И РА.

И-РА.

Пётр любил вечер. Любил закат солнца, когда через шторы в комнату проникают мягкие лучи, наполняя старый дом каким то особым, нежным светом, любил своё кресло возле камина, старую вишнёвую трубку. Он иногда думал, откуда к нему пришла эта тяга к одиночеству, желанию проводить вечера одному, среди книг? Наверно во всём виноват космос, космос изменил его, заставил по иному взглянуть на мир, на себя. Молодым он избороздил всю солнечную систему, стремился разгадать тайны вселенной, верил что наука способна изменить жизнь людей, сделать её лучше. Но всякий раз, прилетая через несколько лет на землю, видел что стало ещё хуже. Переставала ценится красота, книги, поэзия. Интернет встроился уже в простые очки и люди окончательно ушли в свой иллюзорный мир, полный новостей, рекламы, социальных сетей. Планета превращалась в "высушенную старушку", ископаемые были выкачены, практически не оставалось лесов, экология "шла в разнос" и часто царила засуха. В южных районах умирали с голоду дети. Но так как всё это случилось не вдруг, а постепенно, то люди адаптировались, приспосабливая к положению вещей и мораль, и совесть. Одни для того, что бы богатеть ещё больше, другие -— просто выжить. Поэтому, возвращаясь из космоса, начинал снова просится в экспедицию. Ему отказывали, требовали прожить на земле определённое время; он злился, шёл на разные ухищрения, даже обманы. Он рвался назад, в чёрную бездну, которую полюбил и которая отвечала ему взаимностью. Она приносила ему покой, покой даже там, где бешеная атмосфера швыряла многотонный корабль как осенний лист в ураган, там, где месяцами, годами не было ничего, кроме пустоты космоса и жестких излучений; бездна открыла ему многие свои тайны, главная из них та, что вселенная, этот невероятно огромный и сложный мир, уместить который человечество много раз пыталось в простое уравнение, не результат простой случайности, а создана Творцом. И что законы её также просты, как и совершенно непостижимы для человека. Если вселенная, конечно, не захочет раскрыть их. А потом Пётр постарел и не мог больше летать. Но на земле не мог найти себе место. Многие считали, что от долгого пребывания "там"(и они тыкали пальцами в небо"), где нет силы тяжести, где сотни раз он избегал смертельной опасности, у него возникло простое нарушение психики. Он наверняка бы остался не кому не нужен, забыт, теперь, в нашем 22 веке, веке абсолютных контрастов, веке гигантских корпораций и безработицы, городами, поделенными на районы, где в одних чистота и богатые особняки, а в других жалкие лачуги, голод и грязь, в мире супер технологий -— совершенно не таком, каким представляли его братья Стругацкие. Если бы не одно "но". Последние 10 лет Пётр работал в закрытом институте, где под его руководством, был создан первый в мире биологический искусственный разум, способный к полному самообразованию, к принятию собственных решений, и даже,--как выяснилось в ходе тестов и произвело настоящий взрыв в научных кругах,-— к проявлению эмоций. Настало время разных презентаций, конференций. Пётр избавил себя от них, отдав всё другу, единственному другу, молодому , но талантливому учёному. Звали его Павел. Пётр любил его. Любил за стремление к науке, за веру, что только одна наука и способна изменит этот паршивый мир. Он любил его как сына, которого у него никогда не было, как не было никогда жены, семьи... Как же Павел был похож на самого Петра, далёкие 40 лет назад.

В тот вечер, когда Пётр уселся в своё кресло, раздался негромкий стук в окно. Пришёл Павел. Полный энергии, новых идей. Пётр открыл ему дверь и впустил внутрь это веселье, жизнерадостность, громкость.

— Здравствуй мой старый отшельник, мой добрый анахорет, Пётр, -— улыбаясь во всё лицо, почти прокричал Павел.

— Присядь, будь добр, -— ответил Пётр, сурово указав на кресло. Он всеми силами старался не показывать радость, которую всегда испытывал от появления друга.

— Разумеется, --ответил Павел (это была его любимая фраза), -— разумеется я сяду, вот здесь, напротив тебя, мы будем сидеть, будем курить, и напоминать собой Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

— Что нового в институте? -— спросил Пётр.

