Вся разница
Бурлящими волнами, накатившими в ясный день на тихий песчаный пляж, врывается в мой сон реальность. Сквозь пелену едва открытых глаз проступают очертания каюты — я вновь на корабле. Сон длиною двадцать пять лет подошел к концу. Все это время межзвездный шаттл стремительно нес меня к Земле — планете, где прошло мое детство. Я проспал четверть века! И я мог себе это позволить, ведь я бессмертный. Впрочем, как и все остальные люди.
Когда я покинул свой дом, мне было пятьдесят. Тогда наше родовое имение на Калифорнийском побережье было разрушено сильнейшим цунами и погребено под толстым слоем земли. Наша семья улетела на планету Ясон в созвездии Сириуса. К слову, нас давно манили космические путешествия. Согласитесь, жить на одном месте для бессмертных — занятие безмерно утомительное! Между тем, мы оставили небольшого механического робота откапывать наш дом точнее то, что от него осталось. Робот был запрограммирован отправить нам сигнал, как только обнаружится первая находка. И вот спустя много лет я его получил. В тот момент я находился у Альфы Центавра и оказался ближе всех к Земле. Теперь мне двести тридцать лет и я вернулся домой!
Родная планета находилась в нескольких часах полета, и я все еще приходил в себя после длительного сна, когда в каюту вошел Роберт.
— Как спалось, хозяин?
Роберт — это мой биоробот, последняя модель роботов разумных, оснащенных позитронным мозгом. Такие роботы могли обучаться в процессе всей жизни, поэтому очень скоро он стал моим хорошим другом, правда обращаться ко мне "хозяин" я его так и не отучил. На все просьбы называть меня по имени, он отвечал: "Я так запрограммирован". Но в остальном он был очень умный малый.
— Спал как младенец, — от души улыбнулся я. Чертовски рад был его видеть.
— Вот и я выспался!
Биороботам тоже нужно было спать. И точно так же они с трудом переносили затяжные межзвездные полеты, для чего подобно людям впадали в затяжной сон.
— Проходите в столовую, я приготовил обед.
Роберт — большой молодец. Мне никогда не приходилось его ни о чем просить, он все делал сам. И всегда с удовольствием. Мы сели за стол и принялись уплетать пусть и синтетическую, но безумно вкусную пищу. Не зря Роберт был искусным кулинаром. Мы ели вместе. Да, вы не ослышались, ведь биороботам тоже нужна энергия! Она и вырабатывается в специальном реакторе, который у них вместо желудка.
Стоит сказать, что устройство биоробота повторяет строение современных людей и не робот позаимствовал его у человека, а наоборот. Да, именно так! Долгое время люди совершенствовались в робототехнике, пока не изобрели первого биоробота. Такие роботы оказались очень похожими на человека, при этом имели неограниченную продолжительность жизни. Но не это стало отправной точкой в новом витке развития цивилизации. Вскоре люди смогли трансплантировать человеческий мозг в тело биоробота и заставили его там функционировать. Это событие навсегда изменило человечество.
Тем временем, корабль замедлял ход и приближался к Земле. Пора было собираться в дорогу. Я с нетерпением ждал того момента, когда вновь ступлю на родную землю. Мне безумно хотелось увидеть, что же там нашел этот робот, встретиться с давно забытыми вещами, которые пропитаны моим далеким детством.
— Что вы ожидаете там найти? — спросил Роберт. Видимо он заметил мое волнение.
— Что бы не нашел, все мне дорого!
— Вы, люди, так много уделяете внимания вещам.
— Это не просто вещи. Это то, что объединяет нашу семью.
— Любую семью объединяет общее происхождение.
— Когда-то это было так, но теперь от тех, кто рождался в живом теле, не осталось и следа! Во мне больше не течет родительская кровь, мой нос не похож на папин, скулы не как у мамы, глазами я не схож с бабушкой, и подбородок совсем не от деда. Теперь нас объединяют только вещи и общая память!
— Когда нет будущего, приходится ворошить прошлое…
¬— Да, ты прав! Коль у нас не может быть потомков, не остается ничего, как вспоминать предков.
Я согласился с Робертом, так как являлся последним в своем роду. Ведь променяв смертное тело на тело биоробота, человек лишался возможности оставить после себя потомство. И к моменту моего рождения люди осознали всю ценность человеческой жизни, — жизни, которая стала бесконечной. Обманув смерть, они стали боятся ее еще сильней. И меня в раннем детстве переместили в искусственное тело. "Так спокойнее!" — посчитали родители, лишив себя наследников.
