономлю время на фаревелле".
Приземлившись, он прикоснулся к сенсору открытия дверей.
"Пассажиры вышли, — проинформировал его через наушник автопилот. — Взлёт разрешён".
Дотронувшись панели управления, Андрей задал новый маршрут — до дома, и позволил автоматике поднять машину в воздух.
"Теперь — чузнуть подругу. Пусть прикамонит утром к Сенсомэджику на Тверской. С вещами. Оттуда — в космопорт. Но прежде всего — домой. Фавер… как он там? Папа... я тебя лаваю!".
Внизу Мишка и Влад, не взглянув друг на друга, молча разошлись в разные стороны.
…в приземистом одноэтажном здании, прилепившемся к Останкинской телебашне, единственный его постоянный обитатель — электронный мозг последнего поколения — внёс в файл "Ивановлэнд Андрей Сергеевич" очередную запись: "Окончена дружба объекта с Кравцовым Михаилом Антоновичем и Рябовым Владиславом Александровичем. Полный срок действия дружбы — десять клоков. Сила сэнса по десятибалльной шкале — семь. Заказчик — Ивановлэнд Андрей Сергеевич. Текущие дата и время — 21 апреля 2056 года, 21:43 по московскому тайму. Отчёт доставлен заказчику".
* * *
Сергей откинулся на спинку кресла, с силой развёл руки в стороны. Замер на миг, затем позволил себе расслабиться.
Сонная одурь отступила. Надолго ли?
Он покачал головой. Если не спать уже трое суток подряд, пусть даже на стимуляторах… но иначе никак. Время. Время уходит, и попробуй его догони.
Сергей встал, прошёлся по кабинету. Остановился у края стола, на котором стояла нарядная коробка. Несколько секунд мужчина пристально смотрел на неё. На его лице постепенно проявилось выражение гадливости. Вдруг он одним резким ударом кулака сбил коробку на пол. Шагнув вперёд, наступил каблуком, словно внутри сидело мерзкое насекомое, которое следовало немедленно раздавить.
Из упаковки раздался тихий хруст.
— Сволочи! — прошипел Сергей.
В коробке лежал набор киберсёрфера — для тех, кто жить не может без виртуального мира, уходя в него в любую свободную минуту. Перчатки, очки, плюс пара мягких накладок, которые можно закрепить на любых участках тела, подключив и их к Сети. Конечно, набор и в подмётки не годился киберкапсулам, но вне дома был незаменим для любителей электронной жизни, даря хотя бы часть её ощущений.
Точно такой же кибернабор выпускала и компания Сергея. Но пару дней назад предприниматель обнаружил, что его товар, не изменившись в цене, стал почти в два раза дороже продукции конкурентов.
Они сделали ход конём: сэкономили на всём, кроме упаковки и внешнего вида изделий. А ещё отказались от гарантии. Более того — официально объявили, что срок службы наборов — полгода.
В тот же день киберсёрферы чуть не обрушили сервера соперников Сергея, желая поскорее сделать заказ.
Тогда он понял свой просчёт. Не на качество, которым бизнесмен так гордился, надо было делать ставку.
Что с того, что его приборы могли работать без сбоев по несколько лет? Не это было нужно пользователям, которых производители — и Сергей в том числе — давно приучили каждые полгода раскошеливаться на новые модели в погоне за модой.
Потому-то стильные, но дешёвые устройства пришлись киберсёрферам по душе: новинки позволяли избежать солидных трат, не выставляя при этом своего хозяина неудачником из эконом-класса.
"И ведь как-то умудрились сохранить всё в тайне... даже прикормыши, и те молчали… гады! За что только я им платил?".
Снизить цену на свои наборы так, чтобы их снова стали покупать, Сергей не мог. А на то, чтобы наладить выпуск дешёвых приборов, требовалось слишком много времени.
Разорение казалось неминуемым.
* * *
— У вас гудовый вкус, Андрей Сергеевич, — директор "Сэнсомэджика на Тверской" одобрительно кивнул, увидев, кого клиент выбрал в качестве любимой девушки для поездки на горнолыжный курорт. — Она вам идеально подходит.
— Ещё нет, но будет — после настройки, — отозвался Андрей.
— О, конечно, конечно. Вы же знаете — результат гарантирован. Только её?