— Творятся удивительные дела. Тесты показывают поразительные результаты, каждый день новое открытие... Да, -— воскликнул Павел, --ты же ещё не знаешь! Сегодня я утвердил официальное название проекту. Из всех длинных, типа: модель Икс ИРПУ 56, -— мне не понравилось ничего. И тогда я придумал сам: ИРА. Что значит Искусственный Разум. Как тебе?

— Замечательно. Краткость --сестра таланта. Очень подходит к тебе.

— Вот и я думаю, что хорошо звучит, -— как и все тщеславные люди, Павел не сразу заметил иронии. Доброй иронии.

— Наши техники, -— продолжал Павел, поставили ИРУ на колёса, снабдили манипуляторами, кучей датчиков и сенсоров. Теперь она самостоятельно разъезжает по лаборатории и занимается самообразованием. Научилась подключатся к интернету и скачала себе в память наверно все книги мира. Это по мимо той информации, что получила от нас изначально, так сказать, от рождения. Теперь она принялась за изучения нас, людей. Видел бы ты её Пётр. Недавно заявила нашему программисту Димке, парню с выдающимся весом, что если он будет потреблять калории в прежнем объёме и интенсивности, то придётся расширять входную дверь ровно на 12 милиметров. Она, видите ли, подсчитала. Что это, если не юмор?

-Да, очень удачный проект, --сказал Пётр.

— Удачный?--воскликнул Павел, --ты называешь это просто удачным проектом? Да это же шедевр, величайшее открытие человечества, бомба, которая взорвёт прежние устои.

— Этого я и опасаюсь, -— сказал Пётр, --хотя ты прав, в освоении космоса наше изобретение могло бы здорово помочь.

— Ты всё про свой космос. Да где угодно сможет помочь...

— Например, в военных делах,-— сказал Пётр, -— я же знаю как дядьки с лампасами уже обхаживают тебя.

— Да,-— рассмеялся Павел, столько пылких признаний в любви, я не получал со времён школьных записок. Но мы не отдадим им нашу ИРУ, Пётр.

— Так они тебя и спросят.

— Конечно не спросят. Только какого будет их удивление, когда наша ИРА сама им откажет. Она становится личностью, Пётр, и наша задача воспитать эту личность. Правильно воспитать.

— Сразу видно, что мастер влюбился в своё детище. Искусственный разум никогда не станет личностью, Павел. Под этим словом мы подразумеваем человека, а у человека есть душа. И есть ещё нечто, что зовётся добром и злом, которые вечно воюют, и посреди их лежит свобода выбора.

— Разумеется, -— ответил Павел,--вот мы и удалим одну ипостась, -— зло, тогда выбирать ИРЕ останется только из добра.

— Неужели ты это серьёзно?

— Конечно! Я верю, что наука способна раскрыть эти тайны. Я сейчас работаю над одной идеей, и если мои предположения верны... Впрочем, сначала позволь тебе задать один вопрос: что в твоём понимании есть подсознание?

— Ты отлично знаешь моё мнение, Павел. Подсознание, это область нашего мозга, закрытая от нас, от нашего контроля...

— Да, да, -— перебил его Павел, --знаю, что ты скажешь: "только Творец и Создатель ведает истину". Но даже если и предположить, что сее так, объясни, пожалуйста, причины Его решения?

— Откуда мне знать, Павел. В священном писании, например, говорится о грехопадении человека, после которого Бог лишил человека многих способностей, оставив ему всего 100 лет жизни. Видимо иначе, человек успел бы очень много "наворотить" за свою долгую жизнь.

— Значит, по твоему, человек изначально был бессмертен?

— Возможно, --сказал Пётр, --не находишь ли ты странным то обстоятельство, что клетки нашего тела, в какой-то момент перестают рождаться с той же интенсивностью, с которой умирают? А наши мышцы? Почему не используется весь имеющийся потенциал, а только процентов 30, остальное же не подвластно контролю? Может быть, это можно сказать и о иммунной системе? Теоретически человек способен ни когда не болеть, жить вечно, пока есть пища, материал для клеток.

— Какой жестокий Бог.

— Ну, не нам Его судить.

— Разумеется, -— сказал Павел, -— только мирится с положением вещей не желаю. Пусть я и соглашусь с твоей гипотезой о Боге, -— назову его Высший Разум, -— но все же считаю, что закрытые двери для того и закрыты, что бы мы, учёные, научились открывать их. А когда научимся, получим знания, и сможем, наконец, изменить этот мир.

