Коэффициент интуиции

 

Эксперимент.

 

Большая аудитория, рассчитанная на сотню слушателей, сейчас выглядела пустоватой. Двадцать человек хаотично расположились по всей аудитории. Несколько пар, но большинство сидели в одиночестве. Кто-то на первых рядах, кто-то у окна, а один расположился в самом заднем ряду, его практически не было заметно. Но все они не были похожими на студентов. Начиная от возраста, всем присутствующим было не менее сорока лет, заканчивая хорошими, явно дорогими костюмами. Некоторые лениво листали в руках небольшие буклеты, выданные при входе, другие молча сидели и ждали.

— Похоже собрались все, кого я приглашал. — Начал пожилой человек за кафедрой. — Позвольте представиться лично. Варшавин Альфред Валентинович, доктор биологических наук. — Альфред сделал лёгкий поклон. — Я пригласил всех вас, одних из лучших представителей своих профессий, сюда, чтобы предложить вам участие в моём эксперименте. — Обратив внимание на поднятые руки некоторых участников, Альфред продолжил. — Позвольте мне сначала выступить, а потом выскажете свои вопросы.

Начну с главного. Эксперимент призван раскрыть возможность расширения области знаний людей. — Сделав небольшую паузу, Альфред продолжил. — Я пригласил именно вас, потому что вы обладаете огромными знаниями в своих областях. — Снова небольшая пауза. — Теперь по порядку. Все вы должны знать, что с возрастом способности к получению новых знаний снижается. А в другой области практически сводится на нет. Потому большинство гениев раскрывает свой потенциал в раннем возрасте. — Некоторые слушатели улыбнулись, кто-то кивнул в ответ. — Недавно мы задались вопросом: может ли человек овладеть несколькими областями в равной степени? Конечно, есть люди, которые изначально совершенствовались в нескольких предметах, но ведь даже они достигают высшего мастерства только в одной из них.

Эти люди утверждают, что другие предметы им не так интересны. Они начали, не до конца понимая, в чём их призвание, но когда находили, концентрировались именно на своей области. Остальное отодвигали на уровень хобби, либо вообще забрасывали. Вопрос интереса. Люди изучают то, что им интересно. Но не исходит ли этот интерес из вложенной природой предрасположенности к определённому предмету? Люди рождаются с физическими предрасположенностями — это очевидно. Кто-то высокий, кто-то низкий, кто-то полный, кто-то красивый. Они стараются использовать свои физические данные в выбранном направлении. Тоже самое касается и разума. — Альфред снова сделал небольшую паузу, давая слушателям обдумать сказанное. — Люди рождаются с предрасположенностью к изучению определённого предмета. Это сложнее определить, нежели в случае физического предрасположения. Поэтому не все находят предмет, к которому "лежит душа". Возможно, что очень малая часть.

Наш эксперимент заключается в том, чтобы передать все знания одного человека другому. — Тех слушателей, которые перед выступлением просмотрели буклеты, не слишком впечатлило высказывание доктора биологических наук. Они не верили. Думали, что их пригласили на очередное бредовое собрание. Но продолжали слушать из вежливости. — Тем самым мы избегаем необходимости в изучении предмета, не вызывающего достаточного интереса, чтобы самостоятельно развить. Затем мы посмотрим, сможет ли человек ориентироваться в чуждой ему области на равных с человеком, для которого эта область родная.

На этом я заканчиваю своё вступительное слово. Более подробное обсуждение будет вестись с теми, кто согласится на этот эксперимент. Сейчас вы можете задать свои вопросы, если вам что-то было непонятно из моего выступления. Так же в самом начале вам всем выдали буклеты с кратким описанием эксперимента, а так же договора для согласия на него. Если вы заинтересованы и согласны с условиями, то подписываете оба экземпляра, один оставляете себе, второй отдаёте мне. Если вы не заинтересованы, то можете просто уйти. Итак, у вас есть вопросы ко мне?

Практически каждый слушатель поднял руку.

— Господин в четвёртом ряду. Прошу.

— Проводился ли этот эксперимент на реальных людях или это только теория?

— Да, проводился. Вполне успешно.

— Тогда почему ничего о подобном не было слышно?

— Пять лет назад мы публиковали теоретические выкладки по этому исследованию, но работа не получила широкой огласки, большинство сочло её абсурдной. Сейчас же мы желаем добиться сколь-нибудь значимых результатов, прежде, чем вновь публиковаться.

— Вы один занимались разработкой этого... механизма? — Вмешалась дама с первого ряда.

— Нет. Этим занимается наша лаборатория. Но большая часть работы проделана одним нашим молодым сотрудником, который подаёт очень большие надежды. Олег Владимирович — его имя упомянуто в буклете.

В аудитории повисла тишина. Потом раздался голос с заднего ряда:

— Вы сказали, что передаёте знания одного человека другому. То есть, получается, вы передаёте память?

— Нет, знания и личная память находятся на разных уровнях. Наше оборудование передаёт только знания. Но так как память об использовании этого знания не будет передана, то потребуется определённое время, чтобы адаптироваться к использованию этого знания.