— Тогда и я член вашей семьи, ведь все эти вещи связывают с вами и меня!
Ох уж это Роберт. Он все чаще и чаще ставил меня в тупик своими логическими измышлениями. Впрочем, мне нравилось с ним спорить. Ведь я тоже сторонник четкой логики.
— Все-таки и общее происхождение важно! Для того, что бы быть членом нашей семьи нужно как минимум быть человеком. Но я единственный ребенок в семье. И ты давно стал мне братом.
— Спасибо, хозяин!
— Ладно, братишка! Пора готовиться к высадке!
Космолет погружался в пушистую атмосферу родной планеты. Земля! Как я рад вновь оказаться на ее поверхности. В моей памяти один за другим вспыхивали давно забытые кадры из моей далекой жизни.
— С возвращением! — встречал нас Виктор Силин, смотритель космодрома.
Он так и остался на Земле. Что ж, я был рад его видеть, — как никак мы были хорошими знакомыми. С того момента как я покинул Землю в его владениях мало что изменилось, кроме того что все работники космодрома теперь были биороботами. И Виктор был вполне доволен таким окружением.
— А зачем мне люди? С роботами куда проще. От них не приходится ждать никакого подвоха, они никогда не врут и всегда слушают меня. Да и поболтать с ними бывает очень интересно. Я порой и вовсе забываю, что они не люди.
— Вот и я говорю, если роботы и отличаются от людей, то только в лучшую сторону! — с удовольствием соглашался с ним Роберт.
— Да, конечно, но вот ни один человек не захочет быть роботом, а любой робот с удовольствием поменяется местом с любым из людей, — возразил я.
— Думаю все дело во втором законе роботехники! Именно он ограничивает нашу свободу!
— Думаешь, люди отличаются от роботов лишь его отсутствием? А как же другие законы?
— Ну вот к примеру первый закон… Ведь и вы, хозяин, не причините другому человеку вреда! Только меня останавливают встроенные программы, а вас заложенная человеческой цивилизацией мораль.
— А как же третий?
— А что третий? Человек, так же как и робот защищает себя и не каждый способен на убийство даже ради собственной жизни! И не будь второго закона, робот никогда не причинит самому себе вреда.
— С роботами лучше и вовсе не спорить. Чертовски железная логика! — Рассмеялся Виктор, наблюдая за нашим разговором.
Мы бы еще конечно поболтали, но мне не терпелось отправиться к своему дому. И, не теряя времени, мы собрались в путь. Виктор посодействовал нам стареньким аэромобилем. Через несколько часов мы подлетали к огромной пустынной территории огражденной решетчатым титановым забором. По всему периметру красовались таблички с надписью:
ВЛАДЕНИЕ СЕМЬИ ДЖОНСОНОВ
Ни с чем несравнимое ощущение знать, что где-то на маленьком клочке вселенной есть твой дом. Место, где жили твои родители, где родился ты сам. И увидев эту надпись, я вновь почувствовал себя таким же человеком, какими были мои предки. Вот он я! А вот моя земля, мой дом!
Мы спустились в узкую шахту. Похоже, за то время, что шел сигнал, и я летел с Альфы Центавра, робот ушел еще дальше в своих земляных работах. По крайней мере, откопанными оказались уже не одна, а несколько комнат когда-то гордо возвышавшегося над поверхностью дома.
Каждая комната накрывала на меня волной новых воспоминаний — порой давно забытых, вырывавшихся из далеких глубин моей памяти. За пятьсот лет жизни, невозможно запомнить все, но мозг хранит в себе огромное количество информации, и пока она тебе не нужна, ее вроде и нет. При виде же знакомых вещей воспоминания бьют сильнейшим фонтаном ледяной воды в жаркий душный день. Теперь же я купался в его волшебной свежести. Я еще ни разу не возвращался так далеко в свое прошлое.
Я бродил по большой комнате, которая когда-то была отцовским кабинетом. Вот его письменный стол — все таким же неподвижным исполином стоит на своем месте. Ему уже много веков, но благодаря неразрушаемым материалам, он почти не изменился. Я присел за истерзанный земляным пленом старый кожаный стул-кресло. От его обивки не осталось и следа, но он все также стоял на своем месте, словно все эти годы ждал, когда наша семья вернется, и он вновь продолжит служить верой и правдой.
Обшарпанная столешница шелестела под моей ладонью, когда я проводил по ней рукой. Мне всегда хотелось посидеть за отцовским столом. Так уж получилось, что в прошлой жизни для меня это так и осталось несбыточной мечтой. Отец всегда строго охранял свой кабинет и запрещал кому-либо вторгаться в свои владения. Но теперь я был здесь один и мог позволить немного похозяйничать.
