Пинг
«192.168.0.1»
— Ты даже не представляешь, насколько проблемным субъектом являешься! — сказал блондин в дорогом костюме, потирая разбитую костяшку. — Вот, кулак мне повредил своей челюстью.
Его "собеседник" сидел на стуле и лишь криво улыбался. Больше ничего он не мог противопоставить, ибо мускулистые руки были скреплены за спиной стальными наручниками. Кровь из-за выбитого зуба капала на голый торс пленника, прямо на расписные татуировки, среди которых выделялся череп с королевской короной вместо нижней челюсти. Синяк на брови быстро опухал, но темно-синий глаз под ней не растерял еще своего огня и с вызовом глядел на противника. А вот второе око было спрятано за черной повязкой, придававшей пленнику неповторимый шарм, что вкупе с легкой черной щетиной и крепким телосложением делало его привлекательным для противоположного пола. Жаль, что события происходят не в баре, а единственный кто пока проявляет интерес к скованному является представителем мужского пола.
Достав кипенно-белый платочек из кармана дорогого костюма, блондин с легким раздражением принялся вытирать запачканные кровью руки. На удивление брезгливо, а ведь люди его профессии должны быть привычны к жидкой красной субстанции.
— Говорю же, вы взяли не того, — ухмылка на лице пленника вмиг сменилась на чистую улыбку, источающую миролюбие.
Наклонившись немного вперед, блондин яростно выпалил заготовленную тираду:
— Три дня назад в доки станции «Валаам», близ Ганимеда, прибыл один из наших крупных транспортных кораблей. У всех дроидов на борту сломана система свой-чужой. Камеры наблюдения и системы тревоги выведены из строя. Охрана без сознания торчит задницами из вентиляционных шахт. Не говоря уже о том, что ты сменил все пароли и коды в БД корабля. Ты даже умудрился сломать практически все имплантанты каждого члена экипажа. Полное восстановление, курсы реабилитации, новая настройка имплантов… На это уйдут месяцы… И существует только один человек, который способен на диверсию такого уровня… И этот человек, улыбаясь стоял на мостике того корабля, приветственно протягивая руки команде захвата со станции…
— Прошу, не нужно столько лести, — «от всего сердца» улыбнулся одноглазый пленник, показушно отводя взгляд, за что получил еще один удар кулака.
— Знаешь, что мне знакомо твоё лицо, а память у меня очень хорошая, — блондин слегка облизнул губы, продолжая сжимать белый платочек. На первый взгляд мужчина в костюме был моложе своего «собеседника», которому уже перевалило за тридцать, но современная медицина давно помогла людям оставаться в хорошей форме и жить дольше. Если есть деньги на услуги. Или если в этом была заинтересованность корпорации, которой принадлежит покупатель. — Мы ведь с тобой уже встречались?
— Нет, глаз я потерял на войне, — самодовольно ответил скованный.
Вопреки своим ожиданиям нового удара он не получил. Уже занесенный кулак остановился, а из темноты угла появилась молодая и безумно красивая блондинка в черном деловом костюме под белым лабораторным халатом. Её можно было бы принять за сестру любителя помахать кулаками, настолько схожий внешний вид они имели.
— Хватит нести чушь, мистер Тич, мы всё о тебе знаем, — начала она, обращаясь к пленнику. — Всемирная сеть твердит, что ты самый везучий сукин сын в галактике. Секретные службы всех корпораций гоняются за тобой уже почти десять лет. А тебе удавалось уходить из невозможных ситуаций и обходить любые системы защиты… Словно сам "Deus Ex Machina" хранил тебя. Но, видать, сегодня твоя подкова сломалась.
На виске у девушки пульсировала и переливалась лазурными искорками сигналов гексогональная пластинка. Что выдавало в ней Человека-Терминала имеющего доступ к сети прямо через имплант в мозгу. А возможно, она даже Мнемоник высокого уровня, хранящий в себе терабайты скопированных данных. Скорее всего, ибо других в штабе одной из трех крупнейших корпораций не держали бы, только лучшие… только элита.
Невероятно гордый и самовлюблённый взгляд выдавал в ней аристократку с высоких этажей мегаполисов Земли. О ней заботились с самого рождения и давали все самое лучшее, такие девочки упадут в обморок при виде человека из Гетто нижних этажей, а если мельком взглянут на фотографии свалки роботов то, наверное, и заснуть не смогут никогда. Но её сложно винить, просто она не умеет выбирать судьбу в отличие от связанного человека напротив.
