Стая

Тёмный полуподвал пивного бара давил прокуренной влагой, гулом множества голосов и странной атмосферой безысходности. И дело не в липких столиках или наспех помытых щербатых кружках, не в засиженных мухами связках пересохшей тараньки за спиной краснолицей тётки на разливе и даже не в запахе мочи из-за плохо прикрытой двери туалета. В какой-то момент Николай Петрович остро почувствовал, как его словно забросили лет на тридцать назад, когда стакан портвейна в подворотне радовал больше, чем ужин в дорогом ресторане сейчас, а любая неудача к утру казалась уже такой мелочью, что и вспоминать не хотелось. Время остановилось, замерло на одной точке и не отпускало. Можно биться как комар в паутине, а толку?

Василича он заметил не сразу — тот расположился в дальнем, самом тёмном углу зала, неторопливо разделывал на газетном листе воблу и беззаботно улыбался.

— Ну что, по пивку? — вместо приветствия Василич кивнул в сторону очереди у прилавка.

Николай Петрович раздражённо отмахнулся:

— Зачем ты притащил меня в этот «гадюшник»?

— Что, Коля, статус не позволяет? Терпи… Быков своих на улице оставил?

— Послушай, оставь блатной жаргон для другой компании. Где твой умник?

— Не гоношись, — Василич перестал улыбаться и пристально посмотрел в глаза собеседника, — строить будешь секретаршу. Перед зеркалом и в позе «по грибы». А со мной этот номер не пройдёт.

«Ишь, как заговорил!» — подумал Николай Петрович, но сказать вслух не решился. Не тот случай, чтобы злить Василича — так уж получилось, что без его помощи сейчас не обойтись. Он молча наблюдал, как товарищ покусывает плавник, не забывая потягивать пиво мелкими глотками, как ходит вверх-вниз кадык на его плохо выбритой шее, и вдруг признался себе, что старость, наконец, добралась и до них. А этот чёртов бар, застрявший в прошлом, только усиливал ощущение.

— Ладно, извини. Где всё-таки твой протеже?

— Валера? Скоро будет, не переживай, — Василич с сожалением отставил в сторону пустую, в пенных разводах, кружку. — Зря отказался! Хорошее пиво, свежее… А насчёт Валеры сразу предупреждаю — рассказать ему придётся всё. До последней мелочи. Так что не удивляйся, если вопросы покажутся тебе странными или обидными.

— Переживу. И не через такое проходили, помнишь?

— Брось, Коля. Что было, то прошло, да и не всегда гладко. Мой срок тому подтверждение.

— Я не хотел…

— Забыли, — перебил Василич. — А вот и Валера!

К столику подошёл рыжеволосый мужчина в чёрной кожаной куртке. Подтянутый, стройный, в тщательно отутюженных брюках и начищенных до блеска ботинках, он заметно выделялся на фоне помятой компании посетителей заведения. Да и слишком молод для эпохи, к которой располагало заведение — на вид лет тридцать пять, не больше. Николай Петрович хотел было вновь упрекнуть Василича за выбор места, но, всмотревшись в лицо незнакомца, затолкнул замечание обратно в глотку. Серые глаза Валеры давили взглядом и притягивали одновременно, и даже стёкла очков на его крючковатом носу не скрадывали этого гнетущего впечатления.

— Представляться не надо? — рыжий заговорил первым. — Надеюсь, Мудрец успел рассказать обо мне достаточно, чтобы сразу перейти к делу.

Только теперь Николай Петрович пожалел, что отказался от пива — слова застревали в пересохшем горле, царапали и приносили настоящую физическую боль:

— Какой ещё Мудрец?

— Так мы между собой называем Василича. Давняя история…— лёгкая улыбка сделала Валеру похожим на приготовившегося к трапезе удава. — Но сейчас же не вечер воспоминаний, правда? Не будем терять время.

