Звездочёт

Два человека закончили вечернюю молитву, отряхнули колени и продолжили погоню. Их скакуны резво перебирали ногами, оставляя позади облака пыли. Крестьяне недоуменно провожали лихих наездников взглядами. Куда так спешат? Зачем?

— Скажи, Аббас, — крикнул спутнику второй всадник, поравнявшись с первым. — Мы точно его убьем? Он хитер, как Шайтан!

— По мне, хоть сам Шайтан! — хищно оскалился в ответ Аббас. — На этот раз он от нас не уйдет, Исмаил. Господин все подготовил, а Аллаху мы уже помолились.

— Но говорят, что он может видеть будущее! — не унимался Исмаил.

— Как же он тогда войну проиграл? Заигрался, небось, в свои игры со звездами, забыл из-за них про все на свете, отрекся от истинного Бога! Недолго ему осталось, скоро он расплатится за свои грехи!

***

Шел восемьсот пятьдесят третий год от Хиджры. Эмир Мухаммад Тарагай ибн Шахрух Гураган Улугбек был доволен жизнью, хотя это и виделось странным его окружению. Последние события, казалось, не должны были дать повода для хорошего настроения Великому беку. Ему уже исполнилось пятьдесят пять лет, борода и волосы на голове серебрились, а он до сих пор не совершал хаджа, ибо дела государственные и научные доселе не позволяли ему оставить надолго свои владения. Теперь же кровавая междоусобица с презренным степным шакалом Абд ал-Латифом, которого Мухаммад стыдился называть сыном, завершилась. Пускай этот недостойный победил отца и забрал все земли Мавераннахра себе, но все же оказал милость поверженному врагу и дозволил совершить ему паломничество, а по возвращении продолжить «безобидную возню в башне».

— Седлайте лошадей! — приказал эмир. — Я хочу отправиться немедля!

— Дозволено ли будет недостойному узнать, куда, мой господин? — озабоченно спросил старший слуга, прикидывая в уме, сколько поклажи с собой взять.

— В Мекку! — не скрывая радости, ответил Улугбек. На его лице не было ни следа печали, будто и не терял он царства, и не терпел унижений от собственного сына.

Подобные милости, конечно, не в духе Абд ал-Латифа, но на лицо дающего не смотрят, поэтому Великий бек радовался. Обсерватория построена, многолетний астрономический труд завершен, и только распря с сыном и соседями никак не давала Мухаммаду полностью отдаться любимому делу — изучению звезд. Звездное небо притягивало его, маня своими загадками, с тех самых пор, как любознательный Улугбек посетил развалины обсерватории великого Ат-Туси в Мараге. Мухаммад был так впечатлен той поездкой, что поклялся превзойти древних в искусстве астрономии. Теперь он мог собой гордиться, ибо достижения арабов давно стали смотреться пылью на сапогах величайшего звездочета всех времен, как однажды заискивающе назвал его один из визирей. И все же Великий бек понимал всю ничтожность проделанной работы перед величием Аллаха и безграничностью вселенной. Осталось лишь совершить хадж, помолиться и вернуться, дабы продолжить работу во имя Всемилостивого.

Из Самарканда выехали с вечера в последний день месяца Шаабана. Эмира сопровождали лишь несколько верных нукеров и хаджи Мухаммед-Хисрау. Остальные приближенные отвернулись от своего господина после провального Хорасанского похода, хотя прежде не упускали случая облобызать сафьяновые туфли, в которых Улугбек любил расхаживать по дворцу. Великий бек был весел и разговаривал обо всем подряд. Хаджи, по просьбе эмира, завел с ним беседу, и время полетело быстрее охотничьего сокола, преследующего дичь.

— Отчего ты так весел, господин? — задал вопрос хаджи, преданно заглядывая в глаза эмира.

— Звезды сказали мне, что это путешествие изменит мою судьбу.

— Так это правда! — вырвалось у слуги.

— О чем это ты? — сухо поинтересовался эмир.

Хаджи уже корил себя за длинный язык, но надо было что-то ответить, а лгать господину — все равно, что плевать в лицо Аллаху.