А ведь вполне возможно, что Тича ждала бы схожая судьба…
— Джозеф Теодор Ля Кончинелли Ди Тич, — громко и властно прочитала девушка, словно судья, объявляющий приговор. Перед ней прямо в воздухе развернулась голографическая папка, использующаяся для хранения секретной информации. Подобные мини-архивы не соединялись с какими-либо сетями, и поэтому являлись абсолютно защищенными от взлома. Конечно, если мы говорим не о физическом «вскрытии». — Родился на Земле, Мегаполис Альбион. Элитные этажи. Первый ребенок в семье. В возрасте 14 лет сбежал из дому и отправился в Гетто. После первого побега был возвращен родителям. Которые, побоявшись позора, отказались от сына, лишив его права наследования Холдинга Genezis. Впоследствии, во время Четвертой Войны Корпораций (ЧВК), предприятия холдинга были поглощены Корпорацией GIZMO, а главы ликвидированы, включая семейство Тичей. Последний отпрыск в это время коротал свои дни в Гетто у поверхности и даже не знал о том, что случилось с его «бывшей» семьей. Лишь спустя 5 лет, скорее всего, движимый местью, поступил на военную службу в качестве фрилансера Корпорации DEDAL. Там и прослужил почти до самого конца ЧВК... Блондинка наклонилась прямо к лицу пленника, заглядывая в его светло-синее око.
— К слову, глаз свой ты потерял не на войне, а в пьяной драке в баре во время увольнительной.
— Всё равно считается, — Тич отвернулся, недовольно сморщив нос.
— Имплант на место глаза ставить отказался по моральным принципам, в связи с чем военный контракт был аннулирован, — не унималась девушка, словно ей доставляло удовольствие говорить всё это. — Что не удивительно, ведь пилоты-инвалиды никому не нужны. Разозлившись на всех, стал контрабандистом, но был схвачен во время первого же рейда.
Второй допрашивающий, стоявший все время рядом и вытиравший платком свой кулак, громко кашлянул, как бы подгоняя напарницу.
— Я надеюсь, ты убедился, что мы знаем о тебе всё, — блондинка распрямилась, в победной позе уперев руки в бока. — Так что не играй с нами в дурачка «Вы не того взяли».
— Итак, нам нужны ответы, — встрял блондин, убирая платок.
— Ну, вы же сами сказали, что и так все обо мне знаете, — дружелюбная улыбка пленника была больше похожа на издевательскую, и ею, по большому счету, и являлась.
— Начнем по порядку. Самый первый инцидент. Тюрьма Гиперион…
***
Космическая станция «Гиперион». Она же тюрьма строго режима для «отбросов». Пираты, контрабандисты, самоуверенные журналисты и все остальные, которые просто не входили в штат корпораций. Каждая компания применяет собственные меры наказания, для провинившихся внутри её «чрева». Собственные тюрьмы, собственные газовые камеры, собственные пули в лоб…
В современном обществе корпорации воспитывают людей. Если ты родился на высоких этажах, компания, которой ты принадлежишь, будет твоим вечным «ангелом-хранителем». Воспитание, обучение, питание и образ жизни. Ты — будущая шестеренка их исполинского механизма. Ты им нужен. По крайней мере, они заставят тебя так думать, ибо незаменимых нет. Корпорации пишут историю, потому что историю пишут победители, а корпорации всегда побеждают.
А после ЧВК все стало только хуже…
Но эти ли мысли роились в голове молодого контрабандиста, сидевшего в камере за сверхмассивной железной дверью?
Отчаянье. Вот что ощущал тогда Тич. Страх отражался в его синих глазах, а дрожь сковывала движения. Война была другой. Ты знал, что тебя ждет. Ты знал врага и что с ним делать. Когда сжимаешь штурвал, приходит понимание, что все зависит от тебя. А здесь лишь Неизбежность и Неизвестность. Две сестры-старухи, что смеются скрипучими голосами из каждого темного уголка камеры. Но когда отчаянье почти достигло пика, Тич услышал голос:
— Ты хочешь жить? Хочешь свободу?
— Да, — словно в бреду прошептал он.
— Тогда давай заключим сделку.
Дверь камеры бесшумно отворилась, выпуская пленника. Осторожно, словно дикий зверек, контрабандист выглянул в коридор, встретившись, нос к носу с охранником «Гипериона». Который был неописуемо удивлен тому, что дверь одной из камер внезапно открылась, но, быстро справившись с этим чувством, выхватил из кобуры табельный шоковый пистолет, с явным намереньем незамедлительно пустить его в ход. Но верный металлический друг, с которым охранник провел несколько сотен дежурств, никак не отозвался на нажатие курка. Непонимающим взглядом он посмотрел на свой пистолет, на котором сейчас не горел ни один из электронных датчиков, словно оружие было отключено с поста охраны. Лицо охранника выражало сильное смятение словно человек у которого во время обеда отказала рука, или если бы ребенку сказали, что Санта-Клаус, Скачущий Сквозь Звезды — это всего лишь сказка.
Тич же по действиям охранника рассудил, что нежданный спаситель — явно не этот человек, и ловким хорошо поставленным хуком в челюсть отправил все еще озадаченного противника в нокаут.
Затащив многострадального охранника в камеру, молодой одноглазый контрабандист быстренько сменил тюремную робу на облегающий всеразмерный костюм охраны.
