Проект "Сон"

Целью его было узнать, насколько повышается интеллект человека во сне. Известно, что во сне мозг работает быстрее, а идеи некоторых открытий пришли ученым тогда, когда, казалось бы, мозг отдыхает от работы.

Поэтому, когда я наткнулся на рекламу этого научного исследования, то согласился не раздумывая. Кто не мечтал спать и зарабатывать на этом деньги? Тем более они нужны были мне позарез. Платили посуточно, а точнее за каждый экспериментальный сон. А если что-то пойдет не так, был шанс отказаться.

Меня взяли сразу. Надо было лишь заполнить анкету: имя, дата рождения, где родился, сколько сплю обычно. Далее была парочка глупых вопросов наподобие "вы творческая личность?" или "как часто у вас возникает озарение?". Естественно, я ответил отрицательно почти на все, кроме вопроса о чувстве дежавю, иногда бывало. Далее забрали всю одежду, выдали комбинезон и отправили на медосмотр. А после заставили пройти тест на IQ — девяносто восемь, никогда не жаловался.

Таких же, как я, желающих заработать халявные деньги, поработав лабораторной крысой, набралось человек пятьдесят. Мужчин и женщин, кажется, набрали поровну. Все были одеты в одинаковые комбинезоны серого цвета с нашивкой, на которой указывался индивидуальный номер и имя.

Дни тянулись долго, сливаясь в один. Отбой был по особому расписанию, так что я вконец сбился, день сейчас или ночь снаружи. Окон не было. Как нам сказали, для чистоты эксперимента. Делать особо было нечего. Нам давали решать всякие логические задачки и ежедневно смотрели динамику. А каждый день перед сном симпатичная медсестра приносила стаканчик с таблетками.

— Это для улучшения сна, — улыбаясь, отвечала она на любой вопрос и ждала, пока ты все не проглотишь.

Но, не смотря на все заверения, после такого сна чувствуешь себя поистине ужасно. Сначала ничего не было. Мы спали столько, сколько уже давно не могли себе позволить. А затем у кого голова начинала болеть, у кого кружиться, а кого-то вообще выворачивало наизнанку по утрам. После этого люди и начали сливаться по одному.

— Эй, Джек! Тоже уходишь? — мы познакомились и стали общаться. Хороший парень, на проект пошел ради семьи и болеющего ребенка.

— Да, совсем хреново стало, — коротко кивнул он и обнял напоследок. А затем шепотом, чтобы только я его услышал, сказал: — Валить отсюда надо, что-то здесь нечисто.

Я не успел спросить, что он имел в виду, как из динамика прозвучало:

— Испытуемый номер тридцать девять, проследуйте на осмотр.

Надо было идти. Джейк больше ничего не сказал и пошел на выход. Красный свет над дверью сменился зеленым, и он покинул это место. Он был абсолютно адекватен, и без причин не сказал бы подобного. Если он прав, то я должен был разобраться во всем этом.

— Как сегодня спалось? — каждое утро врач задавал один и тот же вопрос.

— Без изменений, — я уже выучил этот ответ наизусть. Если бы меня кто-нибудь потом спросил бы, как мне спалось, я на автомате ответил бы: "без изменений".

— Хотя бы помните, что вам снилось? — пытался добиться человек в белом халате.

— Только мое прошлое, — я спрашивал остальных, каждый хоть что-нибудь помнил из своих снов.

— Понятно, — заключил врач. До того, что ему было понятно, мне не было дела. — Спасибо, можете идти.

Одновременно с этим по общей связи назвали следующий за мной номер. Я даже был рад, что каждое мое посещение этого кабинета не затягивалось надолго.

— Доброго всем утра, — я подошел к компании, сидящей за одним из столов.

Многие уже успели узнать друг друга получше, чем номер и имя на комбинезоне, и сформировали свои группы по интересам.

— И тебе доброго, — ответила Кэт. Она была скрипачкой и безуспешно работала над новым альбомом, страдала бессонницей.

— Утро добрым не бывает, — в своей депрессивной манере ответил Никки. Внешне он сильно походил на эмо, и если бы не маниакальная зацикленность на какой-то нерешаемой задачке, то он был вполне приятным собеседником. Даже сейчас он не отрывался от тетради, в которой сотый, наверное, раз пытался найти ее решение.

— Я точно помню, что уже решал ее! — вдруг закричал он и разорвал тетрадку.

— Может, тебе показалось? — робко предположила девушка.

— Нет! Я ведь помню, — парень схватился за голову и сел на место, продолжая повторять последнюю фразу.

