Изъян

На шоссе у них появилась возможность перевести дух. Город остался далеко позади. Только багровое зарево, уродливым пятном висевшее над горизонтом, напоминало о его существовании. Нет, туда они уже не вернутся.

— Сбавь скорость или включи автопилот, — посоветовала Вера.

Павел нажал кнопку на приборной панели, и машина едва заметно вздрогнула, будто прося его убрать руки с руля.

— Не волнуйся, всё будет хорошо, — сказала она, погладив его по плечу.

Павел оторвал взгляд от ночного шоссе и посмотрел на Веру. В полутьме салона она казалась призраком. Вера улыбнулась. Так, как умела только она одна. На щеках появились ямочки, а в голубых глазах на мгновение промелькнули весёлые искорки. Вера никогда не унывала. Она умела ценить каждое мгновение их жизни, которая постоянно висела на волоске.

— Можешь пока вздремнуть, — сказал Павел.

— Не хочу, — тихо ответила Вера.

Она не любила спать. Если и засыпала, то только обнявшись с ним. "Люблю слушать стук твоего сердца", — как-то призналась она.

— Куда поедем? — спросил Павел.

— Туда, где нас не найдут, — ответила Вера.

Они покидали город в спешке. Ещё немного, и их бы схватила полиция. В последний момент они смогли оторваться от погони. Но всего лишь на время.

— Нам надо съехать с шоссе, — сказал Павел.

— Машина не пройдёт по бездорожью, — возразила Вера.

— Придётся её бросить и идти пешком. Может, удастся найти другой транспорт.

Бросив взгляд на экран заднего обзора, Павел заметил две полицейские машины. Они быстро догоняли.

— Держись, — сказал он, отключив автопилот.

Они ехали в крайнем правом ряду. За прозрачным ограждением ничего не было видно, но Павел знал, что здесь по пологому склону можно съехать в неглубокую реку. Вода должна была смыть все следы.

Павел дёрнул руль вправо, и машина врезалась в прозрачную преграду. Строители не рассчитывали, что кто-нибудь в этом месте вздумает сворачивать с шоссе, и потому обнесли его обычным пластиком. Хрупкая преграда не выдержала и треснула. Машина нырнула в темноту и понеслась вниз. Было слышно, как под пневмоподушкой хрустит гравий. Пролетев полсотни метров, машина оказалась в воде. Электроника запищала и замигала красными огоньками на приборной панели. Спустя секунду заглохли двигатели.

— Вера, быстрее! — крикнул Павел, открыв дверь. В салон тут же начала поступать холодная вода.

— Не могу, дверь не открывается, — ответила девушка.

Здесь было неглубоко. Павел обошёл машину спереди и дёрнул ручку двери пассажира. Она открылась легко и с первого раза, но размышлять над этим было некогда. Наверху уже суетилась полиция. Взяв Веру за руку, Павел направился к противоположному берегу.

Промокнув до нитки, они выбрались из воды и углубились в заросли.

— Ты знаешь, куда идти? — спросила Вера.

— Куда угодно, главное сбить со следа полицейских, — ответил Павел.

Через пару сотен метров они наткнулись на какую-то преграду. Дотронувшись до неё, Павел понял, что перед ним — каменная стена. Она оказалась слишком высокой, чтобы её можно было преодолеть поверху. Подумав, Павел и Вера свернули на право и стали пробираться вдоль стены, надеясь найти в ней какой-нибудь проход. Вскоре им улыбнулась удача. В стене обнаружился узкий проход, через который они с трудом пролезли внутрь.

Когда они в темноте на что-то натолкнулись, Павел начал догадываться, что это за место. Он ощупал руками предмет, установленный вертикально в землю. Какая-то плита из камня, и на ней были выбиты небольшие символы.

— Это кладбище, — выпрямившись, произнёс Павел. — Пойдём. Где-то рядом должна быть церковь.

Это место стояло заброшенным уже не одно столетие. Во время работы в архиве Павлу часто попадались документы проточеловеческой эры. Людей перестали хоронить на её закате, тогда же были заброшены все религиозные сооружения. Судя по всему, Павел и Вера набрели на христианское кладбище. Таких на этом континенте оставалось совсем мало.

Церковь оказалась очень маленькой, но крепкой. Такие строили в самом конце проточеловеческой эры. В этой должен был сохраниться подвал, где последние христиане укрывались от облав.