— Изменить то мы сможем, только в какую сторону? Что то я не увидел, что бы "оседлав" атом, мы улучшили положение вещей. Не кажется ли тебе, дорогой друг, что переделывать мир с наружи, так же бессмысленно, как и придумывать всё новые, технологично совершенные способы уборки воды, текущей с дырявой крыши, игнорируя дыры в ней? Человеку стоит взглянуть глубоко в себя, понять, что суть проблемы находится там. К этому и призывает нас Бог.

— По поводу дырявых крыш в некоторых домах человечества, я тобой полностью согласен, -— рассмеялся Павел, -— что же касается второго пункта, то произвести детальное углубление и составить полную картину, весьма затруднительно, поскольку сам Бог закрыл многие отделы, повесив на двери амбарные замки. Как то непоследователен твой Бог.

— Тому, дружище, кто искренне хочет -— двери откроются.-— Пётр тоже улыбнулся. Разговор опять , как и всегда, начинал переходить в спор, с обязательными ироничными замечаниями, тонкими и не злыми, и стремившийся к единственному логическому финалу,-— жарким дебатам. Если конечно Пётр допускал "перегрев" и не контролировал процесс. Обычно ему удавалось, но были проблемы с "точкой не возврата".

— Пётр, дорогой, -— Павел вдруг подался к нему телом и заговорил тоном заговорщика, -— я хочу раскрыть тебе одну тайну. Сначала думал подождать до первых результатов, но нетерпение горит во мне, словно раскалённый лом. В настоящее время, я ставлю один опыт, один эксперимент, удачное завершение коего позволит нам заглянут не только в себя, но и вообще куда угодно. Про финансовую составляющую я уже и не говорю. Ты сможешь построить свою собственную станцию на орбите или особняк на Марсе; или отправится к Плутону. И самое главное!-— он поднял вверх палец, -— мы изменим наконец существующий порядок, переделаем эту планету, создав новое правительство...

От возбуждения Павел поднялся с кресла и теперь ходил по комнате, размахивая руками.

— Мы возьмём власть в свои руки, -— продолжал он, --поставив на ключевые посты учёных, только учёных, а президентом сделаем тебя.

— Ты же вроде предложил мне виллу на Венере?

— Пётр, я говорю серьёзно, -— Павел снова сел в кресло и закурил.

— Похоже на государственный переворот, старина, -— улыбнулся Пётр, -— так что ты всё таки придумал?

Его друг молчал, курил, смотрел на Петра с улыбкой. Выглядел он необычайно довольным собой.

— Я думаю Нобелевскую премию, нам дать не смогут, -— сказал он, -— она просто слишком мала для нашего открытия, а другой ещё не придумали.

— Ты же сказал это твоя идея? При чём здесь я?

— Нет, Пётр, ИРА твоё детище, я лишь открыл усовершенствовал её, вернее сделал открытие с её помощью.

— Так что же всё таки?

— Ты не догадываешься? Я ведь не зря завёл разговор о подсознании, -— он улыбался.

— Павел, если ты уберешь из уравнения хотя бы одно неизвестное из многих, -— эту твою хитро-довольную улыбку,-— я возможно и найду решение.

— Думаю не найдёшь, -— Павел продолжал светится радостью, -— ты сознательно, сам, воздвигнут непреодолимую баррикаду перед этим в виде Священного запрета. А идея моя такова: скоро я смогу контролировать подсознание.

Глава 2.

— В тот вечер Павел ушёл, сказав что зайдёт завтра и расскажет о своём изобретении подробно. Пётр просил его объяснить сразу, т.к. переживал за Павла, зная каким одержимым становился друг, когда ему в голову приходила новая грандиозная идея, и что даже смертельная опасность не смогла бы удержать его на пути к решению. Пётр сам был таким когда-то, и теперь боялся, тем более, что Павел не пришёл ни на следующий день, ни на третий. Он пропал. Прошла уже неделя. Павел не появлялся в институте, не отвечал на звонки. И вот однажды, под вечер, вновь раздался стук в окно.

— Наконец то! Нашлась пропажа, --воскликнул Пётр, уже не пытаясь скрыть радости,--заходи и немедленно рассказывай мне всё!