— И сколько времени это может занять?

— В первом эксперименте адаптация заняла три месяца. Но с вашим объёмом знаний предполагаем период в полгода-год.

— А кто принимал участие в первом эксперименте? — Вновь вмешалась дама с первого ряда.

— Добровольцы. В основном безработные и студенты.

— Разве не очевидно, что не может человек без опыта сравняться с тем, кто получал этот опыт на протяжении жизни?

— Период адаптации призван так же выравнять опыт. Используется аналогичный механизм. Да, господин в шляпе, прошу.

— Значит ваша адская машина всё же передаёт память?

— Да, наша, как вы выразились, "адская машина" способна передать память, так как память и знание схожи по своей природе, то и алгоритмы передачи тоже сходны. Но полная передача памяти теоретически чревата "смешением личностей". Что за этим может последовать, мне сложно прогнозировать, а проводить рискованный эксперимент нельзя, хотя бы из этических соображений. Поэтому знания мы передаём полностью, а опыт — адаптивно, исходя из действий, выполняемых подопытными.

Вновь повисла тишина. Слушатели обдумывали слова Альфреда. Всё сказанное им выглядело фантастично, но всем хотелось в это поверить, словно детские мечты обретают реальность и позволяют прикоснуться к чему-то совершенно неведомому. А поверив, хочется принять участие. В то же время эксперимент выглядел опасным. Смешение личностей, потеря личности, возможная передача личной памяти. Но природное любопытство выбранных кандидатов победило, и уже через несколько минут все они подписали необходимые договора, а Альфред выдал инструкции по дальнейшей работе.

 

 

Игра.

 

Крупное подпольное казино в центре Москвы, о котором знали не только многие богачи, регулярно его посещающие, но и правительственные чиновники, ведь им тоже не чужд азарт. Олег тоже любил посещать это заведение. Приезжал каждую субботу, как только оно открывалось, а уезжал лишь под утро. Но, в отличие от большинства посетителей, он не играл, только наблюдал, как играют другие. В основном внимание его было приковано к рулетке. Олег пытался предугадывать выпадающие числа, опираясь на статистику уже отыгранных ставок. После трёх-четырёх часов наблюдений, процент угадывания обычно доходил до тридцати-сорока. Этого достаточно, чтобы остаться с выигрышем, но Олег всё равно предпочитал не делать ставок, оставляя свой разум холодным в дали от азарта.

В эту субботу у него было запланировано другое мероприятие, поэтому Олег изменил свои планы и приехал в казино на день раньше. И, как оказалось, совсем не зря.

Часам к восьми вечера к столу присоединился парень. На вид ещё школьник, но Олег не был уверен, что сюда пускают школьников, хотя, при наличии денег, могли бы впустить кого угодно. Сначала он обратил на него внимания не больше, чем на любого подошедшего к столу, разве что привлёк его возраст, но неожиданно этот парень начал выигрывать. Чет-нечет, красное-чёрное и дюжины, небольшие ставки, но он выигрывал три игры из четырёх. И тогда Олег решил при подсчёте возможных вариантов брать во внимание ставку этого парня. Благодаря этому процент угаданных номеров возрос до семидесяти.

После часа игры, парень собрал свои фишки и пошёл к кассе. Олег последовал за ним. Возможно, это именно тот человек, которого он искал, а значит нельзя его упускать, и вести себя с ним придётся как можно более непринуждённо, если он хочет заручиться его помощью.

На улице, Олег поравнялся с парнем и начал разговор:

— Хорошая игра.

Парень ничего не ответил.

— Прости, что беспокою, но не расскажешь, в чём секрет твоей игры?

Парень остановился и посмотрел на неожиданного спутника.

— Вы ко мне обращаетесь?

На лице Олега отобразилось лёгкое недоумение.

— Да. Прости, меня зовут Олег.

— Вы из казино? — С лёгким испугом спросил парень.

— О, нет. В смысле да. В смысле, я там был, наблюдал твою игру, но я не из персонала казино. Я учёный.

— И что же вы изучаете... в казино?

— Там я просто провожу небольшую разминку для мозга, а так я нейробиолог. — Олег достал из кармана визитку и протянул парню. — Сейчас я занимаюсь исследованием способности людей к усвоению и использованию знаний. И я хотел бы поговорить с тобой.

— Ну, думаю, мы можем поговорить, пока идём до метро.

— У меня машина, могу подвезти тебя до дома, и заодно я смогу поговорить с тобой по дороге.

— Такой вариант тоже сойдёт. — Недолго думая, ответил парень. — Меня зовут Андрей.

— Приятно познакомиться.

Олег пожал руку Андрею и повёл его к своему автомобилю, припаркованному практически у самого входа.

— У вас хороший автомобиль, для учёного. — Сказал Олег, осматривая автомобиль баварского производства.

— У меня богатые родители. Они не хотят, чтобы я ездил на каком-нибудь мусоре.