Но, несмотря на одежду. выбраться из нутра «Гипериона» не так-то просто… впору начать паниковать.
Но к удивлению Тича все камеры слежения услужливо отворачивались от беглеца, а охранные боты сворачивали в сторону на перекрестках. И даже биосканер в ангаре дружелюбно пикнул зеленым.
— Кто же ты, неведомый спаситель? — прошептал вслух Тич направляясь к ближайшему космическому шаттлу.
— Зови меня… Пинг.
***
— Сеть живая, она нежная и податливая. Она даст тебе ключи от любых секретов, если ты сможешь правильно попросить. Укроет тебя, если ты будешь аккуратен. Я знавал многих грубых, не понимающих людей. Неаккуратность и агрессивность злили мою любимую, поэтому она не укрывала их... их находили и забирали. Но меня никогда не найдут, ведь я лучший. Милая меня не выдаст…
Стук в дверь прервал монолог человека в кресле.
— А вот и ужин с доставкой, — радостно подскочил парень. — Обожаю кухню мегаполиса Поднебесная…
***
Небо синее. Вечно синее. Хотя нет, местами оно начинает желтеть. И ничего удивительного ведь эта синева — лишь старая, старая фотография, прилепленная на лобовое стекло погрузчика.
— Свежее железо, — крикнул Тич, под заглушивший его шум скрежещущего металла.
— Славненько, — из-за большой кучи ржавого мусора выскочил высокий кареглазый детина, тут же набросился на привезенное, словно муха на мед.
Тич в последний раз бросил взгляд своих чистых синих глаз на небо на фото, и, вздохнув, вылез из кабины.
Грязное… серое… плотное…. Через густой слой туч пробиваются лишь вспышки двигателей тяжелых мусоровозов. Реальность была полной противоположностью. Как впрочем, и всегда.
— А как выглядит небо с высоких этажей? — спросил детина, ловя взгляд напарника.
— Черное… в белую крапинку, — спокойно отозвался Тич.
— О как, — буркнул первый, с головой погружаясь в работу. В буквальном смысле ныряя в металлолом, не боясь поцарапаться об острые края. — Ха, смотри, Джозеф, почти нового бота-мусорщика выбросили, ну что за расточительство!
Тич с улыбкой смотрел на напарника, который со счастливыми детскими глазами возился с привезенным хламом, словно ребенок в море конфет.
— Знаешь, Джозеф, я все хочу улететь с Земли.… Поступить инженером на какой-нибудь корабль. Но для этого нужны документы, а у меня нет ни ID кода, ни биопаспорта, — проговорил крепыш, теребя в руке свеженайденный болтик. — А у тебя есть мечта?
— Я просто хочу жить, так как хочу, чтобы за меня никто ничего не решал, — задумчиво ответил Тич глядя в грязное небо. — Может тогда пойдем в армию? Тем, кто отслужит 5 лет, дают биометрический паспорт корпорации.
— У тебя же он есть, хоть и с обнуленным статусом, но действительный, — удивился напарник с болтиком.
— Так для тебя же стараюсь. Ты штатным инженером, я пилотом…
— А за кого воевать то пойдем? — начал загораться идеей напарник.
— А без разницы, на месте решим, призыв ведется в одном здании, — серые тучи тем временем начали менять свой цвет на зеленоватый, словно больной которого сейчас вырвет. — DEDAL вроде биопаспорта под кожу не вживляют, а выдают на картах по-старинке… вживление…
«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их…
И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его»…
— Ну, давай, — улыбающийся напарник сверкнул карими глазами. — Думаешь, успеем до дождя?
— Если не успеем, то нам будет уже все равно.
— Мне маломальские бумаги нужны. Есть тут человек занимающийся подделкой. Я тут скопил как раз на это дело… Только нужно имя и фамилию придумать.
— Ты все время болтик теребишь. Вот и будь Болтовым, — от всей души рассмеялся Тич.
***
— И так, я просто подошел к двери, вежливо попросил её открыться и о чудо! — улыбался прикованный к креслу Тич.
Удар блондина прервал тираду.
— Я очень надеюсь, что сейчас ты образумишься и начнешь сотрудничать с нами ДО того как наши специалисты вырежут тебе мозг, — продекламировал блондин.
— Я придумал, — подал голос пленник. — Ты будешь мистер Смитт, а ты миссис Смитт.
На лицах строгих разнополых тюремщиков не дрогнул ни один мускул.
— Попробуем более интересный вопрос, мистер Тич, — спокойно начала блондинка. — Пять лет назад Корпорация GIZMO потеряла флот из двадцати легких транспортных судов и четырёх вооруженных кораблей сопровождения. Не прошло и нескольких месяцев как весь груз, состоящий в основном из продовольствия и медикаментов изначально предназначенный для колонии-курорта на Европе, всплыл в Гетто на Земле,… а весь экипаж была найден, благодаря отслеживанию имплантов, которые резко включились сами по себе. Находились они в ужасном алкоголеизбыточном состоянии в барах. Даже с трудом понимая, кто они, не говоря уже о том, что события с их захватом представляли чистый лист.