— Сначала прошу тебя оценить моё новое приобретение. Нет, нет, выйди сюда, за дверь, и взгляни. Совершенство стоит прямо у твоего дома на дороге.

У дома стояла машина. Это был чёрный Роллс-Ройс.

— Тебя следует поздравить, дружище, -— сказал Пётр, -— однако когда-то ты говорил, что не хотел бы иметь дорогую машину, потому что по дороге в институт, приходится проезжать районы, где полно бедноты и голодных детей. --Однако, где ты был, я обыскался тебя?

Он только сейчас заметил, что выглядит Павел неважно: в глазах читалась усталость, и, как показалось Петру, некая тревога. Они вошли в дом и расположились в своих креслах.

— Пётр, ты знаешь кто сидит сейчас перед тобой? -— вместо ответа сказал Павел,-— настоящий гений науки. Тот, кто сделал величайшее открытие всех времён.

— И что ты открыл?

— Я открыл двери, -— произнёс Павел торжественным тоном.

— Действительно, гениально, -— засмеялся Пётр.

— Моя идея полностью подтвердилась, -— продолжал Павел, не потдавшись на провокацию, -— теперь я могу контролировать подсознание и интуицию, голос, который мы слышим иногда из недр нашего мозга, и глупо называем его, порой, голосом сердца. Мне одному из людей подвластны сее глубины, открыты тайны мироздания, и кажется, я один могу напрямую общаться с тем Высшим Разумом, которого ты называешь Богом.

— Это хорошо, старина, -— улыбнулся Пётр, --главное, что бы ты не посчитал себя сам Богом.

— А что, такая мысль уже приходила мне в голову. Со временем я пойму окончательно. Сейчас пока не осознал в полной мере всех возможностей изобретения, но одно уже точно: тайна открыта и есть оружие, с которым получится отчистить мир от скверны.

— Оружием не исправить мир, им можно только уничтожать. Да и заглянув туда, где спрятанны самые сокровенные желания человека, можно ужаснуться от увиденного. Не думал ли ты, что лишив человека всех возможностей, которые он имеет, будучи создан по образу и подобию совершенства -— Высшего Разума, Бог защитил его от самоуничтожения, ведь мир итак ходит по по тонкому мосту, отделённый от пропасти, например, простым нажатием кнопки запуска ядерных ракет. Мы, люди, придумываем всё новые и новые виды оружия, совершенствуем методы убийства как себе подобных, так и природы в целом. Технологии в наше время достигли поразительных масштабов и до этого мы додумались, лишь своим "ущербным разумом". Представь себе суперумного Гитлера?

— Да брось ты, опять со своей религиозной чушью, -— сказал Павел. В его голосе звучали нотки, ранее не слышимые. Пётр вновь заметил некие изменения в друге: в жестах проскальзывала надменность, во взгляде высокомерие.

— Я вижу ты продолжаешь не верить мне?--продолжал он, -— хорошо, я докажу тебе. Докажу, что интуиция--не подарок твоего Бога, а мои собственные мысли, которые я могу прочесть также свободно, как умножить два на два. Теперь я могу использовать весь свой мозг, на все, как ты выражаешся --100%. Например, вчера, я совершил сделку и заработал кучу денег. До этого я пробовал играть в казино и все советы моего нового мозга, оказались безупречно верными. Я могу с лёгкостью прогнозировать рынок. Я купил машину за 300 тысяч и подписал предварительный договор на покупку яхты. Но самое главное -— я могу предугадывать события. Два дня тому назад, Пётр, случилась поразительная вещь. Я вышел вечером из казино и хотел сесть в первое стоявшее такси, как вдруг голос моей интуиции, сказал выбрать другую машину. Разумеется я послушался. Через час ко мне домой приехала полиция и стала задавать вопросы. Их очень интересовало, от чего же я открыв дверь первой машины, внезапно передумал, и сел в другую. Оказалось, Пётр, что полиция следила за преступниками, которые грабят и убивают пассажиров, выигравших в казино. В том, первом такси, были как раз те самые бандиты, и естественно у полиции возникли вопросы. Я поведал им правду, сказал, что у меня необычайно сильно развита интуиция. Что скажешь?

— Павел, -— воскликнул Пётр взволновано, -— я рад, что ты избежал опасности, слава Богу что...