— Говорят… ты, господин, чернокнижник и умеешь разговаривать со звездами.

— И что еще обо мне говорят? — спросил Улугбек.

— Я не смею, о повелитель… — отозвался слуга.

— Смелей, ну же! — внезапно рассмеялся эмир.

— Говорят, владыка, ты способен видеть будущее, оборачиваться волком и быть во многих местах одновременно, — ответил ободренный смехом эмира хаджи. — А еще, что ты еретик, каких мало.

— А веришь ли ты этому?

— Я думаю, — осторожно начал Мухаммед-Хисрау. — Что ты, владыка, не поехал бы в Мекку, если бы был прислужником Шайтана.

— Правильно думаешь, — согласился эмир. — Хотя не все слухи обо мне лживы. Просто можно и Аллаху служить, и со звездами разговаривать. Звезды иногда открывают мне будущее, хотя я их об этом не прошу. На все воля Аллаха! Если ему было угодно сделать меня таким, то кто я, чтобы ему перечить?

— Расскажи, повелитель, а почему ты решил стать звездочетом? — робко спросил хаджи, не надеясь на ответ.

Эмир, однако, даже не подумал утаивать сокровенное и пустился в воспоминания. Он поведал, как почти пятьдесят лет назад досточтимый учитель Ариф Азари привез его маленького в Марагу…

Пожилой мужчина в дорогом халате и тюрбане, прихрамывая, ведет маленького мальчика за руку.

— Смотри, — говорит мужчина, указывая на груду камней. — Это…

Слова старца тают в воздухе. Вместо них мальчик слышит раскаты грома, затем шипение и треск, какой обычно издает чадящий очаг, заполненный сырыми поленьями. Посреди руин оседают сизые клубы пыли вперемешку с дымом, и из диковинного дома выходит ангел в серебристых одеждах. Он снимает с головы странный шлем и откидывает со лба прядь курчавых светлых волос. Взор его чист, а глаза сверкают как два прекрасных сапфира. Он пристально смотрит на павшего ниц старика и отрока, дерзко заглядывающего в глаза ангела и не желающего следовать примеру учителя. Ангел смеется, и смех его подобен журчанию ручья. Он делает несколько шагов и оказывается подле распростертого старика, касается склоненной спины и с улыбкой убирает руку. Старик блаженно жмурится, встает и уходит, откуда пришел.

— Он нас не побеспокоит, — говорит дух мальчику. — Скажи мне, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— И что ты ему ответил, владыка? — вежливо поинтересовался Мухаммед-Хисрау, когда Улугбек замолчал, чтобы перевести дух.

— Я хочу быть воином, сильным и смелым, как мой дед! — не задумываясь, отвечает отрок.

— А для чего тебе это? — вопрошает ангел, неодобрительно покачивая головой.

— Чтобы мечом нести слово Аллаха неверным! — снова торопится с ответом мальчик.

— Почему ты думаешь, что Аллах жаждет только крови? — удивляется добрый дух. — Ведь среди имен его есть не только Ад-Дарр-Сокрушитель и Аль-Кадир-Могучий, но и Аль-Хаким-Мудрейший и Ар-Рахман-Всемилостивый! Неужели ты не хочешь послужить Аллаху, выбрав другую стезю?

— Что же достойно служению Аллаху кроме битвы во имя его? — задумчиво произносит отрок, уже зная ответ.

— Путь разума! — с жаром отвечает ангел. — Я помогу тебе, если ты захочешь.

— И что было дальше? — нетерпеливо спросил хаджи. Рассказ эмира поразил его до глубины души, и ему очень хотелось узнать все подробности.

— А потом я согласился, — усмехнулся в бороду Улугбек, жестом давая понять, что рассказ окончен. Дальше путешествовали молча, хотя хаджи и распирало от любопытства.

***

Однако не успел маленький отряд преодолеть и три фарсаха(1), как путников нагнал человек по имени Чагатай из рода Сулдузов.

— О, эмир, — начал он свои льстивые речи. — Да будет благословлен век твой! Наш владыка и твой сын, повелевает тебе остановиться в ближайшей деревне, дабы успели слуги его подготовить все для твоего хаджа, чтобы встречать тебя далее с должными почестями.