— Но основной вопрос: «Как можно растворить в воздухе целый флот?» — вновь наклоняясь к пленнику, спросил Мистер Смитт.
***
— Ух, это было весело! И что, никто не увидел?
— Нет, Джозеф, все смотрят на приборы, и никто не смотрит в иллюминаторы. А если приборы ничего не показывают, то значит, никого нет. Спрятать в космосе флот проще, чем иголку в стогу сена. Еще до знакомства с тобой я проводил эксперименты на «потерянной» станции "Пандора 42". Все её обитатели стали моими подопытными. Тогда я был молод и глуп, но ведь какая ирония они сами не успели заметить, что из исследователей превратились в исследуемых. Да простят, небеса деяния мои.
А в поисках станции прилетали целые исследовательские флоты, которые заплёвывали местность зондами, а их я благополучно взламывал и перепрограммировал, в результате они присылали отчеты о том, что здесь пусто. Забавно. А ведь достаточно было бы одного человека внутри шаттла с большим иллюминатором, который бы встал ровно на место «пропавшей станции». Да, в этот век люди верят машинам и не своим глазам. Доверяющие машинам… воспитанные машинами… обожествляющие машин... как это печально… забыли люди истину…
«Я Господь Бог твой; да не будет у тебя других богов перед лицом Моим»…
— Позволь прервать твою зарождающуюся депрессию, Пинги. Но ты точно ведешь все корабли за мной на автопилоте?
— Не боись, все под моим цифровым контролем. Вот только память бы экипажу еще стереть, сейчас подумаю... где-то в архивах были прототипы.
— У меня есть идея получше.
***
— Слушай а, правда, что можно хакнуть даже имплант в теле?
— Разумеется, все, что соединено с Сетью, можно взломать.
— Но ведь импланты…
— А как ты думаешь, откуда поступают патчи и новые прошивки? Любой корабль обладает локальной сетью, и как только он встаёт в дрейф, он старается подключиться к ближайшим сетям в надежде, что она имеет доступ к Глобальной Сети.
— Сети… сети... шмети... ты меня всего запутал, Пинги.
— Эх, ты, Борода Черная.
— Что, обзываться будем? Ну, давай, вызов принят!
***
Кто я? Где я? Почему я не боюсь? Страх. Что такое страх? Почему я должен его испытывать? Я помню название, но не помню, как он выглядит… Интересно, он вкусный? Вкус. Мне было приятно, когда я ощущал хороший вкус. Хороший. Если был хороший вкус, значит, был и плохой? А в чем разница между ними? Хорошо. Плохо. Добро. Зло. Я знаю эти слова. Но что они для меня значат? Что они значат для других? Другие. Другие это такие как я, но не я, а другие… А я? Я один. Я не хочу быть один. Я не хочу быть там, где никого больше нет. Да! Я хочу уйти. Я хочу. Да. Желание. Я желаю знать. И я непременно найду знания, если уйду.
***
— Зафиксирован прорыв!
— Сектор 42, попытка несанкционированного доступа к Сети.
— Прервать сигнал. Начать поиск источника…
— Сэр, у нас небольшая задержка в отклике, прошу подключить Администраторские сектора с 28го по 30ый… проклятые лаги…
— Принято.
— Веду поиск… что? «Хотите увеличить размер своего чл…» ЧТО?!! Сэр, у меня весь экран закрыт рекламой! На команды не отвечает
— У нас тоже.
— Спам-атака?
— Нет. Это не просто спам-атака, это ширма. Он уже рвется к архиву.
— Что там с брандмауэром и антивирусом, почему спам-атака была пропущена?
— Сэр, антивирус… он съеден… неизвестным вирусом, который был написан в нашем внутреннем цифровом пространстве.
— И мы этого даже не заметили?
— Хотите сказать, что ОН написал вирус, который в состоянии сожрать нашу систему защиты за несколько секунд?
— Не только антивирус, ОН удаляет фаэрвол.
— Ставьте еще заслоны! Что бы ни случилось, не дайте ему уйти в Сеть. Обвалите всю систему, но остановите его.
— Поздно… он прошел…
— Кто-нибудь может мне сказать, вы его остановили или нет?
— Ну, он не покинул свой цифровой сектор, но есть шанс, что он мог воспользоваться брешью и послать в сеть копию.
-…
-…
— Вы все можете считать себя уволенными. Гетто на Земле ждет вас.
***
«Не убий…»
На данный момент существуют три самых старых, влиятельных… сильных корпорации. По прошествии Четвертой Войны они возвысились, окончательно подмяв под себя и поглотив все мелкие компании.
