Телеология на пальцах
"Пусть личность, не больше, чем глаз муравья, но личность есть личность! Так думаю я."
Мэр Нед, мф "Хортон"
— И не было ничего — одна лишь тьма. И первый раз явил Великий свет, и наполнилась тьма Жижей. Но была Жижа холодна, как и тьма вокруг. И дал Великий жар своего взгляда и стала Жижа вытеснять холод из своего нутра.
Верховный клирик Пеницилус посмотрел на паству. Как обычно, его слушали с восхищением, ловя каждое слово. Хотя каждый из пришедших помнил историю создания мира дословно — некоторые даже имели дерзость полушёпотом повторять за клириком. Но как только тяжелый взгляд падал на "шептуний" в зале вновь воцарялась звенящая тишина. Довольный эффектом, Верховный клирик продолжил проповедь.
— И второй раз Великий явил свет. И наполнил Жижу всем необходимым для жизни — залежами каротиновых руд, потатными валунами и осколками мита — и увидел Великий, что мир его совершенен. Но одного не хватало для полноценной завершённости — воплощённой жизни. И тогда Великий из дыхания своего породил живых существ: инфузориодов, хламидонтов, и конечно же вершину своего творения — аспергиллов, то есть — нас с вами.
Паства затихла — приближалась кульминация рассказа: пророчество о Последнем Дне. Великий клирик настолько красочно рассказывал о завершении времён, что некоторые впечатлительные особы теряли сознание от переживаний.
— До сих пор Великий не покинул нас, и наблюдает за своими творениями! Каждый раз, когда свет озаряет тьму, заставляя Жижу вскипать — знайте, это Великий обратил свой взор на вас. И в Последний День, видя что дети его перестали заботиться о Жиже, Великий сотрёт созданный им мир, не оставив ни чего, кроме первоначальной тьмы. Поэтому каждый аспергилл должен проявлять заботу о Жиже — основе нашего мира. И не позволять еретикам, именующих себя учёными, расхищать то, что дано нам Великим, оправдываясь мифическими нуждами прогресса!
Пеницилус поднял вверх сжатый кулак, показывая твердость своих слов. Паства взорвалась волной аплодисментов. Верховный клирик был доволен — он добился от проповеди обычного эффекта.
***
— А-апчхи! — Алёна вытерла рот рукавом. Больше ни чего не подходило: в одной руке у неё была ложка, в другой — перечница. — Кто же меня вспоминает? Хотя, наверняка просто надышалась перцем.
Суп получился неплохим на вкус — особенно Алёну радовало, что ей можно было позволить немного мяса для бульона — уже месяц она стабильно работала, и с первой зарплаты решила себя побаловать. Хотя даже небольшой кусочек с костью ощутимо бил по её бюджету. Своей квартирой в столице было не так уж и легко обзавестись. Да что уж там — невозможно. Поэтому Алёне приходилось снимать однокомнатное жильё на окраине. И даже такая халупа обходилась слишком дорого — долг за аренду уже превышал два месяца. Конечно, хозяйку удавалось задобрить частичными выплатами, но вид неполной суммы радовал её все меньше и меньше.
Противно затрещал телефон в коридоре — старый дисковый аппарат надрывался так, словно собирался развалиться, если трубку не поднимут как можно скорее.
— Алло. С кем имею честь? — Алёне очень не хотелось, что бы на том конце оказалась хозяйка квартиры.
— Елена? Не могли бы вы срочно подъехать в офис — у нас аврал, — тон голоса начальника подразумевал, что Алёна сможет. И сможет как можно скорее.
— Да. Уже надеваю плащ, — Алёна с тоской посмотрела на дымящуюся кастрюлю с супом. Потом на идущий за окном дождь. Настроение совсем упало.
***
— Разработка недр, особенно добыча мита — первостепенная задача нашего общества! — профессор Грибкович посмотрел на слушавших лекцию поверх светофильтров. Он носил прибор не для улучшения видимости, а для напускного антуража. — Взять в свои руки богатства Жижи! Использовать их для развития науки! Выйти на новый технический уровень!