Улугбек смутился от такого распоряжения. Он не привык получать приказы, да еще переданные через простого кочевника. Но делать нечего, пришлось подчиниться воле сына. Нукеры быстро отыскали самый лучший дом и убедили хозяина пустить на ночлег знатного гостя. Вошел Мухаммад в дом вместе с хаджи и увидел, что в доме холодно.

— Слуги мои! — призвал он нукеров. — Согрейте эту хижину и сварите мяса! Я голоден.

Нукеры засуетились, разводя в очаге огонь. В этот момент Великому беку показалось, что в танце языков пламени он видит знакомые движения. Тогда в обсерватории Ат-Туси ангел исчез вместе со своим домом, оставив после себя на земле пламенный вихрь. Такой же, только маленький бушевал сейчас в очаге. Улугбек застыл с каменным лицом: он вспомнил последние слова звездного посланца:

— Стой смирно, — говорит ангел и водит рукой над головой мальчика. — Готово. Теперь со временем ты станешь умнее всех на свете. С таким разумом ты сможешь добиться многого, особенно наблюдая за звездами. Но помни, что тебе нужно быть осторожным. Разум — сильнейшее оружие, но он один не может защитить от людской глупости и зависти. В твоем будущем таится опасность. Ты сам ее увидишь, когда придет время. Хотел бы я узнать подробности и предупредить, но чужое будущее открывается мне лишь смутно. Запомни мои слова! Теперь прощай.

Улугбек очнулся от воспоминаний. Воистину его разум с того времени стал поражать современников. Одних приятно, а других не очень. Особенно не нравился он некоторым имамам и муфтиям. Служители Аллаха часто обвиняли эмира в ереси, говорили, что он отрекся от Создателя, посвятив все свое время звездам. Мухаммаду до сих пор удавалось усмирять самых крикливых, используя власть, деньги или изворотливо уходя от их каверзных вопросов с помощью своего острого ума и дара предвидения. Умение говорить со звездами позволило эмиру не вести войн на протяжении двадцати лет правления, дав возможность проделать научную работу, не имевшую себе равных. Лишь однажды предвидение не сработало, и в результате эмир лишился трона.

Сейчас дар опять напомнил о себе, яркой вспышкой озарив ближайшее будущее. Мухаммад охнул и схватился за сердце. Разожженный огонь зашипел и выплюнул уголек, приземлившийся точно на полу плаща эмира. Плащ немедленно потушили, но Улугбек помрачнел еще больше, посмотрел на огонь и коротко бросил:

— Сен хем бильдин!(2)

Хаджи, видя резкую перемену в настроении господина, попытался утешить его, говоря, что видит в прожженном плаще добрый знак и расположение Аллаха к Великому беку. Улугбек лишь горестно улыбнулся в ответ и приказал нукерам оставить его одного, чтобы опять погрузиться в мрачное молчание. Будущее уготовало ему незавидную участь, хотя и предлагало два варианта развития событий. Улугбек принял решение мгновенно, сразу отметя возможность своего спасения в обмен на новую войну, которая неизбежно бы началась, неся с собой хаос. Хаос, грозящий уничтожить все, что Мухаммад создавал долгие годы: медресе, обсерваторию, каталог звездного неба, астрономические таблицы. Нет, этого он допустить не мог. Решение принято, осталось лишь немного подождать…

Через несколько минут в дом вошли двое незнакомцев. Изрыгая проклятия и хулу в адрес прихвостня Шайтана, они выхватили сабли из ножен и набросились на эмира. Ни один мускул не дрогнул на лице Мухаммада Тарагая. Он презрительно посмотрел на подосланных убийц и скрестил руки на груди, даже не пытаясь защищаться. И только его губы беззвучно прошептали:

— Разум не защитит...

Договорить ему не дал свист сабли. Голова великого ученого покатилась по полу под радостные вопли фанатиков. Капли крови взметнулись в воздух и рубиновым дождем оросили лицо и зеленый тюрбан верного хаджи, который в этот момент зашел в хижину вопреки приказу своего господина. Мухаммед-Хисрау медленно опустился на глинобитный пол и заплакал от бессилия.