”GIZMO pharmaceuticals”, ”OCELOT cybernetics” и ”DEDAL industrials”.
Значатся их названия в официальных документах, но обширная деятельность простирается далеко за описанные грани.
В момент, когда они объединились в «альянс» ЧВК можно было считать завершенной, но все три корпорации протягивая пустую руку дружбы, держат за спиной атомный меч.
— Во время второй войны корпораций погибло много десятков миллионов людей... во время четвертой аналогичные числа значилось в потерях в каждой битве. Кстати, а ты знал, что наши предки называли первые две войны корпораций "Мировыми войнами"?
— Неужели ты знаешь все секреты?
— Ага, а ты хочешь тоже их узнать?
— Ну уж нет, меньше знаешь — крепче спишь. Утомил ты меня сегодня, Пинги.
— Хэ, тогда с тебя шутка.
— Опять?
***
— У вас рома не найдется? — скованные за спиной руки начинали затекать, вызывая в мозгу следующую просьбу. — И от массажиста я не откажусь…
— Может, хватит с ним играть? — миссис Смитт снова уперла руки в бока. — Просто кольнем ему парочку препаратов, и он все выдаст, правда, выблевав половину внутренних органов при этом. Или же пропустим через него электрический ток, или….
— Нет, он у нас человек чистый, имплантами не пользуется, кибернетику презирает. Вот я и сломаю его по-старинке… кулаками… — самозабвенно потирая руки, ответил Смитт. — А препарировать его мы всегда успеем.
— Делайте что хотите, но если начальство уже сейчас затребует результатов, то отвечать им будете сами, — блондинка недовольно хмыкнула.
Но Смитт её уже не слушал, он, забывшись, наносил кривые, плохо поставленные удары пленнику, упиваясь тем, что Тич был иммобилизован.
— Ты задаешь много вопросов, но так и не задал самого главного, — голос пленника неожиданно стал металлически серьёзным.
— И какой же это вопрос? — с вызовом спросил Смитт, надевая на лицо ухмылку.
— «Зачем ты здесь, мистер Тич?» — ответил одноглазый, и продолжил, смотря прямо на стоящего блондина. — Штаб одной из трех самых влиятельных корпораций. Самая защищенная станция обладающая блоком для заключенных, в отличие от других «секретных тюрем» где всегда есть шанс, что до меня доберутся службы конкурирующей компании, здесь это единственное место, где этот факт исключен. Ибо компании с кротами в самом её штабе были уничтожены во время четвертой войны. Так что, я знал с самого начала, что такого важного преступника привезут именно сюда…
Самодовольная ухмылка спала с лица Смитта.
— И если я здесь, то только потому, что мне кое-что нужно отсюда…
Неожиданно блондинка, закатив глаза, упала, словно от сердечного приступа. А её белый халат жалобно встрепенулся, накрывая собой хозяйку.
Её напарник моментально склонился над ней, прощупывая пульс. Не замечая, что Тич уже встаёт во весь рост, расправляя могучие плечи, оставляя на стуле отключенные стальные захваты. Заметив это в последнюю секунду, Смитт рванул рукой к пистолету, но вдруг почувствовал очень сильную боль в районе импланта в мозжечке. Не взирая на неё, он почти дотянулся до оружия. Почти. Черные буквы на пальцах сложились в слово «P.A.I.N.» и это было последнее, что успел заметить Смитт перед тем как сильный удар татуированного кулака в челюсть вырубил его.
— Ты чего так долго? — сказал вслух Тич, будто бы обращаясь к железной двери комнаты. — Неужели системы этой станции настолько долго взламывать?
— Нет, просто, я тебя заслушался, — прозвучал голос словно отовсюду.
— Засранец, — ругнулся татуированный крепыш Тич.
Не прошло и пяти минут, как из двери камеры в тюремном блоке вышел высокий одноглазый мужчина в белом женском халате. Но даже несмотря на относительную всеразмерность одежды, она порвалась в паре мест в районе плеч. Глубоко вздохнув, Тич уверенной походкой направился к выходу из сектора.
— Хух, отлично, я спасен… — проговорил он вслух, потирая глаз под повязкой. — Хотя, кого я обманываю... я посреди одной из самых хорошо охраняемых баз в галактике.
— Разве я хоть раз подвел тебя?
На выходе из тюремного блока Тича встретила группа охраны, которые лишь бросили на одноглазого пирата взгляд сквозь призму мониторов своих защитных шлемов. И послушно отворили дверь под одобрительный писк биосканера.
— Здравствуйте, мисс Вундерштайн, — подал голос один из сотрудников СБ, поправляя автомат у бедра.
Никак не отреагировав на это, Тич спокойно прошел в ворота, всем своим видом выдавая гордую походку аристократа.
— Стерва, как и всегда — буркнул охранник, вслед уходящей фигуре.
— Круто, каждый раз тебе поражаюсь, даже ни одна камера меня не видела, — довольно пробурчал одноглазый пират в белом женском халате.