Профессор не выкрикивал тезисы — он стегал ими собравшихся. В зале присутствовали не только студенты и коллеги ученого — на балконе Грибкович заметил посла из столичного управления. К несчастью, тот о чём то перешёптывался с сидящим рядом Верховным клириком.
Грибкович уже давно выступал за отделение религии от государства — эти старые гнилушки только мешали продвигать прогресс. Вот и сейчас Пеницилус пудрил мозги представителю власти.
— Как обычно — священная Жижа, ая-яй, нельзя-нельзя. И не одного научного обоснования, — пробурчал под нос Грибкович. В слух же продолжил. — Согласно нашим расчетам, ресурсов Жижи, даже при использовании в пять раз превышающем необходимый объём, хватит на несколько десятков поколений.
Пеницилус вскочил со своего места.
— А как вы объясните, что уровень Жижи опустился на несколько единиц, с тех пор, как вы стали активно использовать мит?!
— Уважаемый, не передёргивайте! — Грибкович не любил, когда его перебивают. Особенно неудобными вопросами. — Всем известно, что Жижа используется для обеспечения жителей водой — основой жизни. К тому же, на освободившихся территориях были построены жилища для растущего населения. Я уже направил господину правительственному послу подробный отчёт о всех выгодах использования Жижи...
— Святотатство! Великий не потерпит такого обращения с его творением!
— Если ваш Великий существует, то для него не будет проблемой дать своим творениям ещё Жижи и мита! Или вы, Верховный клирик, сомневаетесь во всемогуществе своего Великого? — Грибкович сделал упор на слове "своего". — Это же противоречит вашей религии!
— Если бы вы посещали мои проповеди, у вас не возникало бы таких глупых мыслей! Еретик! — Верховный клирик покинул зал, взмахнув мантией. Ему казалось, что это ярко передаст его превосходство над оппонентом.
***
Алёна стояла на остановке. Работа закончилась за полночь — метро уже закрыли. Теперь вся надежда была на ночной автобус. На первый она опоздала, второй не захотел останавливаться в огромной луже перед остановкой. Оставалось только мерзнуть и ждать. Хорошо, что директор завтра разрешил отоспаться до обеда.
Шоссе осветили фары и на горизонте послышался шум мотора.
— Уж этот я не упущу, — Алёна была готова броситься наперерез прибывающему автобусу. Она подошла к самому краю тротуара. Но подъезжающий транспорт оказался не автобусом. Автомобиль черного цвета промчался мимо неё, обдав фонтаном грязной воды из лужи.
— Вот урод! — только и смогла выкрикнуть в след Алёна. Мелкие струйки стали затекать за воротник. Она распахнула плащ и стала выжимать юбку. Рядом коротко скрипнула тормозная колодка.
Алёна подняла голову. Водитель черной машины распахнул дверь и смотрел на неё. На лице у него была смесь из скорбных чувств и желания рассмеяться. С определением Алёна явно поспешила — парень был вовсе не урод. По крайней мере внешне.
— Прошу прощения. Я не заметил, — водитель оценивающе посмотрел на Алёну. — Сколько?
— Что сколько? — Алёна не сразу поняла вопрос. — Что?! Да я автобус жду!
— Я не такая, я жду трамвая, — пробурчал парень. По покрасневшим кончикам ушей стало понятно, что ему стало стыдно ещё больше. — Садитесь, подвезу до прачечной.
— Уж лучше до дому — нет желания шляться по прачечным глубокой ночью, — почему-то парень показался неплохой альтернативой ночному автобусу.
***
— Смотрите! Это свет! Великий обратил свой взор на нас!
Мальчишки, игравшие в лапту, побросали клюшки и бежали по улице, оповещая всех о случившимся чуде.
Небо разверзлось и стало скрываться в растущем полумесяце света. Привыкшие жить во тьме родного мира, аспергиллы не знали, что им делать. Свет заливал улицы города. Кто-то прятался в тени переулков, кто-то выскакивал под лучи, намереваясь быть замеченным Великим.
Одновременно на площадь выбежали Верховный клирик и профессор Грибкович.
— Это Великий обратил свой взор на наши грешные дела — скоро, скоро настанет Последний День! — кричал первый.