Я попытался открыть ящики стола, но на все мои попытки они отвечали отказом. Все-таки эти замки действительно были вечными! Однако один из них все же поддался на мои уговоры. Легонько скрипнув, нижний ящик выскользнул и обнажил свое содержимое. Может быть, его замок не выдержал долгого соседства агрессивной среды, а возможно отец попусту забыл его закрыть, зная, что в кабинет все равно никто не войдет без его ведома.
Передо мной оказались папки. Такие старые папки, в которые обычно вкладывались бумажные документы. Мало где их теперь можно увидеть, да и в то время это было давно забытым архаизмом. Но таков был мой отец — любил хранить документы в бумажном виде, где стояла его подпись сделанная не электро-карандашом, а настоящими чернилами. Ему казалось, что это придает таким бумагам куда большую ценность, чем электронным документам.
Конечно, у меня не было желания рыться в папиных вещах, и я уже готов был закрыть ящик, как вдруг заметил надпись на торчащей в самом низу папке. "Ричард Уайт Джонсон" — гласила она. Это мое полное имя. Я аккуратно достал ее. Легкий металлический переплет даже не запылился. Эти ящики все равно, что сейф — можно не опасаться за сохранность оставленных в них вещей. Положив папку на колени, я раскрыл ее и принялся читать верхний лист:
ДОГОВОР КУПЛИ ПРОДАЖИ №18965/453
Начинался он как стандартный договор подобного рода:
"Уайт Кристиан Джонсон, в дальнейшем именуемый ПОКУПАТЕЛЬ с одной стороны и Роботек Интернейшионал Индастри Инкорпорейтед, именуемый в дальнейшем ПРОДАВЕЦ, договорились о следующем…"
В общем — обычный договор купли–продажи, предметом которого был биоробот модели Нэйчурэл Хьюман Робосапиенс 2 офф 57-961. Так я думал пока не дошел до пункта 6.1. Он гласил:
"Стороны в дальнейшем договариваются о закреплении за ПРЕДМЕТОМ постоянного неизменного имени РИЧАРД УАЙТ ДЖОНСОН!"
В тот момент я почувствовал, как внутри меня образовалась пустота, она скользнула из груди в живот и дальше до самых пяток. Дрожащими руками, не в состоянии принять то, что становилось ясным как день, я продолжил листать договор.
"Датой рождения ПРЕДМЕТА считать 28 апреля 2967 года… Оснастить ПРЕДМЕТ встроенными воспоминаниями о пяти годах жизни…" — эти строки громогласным эхом отдались в моей голове. Я — робот! Теперь мне казалось, что стена, ограждавшая мой прежний мир, рухнула, и за ней находилась совсем другая, неведомая мне, вселенная. В груди что-то сдавило, руки ослабли, и папка упала на пол.
В это момент Роберт, находившийся со мной, подбежал и поднял ее. Положив папку на стол, он, молча, встал рядом. Ему было нечего сказать. Но мне стало ясно, что он все знал.
— Вот почему ты не выполнял мои приказы. Называл меня хозяином, несмотря на мои протесты. Был приказ человека. А я всего лишь робот… — постепенно осознавая свое новое положение, я с трудом превозмогал странную боль. Нет, болело не тело, страдал мой разум.
— Но вы не просто робот! Вы отличаетесь от других! Вы гораздо больше человек, чем кто-либо из нас!
— Ничем я не отличаюсь от тебя… — мне было больно говорить.
— Вот посмотрите!
Роберт держал передо мной договор и указывал пальцем на пункт 8.1.
"ПРЕДМЕТ поставляется с исключением Второго Закона Роботехники, что в свою очередь налагает всю ответственность за действия ПРЕДМЕТА на ПОКУПАТЕЛЯ…"
— Второй Закон! Вы свободны от него! Вы ничем не отличаетесь от других людей!
— Ты действительно так думаешь?
— Так и есть! — уверенно ответил Роберт.
— Так могут рассуждать только роботы. Те, кто никогда не считал себя человеком. А я еще минуту назад им был! — в отчаянии произнес я. — Второй закон отличает тебя от меня, но уже никогда не сделает меня человеком!
— Вы лучше, чем любой из людей!
Я взглянул на своего друга исподлобья. Он говорил это искренне, и было ясно, что мне его не переубедить. Для него я всегда буду таковым. Ведь я был единственным из людей, чьи приказы он мог не выполнять. Рядом со мной он и сам считал себя человеком. Только так он смог ощутить всю эту разницу. Разницу между человеком и роботом!