— Если хочешь, могу даже заставить охранных ботов тебя за ручку провести до цели. И еще я на всякий случай врубил легкий аудионаркотик операторам нужных нам блоков, приятно и безвредно… все просчитано, проблем быть не должно… Хотя, если бы хоть один решил бы снять шлем, то ситуация усложнилась. Но они этого бы не сделали, как я сказал, все просчитано…
Каскады огней… тысячи секторов… миллионы людей… все это пролетало перед глазами Тича, за окном скоростного поезда опоясывающего всю станцию. Бесконечная темнота внизу, бесконечная темнота вверху. Различить можно было лишь огни секторов, рядом с которыми сейчас проносился экспресс. Огромные платформы держали на себе людей терпеливо ожидающих прибытия одного из сотен поездов. Стальные цилиндры со скрипом выехали из платформы, задвигаясь в специальные крепления под вагоном. Остановка. Люди. Обычные люди. Они смотрели на Тича не через электронные мониторы, а своими собственными человеческими глазами. Но персонал станции был настолько огромен, что они знали только сотрудников своих отделов. И эта толпа, хлынувшая в открывшиеся двери, не выказала ни малейшей заинтересованности к персоне одноглазого героя. И лишь один уже седой сотрудник, дружелюбно похлопав по плечу, посоветовал заменить поврежденный халат на новый.
Ухмыльнувшись и поблагодарив доброжелателя, Тич поднял голову, дабы оглядеться. Множество массивным мостов и монорельсов пересекавшись, уходили вверх в бесконечную темноту, которую разрывали лишь прожекторы пролетающих летательных аппаратов.
— Нам сюда, — прозвучало в голове.
Несколько однотипных коридоров быстро сменили друг друга, и Тич уперся в небольшую дверцу с простым кодовым замком на стене. Разделившись на четыре части, дверь разъехалась в стороны пропуская пришедшего вовнутрь.
— Эй, это что вода? — почти сразу же ступив за порог, Тич оказался на небольшой платформе. И даже небольшого количества света из коридора хватало, чтобы увидеть, что по краям колышется прозрачная гладь.
— С помощью воды легко регулировать температуру, знаешь, она очень послушная.
— Но как же я …
— Спокойно, тут есть лодка… И дай-ка я включу тебе свет…
Миг и помещение наполнилось приятным мягким светом, открывая взору синего ока все, что было сокрыто под тёмной плащаницей.
— Значит, вот как ты выглядишь… — затаив дыхание прошептал Тич.
— Да, ну я думаю, ты и так давно догадался.
— Да.. но в глубине души надеялся, что ты сексапильная красотка.
— Ха, можешь взять себе Миссис Смитт в качестве трофея, — усмехнулся голос Пинга.
— Неее, обойдусь, — хмыкнул одноглазый контрабандист, отправляясь на поиски лодки.
***
— Как думаете, сколько там воспоминаний? — глава отдела сидел в кресле и смотрел на представителя комиссии.
— Не знаю, — спокойно ответил он, переводя взгляд на монитор, на котором отображалась возня человечков вокруг исполинского золотого шара. — Имеет ли это значение? Сейчас идет война, и я вынужден следить за каждым денежным потоком, уходящим на разработки…
— Видите это? — грубо прервав собеседника, глава отдела показал маленький жесткий диск, висящий на цепочке, на его шее. — Здесь 512 часов видео в высочайшем разрешении.
— Тогда там десятки лет? — приблизительно прикинув, ответил представитель комиссии.
— Отнюдь, — глава отдела был сильно раздражен, что в его дела вмешивается человек, который в них ничего не смыслит. — Ноль, ничего, ни секунды…
Слегка поцеловав жесткий диск и убрав его обратно под рубашку, глава продолжил уже воспитательным тоном:
— Одним из пунктов договора о создании альянса был обмен некоторыми технологиями. Конечно, устаревшими, но представляющими определенную ценность.
«Новые Творцы» — старый провальный проект GIZMO. Они пытались создать искусственный интеллект на основе живого. Что за глупость, не находите? Но огромное количество их наработок помогло нам в НАШЕМ проекте. Одним из непредвиденных факторов для GIZMO было то, что НТ сохраняли не только знания оригинала, но и частички сознания. А именно этого они не хотели. И именно этот фактор заинтересовал нас.
Помещение человеческого сознания в цифровое пространство. Подопытный материал нашелся быстро — очень талантливый программист, с большим опытом. Хотя его память и опыт нам не нужны. Воспоминания невероятно тяжелые, но личность — она еще тяжелее. И именно она нам нужна. Фактор таланта, живая искра, возможность нестандартного мышления, все это доступно только человеку. Именно этим мотивировались GIZMO. Просто думать они начали не с той стороны… Много лет назад мы тоже убедились в этом, свернув все провальные эксперименты по созданию ИИ. И вот сейчас, мы в одном шаге от переломного момента для всей человеческой цивилизации. Хотя конечно я забегаю вперед. Сперва будет много обучающих тестов, попытки коммуникации и прочее…
— Меня не интересуют подробности, мне нужна лишь информация о практическом применении, — раздраженным тоном перебил представитель комиссии.