В машине Олег достал из бардачка навигатор и протянул его Андрею.

— Укажи, пожалуйста, свой адрес.

Андрей взял навигатор, написал адрес в строке поиска и вернул его. Олег открыл указанный адрес на карте и проложил к нему маршрут, а потом установил навигатор в подставку на торпеде.

— Так вот, — продолжил Олег, выезжая на дорогу, — давно ты приходишь сюда играть?

— Это был четвёртый раз.

— И в чём секрет твоей игры?

Андрей немного задумался перед тем, как ответить:

— Не знаю, я наблюдал какое-то время за игрой других и решил, что подобная стратегия более безопасна, чем ставить на числа.

— Чем ты руководствуешься, когда выбираешь, на что поставить?

— Интуицией. Разве кто-то делает иначе?

— Можно попытаться предугадать следующее число и цвет: собрать статистику результатов, подсчитать шансы и поставить на более вероятный. Или же можно ставить на свои любимые числа.

Андрей посмотрел на Олега, который невозмутимо вёл автомобиль.

— Я боюсь представить, сколько времени на это может уйти.

— Похоже тебе это и не нужно. У тебя хорошая интуиция.

— Да, есть такое. Я даже смог поступить в институт, хотя не знал больше половины вопросов в ЕГЭ.

— Впечатляет. — Присвистнул Олег.

На некоторое время в машине повисла тишина. Олег обдумывал ответы Андрея, а Андрей просто ждал, когда Олег что-нибудь скажет. Первым тишину не выдержал Андрей:

— А чем вы занимаетесь?

— Можно на "ты". Как я уже говорил, я исследую способность людей к усвоению и использованию знаний. В частности, насколько хорошо человек может владеть знанием, к которому не предрасположен. — Олег сделал небольшую паузу. — Но не менее меня интересует то, что люди называют интуицией. Я выделяю два типа интуиции. Первый — это неосознанное использование совокупности знаний и опыта. То есть используя накопленные знания, человек приходит к определённому решению, пропуская логические рассуждения. Нельзя сказать, что к этому решению нельзя притти путём логических рассуждений, но этот способ займёт значительно больше времени. — Олег снова замолчал, но Андрей не спешил вмешиваться. — Второй же тип интуиции наоборот требует от человека меньшего знания и меньшую способность к логике. Неспособность вести подобные рассуждения компенсируется способностью почувствовать правильный ответ.

— Получается, что у меня второй тип?

— Да, я так думаю. И мне пока не встречались люди со столь сильным проявлением интуиции, поэтому я хочу, чтобы ты помог мне с исследованиями.

В очередной раз тишина окутала машину. Слышен был только тихий рокот двигателя и шуршание покрышек по сырому асфальту. На этот раз молчание было нарушена Олегом.

— А твои родители знают, что ты играешь в казино?

— Да.

— И они не против?

— Они хотели, чтобы я устроился на подработку, а я в поисках случайно наткнулся на казино. Я выигрываю и получаю деньги, так почему они должны быть против?

— Азартные игры погубили многих людей.

— Но они же не выигрывали. — Андрей словно действительно не понимал, что может быть плохого в азартных играх. Олег лишь рассмеялся.

Машина свернула с дороги и въехала во двор.

— Какой подъезд?

— Третий.

— Подумай над моей просьбой помочь мне и позвони, если решишь.

— Я уже решил. Я помогу тебе.

— Так быстро?

— Ты кажешься мне хорошим человеком, а я могу тебе помочь.

— Опять интуиция?

— Наверно.

Машина плавно остановилась у обозначенного подъезда.

— Ты в понедельник будешь свободен?

— Да. До сентября я свободен по будням.

— Оставь мне свой номер, я позвоню тебе.

Андрей достал свой телефон и визитку Олега и набрал указанный на ней номер. Через мгновение раздался звонок и Андрей нажал кнопку сброса.

— Спасибо, что подвёз. — Сказал Андрей, выходя из машины.

— До встречи.

Чёрная машина учёного тронулась и через несколько секунд скрылась за углом дома.

 

 

Исследование.

 

В полдень понедельника Олег забрал Андрея там же, где оставил его два дня назад. После обеда в недорогом ресторане, они отправились в лабораторию Олега. Хотя лабораторией её мог назвать только Олег. На самом деле это была съёмная квартира-студия недалеко от центра.

Вход вёл в небольшой коридорчик, который упирался в большую комнату с высоким потолком. В центре расположен бильярдный стол, рядом простой стол, в углу, отделённые небольшой стенкой, стояли несколько компьютеров, над ними возвышался настил, оборудованный под кровать, у стены стояли пианино и сложенный теннисный стол, у противоположной стены стеллаж, на полках которого можно было найти множество различных книг, разнообразных коробок с инструментами, паззлами и бумагами, и при этом оставалось ещё достаточно много свободного места.

— Не похоже на лабораторию. — Проговорил Андрей, осторожно заходя в комнату. — Скорее на комнату богатенького ребёнка.