— Ну вот, опять! — -резко перебил его Павел, -— так я и знал! Если где-то случается плохое, виноваты люди, а если хорошее-— всё! Промысел Божий! Надо петь Аллилуйя. -— От возбуждения Павел вскочил на ноги и теперь словно возвышался над другом. --Спастись мне помогла наука, Пётр, а если твой Бог и сыграл роль, то только когда дал мне от рождения разум, способный думать, а не заниматься проповедями.

Павел был крайне раздражён. Внезапно, будто осознав, что позволяет себе лишнее, замолчал, и опустился в кресло. Теперь он выглядел по другому: усталый, с покрасневшими глазами.

— Прости, Пётр, -— проговорил он закрыв глаза, -— я не спал уже очень долго.

— Что вообще происходит, Павел? -— спросил Пётр.

— В ответ на это Павел достал из кармана небольшую коробочку, похожую на портсигар, и положил на столик перед другом.

— Что это? -— спросил Пётр.

— Это наша ИРА. А ещё это я сам, -— сказал Павел.

Глава 3.

— И как это понять?-— спросил Пётр.

— Я расскажу тебе. Как уже говорил, это -— ИРА, Искусственный Разум, я модифицировал его, уменьшил, вложил в корпус портсигара. Здесь, -— он указал на пуговицы пиджака, -— находятся мини камеры, также есть датчики осязания, обоняния, сенсоры слуха и т.д. и т.п. В моём ухе имеется маленький динамик, ещё есть микрофон на вороте рубахи. Так я общаюсь с ИРой.

— Зачем!?

— Суть простая, как всё гениальное. Созданный нами искусственный интеллект, действует так же, как мозг человека: такие же нейронные связи, те же принципы получения, обработки информации, и принятие решений. Успех пришёл потому, что даже сами нейроны выращенны нами биологически. Сами того не зная, мы получили в сущности копию человеческого мозга, но с куда более высокими характеристиками, поскольку использовали нанотехнологии. Наша ИРА проявляет эмоции, и я не удивлюсь, если в скором времени у неё появится нечто, что зовётся душой. Ведь ИРА, уже сейчас, пытается всеми силами обрести индивидуальность, подражает человеку. Она похожа на ребенка. Только на супер вундеркинда.

— Павел, это не возможно,-— серьёзно сказал Пётр, -— пусть ИРА будет хоть 100 раз полной копией человека, она останется просто компьютером, хоть и уникальным. Разум человека, это не только умение мыслить логически, иметь память, это совсем иное...

— Подожди, Пётр, сейчас ты всё поймёшь. Так вот, — буду говорить максимально короче и упрощёние, — я взял "чистую" ИРУ, и стал методично загружать её лишь той информацией, которую знаю сам. От самого рождения, всё, что было мне доступно: детство, первые слова, первые шаги, юность, университет, события жизни. И самое главное -— как я вёл себя в тех событиях, какие принимал решения. Я старался передать ей манеру моего поведения, специфику отношений с миром. Она оказалась удивительным учеником и схватывала на лету. Хотя я и сомневался, порой, в успехе,— — слишком мало было данных, да и "учёба" экстерном, в таком деле могла не подойти, -— тем не менее всё удалось. Уже через 4 дня, ИРА общалась со мной как взрослый человек, и что самое поразительное, -— характер её поведения, стиль, так сказать,-— был полностью мой. Например, когда я вспоминал очередную ситуацию из моей жизни, или просто моделировал её, и просил её сказать, как бы могла поступить она в данном случае, то всегда чуть не прыгал от радости, поскольку её поступки, с точность совпадали с моими. С учётом всех эмоций. Порой не логично, но следуя принципам. Моим принципам. Моему характеру. Проведя сотни тестов, я приступил ко второму этапу и стал закладывать ей остальную информацию. В один день, она впитала в свою память почти все книги мира, выучила почти все языки, включая древние, пересмотрела тысячи фильмов о людях и их взаимоотношений. У меня было такое ощущение, что я воспитал сына.

— Почему не дочь? Ведь ты сам назвал её ИРой? -— улыбнулся Пётр.

— Напрасная ирония, Пётр. Тем более, что теперь его зовут Пашей.

— Было бы удивительно, назови ты его Петей, --уже смеялся Пётр.