Массивная входная дверь была приоткрыта, и Павел с Веро смогли пролезть внутрь. Через дыру в крыше проникал рассеянный лунный свет. Присмотревшись, Павел заметил ступеньки, ведущие вниз, в подвал.

— Я не хочу идти туда, — сказала Вера.

— Там мы укроемся от облавы. Полицейские не рискнут сунуться сюда и будут сканировать церковь с вертолёта, — объяснил Павел. — Подвал находится глубоко, так что нас не засекут.

— Но здесь очень темно, — возразила Вера.

— Не бойся, всё будет хорошо, — Павел крепко обнял девушку.

В ответ она прижалась к нему ещё сильнее и поцеловала в губы.

Дверь, закрывавшая вход в подвал, лежала рядом, сорванная с петель. Павел с ужасом представил себе то, что здесь когда-то происходило, сколько невинных людей погибло за свою правду.

В подвале царила непроглядная темнота. Павел включил люм-сферу. Маленький зелёный шарик засветился в его руке, бросая робкий свет на древние стены. Подвал был пуст, Павел не сомневался, что всё ценное уже давно вынесли. "Хотя что для них может быть ценным, — с горечью подумал он. — В наше время такое слово даже не употребляется".

Павел и Вера спустились на самый нижний уровень и оказались в маленькой пещере, которую христиане спешно вырыли прямо в земле. Здесь было сухо, но очень холодно. Павел и Вера сели у стены напротив входа и прижались друг к другу, пытаясь согреться. Люм-сфера лежала перед ними на полу и казалась маленьким одиноким существом.

Девушка положила голову ему на плечо. Её пышные чёрные волосы пахли цветами. Павел не знал, как выглядят и пахнут настоящие цветы, но он видел их на видеокартинах и был уверен, что такая красота может обладать только таким ароматом — нежным, расслабляющим, как летний полдень.

— Надо ехать на юг, к океану, — сказал Павел. — А лучше всего на острова. На них давно уже никто не живёт.

— На юге сейчас война, — напомнила ему Вера.

— Она скоро закончится.

— И кто победит? Протекторат?

"Конечно он, кто же ещё?" — подумал Павел. Протекторат захватил уже почти всю Евразию, от выжженных атомными бомбардировками Британских островов до Японии, где за одну ночь рукотворный вирус уничтожил всё живое. Его двадцатипятимиллионная армия была непобедима. Что могли противопоставить ей разрозненные исламские отряды? Религия была бессильна против холодного рассчёта.

Вдруг острый слух Павла уловил рокот вертолёта. С каждой секундой машина была всё ближе. Павел выключил люм-сферу и прошептал:

— Вера, делай, как я тебя учил. Не волнуйся, у тебя всё получится.

Девушка крепко обняла его, уткнувшись лицом в плечо. Павел погладил её по голове и закрыл глаза. Нужно было сосредоточиться и выбросить все мысли из головы. Павел чувствовал, как останавливается сердце, а дыхание становится всё более слабым. Вскоре его сознание накрыла мутная пелена. Павел не заметил, как полностью отключился. Его рука, которая лежала на пышных волосах Веры, бессильно опустилась на пол.

Сознание к нему вернулось внезапно. Павел открыл глаза и увидел, что сверху по лестнице струится неяркий дневной свет. Веры рядом не было. Осталась только люм-сфера. Павел вскочил и побежал наверх, с ужасом гадая, что могло случиться с его любимой.

В церкви царила тишина, да и снаружи не доносилось ни звука. Но Павел всё же побоялся звать Веру. Крадучись, он обследовал каждый уголок маленького здания, но девушки нигде не было. "Она не могла просто так взять и куда-то уйти, — думал Павел. — Значит, с ней что-то случилось".

Измученный бесплодными поисками, он сел на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в подвал. Вдруг сзади послышались осторожные шаги. Павел резко обернулся. Перед ним всего в нескольких шагах стояла Вера.

— Где ты была? — спросил Павел.

— Здесь, в этой церкви. Где же ещё?

Павел поднялся на ноги.

— Я обыскал здесь каждый сантиметр, — сказал он. — Ты как будто исчезла. Это какая-та шутка?

Вера испуганно посмотрела на Павла.

— Что с тобой, Паша? — спросила она, взяв его за руку.