— Я провожу здесь свои исследования, значит вполне могу называть это место лабораторией. — Вполне серьёзно ответил Олег, а потом с улыбкой добавил: — впрочем, есть у меня и более стереотипная лаборатория, но нам с тобой пока рано туда. Сначала поработаем здесь.

— Бильярд и настольный теннис тоже для исследований?

— Да, но больше для отдыха, что тоже является необходимой частью исследований.

В первую очередь Олег предложил Андрею выполнить несколько тестов, подобных тем, что используются в ЕГЭ, за которыми Андрей просидел три часа. Олег тем временем собирал паззл, периодически отвлекаясь и наблюдая, как Андрей отвечает на вопросы.

После выпускных тестов, последовали тесты по институтской программе, с которыми Андрей справился не сильно хуже. Затем были вопросы на знания, без предоставления возможных вариантов ответов. С ними Андрей справился скверно. С математическими задачами Андрей по началу справлялся неплохо, но чем сложнее становились задачи, тем хуже был результат. Задачи по физике ему давались только со справочником формул.

Только когда часы показали полночь, Олег вернулся в реальность и вспомнил, что людям необходима еда для функционирования. Продуктов в лаборатории не было, поэтому Олег предложил выбраться в город и посетить какой-нибудь полуночный общепит.

Сидя в полупустом баре, Олег решил продолжить разговор.

— Твоя интуиция хорошо справляется, когда тебе предлагается несколько вариантов из которых только один правильный. Вот, например, — Олег достал из кармана ручку и быстро что-то написал на салфетке, которую потом протянул Андрею. — Возьмём несколько простеньких диффуров. Можешь ли ты, посмотрев на них, сказать, в каких из них есть ошибка?

Андрей с минуту изучал содержимое салфетки, затем положил её и ответил:

— Нет.

— А если я скажу, что только в одном из них ошибка?

— Тогда я выберу третий.

— Почему? Попробуй подумать, почему всё же ты выбрал это уравнение?

— Оно отличается. — Кратко ответил Андрей, но под выжидательным взглядом Олега решил продолжить: — кажется, будто, что-то нарушает гармонию. Если сравнивать его с остальными, то его рисунок отличается, словно, чего-то не хватает.

— Ты прав, здесь не хватает пары коэффициентов. Но это именно то, о чём я говорил, если тебе нужно выбрать один вариант, то ты его легко выбираешь, а если необходимо выбрать несколько из множества, то тут...

— Я не знаю, сколько нужно выбрать. Дело не в том, один или несколько, если бы надо было выбрать два, я бы выбрал два, но когда не знаешь, сколько нужно выбрать, то я не могу определить, по какому критерию проводить отбор.

— Критерий есть — неправильное уравнение.

— Но я-то не знаю этих уравнений. Совсем. Я не могу сказать, какое из них правильное.

— То есть тебе даже для неосознанного выбора нужны какие-то критерии?

Андрей задумался.

— Наверно. — Произнёс он после продолжительной паузы. — Так легче, когда знаешь, что надо выбрать.

— Хорошо. А если я скажу, что нужно выбрать два?

— Четвёртое и пятое.

— Хо-хо! — Выкрикнул Олег. Андрей непонимающе уставился на него. — Они являются квазиоднородными.

— Мне это ни о чём не говорит.

— А мне говорит. Ты выделил из этого списка группу с общей чертой. Дважды. Первый раз общей чертой являлась ошибка, второй раз — однородность.

Окончив трапезу, они вернулись на квартиру-лабораторию Олега. Андрей не стал отказываться от предложения пожить некоторое время там. Так было удобнее им обоим.

Следующий день был похож на предыдущий. Только к тестам и задачам добавились ещё головоломки, игры в карты и сбор паззла. Необходимость последнего Олег объяснил желанием посмотреть, как будет работать интуиция на очень большом количестве вариантов.

— Кстати, Олег, — начал Андрей, когда закончил сборку паззла на пять тысяч элементов, — ты говорил об усвоении и использовании знаний людьми.

— Да. — Понимая, что предстоит небольшая беседа, Олег оторвался от компьютера.

— В этих исследованиях ты заставляешь людей зубрить энциклопедии? — С лёгкой иронией спросил Андрей.

— Нет. Не совсем. Ммм... подожди минутку. — Олег ушёл на кухню и вернулся с двумя банками кофе. Одну из них он протянул своему подопытному. Андрей не отказался. — Всё началось с теории, что люди предрасположены к изучению определённых знаний. Подобно игре, в которой классовые навыки персонажа растут быстрее, чем не классовые.

— Мечнику сложнее использовать копьё, а биологу сложнее изучать физику?

Олег кивнул в ответ.

— Наша задача состояла в том, чтобы помочь человеку повысить его не классовый навык. Причём он должен оказаться на равных с представителем этого класса.

— И вы смогли решить эту задачу?