Андрей ещё раз оглядел девушку, которая следила за рекламным роликом, объёмное изображение которого проецировалось на центр холла. Ольга не могла похвастаться броской внешностью. Русые волосы до плеч, серые глаза с лёгким зеленоватым оттенком. Губы… просто губы. Не пухлые и не тонкие… розовые. Обычные. Фигура — подтянутая, без выпирающих форм. Точно так же Ольга — точнее, её цифровая копия — выглядела и в зале "Готовые к лаве" популярного сайта знакомств. Внушительный арсенал виртуальных и реальных средств, способных кого угодно превратить в ослепительную красавицу, девушка оставила без внимания.
И, тем не менее, Андрей выбрал именно её, хотя в зале стояли, сидели и лежали, куда более соблазнительные на вид претендентки, и юноша мог позволить себе любую из них.
Было в Ольге что-то… в её взгляде, в манере держаться, в скупых жестах… внутреннее. Тщательно сдерживаемое, умело истекающее во внешний мир по капле — дразнящим намёком.
— Обоих. Вы же меня знаете.
— Да, конечно, — директор поспешил улыбнуться, — но я должен был спросить, вы же понимаете… на неделю?
Андрей кивнул, и прошёл в соседнюю комнату. Сняв туфли, с удобством устроился в ложементе, покорно принявшем форму его тела. Расслабился, закрыл глаза.
"Хорошая будет поездка, — вальяжно проплыла мысль. — Соскучился я уже по настоящей лаве. Надо бы почаще…".
"Инициирована взаимная лав между Ивановлэндом Андреем Сергеевичем и Бекасовой-Джонсон Ольгой Владимировной. Срок действия — семь земных суток. Сила сэнса по десятибалльной шкале — восемь. Заказчик — Ивановлэнд Андрей Сергеевич. Текущие дата и время — 22 апреля 2056 года, 09:34 по московскому тайму. Отчёт доставлен заказчику".
…Едва дождавшись, когда между ложементом и его крышкой появится щель достаточной ширины, Андрей выскочил наружу, и поспешил через холл в противоположную комнату — к Ольге.
Девушка ещё лежала в своём ложементе, хотя крышка уже была поднята. Наверно, настройка вызвала более глубокий сон, чем у Андрея. Подойдя вплотную, он склонился над Ольгой, и замер, стараясь дышать как можно тише. Затем, не выдержав, нежно поцеловал её в губы.
Тихо вздохнув, девушка улыбнулась, и, не открывая глаз, потянулась вверх, опираясь на локти. Андрей тут же подхватил её на руки, и, вынув из ложемента, закружил по комнате.
— Тише, тише, диар… ой-и-и! — взвизгнула Ольга после очередного, оказавшегося особенно быстрым, витка. Андрей остановился, и снова потянулся к ней губами.
"Надо будет познакомить Оленьку с фавером... интересно, он её лайкнет? Было бы грейтно! Но сначала — Марс!".
Через несколько минут счастливая парочка, обнявшись, вышла в холл.
— Я вижу, Андрей Сергеевич, у вас всё гудово, — директор приветливо улыбнулся.
Андрей кивнул в ответ, и пощекотал кончиками пальцев Ольгин бок, прикрытый, да и то не до конца, лишь тонкой тканью блузки. Девушка, захихикав, в долгу не осталась, ущипнув кавалера за живот.
— Хотел аскнуть напоследок, — директор, провожая парочку, вышел с ними на улицу, — как прошёл пикник с друзьями, Андрей Сергеевич? Надеюсь, мой совет… э-э-э, оказался юзфуловым?
Андрей, у которого голова шла кругом от нахлынувших эмоций, ответил не сразу.
— Да, — сказал он, наконец, — да, всё было грейтно! Спасибо за помощь в чузе друзей.
— Мы всегда рады видеть вас, Андрей Сергеевич! До свидания.
Юноша кивнул, и влюблённые торопливо зашагали к эйркару. Директор проводил их насмешливым взглядом.
— Хотите укрепить лоялти вашего стаффа? Вам одиноко? Нужен френд? Прикамонивайте к нам! А может, хотите взаимной лавы — страстной, безудержной? Мы вам хелпнем!
Обернувшись, директор увидел себя самого, парящего в полуметре от тротуара. Полупрозрачная копия, широко улыбаясь, сделала приглашающий жест в сторону входа в "Сенсомэджик".
— Или вы — поэт? Тогда вам нужна неразделённая лава. Ждём вас! "Сэнсомэджик" — мы повелеваем сенсами!
