Держись, Вселенная!
— Сева?
— Сан Саныч?! И Вы здесь!
— Да все с нашего рейса здесь, без шансов, ты последний, до конца сопротивлялся. Давай на "ты" будем, чего уж теперь... держись, Сев... я-то ладно, старый, а твою жизнь жалко.
Их души примкнули друг к другу — не потеряться бы, средь сонма себе подобных.
Первые сорок дней, как водится, не отходили от окон. На близких и родных надышаться не могли, рыдали вместе с ними. Авария — и непреодолимый барьер прошелся по живому полю чувств, безжалостно разрубив жилы отношений. Обрубки кровоточили, гноились, болели. Живые остались там, в материальном мире. А они, пассажиры самолета, известный в широких кругах степенный пожилой академик и его ученик, из молодых да ранних, прибыли совсем в иной конечный пункт.
Вернуться отсюда — туда, на Землю — легче лёгкого: через воронку. Ощущалась она с любой точки, манила и притягивала, мягко и зовуще. Стоило расслабиться — и ты попадал в водоворот, тем более сильный, чем ближе к центру. Да только не новички они были, за каждым с десяток погружений числился, знали: на Землю попадешь, это так, но куда именно и в каком виде! Закономерности в разбрасывании душ по телам они не улавливали. Бог с ним, в конце концов, где и кем родишься, но еще ведь и память прежних жизней скрывалась начисто и абсолютно в мертвенно-слепящем свете всасывающего торнадо. Так что если хочешь подольше с близкими побыть, то путь один — через окна наблюдать.
— Как думаешь, Сан Саныч — что это? — Сева обвел рукой вокруг.
Рукой — громко сказано. На самом деле никаких рук-ног здесь не было, лишь энергия вихрилась в подражание телодвижениям.
— Дык темная энергия, та самая, над которой бились мы с тобой последние годы. Согласен?
— Похоже... — Сева почесал затылок, жест свой характерный обозначив. — Эх, знать бы… неужели нельзя унести отсюда информацию в новую жизнь? Почему так устроено, почему с нуля каждый раз начинать? Кем устроено?
— Э-э, друг, вопросы у тебя какие! Скажи лучше, нашёл своих бывших из прежних заходов?
— Нет, здесь не видно. На Земле, наверное. Хрен узнаешь, значит. — Отвернулся, помолчал и с надрывом продолжал. — Ленка с детьми да родители на меня привыкли опираться, трудно им. Бабка с дедом — древние, но живые. Я предатель и неудачник.
— Мандражить прекращай! Навестить жену не пробовал?
— Как? — Сева уставился на друга. — Ты что хочешь сказать? Ты зачем это сказал? Повтори!
— Сам подумай, не дурак, гением считался. К окнам присосавшихся амеб без признаков движения — видишь?
— Гений — это Гришка, а я простой талант... — процедил Сева. Переместился к инфузориям, завис рядом, наблюдая.
Такого понятия как "забыть — вспомнить" для душ не существовало. Информация о пройденном пути кучковалась в сгустке энергии, определяющей в конечном итоге субъект. И хочешь забыть, вычеркнуть — да не можешь. Друзья присматривались к окружающему миру, думали, обсуждали. Делились воспоминаниями. В воронку не спешили.
— Опа-на, нашел, наконец, здравствуйте, коллеги!
Сгустки вздрогнули и уставились на новенького.
— Григорий, ты?
— Тс-с-с, не так громко. Нелегал я.
— Чего? — пораженные до последнего своего джоуля, друзья окружили его, просканировали. И вправду, нетипичная структура, часть энергии была закрыта, будто схлопнута.
— Времени мало, слушайте, мыслить после будете.
Сжато изложил суть: нашел, как проникать через барьер двух миров. Нет, он не единственный такой умный, чужие следы видел. Да, тело его в квартире в Питере, матушка заботится. Нет, не в первый раз, это третья попытка. Нет, не так всё просто — существует механизм, нацеленный на сохранение барьера и уничтожение нарушителей.
— Недаром слух ходил про тебя, Гриш! — только и смог просипеть восхищенный Сева.
— Какой слух?
— Почему ты от миллиона отказался.
— И почему?
— Ну, типа зачем тебе за миллионом бегать, когда ты управлять Вселенной можешь.
Григорий нахмурился.
— Сливают... не ожидал... ведь и их можно будет тем же макаром... — пробормотал невнятно и, встряхнувшись, продолжил с нового листа. — Вы мне нужны. Одному тяжело и долго. Ваши земные жизни показывают, что вы порядочные, не способные на подлость. Потому предлагаю работать в команде.
Внезапно мощная волна сотрясла пространство вокруг.