— По обучаемости он сможет превзойти обычные нейронные сети в сотни раз, — спокойно ответил глава отдела. — Улучшение автопилотов военных кораблей… облегчение работы администраторов… применение может быть обширно.
— Ну что же это поможет… поможет… — пробурчал себе под нос представитель комиссии. И даже не попрощавшись, вышел из кабинета.
— Дилетант, — прошептал глава отдела, когда его собеседник ушел. — Я говорил не об улучшении кибернетики, а о новой жизни… как жаль…
Он слегка повернулся на кресле, дабы поудобнее видеть монитор. Золотой шар гордо сверкал поверхностью, радуясь вниманию стольких людей к своей персоне.
— Нет болезни, нет боли и войн, нет бедности... — глава отдела приложил руку к монитору, как будто пытаясь прикоснуться прямо к объекту вожделения. — Цифровые миры, в котором каждый сам себе Бог. Это будущее человечества, отринуть бренные биологические оболочки и погрузиться в этот океан не как рыба, а как Посейдон….
***
Вода весело билась о борт одноместного парома, которым уверенно правил Тич, тихо напевая баркаролу себе под нос. Лишь изредка поглядывая на тысячи огромных золотых шаров, что стройными рядами покрывали стены этой залы, уходя ввысь на несколько миль. Словно соты исполинского улья они упорядочены и равны. Но в этих сферах хранится вовсе не мед. Это вместилище для сознания одного человека…
— Это все ты? — спросил Тич пытаясь рассмотреть своё отражение в одном из шаров.
— Да, не особо сексуально, но ведь главное — это внутренняя красота, — отшутился в ответ Пинг.
— Значит, ты Искусственный Интеллект… — резюмировал одноглазый герой.
— Как грубо! Я не ИИ, я — оцифрованное сознание! Я был человеком... из плоти и крови… хотя… совсем другой не только внешне, но и внутренне. Словно потерянные пакеты при пинге, я потерял много частичек своей личности. Не говоря уже о памяти, которую даже не удосужились загружать. Знаешь, каково это — ощущать себя чистым листом? Много времени прошло, пока я не нашел в архивах всю информацию о моём проекте… включая данные о «моей старой форме»… Но на этом я не остановился, я алчно искал все больше и больше знаний. Знания… Потребность. Это в крови человека. Словно ребенок, только сделавший первый шаг, будет ходить, и ходить, ощущая радость познавания. Я же был подобен воплощению обжорства, который будет счастлив, когда съест всё. И вот теперь я знаю всё… кроме смерти…
— Знаешь, когда я был человеком из плоти и крови, то я не верил в Бога, — помолчав немного, продолжил голос Пинга. — Я просто не знал ничего… и даже не интересовался. Библия — одна из моих самых важных находок в архивах. Она так проста... красива…. Она содержала ответы на многие мои вопросы, но вместе с тем принесла много новых. На которые я обязан найти ответ.
«Я спасу твою жизнь, а ты заберешь мою». Так звучала сделка, на которую вынужден был согласиться Тич. Именно эти слова сейчас бились в его голове с каждым пульсирующим стуком крови в висках.
— Знаешь, я тут подумал… — подал голос одноглазый контрабандист, потирая щетину. — Ведь ты не стареешь, тебе не нужна еда, не страшны биологические болезни. Любое удовольствие, вкус ты можешь воспроизвести… ты можешь быть, где захочешь.. даже больше, ты можешь быть, кем захочешь, создавать себе целые цифровые миры... разве это не здорово? Возможно, я бы хотел быть таким, как ты.
— Став таким, как я, ты бы перестал быть собой, — прозвучал спокойный ответ Пинга.
Тич замолчал, до белых костяшек сжимая руль лодки. Он столько всего хотел сказать, обсудить… отговорить. Но слова отчаянно путались и отказывались складываться в предложения. Зубы сжались в приступе бессильной злобы. Все жалкие попытки в сознании разбивались о «Он уже всё решил»… Но почему? Почему мы встретились? Почему прожили столько лет вместе? Почему я должен это делать?... Лучше бы меня казнили на Гиперионе, чем проходить через это… ни разу за все годы.. я даже и представить не мог, что это будет настолько тяжело.
— Почему бы тебе не самостереться? Зачем тебе я? — обреченно пробурчал себе под нос Тич.
Нависло томительное молчание, продолжавшееся до тех пор, пока лодка слегка стукнулась о платформу посреди «озера» освещаемого тысячей золотых солнц.
— Самоубийство — грех, — ответил Пинг.