Без Джека стало совсем кисло, обычно именно он унимал все приступы Николаса. Видимо, теперь эту роль придется взять мне.

— Не переживай ты так, раз во сне осенило, значит решишь ее когда-нибудь, — это были самые ужасные слова успокоения, потому что парень опять завелся.

— Да что ты понимаешь? Ты не из наших, — опять это деление на свои-чужие. — Тебе только деньги нужны!

— Да, — не стал отрицать я. — Я не великий ученый и человек искусства. Тогда мне с вами больше делать нечего.

Я пошел к себе в комнату, в единственное место, где можно было побыть наедине. Никки был прав, большинство людей на проекте хотели преодолеть какие-то свои проблемы, раз решились даже на такой отчаянный шаг. А я был лишним. Может, поэтому Джейк и решил уйти.

— Можно? — в открытую дверь вошла Кэт. Я кивнул, и она аккуратно присела рядом на кровати. — Ты на него не обижайся, он просто очень нервничает из-за всего этого.

— Его можно понять, — криво усмехнулся я. — Я ему напоминаю его школьных обидчиков — тупых и накачанных спортсменов.

— Ты совсем не тупой, — девушка положил руку мне на плечо. Этот простой жест подействовал на меня ободряюще.

— Я уйду, — ей стоило сообщить заранее, все-таки она была единственным человеком после Джейка, который нормально ко мне относился. Денег я заработал достаточно, и больше ничто меня здесь не держало.

— Хорошо, — Кэт убрала руку и погрустнела. — Давай я тебе хоть сыграю на прощание?

Нам не разрешили взять ничего из своих личных вещей, но для некоторых, таких как Кэтти, сделали исключение. Узкая комната с двухъярусной кроватью была не лучшей сценой для скрипачки, поэтому мы переместились в зал. Кэт иногда давала здесь импровизированные концерты.

— Каждую ночь мне снится эта мелодия, но, когда я просыпаюсь, то помню лишь концовку, — в качестве вступления сказала девушка. Она могла ничего не говорить, но возможно это заботило ее так же, как и та задачка Никки.

Она коснулась смычком струн, и полилась музыка. Все же живое выступление лучше записей в тысячу раз. И даже такой далекий от музыки человек, как я, понял, что это был припев из песни. Кэт несколько раз проиграла его, словно пытаясь вырваться за его пределы, но не смогла и постепенно заглушила музыку на нет.

— Очень красиво, — я поаплодировал ей.

— Это еще незаконченная песня, — поскромничала девушка.

— Когда выйдет твой новый альбом, то я обязательно куплю его. Только с тебя автограф, — подмигнул я. У Кэт сразу заалели щеки. — Договоирлись?

— Ага.

Романтическую атмосферу нарушил голос, объявивший время сна. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.

Опять пришла медсестра, с лица которой не исчезала фальшивая улыбка. Раз уж я собирался отсюда сваливать, то и таблетки принимать не было смысла. Тогда в голову пришла одна идея. Однажды в фильме я увидел, как таблетки приклеили к небу. Трюк сработал, только вот в фильме не говорилось, что они ужасно горькие на вкус, а все небо словно кислотой разъело. Поэтому, как только медсестра скрылась за дверью, я с облегчением выплюнул таблетки в раковину. Погасили свет, и я привычно, по уже выработавшемуся рефлексу быстро заснул.

Проснулся я посреди, что со мной здесь прежде не случалось. Разбудили меня знакомые звуки скрипки, эта была та мелодия Кэт. Неужели и по ночам репетирует? Я вышел из комнаты и застыл от удивления. Кэт я обнаружил даже не сразу, потому что сложно было отличить одинаковые серые комбинезоны в темноте. Да тут были все!

— Что тут происходит? Почему все не спят? — я остановил ближайшего мужчину, развернув его к себе лицом. У него был совершенно стеклянный взгляд, мужчина ничего не ответил, просто повернулся обратно и пошел по своим делам.

Я огляделся — у всех был такой же взгляд и походка как у зомби. Кто-то сидел прямо на полу, а кто-то за столами. Вроде бы все занимались привычными делами, но словно ничего не осознавали, двигаясь на автомате. Ну, точно лунатики.

Около своей доски стоял Никки и опять решал математическое уравнение. Но сейчас он ничего не стирал, как обычно, а выводил на доске строчку за строчкой.

— Он что, действительно решил ее? — гипотеза Римана, вдруг всплыло в памяти. Никки столько раз повторял это, но ее название никак не откладывалось в памяти.

— Да, это решение одной из задач тысячелетия, — раздался сзади тихий, спокойный голос, от которого мурашки поползли по спине.