— К окнам! — закричал Сан Саныч.
Преодолевая сопротивление, троица с трудом добралась до окон, вонзившись в них мощью сплетенных эго. Не одни они среагировали: отчаянно цеплялись за энергетическую гладь особи по всей доступной взгляду поверхности. Круговыми глотательными вывертами свободную энергию несло к воронке и там, скручивая, долбило невидимым молотом. Малая часть душ стандартным образом проваливалась в материальный мир, остальные, не прошедшие сквозь узкое горнило, раскрученные, помятые, изломанные разлетались с бешеной скоростью.
Как внезапно началось, так внезапно и кончилось. С опаской оглянувшись, друзья увидели девственно пустое пространство вокруг воронки.
— Механизм очистки в натуральном естестве имел место быть, — заключил Григорий, — и подозреваю, причиной его инициирования мог быть я...
— Что с выкинутыми стало? — спросил Сева.
— К другим воронкам переброшены, наверное. Не одна ж Земля обитаема. Будет теперь альфа-центаврец какой-нибудь с человечьей душой... — запнулся, будто торкнуло его, вспучило. — По понедельникам ровно в двенадцать встречаемся у меня! — скороговоркой прочастил и трансглюкировал: время вышло.
— Ага, "встречаемся у него"... а сам адреса не оставил. В Питере миллионы живут, и что теперь — ко всем заглядывать?
— Давай по конференциям пройдёмся, может, сообразит ради нас поотсвечивать.
И точно: Григорий проявился на текущем международном Семинаре, введя в ступор организаторов. Которые так и не поняли, что это было и что теперь делать. Математики всего мира вгрызлись в темы Семинара.
— Лучше жевать, чем говорить! — ни к селу ни к городу прокомментировал Сан Саныч, удовлетворенный результатом: место проживания было установлено.
Меж тем, пока один был занят слежкой, другой проделал те же манипуляции, что и тысячи распластавшихся вокруг амёб, сам став ею. Особого ума данное действо не потребовало, желания и наблюдательности оказалось достаточно: Сева запустил на Землю фантом. К Ленке своей. Думал, как лучше... но только напортил. Жена чуть умом не тронулась. А самое противное — не он там был, а лишь его галлюцинация, которая ни думать, ни чувствовать... как кино старое. Душа, наблюдавшая сквозь барьер, корчилась в муках, пока тупой уродец расхаживал и улыбался, в то время как девочка его сознание потеряла. Фантомом, оказалось, невозможно управлять!
Расстроенный, Севка уничтожил бесполезную игрушку и включился в канву размышлений коллеги.
Материи в её вещественном проявлении здесь не было, и ни тебе поесть-попить, ни радостей телесных. Скучно. Можно соседей почитать (если разрешат) или в окна поглазеть. Ну накопишь материал — а обрабатывать как? Компьютер бы сюда! Ну напишешь у себя в мозгах гениальную книгу — а дальше что? летать и кричать "меня почитайте"? Бродят тут такие, развлекают... Всё равно ничто отсюда на Землю не попадёт! Рано или поздно наступал момент, когда накатывала тоска… а воронка манила и звала… А некоторые так вообще сразу уходили в новую жизнь, не задерживаясь. "Станция Сортировочная" — припечатал Сан Саныч.
Реальная связь с миром, пусть и односторонняя, внесла смысл в существование друзей. По понедельникам Григорий выводил на экран очередное задание, и они в поте лица работали, без сна и перекуров. Данные наблюдений заносили себе в мозг. Исследованию подвергали не только земную обитель, но и в командировки к другим сооружениям хаживали, освоив оригинальную методику быстрого перемещения, выложенную для них Гришей.
Прошло одиннадцать месяцев с момента аварии.
С ужасом прочел Сева последнюю запись в её дневнике. Эта дурёха, Елена Прекрасная, собиралась покончить с собой в годовщину его смерти. Чтоб с ним воссоединиться.
— Дура, дура, дура, — зациклило его. — Ты о детях подумала?
Ему нужно было срочно туда, к ней.
Потому он и вызвался быть первым, без сомнений и колебаний, когда Гриша, наконец, подготовил канал по переброске.
— Опасно, противно, рискованно, можно улететь черти куда, — гласили буквы с экрана. Гений предпочитал не врать. — Если согласны, то следуйте инструкции.
— В червя, что ли, превратит? Уверен, на убийство Гриша не пойдет, тела человеческого ты не получишь! — стращал Сан Саныч, но Севке было все равно.
"Смогу Гришке инфу скинуть — смогу и ей вставить" — мысль потайную скрывал тщательно, вихрем опахивая от подозрительных взглядов коллеги.