— Да. Три года назад. — Олег улыбнулся. — Я разработал механизм, позволяющий передавать знания людей напрямую от одного другому. Звучит, конечно, достаточно фантастично, но это оказалось вполне реально. Знание является частью памяти человека, но хранится она далеко, в глубине, на отдельной полке. Используя средства гипноза, можно извлечь эту память, и с помощью того же гипноза, можно вложить эту память другому. Человек может не сразу осознать наличие нового знания, но когда понадобится его использовать, то он прикоснётся к нему и воспользуется им. Но этого не достаточно. Обычно человек получает знание через его осмысление и понимание. Реализованный мною процесс похож на чтение книги, в которой описаны голые факты. Есть знание, но не понимание его, если спросить подопытного о конкретном факте из полученного знания, он ответит, но если понадобится воспользоваться этим знанием на практике, он не сразу сможет это сделать.

— Можно ли использовать информацию не понимая её? У меня, например, не получается.

— У тебя-то как раз получается. Во всяком случае должно получаться. Но ты прав, и в этом состоит главная проблема. Надо научить человека понимать полученное знание и использовать его. Три года назад мы проводили эксперимент, в котором участвовало двадцать специалистов различных областей. Мы разделили их на пары и так же попарно объединяли знания. К сожалению, этот механизм не может работать в одностороннем порядке.

— Почему? Если сначала извлекается знание, а потом внедряется другому...

— Реально процесс происходит непрерывно. По сути, механизм словно открывает полный доступ к знанию подопытного. А так как нет буфера, где можно было бы сохранить знания, то они идут напрямую от одного к другому, словно притягиваются. Нам пока не удалось контролировать направление воздействия, поэтому механизм не может работать в одностороннем порядке.

— И что дальше?

— Дальше мы решили использовать этот механизм, но уже для передачи не спрятанного знания, а для частичной передачи памяти, находящейся на поверхности. Когда один человек делает своё дело, он на первый план выводит свою память об использовании своих знаний, вспоминает свой опыт, и эта память переходит к другому. Так мы смогли ускорить адаптацию знания другим человеком.

— Ни черта не понял, но звучит круто. И как, биолог смог научиться физике?

— Смог, хоть и не столь эффективно, как хотелось бы. Врождённая предрасположенность сказалась. Он мог решать физические задачи, но ему требовалось на это времени больше, чем физику. Вероятно, в перспективе наработка личного опыта может уменьшить затрачиваемое время. То же было с композитором и гроссмейстером по го. Восприятие музыки гроссмейстером улучшилось, хотя он и проигрывал в том, что называют музыкальным слухом. Его уши оказались хуже приспособлены к восприятию музыки, возможно именно поэтому то небольшое произведение, которое он сочинил, оказалось не достаточно эмоциональным, не цепляло за душу. Да и композитор хоть и мог играть в го на уровне гроссмейстера, но своему партнёру он чаще проигрывал.

— Интуиция. — Неожиданно вставил Андрей.

— Что?

— Ты говорил про два типа интуиции. Первый тип, который зависит от знаний и опыта. Мне кажется, что дело в ней. Возможно она распространяется только на те знания, к которым предрасположен человек. А если так, то при прочих равных композитор проигрывал из-за отсутствия интуиции.

Олег задумался.

— А в этом ведь действительно что-то есть. Я в то время ещё не сильно вникал в тему интуиции, возможно, поэтому я не подумал об этом.

— И что теперь? Продолжите работать с ними с учётом интуиции?

— К сожалению, не получится. — Олег тяжело вздохнул. И опустил глаза. — Мы перестарались с адаптацией опыта. Задели общую память и произошло смешение личностей. Сейчас они не способны даже просто жить самостоятельно.

Когда Олег поднял взгляд на Андрея, он поймал в его глазах нотки недоверия. От злости на себя за такой прокол он сжал опустевшую банку из под кофе и решил сменить тему.

— Завтра поедем к нам в институт. Хочу на МРТ посмотреть, как работает твой мозг на интуиции.

— Хорошо. — На первый взгляд ответ Андрея был обычным в его манере, но Олег и тут почувствовал изменение. Он мысленно себя отругал.

В институте они приехали около полудня и провели там несколько часов. Андрей — лёжа в томографе, Олег — сидя за мониторами.

Олег начал с простых вопросов, постепенно переходя к более сложным. А после небольшого перерыва, Олег начал задавать уже более творческие вопросы, завязанные на жизненные ситуации, а затем перестал предлагать варианты ответов. Здесь уже Андрей начинал тратить значительно больше времени. Сначала он придумывал возможные варианты и уже из них пытался выбрать правильный.

На обратном пути Андрей поинтересовался у Олега, что же ему удалось выяснить, но тот отмахнулся, сказав, что всё покажет по возвращении. Но вернувшись на квартиру Олег начал совершенно другой разговор.

— Андрей, я хочу тебя спросить. — Усаживаясь в кресло и открывая банку кофе спросил Олег.

— О чём?

— Согласишься ли ты на передачу знаний?

— На ту, после которой двадцать человек потеряли способность к жизни?

— Нет, не на ту. Это произошло при адаптации опыта, а я же предлагаю передать только знание.