— Ничего, всё хорошо, — ответил он, радуясь тому, что всё закончилось хорошо.

— Полицейские ушли, — сказала Вера. — Нам удалось от них оторваться.

Глядя на её улыбку, Павел сам невольно улыбнулся.

— Да, удалось, — сказал он. — Готова идти дальше?

— Да. Только куда?

Павел встал в дверях и посмотрел на лес, темневший на фоне рассветного неба. День обещал быть ясным и тёплым. Тучи, закрывавшие солнце последние три дня, наконец рассеялись. Сентябрьское солнце лениво поднималось из-за горизонта. Павлу больше всего хотелось стоять просто так, ловя кожей его тёплые лучи. Но времени на эту роскошь не было. Надо было двигаться дальше.

Павел знал, что если идти прямо через лес навстречу солнцу, можно выйти на заброшенное шоссе. На нём должны были сохраниться станции техобслуживания, где наверняка оставались старые машины. Павел не сомневался, что какую-нибудь из них можно починить. В конце концов, за годы, проведённые в архиве, он многому научился. Тому, о чём остальные предпочли забыть.

Листья покрывали землю пёстрым ковром. Они шуршали под ногами, и с этим ничего нельзя было поделать. Хотя, кроме этого шороха, ничего не нарушало тишину, Павла не покидала тревога. Ему казалось, что за ним и Верой постоянно кто-то следит. Нет, это были явно не дроиды-шпионы, умевшие сливаться с любой местностью. За годы жизни у Павла выработалось на них чутьё. Да и зачем преследователям нужно было придумывать какой-то хитроумный план, преследуя пару беглецов? Они могли схватить их прямо в церкви, если бы, конечно, обнаружили. Но погоня наверняка ушла в другом направлении. В этой глухомани никто не стал бы распылять свои силы.

Через пару часов Вера начала уставать. Девушка не показывала этого, но от внимания Павла не укрылось то, что она стала идти гораздо медленнее. Он остановился и предложил немного отдохнуть.

Они расположились у подножия большого дерева, в котором Павел узнал дуб. Вокруг него валялось много желудей, которые привлекали много мелких животных и птиц. Они совершенно не боялись незнакомцев, но старались не подпускать их к себе слишком близко.

Вера подняла голову и с улыбкой наблюдала за птицей, прыгавшей с ветку на ветку.

— Как она называется? — спросила девушка.

— Сойка, — ответил Павел, порывшись в памяти.

— Забавное имя. Интересно, почему в городах нет ни одного животного?

— Потому что они не приносят никакой пользы.

Вера грустно отвела взгляд от сойки и сказала:

— Всем нужна только польза. Никому нет дела до простых удовольствий.

Павел кивнул и вспомнил, как он впервые встретил Веру. Если бы он не рискнул и не начал прогуливаться по ночному городу только потому, что ему это нравилось, ничего бы этого не случилось. Никто не ходил по городу ночью просто так, и потому шанс встретить на мосту одинокую девушку был невероятно мал. А шанс, что девушка при встрече угадает его имя, — и вовсе ничтожен.

Через полкилометра путь им пересекла небольшая речка, через которую был перекинут полуразрушенный деревянный мост. Стоило Павлу сделать по нему первый шаг, как мост жутко заскрипел и начал шататься.

— Подожди, пока я не перейду его, — сказал Павел Вере.

Сердце его замирало всякий раз, когда очередная доска под ногами принималась скрипеть. Даже за перила опасно было держаться, потому что они постоянно ходили ходуном. Сквозь бесчисленые дыры виднелась чёрная вода реки, которая казалась бездонной. Перебравшись на другой берег, Павел долго не мог отдышаться и лишь махнул рукой, подавая Вере знак идти к нему. Девушка пересекла мост быстро и бесшумно, под ней не скрипнула ни одна доска, словно Вера была бесплотным призраком. "Лёгкая, как пёрышко", — улыбнувшись, подумал Павел

За рекой лес начал редеть, а земля покрылась разнокалиберными валунами. Павлу и Вере приходилось постоянно смотреть под ноги, из-за чего они стали идти гораздо медленнее. Чувство тревоги не покидало Павла. Молчаливость леса только усиливало ощущение, что он и Вера идут в ловушку.