— Ну, вы тут разбирайтесь, а мне пора, — Василич шумно вздохнул и хлопнул обеими ладонями по столику. — Ещё увидимся. Коля, ты звони, если что…

Ветер гнал жёлтые листья по тротуару, подстёгивал, торопил и доказывал, что даже мысли могут заснуть до весны, если их не разбудить лихим порывом. И Василич чувствовал, как рвутся наружу почти забытые, давным-давно задавленные рассудком сомнения. Наверно, виной всему замечание Коли о старых делах — сразу и ветер показался холоднее, и прохожие вдруг стали выглядеть счастливыми до неприличия.

А ведь когда-то было по-другому! Огромное подпольное производство, организованное обстоятельно, с умом, приносило по тем временам колоссальные доходы — и не абстрактному государству, а вполне конкретным людям. Василичу в том числе. Несколько лет вполне успешно находили лазейки в правилах, обманывали или покупали многочисленных проверяющих, не спешили открыто тратить свои миллионы. И громкие дела «цеховиков», показательные расправы и «высшие меры» не пугали, а учили изворотливости и осторожности. Однако не убереглись…

Коля оказался единственным, кому удалось выкрутиться. Впрочем, неудивительно — настоящим-то делом он толком не занимался. Так, на подхвате: встретиться, передать, принести. А вот Василич, хоть и не пошёл «паровозом», получил пятнадцать лет с конфискацией. Нормальная жизнь закончилась с ударом судейского молотка и казённой фразой «обжалованию не подлежит». Уже потом, на зоне, долго пытался понять — где же ошиблись, чего не учли, и почему так скверно всё закончилось? Благо, времени судьба предоставила достаточно. Да и новые товарищи помогли разобраться — за «колючкой» с вышками по периметру сидят не только убийцы и гопники, а профессионалов даже там старались использовать по назначению. Так что и «крысу» вычислили, и отомстить помогли. Именно тогда Василич впервые услышал о специалисте по решению сложных вопросов по имени Валера, тогда же и прозвище «Мудрец» получил — не раз его советы позволяли добиваться успеха там, где, казалось, уже невозможно избежать потерь…

Надеялся, после освобождения сможет начать собственное дело: планы строил, идеи вынашивал. Да только реальность опять ударила жёстко… Статья «в особо крупных размерах» оказалась куда прочнее тюремного забора. Как будто ещё один приговор получил, после которого — либо в дворники подаваться, либо семечками на базаре торговать. Вот и пришлось неофициально консультировать старых и новых друзей за «очень дополнительные деньги», но чужие достижения чаще раздражали, чем радовали. Василич чувствовал себя евнухом в гареме — оскопили и позволили смотреть на красоты без надежды полной мерой насладиться жизнью.

Коля уже до печёнок достал! Убеждал же его: не лезть туда, в чём ничего не смыслишь! Занял своё место, устроился с комфортом — так сопи в две дырки и получай удовольствие! А он в ответ — мол, по-другому сейчас нельзя, надо иметь легальный бизнес, иначе растопчут вполне законным путём. Идея хорошая, да только научись не просто складывать в уме! И чего добился? Бесконечные налоговые проверки, и как результат — арест имущества фирмы и опечатанные двери офиса. Апофеоз мудрого выживания! Вся надежда теперь на Валеру с его связями и умением находить выход в патовых ситуациях…

Николай Петрович ввалился в квартиру Василича, слегка покачиваясь и размахивая бутылкой коньяка.

— Твой Валера — мужик! Настоящий. Сказал, что сделает — и сделал! Всё вернули, всё! И даже из-ви-ни-лись!

— Это ты от радости напился?

— А что? Имею право, — Николай Петрович вытянул пробку из бутылки. — Только подумай — всего неделя прошла, а какая победа! Имею право… И ты имеешь… Кстати, а где рюмки?

— Может, уже хватит?

— Ты не понимаешь. Теперь у меня будет всё! И у тебя тоже! Я серьёзно — любое желание. Хочешь дом за границей? Новый паспорт, счёт в швейцарском банке… И на Карибы к мулаткам. Хочешь?

Василич поставил на журнальный столик коньячные рюмки:

— Такое ощущение, Коля, что ты от меня спешишь отделаться.

— Да ты чё? — Николай Петрович возмущённо стянул губы в трубочку. — Рехнулся?! Я ж как лучше хочу — чтобы жил по-человечески, чтобы желания и возможности…

— Разве это жизнь? — Василич хмуро разглядывал этикетку на бутылке. — Лучше уж к пигмеям в Африку. Но я подумаю.