— Невероятно! Мне удалось увидеть столь редкое природное явление — как жаль, что я не захватил с собой приборов, — бил себя в грудь второй.
И тут Жижа всколыхнулась.
***
Скинув сапоги, Алёна, не раздеваясь рухнула на диван. Уже целую неделю она жила в бешеном ритме — днем работа, вечером — свидания с Игорем. Домой она приходила только ночевать и переодеваться. Хотя по игривой улыбке можно было понять, что даже проводила дома она не каждую ночь.
Её очень удивило, когда, следующим за происшествием с лужей, вечером, у своего подъезда, Алёна обнаружила черную машину. И стоящего рядом с автомобилем Игоря — молодой человек привёз огромный букет в качестве извинений.
В животе забурчало — сегодня не удалось пообедать. На работе ожидали квартальную проверку из головного отделения и весь офис работал на износ, подчищая хвосты. Конечно, можно было подождать до вечера — Игорь был владельцем сети ресторанов, и каждый раз повара старались для них сотворить незабываемый ужин. Но настойчивый голос желудка требовал закинуть внутрь хоть немного пищи.
— Девушка должна клевать, словно птичка, — вспомнила Алёна фразу из любимого фильма. Это было не про неё — поесть девушка любила. При этом природа даровала ей потрясающую конституцию — калории не откладывались в жировых карманах, сколько бы углеводов и белков не поступило в организм.
Крохотная кухня показалась ещё меньше, после просторных залов ресторана. На плите сиротливо стояла алюминиевая кастрюлька.
Заглянув внутрь, Алёна с отвращением отпрянула — суп недельной давности "зацвёл". Зеленоватая, с жёлтыми прожилками, плесень забиралась по стенкам кастрюли, намереваясь покинуть своё место обитания. Алёна закрыла крышку и вышла с кухни — увиденное не только лишило её аппетита, но и вызвало тошноту.
В коридоре снова разорвался телефон.
— Алло.
— Если отвечаешь, значит уже дома, — ответил знакомый мужской голос. — Я уже подъезжаю. Может пригласишь в гости?
— Да-а, — протянула Алёна. — Заходи.
Нужно было что-то срочно делать: разбросанные вещи комом были запихнуты в шкаф, диван застелен покрывалом. Что-то еще? Точно! Алёна бросилась на кухню. Она схватилась за кастрюлю как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.
— Что же делать? — закусив губу, девушка запихала кастрюлю между хранившихся в духовке сковородок.
***
Грибкович и Пиницилус сидели на веранде резиденции Верховного клирика и пили мутноватый настой на мите. На столе лежала папка с решением правительства относительно разработки недр.
— У вас теперь развязаны руки. Что же вы хотите от меня, — Пиницилус впился взглядом в профессора.
— Не смотря на разрешение, у моих идей слишком много противников. Благодаря вам, — Грибкович одарил Верховного клирика испепеляющим взглядом. — Я бы хотел, что бы вы огласили на одной из лекций, что добыча мита и других полезных материалов из Жижи — не противоречит планам Великого. Дескать, он вверил своим творениям управление созданным миром.
— Но это противоречит концепции о Последнем Дне, — парировал Пиницилус.
— Вовсе нет. Просто нужно дать людям информацию, о которой вы раньше не говорили — великий не просто наблюдает за нами, а проверяет, действуем ли мы по его воле. Которая заключается в управлении вверенным нам миром. Вот и всё. Поймите — население растет. Скоро нам придется строить жильё у друг друга на головах. А там и до небесной тверди не далеко. Что бы очистить место, нужно уменьшить объём Жижи.
— Ну, а мне то какая выгода?
— Вот мы и перешли к деловому разговору, — Грибкович довольно улыбнулся. — Как активно содействующему нашему делу, вы получите право селиться на верхних уровнях. А нижние оставим беднякам и рудокопам.
***
Все пожитки уместились в один чемодан. Алёна осмотрела комнату, сразу ставшей чужой.
— Ну, прощай старая жизнь. Здравствуй, воплощение мечты, — после двух месяцев ухаживаний Игорь сделал ей предложение. К тому же он высоко оценил профессиональные качества Алёны, и предложил ей бросить старую работу, занявшись вместе с ним ресторанным бизнесом.