Вдруг девушка вскрикнула, попав правой ногой в узкую щель между камнями. Острые края плотно зажали лодыжку, и ногу нельзя было вытащить, сильно не поранив её. Павел попытался расширить щель руками, но ни один из камней не сдвинулся даже на сантиметр.

— Потерпи, я сейчас что-нибудь придумаю, — успокоил Павел Веру и лихорадочно завертел головой.

Вдруг он увидел, как в нескольких метрах от него что-то блестнуло. Это оказалась тонкая палка, сделанная из блестящего металла. Павел бросился к Вере и воткнул палку в щель. С силой надавив на неё, он услышал треск. Вера закричала и, потеряв равновесие, упала на спину.

— Ты как? В порядке? — спросил Павел, помогая девушке встать.

— Ничего, — ответила Вера. — Что это у тебя в руках?

— Не знаю. Обычная палка.

Вера внимательно посмотрела на неё и спросила:

— Где ты её нашёл?

— В той стороне, — Павел вытянул руку. — Ладно, пошли дальше.

Но Вера, не обратив внимания на его слова, принялась искать что-то между камнями. Внезапно она крикнула:

— Паша, иди сюда.

— Ну что ещё? — немного раздражённо спросил он, подойдя к девушке, и вдруг замер, увидев то, что сначала не заметил, когда схватил палку.

Под камнем лежал раздавленный череп, только принадлежал он не человеку. Он был металлическим, как и палка в руке Павла.

— Что это значит? — тихо спросила Вера.

— Я не...

Павел вдруг почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Внутри у него всё похолодело. Казалось, забившееся от страха сердце сдавили ледяные тиски. Череп под камнем напомнил ему о чём-то страшном, о чём Павел предпочёл забыть. Но сейчас воспоминания начали возвращаться. Те, что были настоящими.

Павел пытался и не мог вспомнить детство. Раньше он часто видел во сне дом, в котором вырос, своих родителей. Ничего этого теперь не осталось. Их вытеснили странные и жуткие картины — огромные чаны с мутноватой зелёной жидкостью, непонятные комнаты с высокими чёрными фигурами.

— Паша! — девушка схватила его за руку и заглянула ему в глаза. — Что случилось?

— Мне страшно, Вера, — пробормотал он.

— Не бойся, я с тобой.

Вера улыбнулась. Так, как умела она одна.

Пуля, выпущенная с расстояния десять километров, попала ему точно между лопаток, где находился центральный биопроцессор. Дроид ничего не почувствовал. С застывшей улыбкой на лице он рухнул на камни и больше уже не шевелился.

Через полчаса рядом с телом дроида появились двое в сопровождении десятка солдат, которые тут же оцепили это место. Двое мужчин подошли к дроиду и молча посмотрели на него. Наконец один из них, с номером ПиЭр двести четыре на нагрудной табличке, произнёс:

— Точное попадание. Отключение произошло мгновенно.

— Надо выяснить, почему он вдруг остановился, — ответил его напарник с номером ДиСи сорок восемь.

— Ответ очевиден, — ПиЭр двести четыре указал на кости и раздавленный череп.

— Разумеется, — сказал ДиСи сорок восемь. — Типичный случай — случайное возвращение подлинных воспоминаний. Такое у них случается довольно часто.

— Но этот забрался дальше остальных.

— Причина проста — сбой произошёл у него довольно поздно, после двадцати лет работы, поэтому он успел набраться знаний.

— Однако они его не спасли.

— Согласен.

Оба с каменным выражением лица смотрели на дроида. Они прекрасно знали, что погубило его. Дроиды его модели обладали развитым интеллектом, но у этой системы имелся побочный эффект, изъян — иногда у них зарождались чувства. Поэтому в обществе, где чувства были пройденным этапом в развитии, такие роботы становились изгоями. "Для людей чувства — прошлое, для дроидов — брак. И то, и другое нужно уничтожать" — таков был лозунг. Дроиды пытались убежать, но бежать было некуда. Через несколько лет в мире не останется пережитков прошлого.

— Здесь нам больше делать него, — сказал ПиЭр двести. — Уходим.

ДиСи последний раз посмотрел на дроида. Тот глядел в небо с застывшей навсегда улыбкой, и ему было всё равно, о чём думали эти двое. Для него время остановилось за мгновение до гибели. В это мгновение он был жив, он любил, и рядом была та, которая любила его.