— Что здесь происходит, доктор? — сделав ударение на последнем слове, я обернулся к человеку, явно стоявшему за всем этим.

— Исследование сна, только и всего, — улыбнулся он.

— Люди не спят и играют на скрипке! Что вы нам давали?

— А вот это вы сейчас и узнаете, — около врача встала медсестра, которая продолжала мило улыбаться.

Донесла — мгновенно пронеслось в голове. Я предпринял попытку сбежать, но два санитара надежно скрутили мои руки у меня за спиной.

— Помогите! Да проснитесь же вы! — в отчаянии закричал я. Но никто не обратил внимания, они все также были поглощены решением своих проблем, не отвлекаясь от них даже во сне. И тут я заметил ее. — Кэт!

Я, как мне показалось, последний раз видел ее. Девушка выглядела умиротворенной и играла придуманную мелодию, которую забудет сразу же, как проснется.

Меня поволокли к двери, через которую еще днем уходил Джейк. Но, как оказалось, это не было выходом на свободу. Зеленая лампочка загорелась, впуская нас, и загорелась красная. Двери всегда открывались только в одну сторону.

За одной дверью оказалась следующая, а за этой еще одна. Мигали зеленые огоньки, сменяясь красными, пока меня не втащили в помещение. На удивление здесь было хорошее освещение, даже слишком. Так, что можно было разглядеть во всех подробностях кресло наподобие стоматологического, только с ремнями. А рядом блестел на столике набор стальных инструментов. И, что самое главное, кресло уже было занято — в нем был усажен Джейк. Его глаза были широко распахнутыми, а взгляд был таким же туманным, как у остальных, из полуоткрытого рта стекала слюна.

— Не выдержал передозировки, жалко, — совершенно без эмоций сказал врач. — Освободите кресло.

— Да как вы смеете так с нами обращаться? — так и хотелось врезать по этому снисходительному лицу, но санитары удерживали меня.

— Вы подписались на исследования, а все побочные эффекты просчитать невозможно. Ваше тело тоже завещали науке.

Я все-таки плюнул ему в лицо. Кажется, врача это не сильно удивило, не говоря ни слова, он достал из нагрудного кармана халата платок и вытерся.

— Привязывайте.

Меня усадили в кресло и застегнули на запястьях и лодыжках ремни до боли, а в рот запихнули кляп на всякий случай.

— Интеллект делится на два вида: подвижный и кристаллизованный, — врач начал читать лекцию, ведь я ничего не мог ему сделать. — Суть первого заключается в способности к решению задач независимо от предыдущего опыта, суть второго — возвращение к предыдущему опыту. У вас преобладает второй, на него-то мы и воздействовали. А теперь моя любимая часть.

На тележке подкатили старенький телевизор и включили. Он показывал запись со скрытой камеры, которая была в моей комнате. Сначала ничего не было, я просто спал, но затем, к моему ужасу, я вставал, словно в приступе лунатизма, и делал что-то, что снилось мне в тот момент. Доктор услужливо подсказывал по своим записям: вот тут мне снилась драка, тут я на рыбалке, здесь на дискотеке. Последняя запись датировалась вчерашним числом.

— Кажется, вы не принимали сегодня таблеток? — врачу незачем было спрашивать, он итак знал ответ, он просто издевался. — А ведь прием нельзя прерывать.

Как из ниоткуда тут же взялась медсестра со шприцем, наполненным подозрительной жидкостью, она завязала жгут на предплечье и начала вводить по вене смертельно опасный препарат. Каждая его капля лишала меня способности связно мыслить и сопротивляться своей участи.

В этот момент я боялся, боялся так, как никогда раньше. Боялся, что уже никогда не проснусь. Что останусь навсегда в виде послушного лунатика, выполняющего поставленную задачу. А ведь столько было шансов все исправить. Если бы пошел с Джейком, то возможно мы бы справились с ними и сбежали. Если бы не согласился на этот эксперимент. И ради чего? Ради денег! Вот бы можно было вернуть все назад. Вернуть все назад.

Последнее, что я помню, это слова доктора:

— Опять передозировка? Жалко, жалко.

***

Вот уже месяц я еле тянул свои последние деньги. Меня уволили из фирмы, у них сокращение, видите ли. А тут как раз кстати по электронной почте прислали письмо. Я уже было хотел оправить в спам и удалить, но зачем-то решил прочитать.

Проект "Сон" — заработайте деньги просто так! Все, что вам придется делать — это спать! Повышение умственных способностей гарантировано.

На секунду мне показалось, что где-то я его уже читал.