Усмехнувшись, директор прошёл сквозь рекламу и закрыл за собой дверь.
— Слипинг бьюти, — пробормотал он, шагая к своему кабинету. — Все без ума от этой старой сказки. Каждый аскает: "А у нас так будет? Будет?". Офкорсно, будет — это ведь так изёво, разбудить кого-нибудь чуть раньше. Но они не узнают об этом литловом сикрете. Нашей бестовой рекламе.
В эйркаре Ольга положила голову на плечо Андрею.
— Спасибо, диар, — прошептала она, скользя кончиками пальцев от его правого локтя к тыльной стороне ладони и обратно.
— За что? — удивился он. — Я же ещё ничего…
— За эту неделю. Я так рада, что ты меня выбрал. Настоящая лава — это здорово!
* * *
Сергей медленно шёл по весеннему парку — излюбленному месту для прогулок. Мужчина помнил его ещё почти что настоящим лесом, с родниками и прудами. Водоёмы остались, а вот деревьев стало куда меньше. Среди них то там, то здесь, виднелись стены шикарных особняков, окружённых крепкими заборами. Лет двадцать назад первые из нынешних жителей лесопарка всеми правдами и неправдами получили в долгосрочную аренду участки на его окраинах. С тех пор захватчики потихоньку продвигались к самому сердцу зелёного моря. И от того, что земля вроде бы оставалась в собственности города, число срубленных деревьев ничуть не уменьшалось.
Чтобы хоть как-то заменить их, кто-то придумал заполнять проплешины искусственными берёзками и соснами, клёнами да рябинами. Даже вблизи было не так просто отличить их от настоящих. Весной лопались почки, из них появлялись листья, которые по осени вполне правдоподобно желтели. Но создателей деревьев подвело извечное желание превзойти природу. Их творения были слишком правильными. Сергей намётанным глазом видел фальшивку сразу. Видел — и старательно отворачивался.
Дойдя до небольшого мостика через средний из трёх прудов, Сергей остановился на его середине, и повернулся лицом к солнцу, чьи лучи пока ещё без особых препятствий проникали сквозь ветви. Прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением тепла, родившегося под сомкнутыми веками, мягко сиявшими розовым светом.
"Вот так же и тогда… вместе", — проплыла в голове мысль-воспоминание.
Двадцать пять лет тому назад.
"Помнишь, мы стояли здесь точно так же?.. Недели за две до нашей свадьбы. Молодые совсем были… весёлые. Мечтали…".
Прошлое оживало перед внутренним взором, и ладонь снова чувствовала прикосновение тонких женских пальцев.
"А помнишь, как приходили сюда гулять с сыном?.. Сначала с коляской, а потом с мячиками, или на велосипедах… играли вместе. Ждали, когда он подрастёт…".
Откуда-то издалека донёсся детский смех, ему вторил дуэт мужского и женского голосов. Лицо Сергея болезненно дёрнулось, руки стиснули перила моста.
"Ну почему, почему ты решила всё разрушить?!".
Почти десять лет назад — четырнадцатого июня, мужчина запомнил день — Анна пришла к нему в кабинет, и, глядя прямо в глаза, сказала, что разлюбила его.
"— Кто? — просипел Сергей через несколько секунд, вслепую пытаясь нашарить на столе бокал с водой. Анна покачала головой.
— Никого. Просто — разлюбила. Прости".
А затем она предложила вместе обсудить, как им жить дальше. И как вести себя с сыном. Так, словно речь шла о выборе места для летнего семейного отдыха.
Сергей не сразу нашёлся с ответом, а она просто стояла и ждала — молча и очень спокойно.
"Что тебе стоило не говорить об этом?! Может, через пару месяцев ты бы сама поняла, что всё равно можно жить вместе и быть счастливыми!.. А может, вообще почувствовала бы, что ошиблась, и любишь… ну зачем ты пришла тогда?!.. честная…".
Честная. Анна не могла по-другому, и он это знал. Всегда восхищался её прямотой. Но тогда… тогда он смалодушничал. Уклонился от разговора, попросил оставить его одного. А через полчаса, прошедших в яростной внутренней борьбе, связался с ближайшим отделением "Сэнсожэджика", чтобы выяснить: сколько стоит внушить человеку сильнейшую любовь без его на то ведома.