***

— Почему он не защищался? Почему отослал слуг? — стукнул кулаком по столу наблюдатель Лиирваг. — Он же предвидел такой поворот событий! Ну, предал его собственный сын, но это же не повод жертвовать собой.

— А ты даже подал ему знак, хотя это и запрещено, — отозвался куратор Лиахим. — Хорошо хоть не вмешался, а то бы вся работа эллурийскому кробу под гребень пошла.

— Не вмешался и теперь жалею об этом! — с вызовом сказал Лиирваг. — Такой экземпляр пропал.

— И совершенно напрасно жалеешь. Ты сам совершенствовал его разум, изучал обстановку, проводил подготовительную работу. Должен был догадаться, к чему в его конкретно-исторических условиях приведет такая привязанность к астрономии в ущерб военному делу и религии. А он, между прочим, догадался об этом раньше тебя! Вот что, я про твою шалость в докладе умолчу, а ты возьмешь отпуск, развеешься на каком-нибудь курорте. Может быть, даже женишься…

Ироничное пожатие плечами куратор уже не увидел, потому что секундой ранее сеанс связи прервался. Лиирваг откинулся в кресле и горестно усмехнулся. С каждой гибелью очередного взлелеянного им астронома наблюдателю все тяжелее было начинать работу заново. Шаг за шагом он вел эту планету к вступлению в Звездное Содружество. Пока получалось неважно с учетом того, что туземцы должны дойти до необходимого уровня своим умом, а помогать им технологиями категорически запрещается уставом Содружества.

Прежде Лиирваг работал на пару с Лиафаром, который подходил к делу по-другому. Он пытался учить людей доброте, справедливости, бережному отношению к чужой жизни и прочим положительным качествам, которые требуются от всех разумных существ, желающих получить статус равноправных партнеров в Содружестве. Эти попытки неопытного коллеги породили сонмище всевозможных пророков. В конце концов, на планете всего за тысячу циклов возникла такая мешанина из религиозных течений и сект, что куратор Лиахим едва не поседел, когда увидел конечный результат.

Лиафара срочно отозвали, и бремя цивилизаторства целиком легло на плечи Лиирвага. Он с первых дней своего пребывания применял проверенный метод — подталкивание одаренных туземцев к изучению астрономии. Занятия этой наукой, как правило, способствуют развитию навигации, что ведет к освоению новых земель. Когда свободные земли заканчиваются, взоры туземцев устремляются к космосу, где их уже ждут с распростертыми объятьями братья по разуму. Самое главное — постоянно подогревать интерес к звездам, иначе у обитателей планеты даже мысли не возникнет, что они не одиноки во вселенной. И, как следствие, попытки выйти в космос будут надолго отсрочены.

Метод был проверен на десятке других планет, но эта оказалась неподдающейся. Частично в силу действий Лиафара, частично в силу повышенной агрессивности ее жителей. Если плавать по морям и осваивать новые земли туземцы все же с горем пополам начали, то до выхода в космос им было еще ой как далеко. Особенно Лиирвага беспокоила абсолютная уверенность местных в том, что их планета является центром мироздания. Астрономы погибали от рук религиозных фанатиков один за другим, не успевая собрать доказательную базу для опровержения этого заблуждения.

Наблюдатель тяжело вздохнул и потер виски ладонями.

— Ну, что? Пора за работу? — спросил он сам себя, оторвавшись от невеселых мыслей. — Соберись, тряпка!

Со смерти последнего подопечного успело пройти уже целых двадцать девять циклов, а новый великий астроном все еще не был инициирован. Лиирваг дал задание компьютеру найти подходящую кандидатуру. На экране терминала высветилось: «Коперник Николай, возраст: 5 циклов, местонахождение: Торунь, коэффициент интеллекта: 134».

— О! — радостно потирая руки, тут же среагировал Лиирваг. — Сейчас увеличим до двухсот и поглядим на результат.

Результат превзошел все ожидания.

1 Расстояние, которое караван проходит за один час.

2 Ты тоже узнал! (тюрк.)