— Вот! Подумай хорошенько и решай. А я — любой каприз, не сомневайся. Только представь, как мы развернёмся через пару лет! Даже через год! Это же автозаправки, Василич, а не женские трусики! Валера нашёл гениальное решение. Помнишь, как в кино — «кто нам мешает, тот нам поможет»?

— Не понял.

— Он вычислил заказчика. Филиал «Альфа-банка», что открылся два месяца назад, хочет через подставную фирму прибрать к рукам этот бизнес в области.

— Воевать с банком глупо.

— Именно. Поэтому Валера предложил договориться о совместном проекте.

— А им-то какой смысл делиться?

— Они на чужой территории, а вместе с нами могут заработать даже больше. Завтра мой первый зам начнёт переговоры.

Василич с сомнением покачал головой:

— Авантюрой попахивает.

— А на этот случай у Валеры кое-какой компромат имеется…

Николай Петрович вновь позвонил в двери квартиры Василича через четыре дня. На сей раз абсолютно трезвый, мрачный и явно чем-то встревоженный. Не поздоровавшись, прошёл на кухню, тяжело плюхнулся на табурет и только тогда спросил:

— У тебя выпить есть?

— Найдётся, — хозяин достал из холодильника початую бутылку «Зубровки». — Что случилось?

— Сам не понимаю. Валера говорит — ничего страшного, а я заснуть не могу.

— Так что произошло?

— Зам пропал, — Николай Петрович наполнил стакан на треть, махнул залпом и шумно выдохнул. — А следом за ним и второй. Телефоны вне зоны, дома оба не появлялись. Думай, что хочешь…

— Банковские постарались?

— Не знаю. Сказали, будто бы первый должен был прийти на следующий день для уточнения деталей, но так и не явился. Чтобы не терять времени, я послал второго — исчез и он.

— А Валера?

— Валера торопит. Говорит, там ждать не любят и второго шанса не дадут. Договорились встретиться завтра в десять у нас в офисе. Как считаешь, стоит?

Василич с ответом не спешил. Молча поставил на плиту чайник, зажёг газ и долго изучал содержимое холодильника, вытянув, наконец, оттуда блюдце с порезанным на дольки лимоном.

— Ну? — Николай Петрович нервно выстукивал на стакане мелодию «Джингл Беллс».

— Чёрт его разберёт. Может, ещё кому-то ваша сделка мешает? Доверься Валере — он знает, что делает.

Наверно, Николай Петрович ждал именно такого ответа, потому что торопливо достал из внутреннего кармана плаща пачку сложенных вчетверо листов бумаги:

— Это проект контракта. Будь другом, посмотри — вдруг мы упустили какую-нибудь маленькую, но важную деталь? А завтра утром я к тебе заеду. Поможешь?

— Не вопрос, Коля…

Василич разбирался с текстом соглашения всю ночь. Въедливо перечитывал каждый пункт, каждое слово. Начертил десятки схем поставок, откатов и возможностей обойти условия будущего контракта. Его охватил настоящий азарт игрока, который он испытывал только в молодости, когда удавалось найти элегантное решение сложной задачи. Он чувствовал, что влюбился в новую фирму, как любят позднего ребёнка, и точно знал, как вырастить из него сильного и удачливого наследника. Ей Богу, ради этого стоило жить!

Телефонный звонок оборвал поток мыслей, но не уничтожил радостного настроения:

— Привет, Валера!

— Не разбудил?

— Какое там разбудил — я ещё не ложился! Коля попросил контракт посмотреть.

— Я как раз об этом и хотел поговорить. Соглашение сегодня подпишем без проблем, а вот кто возглавит новый проект, интересно. Тут нужен человек с твоим опытом, Мудрец. Я бы тебе предложил серьёзно подумать над таким вариантом.