Сергей знал: такая услуга крайне редко, но предоставляется. При этом — на законных основаниях, хоть о ней и не говорят в рекламе. Знал он и то, что обойдётся ему это недёшево. Однако, когда голограмма жизнерадостного толстячка назвала точную сумму с учётом срока действия любви и особых обстоятельств заказа (применение усыпляющих веществ, перевозка клиента в "Сэнсомэджик", доставка до дома), мужчина, не сдержавшись, охнул. Но тут же, скрипнув зубами, согласился. И, не сходя с места, торопясь из-за страха передумать, подписал договор с душекопателями. Так он называл компании, которые занимались "настройкой чувств".
До этого Сергей обходил их стороной, и брезгливо морщился, если при нём начинали расхваливать эти услуги. "Всё равно, что искусственные груди или имплантаты для эрекции, только ещё хуже, — говорил он. — Если в душе нет настоящего огня, то всё без толку!".
Но…
Сергей не мог позволить ей уйти. Как тогда быть с мечтой?
С самого детства он хотел полететь в космос. Собирал всё, что имело к миру за пределами Земли хоть какое-то отношение. Три года упорно копил на мощный телескоп, отказывая себе во всех сладостях, и, наконец, купил, получив от небогатых родителей, поражённых подвигом сына до глубины души, недостающую сумму. Ещё в школе записался в добровольцы космических войск.
Однако жизнь раз за разом воздвигала перед ним препятствия.
Сначала Сергея не взяли на службу по здоровью. Подвёл вестибулярный аппарат. Конечно, полёты уже не были таким сложным делом, как в двадцатом веке, но от этого органа по-прежнему требовалась безупречная работа.
Затем появилась Анна. Полюбив, Сергей не представлял себе жизни без неё. И был бесконечно счастлив, узнав, что жена разделяет его мечту о полёте. Но её исполнение снова пришлось отложить — коммерческие путешествия к другим планетам Солнечной системы, к тому времени ставшие регулярными, были слишком дорогим удовольствием для двоих. Семье надо было встать на ноги.
А ещё через несколько лет, когда Сергей уже успел основать своё дело и добиться успеха, родился Андрюшка. Лететь без него? Ни отец, ни мать даже не задумывались об этом.
И вот, когда, наконец, для воплощения мечты в жизнь всё было готово: сын подрос, а денег хватало с солидным запасом, Анна пришла к Сергею, и сказала, что разлюбила его…
Мужчина открыл глаза и вперил в пруд, по которому бежали частые мелкие волны, взгляд, в котором презрение к самому себе мешалось с тоской по ушедшим временам.
Ему хватило одного дня, чтобы понять: он ошибся.
Видеть желание во взгляде любимой женщины и знать, что на самом деле оно — "продукт производства"? Слышать "люблю", вспоминая при этом толстяка, с довольным видом кивающего головой?
Труп любви скверно пах и ещё хуже выглядел, пытаясь при помощи кошмарных ужимок сойти за живого и завоевать расположение Сергея.
Вдобавок, его неотступно мучила мысль: "Она ведь всё понимает. Душекопатели не умеют стирать память.. они предупреждали, что не все могут смириться. Она всё по-ни-ма-ет… о, Господи!".
— Ты последний подлец на свете, Серёжа! — тем же вечером нежно прошептала ему на ухо Анна, лаская пальцами его спину. — Ты изнасиловал мою душу… я люблю тебя!
Она чуть отстранилась от мужа, и тот увидел в её глазах страсть, подёрнутую пеленой слёз.
Конечно, ни в какое космическое путешествие они не полетели. А через пару недель Анна сбросилась с Останкинской телебашни.
"Прости… я не должен был, — Сергей разжал пальцы, вынул из кармана брюк платок, вытер со лба пот. Повернулся, и, сойдя с мостика, тяжело зашагал по дорожке, ведущей к выходу из парка. — Но и ты!.. Если бы ты тогда промолчала… я не мог, не мог тебя отпустить! Ты моя, понимаешь?!..".
Пройдя сотню-другую метров, мужчина вдруг остановился, и как-то растерянно улыбнулся.
— Вот я дурак, — тихо пробормотал Сергей.
Он ведь пришёл в парк, чтобы спокойно обдумать разговор с сыном о кризисе в компании, из-за которого какое-то время придётся экономить на всём.
Мужчина обернулся, посмотрел на пруды. Покачал головой.