— И зачем? Если без этой адаптации его нельзя будет использовать?

— Я не говорил, что нельзя. Просто самостоятельная адаптация займёт значительно больше времени. — Олег сделал небольшую паузу. — Я хочу узнать, как твоя интуиция будет действовать в условиях большого объёма знаний.

— Нет. — Отрезал Андрей. — Спасибо. Я согласился помочь, но мне нужны эти знания, и без них нормально.

— Жаль. — Вздохнул Олег. — Жаль, конечно, но раз ты не хочешь, то придётся действовать по прежнему плану.

Несколько минут они сидели молча, смотря друг на друга. Когда банки опустели и тишина стала невыносимой, Андрей решил возобновить разговор.

— Так что ты узнал в институте?

— К сожалению, мало что. Несколько раз проявлялись аномальные моменты, когда активизировались все части мозга. В основном же он работал так же, как и любого другого человека. — Олег встал с кресла и пошёл в сторону компьютеров. — И раз уж мы об этом заговорили. Давай посмотрим запись этих моментов и расскажи, о чём ты в этот момент думал, может тогда удастся проследить систему.

Андрей молча последовал за Олегом, который уже включал запись с флешки. На записи была модель мозга в нескольких проекциях и сечениях, фоном шёл разговор и в разные моменты подсвечивались разные участки мозга. Олег сразу перемотал на места, где мозг подсвечивался полностью.

— Да вроде бы ни о чём не думал в эти мгновения, просто слушал твой очередной вопрос.

— Просто вопрос... — повторил Олег и задумался.

Олег вырезал эти куски и вставил в отдельный файл, затем начал просматривать его снова и снова. Андрей некоторое время наблюдал за этим, заодно пытаясь вспомнить точно, что было в его мыслях в эти моменты, но потом он оставил Олега одного, а сам пошёл спать.

 

 

Интуиция.

 

Андрей очнулся сидя в кресле. Руки, ноги, шея, торс — всё было крепко притянуто к креслу, на голове было что-то вроде шлема. Когда Андрей открыл глаза, сквозь слегка затемнённое стекло он увидел Олега, сидящего в кресле напротив. Он не был привязан, но на голове у него тоже был странного вида шлем, от которого тянулись провода.

— Ты очнулся. Это хорошо. — Раздался слегка приглушённый голос Олега. Вместе с голосом пришло воспоминание. Утро четверга. Андрей только проснулся, но Олег уже не спал. Или ещё не спал. Олег приготовил завтрак. Кофе и блинчики. А после завтрака никаких воспоминаний.

Андрей не ответил. Он осмотрел место, где они находились. Практически пустая комната, только у одной стены стояло множество электроники, переплетённые проводами. В этом завале едва можно было разглядеть стол с мониторами. К этому завалу тянулись провода от шести кресел, которые стояли полукругом в центре комнаты.

— Это и есть моя вторая лаборатория, о которой я говорил. — Снова раздался голос Олега, на этот раз более ясный. Андрей окончательно пришёл в себя. — Если бы ты согласился на моё предложение, я бы привёл тебя сюда, как гостя, и даже провёл бы экскурсию.

И сейчас Андрей осознал, что произошло. Олег его похитил. Похитил, чтобы провести свой очередной эксперимент — внедрить в него большой объём знаний.

— Здесь ты...

— Да, именно здесь я объединяю знания людей.

Андрей попытался вырваться, но ремни были затянуты сильно.

— Не бойся, больно не будет. Просто слегка закружится голова, а потом захочется спать. Когда же ты проснёшься, то будешь обладать всем тем знанием, которым обладаю я. Не беспокойся, твою память я не трону.

— Ты мне врал, когда говорил о прошлом эксперименте, что вы перестарались с адаптацией.

— С твоей интуицией ты чертовски проницателен. Поэтому я старался быть искренним с тобой. И там я совершил ошибку. Да, действительно, мы не перестарались. Всё шло, как мы и рассчитывали. Я получил все их знания, но так же и они получили мои, поэтому мне пришлось избавиться от них. Убивать было нельзя, потому что они слишком заметные фигуры. А вот смешать их память до полной потери личностей... Впрочем, это всё не важно. Нам пора начинать.

С этими словами Олег взял пульт и нажал на кнопку. Перед глазами Андрея появился узор, красочная мозаика, подобная той, что можно увидеть в калейдоскопе, но при этом он ничего не почувствовал, а когда он собрался съязвить по этому поводу, на него накатило сильно головокружение с тошнотой.

В этот раз Андрей очнулся не в кресле, а на кровати. Обычная мягкая кровать. Он лежал на покрывале, руки и ноги не связаны, только на шее появился массивный металлический ошейник, но и он не был прикован к стене.

Андрей начал осматривать место, где он очутился. Оно было похоже на обычную квартиру: две спальни, большая гостиная, небольшая кладовка, библиотека, кухня и санузел. Отличало это место от типичной квартиры полное отсутствие окон и массивная металлическая дверь, которая, судя по всему, являлась единственным выходом отсюда.