Сан Саныч помог упаковать бесценную информацию, обеспечил чистоту пространства на время "ч".
— Поехали! — успел вскрикнуть счастливый Сева за миг до трансглюкации.
Следствием была очередная чистка в сортировочной, а по Земле прошел ледяной дождь.
Очнувшись, "космонавт" не мог ничего понять. Шевелил рукой, ногой — и оно двигалось, потому что явственно ощущался отклик. Но что именно двигалось? Оно и смотрело, и дышало, но как-то совсем по-другому. Долго бы еще ворочался Сева, если б не депеша прямиком в мозг:
— С прибытием! Ты — в процессоре "альфа". Иначе говоря, ты — компьютер. Осваивайся, рекомендации по выживанию высылаю.
Расстраивался Сева недолго — работы много было. Учился понимать, управлять — жить, одним словом. Прирожденный компьютерщик, он с упоением и наслаждением постигал изнутри то, чем прежде владел снаружи.
Уже через день бойко переговаривался с Гришей — через экран, буквами. А через два — понял, какие на самом деле открываются перед ним возможности. Это когда хозяин, рассеянный с улица Бассейной, забыл отключить его, уходя за хлебом. Тогда и установил свой запасной выход в Сеть на свободу, о возможности которого ни один человек не подозревал. И к Ленке сгонял быстренько, на разведку. Она пялилась сквозь экран прямо в него, отрешенная, дурочка глупенькая. Вывел на экран свою фотку, звук подключил и засыпал её ласковыми словами. Рука на фотке изредка почесывала себе затылок.
— Завтра в это же время! — кинул на прощание и юркнул к Гришке, вернувшемуся с полной авоськой.
Хватило недели, чтоб Сева акклиматизировался. Он был доволен: во-первых, истерики остались позади и Лена начала отвечать разумно, во-вторых, сумел расширить свой мозг мощностями такими громадными, что сам обалдевал и, в-третьих, договорился с Гришей. Последнее было очень важным. Ведь как оно задумывалось изначально: информацию передаст, новую получит — и адью, прощай Сева вместе с процессором, возвращайся обратно. Потому как — не дело человеку железкой быть. Но недооценил гений математики компьютерного гения. И к лучшему: оба получили выгоду значительную. Сан Саныч там, наверху, руки потирал, радуясь за друга. А друг не забывал делиться новостями, последние новинки в области культуры и науки выкладывать.
Расчеты, в основе которых лежала информация из мира душ, были завершены. Один клик — и модель мироздания отобразится на экране… Подрагивающим пальцем, исходя испариной, Григорий нажал Enter.
На экране возникла трехмерная проекция многомерной системы. Материальный мир, словно пузырь, обитал внутри черного ящика. Светлый ареал пузыря плавно переходил в мощный ствол. Ствол поначалу был единым, но потом постепенно расходился на две ветви: одна была выстроена на основе экспериментальных данных, доставленных Севой, другую прогнозировала Гришина теория. Плохо прогнозировала, совсем не в ту сторону! В уравнениях поля была ошибка! Но где?
Видимая человеку материя составляет 5% Вселенной, тёмная энергия — 75%. Энергию недаром назвали тёмной: проникая внутрь и расталкивая материю в разные стороны, всё дальше и сильнее, она стремится растереть нас в пыль. Почему она такая злая, что ею движет, как перепрограммировать её в дружественную стихию — ответ на эти вопросы был недоступен, ошибка перекрыла путь к познанию. Всего 1% Вселенной занимала сортировочная, которую он худо-бедно освоил — дальнейшее было скрыто.
Мозг Григория искал решение, генерил и искрил, ни на что другое не хотел тратиться, и если б не матушка — тело б давно перестало функционировать.
— Слышь, Гриш, кончай с ума сходить, дай отдых своему носителю, да и меня пожалей, — голосом Левитана взмолился Сева, измочаленный не меньше. — Приглашаю Вас к себе на новоселье, я своим домик прикупил, посмотришь, как здорово устроил там всё. Пора нам семьями подружиться.
— Понял! — раздался вскрик глубокой ночью. Сева аж вздрогнул, чуть не коротнулся, фильм академику прервав.
Накануне днём Григорий посетил-таки семейство Всеволода, насмотрелся на детишек и красавицу-жену, расцветшую в последнее время бутоном розы. А как нежно она экран тряпочкой тёрла…
— Понял, где ошибка! Не все силы ввёл. Нужна поправка, учитывающая чувства. Взаимоотношения между биообъектами могут влиять на итог, почему нет? Вот сюда её, поправку, тринадцатым членом в седьмое уравнение. Сева! За работу!
Держись, Вселенная, не распадайся, мы поможем, придумаем чего-нибудь…