"В конце концов, чего тут думать? Что-то я совсем уже себя запугал и запутал с этими сволочами... И воспоминания ещё… Слава богу, Андрюшка — настоящий сын. Он меня понимает и любит — сам, без всяких. Это видно. И я его. Всё будет хорошо… Вот сейчас отлажу бизнес, и слетаем вместе куда-нибудь. Он-то вон, давно уже туда-сюда мотается, пора бы и мне, наконец…".
* * *
— Папа, смотри! — на пороге возник сияющий Андрей. Правой рукой он крепко прижимал к себе Ольгу, с обожанием смотревшую на своего возлюбленного. — Это — Оля! Знакомься, Оля, это мой папа — Сергей Вас… папа, что с тобой?
Андрей выпустил девушку, и шагнул к отцу. Но тот, быстро поднявшись из кресла, махнул рукой:
— Всё в порядке, сын. Устал немного, только и всего. Оля, да? Что ж, приятно познакомиться.
— И мне… — девушка замялась, явно гадая, как лучше обращаться к отцу Андрея — его отчество так и осталось не произнесённым до конца.
— Сергей, — улыбнулся мужчина. И повернулся к сыну. — Ты давно уже ни с кем меня не знакомил, Андрюшка. Почему вдруг сейчас решил?
— Папа, Оля — замечательная девушка! И мы любим друг друга. Мы целых пять дней провели вместе, и поняли, что хотим настроить любовь до конца жизни. И пожениться.
Сергей вздрогнул. Замер на пару секунд, молча смотря на счастливую парочку, а затем, так ничего не ответив, отошёл к окну.
— Диар, что с ним? — прошептала Оля, с тревогой смотря на Андрея. Тот пожал плечами, и тоже шёпотом ответил:
— Сам не знаю. Странный он какой-то.
— Слушай, диар, ты так необычно токаешь, — девушка хихикнула. — Не по-нашему как-то.
Андрей улыбнулся.
— Папа — фанат старого русского языка. На нём говорили лет пятьдесят назад. У нас дома я всегда так говорю.
— Ой, как интересно! — Оля даже в ладоши захлопала, правда, тихонько. — Трушный олдовый язык! А меня научишь, диар?
— Конечно, любимая.
— Лю-би-ма-я… я лайкаю.
Девушка, сияя от счастья, потянулась губами к губам Андрея.
— Сын, — услышав голос отца, юноша всё же нашёл в себе силы прервать поцелуй и поднять голову.
— Нам надо поговорить. Вдвоём.
— Да, папа, конечно, — Андрей перевёл взгляд на Олю. — Пойдём, я тебя провожу.
— Когда ты мне кольнёшь, диар? Я уже скучаю по тебе!
— Скоро, любимая, скоро. Я и сам не могу без тебя. Я так привык, что ты рядом за эти пять дней. Ты моя половинка — навсегда!
Закрыв за девушкой дверь, Андрей вернулся к отцу.
— Пап, что случилось? Я же сразу увидел — не всё в порядке.
Сергей подошёл к сыну, обнял его за плечи. Улыбнулся.
— Бывало и хуже, сын. Так что ничего смертельного. Но это потом. Давай сначала о тебе. Точнее, о вас с Ольгой.
— Давай, — обрадовался Андрей. — Она тебе тоже понравилась, да?
Отец вздохнул.
— Скажи, сын, ты на самом деле думаешь, что за пять дней можно узнать человека? Да ещё так, чтобы взять и решиться жить вместе?
— Конечно, пап, — Андрей удивился вопросу. — Мы же настроились на взаимную ла… любовь. И нам было здорово вместе! Нам понравилось любить друг друга. Значит, всё будет хорошо.
— Телега управляет лошадью…
— Пап?
— Да так… понимаешь, сын, неправильно всё это. Нельзя настраивать любовь. Надо самим.
— Как это — самим?
Сергей открыл было рот, чтобы объяснить, но, передумав, махнул рукой. Слова, крутившиеся на языке, вдруг стали казаться громкой трескотнёй, в которой нет ничего, кроме пафоса. А других не было.
Он почувствовал, как на него навалилась вся усталость последних дней, которую до сих пор худо-бедно удавалось отгонять.
"Не поймёт… или всё-таки?.. нет, нет то. Личный пример?".
Сергей горько усмехнулся, вспомнив слова, которые сказал ему десятилетний Андрей на похоронах Анны: "Папа, вот если бы вы купили любовь, мама бы не умерла".
Какой уж тут личный пример.