— Но ты же знаешь — статья…

— Брось, времена сейчас другие — не проблема. Главное, для себя реши и добивайся…

Порой даже короткое слово способно зажечь в душе даже не искорку, а настоящий огонь надежды. Тогда и преграды будут выглядеть смехотворными, и цель ближе, и уверенности хватит на десяток лет вперёд. Василич даже не решал, а просто принял как должное, как подарок судьбы за долгие годы терпения. Лишь бы Коля согласился — он и в молодости-то, когда просто «шестерил», не переносил конкуренции, а сейчас у него власти намного больше…

Василич едва дождался, пока представители банка покинут офис. Поймал ободряющий взгляд Валеры и буквально ворвался в кабинет:

— Подписали?

— Да, — приветливо улыбнулся Николай Петрович и с видимым удовольствием растянулся в кресле. — Причём, на очень выгодных условиях. Фирма теперь наша, и штат сами подберём. Твои поправки произвели на них очень сильное впечатление. Молодец! Думал, будет намного хуже: нашлись оба зама — переметнулись к банковским, сдали с потрохами, сволочи. Никому нельзя верить! Если бы Валера не надавил… Ничего, как только налажу дело, и с ними разберусь!

— Послушай, Коля, — Василич, наконец, решился задать главный вопрос, — кто новую фирму возглавит?

— Филиал, — поправил шеф. — Сам справлюсь. А что, есть другая кандидатура?

— Есть. Моя!

Николай Петрович не сразу понял, о чём просит Василич. А когда осознал смысл сказанного, накопившаяся за несколько дней усталость излилась на товарища раздражением:

— С ума сошёл?! Куда тебе с… твоим прошлым?!

— Ты обещал, Коля. Сам же сказал — любой каприз.

— Нет, точно сдурел! Возьми денег или что-то ещё…

— Я хочу фирму. Ты-то её точно угробишь.

— Василич, — голос Николая Петровича звучал теперь угрожающе, — думай, что говоришь!

— Я как раз очень хорошо подумал. А ты обещал!

— Может, тебе ещё и звезду с неба на погоны достать?! Вообще ничего не получишь!

— Звезду можешь себе оставить, а мне отдай фирму, — упорно твердил Василич.

— Иди ты, знаешь куда?!

— Я-то пойду, Коля. А вот ты вряд ли долго в этом кресле усидишь. Твои замы знали далеко не всё — мне известно гораздо больше. О прошлом, о настоящем и даже о будущем.

— Ах, вот оно что! — взревел Николай Петрович и рывком поднялся с кресла. — Сговорились?!

Он подбежал к Василичу, остервенело вцепился в лацканы его пиджака и с силой толкнул наглеца в сторону выхода:

— Убирайся к чёрту, скотина!

Дверь в кабинет медленно отворилась, и Василич, потеряв равновесие, ударился виском об острый угол косяка.

— Дела-а, — удивлённо протянул стоящий на пороге Валера. — Хорошая благодарность за помощь — размашистая!

— Да я…

— Вы так орали, что и глухой бы услышал, — пресёк попытку оправдаться рыжий специалист по решению сложных вопросов. — Представляете хоть, что натворили? Вам конец, дорогой товарищ!

— Но это же случайность! Он сам… — Николай Петрович опустился возле тела Василича на колени. — Господи, не дышит! Скорую вызывайте!

— Лучше сразу священника, — Валера сжал кулаки, — и адвоката не забудьте. Учтите, я вас покрывать не стану. За смерть Мудреца придётся ответить по полной!

Николай Петрович почувствовал, что сердце бешено колотится где-то возле горла и мешает дышать.

— Я… — захрипел он и медленно завалился набок…

* * *

Управляющий банка досмотрел экстренный выпуск городских новостей и выключил телевизор.

— Хорошая работа, Валерий Степанович. Хотя, можно было вполне обойтись без «несчастного случая».

— Я и не планировал, но так даже лучше. С людьми старой закалки тяжело договариваться. А так… Один динозавр сожрал другого и сам подавился. Бог с ними! Зато теперь его заместители без помех доведут дело до конца, и через месяц фирма будет полностью под вашим контролем.

— Ладно, ставим точку, — управляющий кивнул. — Теперь у вас будет задание посложнее — океанский островок. Но об этом поговорим через недельку, а пока отдыхайте…