Алёна положила на трельяж остатки суммы за квартиру, и написала хозяйке записку. В ней она указывала сумму, о которой договорились по телефону, извинялась за поспешный отъезд и небольшой беспорядок.
— Ну не успела я прибраться, — оправдывала себя Алёна. Хотя, на самом деле, ей было лень выгребать столетнюю пыль. — Точно!
В общий беспорядок вносила вклад всего одна вещь, принадлежавшая Алёне, но зато какая! Поковырявшись среди старых сковородок, девушка достала кастрюлю. Даже не осмеливаясь заглядывать внутрь, она на вытянутых руках понесла её в туалет.
Чуть сдвинув крышку, Алёна стала сливать остатки супа в унитаз. Но через край перелилось всего несколько капель.
Зажмурив глаза, девушка заглянула внутрь кастрюли: плесень практически высосала всю жидкость из бывшего блюда, и, похоже, начала въедаться в алюминиевые стенки.
— Что же, если ты так не желаешь покидать свой дом, то я позволю тебе жить в моей кастрюле. Только не вздумай эволюционировать и захватить мир, — Алёна рассмеялась своей фантазии и закинула кастрюлю на антресоли. Что бы стать разумной, плесени нужно больше, чем два месяца эволюции.
***
Верховный клирик стоял на балконе и смотрел на небеса. С тех пор, как он заключил сделку с Грибковичем и правительством, Пеницилус не отказывал себе ни в чём: в его доме всегда был мит и чистая вода из Жижи. Но каждый раз смотря на небо, клирик вспоминал о Великом, и совесть начинала мучить его — правильно ли было обменять убеждения на блага жизни.
Не смотря на жизнь в верхних уровнях, Пеницилус знал о бедственном положении других аспергиллов — Жижа истощалась, под напором непомерных аппетитов. Каждый день Верховный клирик молил Великого о знаке — правильно ли поступил его главный слуга.
— Снова ждёте, что небо разверзнется, — на балкон вышел Грибкович. Он теперь часто заходил в гости.
— Последний День ни кто не отменял. И судя по тому, как падает уровень Жижи, мы сами приближаем его наступление.
— Не мелите чушь, Верховный клирик...
И будто в ответ на слова профессора, весь город сотрясло. Оба аспергилла почувствовали, как остатки Жижи глубоко внизу всколыхнулись. Край небосвода прорезал полукруг света.
— Великий не простил нам святотатства, — прошептал Пиницилус. Он завороженно смотрел, как светлая полоска увеличивается. Снизу донеслись крики — жители города так же заметили знак небес.
Одним резким рывком, небесная твердь уступила место свету.
Но это были не просто лучи — сквозь сияние, Пиницилус увидел новый мир. Мир, не ограниченный возведёнными Великим преградами. Мир более совершенный, в котором было место для всех.
Ещё несколько толчков, и остатки Жижи взметнулись ввысь, покидая мир аспергиллов. Свет стал меркнуть.
— Вы видели это! Параллельный нашему мир! — учёный кричал на ухо Верховному клирику. — Без сомнения, мы с вами стали свидетелями поразительного природного явления. Пространство искривилось и наша вселенная соприкоснулась с параллельной! Думаю, мы могли бы попробовать открыть постоянный портал, что бы изучить все тайны нового мира. Нужно только понять принцип действия, заставляющего пространства вселенных пересекаться...
— А мне кажется, мы стали свидетелями Последнего Дня. Великий показал нам лучший мир, уготованный своим созданиям, но увидев, как мы испортили вверенный нам клочок его владений, не позволил перейти. В наказание, он даже забрал остатки Жижи — показав, что отказывается от нас.
— Тогда мы сами возьмём то, что принадлежит нам по праву, — Грибкович развернулся и вышел. Он хотел побыстрее сесть за расчёты.
Оставшись в одиночестве, Верховный клирик сел писать трактат, объясняющий сверхъестественную сущность произошедшего. Он искренне надеялся, что Великий простит ему связь с еретиками.