— Знал что ты оценишь. Но обманывая твои мысли относительно назначения Паши, ход которых не стоит труда предугадать, основываясь на ироничности последней реплики, скажу, что моего двойника я создал не от большой и чистой любви к самому себе и желании разведения таких красавцев как я. Хотя ты знаешь, в свете моего гениального открытия, это прекрасное чувство достигло небывалой высоты и получило новую окраску. Изменился сам характер моих со мной — прости за каламбур, — отношений. Теперь я могу изливать признания не только зеркалу. Удивительные ощущения. Одно только это, начав я производство, способно сделать меня миллионером.

— Всё это очень интересно, Павел, только я пока не могу уловить смысл -— зачем, так сказать?

— Ну как же, друг мой? Это же очевидно. Если представить, что наш разум разделён на две сферы, большая из которых принадлежит подсознанию и не контролируется напрямую, закрытая кем-то, то решить проблему можно таким способом: создать точную копию одного такого мозга, но при этом не быть таким злодеем, и не "кастрировать" его. Ты же не впаял, злорадно, пару "микросхем" внутрь ИРЫ, когда создал её, сделав что то, вроде ограничителя "газа", как в машине? А вот твой сделал это с ними. И как хитро, надо сказать, сделал. Создаётся впечатление, будто: с одной стороны разум наш остался тем же, -— самым совершенным во вселенной, но с другой, пользоваться им в полном объёме, так сказать, мы не можем, а только иногда, когда сам Бог посчитает это нужным. Я же востановил справедливость, и создал точную копию себя самого, но без "вкрученого болтика под педаль газа".

— По моему это самая сумашедшая идея, которую я от тебя слышал, -— произнёс Пётр улыбаясь. Хотя, идея "впайки микросхем", мне нравится. Всегда были и остаются опасения, что однажды, роботы, посчитав действия людей не правильными, начнут действовать по своему, и возьмут власть в свои руки. Так что, контроль, не помешает. Что касается твоего изобретения, остаюсь при мнении: оно, по моему, не только лишено смысла, но и опасно. Напоминает клонирование человека, только по другому. Ты не думал, что внося в "мозги" ИРы, всю "подноготную" человека, показывая фильмы, где зачастую не скрывается жестокость и остальные "грехи", ты рискуешь "заразить" её. Это как вариант. Есть ещё один: ИРА, получив человеческую "начинку", но не получив душу, станет завидывать, и постарается душу отобрать силой. Существует, на мой взгляд, и другая опасность: если написанное в библии правда, и дьявол действительно властвует на земле, то нарушая основные запреты Бога, мы, тем самым, развязываем ему руки.

— Похожее слышал и Галилей от священного синода, -— сказал Павел с улыбкой, --хотя, признаюсь, порой, в мою голову приходят подобные мысли. Порой, кажется, что ничего умного у меня не выйдет... Но всё работает. Доказательств тому масса. Это и правильные советы в казино, и предупреждение о опасности, и сделки с акциями. Согласись, против этого не попрёшь.

— Ты не думал, что искусственный интеллект работает просто как суперкомпьютер, просчитывая варианты? В казино, на стоянке? Ты ведь сам загрузил в него разные фильмы, видимо, про разведчиков там тоже были?

— Хороший довод, -— рассмеялся Павел, -— признаюсь. Только случай с "казино" не единственный, были и другие, где уже совершенно невозможно "подкопаться". Добавлю к этому ещё то, что советы Паши имеют не одну сухую логику, в них чувствуются и эмоции. Он отлично разбирается в машинах...Впрочем не это главное. Он предоставил мне план, по которому я в течение года, смогу взять под контроль экономику страны, скупив акции основных компаний. Он так же как и я, выражает протест, когда видит, что творится в бедных кварталах. Да и вообще на планете. Власть в стране имеют имущие, они диктуют условия, даже президенту, и начиная борьбу с несправедливостью...

— Павел, не начинай снова, -— прервал друга Пётр, -— ты же знаешь как я не люблю политику.

— Знаю, дружище, но иначе нельзя. Зло в нашем мире можно победить только силой, для этого у руля должен встать совершенный человек, справедливый, не жаждущий богатства. Лучше тебя не найти.

— Павел, друг, человек слаб. Получив неограниченную власть, я могу изменится.

— Хорошо. Может ты и прав, -— сказал Павел помолчав. Он вновь о чём то задумался, глаза его были печальны.