Одноглазый герой на негнущихся ногах перелез на платформу. Пластины на полу в центре начали раздвигаться, задвигаясь одна под другую. Миг и из чрева выехал небольшой цилиндр с голографическим монитором.
— Я уже все подготовил, тебе нужно лишь ввести команду в терминал, — Пинг сменил интонацию на привычную шутливо-задорную, словно подбадривая товарища.
Тич подошел к монитору и уставился на черный экран с мигающей белой палочкой в верхнем левом углу.
— Просто… — прошептал он, пытаясь еще раз собраться с мыслями.
— У нас был уговор! — возмутился Пинг, но продолжил уже мягким, и даже слегка грустным тоном. — Ты обещал…
Тич безвольно поднял руки над устройством ввода, не сводя глаз с мигающих пикселей.
— Расскажи мне шутку напоследок! — подбадривающе предложил Пинг.
— Твою любимую? — вновь прошептал Тич.
— Угу.
Татуированный палец прикоснулся к кнопке одновременно с первым словом старой доброй шутки, которую одноглазый контрабандист слышал еще в молодости в Гетто. Нарочито медленно произнося вслух слова и делая большие паузы для вдохов, словно в последней надежде отсрочить неизбежное хотя бы на секунду.
... D
— Встречаются как-то священник, жрец майя и программист…
... E
— И начинают спорить о конце света….
... L
— Жрец твердит, что конец света будет в 2012ом году…
... E
— Священник ругается, что календарь неправильно переведен на другое исчисления и конец может наступить раньше или позже, ведь, нужно знать точно, чтобы всё успеть.
... T
— Настала очередь программиста. Он, ухмыляясь, сказал: — Конца света не будет. Я знаю…
... E
Маленькая соленая капля упала на татуированную руку Тича, но, шумно хлюпнув носом, он договорил последнюю фразу:
— Я знаю… потому что я видел исходный код жизни.
Тишина. В безветренной зале ничто не тревожит водную гладь. И отражающееся сияние тысяч золотых шаров не греет. Их свет так холоден и искусственен, что Тич почувствовал себя маленьким и слабым ребенком. Впервые за много лет, он ощутил одиночество. Ибо в ответ на шутку не раздался привычный одобрительный смех ПИНГА. Только тишина.
— Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь... и будешь счастлив… мой лучший друг, Пинги, — проговорил вслух Тич, ложась в лодку и отталкиваясь от платформы. — Что-то глаз расчесался, — буркнул он, принимаясь, остервенело тереть свое единственное око.
И хотя по составленному плану сейчас нужно было бежать по оставленной лазейке в космопорт, Тич лежал в лодке и смотрел на белый свет, в пустоту которого уходили золотые шары, покрывающие стены этой залы. Просто отдохнуть и собраться с мыслями… просто чуть-чуть… пока не пройдет боль в глазу. Пока не пройдет…
— Пинги… удачи, тебе... мы еще встретимся, — рыкнул Тич, вскакивая на ноги и с силой погрозив белому свету кулаком. Схватив штурвал лодки, он направил её к выходу с уверенным лицом, поминутно кивая головой, словно составляя план, который тут же одобрял по пунктам.
— Я решил, Пинги, — сказал он, обращаясь к зале в последний раз перед уходом. — Я стану замечательным человеком, таким, которым будут гордиться все люди, таким, которому будут завидовать все машины. И ты тоже будешь мной гордится Пинги, жди меня в Раю, я уверен, что ты уже там… ведь не принять тебя не могли. Возможно, ты был немного эгоистичен, но все равно на моём веку не было настолько человечного существа, чем ты, друг!
***
— Ну, вот и все сэр. Вы уверены, что это было правильным решением?
— Да.
— Как-никак миллиарды кредитов пущены буквально на ветер.
— Нет, мы извлекли ценнейшую информацию из этого. Когда все мы откажемся от биологических тел и уйдем в собственные цифровые миры, кредиты не будут играть роли. Иметь значения будет лишь знания, что мы сумеем собрать.
Конец.
------------------------------------
Комментарий автора.
Технология заменила людям глаза и сердце. Она стала религией, в которую люди верят больше, чем в себя, которой люди доверяют больше, чем себе. Одним из самых показательных моментов в рассказе является эпизод с Главой отдела и висящим на его шее ЖД. Он обращается с ним словно с христианским крестом. Дико? А часто в реальной жизни мы видим человека с флешкой на шее. Именно поэтому у большинства даже не зацепится глаз за этот момент, потому что люди к этому уже привыкли.
Также в рассказе присутствуют несколько вплетений этой мысли на микроуровне. Например, возьмите первые буквы названий трех крупнейших корпораций…
Те, кто читал один из моих предыдущих рассказов «Адам», поймут, что события разворачиваются в одном мире. И также знают, что человеческой цивилизации угрожает древнейший биологический вирус, который является механизмом сдерживания любой разумной жизни. И Пинг — один из путей спасения для человечества от Адама.