Столетний мед
Ай Лин никогда не плакала. Бабушка внушила ей, что слезами делу не поможешь. А она, Ай, должна быть сильной, чтобы не остаться последней в роду. Если она уйдет, не передав книгу рецептов наследникам, забытые души предков, лишившись подношений, обернутся беспощадными ларвами. И сама Ай Лин после смерти присоединится к их сомну.
Ай Лин не плакала, когда хоронила бабушку. Благодаря долголетнему меду бабушка прожила дольше, чем многие. Но рецепта бессмертия придумать пока не удалось — такова жизнь.
Ай Лин не плакала и над десятком роев, ушедших вместе с бабушкой. Долголетний мед — сосновая падь, собиравшие ее пчелы не выдерживают зимы. Потеря для пасеки была существенной, и до сих пор не восполнилась: два следущих сезона после смерти бабушки были дождливыми, пчелы плохо роились — такова жизнь.
Ай Лин не плакала, отстреливаясь от мародеров, посчитавших одинокую девчонку легкой добычей. Самое тяжелое было стащить трупы на телегу, свезти в город и вывалить на площади в назидание прочим любителям легкой поживы. Чтобы все видели, что вместо меда, снадобий и ульев они разжились лишь небольшим количеством свинца — такова жизнь.
После нападения Ай Лин завела в подмогу Чарме еще несколько собак. Стая псов, больше похожих на небольших медведей, чем на собак, окончательно отбила охоту с ней связываться. В том числе и у потенциальных женихов — такова жизнь.
Мясник охотно менял кости и мясные обрезки для собачек на снадобье, снимающее радикулит. Ай Лин специально для него засевала одну из делянок фацелией. Кроме этого спросом пользовался липовый мед, излечивающий простуду, клеверный, сбивающий жар, кипрейный — от бессоницы, рябиновый — от головной боли, пустырниковый — от сердечных болезней. Но большую часть дохода Ай Лин приносили любистоки, укрепляющие любовь, и медовые снадобья для гильдии прорицателей. С тех пор, как в городе поселился опытный травник, дорогие снадобья и мед Ай Лин стали пользоваться меньшим спросом — такова жизнь.
Однажды, когда Ай Лин спустилась в город за очередной порцией припасов и зашла в таверну перекусить, к ней за столик подсел пришлый парень. Оказалось, бортник. Ай Лин купила у него каштановый мед. А Кай зазимовал на ее пасеке — такова жизнь.
Ай Лин не плакала, когда Кай уходил. У него на примете имелась заветная делянка с бамбуком, цветущим один раз в сто лет и умирающем после цветения. Мед с его цветов — большая редкость. Снадобья из него — большая ценность. Ай Лин отдала Каю самый тяжелый рой. Они собирались пожениться, когда Кай вернется. Но к зиме он не вернулся — такова жизнь.
Зима выдалась особенно суровой. Как не утепляла Ай Лин пчелиные домики, несколько ульев все равно вымерзло. Ай Лин месяц ломала голову, двигая по столу разноцветные квадратики, что лучше посеять на делянках, чтобы цветочные взятки дали возможность продержаться и сохранить пасеку. Концы с концами не сходились — такова жизнь.
Во время очередного визита в город и таверну к ней за столик подсел человек в плаще.
— Мой семена, твой мед, — предложил он и толкнул по столу мешочек с семенами. Названная им сумма ошеломила Ай Лин. Она высыпала несколько семен на ладонь и поднесла к лицу, рассматривая.
— Живокость, — пробормотала Ай Лин. — В небольших количествах усиливает дар прорицателя.
— Мне нужен чистый мед, — равнодушно проговорил незнакомец. — Поэтому плата так велика.
— Чистый мед отравит моих пчел, и отнимет у прорицателя десять лет жизни, — сказала Ай Лин. — Хорошо, я согласна.
На следующий день Ай Лин посеяла семена на самой дальней делянке. К середине лета на живокости появились бутоны. Ай Лин каждый день проверяла, не окрасились ли бутоны, чтобы выставить улей поближе к цветам. Бутоны постепенно набирали цвет. Черный. На душе Ай Лин становилось все неспокойней. Черными цветами цвел единственный вид. И мед с него был не просто ядовит, а смертельно ядовит. Похоже, незнакомец собирался не подстегнуть чей-то дар, а кого-то убить с ее, Ай Лин, помощью. Попытка разбогатеть одним махом привела к плачевным последствиям — такова жизнь.
Ай Лин не плакала, пока косила так и не распустившуюся живокость, а потом выдирала из земли грубые стебли, царапавшие руки. «Как-нибудь продержимся, правда ведь?» — сказала она верной Чарме, внимательно наблюдавшейся за очисткой делянки. К вечеру Ай Лин устала до такой степени, что насилу добралась домой. Входя в дом, она споткнулась о какую-то колоду. «Эй, поосторожней, — раздался родной голос из глубины дома. — Такие взятки случаются только раз в сто лет. Так что понежней с нашими денежками, детка.»