И всё же просто промолчать он не мог. Вопрос задан, на него надо дать ответ.
— Любовь… должна родиться, сын, — тяжело произнёс Сергей.
"О, господи, какая же банальщина!"
— То, что… настраивается… не настоящее. Не будет жить.
— Не понимаю, пап.
"Я знаю. Может, когда-нибудь потом…"
Сергей через силу улыбнулся.
— Ничего, сын. Не всё сразу… кстати, какое-то время вам с Ольгой придётся пожить без вашей… любви. Дорогое это удовольствие сейчас.
Андрей непонимающе уставился на отца.
Тот вздохнул, и стал рассказывать про дела компании.
— …вот так, сын, — закончив, Сергей налил себе воды в высокий тонкий бокал, и стал пить мелкими частыми глотками.
"Если бы не эта его… любовь всей жизни. Как некстати… Будь он один, я и не переживал бы вовсе. А тут… выбор встаёт… да нет, конечно же, всё будет хорошо. Он всё правильно решит. Никаких или. Мы — вместе".
Допив воду, мужчина аккуратно поставил бокал на стол. Взглянул на Андрея.
— Ничего, сын. Новый проект вернёт нас на вершину. Такого ещё никто не делал. Но пока придётся потерпеть, сам понимаешь. Мои аналитики говорят, не так уж и долго. И потом, нищета нам не грозит. Так, неудобства кое-какие.
Андрей молчал, нахмурившись. Сергей ещё пару секунд смотрел на него, а затем, не выдержав, отвернулся и принялся разглядывать росший за окном каштан, на котором вот-вот должны были распуститься свечи.
— Конечно, папа, — подойдя со спины к отцу, сын положил ему руку на правое плечо. — Переживём. Я сегодня встречусь с Олей и всё ей объясню. Я уверен, она согласится подождать немного. Мы же любим друг друга.
Сергей накрыл ладонь сына своей, слегка сжал.
"Сын…".
— Знаешь, а не пора ли нам поужинать? — обернувшись, он подмигнул Андрею. — По-простому, по-семейному. Я тут кое-чего приготовил. И по бокалам есть что разлить.
— Давно пора! — плотоядно ухмыльнулся сын. — Мы с Олей весь полёт прокувыркались, а на земле перекусить так и не успели. Знаешь, как после секса есть охота?
Сергей засмеялся.
— Сходи, переоденься, и приходи в столовую, сын. Я буду ждать тебя там.
И, не дожидаясь ответа, вышел из кабинета — стоять на месте, сдерживая радостное возбуждение, охватившее его после ответа сына, уже не хватало сил.
Распорядившись насчёт ужина, Сергей вышел на террасу. Глубоко и медленно вдохнул вечерний воздух, впуская в себя его прохладу, пропитанную ароматами пробуждающейся жизни. Кровь бурлила в жилах, не желая успокаиваться. Хотелось заорать во всё горло и сотворить ещё что-нибудь безумно-прекрасное, как когда-то в молодости.
Наконец-то!
На тихий сигнал коммуникатора Сергей махнул рукой — а идите вы все! Потом, всё потом. Завтра. Сейчас — только сын. Андрюшка. Ужин, а потом, как детстве — какой-нибудь фильм в домашнем голотеатре. Хотя нет, ну их, эти стены. Гулять, только гулять. В парк, на всю ночь. Там ночью…
— Фавер.
Он вздрогнул. Вцепился в перила, застыл.
— Я передумал. Мне нужны мани на лаву с Олей. Не хочу ждать. Я кольнул ей только что. Мы будем мэрриться на некстовой вике. На Марсе. Прикамонивай, мы тебя инвайтаем.
Не дожидаясь ответа, Андрей сбежал по ступенькам террасы вниз и зашагал по дорожке к воротам.
Сергей невидящим взглядом смотрел перед собой. Потом, дёрнувшись, как забарахлившая детская игрушка, дотронулся до коммуникатора, активировав его.
"Окончена лава Ивановлэнда Андрея Сергеевича с его биологическим фавером, Ивановым Сергеем Васильевичем. Полный срок действия лавы — десять лет. Начало действия — 27 апреля 2046 года. Сила сэнса по десятибалльной шкале — десять. Заказчик — Иванова Анна Владимировна. Текущие дата и время — 27 апреля 2056 года, 20:12 по московскому тайму. Отчёт доставлен Иванову Сергею Васильевичу согласно пожеланию заказчика".