Паника не накатила, разум Андрея оставался чистым и спокойным. И он понимал, что сейчас остаётся только ждать прихода Олега. А пока его пленителя здесь нет, решил осмыслить всё, что произошло с ним за последнюю неделю.

После длительных раздумий на диване, Андрей прошёл в библиотеку и осмотрел стеллажи с книгами. Его внимание привлекли несколько иностранных изданий. Он открыл одну книгу. Не смотря на то, что текст был написан на французском, которого Андрей никогда не учил, он читал и понимал, более того, он даже знал, что это именно французский. Аналогично было и с некоторыми другими языками. Английский, немецкий, итальянский, китайский, японский. Похоже Олег собрал здесь книги всех языков, которые должен был теперь знать Андрей.

Вернувшись в гостиную, он подошёл к большому чёрному роялю в углу. Нажал несколько клавиш. Настроено. Когда-то давно он ходил в музыкальную школу, но музыка его не заинтересовала. Андрей мог зазубрить произведение, но играть с нот у него не получилось. Сейчас же у него словно перед глазами повисла партитура, готовое произведение, написанное кем-то другим. Руки сами побежали по клавишам выдавая неуверенное, но достаточно стройное звучание.

За роялем Андрей просидел остаток дня, пока единственные часы не показали полночь, после чего пошёл на кухню и приготовил себе небольшой ужин. Олег так и не появился.

Лишь на следующий день после полудня массивная дверь открылась, впуская пленителя.

— Привет, я смотрю, ты здесь уже освоился. — Сказал Олег, входя в гостиную.

Андрей ничего не ответил, даже не посмотрел в его сторону, продолжая читать книгу на диване.

— Не хочешь разговаривать. Могу понять. Но ведь и ты можешь понять, что мной руководит. Ты не стал помогать мне добровольно, пришлось использовать более жёсткие методы. Я ведь хочу постичь секрет интуиции, и ты — главный ключ к этому. — Андрей не выразил желания поддержать разговор, поэтому Олег продолжил после минутной паузы. — Ладно. Можешь делать что хочешь, но должен предупредить: во-первых, в твоём ошейнике встроен электрошокер, попытаешься выйти — ударит, попытаешься напасть на меня — ударит, попытаешься снять его — ударит, но мыться с ним можно. — И снова ни малейшей реакции. Олег вздохнул. — Во-вторых, не надейся, что тебя здесь кто-нибудь найдёт. Не надейся даже, что тебя вообще кто-нибудь будет искать. — Андрей кое-как поборол желание посмотреть на Олега. — Я инсценировал твою смерть. Трудно было найти подходящее тело, а уж подделать экспертизу... — Олег надеялся, что хоть это пробудит в пленнике желание к разговору, но тщетно. — Ладно. Оставайся. Я буду заглядывать к тебе периодически.

Андрей положил книгу на стол лишь когда послышался звук закрывающейся двери. Теперь он был близок к тому, чтобы провалиться в панику. Он попался. Олег, похоже, не собирался его отсюда выпускать. Проведёт свои исследования, раскроет все тайны его разума и убьёт. Никто не будет искать того, кто уже считается погибшим. Андрею было интересно, как Олег мог всё это провернуть, но потом он вспомнил, что тот говорил о богатых родителях, которые, видимо, имеют хорошие связи.

Андрей откинулся на диван и постарался успокоиться. Раз никто не придёт, он должен придумать способ выбраться самостоятельно. Громадный объём знаний, полученный им от Олега, не мешал ему жить, но просто жить здесь нельзя.

Андрей вернулся в библиотеку и начал осматривать все книги, которые там присутствовали.

Олег приходил раз в два дня — приносил продукты и выносил мусор. Со временем даже перестал пытаться заговорить с Андреем в эти моменты, который не произнёс ни слова в этом убежище. А каждое воскресенье он приходил с кипами различных задач в которых теперь даже не было вариантов. Ответы полностью должен был писать Андрей. И он писал, потому что у него не было другого выбора. Терпеливо ждать и не дать повода пленителю его убить раньше времени, тогда он сможет придумать выход.

Несколько раз Олег вытаскивал Андрея в свою лабораторию, чтобы передать очередную порцию знания, отобранную у ничего не подозревающих людей. Дважды он вывозил его в институт, где на томографе пытался обнаружить очередную аномальную активность всего мозга, но безрезультатно.

В остальное же время Андрей работал над планом побега. Он пришёл ему в голову только через месяц, после пленения. Использовать полученные от Олега знания ведущих специалистов, совместить физику и музыку и сочинить собственное произведение. Дни напролёт он тратил на тренировку своей игры, на поиск нужных звуков для своего сочинения, на подстройку инструмента для себя.

И спустя полгода Андрей был готов дать свой первый концерт.

Когда Олег в очередной раз привёз продукты и собирался уже покинуть квартиру, Андрей заговорил с ним:

— Я много думал.