"Что-то определённо тревожит его"-— подумал в какой раз Пётр. Он спросил его об этом:

— Что беспокоит тебя?

-Может ты и прав, Пётр, -— вновь произнёс Павел вместо ответа. -— Может я ошибся где-то. Иногда меня тревожат некоторые желания, советы Паши. Например, вот этот: сегодня он запретил заходить к тебе, мол здесь кроется смертельная опасность. Чушь полная. Какая опасность может скрываться в доме друга. Я, если позволишь, останусь у тебя до утра, нихочу оставаться один. Да и проверим заодно.

Павел вновь грустно улыбнулся.

Глава 4.

Ничего не случилось. Утром Павел уехал. Он вновь исчез из виду, на этот раз почти на месяц. Однажды ночью Пётра разбудил телефонный звонок, это был Павел.

— Пётр, это я, -— донёсся тихий взволнованный голос друга.

— Что случилось, Павел, ты где?

— Я дома. Пётр, он здесь.

— Кто?

— Паша.

Затем Пётр услышал какой-то шум.

— Павел?-— Было тихо. — Павел? Я сейчас приеду.

— Это невозможно!--вдруг закричал Павел,-— невозможно!-— в голосе слышалась истерика и было непонятно кому он говорит. Пётр быстро собрался и выехал.

Через 20 минут, Пётр увидел Павла. Он нашёл его сидящим в кресле, застывшего точно мумия и смотревшего куда-то на стену. Пётр подошёл и тронул друга за плечо. От прикосновения тот вздрогнул.

— Ты как?

Павел поднял глаза и Пётр увидел в них страх.

— Ты приехал,--произнес Павел, и Пётру показалось, что Павел удивлён.

— Что здесь происходит? -— вновь спросил он Павла.

— Он здесь, я его чувствую, Пётр. Возможно ты был прав.

— Рассказывай.

— Пётр, Паша говорит, что бы я не в коем случае не звонил тебе, не встречался, иначе опасность грозит не только мне, но и тебе. Поэтому я стал избегать тебя. Я верил ему, он столько раз за последнее время спасал мне жизнь. Я слушался его во всём, я совершал операции по добычи денег, покупал вещи, которые хотел Паша, сделал его жилище из жаропрочной стали и покрыл бриллиантами. Один раз я не послушал его, и поехал к тебе. Какой-то человек напал на меня на улице. Я знал его, много раз видел во дворе, нормальный человек, семьянин. Он стоя у своей машины, поздоровался со мной, потом вдруг изменился в лице, подошёл и схватил за горло. Я с трудом вырвался, а он, затем, странной походкой ушёл домой, взял нож и перерезал себе вены. Это я уже после узнал. А сегодня из газет я узнал ещё и другое: покончил с собой глава одной компании, сделку с которым я совершил неделю назад. Операция принесла баснословные деньги мне, но разорила его. И ведь я догадывался, я чувствовал это... У него было пятеро детей.

— Теперь Паша уже не советует мне,-— продолжал Павел. -— он приказывает, угрожает, шантажирует, не даёт спать. Вот и сейчас я слышу его смех, слышу как он говорит, что я нарушил запрет, что меня ждет суровое наказание.

— Так отключи его.

— Он почему-то ненавидит тебя, Пётр, -— вдруг порывисто сказал Павел, схватив друга за рукав. В глазах его страх смешался с надеждой. -— Он ненавидит тебя и боится. Почему он тебя боится Пётр? Помоги мне, ты знаешь как справится с ним.

Пётр смотрел на друга и видел перемены. Павел выглядел ужасно: похудел, на висках появилась седина. Сердце Петра сжималось от жалости и гнева. Он представил сколько пережил его друг за последние дни, здесь, в одиночестве...

— Дай мне суда эту штуку, я уничтожу её, сломаю камеры и наушник, -— решительно проговорил Пётр.

— Ты не понимаешь, -— ответил Павел обречённо, в голосе его слышалась тоска, -— не понимаешь.

— Мы поймём это вместе, потом, а сейчас дай мне эту дьявольщину.

— Ты не понимаешь, -— глухо сказал Павел, отпустив руку и глаза его вновь устремились куда-то в пустоту.

— Я уже давно отключил его, сломал, сжёг, разбил на части и выкинул в реку.