Это было неожиданно для Олега, и он решил не упускать возможности поговорить со своим пленником. Он прошёл в комнату и сел в кресло напротив Андрея.

— О чём?

— Когда человеку в единый момент передают столько знаний, поверь, ему есть о чём подумать.

— Справедливо.

— В том числе я думал о нашем с тобой разговоре. Первом разговоре, когда ты рассказывал свою теорию про интуицию.

— Да, я помню.

— Ты ошибся.

Брови Олега приподнялись.

— В чём?

Андрей не стал отвечать сразу, он встал и пошёл на кухню.

— Чай или кофе?

— Кофе.

Примерно через пять минут Андрей вернулся с кухни с подносом. Две кружки чая и тарелка с печеньем. Одну кружку он поставил напротив Олега, вторую взял себе в руки и вернулся на диван.

— Нет двух типов интуиции. Есть только одна интуиция. И если характеризовать её другим словом, то это слово будет "скорость". Человек обрабатывает имеющуюся у него информацию с такой скоростью, что даже сам не успевает осознать этой обработки. — Андрей отпил кофе. Олег к своему не притрагивался.

— А что насчёт случаев, когда информации об объекте нет?

— Таких случаев не бывает. Ты думаешь, что человек получает информацию только посредством пяти чувств, но есть и другие методы. Человек не осознаёт их, поэтому не может зацепиться за эту информацию. Ощущения, которые люди тоже называют интуицией. Я не знаю методов, которыми эта информация получается, но я уверен, что они есть. А интуиция, о которой говорим мы, обрабатывает всё — явные знания, неявные, опыт, память. Ты мог заметить, после передачи твоих знаний мне существенно ничего не изменилось. Моя интуиция по прежнему мне верна. Раньше она давала хороший результат, опираясь лишь на малый объём информации, а моя предрасположенность не давала мне изучить больше, словно создавая некий баланс. Но ты нарушил этот баланс, передав мне знания, которых у меня не должно было быть. И это дало моей интуиции больше вариантов для выбора, позволяя найти более точный ответ.

— Твои рассуждения имеют смысл. Значит те аномальные скачки активности мозга...

— Да, интуиция использует весь мозг, каждую его клеточку, чтобы усилить свою вычислительную мощность, поэтому ответ приходит практически мгновенно, поэтому человек не успевает осознать пути, которым он пришёл к нему.

Андрей поставил опустевшую чашку на стол.

— Позволь мне сыграть тебе произведение, которое я сочинил в свободное время?

— Это как-то связано с интуицией?

— Более чем. До этого я играл только существующие произведения. И ты говорил, что у меня довольно хорошо получается, но посмотрим, что ты скажешь про это? Мог ли такое сочинить тот композитор, у которого ты взял знание о музыке?

— Давай. Я с удовольствием послушаю.

Андрей встал с дивана и прошёл к роялю. Примерно с минуту он сидел перед ним, разминая пальцы. Олег терпеливо ждал, но к кофе по прежнему не прикасался. Не доверял. Андрей улыбнулся и начал.

Полилась ровная приятная мелодия, словно широкая река разлившаяся в долине. Лёгкое, приятное течение, не способное унести далеко и позволяющее расслабиться, местами практически останавливалось, а затем снова продолжалось. И когда чувство успокоения плотно оседало в душе, поток неожиданно вздымался, словно гейзер, и ниспадал тонким ручейком. Снова вздымался, и снова ниспадал. Горным потоком разнеслись звуки по комнате, унося все мысли и чувства вниз по склону, где поджидал обрыв, с которого поток низвергся громадным водопадом.

Олег вслушивался в музыку. По телу потекли струйки приятной дрожи. Перед глазами появились красивые, яркие пейзажи. Он словно наяву видел поток воды, омывающий его разум. Становилось легко. И разум постепенно начал погружаться в сон.

Когда Андрей закончил, Олег уже крепко спал.

— А ведь эта чашка кофе могла спасти тебя от этой мелодии. — Сказал Андрей, подходя к своему пленителю. — Ты никогда не ел и не пил здесь, боялся, что я могу тебя отравить. И не зря боялся, но только ты не учёл, что отрава может быть не только в пище, но и в музыке.

Андрей аккуратно достал из кармана Олега карточку, затем снял браслет с руки, который служил пультом активации ошейника, немного поковырялся в нём, и ошейник раскрылся, двумя полукольцами падая на пол.

— Я долго думал, почему интуиция не оградила меня от тебя, если ты собирался навредить мне, но потом понял, что это не такой уж и вред. Ты дал мне знание, которого я бы не смог получить. — Андрей знал, что в комнате ведётся запись. И он хотел, чтобы Олег услышал его слова. — Я не стану убивать тебя, как ты поступал со всеми, кто давал тебе знание, но чтобы ты не задумал, ты проиграешь. Уже проиграл. Потому что теперь я стою у тебя на пути, а сможешь ли ты сравниться со мной?

После этого он подошёл к выходу и провёл карточкой по считывателю. Массивная дверь отворилась и Андрей вышел наружу.